Изумрудный трон

Глава 12. Горбун из Канстеля

Весь день Триксель и Никоро провели в мрачном сыром трюме галеры, которая называлась «Оргина», среди бочек с вином и тюками ткани. Горбуна угнетали дурные предчувствия, и одновременно чесались руки устроить какую-нибудь пакость, например, вылить содержимое трёх флакончиков с ядом в бочки. Эликсиры пираты отобрать у него не позаботились, ограничившись несколькими кристаллами сциллитума, припасённых на особый случай.

Девушка сидела, прислонившись спиной к туго набитому мешку. Всё время после гибели её соплеменников она провела в молчании, глядя в пол неподвижным взглядом. Триксель несколько раз пытался её расшевелить, но разговоры не ладились. О чём тут говорить, когда они находятся в плену у пиратов, в полной безвестности и без надежды на спасение.

Вряд ли их убьют. Скорее всего, просто сбудут на чёрном рынке — так безопаснее и проще. За себя горбун, к своему же удивлению, не очень переживал. Его отец был Теургом и одним из богатейших землевладельцев Изры. Только идиот не поймёт своей выгоды в том, чтобы сохранить жизнь его сына. Оставалось молиться богам, чтобы эти пираты идиотами не были.

А вот за Никоро горбун переживал. Диастрийки в качестве любовниц богатых купцов были крайне редки. Изриты не желали ссориться с соседями, и потому тщательно пресекали попытки украсть их женщин. Оставалось молиться богам, что бы никому из головорезов не пришла идея попользоваться девушкой.

Что происходит на борту, Триксель не знал. После того, как их бросили в трюм, к ним не пришёл ни предводитель шайки, ни его помощник. Никто не пытался допросить их. Не приносили и еды, и теперь он покусывал костяшки пальцев, блуждая взглядом по стенам, едва угадывавшимся в полумраке.

— Никоро.

Девушка подняла на него глаза.

— Помнишь, ты спрашивала про слова, которые мы используем для нашей магии?

— Да.

— Ты спрашивала, приходят ли они к нам в голову самостоятельно. Нет, не приходят. Они ищутся — долго, кропотливо, со смертельным риском. Чтобы объяснить, для чего и почему, нужно знать их определение, — горбун выдержал паузу. — Сложно сказать, что такое Слово. Его нужно почувствовать самому. В первую очередь нужно знать, что Слово — это не просто то, что мы произносим в форме звуков при диалоге и монологе. Самое близкое описание — это механизм превращения абстрактного в конкретное.

— Звучит так… абстрактно.

Триксель улыбнулся, но улыбку сменила гримаса боли — тело требовало еды и воды. Никоро встала на колени. Подковыляв к нему, она села рядом. Триксель не был против — наоборот, у него поднялось настроение.

— А как вы ищете слова? Неужели перебираете все подряд?

— Звучит безумно, правда? Когда-то так оно и было, Никоро. Со временем экспериментаторы, такие, как я, создали универсальный алгоритм подбора, который совершенствуется до сих пор. Учёные начали использовать сциллитум в качестве магических индикаторов и громоотводов — это сократило число жертв среди тех, кто ищет. Наука не стоит на месте, хоть и двигается маленькими шажками. Может быть, когда-нибудь, мы сможем и вовсе отказаться от его использования в этих целях. Когда-нибудь мы встанем на одну ступень с Теургами. Какие тогда возможности откроются перед нами. Мы найдём тысячи новых Слов. Научимся воскрешать людей, исцелять любые болезни. Мы узнаем, что находится по ту сторону Штормового океана. Заглянем за небосвод.

Триксель мечтательно улыбнулся.

— Ты когда-нибудь мечтала о звёздах, Никоро? Мечтала приблизиться к ним, вобрать в себя их необъятность? Встретить что-то абсолютно иное. Может быть, другую жизнь?

Девушка спрятала лицо в ладонях. Триксель увидел, что по её щекам текут слёзы.

— Я тебя расстроил? Прости, Никоро.

— Ты не виноват. Я думаю о всех тех, кто погиб. Они уже никогда не увидят дома. И мы не лучше погибших. Что может произойти в следующую минуту?

Горбун обнял диастрийку за плечо, положил на её рыжую макушку острый подбородок.

— Если мы погибнем, то хотя бы вместе. Меня это всегда утешало — разделять горе с другими, — он сделал паузу и с кривой усмешкой добавил. — Хотя на самом деле у тебя просто сдали нервы. Это даже занятно — наблюдать, как ты плачешь. Клянусь богами, ни в одной из этих демоновых книг о диастрийцах не сказано, умеете ли вы плакать!

Никоро всхлипнула и рассмеялась.

Какое-то время им было хорошо в тёмном и сыром трюме.

Триксель предполагал, что был полдень следующего дня, когда галера внезапно сильно накренилась, так, что он и диастрийка заскользили вниз по насмоленному полу и больно ударились о стену. Хором заныли деревянные перекрытия и балки, над головой послышался отдалённый топот множества ног.

— Что-то случилось.

— Я тоже так думаю.

Вскоре скрипнул деревянный засов, и в трюм вошёл тот самый коренастый пират, который принял их на корабль. На его скуластом смуглом лице залегли зловещие тени, а под глазами виднелись лиловые мешки. Он закрыл за собой дверь и посмотрел на пленников. Лишь через несколько мгновений Триксель заметил, что мужчина сжимает в руке его Ржавые Кости.

— Я хочу, чтобы ты сказал мне чародейские слова, — сходу рыкнул тот.

— Вы капитан? Вы не представились… — начал горбун.

— Да, уже да.

— То есть недавно капитаном был другой? Что с ним?

— Он покинул нас, — с тяжёлой усмешкой сказал пират. — Один из сородичей этой девчонки серьёзно его порезал. Теперь я, Дармуд, командую здесь.

«По-видимому, он же и добил того бедолагу».

Дармуд потряс рефрактором.

— Но перед смертью этот раненый ублюдок сказал мне взять палку и показать её тебе. Мол, ты сможешь научить меня творить великие чудеса. Я видел, что с ней делает Нед.

— Так почему бы тебе не спросить у Неда?

— Он слишком трясётся над своими тайнами. Я бы его запытал, но скорее бы потерял ценного человека, чем приобрёл ценные знания. А вот ты…

— А что мне будет, если я скажу чародейские слова?

— Ты не умрёшь, — пожал плечами Дармуд.

— И всё? В таком случае, нам не о чем говорить. Мне это невыгодно. Высади нас где-нибудь в этом заливе, и я всё тебе расскажу.

— Слушай сюда, — сорвался мужчина. — Мне сейчас не до игр с тобой. Говори слова, или умрёшь прямо сейчас.

В подтверждении своих слов он достал кинжал. Триксель на мгновение прикрыл глаза.

— Нет.

Лицо пирата стало ещё более зловещим. Он поднёс кинжал к шее Никоро.

— А если так?

Внутри Трикселя всё дрожало. Он догадывался, что у пиратов что-то пошло не так, ведь что-то заставило Дармуда внезапно обратиться к нему за помощью.

— За вами гонится теургиатский флот? — в упор спросил он.

Мужчина легонько вдавил лезвие в светлую кожу диастрийки. Та не дёрнулась, лишь продолжала смотреть на горбуна. Трикселя прошиб холодный пот.

— Хо…

Дверь внезапно открылась, и в проёме показался немолодого мужчина в длинном шёлковом платье. В руке у него был рефрактор.

— Кэп, они совсем близ… — взгляд старика упал на Ржавые кости в руках пирата. — А-а-а…

— Сэр, — обратился к Дармуду Триксель. — Я передумал. Я расскажу вам всё, то только не в присутствии этого человека. Эта тайна предназначается лишь для ваших ушей.

Оба пирата удивлённо посмотрели на горбуна.

— Ты ещё что-то хотел сказать, Нед? — спросил Дармуд.

Старик несколько мгновений молчал, то открывая, то закрывая рот. Триксель вспотел ещё больше в эти мгновения. Наконец, рефрамант покачал головой.

— Нет, кэп. Я пошёл.

Горбун тихо выдохнул.

— Тогда забери бабу и поставь её у бушприта. Пусть они видят, что у нас в заложниках не абы кто, а диастрийка, и не подходят ближе. Им же лучше будет объясняться с тамошней капитаншей, имея при себе выменянного пленника, а не труп.

Старый маг аккуратно взял под локоть Никоро и вывел из её помещения, бросив на Трикселя проницательный взгляд. Наконец, дверь за ними затворилась.

А куда мы направляемся? — поинтересовался Триксель.

— Мы собирались зайти в Шантель и сбыть вас на чёрном рынке. Он не любил рисковать, наш кэп-то. Слишком боялся твоего папаню, не хотел встречаться с ним лицом к лицу. Да только не ожидал он, что всё кончится вот так, — он провёл пальцем по своему горлу. Кинжал с кровью Никоро лежал рядом с ним. — Ну, говори слова.

— Я знаю всего четыре. Первое называется Ветиль, оно создаёт водяной хлыст, — горбун посмотрел на жезл в руках пирата. — Попробуйте.

Дармуд сомневался, переводя взгляд с рефрактора на пленника.

— Неужели всё так просто, — задумчиво произнёс он.

— Конечно, — Триксель протянул руку. — Хотите, я испытаю его сам?

— Э, нет, — рассмеялся Дармуд, на его лбу проступили капли пота. — Но смотри, если ничего не произойдёт, то я тебя прирежу.

— Конечно, — боязливо кивнул Триксель, прислушиваясь к шуму над головой. Кажется, на палубе царила паника. Во всяком случае, топот множества ног был куда интенсивнее, чем несколькими минутами раньше.

Пират поднял жезл перед грудью.

— Эй, — Триксель аккуратно отвёл кристалл-фокусатор в сторону от себя. — Направьте хотя бы в потолок, что ли.

— Ладно, — Дармуд покладисто направил жезл вверх и посмотрел на Трикселя. — Вслух говорить?

— О, это не важно. Мы обычно не произносим Слова вслух только из-за того, что их могут услышать посторонние. Они баснословно дорогие.

— Я могу их продать?

— Разумеется. За них вам вывалят гору золота. Ну, пробуйте. Перед вами появятся тёмные провалы, каждый из которых ведёт в другие измерения. Вам нужен тот провал, от которого тянет сыростью и запахом морского воздуха.

— Пока ничего не вижу, — пробормотал Дармуд.

— А вы не произнесли Слово, — мягко напомнил ему горбун.

— Ладно. Кхм… никогда не пользовался колдовством.

— Сейчас самое время. Вы ведь с детства хотели быть магом, верно?

— Ты мне тут мысли не читай, уродец.

— Простите. Только прошу вас, не забудьте сохранить нам жизни. Я надеюсь на вашу честность.

— Ты дурак, горбун, — рассмеялся Дармуд и направил жезл на Трикселя. — Молись, чтобы твои слова оказались ложью, иначе ты умрёшь. Ветиль!

Пират истошно завизжал. Кожа на руках, сжимавших рефрактор, зашевелилась, словно под ней забегала стая жуков, и с тошнотворным звуком начала лопаться. То же самое происходило с остальным телом. Надрывно вопя, Дармуд выронил жезл, который подкатился к Трикселю, и встал на колени, медленно превращаясь в мясную гору, чьи склоны оплывали на доски трюма. Лицо начало течь, сползая с черепа на воротник рубахи.

Триксель подхватил Ржавые Кости и вскочил на ноги. С его уст слетел нервный смешок.

— Боги, какой же ты тупой. Дважды послушаться советов тех, кого собрался прикончить, — ядовито сказал он в пока ещё целое ухо пирата. — Передавай привет всем демонам.

Утробный вой Дармуда резко пресёкся, и на полу растеклась кровавая груда расплавленного мяса и костей. Ужасный смрад наполнил трюм, так что горбун поспешил проковылять в коридор, благо, старик оставил дверь незапертой.

«Оргину» качнуло из стороны в сторону, Триксель удержался на ногах, прижимаясь боком к стене. Мимо него пробежало несколько пиратов, что-то истошно выкрикивая. Все забыли про пленников и нового капитана, из квадратного проёма над трапом доносился звон оружия и истошные крики.

Никоро! Триксель поковылял к выходу на палубу. Выбравшись на свежий воздух, он прищурился от яркого полуденного солнца, заливавшего лучами кровавое поле боя.

Три пиратские галеры образовали треугольник, а вокруг них собрались шесть кораблей с белоснежными парусами, на которых был изображён герб Теургиата — изумрудный ключ, перекрещенный двумя рефракторами, и божественный нимб сверху. Все шесть галер впились таранами в корпуса пиратских суден, и с них непрерывным потоком текли свежие отряды солдат. Это были неплохо защищённые воины со щитами и короткими мечами. Пираты ещё держались, сбившись в группы по десять человек, но каждая такая команда неминуемо растаскивалась в стороны и быстро погибала. С теургиатских кораблей вёлся редкий огонь, но крайне аккуратный — никто не хотел зацепить своего товарища в кровавой толчее.

Горбун лёг на раскалённые доски палубы и устроился, насколько позволял горб, среди нескольких поваленных друг на друга трупов. Выбраться отсюда представлялось делом куда более сложным, чем убийство идиота-Дармуда. Поднимай безоружные руки или начинай махать рефрактором из стороны в сторону — всё равно кто-нибудь иссечёт тебя в этой сумятице. Лучшее, что можно было сделать — это затаиться, наблюдая и ожидая конца битвы.

Краем глаза он уловил движение поверх одной из кучи трупов. На него тоскливо смотрели выцветшие глаза Неда. Старый маг был человеком подозрительной и жалкой наружности. Сухонький, с искусанными губами и жиденькими седыми волосами, разбросанными по плечам и спине, он, казалось, питался одним только воздухом, которым мог повелевать.

— Дураки мыслят одинаково, ага, — просипел Нед. — Что будем делать, дивайн?

— Я-то надеюсь выбраться отсюда живым и, наконец, вернуться в тёплый, уютный Канстель, к своему отцу. А вот что будешь делать ты, старик, я не знаю.

Нед обиженно насупился.

— Дивайн, я же вам помог. Скажи я этой обезьяне, что неправильное Слово вкупе с рефрактором в руках простака приводят к смерти, и он бы заколол вас и вашу подругу безо всякого стеснения. Я надеялся, что и вы замолвите за старика словечко. Ведь я, фактически, был на этой вонючей посудине таким же пленником, как и вы. Просто у меня была своя койка.

Триксель хмыкнул.

— Ты знаешь, где девушка?

— Я здесь! — раздался громкий шёпот позади.

Триксель обернулся и увидел, как мимо трупов к ним пробирается Никоро. При виде неё он испытал душевный подъём, захвативший его, точно приливная волна. Взяв девушку за скользкую от пота и крови руку, он широко улыбнулся.

— Осталось немного, и мы спасены!

— Три дурака, — просипел Нед.

Возле них неожиданно разгорелся новый очаг сопротивления. Десяток разномастно одетых людей смахнулись с превосходящим по численности отрядом теургиатских солдат. Триксель, Нед и Никоро поползли прочь. Оказавшись ближе к одной из дружественных галер, горбун бросил взгляд на сплетения человеческих рук и ног, которые всё ещё шевелились в агонии битвы.

— Есть какие-нибудь подходящие Слова? — спросил он у старика.

— Всё слишком… эффективное, — покачал головой тот. — Боюсь зацепить и этих. Но у меня есть сциллитум. Твой-то, небось, истёрся.

Триксель хлопнул себя по лбу и вытащил Ржавые кости из-за пояса. Когда он открутил донышко, из полости высыпалась тонкая струйка серебристой пыли. Горбун подул внутрь, закашлялся от возникшего серого облачка. Нед протянул ему один кристалл. Вложив его в полость и закрутив донышко, Триксель щёлкнул предохранителем. Фокусатор загорелся мягким оранжевым светом.

Однако использовать магию им не пришлось. В какой-то момент пираты перестали сопротивляться, и следующие несколько минут слышались лишь короткие вскрики тех, кого принялись добивать теургиатские матросы. Когда очередь дошла и до них, Триксель встал на ноги и медленно поднял руки. В одной он сжимал рефрактор, чтобы его случайно не спутали с каким-нибудь трусливым пиратом.

— Я Триксель Нурвин, сын Берруна. Это Никоро, посол из Шуруппака, и Нед, славный маг, — стараясь не дёргаться, он представил своих спутников, которые стояли за его спиной. На короткий миг он почувствовал себя каменной стеной, защищавшей их, и это неожиданно пришлось ему по вкусу. — Мы плыли в Канстель к моему отцу, когда эти грязные животные напали на наш корабль, потопили его и взяли нас в плен.

Он умолк, выжидающе глядя на мокрые и окровавленные лица окруживших их моряков. Наконец, кто-то догадался кликнуть старшего. Через несколько минут толпа расступилась, и к ним вышел мужчина в синей парадной одежде, в начищенных сапогах, с ниспадающими до плеч блестящими чёрными волосами. Его скуластое лицо обрамляли густые бакенбарды. Остановившись напротив Трикселя, он окинул взглядом всю троицу и кивнул.

— Вам повезло, что раньше я видел и вас и вашего отца, дивайн Триксель. Прошу на борт, — и, не выказав более никаких знаков приветствия, он развернулся и зашагал к одной из галер, отдавая приказы. — Трупы за борт, берите судна на буксир. Старм! Проследи за выполнением. Я на «Поступь». Доложишь, когда всё будет сделано.

Триксель кое-как нагнал черноволосого мужчину.

— Капитан, вы не представились. Как мне к вам обращаться?

Мужчина остановился, заложил руки за спину и свысока посмотрел на Трикселя.

— Меня зовут Сардарион.

— Спасибо за спасение, адмирал, — кивнул Триксель.

— Я отвечаю за жизни подданных Изры.

Они перешли на один из теургиатских кораблей.

— «Поступь Хелинды» доставит нас к флагману, — Сардарион повернулся к ним. — «Неуязвимый» как раз собирался заплыть в Канстель. Я распоряжусь, чтобы вас обеспечили всем необходимым.

— Спасибо, сэр, — Никоро сделала неуклюжий реверанс. На него адмирал ответил едва заметной ухмылкой. — Лугаль Зифрен обязательно будет проинформирована о вашем поступке.

— Конечно, будет. Скоро я вызову вас для разговора. Мне интересны подробности вашего путешествия.

— Разумеется, — согласно кивнул Триксель. — Мы и сами хотели бы узнать последние новости.

На этом их разговор завершился. «Поступь Хелинды» вскоре отчалила от пиратского судна, и троица встала у фальшборта. Трикселя обуревали смешанные чувства. Столько всего произошло за эти несколько дней: гибель Лурвосса и его сородичей, пленение, мор голодом и угрозы Дармуда и, наконец, спасение. Горечь и радость, боль — всё смешалось подобно реагентам в гремучем эликсире.

Он посмотрел на Никоро. Та взглянула в ответ и машинально дотронулась до тонкого пореза на шее. Они, не сговариваясь, отвели взгляды друг от друга.

— Внушает, — Нед улыбался. — Адмирал Сардарион. Я про него слышал, когда ещё работал на ярла Маэльдуна. Говорят, он сильно не в ладах с Гверном Конкрутом. А ещё — что собирается жениться на дочке ярла.

— Нам придётся выстроить специально для тебя правдоподобную историю, — повернулся к нему Триксель. — Иначе идти тебе камнем ко дну.

Улыбка сошла с лица Неда; старик тоскливо посмотрел на горбуна. Перспектива пойти ко дну его очень огорчала.