Из записок районного опера

1

Народ — глазаст, башковит и языкаст. Свою родную милицию просвечивает он насквозь взглядом и ничуть не скрывает своего резко отличающегося от навязываемого пропагандой взгляда на неё:

«Менты — такие же жулики и бандиты, как и те, с кем они якобы воюют!..»

Ну, это как посмотреть… Кристально честных у нас вообще не сыщешь, хоть сутки напролёт броди по улицам с зажжённым фонарём в руках — ни одного праведника не обнаружите, ручаюсь… А раз общество — такое, то почему же милиция должна быть хоть чуточку лучше всего остального?..

Нам — тяжело, мы устаём от перегрузок, хочется компенсировать те невыносимые условия работы и существования, в которые нас поставили время и обстоятельства, а деньги — это главное, чего сегодня остро не хватает каждому из нас, и о чём постоянно думается, вздыхается и грустится…

На зарплату как источник средств существования давно уж никто всерьёз не смотрит — жалкий мизер, да и тот норовят выплачивать нерегулярно… Но подрабатывать сотрудникам угрозыска официально запрещено, а и разреши нам, так — когда?!. Время каждого целиком и полностью загружено службой… Остаётся либо ловчить в рабочее время, с использованием всех предоставленных той же службой возможностей, либо — с чистой совестью и лёгкой душей умирать с голодухи… А умирать — не хочется… Вот почему мы выдавливаем из потерпевших «поляны» да скромные презенты натурой и дензнаками за поимку посягнувших на их имущество или здоровье бандюганов, а потом ещё и берём на лапу от тех же бандюганов за освобождение от уголовной ответственности… Вот почему «наезжаем» на бизнесменов и требуем от них платы за «крышевание», приторговываем наркотой, впутываемся во всевозможные скользкие комбинации, короче — самостоятельно ищем выход из тупиковой ситуации, в которую загнало нас государство.

Не все, нет, есть в милиции и бессеребренники. Это — либо выходцы из богатых семей, у которых и так всё есть, либо безнадёжные тупари, просто не способные химичить ввиду безнадёжной прямолинейности мозгов, либо, наконец, принципиальные «честняки», которым за падло, видите ли, «торговать милицейской честью», и потому они предпочитают недоедать, лакать вместо хорошей водки вонючую «палёнку», носить грязное и ободранное тряпьё вместо приличной одежды, презираться женой и детьми, считающими тебя, главу семейства, жалким неудачником, и бродить по коридорам родного РОВД живым и грозным примером милицейской молодёжи: мол, вот что ждёт того из вас, парни, кто и в самом деле рассчитывает пройти по жизни ни во что не вляпавшимся чистоплюем!..

Таких, «не хапающих» по различным причинам, в милиции никак не больше 1 %, остальные же — берут, причём многие — ещё как берут!..

Однако тут важно не зарываться, знать своё место в общем строю, «не по чину берёшь!» — самое заслуженное из обвинений… И ещё: право на мзду надо заслужить долгими годами беззаветной милицейской службы, когда показатели тянул как проклятый, кряхтел, стонал, плакал безмолвно кровавыми слезами, но держал отчётность на должном уровне… Торчал на работе без выходных с утра и до позднего вечера, недосыпал ночами, недоедал, жену недоцеловывал, родных детишек видел урывками в редких промежутках между допросами и погонями, орал от боли, когда разнообразные бандитские хари совали в тебя ножи, стреляли в упор, били тебе морду бессчетно… Подорвал ты здоровье служебными тяготами, себя не жалел и не берёг, видели всё это все и начальники, и коллеги, и подчинённые, со всеми ты — вась-вась, перед каждым себя правильно поставил… И вот тогда…только тогда получаешь ты официально негде не закреплённое, но на деле вполне ощутимое право грести обеими руками и жадно хватать всё, находящееся в поле твоего зрения… И иномарка у тебя — престижнейшая, и квартира — супер, и дети летом отдыхают на разных там Канарах, и, что характерно, никто не спросит: «А на какие такие шиши вы, товарищ майор (подполковник, полковник, генерал), при вашей весьма скромной зарплате смогли всё это заиметь?..» Тут не надо слов, лишь молча задери рубаху и покажи спрашивающим своё тело, всё — в шрамах от бандитских заточек и пуль, а потом ещё и свою медкарту из ведомственной поликлиники продемонстрируй, где показаны все твои многочисленные болячки, на той же самой службе заработанные… В самом крайнем разе можно повести любопытствующих к своим боевым товарищам — побратимам, пусть расскажут, каким ты был с ними все эти трудные годы, — никого из друзей не подвёл, подлянок никому не кинул, когда надо было — прикрывал их собою, брал их вину на себя, выручал многих из сложных ситуаций… Ты всегда и во всём был ч е л о в е к о м, за что теперь и имеешь… Понятно, что всё это должно было дать тебе в благодарность государство, которому ты и служил, но оно, сволочное — не дало. Поэтому из чувства справедливости всё своё, честно заработанное ты взял себе сам… Кто вправе осуждать тебя за это?!.

Можно быть всеми уважаемым, и — ничего не иметь, это твоё право, некоторым даже нравится после нескольких десятилетий преданного служения Отечеству кончать жизнь в нищете, жалким и никому не нужным куском стонущее — немощной человеческой плоти, но это — удовольствие для гурманов.

А нормальному человеку хочется уюта и обеспеченности, а поскольку обнаглевшая держава давно уж плюнула на своих верных слуг и погрязла в собственной бездарности и внутренних разборках, то остаётся одно: самому заботиться о своём будущем, а заодно и — настоящем, это не так уж и трудно, ежели умеючи…

Ну вот, сидят во всех уютных местечках наши ветераны и тихонько сливают себе в карманы ручейки живых денежек, а потом приходит в милицию новая смена, молодёжь, видит, что такие — то имеют то-то, и нетерпеливо заявляют: «Мы тоже хотим!» А на каком основании?!. Ни заслуг, ни опыта, ни преданности делу, одна только жадность в соединении с завистью… «Мне тоже дайте!» — требуют внагляк, где надо тонко и неназойливо доить лоха — хватают его за горло и вышибают бабло… А сделаешь такому замечание — же вопит в ответ: «А почему же мне — нельзя, если товарищу майору (подполковнику и т. д.) — можно?!.» М — да… Вот из — за таких загребущих болванов наше мирное население милицию и недолюбливает!.. Умудрённые жизнью и закалённые многолетними пьянками ветераны оборзевшую молодёжь глухо недолюбливают и побаиваются, стараясь при малейшей возможности от таких избавляться, кинув их под каток очередной компании по борьбе со взяточничеством и коррупцией, иногда зазевается и кто-то из старожилов, тогда и его каток безжалостно сомнёт и утрамбует… А кто виноват?.. Опять — таки виноваты оборзевшие от иллюзорной вседозволенности новички — полоумки!..

2

В милиции берут (точней, постоянно готовы взять) везде и практически каждый, примем это за аксиому, но так же верно и то, что массовой, всеохватной и всеобщей системы взяточничества и поборов в органах внутренних дел нет и быть не может в принципе. Нет такого, чтобы сержанты и лейтенанты брали и, оставив себе законную долю, передавали капитанам и подполковникам, от тех, взявших свои «комиссионные», денежки капали бы в казну полковников и генералов, а министр как главнейший п а х а н держал бы о б щ а к и процветал за счёт вверенного ему личного состава… Чепуха это!.. Почему?..

Ну, во-1-х, министерство внутренних дел, как и любое из государственных ведомств, раздроблено, разделено, разбито на великое множество групп, группировок, кланов, «сфер влияния», «крыш», банд и стай, все они ожесточённо борются за уютные местечки под солнцем, внимательно наблюдая друг за дружкой, неустанно конкурируя и противоборствуя, то объединяясь в союзнические блоки и коалиции для совместных атак на общего врага, то разъединяясь, переругиваясь и вероломно нападая на вчерашних друзей и подельников… Идёт кровопролитная и беспощадная война амбиций и личных интересов, привычно прикрываемая красивыми словесами о борьбе с преступностью во имя интересов общества и на благо людей. Тут каждый рад в любой благоприятный момент подставить ножку каждому… Люди генерала Иванова копят и множат компромат на людей генералов Петрова, Сидорова и всех прочих, причём люди Петрова, Сидорова и всех прочих тоже не лыком шиты и держат наготове чемоданы компромата на людей как генерала Иванова, так и всех прочих генералов, окромя собственного (впрочем, наиболее дальновидные и на родимого шефа кой-что имеют в загашнике — на всякий пожарный). Время от времени что-то из этого компромата при надобности пускается в ход, кто зевнул и подставился — тех понижают в должности, гонят в шею, судят и сажают даже, на радость нашим СМИ, вопящих (по подсказке извне!) об очередных успехах операции «чистые милицейские руки». Хотя на деле одни (более удачливые) жулики скушали других (менее удачливых) жуликов, только и всего… Но возможность «сесть» при таком раскладе существует практически для каждого (не исключая и министра), это сдерживает и умеряет аппетиты, приходится соблюдать приличия, и там, где легко можно взять три мешка «зелени», с оглядкой берут только один, максимум два…

Плюс к внутренней эмведешной грызне и раздорам добавляются сложные взаимоотношения милицейской мафии с прокурорской, судейской, налоговой, армейской, финансовой, политической и, разумеется, чисто уголовной мафиями. Тут тоже — масса сложностей, противоборств, подводных течений и непримиримых противоречий, в результате чего эти взаимоотношения постоянно колеблются в диапазоне между «нежной дружбой» и «жестокой враждой». Внешне проявляется это в том, что то милиция «наезжает» на кого-то могущественного, то кто-либо из могущественных наезжает на милицию, взрываются пиар — мины и снаряды, свистят вполне натуральные пули, кто-то падает, кого-то уводят под конвоем, редеют милицейские ряды, уцелевшие стают втройне осторожнее (собственно говоря, только очень осторожные в итоге таких постоянных битв и выживают!), идёт естественный внутренний отбор.

Но это — лишь одна сторона медали.

А вторая сторона проблемы заключается в том, что и внутри группы (клана, стаи и т. п.) вожак не может разрешить своим подручным мздоимствовать вволю, ибо это не только делает клан уязвимым перед сборщиками компромата из противоборствующих группировок, но и подрывает внутреннюю дисциплину в стае, лишив главаря множества возможностей по воздействию на своих людей. Он уже не может, не вправе жёстко требовать исполнения своих указаний от ежемесячно выплачивающих ему дань подчинённых, ведь они сразу же скажут:

«Постой, мы тебе бабки даём, а ты на нас же ещё и прёшь?!» И в лучшем случае — пошлют его на три буквы, а в худшем — сдадут конкурентам…

Для любого начальника РОВД, скажем, наладить через своих оперов и участковых систему сбора податей с «криминалов» и коммерсантов — это как разъяренного тигра у себя дома держать. Некоторое время ты сможешь уживаться с ним на одной жилплощади, но рано или поздно он тебя обязательно сожрёт!.. Так что ни копейки не возьмёт начальник райотдела от своего офицера (если только он — не окончательное лимпопо), а совсем наоборот, на каждом совещании громогласно будет запрещать подчинённым заниматься поборами, и если кто — то на этом засветится и попадётся, то без сожаления попрёт начРОВД из милиции любого, за действия которого как начальник он ответственен…

Ну а сам… сам тихонечко устроит свою жену, брата или свояка соучредителем в некую фирму, и затем на вполне законных основаниях будет получать оттуда каждый месяц не то чтобы супер-крупный, но вполне достаточный для неголодной жизни доход. И все вокруг будут знать, кому начальник данного РОВД — «крыша» и от кого он кормится… Но догадываться и быть способным доказать — это ж две разные вещи!.. Никто ничего и не докажет (разве что компроматчики слишком уж подсуетятся и расстараются), и чем больше и активнее будет брать в свой карман товарищ подполковник, тем жёстче и решительнее станет прессовать оперов, следаков и «участков», говоря им: «Не сметь брать!», и подразумевая: «Делайте что хотите, как и я, но только — не светитесь!..»

Виноват лишь тот, кто попался, а попадаются (за редким исключением) лишь неумехи и неудачники, таким в милиции не место… Из — за этого приходится затрачивать массу усилий, чтобы не только зашибить лишнюю копеечку, но и зашибить её так, чтобы лицемерное начальство имело основания ничего «не заметить»!.. А где ж найти на это силы и время, если проклятая работа отнимает их целиком?!. Не поверите, но борьба с преступностью сплошь и рядом мешает нашему брату — менту всецело посвятить себя главному занятию — добывания бабок на прокорм себе и домочадцам!.. И не за длинным долларов гоняешься тогда, а как последний лох бегаешь цельный день за каким-нибудь гнилушным бандитом… глаза б твои на него не смотрели!.. Это отвлекает куда серьёзнее, чем кажется со стороны, и вот результат: по моим наблюдениям 99 % личного состава нашего РОВД могли бы (и хотели бы) иметь регулярный и негласный доход, но реально имеют его лишь 15–20 %, никак не больше, а остальные — лишь изредка, эпизодически, по мелочёвке. Хапнёшь где — либо в удачный день наваристый кус — и рад, грызёшь его в тёмном углу, урча от удовольствия… Но следующего такого же удачного дня можно дожидаться и месяц, и год, и дольше… Потому мы, рядовые менты, и живём как голота!.. А вы думали, небось, что раз мы — мздоимцы, то и — бутерброды с красной икрой, и коньячёк импортный, и бабы топ — модельные… Ага, держи карман шире!..

3

И потом, «левые» доходы нужны нам, операм, вовсе не только для того, чтобы шиковать, — очень много бабла уходит и на чисто производственные надобности. Да, часть добытых денежек я приношу домой или банально пропиваю, но значительный остаток уходит на бензин для райотделовского «уазика», на сигареты и чай при «подогреве» помоогающих следствию урок в ИВС и СИЗО, на подарки и те же «поляны» нужным (не мне лично — делу) людям, да мало ли ещё куда…

Из города, из области, из столичного главка регулярно наведываются проверяющие комиссии, трясут и вертят РОВД как хотят, при желании абсолютно в любом райотделе можно такого наскрести, что всё местное начальство придётся гнать к ядреной фене!.. А начальство, вестимо, выгоняться никак не хочет (кто — фанат нашего милицейского ремесла и ничего иного делать не умеет, а кому просто боязно расстаться с местом у кормушки, ведь если не сможет он больше «крышевать» все «свои» фирмы и торговые точки — погонят из соучредителей с превеликим удовольствием!). Отсюда задача: проверяльщиков задобрить и от излишней их прыти предохраниться… Что-то само начальство даёт им, из рук в руки и без свидетелей, но и личный состав как бы обязан вскладчину часть расходов взять на себя!.. И хорошо, если проверяющих двое-трое, ну а если комиссия — комплексная, и в ней 20 — 30 человек?!. И всем им надо организовать питьё — жратву, в кабак их — своди, в ту же сауну с блядушками (если — захотят, если не окончательные ещё импотенты)… Откуда средства на это взять?.. А вот откуда: начальник РОВД прикидывает необходимую сумму и раскидывает траты по отделам. Столько — то проверяющих угрозыск должен кормить, стольких — то — ГАИ, двух — штаб, трёх — экс-ОБХСС, по одному — пожарники, участковые, инспектора по детишкам, следователи, паспортисты… Комичная ситуация — когда комиссию прислали именно для проверки, не занимаются ли в данном райотделе поборами, и вот для того, чтобы эта комиссия сделала благоприятный вывод в духе: «есть отдельные нарушения, но в целом всё — нормалёк!», именно поборами мы и вынуждены заниматься. Не на свою же смешную зарплату ревизоров ублажать!..

4

Лично я никогда заранее не знаю, будет ли у меня в текущем месяце «левый» доход, и предстоят ли мне «левые» траты. Комиссии к нам не каждый день наведываются, не ежедневно случаются всевозможные «поляны» судмедэкспертам (чтобы дали нужное нам заключение по очередному трупаку), «подогрев» в СИЗО тоже тарабанишь лишь изредка… И если сильно ограничиться в выпивке и жратве (стакан водяры и кусок негалимой колбаски кто — либо из подопечных базарных торговцев обеспечит при любом раскладе), то в отдельно взятом месяце можно ни с кого и не брать, жить честно… Но с неизбежностью рассвета наступает следующий месяц, и вдруг так попрёт, что денежки понадобятся позарез, а их — нету!.. Тогда деваться некуда — берёшь у товарищей взаймы, и потом для возврата долга — либо на торговцев наезжаешь, либо какого — нибудь бандита, скрепя сердце, отмазываешь, либо творишь что — то ещё, такое же, а то и похлеще… Проза жизни!..

Хоть начальство и прикидывается ничего не видящим и не замечающим вокруг, но на деле оно прекрасно знает, кто из подчинённых — мастак по выбиванию башлей… И если ты в прошлом месяце, к примеру, удачно наехал на фирмача Огуренко и состриг с него энную сумму, а в этом месяце вдруг отказался участвовать в содержании очередной орды министерских ревизоров, то кривятся в твою сторону отцы — командиры, прямо в лоб они не спросят: «Почему не делишься «леваком», амбра тебе в рот?!», но этот вопрос будет немо читаться во всех их придирках, попрёках, разносах… И наоборот, если трудяга-опер нигде ничего по-крупному не имеет, и третий год ходит в одной и той же штопанной рубашке, но показатели тянет и с обязанностями справляется, то к такому в карман загребущая командирская лапища соваться не будет, ещё и попрекнут добродушно: «Чего норовишь кинуть и своё в складчину, Федотыч?.. Нам твои медяки не нужны!» Начальство по-своему справедливо и понимает, что с одной овцы можно содрать только одну шкуру, но никак не две и не три… Так что либо зашибай большую деньгу и регулярно отщипывай от неё в райотделовский общак, либо паши как папа Карло и коси преступность острой косой под корень, либо (на самый худой конец) усердно лижи начальственные задницы и на всех перекрёстках превозноси своё непосредственное руководство (сладкое слово и козе приятно, не говоря уж о наших майорах и подполковниках)… Ежедневно и ежечасно каждый делает свой выбор, что кому ближе и милее… Но так, чтоб вообще — ничего, и при этом тебя держали на службе — такого нет и не будет!..

Чтоб больше не возвращаться к этой теме, скажу, что как по мне — так лучше, спокойнее, удобнее и безопаснее жить честно. Повысь мне зарплату до мало-мальски приличного уровня и плати её регулярно, не вынуждай меня начальство и обстоятельства делать левые траты — фиг бы взял с кого-то хоть копейку, оно мне надо — унижаться и клянчить, я ж — опер, офицер милиции, представитель государства, наконец, а не побирала… Но — приходится. Да, моя вина… Но и — моя беда!..

5

Есть две категории милиционеров: «честный мент» и «мусор». Я — честный мент, на различные нарушения и злоупотребления иду вынужденно, сплошь и рядом вопреки сложившимся обстоятельствам я стараюсь поступать всё-таки соответственно своим принципам. В каждой конкретной ситуации самолично решаю, буду ли иметь дела с этим вот человеком, возьму ли (как вариант — потребую ли) с него деньги за нечто, нужное ему, или же не возьму, и ничего страшного, если не возьму, не воспользуюсь возможностью на нём заработать, отмазав его от чего-то либо сделав для него что — то незаконное, или же, напротив, в рамках своих служебных обязанностей сделав для него что-то вполне законное, но не взяв с него за это ни копейки, хоть он сам мне это и предлагал… Всего бабла не хапнёшь, иногда чистая (в данном конкретном случае) совесть дороже любых капиталов…

…А «мусор» гребёт всё подряд, он если не заимеет хоть что-то из возможного — ночь бессонную проведёт, от огорчения и загнуться может… Нельзя ему не брать от всех и каждого, основной стержень его жизни — поиски личной выгоды, ради неё он и по службе пойдёт на любое злодейство, любой приказ послушно исполнит, обеспечь ему личную безопасность — он и по головам миллионов танковыми гусеницами прокатится!..

Для меня же главное — самоутвердиться в собственных глазах, и делать это постоянно, чтобы иметь право на самоуважение, а иначе не в радость ни деньги, ни карьера, ни власть… Я, когда на лапу беру, стараюсь так повернуть ситуацию, что это не я у него бабки выуживаю, а он умоляет их от него принять в дар, а я ещё и поломаюсь, и не то чтобы цену себе набиваю, а пусть видит, что не продаюсь я ему как шалава, а оказываю ценную услугу, не упустив при этом и личной выгоды…Разница — существеннейшая!..

Сплошь и рядом случаются преступления с неочевидными виновниками. То есть ты сам видишь, совершенно убеждён в том, что этот вот гражданин — вор (или торговец наркотой, или мошенник — не существенно), но доказательств его вины у тебя нет, их надо ещё поискать, а найдёшь ли — неизвестно, времени, сил и желания на всё просто не хватает… Но даже если ты его уличишь и посадишь, передав в руки следака — никакой гарантии, что его ждёт «зона». Всё равно он запросто может или отвертеться, или отмазаться от нашего обленившегося и изголодавшегося правосудия, в чём активно поможет ему (небескорыстно) тот же следователь, или прокурор, или судья… На худой конец выкупят его прямо из «зоны»!.. И в конечном счёте окажется он на свободе. Единственная разница — иметь с этого будешь не ты, весь из себя честняга, а какая-то наглая сволочь!.. Ну и понятно, что откупиться от рядового опера ему намного дешевле, чем от любой из вышестоящих инстанций (чем выше должность — тем жаднее её обладатель), вот и получается, что ему выгоднее предложить мзду именно мне, а мне выгоднее и справедливее не кочевряжиться, а бабки от него взять и всё для него сделать. И не взяточник- рецидивист, а ты, опер-трудяга, получишь возможность за счёт этого криминала простимулировать свой трудовой героизм и самоотверженность… А криминал от закона всё равно никуда не денется, не в этот раз за это преступление сядет — так в следующий и за другое злодейство, какая в сущности разница?.. Я же, укрепив материальный базис, усилю свой потенциал милицейской бое — единицы, и в результате кину за решётку куда больше бандитов, чем если бы сейчас я этих так нужных мне бабок не взял… На это же, кстати, тайно и рассчитывает государство, понимающее, что на оперскую зарплату не проживёшь, и потому молчаливо одобряющее мой «подкорм» за счёт части преступников. Главное условие всё то же: не попадаться!.. А кто попался — тот козёл, в ментовскую «зону» его, да ещё и газетах заклеймить как отщепенца!..

… Учусь искусству правильно поставить себя с теми, кто мне платит. Тут ведь множество тончайших нюансов: кто как со мной разговаривает, кто первым здоровается при встречах, с какой интонацией произносятся ключевые слова типа: «мне надо», «возьми», «сколько ещё?» Умный человек не станет раздражать тебя излишней хамовитостью «покупателя», а с дурнями дел общих лучше вообще не иметь, добром это не кончится…

6

А теперь расскажу, как все эти общие принципы реализуются на практике.

В первые месяцы своей работы в угрозыске я ни от кого ничего не брал, лишь присматривался к общепринятым правилам, ну а потом, осмыслив пределы мне по должности «негласно дозволенного», потихонечку начал доить на своей «земле» мелких ларёшников, уличных торговцев, коммерсантов неглубокого разлива, — не всех, разумеется, а лишь таких, кому мог стать «крышей» от недругов и конкурентов, либо же, оказав им какую — то важную единовременную услугу, был вправе рассчитывать на ответную благодарность. Замечу, речь идёт о микроскопических суммах, в месяц я имел от всех «левыми» от 25 до 50 долларов, не больше… А я на большее и не претендовал, понимая, что право на жирный кус в милиции надо заслужить…

Но однажды случилась неприятность. Вдвоём с напарником в летний зной мы шли по местному базарчику, и мне вдруг захотелось солёной рыбки. Купить — раз плюнуть, кругом полно торговок, но с деньгой у «дешёвого» районного опера напряжёнка, да и, если честно, как-то западло оплачивать то, что спокойно можно взять даром… Короче, притырились мы вдвоём к одной из торгующих и стали морально прессовать её в нужную нам сторону. Между прочим, имея на то все законные основания, поскольку распоряжением мэра торговать рыбой с рук в летнее время категорически запрещалось, и мы имели полное право (даже обязаны были!) прогнать с рынка и её, и всех прочих, на том рынке рыбой торгующих. На деле, разумеется, никто никого не гнал — если всё распоряжения нашего мэра выполнять — уссаться можно!.. Однако законная отмазка для «наезда» с последующим деловым предложением откупиться от нас презентом имелась… Нам ведь даже и денег от неё не нужно было — только рыбки чуток!..

Ну вот, наорали мы на бабёнку, служебными ксивами перед её выпученными гляделками помельтешили, потом взял каждый по четыре рыбины в кулёк, и двинулись восвояси. Тут — то и случилось… До сих пор не врубаюсь, то ли это была заранее организованная подстава, то ли рядом чисто случайно знакомый этой самой торговки оказался, но только вдруг останавливает нас неприметный мужичонка в куцем пиджачишке, предъявляет служебное удостоверение сотрудника госбезопасности и натурально начинает грузит нас на тему незаконных поборов, которыми мы — де только что на его глазах занимались. Представляете картинку?!. Только-только та бабеха вилась перед нами ужом, пытаясь полюбовно договориться, а теперь мы оказались в таком же положении, если не хуже, потому как ей в худшем случае угрожал только штраф и изгнание с рынка, нас же запросто могли попереть с работы, а то и посадить!.. Возможно, всё бы и обошлось, извинись мы мгновенно перед бабой за неприглядное поведение и услади слух чекиста грубоватой лестью, но мой напарник затупил, не сумел перестроиться на новую волну, и не нашёл ничего лучшего, как права качать: «Да я сотрудник органов внутренних дел!.. Да вы за пределы своей компетенции выходите!.. Да я буду жаловаться!..», и всё такое… Госбез ядрёнов сделал скучные глазки:»Ах, даже так?..», кинул наши ксивы в свой потрёпанный карман, сел в стоявшую неподалеку «Волгу» и укатил, провожаемый нашими ненавидящими взглядами. А назавтра нас вызвали в облуправление ГБ, в отдел по борьбе с коррупцией, и усиленно побеседовали на предмет нашего морального и профессионального облика. Их послушать, так мерзопакостнее наших коррупционных харь в окружающем пространстве ничего не наблюдалось, хоть всех собак на нас вешай, к стенке поставь, в упор расстреляй из крупнокалиберного пулемёта — и то будет мало!.. Я горячо покаялся перед родной ГБ: виноват-с, молод и неопытен-с, постараюсь исправиться и искупить вину, дайте только шанс!.. Посмотрели они на мою жалостливо скукожившуюся физиономию — и простили, у нас самобичующихся страсть как любят, главное же — понимали мужики, что ничего т а к о г о я не делал, а просто подвернулся под горячую руку… Ну а моего напарника как заклинило. «Ни в чём не повинен!.. где доказательства?.. свидетели где?!» — надрывался. И получил в итоге — попёрли из милиции. За кулёк тараньки, представляете?!..

В нашей системе до поры до времени тебе дают возможность делать что угодно (в разумных пределах, разумеется), но если уж за что — то взъелись на тебя руководящие задницы — всё, амбец, не слезут с тебя до конца, будут бить и в хвост, и в гриву, пока копыта не откинешь…

Был у нас один участковый, капитан Аксютенко, шибко умным себя считал и часто супротив руководства языком ворочал, особенно когда выпивши. А у нас кадры известно какие, настучать на товарища для многих — за счастье!

Ну и… Решило начальство его выпереть. Уйти по-хорошему, «по состоянию здоровья», он наотрез отказался, придраться по службе к нему было трудно, тогда установили за ним наружное наблюдение, рассчитывая поймать на компромате. Семь дней вела его наружка, и в итоге таки поймали на том, что в 12-ть часов ночи в форме, но во внеслужебное время, он купил в ларьке бутылку водки, и с нею на 15 минут зашёл в дежурную часть. Пил он там или не пил, а если и пил, то почему не имел на это право, если было это не во время службы — никого уже не колыхало, объявили товарищу «строгача», задёргали вызовами «на ковёр» во всевозможные начальственные кабинеты, деться ему уже было некуда — подал заявление: «По собственному»… Из-за одной-единственной бутылки жизнь человека поломать — не хило?!. Что другие в это же самое время бухали и бухают по-чёрному, издеваются над допрашиваемыми, отчётность фальсифицируют и «левые» бабки зашибают — это фигня, никому не интересно (до поры до времени, разумеется), те ведь не «под прицелом»… Отсюда мораль: делаешь что-либо противозаконное или не делаешь, при желании тебя всё равно съедят, так лучше уж делать, но — осторожно, оберегаясь, зная время, место и меру всему…

После той истории с рыбой я стал вдвойне осторожнее, из рук в руки от базарных барыг принимаю теперь только если абсолютно уверен в данном человеке, и то — стараюсь не прямо это делать, а через посредников… Да и мало беру, если честно — раз в десять меньше, чем мог бы, не опасайся неприятностей!.. А бывает такое, что и месяц, и больше ни копейки «левых» в мой карман не попадает, — не скажу, что семья моя тогда помирает от голодухи (спасает зарплата жены), но мясо если хотя бы раз в неделю едим — уже хорошо!.. И, несмотря на это, от многих выгодных предложений отказываешься.

Предлагали мне в прошлом году, например, примкнуть к одной сплочённой группке из пары старлеев и трёх мошенников — разводить «наркуш» на их квартиры. То есть наезжаешь ты, опер, на какого-то одинокого наркомана с жильём и дёргаешь его придирками и угрозами скорой «посадки» до тех пор, пока не продаст он хату «твоему» маклеру и слиняет из района куда подальше… Лоху обычно платят 50 — 60 % от реальной стоимости квартиры, не больше, а полученная сверхприбыль делится между участниками акции, но я там был далеко не самый главный, и с каждой проданной таким образом хаты получал бы на руки долларов сто-двести, не больше, а отвечать в случае чего мне пришлось бы на полную катушку, поэтому, подумав, я отказался. А вот кое — кто из коллег увлёкся этим делом, до сих пор с квартирными маклерами крутится… Я никому не судья, у каждого свои резоны, просто лишний риск при минимальной прибыли — не мой стиль, если уж рисковать — то хоть знать бы, что подставляешь голову под удар не за дарма…

Так что хоть в принципе и готов я «взять», но это вовсе не значит, что когда плотно работаешь с подозреваемым, и он вдруг начинает мне подмигивать обеими глазами и намекать на готовность «подмазать» мою готовность к отказу от всех подозрений и желания завести на него делюгу, то вот так сразу же и потянусь я за мздой дрожащей от жадности ладошкой… Не потянусь!..

Брать взятки тоже надо уметь, точнее говоря — надо уметь не принимать мзду во всех случаях, когда твоя безопасность не гарантирована на все сто, если не на двести… А когда находящийся у тебя в разработке «криминал» бабки тебе открытым текстом предлагает, то это тебе — как быку красная тряпка. Сразу же начинаешь кумекать: «Раз даёт деньги — значит, и впрямь виновен, а значит — надо давить на гниду до тех пор, пока во всём не сознается!..» И выходит так: хотел человек себе лучше сделать, но в результате только подвёл себя, подставился, укрепил мою внутреннюю уверенность: не зря я именно это чмо заподозрил!..

7

Ни в коем случае нельзя принимать открыто, впрямую даваемые тебе деньги от малознакомых субчиков, тут тебе самому до тюряги — лишь крошечный шажок…Как можно и нужно брать?.. Для иллюстрации расскажу один случай из моей практики… Именно тогда, кстати, я заработал самую большую сумму «левых» за все годы моей милицейской службы — четыреста долларов за пять — шесть дней!.. Кому — эта сумма покажется смешной, но для нищего районного опера она — целое состояние!..

Так вот, жил на моей территории один парниша, Славик Бояринов по кличке «Боня». 22 — х лет отроду, из спортсменов, мама у него магазинчиком заведовала, сам он «держал» пару маминых лотков на рынке. И не то чтобы был крутым мальчуганом, но считал себя именно таким, вечно — пальцы веером, «да я любого!..» Ну, о чём кто базарит по пьяной лавочке — угрозыск особо не вслушивается, но сексот «Пламенный» однажды добросовестно отстучал, что имеет Боня на хранении пистолет системы «браунинг» с четырьмя патронами, как-то даже в присутствии оного сексота махал им у кого-то перед носом… Отмахнуться от такой информации мы не могли. Будь Бояринов членом организованной преступной группировки — тогда никаких вопросов, такими пусть УБОП занимается, районная уголовка в гангстерские игры старается не соваться… Но в том-то и суть, что. Боня был никем, обычный мальчуган с амбициями, ни связей у него, ни влиятельных корешей, не по занимаемому им в жизни месту было размахивать ему браунингом, ещё подстрелит кого-либо случайно, а нам — расследуй… И решили мы тот пистолетик у Бони изъять!..

Но сказать это куда легче, чем сделать. Провести обыск у него на адресе — так он наверняка с т в о л на нейтральной территории держит, спрятал в уютной нычке на чердаке или в подвале, и всех делов… Обыском мы его только спугнём, отречётся от браунинга, и хрен заставишь его потом указать место хранения оружия добровольно, он же не враг самому себе… Но на каждую хитрозадую гайку всегда находится хитрожопый болт, методику действий в подобных случаях мы отработали на множестве операций, не Славе — жёлторотику было с нами состязаться…

Короче, другой наш сексот, гнилушное чувыдло Мишка — Старый подкатил к Боне с деловым базаром. Мол, надо у нарика Кольки Завьялова по кличке «Гипс» вышибить двести баксов, которые он задолжал за «дурь» и не отдаёт уж третий месяц мелкооптовому наркобарыжнику Митрофанычу… Митрофаныч сам их себя хиловат и, мол, не решается всамоличку наехать на Гипса, всегда таскающего при себе остро заточенное «перо», но ежели Боня те бабки у Гипса добудет («ты ж кремень, и Митрофаныч тебя уважает!»), то с той суммы 50 баксов отстёгиваются ему!..

Расчёт был на то, что прельстят Боню не столько мизерные комиссионные, сколько возможность доказать Старому, Митрофанычу, Гипсу и всему остальному человечеству, что славен и грозен витязь-Боня, так что пусть заинтересованные граждане заранее трепещут и боятся его беспощадного гнева!.. Но одновременно ставили мы на то, что Боня трусоват и без браунинга на тёрку с Гипсом не пойдёт, не тот характер, что ты — «у него ж перо в кармане!.. как же с ним без пистолета управишься?!.» Так что, готовясь к бою, достанет Боня браунинг из неизвестного нам тайника, двинется с ним на дело — тут мы его и повяжем!..

Так и случилось… Едва Бояринов вломился на хату к Кольке — Гипсу и начал махать перед его побледневшей мордой металлической игрушкой, попутно базаря насчёт необходимости вовремя платить долги, как следом вломились мы группой и, для профилактики врезав Боне по мозгам, чтоб не сопротивлялся (заодно и Гипсу малость попало), поволокли голубчика в РОВД и закрыли его в «обезьяннике». Дело смотрелось проще пареной репы: хранение огнестрельного оружия — раз, и разбой (то есть вымогательство у Гипса денег с применением оружия и с угрозой для жизни) — два… Реально по максимуму светило Боне до 12 — ти лет!.. Если б было одно «хранение», то могли дать до пяти лет, да ещё с учётом того, что Славик был ранее не судимым, то могли бы даже впаять и лишь пару лет условно… Однако мы склонны были навесить делюгу по-максимуму: парень — мутноват, скользкий, без тормозов в голове, лучше уж посадить его авансом, пока и в самом деле не накуралесил… Мы надавили на Боню, почти что выжав из него сознанку и в хранении, и в разбое, запаслись показаниями «пострадавшего» Гипса, и стали готовить дело к передаче следователю. Понятно, что пару раз мама Бони пыталась перехватить меня в коридоре «для очень важного разговора», но по выражению её лица я понимал, что хочет она мне предложить энную сумму дензнаков за оправдание её сынули, но я всякий раз от беседы уворачивался. Когда колесо правосудия уже завертелось, пытаться останавливать его — опасно. Кроме того, лично мне Боня был очень неприятен, и видеть его в тюрьме было как — то спокойней, чем на свободе…Наконец, принимать мзду от Бониной матери ни в коем случае нельзя было и потому, что она вполне способна кинуть подлянку: всучит помеченные в прокуратуре купюры, а как возьму их, так сразу и схватят меня за шиворот орлы из внутренней безопасности, подтянутые её подлой заявой, что это я будто бы вымогал у неё бабки за освобождение сына… Тебя — в камеру, а Бояринова, глядишь — и освободят «за недоказанностью», а на самом деле — в благодарность за то, что косвенно помог разоблачить «перерожденца и коррупционера в милицейских рядах»…Я таких случаев уж столько насмотрелся за последние годы, и надо быть совсем уж малохольным, чтоб в тысячу первый раз на подобную же дешёвку купиться!..

Но потом всё повернулось по — иному…

На вторые сутки содержания Бони в РОВД вошёл в кабинет мой Димка Попудренко — такой же, как и я, опер-«территориал», из соседнего кабинетика. Только «земля» у него другая, но и на перекурах, и на оперативках мы часто стыкуемся… Побазарили с ним про разное, и видел я по его глазам, что он не просто так зашёл, а по делу, но торопить его не стал и встречных намёков не делал, ему что-то надо — пусть сам и инициативничает… Обычно в таких случаях по первым же произнесённым «серьёзным» фразам сразу видно, толкает ли тебе товарищ фуфло, чреватое скорыми и весомыми неприятностями, или же предлагается какой-то железный «верняк». (А мне, как обычно, так нужны денежки!..) Вообще — то в Димке я не сомневался: нормальный пацан, идеальный посредник для передачи взятки…

«Что там у тебя по Вячеславу Бояринову?..» — наконец-то, кончив шифроваться, спросил напрямик коллега. Ага, ситуация проясняется… Я достал из кармана «Приму», извлёк сигарету, закурил неторопливо, сохраняя невозмутимое лицо, и при этом напряжённо крутил мозговыми извилинами. Брать или не брать с Бони за «свал» со статьи?.. Оно конечно, парнишка зловредный и мутноватый, но это если только смотреть на него сквозь подслеповатое стёклышко закона. А если взглянуть по-человечески, умно и доброжелательно, то что ж такого особенного он натворил?.. Да ничего!.. Эка невидаль — с т в о л… Мы ж все вышли из босоногого детства, для любого мальчишки «огнестрелка» — любимая игрушка, и для многих взрослых мужчин — тоже… От того, что где-то в «нычке» у человека лежит пистолет, и он регулярно вынимает его отууда, чистит, любуется им, играется, прицеливаясь в воображаемого противника — от этого сам человек не становится хуже и опаснее для общества. Просто — взрослый ребёнок, что с него возьмёшь… Угроза обществу начинается в тот момент, когда человек вставляет в пистолет обойму, выходит на улицу и начинает угрожать, грабить, насильничать, убивать, наконец… Потенциально угрозу обществу представляет и хранение оружия с целью в будущем обязательно этим оружием воспользоваться, но я Бонин характер хорошо чувствовал, не было у него стратегических планов разбойничать с пистолетиком в руке. Гнуть понты и строить из себя крутояра перед доверчивой уголовной шушерой он мог сколько угодно, но меня, опера, не обманешь!.. Эпизод с наездом на Гипса?.. Ха!.. Так это ж я самолично его и спровоцировал, поставив Славика в такие условия, что он просто не смог от него уклониться… Решающим в данной ситуации было то, что Бояринов не являлся закоренелым уголовников, он был самым обыкновенным городским юнцом, по глупости и легкомыслию вляпавшимся в неприятную историю. За матёрого бандита мой боевой товарищ Попудренко не стал бы просить, и отмазывать закоренелого уголовника от статьи я тоже не стал бы (ну разве что — за очень хо-о-орошие деньги!), оно конечно — был у меня вначале план отправить Боню лет на восемь в тюремные университеты, но разве там он станет лучше?!. Наоборот, выйдет на свободу уже закоренелым преступником. Разве общество от этого выиграет?!. Решено — беру на лапу…

С этой дельной мыслью я пустил к потолку вонючую струйку сигаретного дыма и туманно залыбился: «Да чего там… Залетел родимый!.. И вещдоки налицо, и свидетельские имеются, и собственноручная сознанка… Никуда ему не деться!» Я смолк, щупая Попудренко взглядом. Хоть и товарищ он мне, но не друг сердечный, запросто может оказаться стукачом из службы внутренней безопасности, тогда в кармане у него сейчас — диктофон, каждый твой встречный вопрос при желании потом можно истолковать как намёк на твою горячую готовность взять мзду за закрытие данного уголовного дела, ты же хоть и действительно — готов, но не инициативно, если ему надо — пусть первый и предлагает!.. В скользких делишках кто меньше говорит и больше слушает — тот завсегда в более выгодном положении, идеальная позиция: молчи и жди, пока сами тебе всё предложат и на тарелочке перед тобою поставят!..

«Надо бы помочь хлопцу — вроде бы нормальный парень, и из хорошей семьи…» — не дождавшись твоих суетливых расспросов и от этого зауважав тебя ещё больше, наконец-то первым выдавливает из себя Димка. Интонация у него просительная, это радует: чем больше вокруг что-то просящих у тебя людей, тем весомее себя ощущаешь. Хотя важно не пережать, чтоб передо мною на колени бухались и жалобно умоляли — это уже перебор, такого унижения не простят, рано или поздно оно аукнется…

«Ну а у тебя тут в чём интерес?!» — после сигаретной паузы интересуюсь я. Глаза мои улыбчивы, но это обманка, пронзительная бдительность легко читается в моём улыбчивом взгляде: нет ли подвоха?.. не подстава ли сучяр из «внутбеза»?!. Но Попудренко спокоен, толково объясняет: маму Бони знает давно — три года назад у неё «отбомбили» хату, он ту квартирную кражу расследовал, за нескупой «подогрев» подсуетился, агентуру задёргал, пошерстил все известные притоны по несколько раз, и в итоге нашёл злодея, спёршего у мадам Бояриновой кучу драгоценных цяцек… И вот теперь, увидав сынка в беде, вспомнила она о некогда помогшем ей опере, разыскала его и попросила о содействии, дескать — «предложи такому-то помочь в моей беде… вы же сослуживцы!..» (Понятно, что за такое содействие Попудренко ещё и что — то получил дензнаками, это подразумевалось само собою, но прямо я его об этом не спрашивал, а он, ясно, об этом не распространялся).

В Димином изложении история звучала убедительно, плюс к этому он и сам особых сомнений не вызывал, надёжный кент, такой если и кинет подлянку, то только по очень веской причине, а я ему вроде бы поводов злобствовать в прошлом не давал… Решено — беру!..

Мы от греха подальше вышли из служебного помещения, и в одном из сквериков за углом обсудили самое главное: что же я от всего этого буду иметь?.. Тут тоже были свои подводные течения и камни…

…Вот как вы думаете, сколько готова уплатить любящая мамаша районному оперуполномоченному уголовного розыска за то, чтобы её единокровное чадо не загремело б на пару пятилеток в концлагерь для блатарей и мокрушников с паршивым питанием, зверствующей охраной и кучей безжалостных зеков вокруг?

Скажете — десять штук «зелени»?.. Сто?!. «Лимон»?!! Ага. Держи карман шире…Широка и бездонна материнская любовь, но всё ж таки не в такой степени, чтобы дать районному оперу хотя бы лишнюю копеечку сверх положенной ему, нигде не записанной, но тем не менее всем хорошо знакомой таксы. А такса эта такова, что по моей должности за развал делюги о хранении и использовании огнестрельного оружия я не могу, не имею права и возможности взять сумму вне пределов определённой «вилки»: от ста долларов — в случае, если оружие не «номерное» (то есть не зарегистрировано должным образом в нашей отчётности и об изъятии которого у «клиента» известно лишь мне самому), до пятисот долларов — в случае, если оно уже не только зарегистрировано, но и по нему возбуждено уголовное дело, ведётся следствие и имеются обоснованно подозреваемые и задержанные либо даже арестованные, причём в последнем случае тебе надо будет ещё и отстегнуть следаку — чтоб не буровился… А больше ни хрена тебе мать бандита не даст, пусть даже её сыночку угрожает четвертование с последующим сожжением останков на костре!.. Не даст — тебе, оперу, но позднее, когда уголовное дело всецело перейдёт в компетенцию следователя, за тот же результат она будет готова дать ему от одной до двух тысяч баксов, потому как в «табели о рангах мздоимцев» он стоит на ступеньку выше, и ему полагается — больше. Если следак на лапу не возьмёт (окажется чересчур боязливым или же просто слишком вредным), то за то же самое придётся заплатить судье и прокурору, и все знают — сколько: по штуке «зелени» за каждый год, отминусованный от приговора. В случае с Боней, которому вполне реально светило ну пусть не 12-ть, а только 10 или даже 8 лет, на те же самые 8-10 тысяч долларов и пришлось бы раскошелиться… Причём что самое смешное: уплатила бы их Бояринова без лишних слов и причитаний, потому как судье отдать десять штук — это и по чину, и по совести, а вот трудяге — оперу отвалить не то чтобы тысячу, а хотя бы ещё один цент сверх «положенной» ему пятисотки — так скорее удавится!.. Ну смешные же у нас люди, честное слово… Вот запроси я сейчас за свою помощь не 500, а, скажем, 800 долларов — мамаша Бони без раздумий от моего содействия откажется, и потащится со своими тысячами к следователю и выше… Чем выше уровень лица, решающего твою проблему, тем больше цена его содействия, и это при том, что нижестоящий в ряде случаев решает твои вопросы не только дешевле, но и быстрей, верней и качественней… Люди экономят гроши, отказываясь от твоей помощи, чтобы тут же стократно переплатить вышестоящим дядям, которые ещё и норовят с носом их оставить… Полный абсурд!.. И при таком интересном народе мы ещё ждём для страны какого — то светлого будущего…

8

Для иллюстрации отвлеку ваше внимание ещё одним примером… Живёт на моей «земле» один крутой, из криминальных «авторитетов», а у него есть младшенькая сестричка-наркоманка. Поколачивал он её за наркоту множество раз, но (по оперативным данным) любил и души в ней не чаял, — после смерти родителей была она у него единственной отрадой. И однажды захотелось ей ш и р н у т ь с я, а бабок на «дурь» не было (не у брательника же просить!), и надумала она на пару с ещё одной наркушницей «выставить» хату побогаче. Засекли один адрес, залезли туда через форточку, стали вещи паковать, а того не пробили, что адресок был под сигнализацией, вот «вневедомственники» их и застукали… Короче, с тёлкой той стали работать мы, опера. И вот тут крутой тот сделал м — а - а — а-ленькую промашку… Побрезговал нами, оперской «пехотой», «мусорьём дешёвым», не заглянул к нам в кабинет с парой бутылок водяры, не сказал по — людски:»Мужики, выручайте — сеструха она мне любимая!..» Да что ж мы, звери?.. Особенно когда — уважаемый человек просит… Уговорили бы следака отпустить деваху на «подписку о невыезде», а это — польза двойная. Первое — человек до суда не парится в камере неизвестно сколько (до суда ведь месяцы надо ждать, а некоторым — и годы), ну а второе — при незначительности совершенного правонарушения суд в отношении ранее не судимых обычно в приговоре ориентируется именно на то, сочло ли следствие возможным до суда оставить такого-то на свободе или же «закрыло» его в СИЗО. Если — «закрыло», то стало быть — человек вёл себя неправильно, и такому впаяют срок на всю катушку. А если до суда гулял он на вольных хлебах, то, значит, своевременно всё осознал и раскаялся, (подразумевается, что и — заплатил кому надо), в отношении такого 99 % гарантии, что суд ограничится условным сроком… Итак, всего лишь пол-ящика водки — и закрывать девку мы б ни стали, но — пожадничал «авторитет» (скорей даже — побрезговал нами), а посему без жалости швырнули мы его сестричку вначале — в «обезьянник», затем, по постановлению следователя — в СИЗО, суд состоялся только через три месяца, которые провела она в зарешёченной тесноте и невыносимой вони, правда — дали ей всё равно «условно», три года с отсрочкой исполнения на два года, но не за так, вестимо, а за четыре штуки баксиков… Отвалил их «авторитет», как на ветер швырнул, и единственно потому так получилось, что вначале пожадничал!..

9

Но вернёмся к Бояринову. Договорились мы с Попудренко, что мать Славика за всё про всё уплатит мне полштуки, из которых сто баксов я отстегну ведущему дело следователю, сам же Димка должен получить от Бояриновой 20 % от суммы моего «гонорара» (обычная для посредников такса, хотя мне она кажется чрезмерной: он же ничем не рискует, рискую только я, за что же — гребёт?!) И стал я мною же скомстряченную делюгу разваливать…

Механика развала уголовных дел о хранении оружия многими поколениями оперов отработана и отшлифована до мельчайших деталей. Как ни странно, проще всего похерить «хранение» именно огнестрельного оружия. Если по с т в о л у ещё нет заключения экспертизы, то делается элементарная вещь: берёшь из камеры вещдоков пистолет и напильником подпиливаешь боёк. В результате несложной операции грозное оружие превращается в обычный кус железа, пригодный разве что для забивания гвоздей. Понятно, что убить можно и этой безобидной железякой, стукнув, к примеру, рукояткой в висок или ткнув стволом в глаз, но за хранение металлолома у нас пока что не сажают!..

Затем с лёгкой душей сдаёшь пистолет на экспертизу, эксперт честно пишет заключение типа: «…боёк подпилен… пригоден только для коллекционных целей…», и твоего клиента отпускают на волю, к бабам, выпивке и звёздам… (А если оружие уже было на экспертизе ещё до твоего «подогрева», то тоже не беда — идёшь к эскперту, под водочку калякаешь с ним по душам, и тогда боёк в пистолете подпиливает уже он сам, сам же потом проводит и новую экспертизу — «по вновь открывшимся обстоятельствам». Но тогда основную часть гонорара получаешь уже не ты, а эксперт).

С ножом же мороки больше… В том смысле, что подпиливать там нечего!.. Но и тут при желании можно исхитриться… Если это — ножик с выкидным лезвием — выводишь из строя пружинку или фиксатор, если обычное п е р о — подмениваешь его другим, похожим, но с лезвием покороче, вписывающимся в рамки дозволенного законом для ношения с собою перочинного ножика. Однако тут можно и залететь, особенно если неподмазанный следак развоняется насчёт подмены вещдока. А вот со «стволом» никто из оперов ещё не залетал!..

Но тут была ещё одна проблема… Кроме «хранения» Боне инкриминировалось ещё и «применение», то есть — вооружённый разбой. И тут уж было глубоко фиолетово, настоящее оружие использовал Боня для разборки или муляж. Для закона имело значение только то, что пострадавший принимал это оружие за настоящее, то есть — действовал в условиях непосредственной угрозы для своей жизни. На моей памяти пару назад некий тупой «лось» на улице одной проходившей мимо девахе без всяких предисловий сунул в рот ствол газового пистолета и потребовал отдать ему всё её золотишко, за что и был тут же скручен случайно проходившим мимо милицейским патрулём. Как оказалось позднее, в том пистолете не было патронов, но деваха этого не знала и знать не могла!.. В момент нападения она имела все основания предполагать, что её могут сейчас убить, суд за одно это переквалифицировал обыкновенный грабёж в вооружённый разбой, что автоматически удвоило приговор…

Так вот, даже со спиленным бойком одних показаний Гипса: «Я думал, что он выстрелит!» — было достаточно, чтобы минимальный «восьмерик» светил нашему Славику с силой армейского прожектора. Но и это кажущееся непреодолимым препятствие легко устранялось одним из двух широко распространённых способов: можно либо кинуть Гипсу 20 долларов, чтобы он «забыл» про факт вымогательства у него денег вооружённым браунингом Бояринова, либо двинуть Гипса в ухо и запугать имеющимся у тебя против него компроматом с той же целью сделать его память избирательно дырявой — в нужную тебе сторону… В том конкретном случае я выбрал первый вариант и — заплатил. Почему не сэкономил на бабках?.. Потому что сегодяшняя копеечная выгода могла в перспективе обернуться завтрашними серьёзными убытками. Оказав мне важную услугу «за так», без всякой выгоды, Гипс почувствовал бы меня своим должником, и возникни в будущем острая ситуация — обязательно напомнил бы: «А я ведь тогда, гражданин оперуполномоченный, помог вам — помогите же и вы мне теперь!..» И пришлось бы мне его от чего-нибудь отмазывать, а оно мне надо — без всякого навара за всякую наркоманскую мразь заступаться?!. (Кстати, а не помоги я ему вовсе — он ведь запросто и сдать меня мог, отослав в прокуратуру заяву, что тогда — то в такой — то ситуации при его вынужденном соучастии оперуполномоченный такой — то сфальсицировал материалы такого — то уголовного дела). Теперь же, отвалив ему двадцатник, я имел полное моральное право однажды в будущем завалиться к нему на адрес с деловым разговором: «Помнишь, в позапрошлом квартале практически ни за что я отсыпал тебе гору бабла, можно сказать — озолотил с головы до ног?!. Ну так долг платежём красен — гони-ка ты, любезный, информацию на кореша твоего, рецидивиста Родионова, погоняло «Шея», — чем сейчас промышляет?.. где наркоту берёт?.. и не он ли это случайно ломанул коммерческую палатку на Северном рынке?!.» И пусть только вздумает Гипс строить из себя целку: «Я не стукач!» — трудяга-оперок может ведь и рассердиться… Так что те 20 долларов он мне (и закону!) отрабатывать ещё будет долго…

Итак, Гипс свои показания маленько изменил, с моей подсказки в его показаниях теперь не браунингом размахивал перед его лицом ворвавшийся к нему Боня, а невооружённой рукой (причём даже не кулаком, который при желании тоже можно расценивать как угрозу жизни и здоровью, а растопыренными пальцами). Обнаруженный же позднее при обыске у Бони браунинг во время его беседы с Гипсом всё время лежал, оказывается, в кармане у Бояринова, причём с тем же успехом мог бы валяться и на мусорной свалке, потому как был (вот акт экспертизы) безнадёжно испорчен, и годился разве что в качестве грузила при рыбалке… На языке правосудия поведение Бояринова смотрелось при данном раскладе заурядной хулиганкой: гулял он себе, случайно прихватив из дома металлолом, и забрёл в гости к старинному приятелю Гипсу. Заспорили они (про политику или там про результаты последнего футбольного матча — неважно), обоюдно погорячились, а тут на шум беседы заглянули проходившие мимо группой оперативники, немножко не разобрались и «закрыли» невинного аки дитя Боню за какой — то там разбой… Короче, чистой воды обознанка!..

Предельно выпотрошенную и обезопасенную делюгу на всякий случай довели до суда, на котором Боня схлопотал аж цельный год, причём — условно!.. (Хотя если по материалам уголовного дела судить, то за что же пусть и условный, но год — безгрешному как ангел Бояринову?!) Так вот я свои 400 баксов и получил в считанные дни. (Но если считать точно, то 380, отняв от 500 долларов 100 — следаку и 20 — Гипсу).

10

Но этот случай в моей практике исключителен, в прочих же ситуациях либо жалкие гроши мне совали жаждущие отмазки, либо суют ТАК и с ТАКИМИ гримасами, что принять от них деньги становится совершенно невозможно, потому в итоге и имею я «левыми» сущие гроши… Вы сейчас смеяться будете, но за прошлый год все мои «левые» доходы (недавно подсчитывал) составили аж… 25 долларов в месяц, в среднем!.. Круто, да?.. И плюс к этому 50 долларов законной зарплаты. 75 долларов ежемесячно, два с половиной доллара в день — вот так живут нынче «милицейские коррупционеры и взяточники» моего ранга!.. Пусть некоторые бичующие коррупцию в МВД звонкие писаки — журналисты сравняют свои доходы с моими и устыдятся… Ну то есть насчёт устыжения — сомневаюсь, но скажу так: имей я, как и они, законный доход по несколько тысяч долларов в месяц — я б тоже жил честно!..

Чуть не забыл рассказать один эпизод… В принципе, «хранение оружия и боеприпасов» — самая распространённейшая статья в случаях, когда надо срочно посадить человека (например — известного всему городу криминального п а х а н а), а придраться к нему в данный момент не за что, аккуратно себя ведёт — ни улик против него, ни вещдоков, ни свидетельских… Вот тогда и применяют такой приём, как внезапный обыск (под удобным предлогом): сперва — личный, потом — машины, квартиры, гаража, дачи… Почти всегда при этом находят незарегистрированное оружие — ну какой уважающий себя криминал найдёт в себе силы не заиметь незарегистрированный в ментуре с т в о л — пистолет, карабин, автомат Калашникова или «узи», а то и крупнокалиберный пулемёт, на всякий случай!.. Много реже при подобных обысках находятся наркотики или ещё что-то другое из запрещённого к хранению… Вот за одно это, за найденное при обыске оружие или наркоту наших доморощенных гангстеров чаще всего и сажают на какой — нибудь срок (позднее можно будет уже раскопать и другие дела — делишки), у нас это так же распространённо, как на Западе — сажать бандитов за неуплату налогов. Все знают, что такой-то по приказу мафии убил сто человек и свою родную тёщу (не по приказу — по велению сердца), но доказать это невозможно, а вот что налоги он платил не со всех своих бандитских доходов — это доказуемо, за это мокрушника и закрывают…

И вот в соседнем районе был такой случай… Поступил заказ тамошним операм из «города»: навесить «делюгу» лет на пять на проживающего на их «территории» криминального лидера средней руки Жорика Толмачёва по кличке «Шмайсер». Давным — давно, чуть ли не семь лет назад (для быстро живущих и стремительно сгорающих «авторитетов» это — срок громадный), во время одной из тёрок с конкурентами Толмачёв явился на «стрелку» с немецким автоматом времён второй мировой войны, и без лишних понтов установил полный консенсус, открыв беглый огонь чуть выше голов «быков» из супротивящей стороны. С тех пор зауважали его братэллы, только «Шмайсером» и называли, от друзей перехватили эту его кликуху и многочисленные враги Жорика, что было приятно: раз зовут именем грозного боевого оружия — значит боятся!.. Никто не знал, сохранился ли у Жорика тот немецкий автомат или уже соржавел давно и рассыпался в пыль, боялись уже самого призрака фашисткой игрушки!..

Так вот, Толмачёва было предписано «закрыть». Для начала поставили за ним наружку, отследили его маршруты, установили график передвижений и контактов, а потом бац — обыск!.. Первым делом, разумеется, искали тот самый «шмайсер» (всем очень хотелось на него посмотреть), но — увы, его так и не нашли, всё ж таки успел избавиться Толмачёв от слишком приметного сувенира… Зато два пистолета (ТТ и «Стечкина») вместе с патронами в тайнике под нужником на его летней даче ребята раскопали, и стали готовить дело для передачи в суд. А потом раз — и осечка…Экспертиза показала: боёк у обоих пистолетов сточен, патроны же вообще без пороха оказались, чуть ли не учёбные муляжи, не боеприпасы, а так — школьное пособие… И больше — никакой компры на Шмайсера при обыске обнаружено не было. Мужики из «города» вначале не врубились, намекают райотделовским коллегам: «Пацаны, чё вы — отупели?!. Да подмените спиленные бойки неспиленными, вот и весь коленкор!..» Но обычно такие сообразительные опера в этот раз проявили себя несмышлёнышами, и, переминаясь с ноги на ногу, бормотали наивно: «Как это — подменить?.. Нам такое даже слушать непонятно…» Почесали «городские» озадаченно затылки, потом, расшифровав ситуацию, досадливо сплюнули, и пришлось отпускать Шмайсера на все четыре стороны. По слухам, обошлась такая непонятливость районных ментов Жорику в шесть «штук»: по «штуке» каждому из участвовавших в обыске и задержании оперов, две штуки получил следак, и ещё штуку — эксперт. Последнему дали на лапу вовсе не за то, чтоб спиливал бойки (это сделали опера), а за то лишь, чтобы под нажимом из горУВД не сменил тайно повреждённые бойки в ТТ и «стечкине» на нормальные… В общем, ввиду исключительности ситуации мои тамошние коллеги получили тогда по двойной ставке… Повезло пацанам!..

11

…Зарабатывать на кусок хлеба со сливочным маслом опер — труженик может, разумеется, не только развалом уголовных дел и отмазкой граждан — бандитов от правосудия, но и множеством других полузаконных, незаконных и даже совершенно уж преступных способов, чтоб всех перечислить — жизни не хватит… Самое прибыльное — собрать побольше компромата на солидную коммерческую фирму и «наехать» на них до упора, затем либо взяв одноразово крупные «отступные», либо стать их постоянной «крышей» и исправно получать регулярный доход… Да только слишком уж обременительна эта комбинация, все свои силы на её разработку кинуть надо, а когда преступников ловить?.. Не разорваться же на тысячу кусочков… Да и не мелкому районному оперёнку такие дела проворачивать, на том уровне всё уже давно «схвачено» и проглочено хищниками посильней, с куда большим количеством звёзд на погонах, чем у тебя, скорее уж тебе там рога пообломают, чем ты…

Можно наладить контакты с теми же наркоторговцами, по схеме: ты не слишком усердно пресекаешь их преступный бизнес, а они тебе за это каждый месяц что-то отстёгивают… как минимум на водку и курево хватит… Но там слишком риск велик, прижмёт их когда-нибудь опер из горУВД, из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, и они, себя выгораживая, запросто тебя, подельщика наркоторговцев, с потрохами и сдадут…

Ещё вариант: присмотревшись, как работают налётчики, самому (в одиночку или на пару с надёжным коллегой) грабануть карася пожирнее. Но даже если пренебречь укорами совести, возможных минусов здесь — миллион! Например, коллега каким надёжным ни смотрелся б, но то ж — в нормальных милицейских делах, а как поведёт он себя во время и, главное, после осуществлённой бандитской операции — не знает никто. Аж бегом может в последствии тебя заложить, выгораживая свою шкуру… В одиночку же гопничать — тогда риск попасться именно во время проведения операции многократно возрастает, и ни — ни малейшей гарантии, что впоследствии тебя не найдут… Дело в том, что для хищения достаточно крупной суммы денег неизбежно перед этим придётся собирать информацию о тех, у кого на руках такая сумма купюр может оказаться, и о том, где и когда именно ты можешь её у них нахально экспроприировать. Но когда «экс» состоится — ищущие тебя люди (а чем больше сумма, тем дольше и интенсивнее тебя потом будут искать!) в своём расследовании пойдут от обратного: вначале вычислят, какой информацией должен был обладать сумевший провернуть такое дело преступник, затем — от кого и каким образом он мог получить эту информацию, а уж там до тебя самого — рукой подать…Слишком хорошо знаю я своё розыскное ремесло, чтобы решиться сменить роль сыщика на профессию бандита… Стрёмно!..

Идём дальше. Как ещё на службе может подзаработать опер?.. При осмотре «отбомблённой» ворьём квартиры можно тихонечко присвоить что — либо ценное, например… Но это — только в определённых случаях. Если у человека выпотрошили хату, но он помнит, что перед приездом следственно-оперативной группы среди выброшенных домушниками из шкафа на пол шмоток лежала и кожаная куртка, а после отъезда товарищей из уголовного розыска оказалось, что куртка бесследно испарилась, то это значит лишь, что в состав СОГ входили окончательные дебилы — ну нельзя же так, хлопцы, надо — аккуратней и продуманней… Или такой расклад: воры всё ценное забрали, а тайник с брильянтами в стене кухни над плитою не заметили, ты же при обыске сумел его обнаружить незаметно для хозяев — позволительно ли тебе, оперу, оприходовать эти камешки в свой доход?.. Ответ отрицательный: и думать не моги, сам владелец о своём тайнике наверняка помнит и ещё перед вызовом милиции на место преступления обязательно проверял — на месте ли содержимое. Если же после твоего отбытия тайник окажется пустым, то заявление в прокуратуру на тебя, вороватого, последует незамедлительно!.. (А если побоится «светить» наличие у себя драгоценностей, то он тебя самостоятельно вычислит, найдёт и прибьёт — оно тебе надо?!.) Конечно, может быть и такое, что владельца обворовали в его отсутствие, и он точно не будет знать, домушник ли добрался до его тайника или кто-то из проводивших обыск ментов, тогда можно и взять, но — тщательно подумав перед этим, ситуация чревата осложнениями, вдруг вора потом поймают, и он сможет доказать, что драгоценностей на «отбомблённой» хате не находил, — и у следователя, и у т е р п и л ы к проводившим обыск оперативникам возникнут весьма неприятные вопросы…

Самый идеальный вариант: когда во время квартирного ограбления хозяев убивают, и ты затем при обыске на месте преступления находишь и изымаешь не замеченный бандитами тайник с золотишком, — тут уж сам Бог велел замутить р ы ж ь ё, коль никто о самом факте его существования и не подозревает, а если бы ты вписал его в протокол осмотра, то либо дальним родичам погибших ушло б оно (а если вдуматься: чем они достойнее тебя?), либо поступило в госбюджет, а спустя пару месяцев появилось бы на руках, шеях и бюстах дочерей, жён и любовниц кого — либо из наших вороватых чиновников, «купивших» эти самые украшения у казны по цене, способной рассмешить до потери пульса… Но чем же твоя жена хуже любой чиновничьей супруги?!. Ничем, тебе она даже намного больше нравится, потому и выгреб бы я содержимое тайника в свой карман с превеликим удовольствием… Но увы — нечасто прёт такая везуха, чтоб и тайничёк остался нераспечатанным в «отбомблённой» квартире, и хозяева валялись рядышком с проломленными черепушками, да чтоб ещё тебе тот заветный тайничёк удалось бы найти, а присутствующие при обыске следователь, эксперт, понятые и все прочие твоих манипуляций с тайником не заметили… Куда больше вероятность того, что драгоценный мешочек с камушками, тяжёлая шкатулочка с р ы ж ь ё м или же укладистый баульчик с инвалютой в один прекрасный день ты случайно обнаружишь в кустиках недалеко от своего подъезда!.. Маловероятное событие, скажете вы?.. Ну а разжиться подобным образом при обыске — ещё маловероятнее!..

Между прочим, вариант с найденным в кустах «кейсом» с долларами я прокручивал в голове многократно. Когда карман пуст и от голодухи хочется взреветь белугой, я ведь готов и за соломинку ухватиться… Найди в малолюдном месте кучу бабла — присвоил бы без малейших колебаний!.. Не оставлять же их валяться под открытым небом — это негигиенично… Схвати меня через минуту за руку бдительные граждане с воплями: «Находку надо сдать в милицию!», ответил бы им спокойно, что во-1-х я туда бабки и нёс, во-2-х я сам — милиция, и в-3-х, «что — то мне ваша физиономия не нравится… Ну — ка, предъявите документики!..» Понятно, что волокти деньги в РОВД мне б и в голову не пришло — я ж не шибзнутый!.. А отнеси — там их моё начальство себе «оприходует», или же (если у начальников склямзить не получится) опять — таки присвоит себе наше загребущее государство…

Ну вот, если не схватят меня сразу же — поволоку «кейс» с купюрами домой, там тщательно рассмотрю их через лупу при ярком свете лампы: не фальшивка ли?.. не меченные ли?.. нет ли на них «маячка»?.. Если даже ничего такого не обнаружу — это ещё не гарантия, что у меня в дальнейшем при трате этих денег не возникнут проблемы. Для надёжности назавтра съезжу — ка я на другой конец города, у ближайшего пункта обмена валюты найду какого — нибудь ханурика, попрошу под любым предлогом обменять для меня одну из купюр. Пойдёт он денежку менять, а я из — за угла понаблюдаю, всё ли у него получится. Если с воплями повяжут его прямо у кассы — всё ясно, деньга с гнильцей, сбросить её поскорее, пока на мой след не вышли… А если — чисто пройдёт, тогда — порядок, можно менять и остальное… (Единственное «но»: ханурик после обмена скорей всего постарается слинять от меня с моими бабками… Ну и пусть, мне одной вонючей купюры не жалко, главное — убедиться, что за ней — всё чисто) Дальнейшее моё поведение зависело б от того, какую именно сумму я нашёл бы. Пара — другая десятков тысяч долларов — это не сумма, разлетятся со свистом в ближайшие же несколько дней или недель, про них и думать нечего, ну а если — «лимон»?!. Тогда сложнее…Другой и миллион кинулся бы по кабакам тратить, в казино зачастив, завёдя себе халяв пошикарнее, в итоге засветился бы в три минуты и сгинул бесследно… Я — не такой, я — осторожный. Спрятал бы свой миллион в верную «нычку» и год-два не тратил бы вообще ни копейки. А потом — начал бы осторожно вкладывать в что-либо умное: в своё образование, в образование жены, в воспитание сына… Приличный, но без чрезмерностей дом, пара квартир в придачу, дача, две — три машины — это само собою. А ещё — купил бы собственный спортивный зал и занялся своим телом, «изваял» бы его по-новому… Нормально б питался, за границу бы зачастил с ознакомительными вояжами, начал бы коллекционировать антиквариат… Э, чего там душу травить!..

«Миллион»!.. По моей удаче больше 5 копеек никогда я не находил и вовек не найду… Тогда как в газетах то и дело сообщают: бабка у хлебного магазина нашла массивный золотой перстень… пацанёнок надыбал свёрток под скамейкой в сквере, развернул его, а там — стодолларовки пачками, много!.. И так далее, и тому подобное… Уши вянут читать!.. И что характерно: все (если верить газетчикам) немедля тащат найденное в бюро находок или в ту же милицию… Откуда столько идиотов журналисты у нас в стране выискали?!.

12

Но в последние полгода — год приток левых в мой карман сильно сократился. И не только в мой, я ж не слепой — вижу общую обстановку… У моих коллег — оперов побочных доходов тоже стало намного меньше!.. Почему?.. Ну, за других расписываться не буду, скажу только о себе.

Значит так, самое главное: не хочу я тех «левых» копеечных привесков к зарплате, там не столько выгоды, сколько риска, да и ронять свой авторитет — неприятно… Больше стал я себя уважать, понял, что всех денег всё равно не заработаешь, а покой в душе тоже что-то да стоит… Записали?..

Идём дальше. Неглавное, но основное: меньше стало возможностей брать и хватать. Раньше, когда только-только образовался капиталистический рынок, была масса новых и никем ещё не испробованных возможностей, бесчисленное количество тучных и урожайных нив, с которых легко мог кормиться каждый жаждущий, всем желающим хватало, нашёл себе участок — и чавкай с аппетитом!.. Сейчас же все доходные местечки давно поделены и переподелены, на всех их стало не хватать, в борьбе конкурентов победили сильнейшие (в данном случае — те, кто обладал большими званиями, должностями, возможностями и связями), проигравших же отлучили от кормушки, ошельмовывали, выгоняли и сажали, затем победители начали тёрки между собою, и опять кто-то проигрывал, терял свои лакомые кусочки, сферы влияния и пункты воздействия на денежные потоки, мелкие «крыши» сливались в крупные, те — в сверхкрупные, что раньше имели сто лейтенантов — капитанов, то сейчас получают десятки майоров — полковников, но и их вытесняют генеральские «крыши»… В такой ситуации куда уж мне, дешёвому районному оперу, деться?!.

Конкретный пример: ещё пару лет назад «наехал» практически на любого из базарных ларёшников — и, если не зарываться и не наглеть, гребёшь оттуда себе на завтрак с обедом, а сейчас «бесхозных» киосков на моей «земле» вообще нет, есть группа «хозяев», владеющих по несколько киосков каждый, и у каждого из «хозяев» — своя «крыша» уровнем не ниже зампредседателя райадминистрации, начальника отдела горУВД или ведущего специалиста областного Управления торговли (или как там оно сейчас называется). Заявись я туда со своими финансовыми претензиями — не поймут, пошлют на три буквы и «крыше» пожалуются… Понятно, что и тут можно изловчиться — накопить компры побольше на коммерсантика, к стенке его прижать, и деться ему будет некуда, ведь далеко не от каждой неприятности в силах уберечь тебя даже и самая крутая «крыша»… Она — далеко, а ты рядом — злой, оголодавший и отчаявшийся. Воевать с тобою зачастую — невыгодно, от той войны коммерции будут одни убытки, дешевле — откупиться… Но, как уже говорилось, серьёзный компромат собирать у меня, районного опера, просто нет ни сил, ни времени. Да и потом, когда своё бабло люди отдают мне не добром, а под сильным нажимом — не уважают они меня тогда, и друг дружке про меня рассказывают, что сволочь — де я и беспредельщик… Не поднять мне тогда вовек себе авторитет на своей «земле», а жизнь — сука хитрая, появись завтра у обиженных мною фирмачей хоть малейшая возможность кинуть мне подлянку — сомнут ведь они меня в два счёта!.. Так что на беспредел я никогда не пойду, потому как умный, а «по — правильному» зашибить деньгу уже не удаётся, кончилась прежняя лафа, на смену «дикому капитализму» приходит постепенно «цивилизованное буржуинство», и моя функция в нём — сопеть в две дырочки и горбатиться на нищенскую зарплату.

И последнее… Раньше я шёл на определённый риск с верой, что в случае чего товарищи меня подстрахуют и вытащат из неприятностей, хотя бы из корпоративных соображений: «Сегодня — ты, а завтра — я, отмажем тебя сегодня — завтра и ты нас отмажешь!..» Короче, мент менту был тогда друг, товарищ и подельник. Нынче — не то. Мои коллеги запуганы бесконечными внутри — собойчиками «все против всех», заступись они за меня — и сами попадут под пресс, оно им надо?!. Теперь лозунги дня: «каждый сам за себя!» и «Ты влип — ты и выпутывайся!..» В милиции сегодня, как и в любой стае, больных, раненых и ослабевших — добивают!..

Что касаемо начальства, то больше всего боится оно быть уличённым в собственных неблаговидных делишках, практически у каждого — рыльце в пушку и куча врагов, желающих тебя скушать и отнять твой сегмент кормушки, отсюда две задачи: как можно лучше замаскировать собственные неправедные доходы (обычно это — соучредительство в ряде прибыльных фирм и частных предприятий), и как можно быстрее откреститься от своих попавшихся на мелком жульничестве подчинённых. Заступись начальство за них — могло б и само быть утянутым ко дну, а так, беспощадно расправившись со «взяточниками и коррупционными перерожденцами», наше руководство как бы доказывает, что уж само-то оно — ни-ни, сплошные честнюги, что-то вроде ангелов в погонах. Так что «залететь» сейчас за мздоимство на моём уровне — что грипп в общественном транспорте подхватить. Я иногда даже удивляюсь, почему у нас ещё не всё оперативники угрозыска уволены и брошены за решётку, — материал — то на каждого сыщется… Но это, наверно, начальники просто побаиваются: посади они нас всех — кто же тогда работать будет и обеспечивать показатели?.. Вот поэтому только основная часть личного состава и на свободе до сих пор…

Доходит до окончательного маразма. И бабки мне позарез нужны (у жены скоро именины, очередные проверяльщики из центра приезжают с бурчащими от желания выпить и пожрать на халяву желудками, в СИЗО два нуждающихся в «подогреве» бандита сидят), и суёт мне бабло некто, причём — вполне тобою заслуженно (нашел я сворованное у него накануне импортное пианино), а — не беру от него, отнекиваешься, строю из себя херувима, и всё только потому, что — боюсь!.. Кто его знает, музыкантишку этого, вдруг — подстава?!. Отдаст тебе бабки, а потом раз — заяву в прокуратуру о вымогательстве у него денег… Может, он уже и был у внутбезов, и теперь явился ко мне с их заданием, и в кармане у него — диктофон, а денежки у него — меченые?!. Опасаюсь я этого, очень не хочется неприятностей и краха всей жизни, кожей чую не то что непосредственную опасность, а и легчайший намёк на неё — и решительно отказываюсь от протягиваемых мне дензнаков: «Что вы, я не могу!» И — провожаю его потом, уносящим с собою м о и денежки, отчаянным взглядом…

Нет, без балды — это ж такая трагедия на душе, что никакими словами не передать!..

Рассказ пожелавшего остаться безымянным сотрудника уголовного розыска записал

Владимир Куземко.

© Владимир Куземко, 2006-2010