Изгой рода Орловых: Ликвидатор 2

Глава 26 Ведомственное взаимодействие и семейные ценности

Я засунул трубку в карман и сказал Истоминой:

— Вроде договорились. Он сейчас протоколы поднимет по взаимодействию с МВД. И вы все оформите на законных основаниях. Ждем скорую и забираем этого неудачника?

— Мне до сих пор эта затея кажется сомнительной. — Сказала рыжая бестия. — Я сейчас тогда тоже пакет с ведомственными инструкциями открою. Пока едем.

С неба хищным коршуном или, скорее, беременным бегемотиком, спикировала серая с зеленым кадуцеем на борту ведомственная скорая. На крыше можно было увидеть крепление под пулемет. Насколько я знал, оружие монтировалось на место за пятнадцать минут.

Тяжело раненого спецназовца загрузили в неотложку, и та немедленно взмыла к небесам, выбросив из движков пламя и постобразы магических печатей. В центральный район полетела. Там госпиталь для военнослужащих и «приравненных к ним лиц».

— Надеюсь, у парня все будет хорошо. — Сказал я, провожая глазами неотложку.

— Не знаю. — Истомина помрачнела. — Повреждения обширные. Прямо на броне гранаты рванули. Благо не осколочные. А скажут — сам виноват. Надо было в защищенном подсумке держать, как по инструкции положено. Окажут медпомощь по страховому минимуму и спишут по инвалидности, например. А все моя вина. Не проверила группу перед выездом.

М-да. Мы такое тоже проходили. У девочки гиперответственность проснулась. Впервые, наверняка, боец во время «ее» операции пострадал. Да еще и по-глупому так. Кажется, не мое это дело?

— Слушай, Мария свет Юрьевна. Ты что городишь-то? У ребят свой непосредственный командир есть, чтобы их перед выходом проверять. Ты им вообще не начальник ни в одном месте. Так что кончай брать на себя чужую ношу.

— Спасибо, конечно, за такую оригинальную поддержку. Но Лосев мне теперь весь мозг выест. И будет прав.

— Хм. А кто есть мсье Лосев? — Спросил я, сбивая ее серьезный тон.

— Руководитель межрайонного отдела специальных операций. Прямой командир моих ребят. Дрянь какая! Всего третий раз группу поддержи беру и сразу тяжелое ранение у бойца. Ну лечение я ему по-любому оплачу, конечно, если что. Но дальше-то?

— Тебе бы научиться решать проблемы по мере поступления, Мария. А не выдумывать их. Вот ты сейчас нагромоздишь планов, а парень нормально реабилитацию пройдет и снова в строй встанет. И на кой-ляд, получается, ты только что время и ресурсы мозга потратила?

— Вот здесь соглашусь. Хватит сопли распускать. Парни. Грузите арестованного. Вот сюда летим, я вам точку прибытия скинула.

Возле изолятора Управления ликвидаторов нас встречал коллежский секретарь Орин Волков собственной персоной.

— Алексей Григорьевич, добрый день. Как договаривались, я заберу вашего с Марией Юрьевной крестника на хранение. Основания у нас есть. Нападение на сотрудника ведомства.

— У вас точно надежная охрана? — С некоторым подозрением спросила Истомина.

— Обижаете, милочка. Наш изолятор даже понадежней вашего будет. Здесь же простые люди почти не сидят. Все сплошь маги, мутанты и колдуны. Ранг «Г» присвоен, по классификации мест содержания всякой опасной гнуси. Подпишем документы?

— Сейчас. Вы, Орин, не торопитесь. И я вам не милочка, сколько раз говорить? — Ого эти двое знакомы! Тесен мир императорских служащих в Воронеже. — Все допросы только с моим личным участием. Его отсюда никуда не переводят и не отдают без моей санкции. И я старший офицер в деле. Руководитель межведомственной группы. Так?

— С нашей стороны все так, Мария, будьте покойны. А вот что ваше начальство решит, я не знаю. Могут и прислать кого-то чинами поболее вас. — Орин улыбаясь, развел руки в стороны.

— Со своим начальством мне и разбираться. — Истомина достала планшет. — Да. Последнее. Опричников мурыжим сколько можем. Не пускаем ни к подозреваемому, ни материалы допросов сырые не отдаем, так?

— Максимум неделя. Все, что могу обещать. Потом опричники его заберут в любом случае. Но неделю в режиме карантина я вашего клиента продержу.

— Недели хватит. У вас же «Око истины» есть? В таком крутом центре для задержанных? (Око — ритуал, заставляющий говорить и говорить только правду).

— И «Око истины» есть. И много чего еще. Я документы отправил уже вам. Заверяйте, пока смежники из других ведомств не явились, как вороны на зерно.

— На падаль. — машинально ответил Истомина, заверяя документы в планшете.

— Что?

— Выражение такое. Налетело воронье на падаль. Голуби на зерно. Пчелы на мед. Мухи на го…

— А, да. Я еще не совсем освоил вашу идиоматику.

— Не скромничайте, Орин. Вы отлично по-русски шпрехаете. Все. Готово. Можете забирать задержанного. Долго учили?

— Полтора месяца. Потом ежедневная практика. Пусть ваши ребята передадут тело охране на проходной. У них уже все сопроводительные листы оформлены.

Полтора месяца для ментата, чтобы освоить незнакомый язык — срок плевый.

— Когда первый допрос? — Истомина проводила взглядом упакованного убийцу.

— Давайте дополнительно согласуем? Сейчас не могу сказать, милочка. Его еще лекарь должен осмотреть. Алексей Григорьевич — повернулся ко мне Орин. — Вы останьтесь пока, надо же заявление о нападении от вас оформить.

— Только если вы меня потом до дома довезете, Орин. А то тратить два-три часа, чтобы добраться до района Соколовых я не хочу.

— Вызову вам такси, за счет управления.

— Алексей, можно тебя на минуточку? — Истомина отошла в сторону, а Орин тут же деликатно скрылся в караулке. — Спасибо. За мной долг.

— Не понимаю, о чем ты, Мария. — Я сделал типичную «морду кирпичом».

— Все ты понимаешь! Ты меня и задержанного прикрыл от огня. Я бы не успела среагировать. Да я и не успела! Ты сильно рисковал.

— Мне надо было стоять и смотреть, как какой-то непонятный мужик сжигает нашу добычу? И такую красотку?

— Не беси. Ты мне гораздо больше нравился, когда не говорил комплиментов. И не надо меня считать дурой. Живым этот человек был нужен мне! Тебя бы вполне устроил вариант обгорелого трупа убийцы. Да и я бы, может, частично и прикрылась бы, но точно не полностью. Ходить недели с ожогами — такое себе удовольствие. Так что я тебе должна, даже не начинай!

— Ну и отлично! Во-первых, теперь называй меня Алекс. Во-вторых, с тебя совместный выход куда-нибудь по твоему выбору. Свидание. Где я буду говорить тебе комплименты, а ты будешь не на службе. Только день и час вместе выберем. И продолжим ведомственное взаимодействие в неформальной обстановке.

— Неожиданно…

— Не то чтобы у тебя был большой выбор. Сама долг признала. — Я широко и плотоядно улыбнулся.

— Хорошо. Подловил, интриган боярский. — Она вдруг тоже улыбнулась в ответ. Улыбка делала ее из красотки просто неотразимой. — Свидание так свидание. Мне пора. Спасибо, Алекс!

Мария, дождавшись своих спецов, загрузилась в броневик и отбыла. Я же остался, чтобы «заполнить заявление».

«Заполнение заявления» слегка затянулось. Орин поспрашивал меня о планах на завтрашний день, мол, может ли он расчитывать на мою помощь, если группу «Браво» не сдернут на выезд. И, похоже, собирался припахать меня прямо здесь и сейчас, но здесь уже я возмутился и напомнил этому венгерскому эмигранту, что у меня законный выходной. После чего господин коллежский секретарь изволил меня отпустить. Такси, как и обещал, он мне вызвал.

Я только открыл входную дверь ставшего уже почти родным дома, как смартфон выдал руладу входящего вызова. Сестра звонит. Так быстро достала ключ? Или случилось что? Ладно, зачем гадать.

— Вы попали в приемную Алексея Орлова, эсквайра. Запишитесь у секретаря на следующую неделю. — Пробубнил я в трубку по-английски.

— Так, братец. У тебя срочная встреча с божественной мной.

Я застонал.

— А отложить никак, ваша божественность?

— Я уже лечу. Нашла вроде приличную забегаловку в этом твоем соколовском клоповнике. «Устав соколиной…»

Я застонал еще громче.

— Я там уже был сегодня! Можно нет?

— Нельзя. Я заказала столик. И не люблю менять планы. И вообще. Как ты смеешь, холоп, боярышне указывать? Выпорю!

— Надо говорить «запорю». — Ответил я этой вредной козе. — Ладно, сейчас переоденусь и приеду.

— Это ты вечно все запарываешь. У меня как раз все в порядке. Целую. Жду. — И отключилась.

Пришлось идти в душ, а потом переодеваться. Из сколько-нибудь приличной одежды была серая кофта и почти однотонная футболка. Обгоревшие шмотки я выкинул в утилизатор. Чую, меня в «Уставе» теперь не любят. Ничего не буду там заказывать, а то еще в суп плюнут.

Сестру я увидел от входа в общий зал. Она стояла и терпеливо слушала администратора. Тот изогнувшись крючком, что-то докладывал Вике. Ну понятно. Она столик или скорее кабинет на свое имя сняла. Я почти добрался до моего белокурого сокровища, но кое-кто подоспел раньше. Какой-то молодой человек, кричаще одетый и явно нетрезвый, подошел к сестре.

— А что такая хорошенькая девочка делает одна? Может она желает развлечься? Могу…

Договорить Вика ему не дала. Во время подката она окатила его взглядом, полным презрения. Зацепила краем глаза меня и кивнула. А потом резко бросила нетрезвому ухажеру.

— Пшел вон. Быдло.

— Чего ты сказала? Ты знаешь, кто я такой? Ты чего себе возомнила, шлюшка! — Заорал типус, попутно отмахиваясь от вьющегося вокруг него администратора, который тщился донести до залитого алкоголем мозга «пикапера» какую-то мысль.

Как будто воплей было недостаточно, он схватил Вику за запястье.

Я встал на месте и скрестил руки на груди. Когда еще такое увидишь.

Сестра зло глянула на меня.

После чего…

Размытые движения, треск ломающейся кости, и я, аккуратно обнимая Вику, не дал ей добить придурка ударом шпильки в висок.

Пьяный молодчик валялся на полу. Предплечье согнуто под неестественным углом, из рукава торчит кость. Бедняга свернулся калачиком, придерживая другой рукой свое мужское достоинство, да так и вырубился от болевого шока.

Я взглянул на его одежду и руки. Знаков дворянского достоинства не было. Судя по количеству стразов на пиджаке, толщине браслета золотых часов и другим признакам, пострадавший из купцов.

— Ты только что лишила какое-то купеческое семейство надежды на скорое обретение внуков.

— А ты мог бы и помочь! Твою сестру лапает какой-то бомж. А ты стоишь, ручки скрестил.

— Считай это практикумом по рукопашному бою. Я был на подхвате.

— Чего за херня здесь происходит? — Влез в разговор новый персонаж. За ним от стола, за которым, видимо, сидел наш герой пикапа, вставало еще четверо не очень трезвых молодых людей.

— Ваше Сиятельство. — Очень громко произнес менеджер, преданно глядя на сестру. — Милицию уровня вызывать или сразу «тяжкие»? — А молодец. Заслужил чаевые.

— Чего? Сиятельст… — Подошедший к нам быдловатый молодой человек в кожаном пиджаке с модно подшитыми под локти рукавами мгновенно уменьшился в размерах и затих.

Вставшие было приятели пострадавшего немедленно упали обратно на стулья.

— Сам разбирайся со своими «посетителями». Вы их по лесам сибирским собирали? Или по соседним лепрозориям? Специально нашли тех, у которых мозги совсем сгнили? И проводи меня с братом в кабинет, наконец. — Вика даже не смотрела на беднягу администратора.

— Секунду. — Я шагнул к парню в кожаном пиджаке. Тот аж отшатнулся и прикрылся локтем, хотя я двигался медленно и спокойно. — Мы не будем беспокоить официальные органы, ведь так? — Спросил я, глядя ему в глаза. Парень обрадованно закивал. — Вы сейчас вызовете помощь своему поскользнувшемуся другу. Со всяким может случиться, если не смотришь, куда идешь. Потом оплачиваете заказ и любой ущерб, который вам выставит администрация заведения. Если у родителей этого эквилибриста или у него самого возникнут вопросы, пусть звонят на номер… И я на память назвал номер пресс-службы башни Орловых. Вопросы есть? Вопросов нет. Молодец.

В процессе я видел как минимум три смартфона, на которые добрые соотечественники фиксировали происходящее. Кто-то станет звездой «Эфира» на час. Вике-то по барабану, что там плебеи в своих бложиках обсуждают. А вот мне светиться не очень хотелось. Но поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Вот она, слава.

— Говоришь, поклялся на алтаре? Именно с такой формулировкой? «Ни прямо, ни косвенно…», — и все такое? Не разглядела, он там фигу в кармане не сложил? Или, может, хоть пальцы крестиком? — спросил я, задумчиво крутя между пальцами отданный сестрой ключ от импланта.

Клятва на семейном алтаре — очень серьезное дело. Духи предков ложь видят и клятвопреступника наказывают. А иногда и его потомков, на сдачу, так сказать. Вплоть до искажения гармониума.

А я был так уверен, что нашел улики, указывающие на Викентия. Ничего удивительного, вообще-то, боярские многоходовки с выкидыванием ложных следов — дело вполне обыденное.

— Да. Чтобы получить ключ, пришлось принять извинения за покушения на тебя. Надеюсь, я правильно поступила.

— Даже не сомневайся. Ключ для меня очень важен. К тому же ты приняла извинения от лица семьи. А я больше не ее часть. Меня-то ничего не связывает.

— Я тоже не собираюсь ничего прощать этим ублюдкам — отпрыскам дяди Кеши. — От Вики полыхнуло гневом. Пора ей уже посвящение стихиям проходить. А то без практики из нее прана прямо хлещет.

— Вик. Детство кончилось. — Глядя ей прямо в глаза, как можно серьезнее ответил я. — Твой старший брат больше не может тебя прикрыть. Ты одна — сама теперь на переднем рубеже. Будешь тратить время и ресурсы на глупости вроде мести идиотам, проиграешь. Тебе пора пересмотреть приоритеты. Войти в дела. По заводам нашим покататься. С основными слугами и главами младших семей контакты завязать. Прости за занудство, но эти двое не стоят твоего внимания. Ты уже в другой лиге играешь. И с другими игроками.

— А я просила эту другую лигу? Гад, ты дрянский! Все из-за того, что ты не мог потерпеть несколько месяцев! — Сестра чувствительно ткнула меня кулаком в плечо. Точно синяк будет. — Я не готова! Понимаешь⁈ Легко тебе сидеть здесь советы раздавать с видом Сенеки доморощенного! Свалил в закат, оставил нас одних, и в ус не дуешь. Меня вон в качестве курьера используешь.

— А ты дралась по-настоящему, до сегодняшнего дня? — Сбил я ее зарождающуюся истерику сменой темы.

— Нет, конечно, что за дурацкий вопрос? Совсем ты тупой стал, будто в сибирских лесах родился!

— А ухажера своего сегодня на пол уложила за треть секунды. Это я к тому, что все нужные навыки для игры в другой лиге у тебя есть. Начнешь играть — проявятся.

— Да я не хочу! Алекс. Меня уже все бесит там. Я на этом сегодняшнем родовом собрании еле высидела. Даже тетушка Агнесса, которая мне про поручительство предков подсказала, на самом деле скользкая гадина!

— Ну, прости. Мы боярские отпрыски. Это наша социальная роль с рождения. И наша среда обитания. Меня могли убить. Я мог сжечь себе гармониум. В конце концов, мог сбежать с актриской в Американский доминион. И ты всегда знала: случись что со мной, семья упадет на твои хрупкие плечи. Плевать судьбе и миру на твои хочу или не хочу.

— Ну не так же рано! Ладно, ты прав. Нытьем делу не поможешь. Ничего уже не исправить. Как думаешь, будет дядя Кеша мстить мне за то, что я его на пост главы забаллотировала?

— Сто процентов нет. Главы семей… Они не мыслят категориями вчерашнего дня и проигранных битв. Для него это рабочий момент. Который вы «проехали». Это не значит, что он не пнет тебя, если ты подставишься. Или не подгадит в важном для тебя деле. Просто он не будет создавать такие ситуации специально. И еще он должен будет получить от такого поступка выгоду. Иначе он и пальцем не пошевелит. Девиз настоящего боярина — рациональность. И разумное распределение ресурсов. А главный ресурс — это твое время и твоя концентрация на чем-либо. — Я грустно усмехнулся. — Тех, кто не следует этим правилам, по оврагам волки доедают. Ну или они сидят веками в младших линиях и паразитируют на могуществе рода.

Возвращался домой я в странном настроении. С одной стороны, ключ у меня! Это прямо успешный успех. Надо радоваться и разливать шампанское по бокалам.

С другой, общение с Викой оставило очень тяжелое чувство. Собственная неспособность помочь с ее делами в башне раздражала. Сестра слишком живая для башни. Сожрут ее. Нет, она молодец, конечно. И боец. Но без поддержки ей будет очень тяжко.

Мать, похоже, совсем семью запустила. Вика ни разу за разговор маму не упомянула. Плохой знак. Я не стал спрашивать в чем дело. Еще до моего изгнания, после смерти отца мать впала в тяжелую депрессию. Тщательно усугубляемую бытовым алкоголизмом. В этом отношении я так понял, ничего не поменялось.

Я завел байк в арку ворот, отключил парение и прислонил машину к стене. И, тут же выхватив револьвер, направил его в ничем не примечательный угол воротного тупичка.

— А ну, выполз из сумрака. Ты кто такой?

В ответ на мои угрозы, сидящий в углу развеял печать незаметности. Долговязая фигура покинула складной стульчик, на котором восседала и вышла из угла на свет.

Я выругался.

— Игорь? Что тебе здесь понадобилось?

Бессменный помощник деда, небрежно шевельнув рукой, породил еще одну печать, которая всосала в себя стул. Пространственный карман, однако.

— Я пришел просить у тебя прибежища. — Ответил Игорь.

ИГОРЬ ПРИШЕЛ ПРОСИТЬ УБЕЖИЩА