Измена. Избранная для дракона (СИ)

19. Не то, чем кажется

Эйвилин.

— Лорд Мэрвир, — раздаётся рядом спокойный и уверенный голос Тиррэна, пока я склоняюсь в низком поклоне, — позвольте представить вам мою супругу, леди Эйвилин Даорр.

Тёплая рука Тиррэна ободряюще сжимает мои прохладные пальцы. Чувствую лёгкое поглаживание по основанию ладони, незаметное для окружающих, предназначенное мне одной.

Выпрямляюсь, чувствуя на себе десятки цепких чужих взглядов. Мы на отдалении от толпы, но все наблюдают за нами, жадно считывая малейшие сигналы, из которых можно будет делать выводы об отношении императорской семьи ко всей нашей странной ситуации.

Собственно, теперь я в полной мере осознаю план Тиррэна. Если сам наследник удостоит нас общением, тем самым подтвердив новый статус, то тема будет закрыта окончательно.

Вот он, момент истины. Арран Мэрвир, наследник правящего рода, дракон с длинными гладкими пепельно-серыми волосами и холодным взглядом синих глаз. В последнем они с Тиррэном неуловимо похожи.

В последнее время империю штормит: военный мятеж, заговор, похищение принцессы, говорят, мы едва ли не на пороге войны с Бладрией, что смерти подобно, учитывая внутреннюю нестабильность. Не удивительно, что наследник выглядит уставшим.

Странно, что он в принципе нашёл время для нас, что лишний раз доказывает особое положение Даорра при императорском дворе.

Лорд Мэрвир смотрит на меня со спокойной вежливостью.

Только сейчас обращаю внимание, что разговоры вокруг окончательно стихли. Внимание всех присутствующих приковано к нам троим.

При виде кольца на моём пальце в глазах наследника вспыхивает искра интереса. Он смотрит на Тиррэна, затем снова на меня:

— Рад видеть вас, леди Даорр, — находит мою руку с фамильным перстнем, склоняется над ней, и добавляет тихо, — снова.

— Благодарю, лорд Мэрвир, — почтительно приседаю, отступаю назад, и сразу чувствую твёрдую руку Тиррэна, который удерживает меня, помогая устоять на нетвёрдых ногах. Очень волнуюсь.

— Мама! — раздаётся позади знакомый тонкий голосок.

Оборачиваюсь с улыбкой и вижу Суару, которая ведёт через весь зал Сэймура и Фло. Дети притихли, настороженно озираются по сторонам. Сэймур машет мне рукой, но тут же сникает под укоризненным взглядом Суары.

Суара останавливается, отпускает руки детей и тихонько подталкивает их вперёд к нам навстречу. Скучающее лицо наследника оживляется:

— Юная леди, — он опускается вниз, оказываясь на одном уровне с новыми собеседниками, — вы, как всегда, прекрасны.

— Благодарю, лорд Мэрвир, — Флора, надо отдать ей должное, ничуть не смущена. Приседает в книксене и с любопытством смотрит на будущего правителя.

Арран отпускает руку девочки, поворачивается к Сэймуру, улыбается уголками рта:

— Лорд Сэймур.

— Лод Мэлвил! — сын послушно кланяется.

— Как вы находите столицу?

Сэймур бросает на меня опасливый взгляд. Ободряюще ему улыбаюсь.

— Непливычной, — отвечает осторожно.

— Понимаю, — кивает лорд Мэрвир, внимательно рассматривая сына. — Что ж, привыкайте, молодой человек. У нас с Его императорским величеством на вас большие планы. Вы ведь нас не подведёте?

— Нет, лорд Мэрвир! — с серьёзным лицом отвечает Сэймур в наступившей вокруг тишине.

Нет никаких сомнений в том, что присутствующие здесь слышали каждое слово наследника. Его посыл предельно ясен: Сэймура воспринимают как наследника рода Даорр, а меня как официальную супругу дракона, всё остальное больше не имеет значения, кто бы и что там себе ни думал. Тема закрыта.

Делаю глубокий вдох и длинный выдох. Сглатываю, чувствую, как дрожат кончики пальцев, как тёплая ладонь Тиррэна накрывает мою в успокаивающем жесте. Он словно говорит: всё хорошо, всё под контролем.

Наследник небрежно треплет Сэймура по голове и поднимается. Коротко кивает Тиррэну, мажет по мне взглядом:

— Леди Эйвилин, — и уходит к другим гостям, я же облегчённо выдыхаю.

— Маам? — Сэймур смотрит на меня снизу вверх и не поддаётся Суаре, которая пытается увести их с Флорой.

Арран Мэрвир был осторожен в выражениях, как и обещал Тиррэн. Вот только сын, кажется, всё равно понял больше, чем мне бы хотелось! И сейчас в его синих глазёнках не только вопрос, но и недоверие и… обвинение? Нет, нет, нет!

Что он подумал?

Проклятье, надо было давно ему всё рассказать! Тогда бы не чувствовала себя сейчас как барашек на вертеле! Надо было, надо было…

Забываю обо всём: что вокруг куча людей, что на нас все смотрят, что каждый мой жест и каждое слово рассматриваются под лупой. Суара прихватывает Сэймура за плечо и снова пытается его увести, склонилась и что-то шепчет моему сыну на ухо, но тот не обращает внимания:

— Маам? — повторяет тоненьким голосом, едва не плача, и я не выдерживаю.

Хочу обнять его, успокоить, и пусть все на нас смотрят — мне всё равно, лишь бы не видеть в синих глазёнках слёзы разочарования и обиды. Бог знает, что Сэймур сейчас обо мне думает!

Делаю было шаг, но даже сдвинуться в места не успеваю: на талию ложится рука Тиррэна. Дракон припечатывает меня к себе, намертво приклеивая, кивает Суаре, чтобы увела, наконец, детей, затем склоняется к моему уху:

— Прекращай, — цедит сквозь зубы, продолжая прижимать меня к себе.

Наверное, со стороны это выглядит невероятно трогательно и мило, как нежные семейные объятия, вот только слова, которые я при этом слышу, вовсе не нежные:

— Устраивать сцены. Сейчас не время и не место. Совсем разучилась вести себя в обществе, м? Улыбайся и больше не зли меня. Все семейные разборки — потом. Поняла?

— Да! — шиплю в ответ, провожая взглядом маленькую фигурку сына, которого гувернантка настойчиво тащит прочь.

Успеваю заметить, что Фло что-то успокаивающе шепчет Сэймуру, за мгновение до того, как они втроём скрываются за двустворчатыми дверьми.

Только после этого Тиррэн отпускает меня. Идёт прочь, присоединяется к компании драконов, окруживших наследника.

Музыка начинает играть громче. Несколько пар выстраиваются для танца.

Ловлю на себе заинтересованные женские взгляды. Я сегодня звезда вечера, это понятно — бывшая, ставшая вдруг настоящей, ещё и вытянувшая редкий лотерейный билет в виде сына-дракона. Ещё и признанная прилюдно наследником, а следовательно, и самим Императором.

А раз так — формальности никого не интересуют. Наверное, нужно радоваться, а у меня на душе кошки скребут. Это ж надо было так окарать с Сэймуром, Бездна, и о чём я только думала?

Надо было раньше ему сказать!

Улыбаюсь всем, с кем встречаюсь взглядами, как и приказал Даорр. Иду к фуршетным столикам. Острое желание покинуть сцену, и, если не спрятаться в укромном месте, то хотя бы передохнуть в стороне. Коленки дрожат, в груди печёт от обиды на Тиррэна и злости на собственную глупость.

Во второй раз беру с подноса лакея хрустальный бокал с игристым. Несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Стоя на краю зала, рассеянно наблюдаю за кружащимися в танце парами. Подношу было к губам холодный хрусталь, вот только сделать глоток не успеваю.

Так и застываю неподвижной ледяной статуей, потому что мне навстречу идёт Исида, дочь покойного Освальда. Между нами остаётся всего несколько шагов. Она неотрывно смотрит на меня.

Что она скажет? Обвинит меня при всех? Откроет позорную правду о том, как из-за меня погиб Освальд? Накричит? Устроит скандал? Что?

Если б могла, я бы, наверное, трусливо сбежала, затерялась между гостей, но бежать поздно. Расстояние между нами неумолимо сокращается.

Каждый её шаг отдаётся ударом в сердце. Сейчас в самую пору опрокинуть в себя залпом игристое, как это сделала недавно та девушка, но я даже пошевелиться не могу, застываю, словно в кошмарном сне. Руки будто не мои, ноги тоже.

Исида чуть старше меня, на ней жёлтое платье из плотной парчи, лицо обрамляют тёмно-каштановые кудряшки. Траур закончился — отмечаю про себя. Но почему она здесь?

Мысли суетятся в голове, их сложно ухватить.

Она ненавидит меня! Ненавидит! Боже! Что сейчас будет?

Я накрутила себя до предела и ожидаю чего угодно, кроме того, что происходит. Лицо Исиды озаряет искренняя улыбка:

— Эйвилин! Драконий Бог! Наконец-то! — она тепло обнимает меня у всех на глазах, а я от неожиданности едва не роняю бокал из ослабевших пальцев.

Отстраняется, обеспокоенно смотрит на меня, продолжая поглаживать мои плечи:

— Как ты, моя дорогая? Я так переживала! Столько навалилось на тебя одну! Лорд Корфас убедил меня, что о вас с Сэймуром позаботятся, и что беспокоиться не о чем. Но я всё равно собиралась навестить тебя в столице, а здесь всё так удачно сложилось! Ну, как ты, вообще? Держишься?

— Исида…

Сглатываю ком в горле, в носу начинает щипать от нахлынувших воспоминаний, от встречи, к которой не была готова, да и просто от нервов, наверное. Янтарные глаза дочери Освальда расширяются в удивлении:

— Эйвилин? Ты чего это? — ахает она, быстро оглядывается назад, затем склоняется ко мне и шепчет на ухо. — У тебя всё хорошо?

Отвожу глаза и киваю. Музыка становится громче, суета вокруг усиливается. Все готовятся к какому-то быстрому танцу. Ищут пару. Избавляются от пустых бокалов. Смеются.

— Идём, подышим воздухом? — Исида мягко увлекает меня за собой в сторону приоткрытой двери, ведущей на террасу.

Шум голосов и звуки музыки остаются за спиной. Стеклянная дверь словно отрезает нас от остального мира. Стемнело. Сегодня непривычно тепло для последних дней. Трещат цикады. По краям террасы расставлены круглые магические светильники. Пахнет ночным лесом и немного — остатками вишнёвого табака от чьей-то сигары, тлеющей в коричневой глиняной пепельнице в углу.

Из-за старого раскидистого дуба показывается бледно-жёлтый диск луны. Ступаю по гладким твёрдым каменным плитам, под ногами шуршат листья, успевшие нападать за вечер.

Пристраиваю нетронутый бокал на ограждение, оборачиваюсь к Исиде, чей силуэт темнеет на фоне ярко-жёлтых окон зала.

— Прости меня! — выпаливаю горячо и складываю руки перед грудью. — Прости, если сможешь! Я не хотела! Я так виновата!

Говорю это вслух — и словно камень с души. Как тяжело мне далось это признание, но как же оно было необходимо!

Исида может ненавидеть меня, имеет право! Но она должна знать, что я сожалею и разделяю её скорбь. Вот только вместо злости на лице девушки отражается недоумение:

— Ты о чём, Эйвилин? — Исида приближается, между бровей у неё две глубокие вертикальные морщинки. — За что мне тебя прощать?

— Освальд погиб из-за меня! Он обещал, что не даст Тиррэну отобрать у меня Сэймура, и он, — шмыгаю носом и глотаю солёные слёзы, — сдержал слово, но какой ценой? Всё это из-за меня! Мне так жаль!

— Эй! — Исида сжимает мои плечи.

Сейчас мы в круге тусклого света, исходящего от магических светильников.

— Посмотри на меня, Эйвилин!

Поднимаю влажные глаза, моргаю, чтобы очертания её лица стали чётче. Облизываю солёные губы.

— Я думала, ты знаешь! — шепчет Исида. — Все вокруг знали! Разве Даорр ничего тебе не сказал?

— Что… не сказал?

— Отец ведь был очень болен, — начинает она осторожно, будто тщательно подбирая слова.

— Он бы поправился!

Исида смотрит на меня со снисходительной жалостью, будто я сейчас сморозила абсолютную глупость.

— Милая Эйвилин! — вздыхает она. — От драконьей чахотки не поправляются. Отец подхватил её в последнем походе, несколько лет назад. То, что он так долго был с нами — настоящее чудо, не иначе. Я думаю, во многом здесь ваша заслуга — твоя и Сэймура. Вы словно заново вдохнули в него жизнь. Но чудеса не бесконечны, болезнь брала своё, последние месяцы он был совсем плох, это уже было мучение, а не жизнь!

— Я не знала, — прикладываю ладони к горящим щекам и жмурюсь.

Я готова сейчас провалиться под землю со стыда.

Все знали — стоит в голове эхом удивлённый голос Исиды. Все знали. Все. Кроме меня.

Хороша жена, ничего не скажешь!

Правда, Освальд всегда пресекал любые мои расспросы о его здоровье. Эта тема была ему неприятна, и я постепенно перестала её поднимать, подсознательно не желая его расстраивать.

Догадывалась ли я? Он был не молод. Пожилые люди всегда чем-то хворают, это обычное дело. Но чтобы всё было настолько серьёзно?! Последние дни Освальд не вставал с постели, но я была так занята Академией, что не придала этому значения…

Нет, это стыдоба — не замечать, что всё настолько плохо. Я должна была догадаться, должна!

— В общем, это я всё к чему, — Исида заключает мои холодные пальцы в свои горячие ладони, — даже не думай в чём-то себя винить. Уж мы-то с Бертраном знаем, как всё было. Знаем, как отец мучился, хотя и старался этого не показывать.

Поднимаю глаза наверх, пытаюсь не дать пролиться слезам, которые копятся с дикой скоростью.

— Эйвилин? — встревоженно зовёт Исида.

— Тогда тем более! — шепчу ей в ответ, перестав тщетно бороться с горячими ручейками, бегущими по щекам. — Зачем?

— Что зачем?

— Этот проклятый поединок! — стону в голос, пряча лицо в ладонях. — Не поединок, а жестокое убийство! Я догадывалась, что Даорр монстр во плоти, но теперь…

Вытираю слёзы. Прикладываю тыльную сторону ладони ко рту, чтобы заглушить рвущийся стон отчаяния. Случившееся играет новыми красками. Отвратительно-чёрными. Как можно?

Проклятый Тиррэн не дал умирающему даже такой малости — спокойно и тихо уйти. Голова раскалывается от боли, в груди становится горячо.

— Эйвилин? — словно сквозь вату доносится до меня тихий голос Исиды. — Ты не поняла, милая. Отец сознательно пошёл на это. Самая желанная смерть для воина — в бою. Отец мечтал уйти именно так. У Даорра просто не было выбора.

— Тиррэн мог отказаться от поединка, — мотаю головой.

— Ведь это не Даорр бросил вызов, Эйвилин. Он лишь хотел забрать сына, и даже не был против, чтобы вы виделись, так часто, как ты пожелаешь. Но отец загнал его в ловушку. Он сделал вас с Сэймуром ставкой в поединке по Древнему закону. Закон непреложен и неоспорим. Если бы Даорр отказался от боя, он бы навсегда потерял наследника. Отец прекрасно знал, что тот не откажется. Не сможет. Ни один дракон в его ситуации не отказался бы. Но постой… Разве ты не знаешь всего этого? Ведь это было в прощальном письме отца.

— Я его не получала, — качаю головой.

— Ох, милая, как же так? Если б я знала, то я бы захватила с собой, чтобы ты своими глазами увидела и не травила себе душу. Надеюсь, ты поверишь мне на слово: в смерти отца твоей вины нет. Что до Даорра, — Исида вздыхает, — возможно, я бы винила его, если б не знала, как мучился отец последние месяцы. Он не страшился смерти, Эйвилин, он ею грезил. Как избавлением.

Оглядываюсь на ярко-жёлтые окна, за которыми мелькают силуэты, слышится музыка и смех. Я не знаю, как относиться к тому, что узнала.

Вспоминаю, как Тиррэн кричал и размахивал руками во время последнего разговора с Освальдом перед поединком. В свете того, что рассказала Исида, кажется, это была реакция на ультиматум Освальда. По всему получается, что Тиррэн не был от него в восторге.

Извиняет ли его это? Оправдывает ли? Едва ли…

Сдавливаю виски. Да и потом. Это в любом случае не отменяет его поведения после появления истинной. Его унизительного тона, конверта и зелья.

Музыка становится громче: на террасу вываливается хохочущая парочка, за ними ещё и лакей, который с тихим дзиньканьем принимается составлять на поднос пустые бокалы. Отчётливо понимаю, что не хочу возвращаться в зал. Воспоминания об Освальде растревожили душу.

— Эйвилин? — Исида трогает меня за плечо.

Смотрю на ступеньки, ведущие прочь с террасы:

— Я… мне надо побыть одной, прости, ещё увидимся! — нервно улыбаюсь и сбегаю вниз.

— Эйвилин! Постой! — несётся вслед, но я лишь ускоряю шаг.

Подол шуршит, цепляясь за мелкий гравий, которым усыпана дорожка, ведущая вокруг замка. Стрекотание цикад становится громче. Вдалеке шумит лес, квакают лягушки. Хлопаю себя по плечам, избавляясь от комаров.

Воспоминания о последних днях генерала Шанси заставляют особенно остро осознать, как быстротечна жизнь.

Я обойду вокруг замка, зайду со второго входа и поднимусь к Сэймуру. Перед глазами встаёт его растерянное заплаканное лицо.

Не хочу быть со всеми этими чужими людьми. Всё это не важно. Они не важны. Сыночек — вот самое дорогое, что у меня есть. Самое ценное. Я должна обнять его, успокоить и рассказать, наконец, всю правду, потому что иначе сегодня не усну. Так и сделаю.

Выворачиваю из-за угла. Остаётся пройти через сад, и я в замке. Здесь намного тише, звуки праздника не долетают, наверное, именно поэтому я сразу слышу звонкий голосок с крыши самой высокой в замке башни.

Внутри леденеет. Ещё до того, как вижу, я чувствую: что-то не так.

Вскидываю голову. Прищуриваюсь. Успеваю заметить знакомый силуэт, но в следующий миг луна прячется за тучами, и уже ничего не разобрать. Становится тихо, но от этой тишины у меня мурашки по спине.

Быть не может, чтобы это был Сэймур! Он должен уже быть в кровати! Что ему делать на крыше самой высокой в замке башни? Это невозможно! Мне показалось! Или нет?

Поднимаю юбки, ускоряю шаг. Останавливаюсь у стены. Всматриваюсь в темнеющую верхушку башни.

— Сэймур? Сээймур! — набираю воздух в лёгкие и кричу изо всех сил.

В ответ — тишина. Даже цикады смолкли. Ветер стих.

Вокруг никого, все на празднике. Со стороны леса мерещатся какие-то странные звуки и будто бы мерцают огоньки. Жутко. Но сейчас не до них.

Что делать? Что делать? Что делать?

Накатывает паника.

Так, ладно, нужно попасть внутрь, и наверх. Нельзя терять времени! Ни секунды!

Добегаю до двери. Дёргаю её на себя, но та не поддаётся. Заперто? Да как так-то? Не может быть!

Я слишком занята дверью, и не успеваю вовремя услышать шаги за спиной. Замираю, когда уже кожей чувствую чужое присутствие за спиной. Дышу ртом, поверхностно и часто. Медленно, очень медленно оборачиваюсь.