Избранник башни 8. Война. Том первый

Глава 21. Столкновение над Аударайским лесом (4)

Во мне бурлила сила. Чужая сила, которую Врата благосклонно одалживали, ожидая, что после я позволю им продолжить начатое пиршество. С момента последнего призыва их голод стал только сильнее и сейчас настойчиво пробирался в подкорку, пытаясь управлять мной.

Не дождется!

Я обрушился на Длань подобно черной молнии, он встретил мою атаку своим странным оружием, напоминающим саблю.

Врата не смогли её разрубить, но по тому, как дрогнуло его лицо, я понял, что остановить такую атаку даже ему было сложно. И все же силы все ещё были не равны. Длань отшвырнул меня как котенка и тут же ринулся в атаку.

На этот раз Тарувион был настроен серьезно.

Воздух вокруг словно вскипел, а в меня ударили сияющие копья, возникшие буквально из воздуха. Даже врата не смогли выдержать подобного. Меня насадило на пики, полностью лишив подвижности.

Но боли не было. Впрочем, как и других чувств.

Пустота не любит чувства. Чувства — основа движения, будь то злость или радость. Лучше безразличие, оно ведет к покорности, а покорная пища легче переваривается.

— Ну, уж нет! — разозлился я, вспоминая, как этот ублюдок чуть не убил Аннигиляцию.

Послышался треск, а затем копья рассыпались. Моих сил оказалось достаточно, чтобы выбраться, но Длань уже был тут. Взмах клинка, и лишь чудом я успел избежать мощнейшей огненной волны.

Раны, оставленные копьями, практически сразу зажили, не оставив после себя ни следа, но нельзя сказать, что я был сильно этому рад. Раны убивают, но от лицезрения того, как быстро они затягиваются, стыла кровь. Даже будучи вампиром я чувствовал боль, а быстро заживающие раны часто «обжигали огнем».

Плевать! Сейчас мне нужно сокрушить врага!

Вместо того, чтобы убегать, я ринулся на него и, оказавшись в шаговой доступности, воспользовался вторым своим козырем — артефактом-кубом, который смогла добыть для нас Фия.

Тарувион встретил меня с полной уверенностью в своем превосходстве, но впервые с момента начала боя он не смог выдержать удар. Его отшвырнуло в сторону с такой силой, что схлопнулся воздух. Впрочем, это нормально, когда сражаются боги. Сам мир не очень-то приспособлен к сражению богоподобных существ.

Он был удивлен. Затормозил и тут же ударил вновь.

Быстрый. Даже после активации артефакта, наши силы все ещё были не равны.

— Что ты сделал, Дитя Пустоты?! — сквозь зубы прорычал он, в какой-то момент решив взять паузу в нашей схватке. — Я не слышу Истинное Пламя!

— Не слышишь? — картинно удивился я. — Вот же досада!

И вновь ринулся в атаку. Каждый наш клинч нёс в себе просто немыслимое количество силы. Именно по этой причине я постарался отбросить Тарувиона как можно дальше от флота сразу после того, как впитал в себя силы сотен убитых стражей. Как сейчас там обстояли дела, не имел ни малейшего понятия, да и старался не думать, а просто верить в друзей. Я сам сказал им, что возьму на себя Длань, а значит, я должен придумать, как его сокрушить.

Раздавшийся совсем рядом грохот заставил нас обоих резко обернуться, а затем в Длань ударил мощный электрический разряд, ослепивший меня на пару секунд.

— Фэй… — выругался я, когда проморгался и увидел пролетевшего над нами величественного зеленого дракона. В перепонках её крыльев искрились электрические разряды, которые в итоге собрались у её пасти, и она вновь ударила в Длань электрическим «дыханием». А мне-то всегда казалось, что драконы дышат огнем.

Молнии, которая она выдыхала, были подобны сотни обычных разрядов, соединенных в один мощный импульс. Но, увы, этого было мало, чтобы одолеть Длань, зато отвлекшись на дракона, он открылся, чем тут же решил воспользоваться я.

Почти мгновенно преодолев разделяющее нас расстояние, я не поверил глазам, когда смог вонзить черный клинок ему в бок. Он повернул голову, а в глазах сверкнула ярость.

Пользуясь моментом, я надавил на меч чуть сильнее, стараясь нанести как можно больше повреждений, но из раны вдруг хлынула светящая золотистая кровь, и по какой-то непонятной причине Врата не могли её поглотить. От соприкосновения крови Несущего с черной поверхностью клинка происходила какая-то странная реакция, напоминавшая химическую, итогом которой стал взрыв.

Когда Фэй прибыла на поле боя, сердце её наполнилось болью и яростью. Аударайский лес… сотни гектаров леса превратились в выжженую пустошь. От тысячелетних деревьев не осталось ничего, кроме пепла.

Ещё во время полета она ощущала боль леса, но отгородилась от неё, понимая, что ничем не сможет помочь в данный момент, и из-за этого не могла в полной пере осознать масштабы катастрофы. Пройдет, по меньшей мере, столетие, прежде чем это место сможет если не вернуть себе былое величие, то хотя бы вновь зазеленеть.

Никогда за свою не слишком длинную жизнь Фэй не испытывала таких эмоций. Она не представляла, что вообще способна испытывать нечто подобное — настоящую испепеляющую ненависть.

Ей на встречу бросились вражеские марионетки, напоминавшие ожившие доспехи, внутри которых искрилось пламя. Они набросились на неё, но явно не с целью убить, а просто обезвредить. Фэй ударила по ним всем, чем могла. Дракона окружили шаровые молнии, атакующие врагов. Электрические разряды пробивали доспехи, плавя металл и разрывая горящее внутри врагов пламя на куски.

«Сдохните! Сдохните! Сдохните!» — рычала Фэй, размахивая крыльями.

Она пролетела прямо над Тейосом, заметив стоящего на палубе отца и Эару. Пришлось немного унять бушующий гнев, чтобы не задеть союзников.

А затем она почувствовала врага. Их лидера, сосредоточение силы.

Взмахнув крыльями, дракон устремилась туда и тут же ударила самой мощной из возможных атак — Громовым дыханием. И лишь после этого заметила вторую фигуру, абсолютно черную. Она показалась Фэй неправильной. Словно каждая частичка её естества кричала, что той тут быть не должно. Жуткая, страшная и одновременно очень близкая ей сила.

Не дав врагу опомниться, Фэй ударила по Длани Света громовым дыханием вновь, и тут вторая, черная фигура атаковала их общего врага. Пронзила его клинком, а затем Несущий Свет словно взорвался. Словно в одну точку вложили силу целого солнца. Несмотря на всю силу Фэй, её оказалось недостаточно, чтобы устоять. Дракона отшвырнуло взрывом, а через мгновение она рухнула на землю.

Рыча от боли, она попыталась подняться и взмахнуть крыльями, чтобы взлететь, но не вышло. Бросив взгляд на свои крылья, она испытала ужас. Перепонки крыльев были выжжены, и восстановиться она так просто не могла. Для этого нужно было вернуться на Точку пульса.

Неожиданно её правое крыло пронзил золотистый шип, заставив её дернуться всем телом. Неподалеку от неё появился враг. Длань. Несущий Свет.

В одной руке у него был изогнутый клинок, второй он зажимал раненый бок, из которого вытекала золотистая сияющая кровь.

— Как удобно, ты сам пришел ко мне, дракон, — его губы исказились в довольной усмешке.

Фэй вновь ударила громовым дыханием, но все, на что оно было способно, это замедлить приближение противника. Ещё одно копье пронзило уже второе крыло. И ещё одно. Они росли прямо из порталов, открывающихся на земле. Фэй распяли, словно бабочку, ей оставалось лишь кричать от боли, время от времени выплевывая сгустки силы.

Она даже не могла сменить форму. Стать человеком. Копья лишали её сил. Делали её слабой.

— Не сопротивляйся, этим самым ты лишь продлишь агонию, — сказал он, а Фэй уже не могла ничего сделать. От её могучего громового рева остались только искорки. — Вот так. Покорись, и Истинное пламя будет к тебе милостиво.

Ярость Фэй ушла, ей на смену пришел страх. Истинный, настоящий страх. Ей захотелось сбежать, забиться в самый дальний угол из возможных, но все было бесполезно.

Взрыв буквально похоронил меня, загнал под землю ударной волной, присыпав сверху пеплом и песком. Выбраться удалось далеко не сразу, уж слишком много земли сверху привалило.

Оказавшись на поверхности, я едва слышно выругался. Куб-артефакт, закрепленный у меня на поясе, оказался поврежден из-за случившегося взрыва. Покров Врат поглотил весь урон, доставшийся мне, но куб не смог бы нормально функционировать, окажись он поглощен Вратами. Да даже если бы смог, мне сложно сдерживать голод этой силы. Она только и ждала, чтобы поглотить вкусную и горячую энергию артефакта.

Бросив взгляд вперед, я увидел Фэй, пригвозденную копьями к земле. Она дергалась, пыталась сражаться, но все было тщетно, а Длань уже направлялся к ней. Был буквально в паре десятков шагов от неё.

Я сорвался с места, собираясь застать его врасплох.

Не вышло. Тарувион даже не обернулся, просто играючи заблокировал мой удар своим искривленным клинком.

Он все ещё был ранен, но слабее не стал. Напротив, после поломки артефакта он вернул себе всю силу. Отделившиеся от его доспеха «ленты» ударили в меня, вонзаясь в черную поверхность Врат. Моя казавшаяся несокрушимой броня начала давать трещины. Врата тратили все впитанную энергию на то, чтобы сохранить целостность, но бесполезно, с каждой секундой я становился слабее, а он нет. Даже голод Пустоты стал отступать, что было крайне нехорошим знаком.

Я не смогу его победить.

Не смогу вытащить из рукава ещё один козырь. Таковых больше нет.

А значит…

Значит, что у меня больше нет выбора.

Я обязан ему помешать.

Отделив одну из сфер от своего доспеха, тем самым ускорив его разрушение, я отправил её вперед. Длань даже не обратил на это никакого внимания, не ощущая угрозы от такого слабого источника силы.

А затем я отдал приказ.

Приказ, о котором я, скорее всего, буду впоследствии вспоминать ещё долго, если переживу этот день.

— Прости, — тихо прошептал я. В следующий миг луч, вырвавшийся из сферы, пронзил сердце дракона. — Прости, у меня нет иного выбора.