Из записок районного опера

1..ПИРАНЬИ

Одному мужику повезло.

То есть вначале ему как раз не повезло, его квартиру обокрали, но потом милиции удалось не только отыскать воров, но даже и вернуть почти всё похищенное, а это удаётся далеко не всегда… И в знак глубокой благодарности родной ментурой от щедрот своих сделал мужик всему районному угро подарок. Причём подарок этот претендовал даже и на некоторую оригинальность — это был аквариум с двумя рыбками экзотического вида.

Поначалу осчастливленные опера и следаки не могли сообразить, какого хрена им в РОВД надобен большущий аквариум с рыбёшками, но не выбрасывать же… Небось, немалых бабок стоит!.. Скоро все к тем рыбкам привыкли, и даже в какой-то степени — привязались…

…Особенно прикипел к рыбкам душой тот самый опер, который сумел разыскать и повязать обидевшего давнишнего мужика домушника. С самого первого дня он уволок аквариум к себе в кабинет, и теперь как мог ухаживал за рыбками: кормил, менял воду в аквариуме, а в краткие часы затишья между боями с преступностью — любовался ими, наблюдая, как рыбки плавают в зеленоватой водице и преданно пялят на него немигающие красивые глазки. Дошло до того, что опер даже запретил курить в его кабинете — чтобы его водоплавающие подружки не подвергались вредоносному воздействию никотинового дыма и не умерли раньше отпущенного им природой срока от рака лёгких!.. Коллеги опера за его спиной насмешливо крутили пальцами у виска, но помешательство их товарища было тихим, никому не мешающим, да и безобидные рыбки выделялись в лучшую сторону в этом жестоком и страшном мире, где каждый так и норовил предательски воткнуть тебе в спину ножик… Короче, стали те рыбки нашей уголовке как бы за родню!..

…И вот однажды поймали мы бандита, и понадобилось расколоть его на предмет с о з н а н к и в совершённом им накануне уличном грабеже. Но бандит попался упёртый: его колят, колят, колят скопом, утомились уж все, а он не раскалывается — и всё тут. Молчит, как партизан на допросе, «не виновен я!», — и всё, и не прошибёшь его оборону никак…

…А допрашивал его в основном тот самый розыскник, что аквариум у себя в кабинете держал. И говорит он бандиту этому: «Ладно, сам напросился… Видишь аквариум?.. Рыбок в нём — видишь?.. Хорошо… А знаешь, что это за рыбы, какой они породы?.. Не знаешь?!. Эх, темнота… «В мире животных» в детстве смотреть надо было… Это ж пираньи!.. Ага, те самые… Вот смотри: я сейчас самую малость твои пальчики поцарапаю, чтобы кровь потекла… Да не дёргайся так, я ещё ничего не делаю, заболит у тебя чуть позже… Вот сейчас ручонку твою шкодливую и слегка окровавленную засуну я в аквариум, почувствуют пираньи вкус крови, набросятся на твою руку, цап — царап — и обглодают вчистую!.. Там, где они живут, если слон случайно в речку свалится, лев или ещё какой-нибудь там тигр… они же в считанные минуты объедают свою жертву до костей!.. Ага, они — такие… Ты, главное — не ори слишком, пугаться тоже чересчур не надо, когда они твою руку по локоть съедят — мы культю перевяжем, так что кровью не истечёшь, поживёшь ещё… А зато рыбкам будет знатный ужин!.. Они ж у меня вечно голодные, не каждый день даю им свежатину… А сегодня устрою им праздник, так и быть… Если только ты, падла, сейчас же не расскажешь, где хранишь отнятое у гражданочки Веруничевой ш м а т ь ё и р ы ж ь ё!..

Бандюган не поверил. Рыбки спокойно плавали меж чахлых водорослей и смотрелись вполне миролюбиво. Да и как можно было поверить в такое, если поедание руки кровожадными рыбёшками никогда не входило в известный набор ментовских приколов и издевательств над попавшими в узилище честными блатарями — бродягами. По мордам схлопотать, получить туфлей — по рёбрам, дубинкой — по почкам, ножкой табурета — в пах — это да, это святое, тут никаких вопросов, у ментов погостить и такое не испытать — как бы даже за падло… Но чтоб опера пытали тебя посредством людоедствующей селёдки?! Быть того не может!..

«Смотри, я предупреждал…» — сурово сказал опер бандиту, и уколол ему палец концом канцелярской скрепки. Выступила капелька крови. «Так, для моих рыбулек вполне достаточно… — плотоядно облизнувшись, констатировал опер. — Только ты морду — то отвороти от аквариума, а то тронешься умом, и крыша поедет, когда они из твоей руки куски мяса начнут вырывать, зрелище — не для слабонервных!..»

Бандит испуганно отвернулся, всё ещё не веря, что его не разыгрывают. Опер засунул его ладошку в воду, и уже там, в аквариуме, через несколько секунд — больно цапнул за палец заранее приготовленными маленькими кусачками… Говорят, дикий вопль несчастного хорошо был слышен даже на соседней улице!.. Проходившие мимо здания РОВД испуганно шарахнулись в сторону, в стоящих поблизости автомобилях сработала сигнализация, и лишь постовой у входа в райотдел явно ничего не слышал, оставаясь абсолютно спокойным, и лишь спичкой в зазвеневшем ухе ковырнул.

После т а к о г о — оперу оставалось только скорёхонько заполнять протокол под торопливую диктовку допрашиваемого, который теперь частил словами как пулемёт, сознаваясь во всём абсолютно, испуганно вздрагивая и поминутно оглядываясь на аквариум, из которого на него зловеще пялились как на аппетитную отбивную оставшиеся без обеда рыбки — монстры. Так было оперативно раскрыто это преступление…

…Нет, это ещё не вся история, а только первая половина её.

Оказавшись в СИЗО и немножко придя в себя, бандюган после долгих размышлений и совещаний с опытными сокамерниками пришёл к выводу, что «менты вконец оборзели!», «такого беспредела не было даже во времена Берии!», и «надо кричать и бить во все колокола, иначе оборзевшая ментура распояшется окончательно, и с помощью зубастых плавниковых изведёт криминалитет до состояния обглоданных скелетов!.. Выискался среди соседей по камере толковый адвокат (его з а к р ы л и за подделку документов и махинации с неуплатой налогов), и с его помощью была написана квалифицированная жалоба в городскую прокуратуру. Так и так, мол, в таком-то РОВД «изуверы в милицейской форме дошли до самой вершины бесчеловечных издевательств, если не принять срочных мер — докатятся там и до людоедства…»

Прокурорский люд прочёл эту жалобу и раз, и два, и три… Ну явно же бред!.. Вот если бы гражданин обвиняемый изволил написать, что в милиции его колошматили стулом по коленным суставам, или яишню обжимали пассатижами, или делали что-то ещё в том же духе, привычное и п о х о ж е е на правду, то это, скорее всего, было бы очередной возводимой на правоохранительные органы л а ж е й, тут же — была явной несуразица, нелепица полнейшая, без всяких попыток сделать её хотя бы чуточку правдоподобной. Придумать такое — невозможно!.. А стало быть — всё так и было в действительности… Как известно, прогресс не стоит на месте, пытливая ментовская мысль непрерывно ищет и находит всё новые и новые приёмы и методы борьбы с преступностью, и кто знает, в принципе, до чего могли додуматься орлы — сыщики из данного РОВД… Тем более, что раздобыть пиранью в аквариум по нынешним временам — вещь вполне возможная, были б бабки, пошурши ими, выскажи желание — через полчаса и живого кашалота в цистерне с водою тебе прикатят!..

И вот в РОВД притопал с проверкой этой жалобы помощник прокурора города, и первое, что он увидел, войдя в кабинет упомянутого в жалобе опера — аквариум с рыбками на подоконнике.

«Так-так…» — глядя на рыбок, произнёс помощник прокурора, исказив лицо кривой ухмылкой. И всем нам стало страшно… Что прокурорский чин этот был известен всем в городе как редкостное чмо — ещё полбеды… Но вдруг в аквариуме и впрямь — пираньи?!. Ихтиологию мы ведь изучали в основном на обитателях местных водоёмов, (в жаренном, тушённом и вяленном виде), и карася от щуки либо там сома какого-нибудь отличить вполне умели, но вот — поклясться на Библии и Коране, что наши рыбки и впрямь — не пираньи?.. Н-нет, не могли бы…

И если окажется, что это и впрямь — ОНИ, и сегодняшняя проверка даст тому подтверждение, то тогда и суть жалобы как бы автоматически подтверждается: «значит, и пытки подобного рода действительно имели место быть!» Грандиозный скандал, тьма возмущённых статеек в СМИ, неизбежные оргвыводы… Да что там говорить — половину угрозыска выгонят к чёртовой матери!..

Тем временем прокурорский работник выказывал служебное рвение, пытаясь провести следственный эксперимент по определению степени кровожадности узниц аквариума: раздобыл где-то кусок сырого мяса и на глазах столпившейся за его спиною изумлённой публики бросил его в воду. Опера затаили дыхание, истекая холодным потом. Вот сейчас… сейчас эти проклятые рыбины с волчьим рычанием набросятся на мясо и в считанные секунды разорвут его на мелкие кусочки…

Но рыбки меланхолично проплывали мимо соблазнительного блюда, как бы сигнализируя: «да не людоедки мы, успокойтесь!» Казалось даже, что при виде мяса они брезгливо морщат носики… Вроде бы, всё ясно, да?.. Но уж больно хотелось помощнику прокурора удостоверить начальство, что не зря его сюда посылали… Глаза его полыхнули адским огнём, он засучил рукава, сунул руку в аквариум и, подцепив кусок мяса, начал тыкать его рыбам в мордашки со словами: «Да жрите же скорее, сволочи!» Рыбки панически заметались по аквариуму, искренно не понимая, чего от них хотят. «Врёшь, не обманешь!» — шипел прокурорский, суча ногами и неутомимо преследуя мечущихся рыбок.

«Прекратите издеваться над животными! — не выдержав, рявкнул опекающий рыбок опер. Невежливо оттолкнул прокурорского работника прочь, закрыл аквариум своим телом, сказал обидчиво: — Вы же видите, они — вегетарианки… Не трогайте их!..» И лицо у него в эту минуту было — как у мамы-акулы, которая увидела, как издеваются над её малюсенькими беззащитными акулятами. Помощник прокурора застыл с влажным куском мяса в руке, глядя то на аквариум, то на опера, то на большую группу его коллег с разъярёнными лицами… И, спохватившись, что таки зашёл слишком далеко, буркнул что-то невнятное, отступил… Из РОВД он ушёл весьма разочарованным. Что ему сказали в прокуратуре непосредственные начальники — гадать не буду, но жалобу «искусанного пираньями» бандюгана списали в архив как гнусную инсинуацию матёрого рецидивиста с целью бросить густую тень на честное имя сотрудников правоохранительных органов. И, главное, надо же было ещё додуматься до подобной ахинеи!..

…В общем, гроза прошла. Но оперу начальство приказало от греха подальше немедленно убирать рыбок из РОВД — нечего давать повод и другим бандитам для буйного фантазирования… А опер и рад: взял да и отнёс аквариум с рыбками себе домой.

И теперь любуется ими там в гордом одиночестве…

2. ПОСОЛ В КУТУЗКЕ

…Было это летом, в солнцепёк. Жара в дежурке РОВД — не продохнёшь. Дежурил в тот день капитан Масик, а я входил в состав дежурной следственно — оперативной группы, и от нечего делать тоже оттирался в дежурке. Мысли от жары плавились, было невыразимо скучно, хотелось развлекаловки…

А в обезьяннике у нас как раз сидел бомж, ждал машину для транспортировки в ИВС, мы на него планировали навесить «делягу «за попытку очистить ночью детсадик…Из документов при нём — лишь справка об освобождении полугодовой давности. Освобождался он из соседней области, туда уже был направлен запрос, подлинна ли справка, а до установления личности и хотели подержать его в изоляторе временного содержания.

Ну вот, сидим мы с капитаном, значит, пялимся то в окно дежурки, то друг на друга, то на бомжа, говорить вроде бы не о чем, а сказать что-нибудь хочется, вот я и выдал: «Слышь, кэп, а ведь этот беспаспортный бродяга на самом деле может оказаться кем угодно…» «Кем?!» — насторожился Масик.

Он вообще-то был парень хороший, беззлобный, душа нараспашку, но насчет мозговых извилин у него — не так чтоб уж изобилие…Типичный выбившийся в ментовские офицеры механизатор из села!..

«Кем?.» — переспросил я, соображая, чтоб такое — этакое вообразить…Залыбился: «О, слышь, а может он — американский дипломат, если даже не самолично — Посол!.. А?.. Им же, дипломатам западным, регулярно дают задание проверить соблюдение прав человека в нашей стране, вот и надумал янки для видимости залезть в детский садик, чтоб мы его задержали, а потом начнёт на своей шкуре испытывать, каково у нас приходится попавшим в ментовскую кутузку гражданам… Слышь, а ведь ты, по — моему, его сегодня пару раз по морде квасил, да и я разок туфлей под копчик саданул…Уже есть матерьяльчик для международного суда по правам человека в Страсбурге!.. Представляю заголовки иностранных газет: «Американский посол зверски избит садистами из Энского райотдела!..» Вот увидишь, и начальника горУВД снимут, и начальника облУВД, а нас с тобою разжалуют в рядовые и сошлют на патрулирование в район компактного проживания цыган…»

Весь райотдел знает, что цыган Масик с детства панически боится, — он бледнеет и косится на бомжару, удостоверяясь, способен ли тот учинить подобное паскудство. Воришка был небрит, невыглажен, грязен, вонюч, истощен и несчастен, тогда как все наблюдаемые Масиком по телевизору западные дипломаты — холёны, респектабельны, носят фраки и смокинги, обедают в дорогих ресторанах и изъясняются на иностранных языках так же хорошо, как и Масик на русском матерном, — ну никак не похоже затюканное судьбою и скрючившееся в обезьяннике существо на полномочного посла великой державы… Масикова физиономия расплывается в самодовольной ухмылке: «Не гони, старлей…Какой он к хрену собачьему американский посол, ежели одет как ханурик и по-американски не шпокает?!.»

М — да, была в его словах кондовая правда… Но я не хотел легко сдаваться. Насмешливо сощурился: «Постой, Масик, а тебя разве в юности на армейских политзанятиях не учили, что хитры и изворотливы американские империалисты?.. Да ведь он и оделся так специально для того, чтобы на настоящего бомжа смахивать — не во фраке же ему лезть детсадик бомбить!.. И языками он всеми владеет, не сомневайся, а просто — скрывает это, опять — таки под нашенского парю маскируется…Во буржуи — ну такие гады хитрованистые!.»

И я качаю головой, сокрушаясь, что так и не успели мы в своё время сокрушить мировую реакцию, и теперь становимся беспомощными жертвами его разнообразных провокаций… С нарастающей тревогой и беспокойством Масик пялится на воришку. Так посмотреть — типичная шушера, плюнуть не на что, а с другого бока кинешь глазами — вроде бы и впрямь что — то ненашенское в фигуре просматривается… Вдруг и взаправду накатит телегу в ихний Страсбург, погонят тогда в шею всё масиково руководство, но это еще треть беды, а вся беда — быть самому Масику патрулём в цыганском бедламе…В общем, конец света намечается!..

Масик мотнул головой, прогоняя пригрезившиеся кошмары, решительно встал со стула, подошёл к

«обезьяннику», открыл его, вошёл вовнутрь. Рывком за шиворот поднял бомжа с лавки, уставился ему прямо в гляделки, запытал острым взглядом. Тот заморгал недоумённо, соображая, чем провинился и за что гражданин начальник сейчас на него волну гонит. Масик брезгливо выронил его из своих лапищ на пол, чувствительно врезал ногою в бок, бомж откатился к лавке, заскулил жалобно и привычно: «Ой, за что ж бьёте?.. Я ж ничего такого не делал!.» Подделать такие типичные интонации западным фальсификаторам было бы явно не по зубам!.. Стало ясно: наш человек в обезьяннике парится, свойский, ничем иноземным там и не пахло. Масик вернулся довольным, победно взглянул на меня. Я лишь развёл руками, мол: «Извини — показалось!» «То — то!» — ухмыльнулся дежурный по РОВД.

И наше совместное с ним скучное времяпровождение — продолжилось.

3. ТЕРРОРИСТ

На остановке общественного транспорта бдительные пенсионеры заметили бесхозную сумку и сообщили о ней по «0 — 2 «.(Вот она, старая гвардия, наши нынешние попросту спёрли бы ту сумку, и всех делов) Со всеми предосторожностями сапёры сумку ту отнесли в безлюдное место и вскрыли, а в ней оказалось нечто, действительно похожее на взрывной заряд: будильник, батарейки с проводами, что-то сыпучее в пакете…И ещё — записка следующего содержания: «Не отмените плату за пользование туалетом на автостоянке — взорву горисполком! «Ха, думаем, во шутник…Тем более, что позднее эксперты выяснили: в пакете была не взрывчатка, а обыкновенный…(далее названо вещество с трудно — запоминающимся названием, его на любом крупном предприятии города раздобыть нетрудно), да ещё и батарейка была с истёкшим сроком годности, так что при всём желании сработать сооружённое на подобной основе взрывное устройство не могло. Явная туфта, сработанная кем — то из местных психов, так мы у себя в угро решили. Но то — мы. А в горУВД, представив зрелище разрушенного взрывом горисполкома, отчего-то страшно всполошились, наслали нам в подмогу кучу своих спецов и взамен потребовали любой ценой злосчастного писаку — террориста изловить и изобличить, пока он не натворил нам кошмариков…Деваться некуда, начали искать…

Вообще — то идти по следам нашкодившего шизика завсегда трудно, такие — непредсказуемы, и кто знает, что в следующую секунду ему в голову втельмяшится, — поди угадай логику ненормального!.. Но в данном случае нам повезло, один из участковых по аналогии вспомнил схожий случай со своего участка полуторагодовой давности. У одного парнишки с лицом дебила угнали мотоцикл, вскоре угонщина поймали — им оказался 14 — летний сын владельца автостоянки. Потом хозяин стоянки жаловался: после суда (подростку дали год условно) пострадавший подошёл к нему в коридоре райсуда и предупредил: «Ещё раз подобное повторится — взорву твою автостоянку на хрен!..» И там, и там — угроза взрыва, как — то связанная с автостоянкой…Решили проверить. Для начала взяли из архива заявление того самого т е р п и л ы о пропаже у него мотоцикла и сравнили с почерком записки с угрозой взрыва — почерки в обоих случаях оказались идентичными!.. Нагрянули к гаврику домой, с внезапным обыском, гостей он не ждал и ничего спрятать не успел — в чуланчике краску — серебрянку нашли у него, ту самую, что в соединении с магнием даёт взрывоопасную смесь, а также — большой бак, вполне пригодный (по заключению экспертов) как оболочка для самодельного взрывного устройства. Ещё из интересного нашли в том чулане пневмопистолет, но он оказался калибром до 5 мм, то есть — разрешённым к незарегистрированному хранению…

…В числе прочих оперов общался с арестованным на допросах и я. Впечатление от него: круглый дурак, стопроцентно крыша поехала… Всё о Венере мне втолковывал: планета-де с тёплым климатом, почти как Канары, баб и жратвы там — вдоволь, и всё бесплатно, потому как на Венере денег нет — ещё не придумали… Откуда ему такие подробности ведомы?.. Здрасьте, так он сам же — оттуда, чистейшей воды венерианец. На Землю попал по некоторым личным причинам, о которых не хочет рассказывать, но скоро он уж сможет вернуться обратно, и обязательно вернётся… кстати, он и меня к себе на Венеру приглашал!.. Ну что ты на такое ответишь?!. Слушал я его сочувственно, головой качал, поддакивая, но как в одно ухо влетало это — так тотчас в другое ухо и вылетало, не вызывая у меня никаких эмоций. С Венеры так с Венеры, мне-то что?.. Главное только — чтоб у угрозыска никаких проблем не возникало, а из — за этого барбоса как раз масса проблем и возникла, столько людей из — за него переволновалось, хорошо ещё — быстро удалось его вычислить…На учёте псих наш доселе не состоял — всё хуже и хуже работают наши психиатры, сумасшедших уже не то что не лечат, а и в упор не замечают даже, у нас уже и в парламенте половина депутатов — буйно помешанные, честное слово…

…Поскольку оставленное придурком на остановке содержимое сумки взорваться никак не могло, то дело против него было возбуждено лишь по статье: «Действия, приводящие к общественным беспорядкам». Да и то — с весьма смутной судебной перспективой: по всему было видать, что либо до суда, либо на самом суде бедолагу объявят официально сумасшедшим и направят на принудительное лечение.

Иногда вспоминаю его, думаю всякое… Допустим на секунду, на самое коротенькое мгновенье лишь предположим, что он действительно — с Венеры…Ну какого рожна ему было быв взрывать наш горисполком?!. Чай, у них там на Венере и собственного начальства предостаточно!..

4. МЕНТОВСКИЙ БОКС

Однажды пришли ко мне заявители, супруги — пенсионеры, то ли Антиповы, то ли Антипенко — фамилию уж точно не припомнить…Жили они в частном секторе, во дворе их дома был сарай, а том сарайчике хранился велосипед, на котором дедуля при надобности в магазин или на рыбалку ездил, так вот этот самый занюханный велик какое — то бесстыжее чмо у старичков и склямзило!.. Вот и притопали они в РОВД — подавать заявление о краже. Мусорное дело, я б такой чухней и не занимался, тут вон на уличные грабежи и подрезы не всегда времени и сил хватает…Но в дежурке на притарабанивших заяву старичков случайно наткнулся начальник районного угрозыска, у деда на груди — пара таких же наград, что и батяня нашего майора с фронта приволок, и не то чтоб растрогался наш отец — командир, а просто чисто по — человечески захотелось помочь, он мне и велел: «Займись ими, и велосипед — найди!» А мне что, я человек маленький, что приказывают — то и делаю, найти-то велик — навряд ли (разве что кто из соседских малолеток надыбал, тогда есть какие-то шансы), но пусть хоть увидят старики, что кому-то они ещё нужны в этом мире, и даже предельно занятый державными делами колоссальной важности сотрудник уголовного розыска (я, стало быть) всё прочее забросил и вокруг ихней крошечной проблемы забегал — засуетился…

И вот, значит, притопали мы к дверям моего служебного кабинетика, я зашарил по карманам в поисках ключа, а тут из соседнего кабинета выглядывает коллега мой, лейтенант Кислица, просит: «Старлей, дай закурить, а то эти сука, капитан Бородуля из следственного отдела, уволок у меня пачку без спроса, курить хочется — не могу, и отлучиться нельзя — занят с человеком…» Я в таких случаях никогда не жилюсь, помочь сослуживцу куревом — святое, тогда и тебе не откажут, если когда — нибудь сам без сигареты останешься… Достал свою «Приму «с фильтром, вынул одну, сунул ему в рот, дал прикурить от своей зажигалки. Почему — так, словно бы Кислица — безрукий?.. Да потому, что на руках у него были боксёрские перчатки, не снимать же ему их было… Мои ветхие терпилы тоже на перчатки внимание обратили и, я заметил, обменялись недоумёнными взглядами. А ничё, пущай думают, что хотят…

Завёл их в кабинетик, расположился за своим столом, усадил их на стулья напротив себя, разложил на столе перед собою бумаги, начал заполнять бланк. И тут из — за стенки, из кабинета Кислицы, что — то чувствительно грохотнуло. Так, словно там шкаф опрокинулся, двухстворчатый. Или же другой вариант — словно там какой-то бандюга увесистой комплекции вместе с табуретом улетел от допрашивающего его опера к противоположной стенке и с разгону о неё спиною врезался… Мне-то что, я и не к такому привык, иногда ведь и в моём собственном кабинете тоже… шкафы падают!.. Но старички мои как — то съёжились, а это — нехорошо, неправильно, у простого народа могло сложиться неадекватное представление о своей же родной народной милиции, выйдут от меня пенсионеришки — и бегом в прокуратуру, с телегой: «Просим проверить, что за безобразия творятся в Энском райотделе…» Нужны нам такие жалобы?.. Не нужны абсолютно, поэтому я говорю им: «Извините, мне надо отлучиться на минуточку…», выскакиваю из комнаты и без стука врываюсь в соседний кабинет. Не закрылся на замок во время допроса лейтенант Кислица, неопытный ещё кадр, неосторожный, начальством и внутренней безопасностью как — следует не трёпанный… ничего, научится со временем!.. Застаю своего товарища аккурат в тот момент, когда он примеривается обутым в боксёрскую перчатку кулаком хукнуть в челюсть поднимающегося с пола бандита, весом и габаритом превосходящего раза в два нашего невысокого и неказистого оперёнка. Чем хороша боксёрская перчатка — после неё не остаётся никаких следов на лице, это очень важно, если после дружеской беседы с тобою задержанного придётся за недоказанностью отпустить, и он тотчас помчится снимать побои и катать на тебя квалифицированную телегу…Поэтому по лицу грамотный розыскник на допросе никогда не бьёт, этот рефлекс у него отработан до автоматизма, но у менее опытных сотрудников случаются проколы и казусы, вроде того, что саданёшь гадёныша, скажем, в солнечное сплетение, а он, резко согнувшись вдвое, налетает мордой на твой не успевший отдёрнуться кулак, и вот результат — нос расквашен, глаз подбит, зубастость во рту заметно поредела… Очень трудно будет потом доказать, что гада этого в РОВД никто не пытал, и разговаривали с ним в строжайшем соответствии с уголовно — процессуальным кодексом… А так — натянул перчатки, и мотузь голубчика куда хошь, ничего не опасаясь…

«Ты бы — потише, а то у меня заявители сидят, им слышно! «- с порога предупредил я. Кислица попридержал кулак, оглянулся на меня, ожёг легко узнаваемым вдохновенно — замылившимся блеском глаз целиком погрузившегося в любимую работу труженика. Я пожал плечами, вернулся к себе.

Мои посетители меня уж заждались, Мы продолжили оформление материала на вышеупомянутый велик, попутно с писанием бумаг я по привычке втолковывал супругам, что их пропажу мы рано или поздно обязательно найдём — не на этой неделе, так на следующей, не в этом месяце, так в том, пусть только не волнуются и понапрасну не прибегают к нам каждый день с одним и тем же вопросом: «Уже нашли?!. «И вот в самый разгар моих вдохновенных внушений из — за стены вдруг донеслось: бам-бам-бам, бац-бац-бац, бух-бух-бух… Тьфу ты, думаю, ну почему в райотделах не отделывают стены между кабинетами звукоизолирующими материалами?!. Не хотят, экономят буквально на копейках, а после люди сердятся: «В ментуру вчера ходил по личному вопросу, а там — та-а-а-а-а-кие звуки отовсюду!.. «И всё, кончено, не станет этот человек больше любить свою милицию, а будет её только бояться, хотя чего нас опасаться простому человеку, если мы для него в основном ведь и стараемся, а лично нам разве всё это надо?..

«Я сейчас…схожу на минутку!..» — мило заулыбался я, пулей метнулся в коридор, влетел у соседу. Да, скажу я вам, картинка ещё та…Бандюган уже подвешен за скованные наручниками ноги головой вниз на металлическую вешалку, и Кислица усердно боксирует в его широкую (при всем желании — не промажешь) спину. Только что злоумышленник, видать, рухнул вместе с вешалкой, Кислица не без труда вновь придал конструкции вертикальное положение, и теперь в воспитательных целях наказывал клиента, Приговаривал: «Не было команды: «Падай! «, так чего ж ты упал?!. Нехорошо ведешь себя, дядя…» Нет, всё правильно, я обоими руками «за», но — шумно ведь, мирное старичьё за стеною, не поймут они… кляузу настрочат!..

«Ты чё, спятил?!» — сердито прошипел я оглянувшемуся от вешалки на меня Кислице. Лейтенант удивлённо распахнул глазки: «А что, разок бандита уже и «приласкать «нельзя?!.» Я сплюнул: «Да при чём тут это?.. Я ж тебе ясненько ещё в первый раз объяснил: люди у меня…ты понимаешь?! Не воры, не гопники, не нарики, не с и н я к и прибацанные, не бузотёры, не шлюшки всякие, которым в принципе и полезно послушать, а — уважаемые граждане!.. И ежели ты тут бандита своего допрашивать будешь не тихо и нежно, как любимую девушку в первую брачную. ночь, а опять стены станешь сотрясать, то я, когда тех т е р п и л отпущу, приду и самолично тебя на эту вешалку и подвешу, ты меня понял?!» Кислица коротко заржал: «Ха, ну ты и ска…», но тут же заткнулся, наколовшись на мой предупредительный взор. Понял наконец, что не шучу я, а то раньше до него не доходило. Его логику я улавливал: «Столько раз слышал подобное — и не прибегал с предъявой, да и сам у себя — не раз… А тут нате вам — не шуми!» Вообще — то мыслил он правильно, но ситуации ведь разные бывают, надо улавливать нюансики, а он всё по шаблону старался скомстрячить… Если не сумеет по ходу дела перестроиться — выше капитанского звания и должности дежурного в нашем РОВД ему ничего не светит…

С извинительной улыбкой на лике вернулся к себе, глянул на старичков, опасаясь обнаружить возмущённость творящимся за стеною. но не заметил на их лицах ничего, кроме терпеливого внимания, и вновь загундил что — то по поводу пропавшего велосипеда. Но день сегодня явно выдался какой — то нескладный… Вот казалось бы, всё я втолковал досконально Кислице и в рот ему положил, и вот буквально через 5 минут из — за стенки раскатисто донеслось: «БАМ!!! БАМ!!! БАМ!!! БАЦ!!! БАЦ!!! БАЦ!!! БАХ!!! БАХ!!! БАХ!!! «Он что там, охренел?!. Лампочка под потолком у меня закачалась, шкаф у стены затрясся, со стола стаканчик с карандашами упал на пол и покатился… Картинка тянула на землетрясение балла на четыре, а ведь всего — навсего молодой оперуполномоченный колол преступника на с о з н а н к у…Пенсионеры покосились на меня, на громкоговорящую стенку, друг на дружку…На что уж я толстокож, а и мне стало неудобно за честь и доброе имя своей конторы

…«Пардон, буквально на минутку…я всё исправлю!» — с приклеенной к губам улыбочкой начал подниматься было я из — за стола, но тут старик меня и припечатал своей фразой: «Да ладно тебе, сынок, бегать туда — сюда…Считай для удобства, что оба мы — глухие! У нас ведь у самих внучок — наркоман, знаем прекрасно, каково от таких гнид честным людям страдать приходится, и как разговаривать с ними надо, чтоб до них хотя бы чуточку дошло… Так что сиди здесь, парень, и наше дело поскорее доканчивай!..» А, ну тогда ж совсем другой поворот! Я вмиг успокоился. Если народ наши действия понимает и одобряет — значит, правильной дорогой мы намыливаемся, тогда и тревожиться не о чем…Быстренько кончил оформление всех требуемых бумаг (из — за стены то и дело неслось: «ТРАХ!!! ТАРАРАХ!!! БУ — БУХ!!! БА — БАХ!!!», и тому подобное, но мы уже к этому не прислушивались), потом отпустил старичков домой, а сам, радостно залыбясь, ворвался в кислицын кабинет. Явно не кололся у него бандюган, несмотря на всю предыдущую симфонию звуков, теперь он лежал на полу, а Кислица топтался прямо на нём и то ногой изо всей силы двинет, то, наклонившись, перчаткою… Увидев меня, влетевшего с нехорошей ухмылочкой на физиономии, лейтенант немножко испугался, соскочил с лежащего, попятился от меня в угол, забубнил жалобно: «Да я ж не хотел больше шуметь, но эта падлюка…Главное ведь — такой упёртый попался!.» Я зловеще моргнул на лейтенанта в упор, выхватил у него из рук дубинку, повернулся к распростёртому на полу криминалу: «:Ну что, припадочный, побазарим?!»

Хо, он у меня на 25-й минуте запел соловьём, три эпизода на себя взял, отвечаю!.. Ничё, пущай ещё Кислица у нас, ветеранов, подучится уму — разуму…Тут ведь, паря, главное — не усердие, а — опыт, а ещё — знание всяких особо уязвимых точек…

…А велик я нашёл буквально на второй день. Узнал у тамошнего участкового, кто из живущих по соседству с Антоновыми малолеток балуется ш м а л ь ю (коноплей), одного выдернул в РОВД и побеседовал по душам, другого…Третий и раскололся, что бабок на спичечный коробок с травкой не хватало, вот и спёр у деда велосипед, «Ему же всё равно он не нужен — еле на ногах уж держится!», загнал его на соседней улице некоему дяде Харитону, хорошо — не случайному прохожему, ищи его потом… А так нарисовался барыга с именем и адресом, ломанулся. я туда. Такой же дом в частном секторе, как и у Антоновых, хозяин — лет сорока, жирнотелый, из породы дюже прижимистых, решил он со мною комедию поиграть: «Какой велосипед?.. Не видел я никакого велосипеда!..» Но я быстро обновил ему память, слегка побив его головой о порог, тогда он враз вспомнил, что велосипед «случайно» находится у него в чуланчике, и приволок его оттуда. Через полчаса я вручил обрадованному ветерану его пусть и траченное временем, но вполне ещё работоспособное транспортное средство. Аж самому стало приятно, глядя, как растрогался старик и прослезился… И начальник угрозыска на оперативке потом, узнав, чем всё закончилось, тоже сказал мне пару поощрительных слов. Типа того, что, мол, «ты хоть и ленивый пидор, но когда захочешь — то сможешь!» Большего я от него и не ждал, заваливать комплиментами личный состав — не его стиль… А я так скажу: когда на нашей собачьей работе удаётся сделать что — либо полезное разным хорошим людям — то никакой благодарности мне потом за это и не надо, так на душе легчает что — то…

А боксёрские перчатки я у Кислицы экспроприировал. Он же на язык не бойкий, мыслями тяжеловат, спросит у него кто-либо из проверяющих: «Почему у вас спортинвентарь в сейфе хранится?», он, наивняк, чего доброго — ещё и правду скажет!..

А нам это — ни к чему.

5. ДЕРЖАВНЫЕ ПЕШКИ

Судьи, прокуроры, следователи, пишущие на криминальные темы журналисты, опера-сыскари…

Все мы — лишь пешки в державной игре под названием «решительная и бескомпромиссная борьба с преступностью». И сколь значительными, самостоятельными и самодостаточными ни выглядели бы те или иные из исполняющие эти функции лиц, они должны осознавать общие правила игры и подчиняться им. Причём даже бросающиеся в глаза исключения из правил — это в действительности лишь их составляющая и неотделимая часть… Ты — лишь пешка, и всегда должен помнить об этом!..

С судьями я, оперативник уголовки, сталкиваюсь редко, в основном — когда доставляю в суд на оформление «15-суточников». Общее впечатление: спокойные, уравновешенные, преуспевающие люди, привычно жалующиеся на задержки с выплатой зарплаты и скудное финансирование из бюджета, но при этом — вкусно питающиеся, добротно одевающиеся, регулярно отдыхающие на дорогих курортах, живущие отнюдь не в коммуналках… И — больше ни слова о них.

Иное дело — прокуратура, контакт с которой у районного угрозыска плотен и повседневен. К прокурору на санкцию для ареста (ПРИМЕЧАНИЕ: эти строки писались в 1999-м году) мы привозим задержанных, прокуратура надзирает за соблюдением нами законности в расследовании преступлений, а наиболее тяжкие из них (в частности — убийства) следователями прокуратуры и расследуются… Прокуратура для милиции — как старшая сестра, варимся мы в одном котле, питаемся из общей кормушки, и всё друг про друга знаем, хотя для приличия делаем вид, что принимаем друг друга за тех, кем должны быть, а не за тех, кем в действительности являемся.

«Прокурор» — это лишь на бумаге звучит грозно и неподкупно. На самом же деле прокуроры — такие же люди, как и все остальные. В меру — честные, работящие, справедливые и разумные, но и ничуть не меньше прочих — трусоватые, подловатые, жадноватые, склонные к лести и разврату, с мелкими, а порою — и с мельчайшими душонками… Не с Марса же на работу в прокуратуру направляют, — туда идут работать обычные граждане, окончившие что-то юридическое и набравшие стаж работы в наших конкретных жизненных условиях. Они — это мы, так почему же они должны от нас отличаться?..

У любого районного, городского или областного прокурора — тот же план деятельности, и такой же отчёт об его исполнении перед вышестоящим начальством, что и у любого начальника рай (гор) облотдела или УВД, и точно так же дрючат его во все дырки за низкие показатели раскрываемости преступлений (убийств — особенно), и высокий уровень преступности. Это вынуждает его тоже «химичить» с отчётностью, идти на неизбежные компромиссы, контачить с сильными мира сего (а это сегодня — плотно сросшиеся между собою государственная власть, финансово — промышленные группировки и мафиозные структуры), и вследствие этого относящиеся к закону гибко… взвешенно…с пониманием реалий!..

Что касается персонально прокурора нашего района Демина, то он — умеренно образован (кичащихся своей интеллигентностью в системе правосудия не любят), безусловно — неглуп, понимает ситуацию и вытекающие из неё текущие задачи… Умеет одновременно видеть и учитывать множество противоположных факторов. Имеет хорошие связи в городской прокуратуре, и перспективу на выдвижение, — его явно «тянут», а всё почему?.. Он — в игре, он — свой. В частности, он прекрасно понимает, кому нельзя нарушать закон (хотя они, сволочи, его всё равно нарушают, а потом, будучи изловленными и изобличёнными, осуждаются по всей строгости), а кому — не то, чтобы можно, но… весьма простительно, что ли?..

Возьмём конкретный случай. Некий К., директор охранной фирмы «Ягуар», и, по слухам, один из «авторитетов» в группировке Вани — Магната, взят милицией под стражу по обвинению в убийстве коммерсанта Ю. (противненький такой, барыга — ростовщик, настолько жадный, что решил показать фигу рэкету)… Улик против К. немного, с воробьиный нос, и с вещдоками напряжёнка, но если постараться, то под приговор подвести можно. Я видел немало таких, кто шёл под огромные срока с куда меньшими доказательствами… Но то были лохи, не сумевшие за предыдущую жизнь обзавестись влиятельными друзьями, а у К. с друзьями был полный порядок!..

И вот одним чудным вечером некое уважаемое лицо, пригласив Дёмина в ресторан «Колибри» на дружеский ужин, в перерыве между рюмками коньяка мимоходом попросило «объективно разобраться» с делом К. Мол, если он действительно виноват — тогда никаких вопросов, пусть отвечает по закону, но если честно — не верится в его виновность… Хороший же парень, из приличной семьи… ну какой из него — убийца?!. Дёмин в ответ солидно кивнул головой, а потом достаточно громко и внятно (в ресторане могли быть подслушивающие устройства) заверил, что разбирательство по делу К. будет проведено в строгом соответствии с законом и объективно…

Назавтра он вызвал к себе ведущего это дело следователя прокуратуры и, для начала коснувшись ряда других тем, ненавязчиво намекнул на своё личное мнение по делу К. - слабовато с доказательствами, хлипкие вещдоки, свидетели путаются, обвиняемый упорно всё отрицает… Короче, дело не имеет судебной перспективы!.. То есть если довести его до суда, то самый вероятный исход — оправдательный приговор!.. А это ведь — признак того, что проводимое прокуратурой следствие проводилось некачественно…

Если следователь — не окончательный Даун, и не враг самому себе, то супротивить непосредственному начальнику он не станет, и, потянув какое-то время, отпустит К. «за недостаточностью улик». А завтра, «схимичь» он сам в каком-нибудь деле и «засветись» не по-крупному, то шеф в свою очередь, памятуя о прошлом одолжении, тоже закроет глаза на что-либо…

Но допустим — случилось невероятное, следователь попался норовистый, и поганить дело не захотел. Тем более, что терпеливо и грамотно возведённая им пирамида косвенных улик позволяла — таки припереть в суде К. к стенке, даже и невзирая на ухищрения защищающего его опытного адвоката. Что тогда?.. Ведь следователь — фигура процессуально независимая, в таком вопросе приказать ему прокурор — не вправе… Но прокурор вправе, может, попросту по — своему обязан спустя некоторое время без всякой связи с К. устроить следователю — строптивцу комплексную прокурорскую проверку всех находящихся у него в производстве дел (К. - в том числе). Без всякого сомнения, у следователя найдут кучу всяких упущений и нарушений (они есть у каждого, но не у каждого их захотят найти!), ему сделают устное замечание, или даже объявят выговор, после чего некоторые из дел (по К. - в том числе) у него заберут, и передадут менее занятым и более понятливым сотрудникам прокуратуры, так что в один прекрасный день К. с чистой душой выйдет на свободу!..

Теперь поинтересуемся: чего это Дёмин так старался — ради взятки, что ли?.. Да ни Боже мой!.. Никто ничего и не думает совать ему в ладонь… Просто через месяц или два по тихому ходатайству уважаемого лица прокурорскую супругу вполне законно оформят соучредителем в процветающую фирму «Тюльпан», и теперь ежемесячно на совершенно легальных, заметьте, основаниях из кассы фирмы в бюджет прокурорской семьи потекут кругленькие суммы… Но сам-то прокурор к этим прибылям не имеет ни малейшего отношения, и попробуйте публично заявить обратное — он вас по судам затаскает, ещё и компенсацию ему придётся выплатить — за моральный ущерб… И в самом деле, если наш юрист — правдоборец находится с этой женщиной уж 17 лет в законном браке, и даже имеет от неё двух детей, то это вовсе не значит, что она, как вполне дееспособный человек и полноправная гражданка, не может заниматься бизнесом и добиваться успехов в нём. Он, муж-прокурор, рядом с её коммерческой удачей даже рядом не стоял!..

Практически каждый прокурор в подобное замешан, без этого нельзя, не будь он на такое способен — кто б его вообще прокурором назначил, а?.. Понятие «честный прокурор» — относительно. «Честный» по отношению к кому? Где-нибудь в соседних районах, городах или государствах прокуроры принимают наркотики, вымогают взятки от посетителей, растлевают малолетних, убивают жён, насилуют секретарш, грабят казну, печатают фальшивые ассигнации… Относительно их Дёмин — вполне честен. Повинуясь правилам игры, в своём лукавстве с законом он никогда не заходит дальше чётко очерченной границы. Если и исполняет подобные просьбы, то — не каждую, и далеко не от каждого уважаемого лица… Вот почему поведение Дёмина не только не расшатывает существующую систему правосудия, а наоборот, укрепляет её, позволяя сохранить общий баланс сил и интересов как фундамент спокойствия и правопорядка в обществе.

Но есть ещё и «одинокие волки», — они делают карьеру именно на противоборстве с уважаемыми лицами. Власть над людьми для подобных — дороже любых материальных благ. Они и на самом деле лично — неподкупны, и создают иллюзию, будто прокуратура действительно защищает абстрактную ЗАКОННОСТЬ, а не интересы той или иной влиятельной клики или даже вполне конкретной и осязаемой личности… Такая иллюзия тоже нужна, она — часть игры, и если «неподкупный» прокурор не зарывается, если он борется не против общего порядка вещей, а лишь с отдельными, пусть и уважаемыми господами, если он, наконец, «держит» нужные показатели и ладит со своим начальством, то его, скорее всего, прикроют от неприятностей… Ведь Системе в целом он не только не вреден, а даже — полезен!.. В условиях постойной конкуренции «сливок общества» между собою прокурорского «цепного пса» всегда можно натравить на своих противников, — пусть они помнят о его существовании, пусть видят границы своих действий, за несоблюдение которых следует ответный удар. Впрочем, при необходимости любого «неподкупного» можно нейтрализовать и устранить со сцены всё теми же проверяющими комиссиями и инспекциями. Допекут придирками и либо задвинут в какую-либо дыру с понижением, либо на пенсию отправят, если позволяет возраст… Один в поле не воин, знаете ли… Кто не в игре — тот изгой.

6. ЗАМ — «ЗАКОННИК»

К нам в область назначили нового прокурора. Обычно прокурорские с ментовскими хоть и недолюбливают друг друга, но до открытых войн дело стараются не доводить, всё ж таки из одной кормушки хлебаем, и в постоянной борьбе с преступностью друг от дружки зависим, куда выгоднее этикетничать и «дружить домами», чем мотузить друг дружку в харю на потеху глазеющей публики… Но на этот раз прислали к нам прокурора — «деструктивщика», он карьеру делал на том, что разоблачал и топил всех подряд. Скопит компромат на властьимущих на своём уровне, поднимет крутую волну, сольёт информацию о происходящем в СМИ, и на гребне скандала — поднимется ещё на одну ступеньку служебной лестницы. В трёх областях он уже пошалил таким образом, отовсюду ушёл с шумом и повышением, а теперь вот его к нам направили, нашу провинциальную элиту немножко отпрессовать. Прокурор — пугало, так сказать… И понятно, что с первого же дня своей работы у нас начал он катить бочку и на милицию, благо при желании повод найти для раздолбательной критики в адрес ментов найти нетрудно, а желания у него — было!..

С собою привёз тот прокурор целую бригаду своих людишек, рассовав их на различные ключевые посты в областной, многих городских и районных прокуратурах. И к нам в район прислали одного такого… Вадим Чехович, очкастый такой, кругленький, вкрадчивый, — стал замом райпрокурора. Казалось бы — всего лишь зам, пост не первостепенный, но — не всегда… Если все в районной прокуратуре знают, что зам — один из команды «областного», то в каком — то смысле этот зам становится куда «главнее» своего непосредственного шефа!..

И начал этот Чехович, выполняя какие-то данные ему негласно инструкции, всячески мутить воду. В частности, цеплялся к мужикам из РОВД, выискивая у них недостатки в работе, — «ловя блох», так сказать… Ладно бы, будь у него цель «помочь», так нет же… Стремился он к прямо противоположному: унизить, дискредитировать, лишить уверенности в своих силах и возможностях, развалить и растоптать так, чтоб другим неповадно было… И всё это — под флагом требований соблюдать законность, с постоянными ссылками на какие-то законные и подзаконные акты, чуть ли не на Конституцию, хотя любому умному человеку ясно, что «жить по Конституции» — нужно, обязательно даже, но — совершенно невозможно, поэтому никто по ней и не живёт, никто её и не читал даже, чтоб не дурить себе мозги лишней информацией… Все это знают, все всё понимают, и всем становится неловко, когда появляется некто, отнюдь не дурак, между прочим, и на полном серьёзе вдруг спрашивает: «А почему это вы нарушаете кон6ституционные статьи такие-то и такие-то?.. Нехорошо!..» Что нехорошо это — никто и не спорит, Как и с тем, что мы — стареем. И что правят нами — мерзавцы. И что женщины вконец застервенели в последнее время… Но что реально меняет это знание? Ничего. Что есть — то и будет, это реальность, и никакой Конституцией от неё не прикрыться. Если наши законы диктуют одно, а жизнь — другое, то тем хуже для наших законов, и никакого иного выхода в этой ситуации не существует…

…Теперь расскажу, как активность зама — «законника» проявлялась на практике, на примере моего личного опыта (подобным Чехович доставал и многих других, каждого — на своём уровне и по — своему).

Итак, бомбанули хату, взяли кое — что из ш м а т ь я, от сексотов мы получили наколку: «Гипс сработал!», и двинули на адрес к бандиту Гиренко по кличке «Гипс». Стучать и звонить не стали, баловство это, когда на разные сомнительные адреса ломишься, а просто пнули дверь ногами, они сами собою и распахнулись. Гипс и конечностями дрыгнуть не успел, как мы влетели на адрес и поставили его лицом к стенке. Быстренько осмотрели тесную грязноватую квартиру, и в комнате на шкафе нашли норковую шапку — точь в точь по описаниям такую же спёрли с хаты пострадавшего. Я сразу же двинул Гипса по почкам: «Говори, паскуда, чья шапка?!» Он со мною уже сталкивался, знал, что строг я, но справедлив, и без производственной необходимости никого не калечу, поэтому решил за лучшее сразу же «чистосердечно раскаяться»: «Украл я её вчера!.. Стырил по такому-то адресу!1..» О, совсем другой базар!.. Мы с ним ещё немножко дружески потолковали, он и из другого краденного кое — что указал, где оно хранится или кому конкретно сбыл (остальное ушло намертво, к сожалению: «…продал на улице неустановленным лицам…»). В основном мы сработали чётко: преступление оперативно раскрыли, преступник — вот он, налицо, поработает с ним ещё немножко следак, и — направляй уголовное дело в суд…

Но тут в ситуацию вмешался Чехович. Для начала — спрашивает: «А на основание чего вы, собственно, вошли без приглашения в квартиру гражданина Гиренко?..» Во блин… Не скажешь же: «Поступил донос!», — в прокуратуре не поймут, это — не основание… Начинаем мямлить: так и так, мол, было подозрение, что Гиренко мог быть причастным, решили проверить… «Ну и проверяли бы, но на каком законном основании вы без санкции прокурора нарушили неприкосновенность жилища?!. «- сверкает очками этот гадёныш. Как будто не знает, что ежели б мы за каждым проникновением на адрес ко всякой уголовной мрази бегали бы за санкцией к прокурору, то у него и дверь кабинета не закрывалась бы ни на минуту… «Мы имеем право и без санкции, поставив затем прокуратуру в известность, и…» «Да, имеете право — в случаях, когда есть веские и предусмотренные законодательством основания, а в данном случае таких оснований — не было!..» — чуть повысил голос зам.

Дальше — больше. «На каком основании вы устроили в квартире несанкционированный обыск?!», «Так ведь вы знаете…», «Ничего я не знаю, кроме того, что записано в Уголовном и Уголовно — Процессуальном Кодексах. Вот вы их читали когда-нибудь?.. Ах, читали… А известно ли вам, что изымать шапку вы по закону имели право лишь под «протокол изъятия», в присутствии понятых, да и то лишь после того, как следователь предварительно допросит подозреваемых и вынесет постановление о выемке у него на адресе… Имели вы на руках такое постановление? Не имели… Допрашивал Гиренко перед обыском следователь? Не допрашивал. Присутствовали при изъятии понятые? Не присутствовали. Следовательно, данное изъятие является незаконным и никаким вещдоком в уголовном деле являться не может!.. А раз так, то и возбуждать уголовное дело законных оснований у нас нет. Поэтому немедленно извинитесь перед гражданином Гиренко за незаконное задержание и отпустите его на свободу!.. Да, и шапку ему верните, обязательно!..» От таких речей мы аж рты разинули.

От таких речей мы аж рты разинули. Ну ладно — адвокат такую речугу толкнул бы, за большие бабки ещё и не такое скажешь, отстаивая интересы подзащитного, а то ведь — прокурор, призванный стоять на страже интересов державы!.. При нынешних наших скудных возможностях если ещё и обложить нас со всех сторон запретительными флажками да заставить бегать за санкцией на каждый свой шажок — тогда уж точно бандиты окончательно обнаглеют, средь белого дня будут бродить по коридорам РОВД и грабить оперов — лохов… Понимать же надо!..

Впрочем, о чём я?.. Всё этот штопанный презерватив прекрасно понимал, не даун ведь… Но просто «заказ» у него был таков: мочить ментуру!.. И у других, расставленных по прочим прокуратурам чеховичей была такая же программа действий. Все собранные (и подтасованные!) ими фактики «ментовского произвола» стекались бы из районов — в городскую прокуратуру, из городов — на стол к прокурору области, он, обобщив их в нужном духе, отправил бы докладную в Генеральную прокуратуру, параллельно сдав избыток информации газетчикам, кое-кого из милицейских выгнали бы или даже посадили, а самого облпрокурора — с повышением, в столицу… Понятная арифметика!..

…Что касаемо персонально Гиренко, то всё равно мы его не отпустили: нажали на него покрепче, он и раскололся ещё на пяток подобных же краж, с весомыми вещдоками, так что не пришлось нам перед ним унижаться, краденную шапку возвращая…

…У кого-нибудь может сложиться ощущение, что кое в чём Чехович и прав, защищая права и интересы простых людей… Для таких наивных — приведу ещё один пример. На одной из оперативок замрайпрокурора вдруг заявил:

«Почему милиция никак не борется с уличной торговлей на неразрешённых местах?.. Вы обязаны противоборствовать спекуляции и получению незаконных, т. е. не облагаемых налогами доходов!..»

Наши, кто на той оперативке был, только затылки озадаченно почесали… Объяснили ему осторожненько, что торгующие сигаретой, водкой, семечками и всякой огородиной старики и женщины, которых он, собственно говоря, и имел в виду — это обездоленные нашей действительностью люди, если лишить их возможности делать свой маленький бизнес или обложить налогами их и без того копеечные прибыли — они ж элементарно помрут с голода!..

Чехович в ответ удивился: «Разве это основание для того, чтобы нарушать установленные нормы законодательства?..» И смотрит сурьёзно, как будто и в самом деле до него что-то не доходят.

Наши мнутся: «Но как же бороться с торговцами этими?..» Чехович супит брови, изрекает: «Применение спецсредств — только в рамках должностных инструкций… А с уличной торговлей бороться очень легко: перекройте каналы поступления товаров, пресеките незаконную деятельность поставщиков — вот уличная торговля сама собою и иссякнет…

Да, нашёлся умник… постеснялся бы молоть такое!.. Какие к чертям собачьим поставщики?!. Бабулька на городском мелкооптовом рынке покупает, допустим, сигареты или водку по одной цене и перепродаёт их на своём районном базарчике уже по цене немножко другой, небольшую разницу кладёт в свой карман — вот тебе и всё поставщики… И никак ты это не пресечёшь, разве что приставишь к каждому пенсионеру или домохозяйке милиционера, пусть ходят следом и наблюдают, не собирается ли данное лицо закупить товар в размерах чуть больше мелкого, без увесистых доказательств того, что творится это не с целью дальнейшей перепродажи… Бред!.. Полный и решительный бред сумасшедшего!.. Особенно заметный на фоне всё той же мысли: отними держава единственную возможность немножко заработать у обворованных ею же граждан — на что они тогда будут жить?.. Но Чеховичу сие по барабану — «законы надо исполнять!», и весь сказ…

…интересные у нас всё — таки законы… Помирать с голоду и сдыхать от нищеты они никому не мешают, «это ваше личное дело», но как только попытаешься выцарапаться и выжить, — вмиг набежит толпа желающих выкрутить тебе руки и вырвать побольше бабок из твоего тощего кармана… И не рэкетиры ведь, не какие-то бандиты, нет — государевы слуги и стоящее за ними само государство!.

…И посылают — таки ментов гонять тех всеми обиженных старушек, а Чехович глазеет из окна своего служебного кабинетика и нам, ментам, пальчиком грозит: «Активнее работайте, господа!.. Вон, на углу, ещё одна торговка семечками не охвачена вашим запретительным рвением…» Сволочь!..

…Кончилась кипучая деятельность зама — «законника» очень быстро и как-то вдруг… Сняли его шефа, областного прокурора. Разумеется, вовсе не за то, что ставил он палки в колёса милицейским службам и интриговал против многих неугодных ему областных вельмож, то было в порядке вещей… Но ведь кто-то наверху двигал нашего борца за правду все эти годы, прикрывая его от ответных ударов, и вот этот «кто-то», не поладив с «Самым — Самым», однажды был вынужден поджать в отставку. И тут же — началась расправа над «его» людьми.

Слово «расправа», разумеется, в данном случае имеет узкий смысл. Никто никого не сажал и не расстреливал, просто люди лишались своих влиятельных и тёпленьких местечек, и всё, но даже и — не на обочине жизни они оказывались, ибо буквально у каждого именно на этот «чёрный день» были припасены «плацдармы» в какой — нибудь коммерческой структуре или политической партии, так что и за экс-областного прокурора, и за того же Чеховича можно было быть спокойным — с протянутой рукой на паперти мы их не увидим…

…В первые дни после отставки облпрокурора «в связи с переходом на другую работу» смотреть на нашего Чеховича было больно: потерянно бродил с жалкими глазами по зданию районной прокуратуры, все даже думали — повесится. (Естественно, мешать ему никто не стал бы). После ухода своего покровителя стал Чехович в прокуратуре никем и ничем, чем-то вроде тумбочкой для обуви, не более… Помнивший о былом всевластии своего зама районный прокурор теперь посматривал на Чеховича со злорадной улыбчивостью, ничего хорошего бедолаге эта улыбочка не сулила…Он и рад бы сам уйти «по-собственному», но в прокуратуре резкие рывки туда-сюда не приветствуются, сиди и жди, пока о тебе вспомнят, изображай трудолюбие и тихонечко молись: «Авось — пронесёт!.. Авось — как-нибудь забудут обо мне и на этой самой должности до самой пенсии оставят!..» Но — дудки, в правоохранительных органах память у всех профессионально долгая, и спустя несколько недель после ухода «того» убрали и «этого», — он просто исчез бесследно из прокурорского кабинета, и всё тут, словно и не было никогда человека…

…Спустя несколько месяцев дошёл слушок: переехал Чехович в соседнюю область и заделался там адвокатом в консультации… И могу вас уверить: в отличие от нас, нищих оперов, лапу с голодухи он и там не сосал!..

7. С МЕНТАМИ НАДО ПОЛАСКОВЕЕ…

Осенью был случай: раздели вечером прохожего на углу Элеваторной и Туннельной улиц. В специальном альбоме находящихся на учёте в угрозыске лиц т е р п и л а нашёл харю своего обидчика, некоего Лёнчика Бедниченко по кличке «Белый». По месту постоянной прописки он не проживал, шастал по хатам и притонам то там, то тут, такого найти и задержать — проблема!.. Но была у нас наколка от верного человечка, что в последнее время трахается Белый в постоянку с некой Юлькой Шестаковой, среднесортная девка, в основном сидела на шее у родаков, но иногда на рынке реализатором подрабатывала. Выдернули мы её в райотдел, поговорили по душам, она стала отнекиваться: «Знаю Лёню, иногда встречаемся, но где он конкретно тусуется — мне не докладывает!» Её по — нормальному попросили не ломаться и указать лежбище хахаля, или же хотя бы вывести нас на него, когда в очередной раз он в гости к ней притопает, от первого она упорно уклонялась, второе — пообещала, но видно было — не сдаст ментуре любовничка… Подождав пару дней, снова привезли её в РОВД, прессовали с утра и до позднего вечера — ни хрена, не хочет колоться, и всё тут…Плюнули мы тогда, отпустили её, аккуратненько подвели к ней чуть позже нашего сексотика, приятную во всех отношениях девицу по имени Надя, и та, «познакомившись» (по нашей наколке) с Юлькой на базаре, где та нынче торговала, и войдя к ней в доверие, легко выведала, что «Лёнчик завтра будет ошиваться на притоне у Яшки — Хромого…» Там мы этого голубчика и хлопнули!..

Взяли мы этого наглого бандита, значит, разобрались с ним, а потом пошла о б р а т к а и в сторону бандитской пособницы Шестаковой. Не с тем кобелем в койку ложилась, отказывалась помочь органам правопорядка в поисках опасного преступника, да ещё и дерзила во время допроса… Вполне достаточно, чтобы угро не забыл и покарал…

Для начала в очередной раз притащили её в райотдел и, придравшись к поведению и внешнему виду («ты почему тыкаешь товарищу майору?!», «отчего столько косметики на морде?!», и т. д.), надавали ей по шеям.

Спустя неделю, когда з а к р ы в а л и очередную компашку наркоманистой молодёжи, слили на сторону дезу о том, что сдала их м у с а р к е-де именно она, Юлька… Благодаря этому занятному слушку Шестаковой выставили предьяву в том, что она — «ментовская», и теперь ей снова дали по шеям и в голову, на этот раз уже — дружки арестованных…

Кошмар продолжил сориентированный нами местный участковый, прихвативший Юльку, когда она возвращалась домой со дня рождения подружки (кстати — той самой Нади!), и после краткой беседы с нею мигом составивший протокол: «…такого-то числа, находясь в нетрезвом состоянии… вела себя в общественных местах недостойно… допускала хулиганские выходки в адрес граждан таких-то и таких-то… разговаривала в нецензурном тоне со мною, находящимся при исполнении сотрудником милиции…» Выписали ей штраф, сообщили в ЖЭК о её аморальном поведении, создали ей проблемы по месту жительства… А в довершении всего наши хлопцы поговорили с директором кафе, реализатором от которого в данный момент она трудилась, и Шестакова осталась без работы, да ещё и недостачу на неё навесили будь здоров… В общем, залетела девка по самые уши!..

…Я к чему это рассказал?..

Люди, уважайте и любите нашу милицию!..

…А иначе — пожалеете…