Изгой рода Орловых: Ликвидатор 2

Глава 30 Поиск информации

Вечером я разбирал собственный архив. В нем я хотел найти хлебные крошки. Следы, ведущие к пониманию того, чем же таким занимался отец. За что его убили? И кому понадобилось встревать в дела провинциального боярского рода и вмешиваться в выборы главы? Или эти события не связаны?

Понятно, что меня интересовала не официальная деятельность Григория Орлова. Официально он отвечал за научные разработки рода, в сфере парящих машин и магических накопителей. Но я точно знаю, что он вел какие-то собственные исследования, переписывался с коллегами по всему миру. И не по поводу мотоциклов или накопителей. Все это содержалось в его архиве, том самом, который слили через мой имплант на сторону. И который был удален со всех серверов рода.

И сейчас я пытался найти следы его деятельности, в собственном архиве переписок и документов.

Помимо всего прочего, я не верил, что отец все поставил на одну карту и имел единственную копию архива. Или что он не постарался передать все своим детям, по запасному каналу. Мне нужна ниточка, за которую я зацеплюсь. Подсказка.

В конце концов, устав просматривать сотни документов и переписок, я поставил Каю задачу вычленить и найти все, что касалось отца и отсортировать по степени важности. Деловые разговоры и документы отдельно вверху. Всякий семейный треп ниже.

«Все будет, братан»! — ответил Кай.

КАЙ — все будет, братан!

«Не так фамильярно, — написал я ему. — Мы с тобой все же дворяне, белая кость. Поменьше жаргона».

И получил в ответ: «Как прикажет милостивый государь. Я постараюсь впредь не пачкать наши переписки грязным арго».

Я вздохнул и ответил: «Слишком много пафоса и устаревших выражений. Говори со мной, как член образованного класса, со своим родственником. Кратко. Проанализируй современную литературу, особенное внимание удели диалогам между членами образованного сословия.»

«Задача принята к исполнению. Режим приоритетности?».

«Фоновый. Используй не больше десяти процентов вычислительных ресурсов».

Я переключился на короткие справки, которые нейро сформировал на каждое лицо на старом фото, найденном в какой-то цифровой помойке.

Все фигуранты оказались членами боярских родов или титулованных дворянских семейств. Но не это привлекло мое внимание.

Из девяти человек, изображенных на фото у пятерых в справке стояли приписки: «погиб». Даты смертей этой пятерки укладывались в трехлетний промежуток. Смерть отца была предпоследней.

Пятеро погибших числились научными руководителями или сотрудниками различных проектов башен или государства. И все они были из «постигших мир», то есть настоящими магами. Но вот сферы их интересов, как и выбранные школы магии различались кардинально.

Заканчивали разные учебные заведения. Не все Муромские, один учился в Великом Новгороде, а одна девчонка в Чернигове.

Что за проект такой таинственный узнать так и не удалось. Кроме фотографии, никаких упоминаний о нем в сети не было.

Никакого общего знаменателя. Или он все же есть?

«Задача. Найти в открытых источниках то, что могло бы объединить пятерку погибших.»

«Принято к исполнению. Не переживай, все сделаю». Вот. Уже лучше.

Пока Кай работает, пошел дальше.

Оставшиеся четверо?

Собственно барон Пустовалов. Кстати. Что там в виде́нии было, насчет системы навигации? Случаен ли был наезд на барона, который я предотвратил? Непонятно. Слишком мало данных.

Но есть и новая вводная: «Пустовалов Дмитрий Валерьевич. Барон. Сотрудник пятого отдела Опричного приказа. Титулярный советник». Девятый класс? Негусто. Но что делает опричник на фото, сделанное, похоже, на какой-то молодежной вечеринке?

Еще две девушки с фотографии. Обе благополучно вышли замуж. Ведут жизнь добропорядочных подданных, матерей семейств. Живы и здравствуют.

И последний паренек сейчас служит в прокуратуре. Выслужил чин статского советника. Наел себе обширную морду лица и заработал серьезные полковничьи погоны. А вот магическим рангом не вышел, нет даже сведений о посвящении стихиям.

Что получается? Эти люди явно были не просто знакомы. Они стояли в вольных позах. Кто-то обнимал других за плечи, кто-то держал барышню за талию. Барон, кстати, немного в стороне. Сам по себе.

Отец в молодости три года учился в Муроме. Но это явно не его одногруппники.

А кстати! Загружу Кая еще одной задачей. Пусть поищет любые упоминания о моем отце и его соучениках, за период учебы.

Помимо девятки ребят со старого фото, мой нейро нашел в сети господина Кузнецова, который зажигал в «Уставе…», во время задержания моего убийцы.

«Кузнецов» действительно оказался опричником, только не воронежским, а рязанским. И не Кузнецовым, а Всеволодом Владимировичем Владимировым. Потомственный дворянин. Официальной информации о нем было немного и все, кроме его дворянства, статуса госслужащего и классного чина я и так уже знал. Неожиданно, конечно. На всякий случай скинул информацию о нем Истоминой. С такого ранга фигурами официально разбираться мне не по статусу.

Но заметочку в памяти напротив личности господина Владимирова я поставил. Я не злопамятный. Я все записываю. Что-то мне подсказывает, с этим господином мы еще встретимся. Может, и удастся ему лицо на сторону свернуть. Не люблю, когда в меня огнем швыряются.

Истомина прислала в ответ сердечко. И что бы это значило? Скорее всего, ничего. Просто дежурное спасибо. Не спит рыжая. Работает, наверное. Или в кабаке сидит. Должна же быть у нее какая-то личная жизнь.

Перед тем как я собрался отключиться от сети и отправиться на пыточный стол с печатью, мне пришел ответ от Пустовалова.

'Ваше благородие, Алексей Григорьевич. Почту за честь принять вас у себя дома, на скромный обед. Надеюсь, у вас все благополучно.

С неизменным почтением, барон Пустовалов Дмитрий Валерьевич'.

Дата и время, послезавтра в двенадцать дня. И адрес. Проживал бывший опричник здесь же на четвертом уровне Соколовского района. Я думал, что он владеет здесь особняком, но Пустовалов удивил. Адрес оказался пентхаусом на одиннадцатом этаже элитного жилого комплекса. Это чуть ли не дороже особняка будет.

Отлично! Я сразу же набросал письмо Истоминой с предложением свидания на послезавтра, после пяти часов вечера. Место на ее выбор. Пяти минут не прошло, как я получил короткий ответ:

«17−00 Центральный парк. У главного входа». Парк? Что-то несерьезное. И публичное. Впрочем выбирать не приходилось.

Я подтвердил встречу.

Затем забил в расписании занятия у ритуалиста, завтра с утра и послезавтра с утра. После чего погрузился в себя и занялся печатью.

В принципе мне осталось совсем немного поработать. От двух очевидных ловушек я избавился. Поэтому я особо не торопился. Разрешил себе уснуть, оставив немного недорезанных нитей на завтрашнюю ночь. Энергия лишней не будет.

Вдруг что? А у нас есть!

Утро началось с завтрака. Мой новый жилец был, как всегда, на высоте и сотворил очередной скромный шедевр кулинарии.

Я ни на секунду не верил, что Игорю просто негде было сварить кофе, и поэтому он поселился на моей кухне. Кроме того его истинный магический ранг немного напрягал, мягко говоря. Неуютно находиться рядом с человеком, чей уровень силы настолько превосходит твой. И чьих истинных намерений ты не знаешь. Я не мог относиться к Игорю как к слуге. И уж тем более не воспринимал его, как возможного союзника. Но пока что картинка выглядела просто идеально. Верный пожилой слуга и его молодой хозяин вместе преодолевают превратности судьбы. Сюжет из бульварного романа, не иначе.

Первое занятие с ритуалистом было вводным. Он оценил мои навыки, весьма небольшие, надо сказать. Впрочем, его оценка «неплохо» на самом деле польстила.

Геллер дал мне несколько простых ритуалов для физика, который умеет выпускать прану, для практики. Заодно он выдал мне готовый набор материалов для моего ритуала очистки. Все уже придумано до нас. Сам ритуал исполнялся на пластинах из устойчивых к дряни материалов. Внутри пластин протачивались канавки для стока мерзости. А внутрь керамического кубика помещалась деревянная основа — фильтр. Хорошо подходил любой материал из прессованных опилок или щепок. Маэстро Геллер посоветовал мне заказать все необходимое у хорошего алхимика, а я подумал: «Как удачно, что хороший алхимик мне должен за постой». Так что я знал, кого мне нагрузить созданием моего первого «куба трансформации».

Такие вещи отсутствовали в открытой продаже. Даже чтобы просто найти нужное в сети, необходима была лицензия алхимика или ритуалиста. Ну или ритуальные предметы могли сделать на заказ.

— Маэстро, — начал я, когда наше занятие подошло к концу. — Вы бы взялись поработать со сложной печатью, наложенной башней?

— Что значит «взялся бы»? В смысле: «Разобраться, как работает»? — «Повторить»? — «Дезактивировать»? Что из этого значит ваше «взялся бы», молодой человек?

— Ну, скажем, для начала изучить. С целью дезактивировать, да. Остальное на ваше усмотрение.

— И какую печать вы имеете в виду? — Сарказмом в голосе маэстро можно было бы придавить небольшую кошку.

— Вот эту. — И я напитал праной свою печать изгнанника.

Как обычно, у меня зачесалась кожа на лбу. Маэстро рассматривал печать почти минуту, после чего спокойно произнес:

— Вы же понимаете, Алексей, что такая работа очень дорого стоит? Даже на уровне «попытаться разобраться». Я, конечно, вижу только физическое отображение печати. Но даже по нему могу сказать, что до этапа «дезактивировать» я не доберусь. Эта работа слишком сложна для моего уровня познания мира. Так что если вы решите заплатить мне за анализ печати в энергетическом спектре, вы, скорее всего, зря потратите деньги.

Что характерно, ни одного вопроса на тему: «Как вы так умудрились» или «Кому вы на хвост наступили», — от Геллера не прозвучало.

— Какая у нее функция? — Между тем спросил Геллер, наливая себе в чашку с двумя использованными пакетиками кипяток. — Это проклятие? Или же «Молчание»? Чем она вам жить мешает? Спрашиваю потому, что по одному только внешнему виду я лично понять этого не могу. Я, конечно, поищу в эфире потом. Но обяжете, если просто расскажете мне.

— Здесь нет никакого секрета. Это печать, запрещающая мне посещать башни. И даже приближаться к ним. Но я подозреваю, что в нее накрутили, хм, опций. И я бы, как минимум, хотел знать каких. А то начну ритуал посвящения стихиям проходить, а у меня голова взорвется. Будет неудобно. Я, вообще-то, в нее ем.

Он улыбнулся и задумчиво отпил свой «чай» из крупной чашки со слегка надколотым краем. Я невольно передернулся. Оно и по первости гадость же. А уж вторая производная вообще должна на вкус выжимку из туалетной половой тряпки напоминать.

— Я бы повозился с печатью. В смысле изучения. — Внезапно разродился он. — Может быть, это даст толчок моему собственному развитию. Так что я с вас даже денег возьму умеренно, так сказать. С такими сложными индивидуальными печатями я еще не работал. Но учтите. Заранее я ничего вам обещать не могу.

— Будет неплохо, если вы хотя бы проанализируете ее. То, что вы не можете ничего гарантировать, я понимаю. Меня все устраивает.

— Хорошо. Приходите после этого вашего полевого выезда. Тогда и посмотрим, что за пакость вам к энергосистеме прицепили.

Я попрощался с Геллером до завтра и написал Игорю обширную инструкцию, объяснив, что именно мне от него нужно, в плане изготовления формы для моего ритуала очистки.

Оседлав ховер, направился в «Пушки-мишки», где заказал стол для нашей компании.

— А откуда в синицинских руинах Дрянь? — Спросил я Ветра, после того как мы поболтали на необязательные темы и съели первую порцию мясного ассорти на гриле.

Все мои товарищи пили пиво (и автор сурово осуждает их за это), а я взял себе брусничный морс.

— В смысле откуда? — Не понял вопроса Рудницкий.

— Там же не работает промышленность. Да и магов, я подозреваю, не осталось. Как и маготехнических устройств. Уровни высоко. Откуда дрянь тогда?

— Слуш, ну ты, Барин, вопросы задаешь-то. По первой, туда свозят дрянь со всего Воронежу. Фильтры, отходы остеклованные. Там же не нужно платить за утилизацию и хранение-на. Посты, патрули, все пофигу. Все равно везут. На тех постах люди нормально так за дежурство поднимают-то. Вдругорядь, еще когда бились Синицинские маги с Воронцовскими они там все изрядно засрали дрянью. А штоб, значит, остальной город не пострадал, тама сделали оградительные знаки. Чтобы дрянь после битвы никуда не расползлась. Ну она тама и осталась. Плюс на первом скопилось нормально так, и оттудова гнезда ползут на второй и третий уровень-на!

— А что четвертый?

— Не. Четвертый безопасный-на. Там вольные стрелки тусуются, мать их за ногу. Наша база тоже там. Ну и Базар. Четверку с воздуха патрулируют, все ненужное снесли к чертям или разобрали. Нам придется лезть на третий. В темноте-на. То еще развлечение, я тебе скажу, Боярин. Не только от тварей отбиваться приходиться, но и от местных подвоху ждать.

— Базар? — зацепился я за забавное слово. — Местные?

— Рынок-на. Снаряга, трофеи. Задания для вольных. И всякое-разное еще. Говорят, им владеет кто-то из бывших Синицыных. А по поводу местных. — Он отхлебнул из кружки и вытер салфеткой верхнюю губу.

— Местные сука-падлы злые. — Влезла Заноза. — У их там магазинов нету, вот они и норовят с охотников снарягу снять, мля. Ну и про людоедство слухи ходят. Ихние поселения все стараются стороной обходить. Пытались их оттуда выдавить: дак они такой сабантуй гвардии воронцовской организовали. Говорят, трупы грузовиками вывозили и техники немерено пожгли тогда.

— Хотите сказать, там до сих пор люди живут? — Спросил я. У меня это в голове не укладывалось.

— Ага. Люди — хер на блюде. Мутанты сраные. — нетолерантно отрезала Заноза. — Живут, мля, людей жуют.

— Ну, смотри. — Ветер вновь взял разговор на себя. — У Синициных в районе тысяч восемьдесят народу проживало. Четвертый уровень разбежался почти весь-на. Кто в другие кварталы рванул, а у кого рублики водились и в другие полисы свалили. А тройке куды деваться? Нет, часть людев тоже переселились, до того как маги автострады обрушили и башню развалили к хренам. Кто-то, наверное, по земле ушел в область. Но большинство погибло еще в первые месяцы после этого ици… инце… инцесту-то. Всем на них было посрать-на. Кто не сдох, пытались в город прорваться. А на блокпостах тупо стреляли, не спрашивая фамилии. Из станкачей, мать их. Но кто-то выжил. Их там от силы тыщи три осталось, и то много. Но те, кто выжил, прямо лютые ребята. Так што местные та еще проблемка-то.

— И зомбаков полно. — Поморщился Красавчик. — Поганое место. Ненавижу «синицу». После нее приходится потом месяц чиститься.

Ну да. Трупов-то там и впрямь навалом. Так что «зомбаки» — инфицированные дрянью мертвые тела там должны присутствовать в количествах.

— Ладно, чего мы это тему вообще подняли-то? Все ты, Боярин, со своими вопросами. Приедем туды, все сам рассмотришь.

— И понюхаешь. — Добавил Красавчик.

— Давайте лучше за боевое крещение нашего Боярина дернем! За нового члена команды-то.

И мы дернули. Ну они дернули, а я свой морс дул.

Честно говоря, не ожидал. Но мы просидели в кабаке часов пять, наверное. Ребята травили байки про службу, я немного рассказал «как там в ентих дрянских башнях живется». Мне кажется, я осознал смысл этого нехитрого ритуала. По-настоящему познакомились мы только сейчас. Ну, для ребят был еще один немаловажный фактор, выпить на халяву.

Впрочем, я не обеднел. Когда я увидел счет, то еще раз наглядно осознал разницу между четвертым и третьим уровнем. За ужин с сестрой в «Уставе соколиной охоты» я отвалил почти втрое больше денег, чем за эти посиделки с сослуживцами. А мы с сестрой там практически ничего не заказывали.

В общем, выходной прошел хорошо. По крайней мере, я был доволен. В этом умиротворенном состоянии я прибыл домой, рассчитывая покопаться в том, что Кай нарыл за день.