Из записок районного опера

1. ЖИЗНЬ НЕ СТОИТ И ГРОША!.

Кто сказал, что жизнь человека — бесценна?.. Смачно плюньте в глаза этому занюханному придурку!..

Хотя — стоп… Немедленно протрите ему глаза своим замусоленным носовым платком, и извинитесь за то, что — недослышали и недопоняли… Жизнь человека действительно — драгоценна и неповторима!..

…А вот жизнь нашего человека — не стоит и ломанного гроша!..

Людей у нас убивают поштучно и повзводно… В трезвукю и по пьяни… По серьёзным причинам, по не очень серьёзрным причинам, а заодно уж и вовсе без малейших причин…

Среди случающихся на моей «земле» всевозможных мокрух практически нет заказных убийств (одно — два в год, не больше), и очень мало — убийств заранее запланированных, продуманных и чётко осуществлённых… Основная же часть — «бытовуха», типа: «поцапался с женой, дал ей по чайнику, она в падении ударилась головой о шкаф — и амбец!», или: «…выпил с корешом, что дальше было — не помню, а очнулся — кореш уж жмур, весь в крови…»…

Другие распространённые мотивы убийства: корысть… ревность… злоба… случайная ссора… неосторожность… просто на глаза подвернулся!..

Для выехавших на очередного жмурика ментов первостепенно: «криминальный» или не «криминальный» покойник?.. То есть имеются ли налицо признаки насильственной смерти — и тогда надо, возбудив уголовное дело, искать убийцу (что, согласитесь — хлопотно и утомительно!), или же таковых признаков нет, и можно со спокойной душой объявить: гражданин такого-то умер естественной смертью, погиб в результате несчастного случая или же (на худой конец) покончил с собою, — тогда дело не возбуждается, и искать никто не надо, что экономит кучу времени и сил… Согласитесь, разница — колоссальнейшая!..

Каждый «криминальный» труп — это совершенно не нужная операм угрозыска и райотделу в целом галочка в отчётности. Ладно, если свершившееся убийство удастся раскрыть сразу же, по горячим следам (идеальный вариант — очередной мокрушник терпеливо дожидается следственно — оперативной группы на месте злодеяния, заранее чёркая на бумажке свои признательные показания), но такое — не каждый день…

Ну а не раскрытое сразу же тяжкое преступление имеет все шансы стать «висяком» в показателях… И тогда прокуратура дёргает напоминаниями о решительных действиях, из гор- и облУВД долбают сердитыми звонками, непосредственное начальство изводит оперов воплями: «Три убийства нераскрытых на шее, а вы там по барам шляетесь и пиво лакаете, сволочи?!» М-да…

Отсюда понятно желание оперов любой не имеющий очевидного виновника криминальный трупешник сделать — некриминальным… То есть повешенного представить как повесившегося, утопленного — как утонувшего, убитого ударом камня по голове — как погибшего в результате случайного падения головой на камень…

Но оперскому творчеству ощутимо мешают мирные обыватели, не понимающие наших манипуляций… То они слышали какие-то жуткие стоны и призывы о помощи, то даже видели и готовы вписать в протокол, как «этот подбежал и того как ударит!» А сколько вроде бы надёжно спрятанных и совершенно противопоказанных нашей отчётности убиенных находится благодаря неугомонному населению — это ж уму непостижимо!.. Людям что — делать нечего, кроме как шастать по всевозможным помойкам, и искать подброшенные трупы?!. Дома бы лучше сидели, умные книжки читали, или же воспитанием детей занимались, — наверняка будет больше пользы!.. А то шатаются Бог весть где… Вот — типичный пример.

2. РУКА С ЧАСАМИ

Однажды, к примеру, прибежала в райотдел запыхавшаяся бабёнка, кричит дурным голосом с порога: «Там…на свалке… кусок ноги… в кустах!..» Тьфу ты… дурочка… Ну, лежит там на свалке что-то такое… Тебе-то что?.. Явно с милицией никогда раньше дел не имела, и почему-то думает, что тут её известию будут страшно рады, и тотчас помчатся всем РОВД на свидание с расчленённым трупом!..

В тот день дежурил капитан Масик, — мужик тёртый, опытный, понимающий, как важно уберечь нашу отчётность от каждого лишнего «висяка»… Вот и грузанул он с ходу: «Пьяна ты, что ли?.. Чё несёшь, каракатица, какой на фиг в кустах может быть кусок ноги?!. Вали отсель, алкашка, пока в «обезьянник» на ночь не запер!..» Струхнувшая бабёнка заткнула фонтан и попятилась, явно собираясь наутёк, но, как на грех, мимо по коридору проходил начальник РОВД. И то ли не в духе был в тот день, то ли на Масика персонально имел большой зуб, но только вдруг разошёлся не на шутку, чуть ли не ножками затопал: «Что вы себе позволяете?!. Как с гражданкой разговариваете?!. Немедленно зарегистрируйте заявление, и обеспечьте принятие по нему должных мер!..»

От таких неслыханных речей Масик аж рот разинул… Опомнившись, тут же позвонил тамошнему участковому, чтобы известить о валяющихся на таком-то пустыре обрезках мертвячины. Как на грех, участковый оказался на месте, и, получив указание: немедля разобраться, тут же бросился исполнять.

Через полчаса — позвонил сам, доложил обстановку: информация подтвердилась, в кустах на пустыре им действительно обнаружен фрагмент человеческого тела, предположительно — от мужского бедра. И, кажись, там дальше ещё что-то виднеется… Памятуя про скверное настроение подполковника, весь свободный от срочных дел личный состав кинулся на пустырь — собирать человечину

Среди ищущих оказался и я. Думаете, приятно в сгущающихся сумерках бродить по захламленному пустырю и шарить там и тут в поисках склизких кусков плоти?.. Угу!.. Нет, это удовольствие — лишь для гурманов…

У меня был фонарик, которым я себе подсвечивал, и после получасовых поисков мне «повезло» найти под кустом аж целую руку, от пальцев до локтевого сустава, слегка уж почерневшую и попахивающую… На запястье тикали часики — дешевенькие такие, типичный ширпотреб. А у меня на тот момент часов не было, — старые разбил давеча, выкручивая клешни одному рвущемуся на волю баклану, а купить новые — жаба давила, при моей нищенской зарплате — и остограммиться не всегда удаётся!..

Прислушавшись к тихим голосам коллег за близлежащими кустами, я быстро снял с запястья часы, вытёр их оторванным лопухом, и — надел на своё запястье. А саму руку — кинул в прихваченный с собою пластиковый кулёк. Сообразил я так: по кустикам разбросали в расчленённом виде скорее всего какого-нибудь бомжа, никому не ведомого и не нужного… Никто его дешёвых часиков не хватится, а мне без них на службе — никак!..

Но закрутилось по-другому…

По отпечаткам пальцев собранного из кусочков трупа в РОВД быстро определили личность: Никодимов Сергей Алексеевич, 34 лет, ранее судим, два дня назад освободился, живёт (жил!) поблизости, по такому-то адресу… Наши товарищи двинули к вдове расчленённого. «Да, — говорит, — со вчерашнего дня супружника не видела, как пошёл вечером бухать к своему корешу, Ваське Давыденко, так и — с концами…»

Знали мы того Ваську, нагрянули к нему на адрес. Хибара — в частном секторе, на стуки не отвечают… Предположительно — не уважают нас здесь, ага!.. А кому такое отношение понравится?.. Рассердившись, вышибли двери, вломились ордой… Оказалось: Давыденко — на диване, дрыхнет беспробудно, на полу — подозрительные бурые пятна, рядом — тряпье какое-то… Разбудили пинками. «А у вас есть санкция прокурора на обыск?» — нагло вякнул Вася. «Ага, сто санкций!.. Вставай, сволочь, пока ноги не переломали!..» Схватили его за руки, крепко тряхнули, свезли в райотдел. Там уж врезали хорошенько, от души, — он и раскололся…

Короче, случился обычняк: с Никодимовым корешились с детства, и после отсидки тот пришёл к Васе отметить освобождение. Хозяин выставил пузырь, раздавили по-братски… Захотелось ещё!.. Давыденко говорит: «Я уж одну выставил, теперь — ты!» Никодимов обиделся: «Чтоб гость — и хозяина угощал?! Да и знаешь ведь, что голяк я — после тюряги…» Раздосадованный Вася попытался гостя выставить Никодимов упёрся. Крики, ругань, мат, кулачная потасовка… В итоге Никодимов схватился за стул, а Вася — за кухонный нож. и одним ранее судимым элементом в районе стало меньше.

Дальше Вася действовал на автомате. Порубав труп топориком на части, сложил кусками на тележку, свёз на соседний пустырь и раскидал по сторонам, рассчитывая, что бродячие собаки всё слопают. (Не сунься проходившая по пустырю бабёнка в кусты — так бы и вышло!). Потом — вернулся домой, второпях помыл пол, квакнул ещё двести, и — завалился спать… Как его будили — уж рассказывалось. Простеньким оказалось дело. Если не лениться и не квасить по-чёрному, то опера такие мокрухи за считанные часы раскрывают.

Но главный соус — в другом…

Когда через пару дней у себя в кабинете задавал я гражданочке Никодимовой последние вопросы по делу, она при взгляде на мои часы вдруг воскликнула: «У моего мужа такие же были, вместе с ним пропали… Там ещё на обратной стороне — гравировка: «Любимому Коленьке — на день 35-летия!» А ваши часы — тоже подарок?..»

Ага, подарок… Её же супружник мне и «подарил»… Кстати, я уж и забыл, откуда часы у меня взялись, иначе снял бы перед разговором… Ответил сухо: «Нет, купил. В прошлом году, в ларьке, кажись…»

Казалось бы — исчерпывающий, исключавший любые кривотолки ответ. Но — нет, уж и тянется к часам любопытствующей ручонкой: «Можно посмотреть, что у вас на оборотной стороне часов написано?..» Ах ты, думаю… погань!.. Кошёлка! Да за кого ж ты меня, офицера угрозыска, держишь?!.

«Что-то вы, гражданочка, юлить начали, и от основной темы отвлекаетесь… Может, скрываете что-то от органов. А?..» — насупился грозно.

Испугалась она, залепетала оправдания, (кто оправдывается — тот уж не опасен!), а я отпрессовал её ещё десятком подобных фраз, грозно посверлил её глазами — она и усохла… Закруглив спешно беседу, я выпроводил её из кабинета, тут же снял часики с запястья — и в сейф швырнул. А вечером, по пути домой, — выкинул в ближайшую мусорную урну.

Ну его к лешему… Ещё залетишь в историю из-за подобного пустяка!..

3. УБИТЫЕ И УБИЙЦЫ.

Когда пришёл на работу в угрозыск, то, помню, так боялся трупов!.. Иногда ужас какие попадались — растерзанные, с вывалившимися внутренностями, с выпученными в предсмертной муке глазищами… Смотреть — и то кошмар, а их же ещё ведь и трогать приходилось, и обыскивать, и транспортировать в морг… Только позднее понял: не мёртвых бойся — живых!.. Но всё равно, и до сего дня возиться с покойниками для меня — удовольствие ниже среднего…

Когда на труп посылают — никогда заранее не угадаешь, «хороший» ли он будет, чистенький, без дерьма и требухи, или же — вонючка, растерзанный, загаженный, вшивый…

Одному моему другу — оперу по этой части особенно везёт: как на жмура пошлют — то такая погань!. Крепких нервов парень, но и он уж занервничал, жалуется: «Ну их к чертям, мертвяков этих…Зарплата — мизер, и ту по три месяца не выплачивают… И не нанимался я к ним дерьмо убирать!.. Чего доброго, ещё и СПИД от мертвяка подцеплю!.… Нет уж, пусть лучше начальство трупы таскает!..» Конечно, такое только в курилке говорится, а напрямую перед начальством варежку не больно раззявишь!..

С годами, регулярно общаясь со всякой шушерой, постепенно теряешь веру в искренность и порядочность кого угодно… Заподозренные в тяжком преступлении (а убийство — самое тяжкое из них!) люди — даже и неплохие, даже и самые лучшие из них — уж столько раз путались и лгали передо мною на допросах!.. Немало таких, кто не умеет врать, искажает факты бездарно и бессмысленно, выдавая себя метанием глаз, дрожью пальцев, неуверенностью интонации… Но нередки и виртуозы лжи, подлинные Мастера вранья… Их вымысел — это сама Мадам Убедительность!.. Накал!.. Потрясающее кипение чувств!.. Совершенно неподдельная п о д л и н н о с т ь в каждом звуке и жесте!.. И если в итоге выясняется, что всё — лишь жалкие враки, призванная спасти злодея от кары, то диву даёшься… И когда в очередной раз слышишь чьи-либо пылкие клятвы в невиновности и горестные рыдания «неправедно оклеветанного», то кривишься скептически: «Было… уже слышал… ничего нового!.. И клялись, и рыдали, и честные глазки строили, а у самих ручонки — по локоть в крови…»

Никому не верю. И — ни во что.

Отдельная тема — исповеди уже изобличённых и признавших свою вину убийц. Когда деться уж некуда, то все они начинают одинаково — с горячего покаяния. «Ах, я — такой!.. Ах, я — сякой!.. Да как я мог содеять подобное?!. Да меня за такое сто раз четвертовать мало!..»

Но потом, яростно отхлеставшись положенное количество раз, душегуб плавно переходит к рассказу про собственную долюшку, приведшую его к подобному, и в итоге, стервец, такую жалость к себе возбуждает, что уж не сколько осуждаешь его, сколько — сочувствуешь, сопереживаешь, льёшь слёзы за его немыслимые душевные страдания, невольно гневаясь на себя и на весь угрозыск за то, что такую замечательнейшую личность вынуждены вы жестоко гноить в темнице!.. Ну а как воскликнет кровопийца с сердечной мукой: «Неужто и вы, гражданин начальник, окажись на моём месте, не убили бы эту мерзкую и подлую тварь?!», (имеется в виду превращённый в кровавую отбивную потерпевший), так прямо — таки рвётся из твоей груди пронзительное: «Да!.. Точно!.. И я, и я убил бы!.. Сто пудово!..»

Тьфу!..

Зная эту особенность общения с убийцами, давно уж ни в какие их оправдания собственных злодейств не вникаю, тем более — и не жалею из них никого… Если и над тем слезами покапать, и над этим, ещё и тем — посочувствовать, то вообще сажать — некого… Все кругом — сплошные ангелы, а что застрелил кого-то, зарезал, или забил ногами до смерти случайно оказавшуюся на пути старушку, — так это — досадная случайность, на крайняк — роковое стечение обстоятельств… Про бабку же и говорить нечего, ещё та врагиня прогресса, такую ежели не пришить — всю жизнь потом совесть грызть будет…

Отсюда вывод: никого — не жалеть. Кто чего заслужил — то пусть и имеет. За подвиг — орден, за ударный труд — деньги и славу, за мокрушество — «зона»… А сколь благородными были мотивы убийцы — пусть он сам на суде рассказывает прокурору и судьям. Авось — пожалеют!..

…Кстати — ведь и жалеют… Сейчас всё делается для того, чтобы максимально облегчить участь злодеев. Отменили смертную казнь — ладно… Я понимаю: жизнь убийцы — священна и неприкосновенна. Держава обязана беречь её как зеницу ока, и чем больше убийц благополучно доживёт до глубокой старости — тем полезнее для цивилизованного общества… Но теперь же норовят ещё и суд присяжных повсеместно ввести!..

А что такое суд присяжных?.. Это когда сидят в зале суда мирные обыватели, внимают обвиняемому и его адвокату, а те дуэтом вешают им лапшу на уши, красочно описывая, насколько же весомы и уважительны объяснения того, почему обвиняемый, к примеру, посёк жену родную кухонными ножиками, испёк в духовке и съел с гарниром из жаренной картошки. После таких рассказов легковерные присяжные, прослезившись, остро осознавая светлое благородство жено-поедателя и редкостный сволочизм съеденной супруги, дружно резюмируют: «НЕ ВИНОВЕН». И наш убийца со спокойной душой выходит на свободу, чувствуя себя святее папы римского… А что закон требует наказывать убийц по всей строгости, так и что?.. Присяжные ведь судят в первую очередь не по закону, а по совести!..

Это не значит, разумеется, что у ментов к убийцам — какая-то особенная озлобленность… Не оправдывая мокрушников, никак не желая вникать в их самооправдания, не спешим мы и бичевать их, не клеймим позором… Такого нет, чтоб кричать яростно: «Ах, негодяи!.. Подонки, вы человеческую кровь пролили!.. Нет вам прощения!..»

Все мы — люди, все — человеки, и убийцы в этом отношении никакого исключения не представляют. У каждого из них есть какие-то свои мотивы поведения, важно — понять их… я не говорю — простить!.. Хотя по сути, если поймешь, то тем самым в какой-то степени — и прощаешь… Мол, да — убил. Но — по таким-то причинам, из-за таких-то обстоятельств, и ещё неизвестно, как в такой же ситуации повёл бы себя ты сам…

Человек порою поставлен в такую ситуацию, единственным выходом из которой ему кажется лишь чья-то смерть… Скажем — месть за друга!.. Или — обязательно надо предотвратить нечто…Или по ревности — пришил кого-то… Умный — понимает, что убийство решает одну проблему за счёт того, что создаёт другую, куда более острую, но не всем же быть умными!..

Распространённейший мотив — корысть. Подло убивать из-за денег. Но, положа руку на сердце, имей я возможность безнаказанно пришить в тёмном углу какого-нибудь зажиревшего на народной крови барыгу, ещё заимев на этом деле чемоданчик с миллионом баксов, — неужто пощадил бы падлюку?!. Ни Боже мой!.. И практически любой из нас, оперов — тоже не пощадил бы, разве что — если совсем уж из трусоватых… (Кстати, любимая оперская присказка: «Совесть мента — не продаётся, но вообще цена ей — 5 000 долларов!» Неплохо сказано. Хотя пять штук лично для меня — не сумма!) Почему же, спросите вы, до сих пор не складываю я замоченных барыг штабелями?.. Лишь потому только, что нет гарантий моей личной безопасности, да и чемоданчики с «лимонами» баксов в доступных моему глазу тёмных углах не мелькают…

Иными словами, нет никакой принципиальной разницы между опером и изобличаемым им злодеем. Сделаны они из одного человеческого материала, вышли из толщи одного и того же народа, поэтому нет во мне, опере, личной злобы против убившего кого-нибудь из-за денег, а просто иногда становится досадно: из-за каких же в сущности копеечных сумм сплошь и рядом лишают жизни!..

Но самая ненавистная мне порода убийц — это гадёныши по жизни, которым просто в кайф — делать подлости всем и всякому…Гнусы, гондоны, сволочи, — давить их беспощадно, — и за то, что — убил, и вообще за то, что — гад!..

4. «ПРОЩЁННЫЙ»…

Распространённых оперский приём: «прощать» совершившего мелкое преступление за помощь в расследовании преступления крупного.

Ну а могу ли я таким вот образом «простить» убийцу?.. Вопрос непростой…

Чисто технически помочь убийце избежать наказания мне, рядовому районному оперу, очень трудно, почти невозможно даже… Убийство ведь обычно расследуют большой группой сотрудников, где я — лишь один из многих в общем строю. Если против такого-то есть уличающие его показания или вещдоки, то мне их не спрятать и не утаить, — я всё время как бы «на прицеле» коллег и начальства, и если сознательно «не замечу» что-либо важное — так другие сразу же заметят… В итоге мои усилия убийце реально не помогут, и никакой сделки с ним не получится — мне нечем будет его отблагодарить за информацию…

Но бывает всякое… Вот конкретный пример.

Однажды во дворе жилого дома, за гаражами, нашли тело одного из жильцов, с разбитою головою, а рядом на земле валялся окровавленный булыжник. В акте судмедэкспертизы значилось: «Смерть наступила в результате удара данным камнем в голову пострадавшего, или же — ударом головы об этот камень…» Попросту говоря, либо убили человека (и надо искать убийцу, потратив на этом кучу времени и сил, ещё и с перспективой иметь «висяк» на показателях), либо сам случайно споткнулся, упал и убился, угодив головой на булыжник…

Нет, мы не сразу «схимичили»… Сперва — честно искали мокрушника (найдём — будет «палочка» в показателях, и начальство в благодарность пару недель будет не так шпынять), но прошор несколько дней… неделя… две недели… Ну не вырисовывается фигурант, и всё тут!.. Тогда — с чистой душою и ясной совестью оформили отказной материал, типа: «типичная смерть от несчастного случая», и — отправили в архив, «в связи с закрытием дела»…

Прошло несколько месяцев, почти что год.

И вот, совсем по другому делу, случайно вышел я на мелкого воришку — наркоманчика, и в процессе его отработки неожиданно всплыло, что того жмура у гаражей год назад сработал именно он!.. Какая-то у них ссора тогда приключилась, на почве личной неприязни, вот он его ненароком и…

Что должен делать я в такой ситуации?.. Преступление — не из явных, зафиксированных таковым в отчётности, и проходящих по графе: «нераскрытое», а — скрытое, давно похороненное в архивных недрах, никому не нужное и неинтересное…

Пойти, что ли, к своему непосредственному начальнику, сказать ему: «Помните тот давний случай, когда вы завизировали «смерть в результате падения с высоты человеческого роста на камень» гражданина Абраменкова?.. Так вот, вчера мною выяснено, что вы тогда лопухнулись, квалифицировав убийство как несчастный случай… В результате вашей грубой промашки убийца остался на воле, этот вор и наркоман Бодров!.. Теперь же я его отловил, помимо прочего — имею обоснованные подозрения и в том, что именно он совершил ту давнюю мокруху, на что уже получил его «сознанку»… Осталось только собрать побольше уличающих Бодрова показаний и вещдоков…»

Нет!.. Не пойду я к начальнику угрозыска с подобной фигнёй!..

То дело — давно уж спущено на тормозах и забыто. А я что же — предложу вернуться к давно уже выплюнутой блевотине и по новой жевать её?.. Попутно признав, что год назад угрозыск в этом деле капитально лопухнулся, — а ведь за такие проколы кто-то должен нести и персональную ответственность!

Итак, начальника райугро — турнут в шею, попутно могут и мне навесить звездюлей и за то, что ранее ошибся вместе с начальством, и за то, что сейчас обнародовал это… Бодров же на суде, очень может быть, по подсказке адвоката неожиданно заявит, что никого год назад не убивал, а нынешние признательные показания — дал под воздействием, вестимо, жесточайших пыток, которым его подверг гражданин опер, старший лейтенант такой-то — и на меня укажет… Так и посадить меня могут, ей Богу!..

Что же делать?.. А — ничего.

Сделать вид, что никакой «сознанки» Бодров — не давал. «Но ведь убийца останется на свободе!» — ахнут наивные. Ну и что?.. По свету шатаются миллионы убийц, многие из которых носят генеральскую форму, заседают в парламенте и министерствах… А разве правители тех стран, народы которых сегодня потихонечку вымирают из-за невыносимой тяжести бытия, — разве они — не те же убийцы?.. Но — на свободе же, и даже — руководят нами… Так если с ними можно — так, то почему с Бодровым так — нельзя?.. И с ним — можно!.. Не вижу в том никакой беды, и не стану бессонно метаться в постели с мыслью: «Убийца Бодров — всё ещё на свободе!» На свободе так на свободе, главное — чтобы не в постели с моей супругой…

Но сам Бодров, понятно, подлинные причины его безнаказанности за совершённое им год назад и добровольно признанное им тяжкое преступление знать не обязан. Наоборот, ему я скажу, что в любой момент могу схватить его за шкирку и бросить за решётку, но — щажу пока что, пожалею, — цени моё хорошее к тебе отношение!.. И, кстати — сливай информацию на свое наркоманско — воровское окружение!.. А не будешь «стучать» — возбужу то дело по новой, и впаяем тебе 12 лет строгой изоляции аж бегом!..»

И суетится он потом долго, стараясь ради меня и угрозыска, искупая свою вину перед правосудием… В этом и заключается единственно возможная в наших конкретных условиях справедливость!..

5. ИЗ ТЕКУЩЕГО…

Вот лишь последние из мокрух на моей «земле».

Нашли труп в частном секторе, — лежал в отдыхающей позе за кустиками. Версий выдвигалось немало, в том числе оригинальные (скажем, покойный в прошлом служил лётчиком во время войны в Афганистане, — предположили, что моджахеды спустя годы нашли его и отомстили!)… Но в итоге оказалась полная чухня… Короче, пошёл он к соседу через улицу, занять на бутылку, а тот — отказал. Рассердившись, врезал жлобу в глаз, чтоб не грубил ветерану Военно-Воздушных Сил. Но сосед тоже не лыком шит, из отставных капитанов третьего ранга… Сбегал домой за «ТТ» (с флота привёз, некогда — уворован с оружейного склада и, понятно, нигде не зарегистрирован), мчится обратно, и на бегу предупреждает: «С-час застрелю!» «Сам козёл!» — видать, не расслышав, ответил бывший авиатор. В следующую же секунду свинцовая примочка угодила ему в лобешник. Ухлопал его соседушка, оттащил подальше на пустырь, чтобы у честного люда под ногами не валялся, а сам вернулся на огород — огурцы окучивать… Разве ж это — серьёзное убийство!.. Да и другие — тоже…

…Бабка зарубила топором родного сына, когда он спал. Плотно квасил сынок, издевался над старушкой по-всякому, пропивал её нищенскую пенсию… Вот однажды её терпение и лопнуло!.. Наши сочувствуют старушке, даже в СИЗО её не посадили, ждёт суда дома. Наверняка приговор будет «условным»… Но как жить дальше — с такою ношей на душе?..

…На песчаной косе у водоёма, излюбленном месте отдыха жителей микрорайона, в вырытой ребятишками яме обнаружили туловище, без головы, рук и ног, уже известковавшееся. По мнению экспертов, пролежало оно в песке не менее полутора лет, фактически — уже гипс. Не опознать уж, и причины смерти — не установить… Дохлый номер… На этой косе вечно либо найдут дохляка, либо что-то такое-этакое случится… Удобное место для разборок, тёрок, изнасилований с последующей расчленёнкой, и прочих ужастиков…

…Около бывшего кинотеатра «Пламенный» (ныне здесь — мебельный салон «Французкая кухня», одна табуретка стоит дороже моего годового заработка) цыгана зарезали. Не повезло хитровану. Обычно цыгане из любой передряги выкарабкиваются, но этот — наткнулся на ещё более прыткого… Уже знаем, с кем бухал он перед смертью, поставили на адресе подозреваемого засаду, отлавливаем. Как отловим — будем разбираться…

…Задушили девку — бомжиху. Нашли её в сарае, в частном секторе, кто постарался — неизвестно. Если такой же бомжатник, как и она — ищи ветра в поле, но возможно, что и — кто-то из живущих по соседству малолеток, тогда есть шанс…

…В лесопосадке найден мужик. Горло перерезано, рядом — нож, со множеством отпечатков пальцев на рукоятке… Явно не киллер на заказ сработал… Отработали связи покойного, вышли на его последнюю полюбовницу, Машку Тушкову, санитарку райбольницы… Проверили отпечатки пальцев — её ручонка за ножик держалась!.. Долго не запиралась, сразу выложила: «Пил, бил, брал деньги взаймы и не возвращал, ревновал по-чёрному, а сам — с каждой встречной…» М-да… С таким набором недостатков с любимой в лесопосадке без свидетелей — не гуляй!..

…Ещё из семейного… Муж бухал с женой, оба нажрались как тузики. Из-за чего заспорили — выяснить так и не удалось, но только она набросилась на мужа с кухонным ножом, а он, отняв нож, надавал ей по шеям… Тогда она, выбежав на балкон, развопилась: «Помогите!.. Убивают!.. Насилуют!..» Афигенный бред… Мужика обидело, что женуля так грубо искажает факты. Он тоже выскочил на балкон и, ухватив вопящую за ноги, сбросил её вниз, с 9-го этажа. Можете смеяться, но крыльев у неё не оказалось!.. Естественно — в лепёшку… кровищи натекло, мозги расплескались…

Ехал мужик в «Москвиче», на обочине «голосовало» худющее чмо, как позднее оказалось — наркоман со стажем. Мужику вздумалось взять попутчика… В дороге со скуки пытался его разговорить, анекдотиками смешил, потом о семье своей рассказывал, жаловался на погоду, политиков и дороговизну запчастей…Но нарик лишь отмалчивался, не до базаров было, — к у м а р и л о… И тут водила ляпнул невпопад. Типа: «Да ты совсем плох, пацан… Не болен, случайно?.. Сейчас, слыхал, СПИД бушует вовсю…» Хотел пошутить, а получилось — оскорбил!.. Наркоманы редко убивают, эти твари — трусоваты, но бывают и исключения…: Нарик шутку не понял, а потому — обиделся. Выхватил из кармана нож и воткнул мужику в грудь. Остановил машину, выбросил труп из кабины, пересел на водительское место и поехал дальше. Но через два километра его тормознули гаишники. Прав и документов на машину у него, естественно не оказалось, его задержали до выяснения личности. А тут и ориентировка поступила, насчёт найденного на автостраде трупа… Хорошо, когда — убил, и сразу же попался. Тогда искать никого не надо, угрозыск это любит… Красота!..

…Две сестры, жили в малосемейке, обе — старые девы, ни к чему в этой жизни не приспособленные. Но одна — характером поживей, мордой — чуток понетошнотворней… И с какого-то момента той, что мымрастей, начало казаться, что другая, которая краше, активно отбивает у неё всех мужиков, потому только она до сих пор и не замужем… Пошли меж милых дам контры, ссоры-раздоры, крики — вздраи, доходило до битья посуды… Разменяться и разъехаться бы, так — всего одна комната… На почве безвыходности ситуации зрело что-то жуткое…

И вот как-то вечером вызывают в их квартиру «скорую» и ментов… Приезжаем, видим: женщина, вся в крови, с ножевым ранением в грудь, в беспамятстве лежит на полу у окна, а вторая, её сестра (та, что гаже) — бьётся в истерике, что-то бормочет, показывает рукой, гляделки таращит… Практически невменяема, одним словом!..

Свезли раненую в больницу, назавтра беседуем с её сестрой, немного успокоившейся… Версию она выдала такую: была на кухне, вдруг услышала непонятные крики из комнаты, где оставалась её сестра… Бросилась туда, увидела рядом с окровавленной сестрой незнакомого мужчину с большущим ножом, завопила от ужаса… Незнакомец, тоже испугался, и — выпрыгнул в окно… Хороша история, но уж слишком телесериальная… Смущало и то, что под окном (первый этаж!) на земле не оказалось никаких следов выпрыгнувшего незнакомца, а саму оконную раму полностью закрывала марля от мух, правда — слегка отодранная с края, но незначительно. Представить протискивающимся сквозь эту щелочку между марлей и рамой мужчину было куда труднее, чем предположить, что дама врёт как сивый мерин, и либо выгораживает кого-то, либо сама же сестричку и подколола!.. Начали задавать уточняющие вопросы, но рассказчица, почуяв недоверие, закатила жуткую истерику. Пришлось отпаивать её валерьянкой и отпускать домой, не допросив по полной программе…

Решили добиться истины с другого конца. Меня послали в больницу, к сестричке. Она уж пришла в сознание, но от показаний всячески уклонялась. Дескать, не помню ничего, полная амнезия, и всё такое… Тогда стал я её напрягать, сперва — морально, потом, видя бесплодность уговоров, перекрыл бедолаге капельницу, и зверским голосом пообещал, что после прекращения поступления лекарств она загнётся через считанные минуты, если немедля не назовёт имя того, что её подрезал!.. Слабонервная дамочки — умирать не захотела… Простонала со слезами на глазах: «Сестра!.. Она… меня… ножом!..» Вот так-то!.. В тот же день сестру арестовали…

В расследовании убийств (и вообще — особо тяжких преступлений) любая версия — учитывается. Даже самой второстепенной из них кто-либо из оперов обязательно занимается, и было множество случаев, когда кажущаяся основной версия в процессе отработки рушилась с грохотом, тогда как якобы малоперспективный след впоследствии и приводил к преступнику…

Наблюдающим за следствием со стороны обывателям поведение розыскников часто кажется непонятным и даже абсурдным. Нередки поучения и со стороны прессы: «Не так надо было расследовать данное дело, а этак!..» Обычно за этим стоит лишь недостаточная информированность, а также непонимание специфики нашей работы.

Скажем, в своём подъезде зарезали некоего бизнесмена средней руки. Милиции бы, по мнению зевак, отрабатывать деловые контакты покойного, в поисках «заказчика», она же вдруг зацепились за брата жены убитого, — затаскали на допросы, замучили расспросами и чуть ли не угрозами… Драгоценное время уходит, а в угро — парятся ерундой!..

Но это только со стороны так кажется… На самом деле, во-первых, проводится кропотливая работа и по всем прочим версиям, а во-вторых — за шурина взялись не случайно… Были в отношении его настораживающие оперативные данные, проще говоря — донесения агентуры, свидетельствующие: он это сделал… Но не можем же мы прямо разъяснить населению: «На такого-то показывают агенты «Перо», «Монах» и «Тётя», поэтому за него и принялись!..»

Вовсе не исключено, что подобные подозрения в итоге и не подтвердятся, — мало ли что сексоты нашепчут… Но проверить их самым внимательным образом мы при любом раскладе — обязаны, в этот раз окажется н е п р у х а — так в следующий раз повезёт, в любом случае верен лишь такой подход к делу, когда каждая зацепка замечается, учитывается и досконально перепроверяется…

Все мотивы убийств условно можно разделить на три большие группы: выгода, глупость и злоба.

Вот несколько примеров «корыстных» мокрух.

6. АЛКАШ, СТАРУХА И БУРСИСТ

Жил — был старый алкаш, калека на костылях, имел соседкой свою ровесницу, тоже — из буховых. Было ль что-то интимное меж ними — не знаю, но совместные пьянки крепили их дружественный союз крепче цемента.

Однажды дедуган тот оказался в отъезде (поехал к племяшу в деревню — за свежей свининой, к своим скорым именинам). Соседка же, имея ключ от его холостяцкой берлоги, заглянула туда — подмести, проветрить комнату, а заодно и оприходовать по-свойски хранившуюся в холодильнике четвертинку с самогонкой. Неожиданно её застал здесь молоденький и прыщавый учащийся бурсы, живший этажом ниже, надумавший заглянуть к алкашу с целью занять пяток долларов до стипендии.

Что произошло дальше — мы знаем лишь с его слов. Якобы «эта старая крага» (58 лет!) предложила находившемуся в гипер-сексуальном возрасте вьюноше вступить с нею в, культурно выражаясь, «неоднократно — разнообразные половые отношения», причём — не «за так», а, руководствуясь духом нашей прагматичной эпохи — за энную сумму дензнаками… «Она сказала, что утром получила пенсию сразу за два месяца, плюс к этому ещё и небольшое пособие, так что деньжата у неё имеются!..»

Юноша мог: а) согласиться, б) отказаться. Оба эти варианты имели свои плюсы и минусы… Но он предпочёл третий вариант: схватив с кухонного стола чугунную сковородку, навернул пожилой распутнице по кумполу, и убил её наповал. В его трактовке сцена эта выглядело так: «Она оскорбляла меня всячески, хотела ударить кулаком в лицо, потом схватила сковородку… Обороняясь, я выхватил сковородку из её рук…и, отмахиваясь, случайно угодил ей в висок…»

Ладно, допустим — отбиваясь от сексуальной маньячки, слегка погорячился и, превысив пределы самообороны, убил… Тут бы и опомниться, раскаяться в содеянном, горько разрыдаться на теле убиенной, а затем вызвать «скорую», милицию, прессу, адвоката… Но прыщавый поступил интересней: вынул из кармашка убитой ключи от её собственной квартиры, двинул туда, и занялся поисками по ящичкам и закромам той самой не очень крупной, но вовсе не лишней для него сейчас суммы, про которую она только что упоминала. Нашёл он только половину ожидаемых денег — в шкафу, в старом валенке, завернутую в шерстяной носок. Посчитал, пересчитал, ругнулся в адрес засунувшей куда-то слишком уж далеко остальное покойницы… А затем, насвистывая модный шлягер, отправился к знакомой тёлке — классно оттянуться и отдохнуть душою после неприятного инцидента. Ключи за ненадобностью он кинул на пол в прихожей, и двери не запер, а просто прикрыл. Даже не побеспокоясь о том, чтобы стереть свои отпечатки пальцев, между прочим…

На следующее утро из деревни с двумя полными мяса сумками (их донёс до дверей квартиры водитель попутки) вернулся наш калека. Расплатившись с водителем, отпустил его, толкнул случайно рукою двери — и они распахнулись… Удивившись, вошёл… И — увидел на полу труп приятельницы с разбитым черепком. Хорош подарочек к именинам!..

Тут и у любого профессора мозги бы вспухли от тревожных вопросов, что ж говорить о давно пропившем свои извилины стариканыче?!. Но был он хоть и вполне заурядным пьянчужкой, однако имелось у него некое криминальное прошлое — в далекой молодости был дважды судим (за хулиганку и кражи), во время второго из сроков где-то и ногу свою потерял… Увидев тело, сразу же ахнул про себя: «Менты навесят мокруху на меня, и побоями заставят сознаться!»

Дальше — самое интересное… Глянув на лестничную площадку и убедившись, что там — никого, опирающийся на костыли одноногий ухитрился выволочь грузную даму из своей квартиры, и за ноги перетащить на место её постоянной дисклокации (на его счастье, двери её квартиры тоже оказались незапертыми). Вернувшись к себе, стер всюду следы крови, а в завершении — прошелся от своей двери до её, ликвидируя кровавые полосы на полу.

Потом случился полный отпад.

Зная, что убиенная накануне получила немалые деньги, он решил… найти их. «Не пропадать же добру, а у меня — именины… Это будет её последним подарком мне!» — И - битый час тщательно осматривал осиротевшую квартиру. (Слегка мешал валяющийся под ногами труп «дарительницы», но к его молчаливому присутствию он быстро привык, и перешагивал через мёртвую собутыльницу столь же привычно, как и через половик.). И о радость! — в одной из известных только ему одному нычек (в банке с крупой в шкафчике на кухне) нашлась вторая половина полученной суммы!.. Инвалид поискал было и первую половину, но потом до него допёрло, что остальное забрал бессовестный убийца!.. Тогда он плотно захлопнул за собою двери (тоже не закрывая на ключ)), и — отправился домой, — готовить праздничный ужин и ждать к вечеру в гости немногих своих родичей и дружков…

Тело же соседки вскоре нашла пришедшая навестить её внучка, крутобёдрая работница одной из местных фабрик. Она же и стала основной подозреваемой в первый день следствия, поскольку хоть и жила отдельно, однако была прописана на этой жилплощади. Следовательно — получала её в наследство после смерти бабушки, то есть — была материально заинтересованной в её ускоренной кончине. Но не успели мы даже её допросить по серьёзному (с криками и парой оплеух в качестве аванса на будущее), как всплыл такой важнейший след — отпечатки пальцев на обнаруженных на полу прихожей ключах от входной двери. К этому моменту мы уже опросили всех жильцов подъезда: кто что слышал, и где сам находился в момент произошедшего Учащийся бурсы оказался одним из полутора десятков человек, кто не смог представить железное алиби. Мы взяли отпечатки пальцев у них у всех. Кое-кто развопился насчёт — «нарушение прав человека», и — «я не обязан!», но в случае с убийствами ничьих разрешений мы и не спрашиваем!..

Так удалось выйти на бурсака. Допросили его крепко, сделали ему немножечко больно, пообещали совсем прибить, он и потёк, развалился на атомы, в считанные часы превратившись из самоуверенного хама, цедящего сквозь зубы: «Да у меня троюродный брат в прокуратуре работает, да я скажу ему — и вас всех уволят!», — в съежившееся на табуретке испуганное дитятко, потерянно бормочущее: «Дяденьки, опустите меня, пожалуйста, я больше не буду!»

Но тут возникла неувязка: если убивали на квартире инвалида, то кто переместил тело на квартиру убитой?..

Взялись за калеку. Его и бить не пришлось. Учёный — крученый, — сразу просёк, что дело пахнет керосином, ещё и первого уточняющего вопроса не успели ему задать, как он сразу же раскололся, всё рассказал, и даже ещё нетронутый остаток уворованных им пенсионных денег вернул. Не хотелось связываться с ветхой падалью, поэтому не стали вешать на него ни сокрытие следов преступления, ни кражу… Но набегаться по нашим кабинетам ему довелось вполне. Из уголовного розыска его все время отсылали в следственный отдел, из следственного отдела — в уголовный розыск, то есть с 4-го этажа — на 2-й, и тут же со 2-го — опять на 4-й…Он то и дело стучал костылями по ступенькам заплёванной лестницы снизу вверх…сверху вниз… и опять… и снова… Пусть в следующий раз знает, как трупы туда-сюда таскать, и по чужим нычкам в поисках чужих же денежек шарить.

Ну а учащемуся бурсы суд, не удовлетворившийся его объяснениями («оскорбляла меня, потом начала бить, а я — лишь оборонялся…»), влепил 10 лет. По мне — так ещё и мало!..

7. Ш А Л Ы ЗАХОТЕЛ…

Обычно убийства раскрывают либо сразу, по горячим следам, за день-два, максимум — за пару недель, либо не раскрывают вовсе. Работаем по мокрухам плотно, всеми имеющимися в нашем распоряжении силами, по отработанной годами методике. И если быстрого результата — нет, то либо — случай нестандартный, либо — что-то упустили, прошли мимо какой-то важной зацепки… А потом, спустя дни или даже недели, переиграть уже поздно, — самое ценное из памяти свидетелей стирается, незакрепленные должным образом следы и улики — исчезают…

…Но вот один из редких случаев, когда удалось раскрыть убийство спустя время, намного превышающие обычные сроки…

Ранним утром из дома № 19 по улице Космонавта Титова позвонили по 0–2 и сообщили: в подъезде на лестнице первого этажа лежит мужчина в невменяемом состоянии. Весь в крови, на вопросы не отвечает, только мычит и головой крутит… Послали «уазик», выяснили — сигнал не ложный. В подъезде лежит парень с разбитой головой, на теле — следы побоев. Вызвали «Скорую», по дороге в больницу пытались разговорить раненного, но он только буровился да рукою шевелил, пытаясь портогать рану на голове. А перед самой больницей вдруг тяжко захрипел, и — умер.

Быстренько пробили его личность: 20 лет, учащийся техникума, ничем не примечателен, родители — средней обеспеченности бизнесмены. С детства ни в чём не знал отказа, любитель выпить и гульнуть. Однажды в детстве, упав с высоты, сильно стукнулся головой о землю. По мнению судмедэксперта, именно та, старая травма головы и усугубила последствия новой травмы, что и явилось главной причиной смерти. Били же его хоть и сильно, «в грязь», но — не убийственно, без нанесения несовместимых с жизнью ранений, что косвенно подтверждало случайность произошедшего… Ещё одна деталь: били не утром, а поздней ночью, и не на первом, а на восьмом этаже, на лестничной площадке которого остались обильные кровавые потёки. Затем, судя по следам крови на ступеньках, всю ночь раненый сползал по ступенькам вниз, к рассвету доползя до первого этажа. Вызови кто-либо «скорую» сразу же после избиения, или хотя бы оставайся он до утра на прежнем месте, не провоцируй движениями обильную кровопотерю, и при подобных травмах вполне смог бы и выжить…

Начали искать убийцу… Опросили жильцов подъезда: кто что видел?.. Некоторые слышали ночью неясный шум, но звонить в милицию никто и не подумал. Каждую ночь где-то шумят, что ж — каждый раз и звонить?!. Обошли жильцов соседних подъездов — тоже ничего…

Впрочем, мелькнула было одна маленькая зацепочка…

Через подъезд жила женщина-следователь, как раз из нашего РОВД. По её словам, чуть ли не до полуночи под самыми её окнами на скамейки у подъезда под уличным фонарём играла в карты компания парней, один из которых проходил по находившемуся в её производстве уголовному делу как подозреваемый в краже. Сочтя его появление на «своей» территории наглым вызовом, она, высунувшись в окно, прогнала его, но позднее он со всей компанией вернулся. И, кажись, игра — продолжилась…

Отыскали эту компанию, свезли в райотдел. Обычные, слегка лишь б л а т у ю щ и е парниши… Побили их для профилактики, допросили в разных комнатах, проверили — нет ли на костяшках пальцев следов недавних драк… Провели у них на адресах обыски в поисках вещей убитого (по словам его родителей, пропали японские часы и кожаная куртка)… Голяк!.. Ещё раз побили (на этот раз — в досаде за то, что попусту потратили время!), строго-настрого запретили им в дальнейшем играть в карты под окнами следачки, и — выгнали в шею…

Пробили всех близких друзей убитого, и многих его знакомых, в том числе — тёлок, с которыми он близко общался, но опять — безрезультатно… Вновь вернулись к жильцам подъезда, где всё произошло, присмотрелись внимательнее к личностям некоторых из них. Среди живших как раз на 8-м этаже была супружеская пара наркоманов, — сами кололись, приторговывали ш а л о й… Допрашивали их плотно несколько дней, с утра и до вечера, его били как сидорову козу, её — прессовали морально… Доказательств — ни малейших, только предположения, а то бы и её пустили под «барабанные палочки»… Но всё равно, жали на обоих сильно, однако ж и тут — ничего!

Где-то на исходе третьей недели, на очередной оперативке, начальник угрозыска со вздохом признал, что дельце оказалось слишком мутным, и вполне может стать «висяком»… Восприняв его слова как указание, с того момента мы, опера, переключились на прочую текучку, и стали об этом деле потихонечку забывать…

Прошло четыре недели…

И тут тамошний участковый притарабанил интересную информацию… Есть у него некое доверенное лицо… Не то чтобы — личный агент, а — так… Участок отлавливал его изредка, отводил на опорный пункт, бил кулаками и ногами. И за то, чтоб происходило это только дважды в месяц, а не чаще, этот хрен делился с участковым всякой выведанной им информацией…

Короче, во время последней экзекуции, когда участковый совсем уж разошёлся, «гася» человечка сапогами по рёбрам, тот, испугавшись за своё бесценное здоровье, «вспомнил», как полтора месяца назад при нём одному кенту двое его приятелей принесли на продажу кожаную куртку… Вроде бы — со следами крови… Это была стопудовая сдача!..

Тотчас нашли того Кента, приволокли в РОВД, дали хорошенько в лоб для начала, потом стали расспрашивать о тех двух приятелях… Говорили строго, без сюсюканий, так что он сразу же припомнил имена, кликухи и адреса, по которым они нынче оттираются. Два парня, одному — 16 лет, другому — 21… Мотнулись, приволокли в райотдел и их, привычно поколотили, но останавливаться не стали, а побили ещё несколько раз… е выдержав, один из них и спрашивает: «Хоть скажите, что вам надо, может — я и без битья расскажу!» Мы объяснили, какая именно мокруха нас интересует. Он подмуал, и — тут же раскололся. Тем более, что, как оказалось, основным «забойщиком» был не он, а его подельник, который и шёл п а р о в о з о м…

Допросили тогда и подельника, уже предметней…Когда от шутейных колотушек перешли к усиленному прессу — поплыл и он…Выбор был невелик сознаться и дожить до суда, или — не сознаться и, скорее всего, не дожить… Всё нам оба они рассказали, а затем и показали на воспроизведении… Чуть позднее мы даже смогли найти и принадлежащие убитому часы с курткой…

А случилось — прозаическое, заурядное вполне, тако е каждый день нынче происходит, просто финал на этот раз оказался чуть трагичнее обычного… Эти двое гуляли у коммерческих киосков, надеясь, что кто-нибудь угостит их пивом. Но время было позднее (час ночи), и подходящего спонсора на горизонте не вырисовывалось… А их будущая жертва, уже «в дымину», ползла на карачках с вечеринки домой, но никак не могла доползти. То с корешами где-то на часок зацепится, то — с тёлкой знакомой… И у киосков их пути пересеклись: студентик техникума сам подошёл к своим будущим убийцам, попросил раздобыть для него ш а л у. Они предложили ему пройти с ними в соседний дом, «Женька вроде негалимой торгует… пошли, спросим!..» Втроём зашли в подъезд, поднялись на 8-й этаж. Постучались к супругам-наркоманам, но те не открыли (их не было дома). Что произошло дальше — тонет во мраке!.. Может, было именно так, как они рассказывали: он сильно стучал в двери, орал, кричал по-всякому, требуя, чтобы вышли немедленно и продали ш а л у, они пытались урезонить его: «Здесь люди кругом, чё ты орёшь?..», в ответ он обложил их матом… Завязалась обоюдная драка, в ходе которой он неудачно упал и ударился головой о ступени… А они, попинав его ногами, заодно уж и разжились его барахлишком… Но вероятней другое: с самого начала они планировали лоха в подъезде маленько «погасить» и ограбить… Но он, — дурной и по жизни, а тем более, когда буховый, — полез выяснять отношения, вот тогда-то они и побили его конкретно… В оконцовке одному дали 5 лет, второму — десять…

Классический случай — жертва сама спровоцировала собственную гибель. Что врезалось в память: и убитый, и его убийцы — одного поля ягоды, соверешнно одинаковой жизненной ориентации. В подобной ситуации легко представить их, поменявшимися местами…

8. ТАКСИСТ И ЦЫГАНЕ

…Одно из самых резонансных преступлений в нашем районе: у дома в частном секторе ранним утром нашли такси, рядом с которым на земле валялся труп таксиста. Истыкан, искромсан ножами капитально, — около ста ран!.. Отхваченные лезвиями куски человечины валялись в радиусе пяти метров от тела, а голова еле держалась на практически перерезанной шее… Покруче голливудского триллера!..

Понаехало начальство, нагнали оперов, следаков, экспертов, кинологов с собаками, прочего ментовского люда… Ещё бы: весь район взбудоражен, только о раскромсанном таксисте все и шушукаются!.. Общее мнение: орудует серийный маньяк!.. Теперь каждую ночь будут резать по таксисту!.. Дошло до того, что водилы начали отказываться выезжать в ночную смену, да и днём старались не брать в салон сомнительных пассажиров (подвыпивших, слишком угрюмых, шумные компании, и т. д.), а таких ведь — чуть ли не каждый второй… Работа такси в нашем районе временно оказалась парализованной…

Не обращая внимание на поднятую шумиху, угрозыск сработал чётко. Пробили жильцов дома, у которого произошла трагедия — ноль. Опросили проживающих на этой улице, а затем и на соседних улицах, дополнительно проверяя всех, вызвавших подозрения — ни хрена. Прошлись по домочадцам погибшего, его сослуживцам, друзьям, приятелям, знакомым, даже и тем из них, с кем давно уж не общался — результат отрицательный.

И вот, когда у руководства уж пошёл пар из ноздрей от возмущённости за нашу бездарность, и оно остро вопросило себя самого: «Как же получилось, что мы, такие умные и опытные, руководим столь тупыми и ленивыми гондонами?!», — в этот самый момент некий взятый за жабры торговец самогоном начал упрашивать не привлекать его к уголовной ответственности в обмен на «очень ценную информацию»… Сперва над ним посмеялись: «Чё ты знать можешь, падла?!.», но, прислушавшись, заинтересовались… По его словам, недавно у него на хате цыган Федька Леонов по пьяни хвастанул, что давеча сгоряча мочканул какого-то таксиста… Жил Федька в том же частном секторе, в трёх кварталах от того места, где нашли такси… Знали мы Федьку., - гнилушный бузотёр, любитель уворовать чужое, почти наверняка — ш и р я л ь щ и к… Двинули к нему домой, но там Федьки не оказалось. «Он в отъезде, будет через три дня!» — сообщил живший вместе с ним младший брат. Отвезли братишку в РОВД, били два дня, чуть не убили… Нужна была хоть какая-то зацепочка, подтверждающая, что самогонщик не оклеветал честного цыгана… И на вторые сутки младший Леонов вроде бы сознался, что старший брат такого-то числа, придя поздно вечером домой, сообщил, что только что убил таксиста… Не уверен, впрочем, что такое — впрямь говорилось… Мы Федькиного братишку так колошматили, что запросто и небывалое вспомнишь!..

Так или иначе, но информация — подтверждалась!.. Оставили в доме Леоновых засаду. Никто не верил, что Федька в неё попадётся. Во всех соседских домах знали, что его младшего брата забрали в «мусарку», и стоило ему по пути домой переговорить с кем-либо из соседей, как ему бы всё доложили…

Но на 4-й день Фёдор Леонов как ни в чём не бывало явился домой из отлучки, и тут же был схвачен операми.

Ещё по дороге в райотдел Федьку просветили в том, насколько же заждались менты его чистосердечных признаний в резонансном «мочилове». Сказали с улыбкой: «А начнёшь рогом упираться — с л о м а е м… Заодно и брату твоему сделаем в и л ы…» Леонов, как представитель нации пусть и лихой, но далеко не глупой, намёк — понял. И по прибытии в РОВД — сразу же объявил о своём горячем желании немедля упасть на колени перед правосудием, искренно во всём плохом покаяться, и под протокол подробно поведать гражданам операм о том, как нехорошо получилось у него с таксистом…

Итак, в тот день, а если точнее — в ту ночь он и его приятель, тоже цыган по уличке «Румба», после совместного бухалова в кабаке возвращались на такси из центра города в занюхано — частный сектор, планируя продолжить пьянку уже дома у Леонова… Но становить такси решили не у самого дома, а в трёх кварталах от него… Почему — так?.. Ну, первое — ехать к нему отсюда по извилистой дороге в темноте — слишком уж рискованно… И второе, главное — бабла для расплаты с таксистом недоставало, и они планировали уговорить его удовлетвориться лишь частью обговоренной заранее суммы, а если он откажется — не платить вовсе, а, выскочив из машины, рвануть во тьму… И вот, когда машина остановилась, они начали уговаривать водилу принять от них оплату «в два приёма», то есть — всучить ту мелочь, что при них была, пообещав назавтра же отдать остальное. Цыгане славятся способностью убедить кого угодно в чём угодно… Но тут уж больно жмотистый и упёртый таксист им попался!.. Услыхав предложение: «Сейчас заплатим 5 долларов, а остальные 20 долларов — через три дня, на этом же самом месте!», — он взбеленился, схватил монтировку, и предложил обеим «цыганским мордам» сейчас отдать ему всю свою одежду и обувь, в качестве залога за недовыплаченную сумму. В пылу разгоревшейся дискуссии троица выбралась из салона машины… Цыгане, пытаясь образумить водилу, начали гнуть матюки, на что он (по их словам — первым) применил силу, ударив Румбу монтировкой по плечу. Федька набросился на таксиста, между ними завязалась борьба, в которой жилистый и верткий таксист начал одолевать… Но тут подкравшийся сзади Румба саданул его ножом в спину, Федька тоже выхватил финку, и вдвоём они порезали всё ещё пытавшегося отмахаться монтировкой таксиста вдоль и поперёк… В темноте же не видно, достиг удар цели или нет, вот они и стремились бить «с запасом»… Будь цыган только один, или хотя бы не окажись у цыган ножей — и таксист вполне мог бы выйти из схватки победителем!.. А так — не рассчитал своих сил… Не смог вовремя притормозить и дать обратку… Видать, оп жизни был он из тех, кто никогда не откажется от своего!..

Добив жертву и убедившись, что никакая реанимация её уже не откачает, цыгане покурили, успокаиваясь… Затем — забрали из кабины всю выручку таксиста за смену (в качестве моральной компенсации за пережитые страсти), и отправились к Леонову домой — пить водку дальше…

Так и закончилась история с «маньяком, убийцей таксистов», на какое-то время взбудоражившая весь район.

Румбу изловили через неделю в соседнем городе, куда он от греха подальше укатил к родичам. Спустя полгода состоялся суд. Оба цыгана получили свои законные 12 лет (суд всё-таки учёл, что драка была обоюдной), и — бесследно растворились в бескрайнем океане людских судеб и болей под названием «зона»…

9. БАНДИТСКОЕ СЧАСТЬЕ

Эта история стоит немножко особняком от прочих…

Жил на моей «земле» некий гражданин Малофеев Леонид Григорьевич. Низенький, тускленький, малозаметный. Никто и не заподозрил бы, что у него есть бандитское п о г о н я л о — «Малый», что за его душой — четыре х о д к и, и что в общей сложности двадцать лет он провёл «у хозяина», причём по каким «громким» статьям — разбой, бандитизм, тяжкие телесные, убийства!.. В последний раз освободился четыре года назад. Годы уж — не те, залётно-молодые, здоровье — ни к чёрту, вот и решил: «Завязываю!..»

И — завязал.

Устроился на завод (у него, кстати, золотые руки к любому делу!), женился на простой и сугубо положительной женщине, стал вполне добропорядочным обывателем. Но угрозыск на всякий пожарный за ним краешком глаза всё — таки приглядывал, — мало ли…

Частенько по долгу службы встречался и я с Малофеевым, беседовали мы много и о разном… Я — присматривался к его настроениям, он мне — про свои старые подвиги рассказывал, причём только о таких, за которые уже отсидел, и потому говорить о них — не боялся…

Вот одна из историй, поведанная им мне тихоньким глуховатым голосом под чаёк со сливовым вареньем… И глазки у него, рассказывающего, при этом были ясненькие такие, безоблачные!.. Пересказываю только основную сюжетную канву, без присущих ему регулярных «съездов» на разное, не имеющее никакого отношения к главному сюжету, после которых он, спохватившись, снова возвращался к основной канве рассказу, а ещё через минуту — вновь отклонялся от неё ещё на что-либо, постороннее… Итак, слушайте…

«Как-то решили мы с корешком моим, Васькой-Сусликом, земля ему пухом, взять на гоп одного барыгу. Наколочка была, что бабла у него немерено, и хата — что магазин «Берёзка»… Такая наколка дорого стоит!.. И заметьте, происходило всё в 1983-м году!.. Это сейчас кругом олигархов — как собак, газеты про них каждодневно пишут, и на телеэкранах они то и дело мелькают, а тогда, в андроповские времена, все богатенькие Буратино прятались по тёмным закоулкам… Адресок жирненького «карася» разузнать тогда — что в «Поле чудес» авто выиграть!..

Но уж если координаты богатея вычислил — всё, дальше дело техники. Пришли мы с Сусликом на хату к барыге, звякнули в дверь. Он спрашивает: «Кто там?» Мы в ответ: «Открывайте, «Горгаз»!.. В подъезде сильная утечка, надо и вас проверить, а не то рвануть может…» Изучил он в дверной глазок наши физиономии (согласно «горгазовской» легенде, одеты мы были в замасленные спецухи), потом открыл дверь на цепочку, попросил предъявить к с и в ы. А у нас и этого добра хватало — показали бумаженции с фотками и печатями, он тогда расслабился и открыл дверь… Когда входили — обратил я внимание, что двери в его квартире — укреплённые, обшитые стальным листом, тяжёлые, случись надобность — такие и не каждым танком вышибешь. И замки (четыре!) — импортные, нестандартные, тоже не каждому одолеть… Квартира — как укреплённая крепость. А он нас сам к себе впустил — лепота!.. Люблю дурней. Они хоть зачастую и хитрованистые, но при должном опыте и навыках лохнуть такого — что два пальца об асфальт!.. Барыга тот был евреем, — Фельдман или Фельцман, точно уж не вспомнить, у меня эти ненашенские фамилии всегда в голове путаются… Седенький такой, благообразный, в очках. Мы ему: «здрасьте!», и он нам: «здрасьте!» Васька спрашивает: «А где у вас кухня?» Тот повернулся, чтобы показать рукой, тут-то я его фомкой, что у меня в сумке была, сзади его по затылку — и того… В общем, завалил. Сразу же, без долгих базаров. Мы с Сусликом издавна уговорились: сразу же мочить, если при хозяине на хату вломились… Не мочканёшь фраера на первой же минуте, придержишь его на этом свете, чтобы, к примеру — разузнать про тайники и схроны, а потом и сам не заметишь, как впарит он тебе, заморочит голову, мозгу запудрит, надавит на слезу горестями своего жалкого существования, расскажет — какой-де он хороший и пригожий, всеми многоуважаемый… Покажет фотки своих детишек и внучат, разревётся, упав перед тобою на коленки… Короче, разведёт тебя как фраера, — вот и не шлёпнешь его, пожалеешь, утопаешь со словами: «Живи, брат, и помни мою доброту, но только чтоб в ментовку не заявлял!» А он и пообещает обязательно, побожится, свято поклянется памятью папы-мамы, что будет нем как могила, и в м у с а р к у — ни-ни… Но как ты — за порог, так он сразу же — за телефон… Звонит по 0–2 и даёт ментам полный расклад про твою внешность!.. Вот на ближайшем же перекрёстке тебя по приметам и схватит!.. Непорядочно поступают прощённые, подло, эгоистично… Поэтому и не прощали мы с Васей никого, и кончали — каждого. Но в этом деле обязательна быстрота: позвонил, представился, вошёл в доверие, впущен вовнутрь, отвлёк внимание, и сразу — топором по затылку, заточку под лопатку, или же — ломиком в лобешник… А что тайников покойник уж не покажет — не беда, своё р ы ж ь ё и бабки лохи прячут примерно в одних и тех же местах… Да на богатой хате даже если случайно что-то и пропустишь — не беда, оставшейся добычи с лихвой хватит!..

…Так вот, сработали мы барыгу одним ударом, оттащили в ванную, чтоб под ногами не путался, и начали паковать наиболее ценное из попавшегося на глаза. Две огромные сумки, прихваченные на дело, оказались доверху набитыми: аппаратура, ш м а т ь ё, антиквариат… Ну и золотишко, вестимо, и брильянты, и бабки, включая и дефицитные тогда доллары… Когда упаковались, в моей сумке оставалось немного свободного места. Зыркнул я по сторонам, выглядывая, чтобы б ещё стырить. Смотрю — на стене в гостиной висит несколько икон старинного вида. Барыге они всё равно уже не нужны ввиду его преждевременной кончины, мне же, как человеку богобоязненному, ещё предстояло отмаливать мои многочисленные грехи… В общем, снял я со стены парочку икон, и тоже в сумку сунул…

…Вещички мы потом растолкнули туда-сюда, а когда одни иконки остались — решили сбагрить и их, чтоб глаза не мозолили. Снёс иконы знакомому скупщику, осмотрел он одну — и предложил то ли 200, то ли 300 рублей, точно не вспомню. Не очень большая сумма, но по скромным меркам тех лет — и не очень маленькая, — тогда инженер на заводе за 160 рэ в месяц горбатился… Потом начал скупщик вторую икону осматривать. Долго изучал её, мельком на меня глянул. И предложил за неё… ПЯТЬ ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ. Да за эти денежки (разве что с небольшой доплатой!) «Жигули» последней модели купить можно было!.. Не колеблясь ни секунды, я согласился. Столько бабла — за изрисованный кусок дерева!.. Отдал с превеликой радостью…

Все бабки мы с Сусликом честно поделили.

Через месяц на одном из притонов он поцапался с Корейцем (серьёзный был авторитет!), и схлопотал пулю из ТэТэшника в глаз. Ещё через полтора месяца менты меня поймали и з а к р ы л и, — аккурат за мочилово того самого Фельдмана-Фельцмана. Так до сих пор и не соображу, на чём спёкся — то ли на сбыте, то ли среди с в о и х кто-то сексотил… И судили меня именно за убийство… В перспективе это означало в ы ш к у, и я уж чуял, как мне лоб мажут зелёнкой…

Но — обошлось.

Первое — я всё на покойного Суслика валил, это он-де мочил, а я лишь наблюдал, и даже пытался его остановить, хоть и неудачно… Судьи мне не поверили, но доказать противоположное — не смогли, не было живых свидетелей произошедшего… И второе — выручила меня отчасти и личность убитого. Шлёпни я колхозника, интеллигента, госслужащего, а то и, не приведи Господь, подыми руку на гегемона-пролетария — поволокли бы меня к стенке с превеликим удовольствием, особенно имея в виду моё предыдущее бурное прошлое — «Такого гада только могила исправит!» Но повезло мне лишить жизни подпольного миллионера, то есть — экономического диверсанта против советского социалистического строя, уворовавшего свои неправедные капиталы у родимого Отечества… В общем, злейшего врага народа и социализма (да ещё и злобного сиониста в придачу!) я оприходовал!.. В то время, как советские люди все как один строили БАМ, летали в космос и единодушно голосовали на выборах за монолитный блок коммунистов и беспартийных, эта антинародная тля лопала чёрную икру ложками, ежегодно ездила отдыхать в Ялту и в Пицунду, жила одна-одинёшенька в трёхкомнатной квартире… Контрик!.. И хотя гуманный советский закон карает за убийство даже и подобных типов, но — не совсем строго… не по самому максимуму!.. Вот почему в оконцовке суд всучил мне лишь 13 лет особого режима, — это при том, что я убил человека, а в прошлом по суду дважды был признан особо опасным рецидивистом!.. Сказочно повезло мне, одним словом…

Особенно ясно понял я это позднее, уже отбывая срок в «зоне».. Однажды случайно наткнулся в газете на заметку о той самой иконе, которую не так давно сбагрил скупщику за пять кусков, — я узнал её по подробному описанию… Оказывается, с нею при попытке вывоза из Советского Союза был задержан иностранный дипломат, названный в заметке «господином Н.», который — внимание! — купил эту икону у некоего «гражданина Д.» (явно — мой скупщик!) за… 100 000 рублей!.. Сам же дипломат планировал толкнуть эту икону на аукционе за рубежом, и, по оценкам экспертов, рыночная стоимость иконы могла составить до 300 000 долларов! И — как же порадовался я, как заликовала моя душа!.. Ведь мог же, дурик, поняв по предложенной скупщиком цене, что икона больших бабок стоит, не отдавать её за 5 тысяч «деревянными», а поехать в Москву и загнать икону за большущие баксы кому-либо из иностранцев… И тогда к моим статьям на суде прибавилась бы ещё и «контрабанда в особо крупных размерах», по этой статье в те времена и без попутной м о к р у х и, и без криминального прошлого — расстреливали аж бегом, а с ними — тем более!.. Чудо, просто чудо спасло меня!.. Значит, угодное Богу дело сотворил я, кончив барыгу, вот Господь меня и уберёг, спас от погибели!.. Ну, а чего скупщик меня не выдал, не сказал властям, что у меня ту икону приобрёл — так до сих пор и не знаю…Видать, и на то была божья воля!..» — так закончил Малофеев эту историю, осветив бледненькое личико радостной улыбкой. М — да… Действительно, повезло!.. Посетило человека скуповатое бандитское счастье!..

…А через пару месяцев после того памятного разговора залетел Малый в историю… Как я уже говорил, был он женат на весьма положительной женщине, жену свою любил, частенько выводил её «в свет», — в кино, на концерты, в ресторан…

И вот в ресторане «Факел», где Леонид Григорьевич отмечал с супругой какой-то скромный семейный юбилей, некий крутояр — в помятом костюмчике от какого-то там Кутюрье, с «бычарской» золотой цепью на мясистой шее, — жене Малого нагло нагрубил. То ли на ногу наступил и не извинился, то ли просто нахамил беспричинно, по принципу: «Я тут — хозяин, а ты — чмо!»… Так или иначе, но оскорблённая женщина разрыдалась.

«Крутояр» сидел за столиком, весь из себя наглый и надутый, когда к нему подошёл щуплый Малофеев и кротко попросил малиново-пиджачного извиниться перед его супругой. «Чего?!» — осклабился тот насмешливо. А и было чему смеяться: стоит перед ним жалкое убожество, и — ПРАВА КАЧАЕТ!.. Плевка на такого жалко, но «крутояр» решил не жлобиться, и смачно харкнул в физиономию посмевшей разинуть против него пасть мандавошки. Что характерно: Малый остался абсолютно спокойным, тщательно вытер плевок рукавом, усмехнулся… Был он в ту минуту ч и с т (то есть — без оружия), но зачем оружие тому, для кого убить человека — что иному высморкаться?.. В реальной схватке побеждает не с т в о л, не нож, не хитроумные приёмы единоборств, — в уличном скоротечном бою верх одерживают обычно железная воля, умение всегда бить первым и непоколебимая решимость идти до конца, не взирая ни на что… Не раздумывая ни секунды, Малый схватил со стола вилку, и — выколол крутому левый глаз!.. Потом, не обращая внимания на вопли раненого и вспыхнувшую в зале панику, вернулся к своему столику, попросил жену не волноваться за него и отправиться домой, а сам — с тем же абсолютным спокойствием остался за столиком, дожидаясь ментов.

Дальше пошли чудеса… Казалось бы, — ранее многократно судимый, особо опасный бандюга покалечил частного предпринимателя, способного половину РОВД скупить на корню и натравить на обидчика… Да того если не растерзают в дежурке, то в «обезьяннике» разорвут на части, или же в крайнем случае — позже, в СИЗОвской камере, за переданные с воли бабки негромко придушат… А если чисто случайно и доживёт до суда, то за содеянное такой огромный срок влемят!.. Но всё закрутилось иначе…

Вдруг у малозаметного Малофеева нашлись влиятельные заступники с большими звёздами на погонах… (А чему удивляться: когда столько лет бандюганишь — сами собою у тебя появляются незримые покровители в больших чинах)… И вот это вроде бы железное и всем очевидное дело — с самой первой минуты началось спускаться на тормозах.

Мотивов для снисхождения у нашего начальства выявилось два. Первый, очевидный — Малофеев заступался за жену и, выражаясь юридически, «действовал в состоянии сильного душевного волнения». А вот второй из услышанных мною на оперативном совещании мотивов оказался весьма оригинальным: «был выколот именно левый, то есть — «не главный» глаз…» Ну да, разумеется, это всё в корне меняло…

С учётом того, что потерпевшего лишили именно левого, неважнецкого глаза, Малый, продержанный три дня в нашем «обезьяннике», не был переправлен в СИЗО, как это в данной ситуации сделали бы в отношении любого другого, а — был отпущен домой, под подписку о невыезде. Гм… И в самом деле, что Малофееву в СИЗО делать?.. Ещё начнёт морально разлагать тюремную молодёжь своим зековским опытом…Тлетворно повлияет на ещё не окрепшие умы… Нет уж, лучше пусть дома сидит!..

Следствие по факту нанесения гражданину такому-то — «телесных повреждений средней тяжести» шло ни шатко, ни валко. Чего-то ждали — должно быть, того, что сам потерпевший, разузнав информацию о личности обидчика, придёт и заберёт заявление обратно!.. Вы будете смеяться, но так и случилось, между прочим… Через какое-то время — пришёл и забрал!.. Смотрелся крутояр помято, словно перед этим неделю провёл закованным в тёмном подвале, и желание забрать заяву объяснил как-то путано… Мол, он вдруг «вспомнил», что в тот день между ним и гражданином Малафеевым была обоюдная драка, в которой вовсе не выколол подозреваемый ему глаз вилкой, а это он сам, случайно, на вилку глазом накололся!.. Что ж… бывает!.. Раз сам такое говорит — кто ж в этом усомнится?!. Дело мигом и прикрыли.

Хорошо оказался прикрытым со всех сторон рецидивист Малый!..

…Но как человек весьма неглупый, решил он не мелькать больше в тех краях, где «засветился». Продал квартиру, и вместе с любимой — укатил в неизвестные дали. Перед отъездом навестил я его, опять напился душистого чая (уже — с абрикосовым вареньем), наслушался тихонького, благообразного голоска, насмотрелся в безоблачно — приветливые глазки… На прощание хотелось посоветовать ему, практически святому божьему человеку, организовать что-то вроде секты, заделавшись в ней главным, гуру, наставником… Но потом сообразил я, что он и без моего мнения в этой жизни прекрасно устроится, и ничего советовать не стал.

…Что-то ещё в памяти вертится… А, вспомнил!.. Была у благостного Малофеева лишь одна коробящая меня привычка. Пустячок, конечно, но всё-таки… Подкармливал он регулярно воробышков перед подъездом, щедро сыпал на асфальт хлебные крошки, а как слетится воробышков побольше — пулял в них из рогатки стальными болтами… Набьёт за часок пару десятков — и своему коту их скармливает!.. И всё хотелось мне спросить его: неужто птичек не жалко?!. Но как загляну в его благостные глазки — так желание что-либо уточнять сразу же и пропадает…

10. ЖИВОЙ ТРУП

При нашей работе если не расслабляться, не научиться замечать смешное в, казалось бы, самом что ни на есть грустном — то быстренько свихнёшься, спалишь нервы от постоянных стрессов и ласты откинешь…

Ментовский юмор — своеобразен… Вот парочка примеров для иллюстрации…

Как-то в лесопосадке нашли труп 3-дневной давности. Девка, пять ножевых, ещё и мордой о дерево с размаху шуганули. Опознали в ней Аллу Хрунову, — полубомжиха, некогда жила с родителями, училась в ПТУ. Потом, когда родители в одночасье умерли, связалась с бухарями, села на год за хулиганку, пока парилась в «зоне» — родная сестра, выписав её из квартиры, продала жильё и укатила в дальние края… Оказалась Алька на свободе — без жилья, без денег и даже без какой-либо способной прокормить её профессии… Опустилась… Жила то у одного «синюшного» хахаля, то у другого… В общем — типичная н е п у т ё в к а!..

В последние же недели мелькала она с каким-то персосом, особая примета — двух пальцев на левой руке не хватает. Начали искать его, обоснованно подозревая, что это он: поссорился с девкой, и в ссоре зарезал её… Среди подобных ханыг такое — в порядке вещей. Осталось только найти его и добиться «чистосердечных».. Но разыскать его никак не удавалось, да особо и не искали, и так — куча дел…

Прошло пару месяцнв. И вот однажды, как раз накануне майских праздников, топали мы с Серёгой Красулей, моим постоянным напарником, по окраинной улице. Была мысля срочно алкаша одного навестить, побить его немножко для профилактики, — криминалам такое полезно… И тут смотрим — навстречу нам катит мужик тележку с металлоломом. Сейчас на металле многие имеют, кто — миллиарды, а кто — и гроши, но и грош порою позволяет не умереть с голода… Рядом с мужиком какая-то девка-грязнуля вертится, но не она нас заинтересовала, а то, что на левой руке мужика с тележкой не хватало двух пальцев.

Нас озарило: неужто — алькин сожитель?!. Схватить бы его… Но — ни оружия у нас, ни хотя бы наручников… Убийцы же — народ специфический, — зная, что терять им нечего, они при задержании обычно оказывают бешеное сопротивление… Если ещё и нож при нём окажется, или даже с т в о л — в потасовке положит нас обоих запросто!.. Тут ещё и девка эта при нём…

А кругом — ни души. Улица — длинная, частный сектор, и все словно нарочно по домам попрятались… Впрочем, на помощь обывателей в таких делах рассчитывать не приходится. Не любит милицию наш народ, чего уж там… Тут впору сказать «спасибо», если просто будут стоять и смотреть, а не кинутся помогать схватившемуся с ментами…

Пошушукавшись, решили мы сманеврировать, не «светить» мужику, откуда мы, и по какому именно поводу он нас интересует…Пусть думает — пустячное дело, побазарим минутку — и разбежимся… Подошли гуляющей походкой, обрадовались наигранно: «О, брат, да ты с металлом… Слышь, а мы — с пункта приёма металлолома… Ночью кто-то уволок у нас центнера два… Не ты сработал?..»

Он, понятно, сразу забожился, что не крал наши центнеры, а этот лом на тележке — его собственный, ну то есть — час назад честно сворованный с недалёких дач. (По его логике, если — с дач, то уж как бы и «свой», родной, в поте лица заработанный)… Но мы гнули прежнюю линию: металл по кондициям похож на нашенский, надо конкретно разбираться…

И для солидняка — погнали ему волной, что пункт наш — под крышей «самого Юры Большого. (Известный в нашем районе бандит. Дожились: менты для собственной безопасности вынуждены прикрываться «почётным» званием членов бандитской группировки… Ах, мать твоя комсомолка, до чего ж эпоха нас довела!..)

Магия имени п а х а н а подействовала: беспалый в сопровождении своей истрёпанной спутницы безропотно проследовал с нами до конца улицы, по пути жарко втолковывая, что никогда не посягнул бы на собственность столь уважаемого ч е л о в е к а, и мы только зря тратим на него своё бесценное бандитское время.

Частный сектор сменился более людными улицами микрорайона. Тут мы почувствовали себя немножко увереннее, и начали цепляться к беспалому, обвинив его в том, что он-де пытается от нас сбежать, тогда как нам надо обязательно свести его к «самому Юре» на разборку. И, не слушая его трусоватых возражений, мы для большей надёжности связали ему руки за спиною шнурками от его собственных ботинок. (В таких случаях обычно связывают за большие пальцы рук — это очень надёжно).

Шедшая сзади нашей процессии замусоленная девка всю дорогу жалобно скулила, упрашивая отпустить её парня. Пробовали отогнать её, пару раз даже камнем в неё кинули, но она никак не отставала. В конце концов просто перестали обращать на неё внимание, убедившись, что она безопасна…

Таким Макаром мы и доставили беспалого к райотделу.

Только перед самым РОВД он наконец-то просёк, что мы — из ментуры. Сразу заволновался, задёргался, начал вырываться и кричать, что это — чистейшей воды провокация, и со столь подлой ментовской подставой он лично сталкивается впервые в жизни… «Я пожалуюсь Юре Большому!.. Сукой буду, если вас завтра же не порежут на лоскутки!» — орал он. Мы его за это даже пинать не стали, понимали, что человек действительно был обманут нами, и в общем-то — в своём праве…

Наоборот, купили ему за свои кровные бокал пива из бочки на углу, и чуть ли не насильно всучили ему в руки. Всосал он свеженького — и чуток успокоился, оттаял душою… В РОВД завели его уже смирившимся, в сопровождении всё той же грязненькой подружки… А его тележку — оставили у дежурного.

Двинули с беспалым на 4-й этаж, где угрозыск находится. Завели в кабинет. И уж там, посадив девицу в углу, а его самого — в центре комнаты, в перекрестье наших глаз, начали беседу с лобового вопроса: «За что ж ты, падла, Алку Хрунову загубил-порезал? Такая классная девушка, настоящая фея, нераспустившийся бутончик, «Мисс микрорайона», можно сказать, а ты её — ножиком, в лоскуты, а потом ещё и харей с размаху — о берёзу!.. Колись по-хорошему, пока мы не начали сердиться, и с тобою как добрые люди разговариваем!.. Ежели дашь «сознанку» — вот ей крест, бить не будем, хоть так и чешутся кулаки за прекерасную Аллочку отомстить… И на суде тебе потом это зачтётся!.. Самое большее — шестерик влепят, в крайняк — восьмёрку, — вместо тех «от 10 до 12», которые ждут тебя автоматом в том случае, если будешь кочевряжиться… А шесть… или даже восемь… Это ж фигня!.. Пролетят соколом… Не успеешь моргнуть, как снова выйдешь на волю…»

Вслушался он внимательно в наши речи — да как заржёт!.. Не привычен наш брат опер слушать в своём кабинете ехидное ржание всякой там уголовной шушеры. Напарник мой, Серёга, и так не дюже приветливый с криминалом, тут и вовсе осерчал, за дубинку крепко ухватился… Я же взял в руки любимый мною за увесистость том Уголовно — Процессуального Кодекса с Комментариями, и этак нехорошо на беспалого покосился…

«Стоп, хлопцы, подождите!» — сразу же нахмурился он, заметив наши приготовления. Переспросил: «Так вы обвиняете меня в убийстве Алки Хруновой?..», «Ну!..», «И больше — ни в чём?!», «А тебе что — одной мокрухи мало?.. Ещё кого-нибудь пришил?.. Ну, колись тогда за всех уж, за компанию…»

«Так вот же она!» — заорал тогда он, и тыкнул обрубком ладони в сторону неряхи, что вместе с ним всё время толклась. Мы уставились на указанную им особу… Ёлы — палы!..

Мы ведь к ней особо не приглядывались, ввиду её незначительности в данной ситуации, но сейчас, всмотревшись, ахнули: так она ж это и есть, — якобы убиенная и давно уж похороненная за державный кошт гражданка Хрунова!.. Труп-то слегка изуродован был, а эти ханыги схожи одна с другой как две капли, вот мы и обознались… Зарыли в шар земной под видом Хруновой совсем другую, а теперь ищём хрена беспалого в качестве её убийцы, тогда как она — живёхонька, преспокойно продолжает с ним же сожительствовать и совместно бухать на вырученные от продажи краденного лома бабки… Комедия!..

Повели обоих к начальнику угрозыска. Он в кабинете вместе со своим замом сидел. По случаю скорых праздников оба уж слегка бухнули, но ещё были способны на принятие совместных решений, вот теперь и решали, где им следует 1-е мая на халяву капитально «загрузиться»… А тут мы вваливаемся, с интересной новостью: «Задержали такого-то!» Начальник угрозыска обрадовался: «Убийцу Хруновой нашли?! Красота, подарок нам к празднику…»

И тут, сделав театральную паузу, мы совсем рассмешили: «Так ведь и Хрунова тоже… нашлась, живая. Вот она!..» И — тёлку предъявили. Оба наших шефа так с вытаращенными гляделками и застыли… Зато потом — сколько смеху, что ты!..

И так прикол этот понравился, что решили наши командиры его повторить. Вызовут в свой кабинет то одного, то другого из оперативников, вначале кивнут на понурившегося беспалого: «Смотри, это убийца Хруновой!», — а потом, когда оный опер залыбится, довольный раскрытием очередного «глухаря», укажут на девку: «А это — сама Хрунова!..» Аншлаг полнейший!..

Хотя, если вдуматься, смешного тут мало. Налицо — вопиющий прокол…Где-то мы недотянули, опознание трупа провели на троечку с минусом, сочтя убитой не ту, и начали искать убийцей — не того..

Быстро сообразив это, наш начальник решил не портить праздничное настроение своим коллегам из горУВД, и ничего не сообщил им о произошедшем кульбите. Беспалого временно кинули в «обезьянник» (ведь, если помните, он сам сознался в краже металла), а воскресшую Аллу выгнали из райотдела в три шеи. Ну а потом всем угрозыском как конкретно запили в тот же вечер, так трое суток всем коллективом и не просыхали, до самого конца праздников.

А уж после празднований в городском угрозыске пронюхали про наши заморочки, и для начала нашему начугро влепили «строгача» за несвоевременное сообщение об обнаружении внезапно ожившего трупа гражданки Хруновой и разыскиваемого по подозрению в её убийстве гражданина такого-то… Но на самом деле, разумеется, выговор был не за «несвоевременность», а за лопоухость: мертвяков надо качественнее опознавать!..

Беспалого через трое суток тоже прогнали, решив дело против него не возбуждать — за незначительностью прегрешений перед законом, а также и для того, чтоб на следствии и суде случайно лишнего про «воскресшую Хрунову» не ляпнул. Тележку с ломом ему так и не вернули… Куда она подевалась — знает только дежурный, но никому не докладывает, каналья…

И зажил беспалый дальше со своей мывшейся лишь раз в году подружкой, имевшей очень редкую возможность в поминальные дни посетить на кладбище собственную могилку, и горько порыдать над нею о своей загубленной доле…

Что же касается той, которая в действительности была убита в лесопосадке, и тело которой приняли за Хрунову, то ни её имени, ни личности её убийцы установить впоследствии так и не удалось.

11. УТОПЛЕННИК И ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ

…Вот ещё — из смешного…

Опять началось всё со звонка дежурному: в водоёме там-то всплыл утопленник!.. Половина подобных сообщений обычно л а ж а — либо мёртвоё животное за человека приняли, либо корягу какую-нибудь… Но проверять всё равно надо, порядок такой…

Рядом с райотделом дремал старенький «Жигуль» помощника дежурного. Решили с ним не ждать умотавший на автозаправку служебный «уазик», а сели в «Жигули», и — поехали. До водоёма было близко, минут 15 езды.

Прикатили к нужному месту, выбрались из кабины, подошли к берегу, посмотрели — всё точно, метрах в трёх от берега качается на волнах спиною вверх чуть подтопленный страдалец. Видать, утонул (или был утоплен — это ещё предстоит выяснять!) несколько дней назад, где-то выше по течению, и теперь под воздействием газов — всплыл, и плывёт куда-то, заставляя занятых державными заботами людей бросать все прочие дела, и гоняться за ним. По мне — так и плыл бы, зачем мешать?.. Может, человек всю жизнь мечтал плыть по течению в далёкие дали, и уж только после кончины смог осуществить давние планы… Но — инструкция, надо доставать… Вот только — как?!. Сказать-то легко, но как — сделать, если ни лодки у нас, ни багра?.. Раздеться и подплыть?.. Хлопотно очень, да и вообще… Вы когда-нибудь подплывали к трупу?.. Что, ёжитесь?.. Вот и нам страшновато…

На наше счастье, мимо в байдарке проплывала девушка с веслом. Купальник, грудяшки, ножки, шейка, глазки, щёчки… Да что говорить, классная тёлка!.. Я-то — женатый человек, а вот помдеж — холост, всё ещё ищет свою половину, так сказать… Оживился, подбоченился (в отличие от меня, был он в форме, а форма любого плюгаша делает Аполлоном!), зацепил девицу какой-то репликой. Она притормозила напротив берега, что-то ему ответила, засмеялась игриво… В общем, наметился лёгкий романчик с обещанием амуров.

Помдежу бы взять у неё телефончик, и помахать ручкой «до скорого», но он, простофиля, вздумал совместить приятное с полезным…Взял да и попросил ласково: «Дорогая, не могли бы вы, если вас не затруднит, подтолкните веслом к берегу вот э т о…» — и рукой в утопленника указал. А труп в воде, если не всматриваться, выглядит заурядным свертком тряпья. Девушка и не всматривалась, — просьба пустяшна, выполнить такую не трудно! — тотчас ткнула веслом. От этого толчка тело перевернулось, и из воды совершенно внезапно высунулось лицо… скорее уж — ХАРЯ!!! Жутковатая, багрово- синяя, с присосавшимися то там, то тут пиявками и выеденными рыбной мелюзгой глазницами… Кошмар на улице Вязов рядом с этим ужасом смотрелся бы слащавым утренником в детском садике!..

Нам, видавшей виды ментуре, и то на секуну замутило на душе, — что ж о чувствительной девушке говорить?!. Увидав ТАКОЕ — как завизжит!.. И, качнув байдарку — со страху бултыхнулась в воду, рядом с утопленником… Лихорадочно оттолкнув его рукою, с того же страха рванула подальше от берега, на глубину, и уже оттуда завопила ещё отчаянней: «Спасите, тону!..» Плюс ко всему, оказывается, она и плавать не умела… Во мы вляпались…

Поскольку из нас двоих старшим по званию был я, то прыгать в воду пришлось помдежу. Не раздевшись, не скинув обувь… Пока доплыл до девицы, пока ухватывал её, барахтающуюся и визжащую, за мокрые волосы, пока тащил к берегу… Потом ещё и за утопленником пришлось возвращаться, и уплывавшую по течению перевёрнутую байдарку ловить… Исцарапался весь, замазюкался, нахлебался воды, плюс к этому ещё и потерял бумажник с небольшой суммой денег, а главное — с к с и в о й! Бумажник ему на следующий день, впрочем, нашёл водолаз со спасательной станции, а вот девица мало того, что не продолжила так многообещающий амур, но и ещё долго доставала его жалобами в прокуратуру и в горУВД… Типа того, что напугал он её специально, и вообще — хотел утопить!.. Устала у него рука от тех кляуз отписываться…

А я так думаю: проще было бы ту байдарочницу и не спасать вовсе. Захлебнувшись, утонула бы — и всех делов, а одного жмура потом выуживать из воды, или двух — какая разница?.. Гм…

Шучу я. А то некоторые — тупые! — ещё всерьёз примут, и скажут: «Во менты озверели — уж девушек прямо в водоёме топят!..» А зачем нам их топить, если лучше с ними дружиться и любиться?..

12. НИЧЕЙНОЕ ТЕЛО

С-час обхохочетесь…

Короче, дня за два до прошлого Нового года, поздним вечером, звонит нам в дежурку неизвестный, и сообщает, что в Тополином переулке, прямо на дороге, валяется застреленный мужчина. «Алло?…Кем застреленный?!. Кто говорит?..» — сердито заорал в трубку дежурный, но там уже отключились.

Холод был тогда собачий, снега навалило, пуржило вовсю… И предпраздничное настроение аж никак не склонное к активной оперативно — розыскной деятельности!.. У нас в РОВД уж начали раскупоривать бутылки и потихоньку наступающий Новый год отмечать, а тут нам «криминальный» труп подсовывают!..

Да и на фиг нам он нам вообще?..

К концу года, изловчившись и «схимичив», с большущим трудом таки сумели мы закрыть все «висяки» по особо тяжким преступлениям, что позволило нашим отцам — командирам подготовить подводящий годовые итоги победный рапорт начальнику городского УВД… А теперь — что?..

Раскрыть заявленное 30 декабря и явно не «очевидное» убийство за двое суток?.. Блин, да там даже и на «химию» уж времени не хватит… Вот и рухнет оно валуном на итоговые показатели, измазюкав их нынешнюю белоснежность… Если и удастся быстро найти убийцу уже после 1-го января (что бабушка ещё надвое сказала!), то в отчёт за предыдущий год его — не вставишь, так и будет там значиться не раскрытой эта мокруха!.. И долго ещё на любом совещании-заседании нашему РОВД вышестоящие гондоны будут ехидно напоминать: «Да и нераскрытые убийства у вас имеются — вот и в прошлом году, например…»

Непруха!.. Ну что стоило этой мокрухе случиться уже после Нового года?!. Пошла бы тогда в отчёт уже следующего года, и раскрывалась — обычным порядком, без беготни и нервотрёпки…

Однако деться некуда, работа есть работа. Как показывает опыт, если уж где-то лежит мертвец, то сам он потом не встанет и никуда не утопает, так и останется лежать, терпеливо дожидаясь, что менты сейчас подрулят и его приберут…

Послали на вызов дежурную следственно-оперативную группу, ненавязчиво напомнив мужикам на дорожку, насколько нам невыгоден сейчас любой «висяк»… Хотя они и сами все прекрасно понимали!.. Подъехав к нужному месту, вылезли из машины, осмотрелись… Увы, неприятный факт был налицо: прямо на автостраде, в отдыхающей позе, припорошенный снежком, лежал совершенно неживой и незнакомый угро мужчина средних лет, по виду — типичный работяга, и что самое печальное — у него визуально наблюдалось огнестрельное ранение в затылке.

…Нехорошо!.. Огнестрельное ранение — штука серьёзная… Тут уж не объявишь, что обнаруженный гражданин скончался от сугубо естественных причин: неудачно упал с высоты человеческого роста и стукнулся головой о снежинку… перепил и заснул в сугробе… разорвалось сердце в бурном ликовании от последнего выступления нашего Президента… Самоубийцей и то не объявишь… Ну то есть объявить при желании можно даже и папой римским, но прокуратура начнёт напрягать, спросит: «Как можно самому себе в затылок выстрелить? И куда же делось оружие?..»…

Как ни крути, как ни щурься на валяющегося в снегу жмурика, но налицо — явное убийство!.. Причём, судя по отсутствию следов крови на дороге, убивали не здесь, а где-то в другом месте, а потом — привезли сюда и выбросили из машины… Да чтоб такое запутанное дело довести до победной точки, всем райотделом придётся пахать и пахать!.. А — не хочется… да и будет ли эта победная точка, или всё закончится многоточием?.. А тут ещё и Новый год на носу!..

…Была ещё последняя надежда на то, что убийца — где-нибудь поблизости. Раскаявшись в содеянном и горячо возжелав понести за него заслуженное наказание, он терпеливо дожидается в сторонке, пока опера заметят его, и наденут ему на руки наручники. Эта мысль так согрела нашим их озябшие от ночного мороза души, что они даже не поленились посветить вокруг фонариками, заглянуть за все ближние и дальние кусты… Ни души!..

Гад!.. Подкинул райугрозыску подарочек — и слинял… сейчас где-нибудь на адресе, в тепле и неге, смакует свои заветные двести грамм с закусью… А операм из-за него — паши как папа Карло!..

И решили наши хлопцы немножко подправить судьбу… В том смысле, чтобы убрать этого никому не нужного покойника с территории нашего района!.. Но тут они л а ж н у л и с ь… Вместо того, чтобы погрузить труп в «уазик», отвезти его за город и сбросить в какой-нибудь глубокий овраг, они всего лишь перетащили одеревеневшее от холода тело через автостраду, и оставили на обочине с другой стороны дороги. Тут следует уточнить одно важное обстоятельство: сама автострада и эта часть Тополиного переулка — относились к нашему району, а та часть, за автострадой — уже район соседний, со своим собственным РОВД, показатели работы которого нашенских, естественно, не колыхали ни малейшим образом…Даже напротив, были они как бы и нашими постоянными конкурентами, и вечно перед нашенскими на общегородских совещаниях-заседаниях хвастались, что показатели у них — лучше, и с раскрываемостью — краше… Вот пусть теперь этот вонючий «висяк» до ума и доводят!..

Перетащили наши, значит, жмурика в другой район, затем — вернулись в райотдел, записали в книге вызовов (на случай проверок), что вызов оказался ложным, никого, мол, на дороге не нашли…И только после этого со спокойной душой по телефону анонимно проинформировали «соседей» об «огнестреле», мирно отдыхает на обочине автострады на их территории. На этом, сочтя свой долг исполненным, и успокоились…

Каково же было всеобщее изумление, когда через час проезжавший Тополиным переулком патруль сообщил по рации, что на автостраде там-то лежит труп мужчины с огнестрельной раной в затылке!.. Как это — «на автостраде»?!. Да он же в канаве должен валяться!.. Полнясь мрачных предчувствий, следственно-оперативная группа вновь помчалась туда…

О, ужас — тот самый жмур, и — на том же самом месте, с которого его совсем недавно тащили через дорогу… Лежит, «отдыхает»!..

Вариант с ходячим зомби у трезвомыслящих ментов не пройдёт. Мы точно знаем, что никакой мертвец, будучи заботливо перемещённым с проезжей части на более приличное для него канавное лежбище, своим ходом возвращаться на проезжую часть, и опять укладывается там не станет. Вот я лично перевидал в своей жизни тысячи мертвяков, и как свидетельствует мой опыт, обычно это — народец спокойный, на редкость — несуетливый.

Нет, тело явно перетащили!.. Вот и следы волочащихся ног на снегу…

Но кому ж могло понадобиться перемещать труп — ночью, в лютый мороз?.. Наверняка — каким-то зловредным сволочюгам! И даже не «каким-то», а вполне конкретно — нашим «соседям», тоже не пожелавшим вешать лишнего «глухаря» на показатели… Но ведь за столь наглое «подкидалово» эти самые «кое-кто» могут и схлопотать по хитрой ментовской морде!..

Ладно… Опять сволокли труп через дорогу и сбросили в канаву, затем связавшись по рации с дежуркой, шифрованно дали понять, чтоб те опять звякнули анонимно в Институтский РОВД насчёт жмура на их «земле». А сами — затаились в кустах…

Ждать долго не пришлось. Через полчаса «уазиком» подкатила «соседская» опергруппа. Вылезли из машины трое, потолтались около канавы с мертвецом, наматюкнулись от души… И, привычно ухватившись за конечности убиенного, поволокли его в нашу сторону.

Тут-то нашенская СОГ из кустиков и выскочила. Зверские рожи, размахивание кулаками, крики: «Стоять, падлы!.. Козлы, суки, гондоны штопаные! Амбре вам в пасть, беспредельщики! Чё жмурьё подкидываете?!»

Сперва они онемели от неожиданности, но потом, опознав наших по харям, заогрызались: «Сами козлы! Ваш трупяра этот, сто пудово!.. Думаете — не знаем, как вы его нам с автострады недавно киданули!.. И это — перед Новым годом!.. Твари, да за такое — рвать в клочья!..»

Шум, гам, крики… Хорошо — табельного оружия никто при себе не имел, а то и его в ход пустили бы…

Начало рассветать. На дороге появились первые прохожие, из окон окружающих многоэтажек на шумную перебранку сонно таращилось мирное население. А при народе — не наорёшься, и покойниками туда-сюда не натаскаешься…

Но и в годовые итоги ронять явно «криминальный» трупешник по-прежнему никто не желал!.. Скандалище!..

К месту событий вынуждено было подтянуться и руководство.

Сперва совершенно одинаковыми «Жигулями» подъехали оба начальника угрозысков, при каждый — целая орава юрких, гавкучих и клыкастых оперов.

Двумя конкурирующими стаями они сгрудились напротив друг друга и зловеще скалилились, перебрасывались репликами типа: «С-час уроем вас, пидоры!», «Сами вы — опера-триппера!.. Забирайте своего вонючего жмура, и шмалите отсюда!», «Ага, ты ещё покомандуй, персос козлиный!»

Но особо глотку уж не драли, ожидая, о чём в сторонке дошушукаются их одинаково д е л ь н ы е начугро. Но договориться полюбовно, достигнув компромисса — не удалось, слишком уж противоположно расходились интересы переговаривающихся сторон!.. Ни им, ни нам этот «висяк» категорически был не нужен!.. Единственным взаимно-удобным вариантом было — зарыть труп в сугроб, и забыть о нём до Нового года… Но слишком много посторонних глаз уж видели этого мертвяка, и теперь так запросто его на дороге не кинешь!.…

Тогда были вызваны и срочно подкатили на своих иномарках (кстати — тоже весьма сходных моделей!) начальники обоих РОВД…

Их подполковник был пузато-вальяжен и фундаментален, всем своим видом намекая, что всенепременно будет скоро генералом, и потому его слово — самое весомое!.. Зато наш — вертелся живчиком, безостановочно кашлял, чихал, поминутно сплёвывал, протестующее визжал, топал ножками, энергично тряс головой, короче — с т а р а л с я!.. Впервые в жизни нашим операм за своего начальника райотдела было не стыдно…

Именно наш с ходу заявил, что не токмо та обочина, за автострадой, но и сама автострада — вовсе не наш, а их район, так что пусть не звездят, тут лохов нету!.. И не возьмём мы себе их дохляков-«глухарей», — пусть даже и не надеются!..

Их главнокомандующий в ответ всё отрицал, божился на встающее за горизонтом Солнце, басил солидно, что и автострада — не их, а наша, и обе обочины — тоже, и даже от той обочины до «его» района — ещё шагать, ехать и чуть ли не лететь самолётом… А потому: «Не надо инсинуаций!», и «Я не позволю всяким безответственным лицам откровенно фальсифицировать!»

Увидев, что мирно договориться не удаётся, обе стаи оперов глухо зарычали друг на дружку, дожидаясь команды: «Фас!», готовясь сцепиться в кровавой сече, и порвать в лоскуты конкурирующих шавок.

Но тут кто-то догадался поднять с постели и привезти сюда обоих главных архитекторов районов, вместе с подробнейшими картами территорий.

И лишь теперь совершенно неожиданно выяснилось: д е й с т в и т е л ь н о, не только автострада — не наша, а их, но и вся территория перед автострадой, вплоть до многоэтажек — тоже!.. Надо же!.. А мы, чмошники, уж столько лет задарма их территорию обслуживали, надрываясь, рвя последние жилы!.. Ну, мы не жадные… компенсации за свои труды пока что требовать не будем… Главное сейчас — от трупа поскорей избавиться!..

Их шайка, заслышав такой расклад, онемела от горя! Понурившись, глядели себе под ноги, некоторые — молча плакали…

Ну, а нам что?.. Смеяться над поверженными не стали. Так… самую малость полыбились…

Потом наш бодренький подполковник помахал ручкой их сникшему подполковнику (не скоро теперь украсит штаны лампасами!), и, сопровождаемый преданно ласкающим его глазами личным составом, направился к заждавшимся авто

А их опера, горестно проклинающие судьбу-злодейку, схватили теперь уж законно «своего» мертвяка за ноги, и, под присмотром своего незадачливого командования, без всяких церемоний поволокли его к только что подкатившей труповозке.

…Как всегда, правда — победила!..

13. ТРУП В СУДЕ

Ну и финальная точка — вот эта бесподобная история, случившаяся в одно из моих суточных дежурств пару лет назад.

Приключилось это в субботу, причём — не в какую-нибудь, а в день рождения моей ненаглядной супруги!.. Сейчас у нас дома — маленький сабантуй, собравший за именинным столом всех родственников жены, включая и мою дорогую тёщу, незабвенную ни на секунду Анну Илларионовну… Мой же удел — сидеть здесь, в райотделе, жевать прихваченный из дома бутерброд, и мысленно воображать себя за праздничным столом, рядом с любимой…

Впрочем, на суточное дежурство именно в этот день я напросился сам — из-за тёщи. Чудесный, милый человек, у нас с нею прекрасные отношения, — пока мы общаемся не чаще двух раз в год. В этом году дважды уж мы встречались, вот я и засел в РОВД, решив не испытывать судьбу.

Специфика дежурств на праздники и в выходные — значительно меньше квартирных краж (при находящихся дома хозяевах воришкам на адреса не вломиться), но зато больше остального — бытовой хулиганки (с перепоя!), уличных грабежей, (много подвыпивших, возвращающихся из гостей), изнасилований (когда ж и не насиловать, как во время совместно проведённого празднества или уик-энда?!), убийств…

Но это дежурство выдалось спокойным. Всё утро я просидел в своём кабинете, занимаясь накопившимися за неделю служебными бумаженциями, а в обед — сходил на рынок, к знакомому ларёшнику, и ненавязчиво напомнил, как неделю назад «бык» из бригады Ваньки-Мерина его обижал, а я — защитил, чуть ли рискуя при этом своей бесценной жизнью…

Вернулся в райотдел с палкой негалимой колбасы, и пылким желанием под вечер укрыться где-либо в закутке, и под закусь оприходовать терпеливо ждущую своего часа в сейфе начатую бутылку «Пшеничной». В такой день да не выпить за здоровье супруги — бесчувственной скотиной надо быть!..

Но в райотделе меня уж заждался дежурный, капитан Масик. Всегда — такой спокойный, флегматичный, неторопливый, а сейчас — дёрганый, багровощёкий, и глазки бегают туда-сюда… Явно — какое-то ЧП, и это — в его дежурство!.. При том, что дежурный по РОВД входит в ту категорию чинов, которые, вне зависимости от их персональной вины, при любом чрезвычайном происшествии — за всё в ответе!.. И если завтра, к примеру, на улице выстрелом в упор завалят главу нашего района господина Бахметьева (живи сто лет, дядя, — это я так, к примеру), то погонят с работы всех районных милицейских начальников, начиная с начальника РОВД и кончая тем самым дежурным, в смену которого оное радостное для многих событие приключится… Хотя если разобраться: а причём же здесь дежурный?!

Но — таковы правила игры… Кто-то же должен за всё отвечать!..

Так вот, Масик явно смотрелся кандидатом на «несоответствие занимаемой должности», что и меня встревожило: я — в составе дежурной следственно- оперативной группы, на случай серьёзных оргвыводов могут и меня попутно турнуть в шею, для большего счёта…

«Скорее мчи в районный суд, там — мокруха!» — прорычал Масик, вытирая вспотевший лоб платком. Я удивился: «Чё гонишь, кэп?.. Суббота!.. Никаких судебных заседаний…Какая к чертям может быть мокруха?..»

Он вызверился на меня как на дебила:

«Оглох?!. Труп!.. В здании суда!.. Вали туда, живо!.. Все наши — там, и — куча начальства… СОГ отбыла 20 минут назад!.. Если начальство заметит, что тебя нет — и мне влетит по первое число…»

Он так горячо говорил, что на секундочку я поверил ему, и повернулся было, собираясь бежать к зданию районного суда (до него рукою подать, минуты три бега), но тут же, спохватившись, засмеялся звонко: «Эх, Масик!.. Таки чуть не разыграл… Да какой же в суде может быть труп, если там — охрана, и посторонних в выходные не пускают?!. Ладно, пошутили — и будя… Так где наши — небось, в пивбар отчалили?»

Ох и завёлся он тогда, затопал ногами, глазками засверкал, кобуру зачем-то с бока на живот передвинул, не иначе — вознамерился расстрелять меня за туповатость… Но потом всё же решил дать мне последний шанс. Заорал как бешенный: «Блин ежовый, хрен трескучий, манда вшивая, я что — не по-русски говорю?!. Полчаса назад из здания районного суда поступил вызов: найден труп неизвестного!.. СОГ уж там, всё начальство — там, одного тебя нет! Стоишь здесь и языком полощешь!.. В суд!.. НЕМЕДЕННО!»

Только теперь пробило меня, что Масик не разыгрывает, не пьян в дымину и не изъятой у нарколыжников ш а л ы накурился… Но орать-то зачем?.. Не глухой я. Можно и вежливо объяснить. Так и так, мол, товарищ старший лейтенант, там все заждались, без вашего присутствия — никак не обойтись…

«Слушаюсь, товарищ капитан!..» — ответил я ему вполне официально, то есть — с ехидинкой. Повернулся и двинул… Но не сразу — в суд, разумеется, а вначале — в свой кабинет, колбасу в сейф спрятать. Масик что-то орал вслед, но я не вслушивался. Если кричал ласковое и приветливое, то — и ему всех благ, а если вякал плохое, то лучше невозмутимо отмолчаться…

Лишь упрятав в сейф праздничный продпаёк, я отправился вслед за следственно-оперативной группой.

…В районном суде бывал я часто, в основном — при оформлении пятнадцати — суточников. Ещё издали заметил возле обшарпанного двухэтажного здания кучу машин: «скорая», мятый «уазик» дежурной СОГ, «пятёрка» начальника райугро, «шестёрка» начальника РОВД (свою иномарку ремонтировал на халяву у приятеля из авотсервиса, пока что ездил на машине дочери), чёрная «мазда» районного прокурора, белая «тойота» 1-го заместителя начальника горУВД, «ауди» начальника городского угро, ещё парочка авто непонятной принадлежности.

Пока шёл — строил всевозможные версии, в итоге склонившись к тому, что кто-то вздумал провести в субботу судебный процесс, во время которого подсудимый убил конвоира, или адвоката… Такое изредка случалось. Хоть в СИЗО перед отправкой «клиента» на суд и ш м о н а ю т капитально, но некоторые всё равно ухитряются пронести заточку или лезвие, а долго ли полоснуть, умеючи?..

Войдя, сделал тут же озабоченное лицо. Все наши действительно были здесь, занимаясь привычными следственно-оперативно-экспертными делами. Непринуждённо присоединившись к коллегам, я начал: что-то рассматривать, щупать, изучать, и уже через пять минут казалось, что я тут — с самого начала, и вообще — чуть ли не самое нужное из находящихся здесь лиц. При этом я по обрывкам разговоров вокруг меня пытался понять, что же случилось, и из-за чего такой сыр-бор…

…Случилось же вот что…

Один из районных судей по фамилии Белозуб, — лысенький, грузный, весь из себя безобидненький, как раз по уголовным делам специализировался, — заскочил в субботу в суд по шкурным делам, — для домашних нужд склямзить банку с краской из подсобного помещения под лестницей. Заранее заготовленным ключиком открыл замочек на дверях подсобки, вошёл, зашарил по полкам в поисках банки. И вдруг — заметил, что на полу под его ногами громоздится нечто, прикрытое газетами. Приподнял газету, а под нею — рука!.. Удивился, сбросил остальные газеты, присмотрелся — ёлы-палы, окровавленное мужские тело!.. Потрогал осторожно за шею — холодный уж…

Можете представить реакцию служителя Фемиды, явившегося по личной надобности в храм правосудия, на своё рабочее место, и обнаружившего там всамделишного покойника, да ещё такого — лицо искажено в предсмертной агонии, всё тело — исколото и изрезанно… Ужас!..

Понятно, что первым побуждением Белозуба было: снова накрыть всё газетой, и тихонечко удалиться… Но тут же он сообразил: охрана впоследствии покажет, что был судья такой-то, заходил в подсобку, вышел побледневшим, и сразу же ушёл… Докажи потом, что не ты — мочил!.. А ментам только дай повод на порядочного судью криминального жмура навесить…

Осторожный Белозуб немедленно покинул подсобку, подозвал к себе охранника (свидетеля того, что он пробыл в подсобке считанные минуты), и сообщил ему о мертвеце. Затем пошёл в свой кабинет, вначале позвонил шефу, председательше райсуда, а уж только потом, получив её разрешение, связался с дежурным по райотделу и горУВД,

И колёсики громоздкого механизма правосудия — завертелись…

…Разобравшись в ситуации, я почувствовал себя увереннее, и по излучаемым мною флюидам бодрости был мгновенно вычислен председателем районного суда — дамой средних лет, с внимательно-цепкими глазками в паутине морщин. Звали её Риммой Павловной. Она поманила меня пальчиком в дальний угол холла суда, там попросила на ушко: «Простите, вы не могли бы зайти в подсобку и посмотреть кое-что…», «Что именно?..», «Там моих три ковра стоит… Взгляните, они на месте?..»

Я непонимающе вытаращился на неё: «А почему вы сами не посмотрите?..» Председательша поёжилась, наклонилась ко мне, и совсем уж понизив голос, созналась: «Боюсь мёртвых… С детства!..» Я хмыкнул, но насмешливо ржать ей в лицо и тыкать в неё пальцем как в последнюю идиотку не стал, памятуя, как легко любому желающему нагадить такой мелкой фмгуре, как районный опер. Вошёл в кладовку, перешагнул через беззаботно валяющийся на полу труп, взглянул в темноватом углу — ковры оставались на месте. Вернувшись, обрадовал этой вестью Римму Павловну..

Не удержался от вопроса: «А почему ваши ковры находятся здесь?..» Она на минутку задержалась с ответом… Будь на её месте аферистка из числа находящихся у нас на учёте, и можно было бы выразиться так: «Мысли жулика заметались в происках правильного ответа!» Но про судейскую шишку- ведь так не выскажешься… Наконец она «вспомнила»: «Ой, вы знаете… у меня дома сейчас… ремонт!..»

Ремонт так ремонт, кто ж против… Зачем только глазками суетиться?!. А то ведь иному может и померещиться, что ковры те — в з я т о ч к а…

Тем временем судмедэксперт копался вокруг трупа и в нём, фотограф — щёлкал своим аппаратом, следователь — писал протоколы, опера — допрашивали свидетелей, начальство ходило вокруг косяками и делало вид, что и оно здесь тоже — не лишнее…

Довольно скоро пробили личность убиенного: им оказался подсобный рабочий суда по фамилии Куницын. Ранее судим, недавно освободился, работал в суде лишь вторую неделю.

«У нас трое подсобных рабочих, и все — из ранее судимых… Что делать, зарплата — маленькая, попробуй найти ещё подходящего кандидата на такую должность!..» — вздохнула председательша суда. Представив вышедшего месяц назад из заключения урку с удостоверением сотрудника районного суда в кармане (пусть и «подсобник», но в суде же работает!), я досадливо сплюнул. Блин, тогда уж берите рецидивистов прямиком в судьи — что-что, а законы криминалитет знает прекрасно!..

Судья Белозуб (втайне всё ещё опасающийся, что мокруху навесят на него, и потому — вовсю активничающий) припомнил, что пару дней назад вроде бы слышал громкую ссору Куницына с другим подсобным рабочим, Макарычевым, — из бывших краснодеревщиков, тоже — недавно освободившимся (10 лет, убийство из ревности). Где живёт Макарычев — толком никто не знал, одни говорили — там-то, другие называли совсем иные координаты… Узнать бы в отдел кадров управления юстиции, но — выходной… всё закрыто!.. Однако тут я проявил прыть, подсказав пробегавшему мимо начальнику районного угрозыска: «Может, позвоним дежурному в РОВД, — пусть по нашим учётам проверит?.. Макарычев, как ранее судимый, должен находиться у нас на учёте…»

Обрадованный майор тут же помчал с этой идеей к подполковникам и полковникам, выдав её за свою. Связавшись по телефону с РОВД, выяснили, что на учёте находятся два ранее судимых за убийства Макарычева, но один из них живёт слишком далеко, поэтому для удобства решили, что нужный нам «подсобник» — это другой…Мне и ещё одному оперу, выделив нам «уазик», поручили съездить за подозреваемым.

Приехали на адрес, позвонили в дверь, на всякий случай настраиваясь на схватку с озверевшим маньяком Но открывший нам человек лет сорока оказался очень приятной внешности, светло улыбающийся, чем-то смахивающий на сельского учителя из самой глубинки, где люди ещё не испорчены цивилизацией, и незнакомые люди на улицах приветливо здороваются друг с другом..

«Вы — Макарычев?..», «Да, я… А что?..», «Мы — из милиции. Пройдемте с нами на полчасика, надо кое-что уточнить…»

Вообще-то его приветливая внешность нас смутила. Убийцы при задержании так себя не ведут, — слишком спокоен… Похоже — пустышку тянем!..

Привезли его в РОВД, куда уж переместились из суда все наши, а также судья Белозуб и председатель райсуда. Из новых лиц я заметил лишь мрачновато — морщинистого капитана из «линии» горУВД по мокрухам…

Ввели Макарычева в большую комнату, где собралось наше начальство и гости. Он со всеми культурно поздоровался, сохраняя абсолютное спокойствие.

«Ну что, козёл, сам сознаешься, или тебе помочь?!» — тут же наехал на него глыбой злобных мускулов бритый наголо, и от этого весьма смахивающий на кабацкого вышибалу начальник городского угрозыска. Макарычев и ему вежливо улыбнулся.

Мы с напарником, с разрешения нашего майора выйдя в коридор, сели на стулья у двери, терпеливо дожидаясь результатов первого допроса. Из комнаты доносились сердитые голоса, иногда — резкие крики, а пару раз гремели перевернувшиеся стулья, и на пол падало что-то тяжёлое…

С учётом специфичности места совершения преступления (надо же: замочить кого-то в районном суде!), вели себя по отношению к подозреваемому в убийстве ещё относительно сдержанно, — у нас с допрашиваемыми и за куда меньшие прегрешения порою такое вытворяют…

Ровно через полчаса из кабинета выглянул весёлый начальник районного угрозыска. Сообщил, довольный: «Сознался во всём!..» Ещё бы не сознаться, думаю, когда столько начальников у тебя над душой стоит!..

По словам начаьника райугро, наш милый «учитель», оказывается, ещё в «зоне» поехал крышей (абмра в рот не заметившим это обстоятельство коновалам из тамошней медсанчасти!)… Понятно, что беспокойная жизнь на воле успокоению взболтавшихся мозгов не способствовала…И в последние недели заметил слегка воспалившийся мозгами Макарычев, что работавший вместе с ним Куницын кидает в его бок подозрительные взгляды… Явно затевал нехорошее!.. Понял бывший краснодеревщик, что «заказали» его неведомые влиятельные силы… Может — организованная преступность, но скорее всего — инопланетяне!.. Вот Куницын и готовится исполнить этот заказ… Не сдержавшись, наорал на Куницына Макарычев, вопил на весь суд: «Я не дам себя ликвидировать!..»

Куницын, пожав плечами, повертел пальцем у виска. Дескать: кому ты нужен, дебил?!. А зря он так — с сумасшедшим…

В тот роковой вечер в пятницу, когда было совершено убийство, Макарычев в подсобке ремонтировал полку. Вошёл Куницын, осмотрелся вокруг, потом задал ставший прямо — таки убийственным для него вопрос: «А где коса?..»

«Решил косой меня посечь!» — понял Макарычев. И — сработал на опережение. Схватил напильник, и, без всяких предисловий накинувшись на Куницына, нанёс ему 8 ударов острием напильника в живот, и ещё 6 — в спину. Умерший практически мгновенно от первого же удара, Куницын рухнул на пол, не успев сообразить, за что ж его лишили жизни, и собирается ли Макарычев помочь ему найти косу…

Поведав нам все это вкратце, гордый одержанной очередной победой над преступностью начрайугро, тут же отдал Макарычева нам, велев: поработать с ним немножко, и закрепить показания.

Мы вошли в комнату. Макарычев, слегка помятый, но — по-прежнему доброжелательный, не забыл нам улыбнуться. Повели его из кабинета, где уже готовились отмечать благополучное завершение расследования: на сдвинутых вместе столах выставлялись бутылки и закусь, оказавшаяся единственной дамой Римма Павловна игриво хихикала чьим-то комплиментам, а окончательно успокоенный обнаружением убийцы судья Белозуб откупоривал бутылку с шампанским…Короче — суббота продолжалась!..

Приведя Макарычева к себе в подотдел, начали допрашивать под протокол.

И тут он нас удивил, полностью отказавшись от только что данной нашему начальству «сознанки». Оказывается, он ни с кем не ссорился, никого напильником не колол, и уж тем более не убивал мировецкого парня Куницына.

«Ну подумайте сами, за что мне его убивать?!. Не за что!.. А следовательно — и не убивал, это ж элементарно. Кто убил?.. Это — вопрос не ко мне, вы — милиция, вот и ищите…» — доброжелательно наставлял нас краснодеревщик.

Тогда — началось… И так мы его… и этак… Уговаривали по-всякому, убеждали руками и ногами… Вскоре от усталости уж сами шатались!..

Но что характерно: Макарычев ни капельки на нас не сердился, и чуть ли не желал нам успехов в нелёгкой, но столь благородной ментовской деятельности… И — улыбался, улыбался, улыбался… Как же неприятно бить еловека, который настроен к тебе дружелюбно!.. В итоге нам с напарником уж начало мерещиться, что пытаем и мучаем мы самого замечательного человека во Вселенной!.. Господи, да кого наше дуболомное начальство заподозрили в мокрухе?!. Праведника!.. Богоугодного человека!.. Такой и мухи не обидит, предварительно не попросить у неё прощения!..

Следовало доложить руководству, что «расколотый» подозреваемый «скололся» обратно, и всё надо начинать с нуля. Мы двинулись к начальству. Но, постояв у плотно прикрытой двери и прислушавшись к доносящимся оттуда пьяным голосам и звону бокалов, поняли, что наше сообщение участники этого грандиозного торжества, мягко говоря, не воспримут…

Тогда, вернувшись в подотдел, стали рихтовать Макарычева по новой.

«Как я вас понимаю!.. Наверно, уж и устали?..» — сочувствовал он нам, когда мы после всех безрезультатных усилий заводили его в «обезьянник». Ничего мы ему не ответили, лишь покосившись угрюмо… И — поехали в суд, чтобы проверить, забрала ли труповозка Куницына.

Оказалось, что жмур всё ещё в подсобке, «охраняя» риммкины ковры. Труповозка то ли задержалась в пути, то ли вообще ещё и не выезжала. Обычная наша расхлябанность!.. И всегда почему-то пьянку у нас начинают чуточку раньше, чем кончается дело, потому сплошь и рядом всё и недоделано…

«А это Павлов, третий подсобный рабочий…» — кивнул нам охранник на сидевшего в сторонке на скамье бледноватого человечка в спецовке. «Какой третий?..» — не поняли мы. «Ну, напарник убитого и убийцы, они вместе работали…»

Вместе?!. Мы кинулись к бедолаге Павлову с расспросами, видел ли он хоть что-нибудь. Оказалось — ВСЁ ВИДЕЛ!!! На его глазах это и произошло: Куницын вошёл в подсобку и задал вопрос, Макарычев внезапно набросился и начал кромсать напильником… Идеальный свидетель!.. Мы схватили Павлова под руки и потащили в райотдел. По дороге я даже смог припомнить показавшуюся мне знакомой его личность: два года назад «закрывал» его за мелкие кражи!.. Мог ли тогда подумать, что кидаю за решётку будущего работника райсуда?!.

Долго нам пришлось стучаться к начальству в комнату, а потом ещё и никак не могло понять открывшее нам двери и пьяное в дупель руководство, о чём, собственно, идёт речь. «Свидетель?.. Какой свидетель?!. Мы никаких свидетелей не заказывали!..» Ну а потом, когда допёрло, что мы за них сделали нужнейшую работу, слегка начальство за нас и обрадовалось: «А вы ни-чё… стараетесь!.. Ладно, идите и работайте дальше… Оформляйте свидетеля!..»

Ну что мы без ценных указаний начальства и делали бы, сирые и босые?!.

Выслушав на очной ставке рассказ Павлова, и не забыв по-доброму ему усмехнуться, Макарычев спокойно подтвердил: так всё и было. Куницын оказался киллером инопланетян, однозначно! За что и поплатился… Конечно — жаль парня, двое детишек у него осталось… Но разве ж у него, Макарычева, оставался иной выход?.. Не было иного выхода!.. Погибни я — и вся Земля была бы уничтожена инопланетянами!..» — вдохновенно сообщил нам Макарычев.

Мы с напарником понимающе помалкивали…

…Вскоре «Вечёрка» по своему обыкновению поместила криминальную хронику, где среди прочего сообщалось: «В доме № 11 по улице Летней обнаружен труп…Убийство раскрыто по горячим следам…»

А что в доме № 11 по Летней улице находится районный суд — об этом хитроумный хроникёр не обмолвился ни словом.