Измена. Избранная для дракона (СИ)

15. Отец и дети

Эйвилин.

— Леди Флооора, — вздыхает Суара, обречённо закатывая глаза.

Поворачиваю голову и замечаю, что малышка капнула себе на розовое платье густым коричневым мясным соусом и теперь неуклюже пытается вытереть его указательным пальчиком, после чего облизывает его, переглядывается с Сэймуром, и они одновременно прыскают со смеху, будто заговорщики.

Мы с Суарой теперь сидим рядышком, чтобы беспрепятственно секретничать, а дети — напротив нас.

В отличие от строгой гувернантки, я не могу сдержать улыбку — всё внутри отзывается на искреннее детское веселье.

Прошло несколько дней с того самого разговора. После того, как Тиррэн выставил меня за дверь, мы с ним больше не виделись.

В тот же вечер он уехал из дома и с тех пор все свои распоряжения передавал через прислугу.

Собственно, распоряжений было немного. Как сухо сообщил Винс, мне надлежало выбрать любую комнату в доме и обставить её по своему вкусу. Сэймура и Флору поселили вместе, уступив их настойчивым просьбам.

Глядя на их тёплую дружбу, которая родилась практически сразу и, такое чувство, что крепла с каждой минутой, проведённой вместе, я порой испытывала смутные уколы ревности, но тут же гнала прочь неприятные мысли.

Для детей важно общество сверстников, и хорошо, что Сэймур и Фло теперь есть друг у друга. Это позволяет обоим отвлечься от грустных мыслей.

— Детский сад какой-то, — качает головой Суара, в то время как я тянусь через стол с салфеткой, чтобы помочь Фло спасти платье. — Посмотрите на лорда Сэймура, и берите с него пример! Он намного аккуратнее вас, юная леди, хотя мальчик!

Оглядываюсь по сторонам, чтобы попросить кого-то из слуг принести соду — присыпать пятно, чтобы потом, когда Фло снимет платье, легче было его вывести очищающим магическим плетением. Но, как назло, все куда-то запропастились, за столом на ужине только мы вчетвером: Суара, дети и я.

Тиррэна нет, как и предыдущие дни.

Помогаю Фло промокнуть пятно и опускаюсь обратно на стул. Дети продолжают баловаться и хохотать. Я делаю глоток травяного чая.

— Порой я думаю, — раздаётся скрипучий голос Суары, со вздохом откладывающей приборы в сторону, — что эта блажь покойной, чтобы ребёнок ел за общим столом, была придумана исключительно для того, чтобы портить аппетит взрослым.

В замке Шанси Сэймур обычно кушал в своей комнате, под присмотром, моим или няни, если меня не было в замке. Поэтому порядки Даорров для меня самой оказались в новинку, но отчего-то захотелось встать на сторону Флоры и её матери, а не ворчливой гувернантки.

— Отчего же? — пожимаю плечами. — По-моему, это мило. Дети учатся вести себя в обществе и следить за манерами.

— Вот-вот, — кивает та, — собственно, этим я и занимаюсь вечно за столом, вместо того чтобы спокойно есть. Локти, леди Флора! Уберите их со стола немедленно! И прекратите смеяться! Приличные леди так себя не ведут! Когда я ем, я глух и нем! Так-то!

Фло испуганно хлопает голубыми глазёнками и слушается. За столом становится тихо. Суара подносит к губам кубок с терпким виноградным соком, делает щедрый глоток, встряхивает желтоватыми локонами, причмокивает, вытирая кончиками пальцев бордовые следы в уголках ярко-красного рта.

— Как же я рада, что теперь ВЫ здесь, с нами, Эйвилин. Это совсем другое дело! Спокойная, рассудительная, без взбалмошных амбиций и беспочвенных подозрений! Примите моё восхищение! Дети хозяина заслуживают самого лучшего! Мы с вами непременно подружимся! Непременно!

Последние слова Суара шепчет, склонившись к моему уху и накрыв прохладной ладонью моё запястье.

Улыбаюсь ей быстро, и сразу склоняюсь над тарелкой. Острый нож легко проходится по запечённому картофелю, а я вдруг ловлю себя на мысли, что мне как-то не по себе. Вот только никак не пойму, почему.

В тот день я уложила детей на дневной сон. Суара вызвалась присмотреть за ними. Она в это время обычно любила занять себя вязанием крючком. У неё неплохо получались тончайшие кружевные декоративные салфетки.

«Это успокаивает, Эйвилин», — объясняла она своё увлечение.

Порой мне кажется, что мы с Сэймуром находимся здесь в некоем странном подвешенном состоянии. Уже не гости, но ещё не хозяева.

Как-то слишком всё размыто и зыбко.

Я трусиха. Так и не сказала Сэймуру правду о смерти отца.

Слишком уж радостно было наблюдать, как сын беззаботно счастлив в играх с Фло. Разумеется, я скажу! Вот только боюсь, что, когда правда откроется, всё беззаботное веселье уйдёт безвозвратно. Детство кончится. Я боюсь реакции Сэймура.

И, пока время терпит, малодушно оттягиваю момент откровений.

Все вокруг будто находятся со мной в молчаливом сговоре.

«Леди Эйвилин» звучит привычнее и приятней, чем «леди Даорр». При всём при этом я понимаю, что прислуга в курсе истинного положения дел. Это чувствуется по безупречной вежливости Винса, чрезмерной услужливости горничных и горячему желанию Суары «дружить», по намёкам и полутонам в обращении всех со мной и с Сэймуром.

Но раз официально нас так и не представили, это вызывает внутри некие подозрения и заставляет задуматься, а не изменились ли планы Тиррэна на наш счёт? Что, если он передумал, и поэтому не спешит объявлять прислуге и обществу о том, что «счастливо» женат. Снова.

Пока дети сладко спят в своих кроватках послеобеденным сном, а Суара дремлет за вязанием, я пробираюсь в классную комнату и шлёпаю на стол перед собой увесистый пыльный справочник в коричневом кожаном переплёте с металлической пряжкой для стягивания распухших страниц.

Вряд ли я найду здесь слишком уж свежую информацию, но хотя бы что-то об имеющихся в столице магических пансионах.

Во-первых, чтобы узнать, есть ли подходящие для Сэймура, чтобы заранее присматриваться и понимать, на какие дисциплины стоит сделать упор и чем позаниматься дополнительно.

А во-вторых, помечтать втайне от всех, чем я могла бы быть полезна здесь, в столице. Раз уж с Академией не срослось.

К слову сказать, Хэйдэн Драгос в ответном письме выражал свои глубочайшие сожаления насчёт того, что Даорр увёл у него из-под носа такого «талантливого сотрудника», настойчиво убеждал меня не зарывать свой дар «в пелёнки и детские сопли» и уверял, что если я когда-нибудь передумаю, то двери Академии драконов всегда будут для меня открыты.

Впрочем, в последнем ректор сомневался, поскольку «мнительность Даорра не знает границ», после чего желал счастья в семейной жизни и ставил в конце письма жирную точку. Долго же я гипнотизировала её взглядом, после чего я и решила полюбопытствовать, что могло бы стать хотя бы отдалённой заменой Академии, но здесь под боком.

Яркое солнце сквозь оконное стекло греет щёку. Пахнет пергаментом, пылью и чем-то навязчиво-сладким. Этот запах в последнее время мерещится мне повсюду, особенно по ночам.

Мелкие буквы справочника начинают наскакивать друг на дружку, строчки плывут. Я плохо сплю последние дни, чувствую слабость и пульсирующую боль где-то внутри головы. Что-то новенькое, потому что раньше я никогда не страдала мигренями.

Зеваю, прикрыв ладонью рот, сама не замечаю, как щека касается сухого пергамента, и я проваливаюсь в сон.

Пробуждение происходит резко. Драконий Бог! Сколько сейчас времени?

Судя по солнцу, дело к вечеру!

Тру переносицу, рассыпавшиеся по плечам волосы закрепляю кое-как шпилькой на затылке, захлопываю справочник, возвращаю его на верхнюю полку и спешу прочь.

В детской никого, в обеденном зале тоже. Все будто вымерли, как в той сказке.

Мне вдруг становится тревожно без причины. Разворачиваюсь на каблуках и выскакиваю в полутёмный коридор.

Бегу по нему, не разбирая дороги, будто в кошмарном сне, из которого не выбраться.

Заворачиваю за угол и вскрикиваю, едва не столкнувшись с Суарой и Фло.

— Бог мой, Эйвилин! — ахает гувернантка, держась за сердце. — Как вы меня напугали!

Опускаю глаза и замечаю у неё в руках букетик молочно-белых цветов. Никогда таких не видела, но да Бездна с ними!

Растерянно смотрю на Суару, затем на Фло, которая держится за серую юбку гувернантки и с любопытством смотрит на меня снизу вверх.

— А где Сэймур? — спрашиваю у Суары.

— Он с папой! — раздаётся звонкий голосок снизу.

У меня по спине бежит холодок. В смысле — с «папой»?!

Хватаю ртом воздух, переваривая услышанное.

— Флора имела в виду, что ваш сын с хозяином, — поправляет девочку Суара, внимательно наблюдая за мной. — Они в саду.

С опозданием понимаю, что да, Фло всего лишь имела в виду «своего» папу.

— Благодарю, — улыбаюсь нервно в ответ и ласково касаюсь пальцами мягких кудряшек Фло.

Делаю попытку обойти их, и тут же чувствую лёгкое касание к плечу:

— Господин просил не беспокоить их, — с нажимом произносит Суара, глядя на меня в упор.

— Благодарю, Суара, — проговариваю отчётливо, после чего иду вперёд, не оборачиваясь и чувствуя спиной между лопаток тяжёлый взгляд.

Оказавшись на крыльце, жмурюсь от яркого вечернего солнца, ставлю ладонь козырьком, прикрывая глаза.

На ступеньках трое горничных, под чутким взором Винса, натирают щётками и мыльной пеной ступени и перила.

— Леди Эйвилин, — почтительно склоняет голову дворецкий.

Девушки тут же подскакивают на ноги и приседают.

Улыбаюсь им в ответ уголками губ:

— Где мой сын, Винс?

Дворецкий приподнимает подбородок. Мне кажется, или в его глазах мелькает скрытый триумф? Это длится долю секунды, после чего он кивает в сторону сада:

— Молодой лорд там, миледи. С отцом… леди Флоры.

Смеряю его строгим взглядом. У меня нет времени разбираться, был ли это намеренный выпад, или всего лишь оплошность.

Быстро сбегаю вниз по мокрым ступеням.

— Осторожнее, леди Эйвилин! — доносится в спину.

И снова я не понимаю, относится ли это к скользким от мыла ступеням, или к тому, что мне не стоит идти туда, куда иду. Вмешиваться в беседу Сэймура с… отцом, Бездна его дери!

Не может быть, чтобы Тиррэн сказал ему! Только не сейчас! Ещё не время! Сэймур совсем ребёнок! Он не готов! Боже! Только не это!

Стук каблучков по вымощенной камнем дорожке, петляющей мимо цветущих вишен, отдаётся эхом в голове. Одной рукой поднимаю юбки, а второй опираюсь на шероховатое дерево, чья грубая кора нагрета лучами заходящего солнца.

Замираю на месте в тени старого дуба, когда вижу их вдвоём.

Тиррэн и его уменьшенная копия сидят на скамье под раскидистой ивой, чьи крохотные листочки, похожие на зелёные монетки, шумят на ветру. Головы отца и сына склонены друг к дружке. Они о чём-то тихо переговариваются. О чём-то важном.

Он сказал ему? Наверняка, сказал! И что теперь делать?

Царапаю подушечками пальцев твёрдую кору дерева.

Тиррэн и Сэймур настолько увлечены разговором, что не замечают меня. Замираю в нескольких шагах от скамьи, сквозь шелест листвы и щебетание птиц высоко над головой различаю спокойный голос Тиррэна:

— Контроль. Молодой дракон учится ему в первую очередь. Поначалу это всегда непросто. Спонтанные трансформации будут случаться, и это нормально. Твой зверь юн, как и ты. Он будет пытаться взять верх над человеческой сущностью. А иногда — просто дурить. Делить на двоих один разум и тело нелегко. Главное, о чём ты должен помнить в первую очередь — это безопасность твоих близких. Мамы, Флоры, мисс Снейк.

— И Винса с Мией?

— И их тоже. Ты должен научиться предчувствовать грядущую трансформацию. И если не можешь её предотвратить, первое, что обязан сделать — как можно быстрее покинуть дом и любое другое замкнутое пространство. Оказаться снаружи. Будь то сад, улица, даже балкон. Зверь не терпит неволи, это может его напугать и разъярить. В ситуации, когда ты не контролируешь ты, верх берёт он. А теперь вспомни хорошенько, что ты чувствовал перед тем, как обернулся в первый раз.

С трудом разбираю тоненький голосок сына, слышу обрывки фраз «горячо тут» — сын показывает на грудь и «шумно тут» — на голову.

— Правильно. В будущем ты будешь сам инициировать трансформацию через ментальное управление. Ты и только ты.

— А если я не сьмагу? — Сэймур задирает голову вверх.

Любуюсь его синими глазёнками в обрамлении пушистых длинных ресниц. Сердце щемит от безусловного доверчивого восхищения, которое я читаю в глазах сына, обращённых на Тиррэна.

— Конечно, сможешь, — не думая ни секунды, отвечает дракон, подаётся вперёд, опирается локтями на колени, что-то поднимает с земли. — Я научу. И всегда буду рядом.

— Почему? — Сэймур соскакивает со скамейки и требовательно смотрит в лицо Тиррэну.

В воздухе повисает тревожная пауза, а у меня сердце падает, потому как уж слишком просится в этой ситуации очевидный ответ! А я не могу допустить, чтобы он прозвучал! Не сейчас и не здесь! Ещё не время!

— Вот вы где! — беспощадно разрушаю эту семейную идиллию, быстрым шагом приближаясь к скамейке. — Ого! Что это?

Сэймур наклоняется, и я вижу в руках сына игрушечного чёрного дракона с блестящими чешуйками и огненными крыльями размером с пса средних размеров. Редкая игрушка искусной работы, и, вероятно, дорогая.

— Мама, мама, смотли! Сто мне падалили!

Опускаюсь вниз, оказываясь на одном уровне с восхищёнными глазёнками Сэймура.

— Очень красивый! — касаюсь кончиками пальцев хищной пасти дракончика с острыми зубами. — Совсем как настоящий!

— Даа! Мозна, я паказу Фло? — сын поочерёдно смотрит на меня и на Тиррэна.

— Нет, давай…

«… пойдём и покажем вместе», — хочу сказать я. Не хочу оставаться наедине с Даорром.

— Да, беги, — одновременно со мной, но громче, разрешает Тиррэн, — скажи ей, что у для неё у меня тоже кое-что есть!

— Ага!

— И не забудь про наш уговор! — добавляет Тиррэн в удаляющуюся спину Сэймура.

— Не забуду, лод Даолл! — бросает сын на бегу, и только пятки в воздухе сверкают.

Его шаги быстро стихают за поворотом, и повисает неловкая пауза. Упираюсь ладонями в колени и встаю.

Тиррэн не смотрит на меня. Сидит, сгорбившись, что-то чертит прутиком у себя под ногами. Переступаю на месте. Сцепливаю руки перед собой, чтобы куда-то их деть.

— Спасибо, — проговариваю тихо, обращаясь к деревянным балкам скамейки, — за дракончика, Сэймуру очень понравилось. Мы спешили и не взяли с собой игрушки, п-поэтому…

Стараюсь не смотреть на Тиррэна.

— Я не нуждаюсь в твоих благодарностях, Эйвилин, — обрывает Тиррэн, раздражённо перечёркивает что-то на земле, после чего оборачивается назад, прищуривается и резко встаёт. На меня даже не смотрит.

Прослеживаю его взгляд, но вижу только пустую садовую дорожку, вымощенную серым камнем, откуда я сама недавно пришла, да розово-белые ветви вишни, качающиеся на лёгком ветру.

Теряюсь от внезапной агрессивной холодности, которая никак не вяжется с его поведением в нашу последнюю встречу.

— Ты сказал Сэймуру про какой-то уговор, — решаю сменить тему. — О чём речь?

Дракон поворачивает голову. Смеряет меня ледяным взглядом синих глаз:

— Это касается меня и моего сына, — цедит сквозь зубы. — А не тебя, Эйвилин.

Хватаю ртом воздух от подобной наглости. Испуганно оглядываюсь по сторонам, желая убедиться, что никто не слышал неосторожных слов Тиррэна.

— Всё, что касается моего сына, касается и меня! — проговариваю с нажимом. — Я его мать, и ты обязан…

— Нет, — обрывает меня ровным голосом.

Убирает руки в карманы брюк, снова буравит взглядом садовую дорожку. Бездна, что он там высматривает? Тиррэн сосредоточен, собран и закрыт. Губы сомкнуты в плотную линию.

Растерянно смотрю на чёткий профиль дракона, на пустую дорожку, снова на дракона. От того, что слышу в следующий миг, становится окончательно не по себе:

— Я буду общаться с сыном так, тогда и столько, сколько посчитаю нужным, без лишних советов и докладываний кому бы то ни было, включая тебя. Станешь мешать — приму меры. Тебе они не понравятся. Так что знай своё место и не лезь туда, куда не просят, Эйвилин.

Открываю было рот, чтобы возмутиться, но Тиррэн вскидывает руку, жестом приказывая мне замолчать:

— Не смей! — рычит предупреждающе. — Мне указывать. А вот ему — можешь.

На дорожке раздаётся звук шагов. Я поворачиваю голову и удивлённо ахаю, потому что из-за розово-белых ветвей показывается тот, кого я совсем не ожидала увидеть!