K2R

Глава 6

Заряд 70 %

— Не волнуйся, хватит тебе еще до завтрашнего вечера, — успокоил Кьюноль, выходя из подвала Пидевятема. — Батарейки рассчитаны проработать чуть больше заявленного. Знаешь, чтобы не попасть впросак, если заигрался у девочек.

Он рассмеялся и хлопнул меня по плечу.

— Повертись. Вот так. Хорошо. В смысле, хорошего мало, но когда все сделаешь, доктор подправит основательно.

Я осмотрелся: вмятин стало меньше, но все равно видны неровные углы и закругления пляшут, зато дверца зарядки закрывается.

— Давай повторим, — Кьюноль стал серьезным. — На проходной тебе лучше не появляться. Слишком подозрительно выглядишь. Да и после твоих гастролей там до сих пор все на ушах стоят. Я покажу место, где можно незаметно попасть на завод. Затем пойдешь в цех готовой продукции. До него около километра вглубь по центральной улице. Цех будет слева. Увидишь. К тому времени, как доберешься, он уже закроется. Пройдешь сканер…

— А если он меня не пропустит?

— Что значит не пропустит? Ты же сборщик, даже продвинутый — с ногами.

— Ты сам говорил, что там все переполошились.

— Видишь ли, мой бдительный друг, ты пять минут, как с конвейера слез. Да, тебя уже списали. Но информация на всех пропускных пунктах обновиться только к утру. Так что, не теряем время, а слушаем дальше, — Кьюноль отковырнул у меня с шеи кусок присохшего мозга. — Внутри будет только охрана. Позвонишь в дверь и скажешь, что в последней партии XI550 забыли вложить инструкцию.

Он сунул мне в руки запечатанную пластиковую карточку.

— А если они не поверят?

— Они и не поверят. Но ты скажешь, что послал тебя начальник смены Бивосемер. Они его знают. Он лучший кореш их начальника. А своего командора они бояться как ржавчины на болте, так что пропустят, и еще маслом угостят. Найдешь нужный товар, вскроешь, увидишь там точно такую же карточку и скажешь, что Бивосемер болван. Теперь надо запечатать коробку, а это можно сделать только в цеху упаковки. Взяв товар, дуешь со всех ног ко мне.

— А если они догадаются?

— Это охранники, они тупые. Все время повторяй, что Бивосемер будет в гневе, плачь и стенай на свою судьбу. Им плевать на тебя, но за свои микросхемы они волнуются так, что смазка закипает.

— А если не получится?

— Чего ты все заладил: если да если?! Делай дело, а там видно будет. Хорош трепаться. Идем.

Небо уже совсем потемнело, но в Айронтауне светло всегда. Кажется, что это не ночь наступила, а просто солнце скрылось за облаками. И народу совсем не убавилось, скорее даже наоборот. Нет, на улице с красными фонарями точно стало гораздо больше прохожих. В многочисленных барах поднялся уровень шума. На земле прибавилось масляных пятен, а всякого рода отребье посмелело. Даже к нам попытался пристать какой-то калека, но Кьюноль быстро осадил его.

Мы немного подъехали на магнитной монорельсе, и спрыгнув на остановке, сразу юркнули в узкий переулок. Наша цель — не главный вход, поэтому вскоре тьма начала густеть. Ноги шлепали по лужам, увязали в грязи, и то и дело надо было обходить кучи мусора. Показался высокий забор Бионантех. Там горели огни, а на вышках дежурили охранники. Подходить близко мы не стали, а двигались так, чтобы не попадать под свет прожекторов. Наконец, мой спутник остановился. Он огляделся по сторонам, поднял замасленный лист жести и юркнул в узкую щель. Я прыгнул следом.

Кьюноль закрыл вход и только после этого включил фонарик. Луч обрисовал ржавую лестницу с перилами. Она шла вдоль стены справа, а слева зияла пропасть. Наши шаги эхом отдавались где-то в адских глубинах. Там шумела вода или что-то на нее похожее. Мерно клацало какое-то устройство. Периодически шипел пар. И мы тут были не одни. Снизу доносились шорохи и приглушенные голоса. Слов разобрать было нельзя, но не думаю, что там говорят о высших материях. Я поморщился. Очень не хотелось спускаться и знакомиться с тамошними обитателями. Скорей бы все кончилось. Когда я вернусь на работу, долго не захочу покидать Бионантех.

К счастью, Кьюноль провел меня по площадке до следующей лестницы наверх.

— Как выберешься наружу, сразу иди к двери с фонарем сверху. Это вход в мусорный цех. Там работает десяток киборгов, постарайся не попадаться им на глаза. Иди направо вдоль ленты транспортера до двери в торце. А там уже на тебя никто не будет обращать внимания. Дуй смело по центральной улице. Если мусорщики все же тебя увидят, скажи, что хотел порыться и поискать что-нибудь. Надеюсь, они не вызовут охрану, а просто прогонят тебя. Все, давай, удачи, друг, — Кьюноль подтолкнул к выходу. — Я буду ждать тебя здесь.

Поднявшись выше и зайдя в сырую яму, заваленную металлоломом, я какое-то время стоял как вкопанный. Что я тут делаю? Ясно, пытаюсь всеми правдами и неправдами вернуться на Бионантех. Но зачем? Я ведь могу жить в городе. Устроюсь в помощники к Пидевятему, обучусь навыкам ремонта, а то и еще чего. Блока-то на память нет. Зачем рисковать жизнью? Разве не хватило вмятин от дубинок? А убийство охранника ничему не учит? Но ответ я знал: Бионантех — это стабильная работа, достойная зарплата и высокая пенсия. Пусть мне и поставят блок, что из этого? Профессиональные навыки можно развивать до посинения. Зато будущее не стоит под знаком вопроса. А перебиваться случайными заработками, не быть уверенным в завтрашнем дне — разве это приятно? Мозги вскипят от одной мысли остаться без батарейки. Нет уж. Достану чертову коробку Кьюнолю и вернусь в лоно родного завода.

Я уверенно шагнул дальше, аккуратно протиснулся между ржавых железяк, отодвинул лист жести, и оказался в сердце свалки. Света здесь не было. На фоне темного неба выделялись совсем черные груды металла, шлака и другого мусора. А чуть дальше за высокую городскую стену уходил транспортер, груженный хламом. Похоже, Бионантех не заморачивался с отходами и вываливал добро прямо за город. Но сейчас линия не работала. То ли поломалась, то ли просто ночью ее не запускают.

Едкий смрад щекотал датчики. Рыхлая земля была насквозь пропитана маслом и различными окислами. При дневном свете, тут наверняка буйство красок. Но мне не суждено увидеть это великолепие. Даже, когда восстановлюсь на своем месте сборщика, я не появлюсь и близко возле этой помойки. Забуду все, как страшный сон. Но это после, а сейчас надо добраться до двери.

Найти нужный вход было просто: как и говорил Кьюноль, лампочка указывала на дверь лучше любых подсказок. Подойдя, я присел в темном углу, и какое-то время прислушивался к звукам внутри. Там несколько работников шли вдоль транспортера и бросали на него железяки. Я так понял, что с ленты падают мелкие детали, и киборгам приходится вручную возвращать их на место. И точно, как только они прошли, заработали двигателя, и лента поехала по шумным роликам — лучшее время прошмыгнуть незамеченным.

Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь — никого. Как и думал, работники отдыхали в где-то потайном местечке. Пока не уедет последний кусок металлолома, они не появятся. Это когда лента опустеет, то они вновь начнут загрузку, а сейчас несколько минут спокойствия. Я уверенно вошел в мусорный цех, повернул направо и зашагал вдоль транспортера. У самого начала ленты в углу была дверь. Выйдя в нее, я оказался во внутреннем дворе. Тут уже можно выдохнуть. Первая фаза прошла успешно.

Я спокойным, но уверенным шагом направился к центральной улице. Навстречу попался охранник, но он даже не взглянул на меня. На главной площади я смешался с толпой и брел в потоке вглубь завода. Вскоре народу стало меньше. А уже к цеху готовой продукции я подошел совсем один.

Пока шел, я понял главное: не бояться и веси себя естественно, быть уверенным, если надо, то наглым. В конце концов, от этого зависит мое будущее. И выбор сделан. Так чего сейчас мяться?

Я, нисколько не сбавляя шаг, подошел к сканерам. Надо сказать, что хоть и старался не показывать вида, но заслонки во рту предательски задребезжали. Хорошо, что рядом никого не было, а бездушным датчикам все равно.

Раздался щелчок, и турникет прокрутился. Я внутри. Теперь начинается самое важное. Вот сейчас бы мне не помешало актерское мастерство прокачать. У двери я на минуту зажмурился, собрался с мыслями и постучал.

— Кого черти принесли в такой час? — раздался сонный голос. — Нельзя никого впускать до начала смены.

— Простите за беспокойство, — заныл я, — тут такое дело…

— Проваливай!

— Я понимаю, что нельзя заходить на склад готовой продукции. Просто мой начальник Бивосемер сейчас может смотреть на меня. Я постою немного и пойду, скажу, что было закрыто. Не волнуйтесь, вам-то ничего не будет. Вы выполняете свою работу, а вот мне и Бивосемеру достанется.

Подействовало. За дверью зашевелились. Затем щелкнул замок, и на пороге показался охранник. В руках у него был карабин.

— Чего надо? — с опаской спросил он.

Я точь-в-точь изложил историю Кьюноля о забытой инструкции, достал ее и покрутил перед носом киборга. Он, скрипя зубами, согласился отвести к нужной пачке продукции. Но предварительно навел на меня сканер и записал все данные. И пока мы шли вдоль стеллажей с коробками, я буквально закипал от мысли, что запись о моем визите сохраниться. Не впечатляли даже продвинутые детали для киборгов, которых тут было просто завались на любой вкус и кошелек. В другое время я бы рот раскрыл от увиденного, но сейчас все мысли были только об одном: когда обнаружат пропажу, первым подозреваемым буду я. Как теперь быть? Чертов Кьюноль об этом ничего не говорил. Надеюсь, у него есть решение этой проблемы.

Дальше все прошло, как по маслу. Охранник выпустил меня вместе с коробкой. Благо, она была не большой, и я легко прятал ее от редких прохожих. Судя по рисунку на этикетке, внутри лежала пара модифицированных рук последней модели. Тут тебе и куча датчиков, и высокопрочная сталь, и пластиковые вставки, и даже скрытые клинки — не руки, а мечта. Вряд ли цена им пару тысяч. Такие будут стоить целое состояние. Хитрец Кьюноль знает толк в гаджетах. Конечно, он обманет меня, даст крохи, если даст, но мне не нужны деньги. Будут еще. Главное — вернуться на завод.

Я без проблем добрался до мусорного цеха, незаметно пересек транспортер и кое-как нашел вход в нору. Хорошо, хоть лист жести лег так, что свет фонаря выхватывал его из общей каши отходов. Я аккуратно закрыл дыру и стал спускаться в полной темноте.

— Кьюноль, — позвал я. — Ты где?

В ответ — тишина. Я вышел на площадку, и тут меня схватили цепкие клешни. По голове саданули чем-то тяжелым, ни как не меньше кувалды. Драгоценную ношу выхватили из рук. Я упал. Но на этом ублюдки не остановились. Меня стали молотить куда попало руками, ногами, палками. Они смеялись и осыпали проклятиями. А я закрывался как мог и мысленно взывал к Кьюнолю. Куда он запропастился? Почему не отгонит этих уродов?

Когда твари насытились, зажегся фонарь. Оказывается, зеленоголовый все это время был рядом. Он подошел вплотную и медленно проговорил:

— Ты что, упал? Извини, друг, ничем не могу помочь. У меня руки заняты.

Во тьме раздались мерзкие смешки. Я попытался подняться, но держали крепко.

— Тут надо быть осторожнее, — продолжил Кьюноль. Он распаковал коробку и осмотрел руку. — Прекрасная работа. А не зря я вкладывался в тебя, Кадваер. Молодец. Не подвел. Но ты больше не нужен. А ненужных киборгов сдают в утиль.

— Я тебя найду, — прогудел я сквозь заклинившие заслонки во рту.

А зеленоголовый только рассмеялся.

— Ну не поминай лихом, Сэм. Я же говорил, что мы сочтемся. Дай что ли «пять» напоследок.

Моя левая рука выгнулась и заклинила так, будто я действительно хотел дать «пять» этому уроду. Кьюноль шлепнул по открытой ладошке новенькой рукой модели XI550 и, уходя, бросил:

— Он ваш.

Это было прикосновение, которое я никогда не забуду. Всеми тремя датчиками я ощутил теплое касание бархатистой искусственной кожи — это совсем не исцарапанный манипулятор, а самая настоящая рука. Я хотел бы гладить эти пальцы вечность, но ощущения быстро прошли.

Мерзкие твари во тьме захихикали и набросились с новой силой. Только теперь не били, а разбирали с удивительным проворством. В следующую минуту мне оторвали правую руку, обе ноги, достали батарейку, а затем сбросили с площадки. Улетая в бездонную пропасть, я успел услышать, как они устроили грызню между собой за мои детали. А еще мелькнул вопрос: почему Кьюноль назвал меня Сэмом?