Измена. Я (не) буду твоей истинной (СИ)

Глава 33

— Амулет моей матери, который она сделала для меня из своей чешуи, — так же тихо отвечает Даррек, — Надень его и не снимай.

— Но… зачем?

Я неуверенно расправляю цепочку, хотя надевать ее пока не спешу.

— Когда ты отказалась от метки, ты не просто разорвала связь между нами. Ты лишилась защиты рода. Метка — это подтверждение того, что тебя признал сам дракон-основатель рода Блейков. Он не только выбрал тебя, посчитав достойной, он также поклялся защищать тебя от опасностей. Но без метки, дракон-основатель не сможет оберегать тебя. Поэтому, надень этот амулет и не расставайся с ним. Он не сможет оградить от опасностей так, как это сделал бы дракон-основатель, но тоже кое на что способен. По крайней мере, мне он помог и не один раз.

Уф! В голове который раз все переворачивается вверх дном.

С одной стороны, я, наконец, окончательно понимаю чего от меня добивался Виррал и почему меня постоянно сопровождали видения драконов.

А с другой, после слов Даррека я чувствую мимолетную растерянность и замешательство. Неужели, он действительно так сильно переживает обо мне, что дал этот амулет? Или же, он беспокоится о том, смогу ли я родить ему наследника?

В итоге, поколебавшись, я решаю принять его подарок. Не потому что тронута его поведением. А потому, что в свете последних странных событий, так я буду чувствовать себя спокойней и защищенней.

Я расстегиваю замочек цепочки, чтобы защелкнуть ее уже на своей шее. Немного непривычно, учитывая, что цепочка немного тяжелее женских. Но как только я чешуйка касается моей груди, я сразу чувствую едва заметные колебания, которые исходят от нее. Чешуйка будто пульсирует в такт моему сердцебиению.

Это очень странное чувство. Однако, оно не пугает, а, наоборот, будто вселяет уверенность и решительность.

— Спасибо тебе, — не знаю под воздействием этого амулета или нет, но с моих губ неожиданно даже для самой себя, вырываются искренние слова благодарности.

— Береги его, он очень много для меня значит, — совершенно серьезно отвечает Даррек, а при взгляде в его глаза, которые провожают амулет, читается неподдельная боль и печаль.

— Я буду его беречь, — киваю я и убираю чешуйку под платье, — Но… у меня вопрос. Если дракон-основатель защищает членов своего рода, то зачем твоя мама сделала его для тебя?

Даррек отшатывается от меня, будто я ему залепила пощечину и отводит взгляд. Я же испуганно замираю, не зная как реагировать. Я сказала что-то не то? Или напомнила ему о чем-то болезненном?

— Потому что основатель не защищает членов собственного рода друг от друга, — наконец, тяжело сглатывая, говорит он.

— Это как? — робко спрашиваю я, ничего не понимая из его слов.

Даррек отворачивается и медленно возвращается к столу. Ставит на него руки и тяжело облокачивается. По его напряженной спине я понимаю, что, сама того не желая, задела его больное место. И, вроде бы, где-то в самой-самой глубине я чувствую едва заметное злорадство. Пусть, после моих мучений, Даррек сам на собственной шкуре ощутит какого это. А с другой, при взгляде на него сейчас, мое сердце сжимается от сожаления.

— Моя мать была чистокровным драконом…

Голос Даррека внезапно так сильно меняется, что я даже вздрагиваю, потому что мне кажется, что в комнате появился кто-то третий. Куда-то исчезает его твердость, уверенность и теперь он звучит глухо и взволнованно.

— …только, в роду Блейков это ничего не значит. Когда к власти пришел мой отец, Дарлонг, он первым делом принял запрет на передачу власти по женской линии. Не важно была женщина драконом или истинной, для него это не значило ничего. Зато, он был помешан на идее оставить после себя наследника, который был бы сильнее и величественнее, чем он. Дарлонг полагал, что только так наш род станет сильнее.

Даррек на секунду останавливается и я забываю как дышать. Настолько боюсь спугнуть его откровение.

— Сколько себя помню, он всегда занимался моим воспитанием. Магия, фехтование, рукопашный бой, он лично обучал меня всему… правда, делал это особенно жестоко. Его тренировки были больше похожи на избиение. Вдобавок, когда он терял терпение и ему казалось, что я не уделяю должного внимания нашим занятиям… он устраивал настоящую бойню. Швырял в меня, которому было десять лет, такие заклинания, которые могли бы покалечить взрослого дракона. Резал меня копьями и мечами, когда я не мог парировать его удары. Валил на землю и бил до тех пор, пока я не терял сознание.

От ярких картин, которые разворачиваются перед моими глазами, у меня на глаза наворачиваются слезы. Ни за что не подумала бы, что детство Даррека было настолько мучительным.

— Несколько раз все чуть не закончилось печально. Меня смогли спасти только чудом. Именно после одного из таких случаем, моя мать, Диана, и сделала этот амулет. Она оторвала чешуйку от своей груди, прямо напротив сердца и зачаровала ее. Для дракона это место является особенным. Новая чешуя отрастает очень долго, поэтому хоть с зияющей дырой напротив сердца, сродни самоубийству. Но для нее я был гораздо важнее собственной жизни.

— Твоя мать была замечательной, — совершенно искренне говорю я.

Меня переполняет целый спектр самых разных чувств, но среди них больше нет ничего похожего на злорадство или ехидство.

Даррек кивает.

— Я знаю. Жаль только, меня нельзя назвать достойным сыном. Я до сих пор не могу себе простить, что меня не было рядом, когда она ушла…

От этих слов, слезы, которые только наворачивались на глаза, хлынули по моим щекам. К сожалению, я знаю какого это, когда умирает кто-то близкий, а ты узнаешь о его уходе только спустя какое-то время.

Я до сих пор помню, как десять лет назад умер мой дедушка. После долгой работы на поле под дождем, он сильно заболел. Но даже заходясь тяжелым кашлем с кровью, он до последнего храбрился и уверял, что с ним будет все в порядке.

Мне было всего двенадцать лет и меня его приступы кашля пугали до слез. Поэтому, когда отец занял денег у всех, кого только возможно и поехал за столичным целителем, я напросилась с ним. Оставаться с мамой и дедушкой, который улыбался окровавленными губами, мне было невероятно страшно. Вот только, когда мы приехали домой с целителем… дедушка уже ушел.

И в тот самый момент ко мне пришло осознание того, что я натворила. Я не только не попрощалась с ним, я даже не сказала ему тех слов, которые хотела чтобы он услышал… когда еще был жив. Но самое главное в том, что я осознала настоящий ужас. Он был не в долгом заходящемся свистом и хрипом кашле дедушки, не в крови на его губах и зубах… а в ледяных руках, сложенных на груди и закрытых навечно глазах.

Именно поэтому, я очень хорошо понимаю, что испытывал Даррек.

Мне хочется сказать ему что-то одобряющее, но на свет вырываются до ужаса банальные слова:

— Мне очень жаль… я соболезную твоей утрате…

Даррек словно не слышит моих слов. Он будто погружен глубоко в себя.

— Я часто вспоминаю этот день семь лет назад. К этому времени мама уже почти год как болела и целители не могли найти причину ее болезни. Я всегда старался быть рядом с ней, но именно в тот год, когда она ушла, я встретил женщину, в которую влюбился настолько сильно, что готов был ради нее воевать с Дарлонгом. Он был против моего выбора, потому что Вивиан даже не была истинной, а, значит, не могла родить наследника. И единственной, кто меня поддерживал, была моя мать. Она говорила, что я должен бороться за свое счастье, но потом…

Даррек резко замолкает. Я не вижу его лица, но мне кажется, что он закрыл глаза.

— …потом, когда я привел Вивиан в замок, все изменилось. Нападки Дарлонга усиливались с каждым днем, он говорил, что эта женщина околдовала меня, свела с ума, чтобы добиться высокого положения. Он был уверен, что Вивиан нужны только мои деньги и власть. И оказался прав… через некоторое время, когда я вернулся из поездки по поручению Дарлонга, оказалось, что Вивиан попыталась пробраться в наше хранилище и похитить ценный артефакт рода. Дарлонг ее застукал и она сбежала, ранив его. Я не хотел ему верить, поэтому бросился за ней в погоню. В тот самый момент, моя мать послала за мной слугу, через которого просила меня прийти, потому что хотела сообщить мне что-то важное. Но я решил сначала закрыть вопрос с Вивиан.

Он тяжело вздыхает, а я сжимаю в кулаки коченеющие от волнения пальцы рук.

— Догнать ее мне так и не удалось, потому что Вивиан укрыл у себя Виррал, воспользовавшись своим положением. От отказался даже дать возможность просто поговорить с ней. Когда об этом узнал Дарлонг, то сразу же решил, что именно Виррал и мог ее подослать выкрасть артефакт, чтобы ослабить наш род. Как месть за то, что Дарлонг не стал заключать с ним союз, в отличие от большинства драконьих владык. А, учитывая, подробности, которые вскрылись позже, что Вивиан была одной из первый учениц Виррала, думаю, он был прав. Но, в тот момент, меня это волновало меньше всего. Потому что, когда я вернулся, то узнал, что моя мать умерла… А я даже не узнал, что она так хотела мне сказать…

Я чувствую внутри невыносимую боль, которая разрывает меня на части. Не смотря на то, что я так и не забыла все страдания и мучения, на которые меня обрек Даррек, конкретно в этот момент, все они отошли на второй план. Мне хочется подойти к нему, положить руку на его мощную спину, чтобы хотя бы на крохотную капельку облегчить его горе. Сказать, что я его понимаю и рассказать через что прошла сама. Потому что только делясь друг с другом болью, можно побороть ее.

И я уже делаю шаг к нему, как Даррек шумно выдыхает и выпрямляется во весь рост. Он поворачивается ко мне и я опять вижу перед собой этого твердого и непреклонного дракона, которым он был до нашего разговора.

И при взгляде на него такого, жалость понемногу отступает, а перед глазами снова предстают воспоминания о его подлых поступках.

Но теперь, я хотя бы понимаю, что именно сделало его таким. Не сказать, что это сильно меняет мое отношение к Дарреку, но теперь я хотя бы могу посмотреть на некоторые его действия с другого ракурса. Конечно, измен это не касается — я все равно считаю это недопустимым. Но все остальное…

С другой стороны, я не могу не отметить, что в последнее время его отношение ко мне будто бы немного изменилось.

Даррек пристально смотрит на меня и явно хочет что-то сказать, но в этот момент, в дверь осторожно стучат. Со стороны коридора доносится нерешительный голос мисс Норилл.

— Не хочу вас отвлекать, но у нас кончается время…

— Да… — Даррек кидает быстрый взгляд на дверь, а потом снова переводит его на меня, — Тебе и правда пора, Мия. Возвращайся к себе и не высовывайся до конца соревнований. Если, конечно, ты уже не готова дать ответ на мое предложение.

Стоит только ему напомнить о его предложении и о том, что я до сих пор не дала ему ответ, как мое настроение моментально портится. Все переживания и тревоги за Даррека испаряются, оставляя после себя лишь терзающую неуверенность и смятение.

Я не просто не хочу, я не могу говорить об этом сейчас. Особенно, после того как куда-то пропала моя подруга.

— Извини, но я еще не готова дать тебе ответ.

Лишь бы не встречаться взглядом с Дарреком и не слышать того, чего он может мне ответить, я как можно быстрее отворачиваюсь, открываю дверь и выбегаю из медкабинета. Едва не сбив с ног мисс Норилл, которая дежурит за дверью, кидаюсь к лестнице.

Лишь взлетев на пару этажей выше, я останавливаюсь и перевожу дыхание. Вполне ожидаемо, Даррек за мной не погнался. Зачем ему это, если всего через пару дней закончатся соревнования. И, если он победит, то заберет меня отсюда даже в том случае, если я отвечу ему отказом.

Тогда для чего нужна эта иллюзия выбора? Я не понимаю…

Проглотив разрастающийся в горле ком, я иду на кафедру древней магии. Надеюсь, что смогу переключиться на поиски Лины, но на кафедре разводят руками. Джаспера никто не видел, а занятий у него уже нет. Он приходит только для того, чтобы отметиться о выполнении дипломного проекта.

Я возвращаюсь на лестницу в еще более расстроенных чувствах, чем раньше. Я не понимаю что мне делать. Где теперь искать Лину? Как мне быть с Дарреком? Есть ли хоть кто-то, у кого я могу попросить помощи или совета?

В голове полнейший хаос. Вдобавок, внутри разрастается чувство полнейшей беспомощности. Чтобы хоть как-то побороть его, кладу руки на перила, опускаю на них голову и крепко зажмуриваюсь.

Внезапно, меня отвлекает стремительный поток магии, который бешеным водопадом обрушивается сзади. Я испуганно дергаюсь, резко выпрямлюсь и пытаюсь понять что происходит.

Запоздало вспомнив уроки по магическому восприятию, хочу активировать защиту, но понимаю, что поток магии не причинил мне никакого вреда. Он просто стек с меня как вода с дождевика.

Но кто это сделал?

Я оборачиваюсь и вижу как рядом со мной замирает Джаспер, сосредоточенное лицо которого не выражает ничего хорошего.