Каждый мародер желает знать…

Глава 4. Охота на крыс

— Так в подземелья же! — Гиена сделал большие глаза, как будто я должен сходу понять, что он имеет в виду. Но я не понял. — Ну, тут под городом есть подземный город. Который вроде как старые люди еще построили, но они живут не везде. А в заброшенной части размножаются всякие твари. И по какому-то там старому договору жители верхнего Томска должны этих тварей... того... Ну, в общем, эти подземные жители или слишком чахлые, чтобы кого-то убивать, или им религия не позволяет. Так что иногда собирают мужиков, и... Боня, я не понял, что ты смотришь на меня как на вошь?

— Удивительный ты человек, Гиена, — сказал я без улыбки. — Тебя на сафари приглашают, а ты в кустах прячешься.

— Чего? — Гиена набычился. — Вообще-то я скрылся, чтобы с Матониным не сталкиваться...

— С Матониным... — задумчиво повторил я и вспомнил разговор с Синильгой. — Сука... А я вот бы сейчас поговорил с Матониным...

— С ним там пятеро парней, обвешанных оружием, — деловито сказал Гиена. — Но можем и управиться, если внезапно нападем. И эта толпа не помешает...

— Да подожди ты, — отмахнулся я и задумался. Что там за договор, по которому я обязан буду после обучения отрабатывать на Матонина, я пока что не видел. И вообще не уверен, есть ли он, или это Синильге Азаматовне во сне привиделось. Ну, мало ли, Талтуга — странная женщина. И способности у нее странные... Мне снова вспомнился разговор с Матониным на собрании. Он ведь правда меня не узнал. На его лице отражалась какая-то работа мозга, даже понятно было, что с ним что-то не так. А что, если...

— Короче, так, — сказал я, посмотрев сначала на Гиену, потом на Натаху. — Топайте домой, вот что. Вам точно не надо на глаза Матонину пока что показываться. А я хочу кое-что проверить...

— Ты прямо в мокрой одежде и пойдешь? — Натаха схватила меня за руку.

— Да пофиг, — я пожал плечами. — Не замерзну! — я глянул на обеспокоенное натахино лицо и понял, что она вовсе не об простуде моей гипотетической волнуется. — Все норм, Натаха. Хочу кое-что проверить. На рожон лезть не буду, честно. А вот тебе на глаза Матонину точно лучше не показываться. У него два раза не получилось тебя убить, уверен, что если он тебя увидит, то в этот раз точно скомандует всем стрелять.

— А ты у него шагоход угнал, — сказала Натаха. — Думаешь, он вот так просто это забыл?

— Так откуда он знает, что это я угнал? — я подмигнул. — Я нигде никаких расписок не оставлял. Да и наследил не особенно... Так, в общем, хватит болтать. Топайте домой. А я на рынок. Вернусь вечером, расскажу, в чем дело.

— А если тебя того? Мобилизуют? — спросил Гиена.

— Ну тогда вернусь, когда вылезу из подземелий, — хохотнув, ответил я и выбрался из узкой щели между лабазами на улицу. И подумал, что, пожалуй, был бы на самом деле не против подраться. Правда там опять подземелья, фу... С другой стороны, раз набирают мужиков с дрекольем, значит там и чудища не особенно-то опасные. Разве стал бы Вахопулов отправлять на смерть простых горожан? Ну, точнее, на верную смерть.

Парни из оцепления пропустили меня на рынок без единого слова. Но когда я прошел мимо них, у только еще больше уверился, что это именно оцепление, а не просто так ребята с дробовиками поболтать на улице вышли. На соседней улице, выходящей на Толкучий рынок, тоже топтатись с подчеркнуто-незаинтересованным видом бравые ребята в удобной одежде и с оружием. И даже узкий кривой переулок был перекрыт.

Интересно.

Матонина и его компанию я заметил почти сразу. Они вальяжно расположились вокруг уличных столиков «Доброго гуся», кабака средней руки, но для Толкучего рынка вроде неплохого. Похоже, Беков в этот раз Матонин с собой не взял. Его люди в этот раз имели типичную славянскую внешность и, как и сказал Гиена, были с ног до головы обвешаны оружием. В Томске не самое привычное зрелище, но обыватели старательно делали вид, что ничего необычного не происходит. На коленях одного из громил сидела развратного вида девица, которую он хозяйски обнимал за талию. Рановато она что-то работает, местные ночные бабочки редко выползают из своих нор раньше заката.

Матонин что-то сказал вполголоса, все громко заржали.

Я подошел ближе. Матонин скользнул по мне взглядом, как по пустому месту. Потом нахмурился и глянул в мою сторону еще раз. Снова отвернулся и задумчиво почесал в затылке. Он что, снова меня не узнал? Очень похоже на то...

Я нагло уселся за соседний столик и махнул официанту. Один из громил вперился в меня хмурым взглядом, склонился к уху Матонина и что-то сказал. Тот рассмеялся и махнул рукой.

— Чего подать? — спросил парень в длинном не очень опрятном фартуке.

— Пива, — сказал я, потянувшись в карман за деньгами.

— Только ворсинское, — сказал парень.

— Пойдет, — я кивнул, и официант скрылся за дверью кабака.

— Отличный денек для купания, — сказал Матонин. Его головорезы послушно заржали.

— Нервы ни к черту, — я подмигнул Матонину. — Надо было остыть, или я поубивал бы всех нафиг!

— О, понимаю! — Матонин взял со стола свою кружку и приветственно приподнял. — Будем!

— Поддерживаю, — официант как раз принес мое пиво. — А что это тут такое затевается?

— Да вон тот хрен в красном уже полчаса рассказывает, что надо крыс каких-то в подвалах изничтожить, а то они вылезут и всех сожрут.

— А народ? — я сделал еще один глоток. Пиво было неплохое, в общем. Точнее, было бы неплохим, если бы его так безбожно не разбавляли.

— А народ мнется, — Матонин сжался в комочек, ссутулился, как бы иллюстрируя, как именно ведет себя народ. — Хата, мол, с краю, мы крыс этих в глаза не видели...

Он меня реально не узнавал! Как и в прошлый раз. Настроен был благодушно и благожелательно, но мое лицо ему явно не казалось знакомым. Временами мелькало что-то странное в глазах, но ни ярости, ни воспоминаний. Похоже, что наш разговор на собрании он тоже не помнил. Очень странно... А как же тогда объяснить, что он оплатил мне три семестра? Или он никак не ассоциирует меня с тем Богданом Лебовским? Как будто я отдельно, Богдан из договора — тоже отдельно. Спросить в лоб? Да не, тупо как-то. Талтуга во сне говорила, что золото трогать нельзя. Но вдруг эта ее странная магия спадет, если я своим именем начну у него перед носом размахивать? И получу в пузо из семи стволов сразу.

Размышлять о том, почему Талтуга меня прикрывает, не стал. Надо просто разобраться побыстрее с этим контрактом. Найти Бюрорката, притащить его к Гезехусу и потребовать объяснений. И вариантов моих действий, кроме отработки на безумного Юрия. Который, к слову, сейчас вовсе не выглядел безумным. Одет он был в обычные штаны-карго и кожаную куртку, никаких шелковых шароваров или чего-то подобного. Ведет себя тоже обычно. Ну, в смысле, сидит, закинув ноги на стол, на лице — высокомерное презрение к мельтешащему вокруг быдлу, но что же в этом такого безумного?

«Давай, Лебовский, еще подружись с этим драным отморозком», — зло подумал я, вспомнив прибитого к воротам Епифана. Отвернулся, в несколько глотков допил свое пиво и встал.

— Собираешься поохотиться на крыс? — спросил Матонин.

— Кто-то же должен, раз народ мнется, — хмыкнул я.

— А ведь и правда! — Матонин резво вскочил. — Кирюха, гони свою шлюшку, успеешь еще натрахаться. Подъем, братва!

Серьезно?! Теперь надо будет лезть в подвал в компании Матонина и его отморозков? Ну зашибись теперь... Но не отступать же теперь. Ладно, в подземелье темно, как-нибудь отмежуюсь.

Успели мы как раз вовремя. Вахопулов уже слез с бочки и раздавал указания собранной разношерстной армии.

— Значит так, разбиваемся на тройки! — громко вещал он. — Толпой не притесь, там узкие коридоры, только друг другу будете мешать. Вот вы, отсюда и до тебя, толстый — идете за Никитой. Никита, покажись народу, чтобы они тебя запомнили. Следующие. Так, тут стоял еще один хлопец, с вилами. Куда делся? Эй, ты! Ну-ка вернись в строй, я еще не отдал команды разойтись! Значит так, вы идете за Кириллом. Вот этот, в клетчатой кепке. Запомнили? Следующие...

Мы остановились рядом с Вахопуловым, но тот пока не обращал на нас внимания, раздавая указания. Зато неровный строй мужиков с вилами и лопатами глазел на нас весьма недружелюбно.

— О, Лебовский! — Вахопулов повернулся ко мне. Услышав свою фамилию, я опасливо глянул на Матонина, но тот и ухом не повел. — Ты что здесь? К студентам договор не относится, так что топай своей дорогой.

— А может мы хотим на добровольных основаниях помочь, — широко улыбнувшись ответил вместо меня Матонин. — Не запрещается же?

— Хм... — Вахопулов почесал подбородок. — Ну раз хочется лезть под землю, то кто же вам запретит... — он повернулся обратно к строю. — Чего на месте топчетесь? Шагайте уже за командирами своими. Раньше закончите — раньше к своим делам вернетесь!

Строй немедленно смешался в кучу, но довольно организованно разбился на группки. Вахопулов снова повернулся к нам.

— Вам, как я посмотрю, командир не нужен, — сказал он. — А ты чего без оружия, Лебовский? Крыс голыми руками собрался душить?

— Хм, как-то я не подумал... — я бросил быстрый взгляд в сторону выхода. Может, это повод соскочить с идиотского приключения в неподходящей компании? — Могу метнуться до дома по-быстрому!

— Не ссы, парень, мы поделимся, — ухмыльнулся один из Громил Матонина и вытащил из-за голенища сапога нож. — Вот, держи. Теперь не совсем с голой жопой.

— А можно краткий инструктаж? — спросил я, осторожно проверяя остроту выделенного мне ножа. — Что там надо убивать-то? Крыс?

— Не, — Вахопулов махнул рукой. — Это не крысы никакие, просто мы их так называем. В общем, там разные твари бывают. Значит так, бойцы. Сейчас я покажу вам вход в подземный город. Фонари не нужны, там светло. Шут его знает, как старые люди этого добились, но светильники все еще работают. Некоторые туннели могут быть затоплены, с ними осторожнее, под водой самые опасные твари живут. В основном там ничего смертельно опасного. Паразиты выглядят по-разному, но большинство размером с большую собаку. Кусать могут. Загрызть насмерть тоже могут, если толпой. Поведение с ними простое: встретил — убил. Если тварь большая попадется, то по обстоятельствам. Либо убивать, либо драпать. А если на гнездо наткнетесь, то вообще превосходно. Палите там все подчистую!

— А не задохнемся — пожар под землей устраивать? — заинтересованно спросил один из громил.

— Не, — Вахопулов мотнул головой. — Там все вытягивает. Выходы на поверхность помечены такими полосатыми столбами, увидите — не перепутаете. И вот еще что... Там кое-где жители устроили себе свалки. Так вот. В мусоре заводятся змеюки, осторожнее с ними, они ядовитые. А ежели накостыляете этим прошмыгам, кто мусор сваливает под землю, то так им и надо. Еще вопросы есть? Нет? Тогда шагайте за мной!

Я шагнул первым. Рядом со мной пристроился Матонин. По-приятельски так. Как будто мы старые друзья. Краем глаза я заметил, что двое из его громил как будто взяли надо мной шефство. Невзначай так топают рядом, как будто случайно. Похоже, смыться будет не так просто, как мне казалось сначала.

Впрочем, чутье опасности пока что молчало. Даже если Матонин технично делал вид, что меня не узнает, а на самом деле уже давно все сопоставил, то вряд ли он собирается меня убивать. Иначе зачем бы он оплатил мое обучение?

Вообще это его действие пока что для меня оставалось полнейшей загадкой. Нафига? Что он от этого получит-то?

Перед одним из лабазов Вахопулов остановился и загремел связкой ключей. Лабаз был старый, у порога уже пробилась травка, похоже, его никто по назначению давно не использует. Дверь заперта на здоровенный амбарный замок, в котором Вахопулов как раз сейчас и ковырялся ключом.

Наконец он справился, дверь надсадно заскрипела давно не смазанными петлями, изнутри пахнуло пылью и старой шерстью.

— Милости, так сказать, просим! — Вахопулов карикатурно поклонился.

Внутри оказалось пустое просторное помещение с наклонным полом. В задней части пол переходил в ступени вниз. Безо всяких дверей или чего-то такого. Просто ход вниз, как на подземную парковку, только со ступенями.

Началось все как-то внезапно, мы даже осмотреться не успели. Из бокового туннеля раздался визг, вроде поросячьего и топот множества лап. Клацающий такой топот, будто это собаки.

Я машинально уклонился от броска первой твари. Она действительно была похожа на крысу — длинное мохнатое тело на коротких когтистых лапах. Без хвоста. И размером с овчарку. Тварь пролетела мимо, врезалась в одного из моих «телохранителей», вцепилась когтями в его штаны и вонзила зубы в бедро. Он тихо выматерился и всадил нож ей в основание черепа. Та послушно сдохла, как животному от такого ранения, впрочем, и полагалось. Зубы у твари были скорее собачьи, чем крысиные.

Раздалось несколько выстрелов, визг, потом еще визг, уже скорее предсмертный, чем боевой.

К прыжку следующей твари я оказался готов. Принял, ухватил за мохнатый загривок и быстрым движением перерезал ей глотку. Бросил и отскочил, чтобы потоком кровищи одежду не заляпать.

Нормально, жить можно. Судя по реакции укушенного громилы, челюсти у тварей не такие уж и мощные. Кровь из раны не хлестала, так, царапина.

Особой скоростью и ловкостью твари тоже не отличались. Наскакивали толпой, невзирая на потери.

Сколько штук было в первой волне — я даже сосчитать не успел. Десятка два, наверное. Когда выстрелы и визги смолкли, я, наконец, огляделся. Ага, вот эти полосатые столбики, про которые говорил Вахопулов. Именно за ними на нас эти твари и наскочили.

Коридор был шириной метра четыре и смотрелся настоящей улицей с узкими боковыми ответвлениями, откуда крысы, собственно, и повыскакивали. Освещение было тускловатым, конечно, но зато ровным. Источниками света были круглые плоские пластины, похожие на зеркальца. Полоса таких пластин шла по верху коридора и по низу. Стены — из обычного красного кирпича.

— Оттуда основная волна прикатилась! — сказал один из громил и ткнул в боковой коридор.

— Проверим насчет гнезда? — сказал другой. Оба посмотрели на Матонина. Тот кивнул. Эти двое технично двинулись вперед, держа обрезы наизготовку. Мы — следов, по двое. Больше в этот коридор не помещалось, он был здорово уже основного.

Первые слаженно пальнули из обрезов. Лязг перезарядки. Еще четыре выстрела.

— Чисто! — сказал один.

Квадратный зал. Похоже, раньше тут были тонкие стены-ширмы, но сейчас от них осталась только труха. У дальней стены — здоровая куча меха размером с лошадь. Похоже, такая же крыса, как и те, что нападали, только здоровая. И мертвая — все пузо разворочено выстрелами.

— По ходу, матка это, — сказал Матонин, разглядывая тушу. — Вон, соски торчат из пуза. А эти крысюки у нее кормятся. Эй, братва! Обыщите тут все, вдруг добыча какая есть.

Громилы принялись деловито и без тени брезгливости обыскивать комнату. Распинывать останки стен, ворочать коробки, даже простукивать кирпичную кладку.

— Оба-на! Смотрите, что тут! — крикнул один, замерев над чем-то в дальнем правом углу. Как раз за мохнатой задницей здоровенной мертвой крысы.

— Хм, золотишко, похоже! — сказал быстрее всех подскочивший второй. — А эти крыски знают толк в добыче.

В углу аккуратной кучкой были свалены тускло блестящие предметы. Массивные и тонкие цепочки, медальоны, какие-то подвески. На некоторых были бурые пятна. А в некоторых кольцах — засохшие останки пальцев.

— Или врут, что на поверхность эти крысы не выходят, или сюда много желающих поживиться спускается, — сказал я. — Странно, у самого выхода такое богачество.

— А нам-то что с того? — Матонин оскалился в подобии улыбки. — Нашли — значит наше. Кирюха, подели там все на какие-нибудь равные кучки, у тебя глаз наметан должен быть, все-таки сын аптекаря.

Громила опустился рядом с кучей золота на корточки, выгреб все из угла, вытряхнул засохшие пальцы из колец, взвесил в двух горстях и принялся раскладывать на восемь частей.

— Ну что, хватайте свои доли, и погнали дальше? — сказал Матонин и посмотрел на меня.