Из Солнечной системы к ближайшей звезде

Марс. Спутники Юпитера Ганимед и Европа

Время тренировок закончилось. В общей сложности они продолжались почти год.

За этот год произошло много-много всего. Во-первых, Васе исполнилось шесть лет. Он, как и все будущие космонавты, научился управлять индивидуальными двигателями в космосе и в атмосфере, без промаха стрелять из лазерных пистолетов и, самое главное, как и все – помогать друг другу в сложных ситуациях. Трудней всего эта наука давалась его маме Марине Петровне, но вскоре и она овладела всеми этими премудростями. Даже Тузик научился выполнять короткие команды ПИПа и Васи по управлению индивидуальным ракетным двигателем. Правда, выполнял он эти команды не всегда впопад. Приходилось догонять его и возвращать, чтобы снова тренировать. Тузик старался. Правда, старался он не потому, что надо было научиться управлять двигателем, а потому что после удачного выполнения задания ПИП давал ему кусочек копченой колбасы, а после неудачного – хороший подзатыльник. Барсика вообще было бесполезно учить чему-нибудь. Всему, чему он научился, он научился сам: спать, мурлыкать, мяукать, играть с хвостом Тузика, царапаться и ласкаться после вкусного обеда. Учить его чему-нибудь полезному было совершенно бессмысленно, несмотря на то, что за этот год он вырос из маленького глупого котенка в большого годовалого и тоже глупого кота.

Однажды, когда все самые необходимые вещи были собраны, упакованы для отправки на космолет, Афанасий Николаевич, командир предстоящей экспедиции, позвонил и сказал: «К отлету все готово, завтра будем вылетать». Вася тоже упаковал свои машинки, игрушечный гараж с игрушечными инспекторами ГАИ, петушка-будильника и игрушечный вертолет в большую коробку, как самые необходимые в полете вещи, и отдал отцу для отправки на космолет.

На следующее утро все космонавты в спортивных костюмах выстроились на большой полукруглой сцене и улыбались в свете бесчисленных прожекторов. Эта сцена была построена на свежем воздухе специально для такого торжественного случая. Космонавтам предстоял долгий и опасный путь исследования небольшой части Вселенной, небольшой в рамках одной нашей Галактики, которая называется Млечный Путь, но все-таки очень и очень большой, во много триллионов километров. В одном строю с ними стояли раньше неизвестные Васе, но тоже подготовленные к полету Федор Иванович – физик, Эдуард Сергеевич – второй пилот, помощник капитана космического корабля, и Валентина Сергеевна – криптолог, которая с помощью своих аппаратов умела распознать, что же ей пытаются рассказать на неизвестном до сих пор языке.

Крайним слева стоял и щурился в лучах прожекторов Вася, а рядом с ним, помахивая хвостом – довольный Тузик, который смотрел на провожающих, туда, где тысячи людей аплодировали, в том числе и ему, и думал: «Вот, если бы они перестали хлопать в ладоши и дали ему по кружочку колбасы каждый. Вот был бы праздник!» Рядом с Тузиком стоял ПИП и держал его за поводок, чтобы не удрал куда-нибудь в такой торжественный момент. В другой руке ПИП держал плетеную корзину с Барсиком, которому очень хотелось выпрыгнуть из корзины и дать стрекача подальше от этой шумящей компании.

Космонавты стояли и смотрели на это волнующееся море голов: разноцветные кепки, шляпки, лысины, шевелюры. Это человеческое море простиралось так далеко, что они не могли различить, где кончается столпотворение людей. Проводить первооткрывателей межзвездных дорог пришли сотни тысяч. Торжество транслировалось по всему земному шару, щелкали тысячи фотоаппаратов многочисленных кино- и фоторепортеров. Над головами ликующих людей развевались знамена, флаги и флажки, множество плакатов, на которых провожающие желали счастливого возвращения космонавтам. Один парень поднял плакат с надписью: «Я тоже хочу к звездам. Возьмите меня, хотя бы вместо Тузика. Я тоже умею тявкать». Десятки тысяч разноцветных воздушных шариков колыхались на ветру на длинных ниточках в руках у провожающих. Среди них выделялась большущая воздушная игрушка в виде космического корабля. В воздухе взрывались цветами радуги фейерверки. На сцену летели бесчисленные букеты цветов.

Но вот заиграла торжественная музыка. В воздух полетели десятки тысяч воздушных шариков, окрасивших небо разноцветными точками. Среди этих шариков медленно поднимался в небо игрушечный воздушный космолет.

Отряд космонавтов пригласили в автобус, чтобы отвезти их к стартовой площадке. Вдалеке виднелась платформа с рельсами, уходящими в широкую трубу. На рельсах, ожидая космонавтов, стоял небольшой по размеру летательный аппарат каплеобразной формы. Этот аппарат должен был доставить космонавтов с их багажом на одну из орбитальных станций, обращающихся вокруг Земли. На станции предстояла пересадка в межпланетный космолет, который должен был доставить их на космодром планеты Марс.

Вакуумная труба длиной в пятьсот километров, укрепленная на специальных стойках, уходила все выше и выше по мере удаления от стартовой платформы, достигая на противоположном конце высоты в тридцать километров.

Командир экспедиции Афанасий Николаевич, его первый помощник пилот Эдуард Сергеевич и физик-механик Федор Иванович разместились в рубке управления. Остальные космонавты – рядом, в пассажирских креслах. Тузика тоже укрепили на специальном кресле, а закрытую клетку с Барсиком прицепили ремнями к стенке. Летательный аппарат въехал в стартовый сектор трубы, отделенный воздухонепроницаемой перегородкой от остальной части трубы с откачанным вакуумными насосами воздухом. Входная створка в стартовый сектор закрылась, после чего открылась створка в основную часть трубы. Послышался шум вакуумных насосов, понижающих давление внутри трубы. В это время на стене сектора управления засветился экран. На экране появились друзья Афанасия и Эдуарда из космического управления планеты Земля. Друзья приветствовали космонавтов и желали им успешного полета. Затем на экране появилась аудитория астрофизиков, где работала Марина Петровна. Провожающие с энтузиазмом передавали последние пожелания. Потом последние напутствия передала группа врачей из коллектива, где работал Николай Иванович. На экране сменяли друг друга друзья Валентины Сергеевны, Федора Ивановича и, наконец, появилось семейство Наташи. Наташа сначала улыбалась, глядя на Васю, а потом уткнулась в мамин фартук и захныкала:

– Я тоже хочу в космос. Я тоже хочу космонавтом.

Ее стали успокаивать родители, а Васе вдруг стало жалко Наташу, и он сказал:

– Наташа, не плачь, Вот когда я вырасту, научусь управлять космическим кораблем, я обязательно возьму тебя в путешествие.

Наташа перестала плакать, улыбнулась сквозь слезы и помахала Васе на прощанье рукой.

Это были последние прощания на Земле. Следующая встреча с друзьями на планете Земля могла состояться только по возвращении космонавтов из путешествия.

Когда экран потух, раздалась команда командира корабля Афанасия Николаевича.

– Приготовиться! Пристегнуть ремни безопасности, ускорение два g, время набора скорости двести двадцать пять секунд, скорость на выходе в космос четыре с половиной километра в секунду. Поздравляю отряд с успешным началом первого в истории человечества полета в межзвездное пространство. Наш путь к Марсу, затем к Юпитеру и далее – к ближайшей к нам тройной звезде альфа Центавра.

– Доложите готовность к взлету, – раздался голос диспетчера.

– Экипаж к взлету готов, – ответил командир.

– Включаю магнитное поле, – сообщил диспетчер.

Аппарат вздрогнул и загудел. Через несколько секунд гул усилился, и космонавты почувствовали, как их стало все сильней и сильней вдавливать в спинки мягких кресел. Вася не испугался. Он уже много раз испытывал такие нагрузки, когда его крутили на центрифуге при испытаниях на ускорение. Тузик залаял, Барсик замяукал, потом заорал. ПИП очередной раз успокоил его щелбаном. Прошло несколько минут.

При выходе из трубы сила, разгоняющая аппарат, исчезла, но за несколько секунд до этого момента Афанасий Николаевич включил двигатель. Разгон продолжался.

– Можно освободить ремни безопасности, – скомандовал командир.

Вася отстегнул ремни, и они вместе с ПИПом прильнули к иллюминатору. Перед ними во все четыре стороны простирался огромный шар – Земля. Только теперь почти вся она была покрыта какими-то белыми клочками пуха, между которыми просматривались узкие полоски рек и крупные, блестящие зеркала озер. Прошло еще минут двадцать, прежде чем на горизонте показалась орбитальная станция. В центре погрузо-разгрузочного сектора станции гостей встречал все тот же Аркадий Павлович Скульский. Два его помощника помогли разгрузить личный багаж космонавтов.

– Посмотри на аппарат, на котором мы прилетели, – сказа ПИП Васе, – видишь внизу сложенные крылья?

– Ага. Как у птички.

– Вот он отсюда на Землю и полетит птичкой, как небольшой самолет. Это для того, чтобы в атмосфере Земли не шлепнуться, как метеор, а спланировать, как обыкновенный самолет или дисколет.

– Я счастливейший человек, – обратился Аркадий Павлович к командиру экспедиции, – сначала мне посчастливилось встретиться с преобразователями планеты Венера Эдуардом Сергеевичем и Федором Ивановичем, а сегодня – с покорителями межзвездного пространства.

– Очень рад за вас, – ответил Афанасий Николаевич.

– Чайком не хотите угоститься?

– С удовольствием бы, но у нас, во-первых, жесткий график, а во-вторых, хотим побыстрей освоиться на своей кухне.

– А знаете, чего я больше всего хочу? – улыбался Аркадий Павлович, – встретить вас на обратном пути лет эдак через несколько. Желаю вам удачного возвращения.

– Постараемся, – ответил Афанасий.

Транспортный вагончик подкатил группу космонавтов к входному люку межпланетного космолета, и они вошли в свой новый дом, в котором им предстояло жить недели две. Когда космонавты разместились по удобным местам, раздалась команда командира:

– Внимание! Надеть спасательные пояса, пристегнуть ремни безопасности. Произвожу отстыковку.

Космолет медленно удалился от станции, командир включил главный двигатель, и космолет стал набирать скорость. Вася с ПИПом устроились у иллюминатора. Прошло еще минут двадцать, и Вася увидел вдруг внизу какие-то одеяла.

– ПИП, а ПИП, вон смотри – там внизу белый пух. Это, наверное, облака. А что вон там? Что за одеяла плавают в космосе высоко над облаками?

– Это не одеяла, – ответил ПИП, который все и про все знал, – это миллионы связанных между собой полупроводниковых элементов, преобразующих солнечную энергию в электрическую. Солнышко облучает эти батареи элементов, и это облучение преобразуется ими в напряжение электрического тока. На каждом из этих блоков батарей, то есть на каждом из, как ты сказал, одеял есть преобразователь полученной электрической энергии в сверхвысокочастотные электромагнитные колебания, которые узким пучком направляются на Землю и нагревают там что-нибудь, что нужно людям.

– А что, например?

– Ну, например, воду в огромных емкостях, чтобы потом это тепло снова преобразовать в электроэнергию и использовать эту энергию по назначению.

– А почему сразу не использовать на Земле электрическую энергию с этих батарей?

– А как ее оттуда на Землю передать? По проводам? Слишком длинные потребуются провода. Вот и передают эту энергию с помощью сверхвысокочастотных электромагнитных колебаний, в том числе – и лазерных пучков.

– ПИП, а расскажи мне про трубу, по которой мы с Земли улетали.

– Видишь ли, Вася, с Земли в космос забрасывается очень много грузов для строительства станций на орбите, для строительства цехов на этих станциях, для строительных работ на Луне, на Венере, на Марсе, на спутниках Юпитера и Сатурна и так далее. Вот этот космолет, на котором мы сейчас летим, тоже изготовлен на одной из орбитальных станций. Чтобы эти грузы поднимать в космос, раньше использовали ракеты. Понимаешь, огромная ракета с горючим материалом и маленькая нашлепка в виде полезного груза. Ракета сгорала, а полезный груз выводился на орбиту. И получалось, чтобы поднять этот маленький груз, надо было поднимать огромную массу ракеты. Вот люди и придумали поднимать только полезный груз, например нас с тобой, в маленькой металлической капле с помощью электрической энергии, получаемой на Земле. Создается вдоль трубы сильное магнитное поле, которое и разгоняет наш аппарат. Жалко только, что трубу удалось поднять только на тридцать километров, а надо бы километров до ста-ста двадцати. Вот и приходится, вылетев из трубы со скоростью четыре с половиной километра в секунду, продолжать разгонять этот груз до одиннадцати-двенадцати километров в секунду.

– А на чем эта труба висит?

– На стойках с канатными растяжками из сверхпрочного материала.

Вася задумался, потом спросил:

– ПИП, а мы долго полетим до Марса?

– Нет, не долго. Сейчас мы разгоняемся. А когда, через несколько часов, разгонимся до скорости в сто километров в секунду, командир корабля – твой папа – выключит двигатель, и мы полетим по инерции, то есть без ускорения. Сейчас у тебя под ногами низ, а над головой верх, и вверху носовая часть корабля. А когда папа выключит двигатели, низ и верх для тебя перестанут существовать, и ты начнешь плавать в корабле по воздуху.

– Это также, как в тренировочном космолете, когда мы над Землей летали и тренировались управлять индивидуальными двигателями, – вспомнил Вася.

– Вот, вот, точно так. Только проплаваем мы так неделю или две. Проплавали бы больше. Только руководители полета выбрали время, когда Марс очень близко подлетел к Земле, всего на каких-то шестьдесят миллионов километров. Марс ведь так же, как и Земля, обращается вокруг Солнца. Так вот, Земля может оказаться с одной стороны Солнца, а Марс – с другой. Тогда расстояние между ними увеличится в несколько раз. А сейчас наша Земля и Марс с одной стороны Солнца, совсем рядышком.

– А потом что будет?

– Потом – это когда подлетим к Марсу, что ли? Потом твой папа развернет космолет задом наперед и начнет еще три-четыре часа тормозить работающим двигателем. Ты снова будешь испытывать ускорение, только в обратную сторону, то есть – торможение.

– И что будет?

– А то, что ты снова будешь стоять на полу. У тебя снова появятся верх и низ. Нос космолета будет повернут к Земле, а двигатели – к Марсу. Эти двигатели будут работать, и тормозить космолет при приближении к Марсу. Понятно?

– Поня…ятно, – неуверенно произнес Вася.

– Ничего, на практике убедишься и сразу все поймешь.

Через несколько часов двигатели действительно перестали работать. Верх перестал быть верхом, а низ – низом. Вася повис в воздухе. Петушок- будильник сорвался с насиженного места на колокольне игрушечного гаража и беспомощно замахал крыльями, не понимая, что же произошло с верхом и низом и куда они пропали.

– Ко, ко, ко! – закудахтал он, как курица, забыв о том, что он петушок.

ПИП поймал испуганного петушка, посадил его снова на шпиль колокольни игрушечного гаража и сказал:

– Привыкай, еще не то будет.

Петушок успокоился и заснул, вцепившись в шпиль колокольни.

Вася посмеялся над петушком, а потом еще раз прильнул к иллюминатору.

– ПИП, ПИП! Посмотри-ка, какая Луна большая стала!

– Чудак, это не Луна. Это наша Земля. Мы от нее на полмиллиона километров улетели. А Луна, вон она справа между нами и Землей ползет.

– Ой! Как интересно.

– Еще не то увидишь. А сейчас пора обед готовить. Давай-ка я тебе магнитные присоски на руки да на ноги прицеплю. А то будешь болтаться, как паук в воздухе.

– А Тузику и Барсику? Им тоже надо присоски?

– Тузику, пожалуй, надо, а Барсик пусть пока в корзине посидит. А то удерет куда-нибудь. Не найдешь потом.

Вася привязал Тузику магнитные присоски, и тот, обрадовано виляя хвостом, затопал по внутренней стенке корабля.

– Мяу, – промяукал Барсик.

– А ты не мяучь, – ответил ПИП, – ты недисциплинированный, вот и сиди.

Обед был особенный. Все расселись за столы с различными трубочками. На первое – рыбный суп из красной трубочки. На второе – картофельное пюре с говяжьим фаршем из тюбика. На третье – зеленый чай из зеленой трубочки. Конфеты и хлеб из автомата. Нажал кнопку – выскочила конфета и повисла на бумажке. Оторвал бумажку, съел конфету, бумажку – обратно в автомат, как сдачу. У Васи изо рта вылетел кусок хлеба и полетел. ПИП поймал его своей длинной рукой.

– Не сорить продуктами, – проворчал он.

Хуже всего не сорить продуктами получалось у Тузика. У него все время что-то улетало из-под носа и болталось в воздухе. Тузик скулил, но ничего поделать не мог. Пришлось Тузика засунуть в пустой ящик из-под продуктов и кормить его в этом закрытом ящике. Тузику это не нравилось, он возмущался, ящик подпрыгивал и летал по воздуху. ПИП ловил его своими длинными руками и барабанил по ящику, чтобы Тузик не брыкался. Что касается Барсика, то он равнодушно воспринимал тяготы судьбы, и, довольно урча, съедал все, что ему клали в корзину.

После обеда ПИП повел Васю в сектор управления. Повел – это неправильно сказано. Правильней было бы сказать, что они поползли на четвереньках по стене, переставляя одну за другой руки и ноги с магнитными присосками. Впереди полз ПИП, за ним – Вася. Вот они добрались до большой металлической двери. ПИП нажал на кнопку, дверь отворилась, и они вползли в комнату, где за пультом управления сидели отец Васи, его помощник Эдуард и мама. Перед ними во всю стену светился экран с изображением звездного неба. Звездное небо на экране перемещалось то вправо, то влево, то вверх, то вниз.

Во втором ряду в креслах сидели дядя Федя и врач дядя Коля. Они с интересом смотрели на экран и ждали распоряжений Афанасия Николаевича. ПИП усадил Васю на заднее кресло и сказал, чтобы он не шумел и не мешал взрослым работать. Командир нашел на экране светящуюся точку и с помощью пульта управления стал приближать ее. Вот точка превратилась в маленький мячик, потом этот мячик стал расти, расти, и вырос до размеров большой Луны.

– ПИП, а почему на этой Луне нет пятнышек? – тихо спросил Вася.

– Опять ты про Луну. Никакая это не Луна, – ответил ПИП, – Луну мы давно-давно пролетели. Это планета Марс, которая, как я уже тебе говорил, как и Земля, обращается вокруг Солнца. Еще сто лет тому назад на Марсе жить было нельзя, потому что у него не было атмосферы, и с Земли с помощью телескопов можно было увидеть на Марсе горы и долины. Там было очень холодно. Зимой температура доходила до минус ста двадцати пяти градусов. Летом, правда, иногда было и плюс двадцать (это как у нас дома), но это было редко. Кислорода, которым мы дышим, в разреженной атмосфере Марса почти не было. Зато углекислого газа, которого в атмосфере Земли почти нет, в атмосфере Марса было много. Почти вся атмосфера из него состояла. Сколько бы в атмосфере Марса ни было кислорода, все равно там жить было нельзя, потому что давление этой атмосферы было меньше, чем на Земле, в сто с лишним раз, а вода находилась в виде льда, и очень много ее ушло в недра Марса, то есть, в его глубину. За последние сто лет люди построили там сначала закрытую станцию. Потом они стали разогревать недра Марса, повышая температуру поверхности планеты, лед растаял, вода стала испаряться и образовала толстый слой атмосферы. Состав атмосферы и ее слой, который создает нужное для людей давление сверху, поддерживается искусственно. Марс в десять раз легче, чем Земля, он не может удержать такую атмосферу, как на Земле. Она разлетится от Марса в космическое пространство. Поэтому искусственная атмосфера на Марсе более тяжелая, чем на Земле. Вот в этой искусственной атмосфере люди и работают на Марсе.

– ПИП, это значит, что и на Луне можно создать атмосферу и жить там на ней?

– Нет, Вася, нельзя. Дело в том, что Луна еще в десять раз легче, чем даже Марс, и на ней атмосфера ну никак не удержится. Сила притяжения очень мала. Поэтому она вечно была и будет голенькая, как новорожденный младенец, и люди там работают под поверхностью Луны.

Пока Вася разговаривал с ПИПом, отец включил аппарат обычной радиосвязи.

– Внимание, внимание, говорит Цезарь. Вызываю Марс для контрольной проверки радиосвязи.

Прошли тягостные минуты ожидания.

– ПИП, а почему нам никто не отвечает?

– Потому что папа включил для контрольной связи электромагнитный приемопередатчик. А электромагнитные колебания, в том числе и свет, распространяются со скоростью триста тысяч километров в секунду, а между нами и Марсом – десятки миллионов. Вот и приходится ждать более трех минут, когда сигнал дойдет до Марса и столько же – пока придет от них ответ.

Через несколько минут на экране появился оператор марсианской станции. Он приветственно улыбнулся космонавтам.

– Контакт нормальный, – сообщил он, – генератор безынерционной связи находится в стандартном режиме.

– Через пять минут перехожу на безынерционную связь, – сказал командир и выключил приемопередатчик.

На экране снова появился Марс и стал быстро приближаться. Наконец, он так приблизился, что занял сначала весь экран, а потом и перестал в него убираться. Появились сплошные облака, потом горы, реки, а потом и гигантское сооружение марсианской станции. Командир нажал кнопку связи, и на экране появилась большая комната. Из этой комнаты через экран вошел в отсек космолета высокий дядя в очках и поприветствовал космонавтов. Космонавты тоже встали и тоже поприветствовали главного конструктора марсианской межпланетной станции Николая Петровича Селезнева. Встал и Вася и тихонечко спросил ПИПа:

– ПИП, а почему папа не поздоровался с этим дядей за руку?

– Так ведь потому, что его здесь нет. Это его объемное изображение. Как в объемном кино. Сверхскоростных средств перенесения материальных объектов, в том числе и людей, еще пока нет. А для связи и этого достаточно.

– ПИП, а как же звук передается?

– Ух, ты! Какой грамотный стал. Правильный вопрос. Для воспроизведения звуков у нас есть аппаратура, которой занимается тетя Валя. Ее аппаратура не звук передает, а по движениям губ, выражению лиц воспроизводит этот звук. То есть то, что мы слышим, это голос аппарата тети Вали. А передать настоящий звук можно с помощью электромагнитных колебаний, как в телевизоре, например, но для этого опять надо ждать много времени, пока до нас дойдет этот электромагнитный сигнал.

В это время Главный конструктор марсианской станции Николай Петрович уже вел разговор с космонавтами.

– Как стартовали? – спросил Николай Петрович.

– Системы сработали в пределах нормы, – ответил Афанасий Николаевич.

– Прекрасно, ждем через неделю. Кстати, какой состав экспедиции?

– Четверо мужчин: физик-механик, врач, пилот, командир корабля – тоже пилот. Две женщины: астрофизик и криптолог. Один мальчик, один пес и один котенок, – ответил Афанасий.

– И ПИП, и петушок, – не выдержал Вася.

– Петушок, – это хорошо, – сказал Николай Петрович. – Как же без петушка? Путешествие проспать можно.

– ПИП – это робот, – добавил Афанасий Николаевич, – используется в качестве обслуживающего персонала. Одна из последних моделей с большим объемом справочного материала.

– Что ж, прекрасно. Ждем в гости.

И Николай Петрович вышел через экран в свою аудиторию.

– До свиданья, – сказал Афанасий и выключил связь.

На экране снова появилось звездное небо. ПИП взял за руку Васю и сказал:

– Ну ладно. На сегодня хватит. Пошли. Немножко поиграешь, потом ужин и ко сну.

И они снова поползли по стене в свою комнату.

После ужина ПИП уложил Васю в большую, мягкую кроватку и ушел к себе на кухню.