Качал-батыр

ПРОДАЖА ОСЛА

А Шомамат в это время давал представление. На сцене были Байбува-шутник и осёл, которого он вёл продавать.

Подошли покупатели, стали торговаться. Когда сговорились, они забрали ослика и увели со сцены. Но тут же на сцену вышел сборщик податей и стал требовать налог. Байбува уплатил.

— Теперь давай на мечеть, — сказал сборщик.

— Да ни я, ни мой осёл никогда не ходили в мечеть, — сказал Байбува. — За что же платить?

— Ах так! Значит, ты неверующий? — рассердился сборщик. — Тогда плати ещё за неверие.

Байбува опять заплатил.

— Теперь за траву, которую ел твой осёл, за дорогу, по которой он шёл, за…

— Да нет у меня больше денег! — взмолился Байбува.

— Нет? Ну так пеняй на себя… Эй, стража! — закричал сборщик, и кукольные стражники схватили Байбуву.

И в ту же самую секунду во двор влетели настоящие сарбазы. Абдурахманбек сорвал с кукольника парик и бороду и приказал стражнику посадить его в темницу…

Домой правитель возвращался в самом хорошем настроении. Но у ворот встретился ему ревущий сын Турача и стал жаловаться на Качал-батыра.

— И тебе Шомаматово отродье не даёт покоя! — рассердился правитель. — Ну, не плачь, сынок. Доберусь я до твоего обидчика! Старика сейчас приведут, а мальчишку поймать недолго.

Он принялся успокаивать и утешать сына. Но тут вдруг раздался топот копыт. Всадник на взмыленной лошади подлетел к воротам, спрыгнул с седла и кинулся в ноги правителю.

Это был стражник, которому приказали доставить Шомамата во дворец.

— Прикажи казнить меня! — воскликнул стражник. — Ушёл от меня Шомамат.

— Что?! — вскричал правитель. — Снова шайтан вырвал злодея из наших рук?

— Нет, не шайтан — Качал-батыр, вот кто…

— Опять Качал-батыр? Да как же он, такой маленький, с тобой справился?

— Была жара. Я присел отдохнуть, а тут кто-то мне на голову большую выдолбленную тыкву надел. И слышу я голос мальчишки: бегите, мол, Шомамат-ата. Ну, пока я с тыквой-то возился, они и убежали…

Правитель не стал слушать дальше.

— Избить, как собаку! — сказал он и, взмахнув плетью, показал на согнувшегося в поклоне стражника.