Каждый мародер желает знать…

Глава 8. В деревню, в глушь, в Белобородово

Голова, которая к этому моменту уже почти прошла, тут же вспомнила, что ей все еще положено болеть. И еще до кучи показалось, что заныли все зубы.

— Что-то случилось? — спросила Натаха и озабоченно нахмурилась.

— Отскочим на пару слов, — сказал я, стараясь не морщиться.

— Эй, что еще за дела? — Йован сделал попытку встать.

— Завянь, болгарин, — я легонько хлопнул его по плечу.

— Все нормально, Йован, я сейчас вернусь, — Натаха улыбнулась сербу и нежно пожала ему руку. Интересно, он знает, что она тем же движением способна сломать ему все пальцы?

Мы с Натахой отошли на несколько метров.

— Что у тебя с лицом? — спросила она. — Да и с одеждой... гм...

— Долго рассказывать, — я неопределенно махнул рукой. — У меня страшное похмелье, но к делу это не относится. Короче, есть дело. Завтра ранним утром я возьму шишигу, и надо будет съездить в одно место. Разведка на пересеченной местности, недружелюбные аборигены... возможны. Короче, оружие берем, припасы какие-нибудь тоже. На всякий случай. Если нам повезет, то мы метнемся одним днем, получим деньги, и все будет в ажуре.

— А если не повезет? — глаза Натахи азартно заблестели.

— Тогда вернемся не все, — я пожал плечами. — Или не целиком. Или вообще не вернемся. Навскидку дело кажется проще некуда. Нужно всего-то послоняться в окрестностях одной деревни, чтобы найти спрятанную лабораторию. Но ты же знаешь, как оно бывает в таких случаях? А может я с вечера возьму шишигу и приеду ночевать к вам...

— Что ты возьмешь? — Натаха удивленно подняла бровь. — Я и в первый раз не поняла, но не переспроисла.

— Ну, машину, — я усмехнулся, потом поморщился. — Грузовик. Если Гиена завтра не работает, можно его тоже взять. Бюрократа... С Бюрократом я, наверное, сейчас в университете увижусь.

— Подожди... — Натаха прищурилась. — Так эта работа, о которой ты говоришь, дело того расфранченого мальчика, за которым Бюрократ сейчас хвостом ходит?

— Стаса Демидова, да, — я кивнул. Бросил взгляд на Йована, который сидел за столиком и нервничал все отчетливее. Мысленно ухмыльнулся. — Ладно, я побежал готовить машину, возвращайся к своему болгарину, а то он того и гляди взорвется.

— Болгарину? — переспросила Натаха. — Он же серб. Говорит, что учился в Соловецкой артели, пока его в Сибирь не сослали...

— А, ну да, мундир же, точно, — хмыкнул я. Вроде в прошлый раз история была какая-то другая... — Все, до вечера, я побежал.

Чтобы еще больше позлить Йована, я чмокнул Натаху в щеку, помахал сербу рукой и быстрым шагом направился в сторону университета.

Субботний университет разительно отличается от субботнего же Толкучего рынка. Во дворе никто не кучкуется, коридоры гулкие и пустые, во внутреннем парке разве что пара заучек на скамейках с книжками. Остальные, по всей видимости, с самого утра развлекаются. Кто-то болеет с похмелья, кто-то до обеда спит в общаге, кто-то глазеет на рабский торг или, там, свидания в Саду Буфф устраивает. Говорят, там по выходным играет оркестр, но я так ни разу и не дошел до этого прогулочного места.

Стучать в ворота университетской стоянки мне пришлось долго. И когда я уже был готов просто перемахнуть через забор, засов наконец-то заскрипел, и калитка распахнулась.

— А, это ты Лебовский... — судя по лицу, смотритель университетского автопарка относился к числу тех, у кого было похмелье. Как, впрочем, и я. Но у меня случайно получилось, а вот он-то, явно идейный празднователь священной пятницы. — Надо тебе ключ сделать, чтобы ты меня не дергал каждый раз, когда захочешь со своей машиной лобызаться...

— Я сегодня ее заберу на пару дней, — сказал я.

— А подпись ректора на это у тебя есть? — он подозрительно прищурился, потом лицо его скривилось и приобрело вместо подозрительно выражения плаксивое.

— У тебя синдром вахтера что ли проснулся? — я хохотнул. — Машину уже выделили нашему факультету. За подписью ректора. Или это означает, что я могу посидеть на водительском кресле, пока машина на парковке стоит?

— А ежели с ней что случится, то кому отвечать? — смотритель набычился.

— Мне и отвечать, — примирительно сказал я и пожалел, что не захватил с Толкучего рынка бутылочку пивка. Наверняка он стал бы добрее.

— Ладно, хрен с тобой, — Гриша, или как там его звали, махнул рукой и загремел засовом.

Я по-быстрому проверил двигатель, масло, тормоза. Сделал кружок по парковке и поставил машину на место. Все было штатно. Машина была старенькой, но немедленного ремонта не требовалось. Тем более, что и ехать нам меньше сотни километров.

— Говорят, сегодня ночью Батьку ухайдокали, — сказал Гриша, одобрительно наблюдавший за моими манипуляциями, когда я выбрался из машины.

— Кто говорит? — спросил я, вытирая ветошью руки.

— Да Сеня, кореш мой лепший, он из Уржатки, так что из первых рук все слышал, — Гриша почесал всклокоченную бороду. — Вечером спать лег нормальный, с бабой даже вроде как своей. А утром баба проснулась, а он в кровише весь и брюхо разодрано. И она в кровище. Ее, конечно, повязали тут же. И в подвал посадили, мол оборотница она. Она в рев, мол ничего такого. Что вы говорите, родненькие, я же уже пять лет евоная баба, нешто я бы раньше его не сожрала. Но ей не верит никто. Потому что там у дверей мордовороты стояли, никто бы незаметно не проскользнул.

— А кишки у него на месте? — спросил я.

— Чево? — Гриша округлил глаза.

— Ну брюхо разодрано, а кишки на месте? — уточнил я. — Или пустой живот, будто кто-то все потроха сожрал?

— А, понял, — Гриша осклабился. — А ты что ли тоже слышал? Нет потрохов, как ты и сказал.

— Да я утопленника недавно такого видел, — сказал я. — Наверное, та же тварь работала.

— Ох! — Гриша схватился за голову. — Так это получается, что она его кого сожрать может?

«Получается, что так», — подумал я, вспоминая мерзкое чавканье в старом доме Мишки-Ушкуйника. Значит, бомжи все-таки добились своей цели и натравили свою тварь на того, кого собирались. Интересно, а они знают, как ее теперь загнать обратно в то небытие, из которого они ее достали?

Дальнейший план у меня был такой — заскочить в общагу, переодеться, отдать свой видевший некоторое дерьмо костюм в стирку и починку. Потом зайти в столовую. Перехватить чего-нибудь, а заодно уточнить, не здесь ли Стас с Бюрократом. А потом по обстоятельствам.

Бюрократа найти получилось с третьей попытки. Они со Стасом и Ларошевым изволили устроить пикник. Точнее, просто прогуливались по берегу Томи и обсуждали, насколько я смог услышать, чуть ли не светские сплетни.

Я вежливо поздоровался и изложил свой план на завтрашний день. В смысле — взять машину и съездить в Белобородово на разведку. Пересказал разговор с Брюквером.

— Это просто отлично! — заявил Стас. — Я прикажу заказать нам провиант на тот случай, если мы задержимся.

— Вы тоже собираетесь поехать? — спросил я. Вообще-то я рассчитывал, что избалованный и холеный Демидов останется в своем «Метрополе», дождется, когда мы вернемся, выслушает доклад, а уже потом раскроет кошелек. — Но это же просто разведка...

— По-вашему, я должен просто сидеть и ждать? — Стас иронично приподнял бровь. — И пропустить самое интересное?

— Ну может там и нет ничего интересного, — я пожал плечами. — В общем, я собираюсь с вечера взять машину и ночевать в доме Егорова. Чтобы стартовать с рассветом. «Метрополь» по дороге, так что...

— Клаус, вы тоже поедете с нами? — спросил Стас, поворачиваясь к Бюрократу.

— О, нет-нет, увольте! — тот замахал длинными руками так активно, что чуть не сбил с носа очки. — Господин ректор нагрузил меня работой, кроме того, я обещал господину Вахопулову...

— Ладно, я все понял! — Стаст засмеялся. — Тогда я прямо сейчас мчу в «Метрополь» и отдаю указания привезти в дом Егорова необходимый провиант. Кстати, а в Белобородово есть гостиница?

Я пожал плечами, и мы все трое повернулись к Ларошеву, который пока что безмолвствовал.

— Вы, должно быть, шутите, — Ларошев поправил шелковый платок на шее. — Вы лучше подумайте, как бы на вас там с вилами и лопатами не набросились. Это же деревня. Причем не особенно приветливая...

— Вы же говорили, что это ваша родина, Владимир Гаевич? — с подчеркнутой вежливостью спросил Стас.

— Вот именно, — губы Ларошева задергались между чем-то вроде презрительной улыбки и выражением горькой обиды. — Я точно знаю, о чем говорю!

— Это значит, что нам нужно позаботиться об удобных спальных местах тоже, — Стас важно поднял палец вверх. — Богдан, а может мы с вами возьмем машину прямо сейчас и займемся снаряжением?

Следующие три часа мы колесили по городу. Стас занимался безудержным шопингом, а моей задачей было крутить баранку. Вообще-то я не был уверен, что нам так уж необходим был ящик вишневого сидра и коробка кренделей, но вмешиваться особенно не стал. Грузовик большой, можно хоть черта лысого с собой погрузить. А раз барин платит, что зачем с ним спорить?

Под конец заехали залить топлива. И прикупить пару канистр с собой на тот случай, если заправок больше нам не встретится.

Заправочная станция оказалась совершенно для меня непривычной — никаких тебе колонок с «пистолетами», просто суровая высоченная цистерна и хмурый здоровенный мужик в комбинезоне с вышитой эмблемой с языком пламени. Стас, который до этого вел себя как заносчивый аристократ, внезапно превратился в вежливого юношу. Я молча наблюдал, как он рассчитывается за топливо.

— Ненавижу, — прошипел Стас, забираясь на пассажирское сиденье. Его породистое лицо побледнело, руки тряслись.

— Монополия на бензин? — понимающе покивал я.

— Нобили взяли моду отлучать от топлива по первому же слову любого уборщика с бензоколонки, — зло сказал он. — Не понимаю, почему их вообще до сих пор не вышибли из Сибири с таким подходом...

— А разве им выгодно терять клиентов? — спросил я.

— Они и так купаются в деньгах больше, чем кто-либо, — губы Стаса скривились. — И только лишь потому, что сумели после баниции удержать под контролем нефть. А теперь мы ходим перед ними на задних лапках, потому что иначе наши машины останутся без топлива... Причем это касается вообще всех, кто носит эту проклятую эмблему. Даже если он мусор подметает!

— Корпоративная солидарность зашкаливает, — я снова покивал.

— Понимаешь теперь, почему для меня важно найти лабораторию Панфила? — в глазах Стаса загорелся азарт. И кажется запрыгали цифры, как в калькуляторе. — Другой источник энергии позволит не зависеть от этих мудаков, понимаешь?

Я загнал машину во двор дома Егорова, заглушил мотор и наконец-то осознал, что устал. Перед поездкой неплохо было бы полноценно выспаться, без всякой там беготни по подземельям, странных свиданий в светящихся гротах и разномастного бухла на закуску. Да еще и день был суматошный после.

Так что я попрощался со Стасом, дошел до своего законного места на сундуке и рухнул спать. Сквозь сон слышал, как вернулся Гиена. Его кашляющий смех хрен с чем перепутаешь. Но разбудить меня он все равно не смог. Натаха вроде бы пообещала сломать ему какую-нибудь ненужную часть тела, если он не заткнется.

Разбудил меня стук в окно. Стас не стал дожидаться нас в своем «Метрополе».

— Не смог уснуть! — заявил он. — Ну что, может уже стартуем?

— Вот тебе не терпится-то... — пробурчал я, натягивая штаны. — Мы же можем сегодня ничего не найти.

— Знаешь, Лебовский, я об этой экспедиции мечтал практически с детства, — Стас встал в дверях, облокотившись об косяк. — Но убедить своих родственников в необходимости поисков мне никогда не удавалось. Они считают, что этот шагоход — просто какая-то техномагия. Но вообще-то все техномагические штуки тоже нуждаются в топливе. Одной только магии недостаточно для того, чтобы сдвинуть шагоход с места.

— Вообще-то я думал, что достаточно, — пробормотал я, вспоминая тряскую кабину «Гусака». — Вроде мне не приходилось заправляться... Вряд ли Матонин держал шагоход с полным баком.

— Матонин? — глаза Стаса зло и весело сверкнули. — Подожди, так это ты угнал шагоход у Матонина в Новониколаевске?

— Ну... вроде того, — я опустил глаза. Упс. Кажется, надо все-таки поменьше болтать. — Мне надо было мамонтов перегнать, а ему шагоход был совершенно не нужен. Длинная история, в общем.

— Значит будет, что рассказать в дороге, — Стас подмигнул. — Собирайтесь уже живее, солнце почти взошло!

Отправиться мы смогли примерно через час. Гиена и Натаха удобно устроились в кузове. По-королевски, практически. Стас широким жестом купил в дорогу не только спальные мешки, но еще и матрасы, и теперь вся эта мягкая куча превратила кузов шишиги в роскошную лежанку с коробками со съестным по бортам. Патронов к дробовикам теперь тоже хватало, опять же, Стас позаботился.

А вот дорога оказалась много хуже, чем я ожидал. Судя по карте, тракт до Белобородово должен был начаться сразу за мостом через Малую Киргизку, вот только мост оказался разрушенным, так что пришлось искать подходящий брод и радоваться, что у нашей шишиги такая отличная проходимость.

Когда мы преодолели речушку, началось натуральное бездорожье, найти на котором когда-то вроде бы кем-то проложенную дорогу оказалось, мягко говоря, непростой задачей.

Про сто километров, к счастью, я загнул. Невнимательно посмотрел на карту. По прямой до Белобородово было всего-то километров двадцать. Вот только ехать по прямой у нас не получилось ни разу — то болото, то расселина непонятного происхождения, то лес слишком густой, чтобы через него шишига могла проехать. Иногда даже создавалось ощущение, что мы по кругу петляем.

Так что когда мы выгребли из очередного тряского бездорожья на накатанную дорогу вдоль возделанного поля, было уже где-то в районе полудня. Я заглушил мотор и выбрался из машины. Размять ноги, уставшие с непривычки. Да и трясло нас всю дорогу почти как в шагоходе.

Солнце не по-детски припекало. Какие-то насекомые пронзительно голосили в траве. И летний запах — раскаленная пыльная земля, сухая трава и цветы. Климат тут, конечно... Ночью холодрыга, днем жара.

— Что это еще за хренотня? — спросил Гиена, тыкая пальцем в сторону поля.

— Где? — я приложил ладонь к глазам, закрываясь от яркого солнца.

— Там шагоход что ли? — сказала Натаха.

Точно. Там был шагоход. Поменьше «Гусака», более приземистый и с длинным хвостом. К которому была приспособлена какая-то сельскохозяйственная железяка. Мои познания в сельхозтехнике заканчиваются на плуге, но это явно был не плуг. Шагоход был покрыт пятнами и заплатами, на вид ему было лет, наверное, сто, если не больше. Но это была боевая машина. По бокам торчали пулеметные гнезда, и явно еще была пушка на крыше, только кажется ее отломали.

— Ничего себе! — Гиена хлопнул себя по бедрам. — Кучеряво устроились, селяне необразованные!

— А что за модель, Натаха? — спросил я.

— Кажется, это «Китеж-140», — Натаха присмотрелась. — Один из первых шагоходов. Не самый удобный, для управления просто магии недостаточно, нужен техномаг, да еще и с провеской. Это прибор такой специальный, для калибровки. Его во всех старых техномагических приборах использовали.

Шагоход, до этого размеренно топавший по полю, вдруг остановился. Видимо, оператор заметил незваных гостей, беззастенчиво разглядывающих процесс его работы. Башня надсадно заскрипела и начала медленно поворачиваться. Волосы на затылке зашевелились, предчувствие опасности включилось сиреной внутри головы.

— За машину! Быстро! — скомандовал я.

И тут же раздался сухой стрекот пулеметной очереди.