Изгой рода Орловых: Ликвидатор 2

Глава 44 Как так вышло?

В целом предложение барона Фурсова действительно выглядело как работенка для ликвидаторов.

За пределами Воронежа в земстве Ендовище у «партнера» барона находился склад длительного хранения. Посещался он раз в месяц, и то много. Связь осуществлялась по проводному телефону, который стоял в конторе начальника уезда.

С радиосвязью по стране вообще были проблемы из-за дряни. Все полисы связал «Эфир» паутиной экранированных проводов. Предшественник же «Эфира» — телефонная проводная связь оставалась только в земствах. И, надо сказать, зачастую была единственным способом связаться с местными. За исключением курьеров и почты, конечно.

По восстановленным событиям выходило, что сначала пропал сторож склада, какой-то местный ханыга — Ерошка. Затем люди стали обходить склад стороной и жаловаться, что что-то их там «пужает». Затем пропал экспедитор нашего заказчика с водителем, грузовиком и партией товара. Грузовик, по словам начальника уезда, до сих пор стоял возле склада. Местные с него только колеса скрутили.

А люди пропали.

И последнее событие — начали пропадать земцы из этого самого Ендовища или из окрестных сел, точно понятно не было. В общем, совокупность факторов указывала на то, что в помещениях склада или рядом образовалось «гнездо». Оно породило какого-то монстра с алгоритмом «хищник». Начальник уезда согласился подождать пару дней, чтобы дать партнеру барона разобраться с проблемой самостоятельно. Но потом грозился вызвать городских ликвидаторов, полицейских, МЧС, боярские дружины, спортлото и прочие компетентные органы.

Доставку опергруппы на место барон брал на себя. На броневике нам в это самое Ендовище ехать полдня. Учитывая, что решать проблему нам придется в законный выходной, броневик такое себе логистическое решение.

— Ребятам будем говорить? — спросил я Ветра, после того как мы получили все возможные материалы по будущему выезду и распрощались с бароном. — Так-то это вроде наша с тобой проблема.

— Обязательно скажем. По первой, это проблема коллектива-на, а не наша с тобой собственная. Зацепить может любого. Да и деньги от скупки все получили, — довольно логично заметил сержант. — Вдругорядь, он обещал заплатить. Деньги ребятам никогда не лишние. Так што пусть сами решают, надо им этот геморрой или не надо.

— Хорошо, как скажешь. — а что, он их лучше знает. Я бы, конечно, не стал команду втягивать. Взаимодействие с дрянью — всегда риск. Но у нас он профессиональный.

В дежурке Рудницкий сразу взял козу за вымя.

— Так, ребятки, или, как грит его благородие Плахин, оглоеды. У нас оказывается проблемка возникла-на. Щас расскажу, не перебивайте только, — заявил Ветер, едва мы зашли.

И он пересказал ситуацию с бароном Фурсовым, начав с нашей эпической победы над прошкинским хулиганьем. Закончив, он обвел взглядом остальных и проговорил:

— Ну все. Вопросы-на? Предложения? Претензии, сразу скажу, не принимаются-на.

— А не слишком барончик много о себе мнит, Ветер? — Кабан медленно размял могучие плечи. — Может просто закопать его нах? Вместе с его воровской шайкой?

— Ты долбанулся, дружок? — Красавчик выглядел шокированным. — Завалить титулованного дворянина, который прямо ни в чем не замешан, благотворитель и вообще наверняка столп общества и отец народов? Здесь мы расчисткой дряни не отделаемся. Сразу на шоу «Голодные тигры» попадем, в качестве гвоздя программы! От тебя не ожидал.

— Не, ну а чо он? — с некоторой даже обидой высказался Кабан. — Я, как все, короч. На любое дело, Ветер, с вами пойду.

— Если чего, я со своей «Гадюки» с семисот метров этом барошке-барашке в любой глаз попаду, — подлила масла в огонь Зараза. — На выбор, Ветер.

— Ска! — Красавчик сделал жест рука-лицо, сопровождаемый жестким шлепком. — И эта туда же. Вы же шутите, а? Или впрямь, крыша съехала?

— По-любому вы бы коней притормозили-на, охотники на баронов, — Ветер укоризненно покачал головой. — Я вас серьезно спрашиваю, а вы мне тут шутки шутите-на.

— Какие шутки? — Ответила Заноза. — Ты сомневаешься, что попаду?

— Ска, млять! — шлепок.

Так Красавчик себе лицо на сторону свернет. Станет «Уродцем».

— Коллеги. Барона мы не ликвидируем. Не то чтобы не сможем, а просто не будем. — Влез я. — Слишком много проблем при устранении титулованного дворянина мы получим. А главное, даже если на нас не выйдет имперское правосудие, мы не ликвидируем так его организацию. Но дадим понять, что мы конченые отморозки и с нами тоже можно поступать по беспределу. У всех родители живы, братья-сестры есть? Беспредел начинается с атак на родственников. Сможете их всех прикрыть?

Все отрицательно покачали головами.

— Тогда прекратите чушь нести. Как дети малые, духи свидетели. Мы с сержантом уже подписались, если вы не поняли, на зачистку. И вопрос к вам был такой: вы в деле? Или ну его к дряни за частный интерес рисковать. Я правильно говорю, Ветер?

— Все так, Боярин. Но в разработку барона надо взять-на. На случай если он не такой вменяемый, как старается показаться нам. Может, и придется привалить и его, и его партнеров с присными. Здесь весь участок впишется, отвечаю. И команды из тридцать девятого и сорокового тоже-на. Но это на крайняк. Сейчас пока пытаемся все миром порешать. Опять же рубликов он обещал подбросить. Кабан в деле, он сказал. Чего остальные-то?

— Я с вами, Олег, — Заноза пожала плечами. — Деньги пригодятся. И люди тебе пригодятся, если на месте чего наперекосяк пойдет.

— А когда выходим? — спросил Красавчик. — Получается послезавтра? После патруля?

— Ну, выходит так. — поморщился Ветер. — Послезавтра-на. Доставку вроде туда и обратно организуют нам.

— А снаряга? — уточнил Кабан. — С участка возьмем?

— По снаряге я пойду сейчас с Плахиным перетру. — Ответил Ветер. — Он вроде в курсе левой подработки, да и в доле, наверняка. Так што сильно возражать, небось, не станет. Ежели нет, есть вариантик, где взять с возвратом.

Вернулся Ветер через полчаса и в ответ на вопрос, удалось ли, недовольно буркнул:

— Снарягу свою берем. Плахин добро дал.

— А чего ты кислый такой, сержант? — улыбнулся Красавчик.

— А то ты, Виталь, Плахина, не знаешь. Покрыл меня херами с ног до головы, ска. Их благородие взялось меня, мля, жизни учить-на. Как обычно. Отец, ска, командир.

— Ага, — цыкнула зубом Заноза. — Отец солдатам, мать козлятам…

Еще час мы провели в режиме: «солдат спит, служба идет-на». Я уж думал, что сегодняшний день так и закончится, однако меня снова вызвали на второй этаж, на этот раз одного.

Комната для посетителей стала мне уже почти как дом родной. Внутри меня ждал Орин Волков, как не уходил вообще. Он снова раздобыл где-то хорошее офисное кресло и расположился, по-моему, на том же самом месте, что и в прошлый раз.

Выглядел он, правда, похуже. Щеки слегка обвисли, под глазами залегли огромные круги. Плюс, мне показалось, он при движении берег левую руку.

Увидев меня, он отложил свой планшет и слегка приподнял правую ладонь над подлокотником.

— Приветствую, Алексей Григорьевич, — заявил он. — Не встаю, не обессудьте, с моей комплекцией тяжело скакать туда-сюда.

Вот так отмазка. Так бы и сказал. Я толстый, не хочу вставать.

— Добрый день, Орин. Вам и не надо вставать вы же выше чином. В России это вполне достаточный повод для чиновного хамства. Могу я задать вопрос?

— Да, конечно, Алексей Григорьевич. Весь во внимании, так, кажется, правильно.

— Весь внимание. Не суть. Как так вышло? Я об атаке автозака, конечно. Только не говорите, что это не мое дело. Моя девушка, которая там летела, до сих пор борется за жизнь в реанимации.

— Это, конечно, не повод вам что-то объяснять. Но скажу так. Нас переиграли в игре полномочий. Сначала нам запретили проводить допросы вашего арестованного. Ей запретили по ее линии, мне по нашей. Затем опричники начали требовать выдачи важного свидетеля.

— И вы последовали приказам? — спросил я, подпустив в голос скепсиса.

— Нет, конечно. Мы его допрашивали по вашему делу. Но никаких записей не вели. Когда госпожу Истомину практически отстранили от расследования, я продолжал с ним работать. Узнал схему его действий, как он получал деньги. Выяснил имена нескольких его заказчиков. Но все это не интересно мне, как следователю Управления. Все материалы я неофициально передал большой следственной группе, занимающейся делом об убийстве губернатора. Марии Юрьевне предложили присоединиться к этому расследованию. Она прилетела к нам, чтобы забрать его в центральный СИЗо. Дальнейшее вы знаете. У убийцы был информатор. Надеюсь, что из Опричниного приказа. Это точно никто из наших, допущенных к нужным сведениям. Я всех проверил. Возможно, из «тяжких».

— Вы же помните «Кузнецова», который Владимиров? — спросил я, невольно злясь.

Все такие профессиональные — задним числом.

— Конечно. Вероятность того, что он помог организовать нападение — выше девяноста процентов. Однако доказать его соучастие мы не сможем.

— Мне не нужны доказательства. Только данные о его местонахождении.

Я невольно скрипнул зубами. Слишком много эмоций. Но ничего не могу с этим поделать. Во всем, что связано с ранением Марии критическое мышление и самоконтроль мне отказывали.

— Хм. С этим сложности. Официально он не покидал Рязань. — Орин ухмыльнулся.

— А неофициально? — я вернул ухмылку, только она получилась несколько кривой.

— А неофициально Управление не имеет ресурсов для того, чтобы искать одну персону внутри района с населением в сто пятьдесят тысяч человек.

— Соколовский район-то? — уточнил я, уже зная ответ.

— Я полагаю, что он все еще здесь. И даже думаю, что вы непременно пересечетесь. — Орин поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. — У меня есть основания для подобных мыслей.

— И какие же? — спросил я, наблюдая за его пантомимой недовольства. Кресло жмет?

— Это не имеет значения. У нас с вами есть дело. Помните? Колдун, — Волков попытался откинуться на спинку, снова сморщился и сложил руки на животе.

— Не помню, чтобы я давал согласие на вовлечение меня в ваше расследование.

— Вы на государственной службе, Алексей Григорьевич. Ваше согласие не требуется. Требуется выполнять приказы старшего по званию. Приказ об откомандировании вашей группы в мое распоряжение на время расследования, подписан лейтенантом Плахиным и доведен до вашего сержанта.

— А что тогда здесь делаю я, а не мой сержант? — процедил я, стараясь не выплескивать на Орина свое раздражение.

— Я с ним практически не знаком. И не очень люблю общаться с новыми людьми. Так что вы будете контактным лицом между мной и остальной группой. Постарайтесь запомнить вводные, вам инструктаж группе потом проводить.

— Вы черта дрянского уломаете, Орин. Давайте ваши вводные, — сдался я. Я действительно на службе. Спасибо хоть не сказал: «Здесь тебе не башня, Орлов». — Интересно, как вы следователем работаете, если новых людей не любите?

— Я не люблю сотрудничать с новыми людьми. Но мне все равно, кого допрашивать. Работа такая. Вы, Алексей Григорьевич, вызываете доверие к себе. Кроме того ваш уровень интеллекта вполне удовлетворителен, для беседы, конечно.

М-да. Мне, как контактному лицу придется очень постараться, чтобы не засветить в это наглое, самодовольное жирное рыло, в процессе, так сказать, сотрудничества. Хотя ментату мы все вокруг кажемся тупыми, наверное. Он же гений. Самое совершенное творение магоэволюции в смысле особенностей разума.

— Начинайте. Я могу включить имплант на запись?

— Можете, — имею ли я доступ, он даже не спросил. Мутант венгерский. — Потом попросите своего нейро сделать сводку для ваших коллег. Сначала выслушайте меня, потом задаете вопросы. Если затруднитесь с формулировкой, ваш нейро вам подскажет.

Спокойно! Бить начальство, даже временное, запрещено уставом!

— Итого. По некоторым косвенным признакам, которые вам знать не стоит, я определил, что в районе действует колдун.

— Мне говорили, что его аналитики Управления вычислили, — влез я просто чтобы его позлить.

— Я же просил меня не перебивать! Если вам, Алексей Григорьевич так трудно сосредоточится, может вам отдохнуть перед инструктажем? — я сжал зубы и отрицательно мотнул головой. Угу, позлил Орина, называется. — Аналитики управления — бездарные олухи, которые не заметят факты, даже если те выскочат из-под стола и пнут их под зад. Нет, факты сопоставил я, — а мужик тщеславен. — Колдун здесь обосновался довольно прочно. Цель его присутствия пока непонятна. Но факт в том, что сорок процентов происшествий с дрянью, для всех участков уровня — его рук дело. Мы не знаем, как он выглядит. Мы не знаем, где он находится. Есть у меня предположение, но оно нам никак не поможет.

Орин вздохнул и, вытолкнув наружу не меньше двух кубометров воздуха, продолжил:

— Все, что мы знаем, он пока пакостит по мелкому именно на третьем уровне в районе Соколовых. В остальных районах признаков его присутствия нет. Вопросы по этой части?

— Нет вопросов. Видишь суслика? Не вижу. И я не вижу! А он есть! — Процитировал я популярную комедию.

— Некоторый прорыв был совершен, когда вам, благодаря везению в руки попал мутагенный препарат, — продолжил он не обратив внимание на мою попытку юморить. Не стать мне популярным стендапером. — Стало понятно, что колдун сотрудничает с младшей семьей Соколовых, которая держала разнесенный вашей группой притон.

— Полагаете, они знают, кто он? — задал я вопрос по делу.

— Они точно знают, что он колдун, то есть мутант, использующий тяжелый эфир как магическое топливо. Знают ли они о его связи с Ордой? Сомневаюсь. В таком случае сотрудничество с ним, — это государственная измена. Сотрудничество же с колдуном для боярской семьи… Да вы сами понимаете, Алексей Григорьевич. Правовых последствий никаких, пока не доказан существенный ущерб интересам Империи.

— С чего вы взяли, что он ордынец, Орин? — спросил я.

Этот вопрос меня действительно интересовал, так как я вообще пока не понимал стартовых позиций, из которых он исходил.

Орин вздохнул и снова произвел грудью воздушный залп, который, кажется, слегка пошевелил мои волосы.

— Я не смогу вам объяснить. Если я буду пересказывать вам все свои умозаключения, это займет не один час, Алексей Григорьевич. Вам достаточно знать, что об этом говорит ряд особенностей используемых им ритуалов.

— Ритуалы — вещь постоянная и тиражируемая. Ритуал — это технология. Кроме того, технология математически рассчитываемая. То есть все ритуалы несут сходные черты, — блеснул я знаниями, полученными на занятиях Геллера. — Почему именно Орда?

— Вы мне школьные учебники не цитируйте, Алексей Григорьевич. Ритуалистика во многом опирается на символьный ряд. А символьный ряд в каждой культуре свой собственный. Каждый ритуал имеет особенность, если хотите национальный почерк. Как и почерк исполнителя. Мне этот почерк заметен. А уж после того, как вы достали мутаген… Сомнений не осталось. Он из Орды. Либо их агент, либо учился у кого-то из ордынских аптаахов, кладу на это свою репутацию.

— Ставлю репутацию, — невольно поправил я.

— Да, спасибо. Есть еще несколько мыслей, но о них пока рано говорить, это просто предположения.

— Думаете, он скрывается на «синице»? — спросил я, невинно хлопая глазами.

Орин взглянул на меня, кряхтя, навалился на стол. Сложил руки в замок и установил на них подбородок.

— Да. Так и думаю. Отрадно видеть, что у вас имеются зачатки аналитического мышления, Алексей Григорьевич. Весьма отрадно.

— Ну тогда, возможно, я могу вам помочь найти отправную точку в вашем расследовании, Орин. Я знаю, где вход в его логово. Ну или предполагаю с высокой степенью вероятности.