К сердцу Африки

Послесловие

В наш век твердо вошли путешествия — от загородных прогулок по грибы до тысячекилометровых автомобильных туристских и экспедиционных дорог. Могучие средства связи сблизили отдаленные пункты на земном шаре. Сегодня в пустынях Средней Азии дорогами Н. А. Северцова и Щ П. Семенова-Тян-Шанского деловито и буднично движутся строители газопроводов, буровые мастера артезианских скважин, автопоезда с саксаулом и колхозные стада. Их маршруты не вызывают удивления. Прозаичны стали и автомобильные перегоны через Сахару и страны Тропической Африки. Однако романтика дальних странствований не умерла и в наши дни. И в этом заслуга талантливых и наблюдательных путешественников, к которым, бесспорно, относится автор книги «К сердцу Африки» Йорген Бич, известный датский журналист, писатель и фотограф.

Острые, проникнутые дружелюбным юмором путевые зарисовки Й. Бича знакомят нас с африканскими странами. И хотя мы теперь знаем об Африке неизмеримо больше, чем посланцы древнеегипетской царицы Хатшепсут о странах Пунта и Куша, все же следует признать, что, по существу говоря, «Африка еще не открыта», что еще много нового можно узнать о независимых африканских странах и населяющих их различных народах. Эти народы переживают время бурных социально-политических, экономических и культурных перемен. Их прогресс был задержан колонизаторами, и теперь им приходится ускорять темпы развития, изменять традиционные формы общественной организации и всего жизненного уклада. Завоевание независимости способствовало разрушению патриархальной и феодальной замкнутости ряда областей, изменило прежние направления торговых и экономических связей, укрепило внутренние рынки, ускорило распространение общелитературных африканских языков и общих форм культуры, сблизило различные народы в пределах современных государств. Однако развитие и укрепление широких национальных общностей сопровождалось преодолением племенного самосознания, племенных и феодальных пережитков в общественной жизни и быту. Борьба противоречивых явлений — нарождающегося нового и уходящего старого — составляет основное содержание современных социальных и этнических процессов в большинстве африканских стран. Национально-освободительные движения в Африке вступили в новый этап, когда на первый план выдвинулись задачи коренного преобразования отсталой аграрной экономики этих стран, достижения экономической независимости, ликвидации социального неравенства и эксплуатации человека человеком, задачи всеобщей борьбы с нищетой и невежеством. Тяжелое наследство, оставшееся со времени колониального рабства и политика неоколониализма империалистических государств, пользующихся еще большим экономическим и политическим влиянием в своих бывших колониях, сдерживают экономическое и культурное развитие африканских народов. Однако с каждым годом на Африканском континенте растет количество стран, завоевавших независимость, и все новые африканские народы выходят на широкую дорогу самостоятельного развития и национального прогресса.

Все это увеличивает интерес широкой общественности нашей страны к жизни африканских народов, к их яркой самобытной культуре, нравам и обычаям.

Книга И. Бича не претендует на углубленный научный анализ современных процессов культурного развития африканских стран, но она содержит удачные зарисовки отдельных черт быта и жизни народов, у которых побывал автор. Книга легко читается. Она объединяет четыре самостоятельных сюжета, оформленных в пять глав.

Первая глава посвящена путешествию через Сахару — от побережья Средиземного моря, стран Магриба («Джезират-эль-Магриб», или «Острова Запада», средневековых арабских географов) до Судана (в переводе с арабского «Биляд-эс-Судан» означает «Страна черных»), обширной географической области, простирающейся к югу от Сахары в виде широкой зоны степей и саванн от нагорья Эфиопии до Атлантического океана. Вечнозеленые и густонаселенные прибрежные равнины Магриба отделяют от Судана почти три тысячи километров безводной каменистой громады, редко перемежающейся с подвижными барханными песками. Величайшая в мире пустыня Сахара занимает четверть всей площади Африки, но живет в ней менее 1 % всего африканского населения. Обширные пространства Танезруфта, эргов Шеш и Мурзук, Ливийской пустыни лишены постоянного населения, редко посещаются, эти места и кочевниками. Плотность населения различных частей Сахары весьма неоднородна и определяется образом жизни и направлением хозяйственной деятельности ее обитателей: кочевников, полукочевников и оседлых земледельцев оазисов. И. Бич много раз пересекал эту пустыню; в 1947 году он проделал тысячекилометровый путь на мотоцикле и едва не погиб от жажды. В 1964 году путешественник достал специально оборудованный для таких маршрутов лендровер — предмет зависти многих любителей пустынных трасс. И путь его пятого путешествия в Сахаре прошел из Алжира через Гардая, Эль-Голеа, Ин-Салах и Таманрассет (Форт-Лапперин) в центре живописного нагорья Ахаггар до Ин-Геззама в Алжире и Зиндера в Республике Нигер. Автор весьма красочно описал опасности, которые подстерегают в пустыне малоопытных автотуристов. Но не сгущает ли он краски, говоря о том, что борьба с Сахарой — это борьба не на жизнь, а на смерть!

И да, и нет!

Например, исследователь знаменитых наскальных рисунков плато Тассили — Аджер, французский археолог Анри Лот, жалуется в своей книге на то, что в последнее время в пустыне стало многолюдно [2]. С открытием залежей нефти, урана и других полезных ископаемых в пустыне можно встретить самые разнообразные средства передвижения: от скромного джипа до вертолетов и мощных грузовых самолетов, сбрасывающих на нефтепромыслы тонны продуктов и канистры с водой. Сам Анри Лот при организации экспедиции в поисках замечательных «тсуйра» (по-арабски — изображений на скалах) предпочел, однако, машине традиционных «кораблей пустыни» — верблюдов, с которыми успешно провел полевые маршруты в самых глухих местах Сахары.

Для новичков, не ориентирующихся на местности, скверно владеющих средствами передвижения и не обеспеченных необходимым снаряжением, пустыня может быть чрезвычайно опасна. Вспоминается один трагический случай в Кызылкумах во время полевых археологических работ Хорезмской экспедиции. Руководитель экспедиции член-корр. АН СССР Сергей Павлович Толстов всегда сам очень тщательно следил за организацией быта и снабжения лагеря; он часто говорил, что приключений в пустыне не должно быть и если они бывают, то лишь при плохой организации дела или по недосмотру. Однажды к нам приехал врач, пожилой человек, который никогда не бывал в этих местах. Утром рано он отпросился из лагеря для прогулки на озеро, которое было всего в четырехстах метрах от места раскопок. И не вернулся. Через несколько часов начались его поиски на озере, но безрезультатно. Ночью его искали в пустыне с факелами, а на следующий день с самолета. Лишь на третьи сутки его труп обнаружили в шести километрах от озера и лагеря. Смерть наступила от солнечного удара. Заблудившись, врач прилег «отдохнуть» под бархан и стал жертвой беспощадного знойного южного солнца.

Поэтому предостережения И. Бича об опасностях Сахары справедливы. И он прав, говоря, что «пустыня влечет к себе людей: она дьявольски прекрасна и дьявольски опасна».

Вторая глава книги посвящена народу масса — обитателям среднего течения Логоне в Камеруне и пограничных районов Республики Чад. Их называют еще массана, бана или банана. Последнее означает на языке масса приветствие. Язык масса принадлежит к чадской языковой группе, или группе хауса. Лингвисты установили родство языков этой группы с семито-хамитской семьей языков, в которую входил, например, и древнеегипетский язык.

Масса — народ с древней культурой. И только невежеством можно объяснить «горестное» замечание европейского миссионера Эриксона о том, что представители этого народа совсем «недавно спустились с деревьев и ходят голые». Плодородная долина, орошаемая Логоне, — одна из древнейших культурных областей Африки южнее Сахары. В раннем средневековье здесь на основе высокоразвитого земледелия сложилась цивилизация Сао. Государство и культура Сао были завоеваны в XV веке племенами масса, которые пришли в долину Логоне с востока. Они смешались с народами сао; в результате в дельте Логоне сложился народ котоко. На западе масса вступили во взаимоотношения с древним народом майя и в горах сформировался народ земледельцев — мандара. В XVI–XVII веках расселение масса и родственных им музгу, сигила, мусей, марба, дари и других народов Северного Камеруна приняло в общих чертах тот же характер, что и в наши дни. Они занимаются земледелием, разведением крупного рогатого скота и рыболовством. Общая численность всех этих народов в Камеруне — двести двадцать пять тысяч человек. В Республике Чад их около шестидесяти тысяч. Они живут в окрестностях Бонгора, где и происходил красочно описанный Й. Бичем народный праздник с парадом оглушительного военного оркестра, скачками, танцами девушек масса и состязанием борцов, так напоминающим низкой стойкой народную монгольскую борьбу.

Очень живо, с большим юмором Йорген Бич рассказывает о своем посещении деревни масса. По его словам, хотя каждый мужчина масса сложен как настоящий Геркулес и время от времени устраиваются соревнования по борьбе, масса — один из самых миролюбивых народов на земле. Й. Бичу и его спутникам был оказан удивительно радушный прием: «…вождь даже не стал тратить даром времени на официальные приветствия. Он бросил кусок сухого коровьего навоза в заливающихся лаем псов, поднял руку и сказал:

— Банана!

— Банана, — ответили мы.

— Банана! — повторили все.

«Банана» означает «друг», и этим все сказано».

Автор — наблюдательный художник, выразительными и лаконичными фразами он рисует картину патриархальной неторопливости, строгой размеренности деревенской жизни: мужчины пасут скот, ловят рыбу и охотятся, женщины возделывают с помощью простой мотыги небольшие участки с посевами африканского проса, готовят пищу, изготавливают нехитрую домашнюю утварь, украшают жилища. Многоженство, описанное Й. Бичем, — явление не столь частое. Хотя масса и мусульмане, однако этот обычай у них скорее всего связан с особенностями патриархальной эксплуатации женского труда. Количество хижин и жен, принадлежащих одному патриархальному владельцу отражает степень зажиточности и социального неравенства членов сельской общины. Главное богатство масса — скот. Еще Ф. Энгельс отмечал, что скотоводство создавало специфические условия разделения труда и распределения собственности между мужчиной и женщиной и особо благоприятствовало развитию патриархата. ««Дикий», воин и охотник, довольствовался в доме вторым местом после женщины, «более кроткий» пастух, чванясь своим богатством, выдвинулся на первое место, а женщину оттеснил на второе»[3].

Выпас и охрана скота — основное занятие молодежи. Масса возводят из глины круглые в плане небольшие жилища с подогреваемыми лежанками для сна. Они украшают их стены раскрашенными в белый или черный цвет древесными наростами, олицетворяющими женские груди — символ плодородия и семейного процветания.

Жизнь в деревне масса отнюдь не легка, она полна трудностей, борьбы с нищетой и лишениями. Й. Бич справедливо отмечает, что им едва хватает пищи на то, чтобы не умереть с голоду. Из восьми детей, рожденных женщиной масса, в среднем умирает пять еще до того, как им исполнится год. Но зато те, кто выжил, отличаются здоровьем и силой. В этих странах, сбросивших недавно колониальное иго, уже начинается всеобщая война с голодом и невежеством, но на пути к победе стоят еще многие преграды: крайняя отсталость полунатурального сельского хозяйства, поголовная неграмотность, деспотическая власть племенных вождей, мусульманского духовенства и феодальных правителей, а также новые экономические и политические оковы, созданные неоколонизаторами.

Третья глава книги «Сафари в Судане» совершенно не похожа на тривиальные рассказы про отважных охотников, преодолевающих все опасности и проявляющих фантастическую отвагу в борьбе с дикими хищниками Африки. Каким контрастом с подобными историями (типа киноленты «Барабаны судьбы») является повествование Й. Бича о киноэкспедиции за слонами, яркое, проникнутое лукавым юмором и громадной любовью к обитателям африканской саванны. Оно начинается с блестящей жанровой сценки у парикмахера Форт-Аршамбо, который проявляет чудеса ловкости и мастерства, действуя бритвой, как мечом.

Охотничья экспедиция за кинокадрами описана очень живо. Автор не жалеет, что не встретил львов. По его словам, свирепые и кровожадные африканские львы появляются только в фильмах о Тарзане да еще в романах о джунглях и саваннах.

Читатель, конечно, запомнит насмешливую песню, которую пели проголодавшиеся носильщики, — песню о вкусных обедах, бегающих по полям, и о чудесном жарком из дичи, летающем по небу; песню о «глупых» белых, «которые вместо охоты смотрели на зверей только через свои черные ящики».

Отряду Й. Бича в поисках стада слонов приходилось иногда делать по шестидесяти километров в день. Но трудная экспедиция через тропические болота и саванны завершилась успешно. Жаль только, что автор не сообщает названий географических пунктов и областей, которые остались позади на этом двухтысячекилометровом пути в погоне за стадом слонов. Можно лишь предполагать, что действие развертывается во внутренних областях на южной границе в Республике Чад и на северо-востоке Центральноафриканской Республики, где существует целый ряд крупных национальных парков-заповедников, в том числе национальные парки Баминга, Матумара, Гоз-Сасулко. Здесь живут различные народы: багирми, азанде, банда. Они говорят на языках, которые условно объединяются в одну группу Центрального и Восточного Судана. Эти языки еще плохо изучены, хотя известный американский лингвист Дж. Гринберг сближает их с нилотскими языками. Этнический состав населения внутренних областей Центрального Судана очень сложный. Многие из народов, живших здесь на протяжении последних сотен лет, очень сильно пострадали от охоты за рабами, которая систематически проводилась феодальными правителями арабских султанатов вплоть до начала XIX века. Процесс исламизации местного населения, начавшийся в этот период, активно развивается и в наши дни, хотя значительная часть населения еще придерживается традиционных верований.

Глава об «охоте» на африканских слонов заканчивается колоритным описанием танцев африканцев под зажигательную дробь барабанов.

В последней, четвертой главе книги описывается уголок Экваториальной Африки в Конго (со столицей Браззавиль). Экваториальная Африка — обширная территория к югу от Судана, Северная граница этой территории (примерно между 5-й и 4-й параллелью северной широты), где постоянный избыток тепла и влаги благоприятствует чрезвычайно пышному развитию влажных экваториальных лесов, совпадает с северной границей распространения негроидных народов, говорящих на языках банту и обладающих некоторыми общими чертами материальной и духовной культуры. К моменту колониального раздела большинство народов банту, в том числе и бабембе, находились на стадии разложения первобытнообщинного строя и образования раннеклассовых государств. Бабембе входили в XV веке в государство Конго. Оно управлялось царем, носившем титул «маниконго». Символом его власти служил трон из слоновой кости, белый головной убор и хвост зебры. Границы государства Конго на севере включали территории народов бабембе, басунди, байомбе, бавили на правом берегу реки Конго, на востоке владения простирались за реку Кванго, а на юге достигали современного города Луанда и низовьев реки Кванза. Государство Конго делилось на шесть провинций и просуществовало вплоть до XVIII столетия. Народы, которые входили в это государство, создали богатую и красочную культуру, особенно великолепны традиции народного фольклорного и музыкального творчества.

Поэтому и была так успешна первая киноэкспедиция Й, Бича к бабембе за музыкой и народными инструментами. Необыкновенно выразительны строки автора, посвященные африканской музыке, ее гармонической связи с жизнью простых людей. Музыка Африки всенародна и подчинена эмоциям. Она неотделима от песни и танца, она поражает своей полнокровностыо, бьющим через край оптимизмом, свободой, богатством выражения и особенно ритмом. По словам композитора Д. Михайлова, ритмом проникнута вся жизнь африканца и окружающая его природа; ритм сопровождает и различные хозяйственные работы и буйные обрядовые торжества; мело-ритмы говорящих барабанов передают вести от деревни к деревне. Ритм — бог африканской музыки[4].

Но почему африканцы обладают такой высокой культурой ритма, почему так свободен и в то же время изощрен и замысловат ритмический узор их музыки?

Историки, лингвисты и этнографы давно обратили внимание на то, что многие особенности народной музыки, в частности ритмический рисунок мелодий, нередко связаны с общим строем языка. Вероятно, и в Африке может быть прослежена связь между музыкальными традициями негроидных народов и их языками, которые советский лингвист Д. А. Ольдерогге объединяет в особую группу, названную им зинджской. Эта группа состоит из целого ряда самостоятельных языковых семей и групп, однако при всех лингвистических различиях есть две характерные черты, резко отличающие зинджские языки от индоевропейских и семито-хамитских языков: тональность и наличие именных классов.

Грамматическая, этимологическая или лексическая тональность в той или иной степени присуща почти всем языкам Экваториальной Африки, часто в этих языках изменение музыкального тона влечет за собой смысловое изменение слова. Для африканских языков характерна органическая музыкальность. Но это далеко не полностью объясняет специфику их музыкальной культуры.

И здесь следует обратить внимание на удачно подмеченное И. Бичем «единство» африканца Экваториальной Африки и окружающей его природы с пышной и буйной зеленью влажно-тропических лесов, цветовым богатством и разнообразием ландшафтов, согретых жаркими лучами экваториального солнца. Динамичный и яркий по краскам мир джунглей, в котором живет, радуется и страдает, трудится и празднует человек — вот источник их творчества. Свободный, не ограниченный еще цепями жестокого угнетения человека человеком труд здесь органически слит с радостной импровизацией: музыкой, песней, танцами. Эта мысль особенно четко выражена И. Бичем в сценке с кузнецом бабембе, который не мог петь просто так, без всякого повода. Только в труде его песня приобретала глубокий и сокровенный смысл, особую силу и выразительность.

Не менее удачно описано путешествие кинотруппы на огромном грузовике. Пассажиры его импровизировали и веселились от души. В их пении было столько волшебной силы и огня, что автор невольно начал подпевать им; Й. Бичу почудилось, что даже двигатель под капотом грузовика рокочет в такт песне. На самом деле все было как раз наоборот: певцы меняли ритмический рисунок мелодии в зависимости от скорости движения и ритма работы двигателя.

О богатой музыкальной культуре бабембе свидетельствуют не только песни и танцы, но и обилие музыкальных инструментов самого различного вида: и духовых, и ударных, и струнных. И хотя автор не очень детально их описывает, однако читатель ясно представляет себе различия между нгонфи и балукой (автор сравнивает их с альтом и скрипкой), ударными инструментами нгома и мукондзи, раковиной кори и сакалэ, состоящем из двух наполненных зерном калебасов. Весьма уникален инструмент нгвенда-нгвенда в виде стебля пальмового листа двухметровой длины. На нем играют вдвоем. Создается такое впечатление, что бабембе могут извлекать волшебные звуки из всех предметов, которые их окружают. Так, три девушки, стоя в воде, складно пели на тирольский манер фальцетом, умело аккомпанируя себе ударами ладоней о воду. Даже охотничьи собаки бабембе умели танцевать и «петь». Музыка сопровождала человека и в последний путь. У бабембе более пятидесяти погребальных песнопений, и каждый этап похорон совершался под соответствующую музыку.

С большой тревогой пишет Й. Бич о забвении славных музыкальных традиций этого народа в результате активной деятельности христианских миссионеров и внедрения «европейской» цивилизации. За двенадцать лет, прошедших с первого посещения бабембе Й. Бичем, были варварски уничтожены старинные инструменты и постепенно в моду вошли транзисторы и проигрыватели, что, по мнению автора, разрушает древнюю культуру этого талантливого народа.

Нельзя не разделить вместе с Й. Бичем опасений по поводу возможной гибели ряда культурных достижений африканцев в результате влияния буржуазной культуры Запада.

Книга Й. Бича «К сердцу Африки», без сомнения, будет с большим интересом прочитана советскими читателями.