Как в сладком сне

Глава 5

Несмотря на то, что Рейвен отчаянно хотелось задать Стиву несколько вопросов, она никак не решалась начать разговор.

Может быть, вечером, когда они разобьют лагерь и сядут ужинать… Стив взял с собой в дорогу бобов, сухарей и вяленого мяса. Перед отъездом из крепости Рейвен тоже удалось получить приличный мешок провизии. Она напомнила управляющему факторией, что он все еще с ней не рассчитался — в свое время Рейвен вылечила его лошадь от крапивной лихорадки. Не важно, что тогда ей пришлось всего лишь приложить к бокам кобылы — покрасневшим и распухшим от укусов насекомых — заваренные отруби; управляющий так и рассыпался в благодарности.

Поужинав, Рейвен молча захватила одеяло и расположилась на ночлег чуть поодаль от Стива. Однако она лишь ворочалась и мысленно ругала себя за то, что вместо того, чтобы спать, думает о нем.

На следующий день, выбрав самый длинный путь, девушка вновь пыталась тянуть время. Она старательно искала, за что бы в словах Стива можно было зацепиться, чтобы осторожно повыспросить его. Однако ее спутника интересовала только дорога.

Лишь на четвертый день у них наконец завязался разговор. Стив поравнялся с Рейвен, и она поспешно отвернулась — не хватало еще, чтобы при свете дня он разглядел ее лицо…

Видимо, молчание начало уже тяготить Стива, и, как будто ни к кому не обращаясь, он сказал:

— Скорее бы все это кончилось. У меня там должна ожеребиться одна кобыла. Я должен быть рядом. В прошлый раз у нее и так родился мертвый жеребенок. На рабов рассчитывать не приходится. Боятся — если умрет и этот, будут винить их.

— Значит, у вас есть рабы, — промолвила Рейвен, не признаваясь, что из подслушанного разговора Стива с капитаном Пакеттом она уже знала — рабами владеет ее отец.

— Не у меня, — поправил ее Стив, — а у человека, на которого я работаю.

— Рабство — это зло.

— Согласен. Возможно, мой хозяин того же мнения, но у него огромная плантация.

— Тогда пусть платит своим работникам. Люди не должны работать за так.

Стив попробовал терпеливо объяснить:

— Но получается, что мистер Ральстон и так им платит — едой, одеждой, жильем.

Рейвен порадовалась, что ее спутник не видит ее залитого солнцем лица. Так он сказал: «Мистер Ральстон»! Теперь у нее уже нет сомнений…

Стив даже не заметил, что его проводник весь подобрался в седле и до боли в пальцах стиснул поводья.

Рейвен осторожно спросила:

— Значит, эту девушку ищет мистер Ральстон?

— Да, он.

— А зачем? — Она затаила дыхание.

— Этого я тебе сказать не могу.

Рейвен решила задать вопрос по-другому:

— Наверное, хочет сделать рабыней и ее?

Засмеявшись от такой нелепости, Стив покачал головой.

— Тогда зачем же? Может, я не захочу вам помочь, пока не узнаю. Тем более что, как вы говорите, в ее жилах течет кровь нашего племени. Неужели вы думаете, что я предатель?

— Тебе не о чем беспокоиться.

— Но зачем бы ему посылать за ней в такую даль?

Стив вполне понимал чувства своего проводника, однако сдаваться не собирался.

— Понятия не имею. Он просто нанял меня — так же, как я тебя, — добавил Стив, желая переменить тему. — Далеко еще до резервации? Похоже, наше путешествие затягивается.

— Торопиться нельзя. Надо все время держать ухо востро. Если бы не я, те два киова обязательно накрыли бы нас вчера.

Стив вспомнил, как они пережидали в камнях, пока мимо не проехали два индейца. Вид у них был довольно мирный, однако Вороненок решил не рисковать, и Стив с ним согласился.

— Все верно, однако я очень спешу.

Рейвен попыталась снова вернуться к интересующей ее теме:

— Расскажите мне об этом мистере Ральстоне. Любопытно узнать, какие они — рабовладельцы.

Стив решил, что, если парень узнает о Неде, от этого не будет вреда — особенно если Вороненку все же известно что-нибудь о Рейвен и он беспокоится о ее судьбе.

— Нед — очень хороший человек, добрый и щедрый. У него много земли и дом на берегу реки. Он выращивает пшеницу, рожь, овес, кукурузу, но в основном, конечно, хлопок. Еще Нед занимается торговлей — его суда возят товары в Нью-Йорк, на Кубу, Гибралтар и в Лондон.

Рейвен изо всех сил стиснула зубы. Неудивительно, что он посылал им свои поганые деньги — наверняка не обеднел… Большая плантация, дом, корабли — у него есть все, и если бы он не бросил тогда ее мать, они вместе жили бы в достатке и не знали забот.

— Вы еще не объяснили, зачем он послал за девушкой, — напомнила Рейвен. — Поэтому, даже если я и знаю, где она, все равно вам не скажу — рабовладелец не может быть хорошим.

Однако Стив был тоже с характером.

— Если надо, я обойдусь и без тебя, Вороненок. Так что не тяни волынку, довези меня быстрее до резервации, а там я найду себе более сговорчивого проводника.

Жара становилась невыносимой. Сняв рубашку, Стив перекинул ее через седло. Солнце безжалостно жгло ему спину, поэтому он рискнул раздеться лишь ненадолго, чтобы побаловать кожу прохладными прикосновениями ветерка.

Бросив на Стива взгляд, Рейвен затаила дыхание. Он поднял руку и коснулся груди. Девушка заметила, что его волосы под мышкой блестят от пота, который тонкой струйкой стекает по подтянутому животу и исчезает под брюками. Пальцы Стива не спеша растирали затекшие мускулы.

Рейвен не могла оторвать от него глаз. Без сомнения, она не встречала еще более красивого мужчины, и сознание того, что он рядом, наполняло ее смутным беспокойством.

Ей вдруг стало дурно, и она невольно закрыла глаза. Затем, тряхнув головой и судорожно проглотив ком в горле, девушка изо всех сил сосредоточилась на дороге. Она почувствовала, что ей непременно надо поговорить, чтобы рассеять тягостные мысли.

— А у того человека, наверное, большая семья?

Взглянув на нее, Стив рассмеялся.

— Видно, Нед Ральстон никак не дает тебе покоя? — Он заметил, что Рейвен сильно вспотела. — Да у тебя вся рубашка мокрая. Сними ее ненадолго — сразу станет легче.

На нее снова накатила волна дурноты.

— Нет-нет, я… — она не сразу нашлась, что ответить, — я совсем не хочу обгореть.

— А я-то думал, что индейцы не боятся солнца. Почти все, кто мне попадался, были едва одеты. У тебя еще такая огромная рубашка… Неужели не жарко?

— Нисколько. — Хоть бы он помолчал!

Стив усмехнулся.

— Ты что, стесняешься своей худобы? Брось. Кроме меня, на тебя никто не смотрит, а мне совершенно наплевать, какой ты без рубашки.

«Ну да, конечно, — в панике думала Рейвен, — еще как не наплевать!»

— Так есть у него все-таки семья? — в отчаянии повторила она сорвавшимся голосом.

Стив сдался. Если уж парню так хочется прятаться под одеждой и потеть, пусть.

— Его жена умерла. У него остались сын и дочь. — Стив не счел нужным объяснять, что Лизбет и Джулиус — не родные дети Неда.

Внутри у Рейвен всё закипело от злости. Значит, он уже был женат. Поэтому и не сдержал своего обещания. Просто подло попользовался ее матерью и удрал…

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — сказал Стив, которому тоже стало кое-что интересно. Многое в парне казалось ему очень странным — например, то, что в жару он кутается в кучу одежды и упорно прячет лицо под длинной челкой. — Откуда ты так хорошо знаешь английский? Кстати, сколько тебе — пятнадцать, шестнадцать?

— Восемнадцать. До того как умерли родители, я ходил в миссионерскую школу.

Это было правдой. Рейвен утаила лишь то, что свободно она заговорила по-английски благодаря Сету.

— Тогда почему бы тебе не найти работенку получше? Вон, от тебя несет, как от лошади, и зарос так, что уже лица не видно. Подобрал бы себе одежонку по размеру да вымылся как следует. А то гляди — за такого никто и замуж не пойдет.

— Очень н-надо, — заикаясь, выговорила Рейвен.

— Что ж, могу тебя понять. Я тоже не собираюсь жениться. А как насчет девочек? С таким грязнулей не станет спать даже последняя шлюха. Интересно, когда ты в последний раз мылся?

— Я каждый день моюсь, — ответила она, задыхаясь. — Вы просто не видите.

Усмехнувшись, Стив покачал головой.

— Ну и фрукт же ты, Вороненок! Интересно, чего это ты так стесняешься? Эка важность, если у тебя кое-что еще не доросло… Я всегда считал, что в нашем деле это не главное.

— Неужели больше говорить не о чем?! — Чувствуя, что по ее щекам течет пот, Рейвен стирала его пальцами, на которых оставались следы ее грима.

Стиву явно доставляло удовольствие издеваться над парнем. Вероятно, тот еще совсем неопытный.

— Готов поспорить, у тебя еще и женщины-то никогда не было! Тогда слушай. В резервации наверняка найдутся шлюхи — за пару долларов они с удовольствием всему тебя научат. Когда приедем, я с радостью сделаю тебе такой подарок. Сдам тебя на целую неделю самой горячей девке. С нею ты почувствуешь себя настоящим мужчиной. Сам потом захочешь бегать нагишом и перестанешь наконец стесняться своего…

— Заткнись! — не выдержала Рейвен, пуская мустанга в галоп. Раньше, когда индейцы или солдаты заводили подобные разговоры, она просто уходила. Теперь другое дело.

Задумавшись о странностях своего проводника, Стив не сразу его догнал. Тот явно стыдится чего-то. Если Вороненок хочет выбиться в люди, ему непременно надо преодолеть свой стыд — тем более что он так хорошо говорит по-английски. В крепости ценили его умение обращаться с лошадьми, и ему не было нужды прятаться в конюшне. А уж эта его неряшливость…

Стив решил, что прежде, чем они расстанутся, он обязательно попытается получить на свои вопросы ответы.

Рейвен заметила, что Дьявол покрывается пеной — вряд ли в такую жару ему это на пользу. Увидев впереди речушку, она погнала коня напиться.

Стив поскакал следом. Ему самому хотелось пить.

Освежив холодной водой лицо и грудь, он надел рубашку — его спина уже начинала гореть от солнца.

— Какой славный конь! — Стив попытался разрядить напряжение. — Откуда он у тебя?

Рейвен почувствовала гордость. Ей всегда было приятно говорить о Дьяволе.

— Его поймали и пригнали в резервацию. Я сразу понял, что он особенный, потому что даже лучшие всадники не могли его объездить. Индейцев взяла досада, и они грозились, что выбьют из него спесь, однако агент не позволил. Он сказал, что нельзя добиваться покорности плеткой.

— Я совершенно с ним согласен.

Рейвен обрадовалась.

— Агент решил, что тот, кому удастся проехаться на этом коне, не ударив его, и будет его хозяином.

— Им оказался ты?

Девушка улыбнулась.

— То, что я маленького роста, еще не значит, что я не могу удержаться на коне. И вообще дело тут совсем не в этом.

— Правда? Тогда как же тебе все-таки удалось сломить его характер?

— Я и не пытался это сделать. — Она пожалела, что не может взглянуть в лицо Стива. Не поднимая головы — как будто наблюдала, как пьет Дьявол, — Рейвен пояснила: — Его характер остался при нем. Видите ли, он смог почувствовать, что я вовсе не собираюсь соревноваться с ним — кто кого. Мы поняли друг друга, Именно так и должно быть между людьми и животными — никто не должен никого побеждать.

На Стива ее слова произвели сильное впечатление. Теперь он понял, что имел в виду капитан Пакетт, когда говорил, будто у Вороненка дар на лошадей.

— Не хотите ли попробовать прокатиться на нем? — не удержалась и предложила Рейвен.

Если все, что рассказал Вороненок, правда, Стив не доставит ему удовольствие лицезреть, как его сбрасывает этот мустанг.

— Нет, спасибо. Мне приходилось сталкиваться с такими лошадьми. Да вот, к примеру, у мистера Ральстона есть один такой конь — никого, кроме хозяина, к себе и близко не подпустит. Одного смельчака так киданул, что тот врезался в сарай и сломал плечо, а другого чуть не затоптал насмерть. Однако мистера Ральстона он не сбросил ни разу. Кто знает? Может, он обладает такими же способностями, как и ты.

Рейвен невольно подумала, что способности эти, по-видимому, достались ей от отца, которого она так ненавидит. Хочет она этого или нет, наверное, в нем все-таки есть черты, достойные восхищения…

Заметив, что Вороненок немного смягчился, Стив решил окончательно наладить с ним отношения и начал рассказывать о достоинствах иноходцев.

— Звездный Огонь — племенной жеребец. От него пошли настоящие красавцы, и…

Вдруг рядом раздался жуткий вопль, и оба они увидели, что прямо на них бежит индеец. Он выскочил из расположенной в отвесном берегу реки пещерки, в которой прятался. Стив потянулся за оружием, однако, опередив его, Рейвен схватила его за руку и шепнула:

— Не надо.

Заметив в руках индейца винтовку, Стив прикинул, что мог бы сбить его раньше, чем тот успел бы спустить курок. Теперь время упущено — он бросил на Рейвен уничтожающий взгляд.

Она сразу определила, что одетый в остатки военной формы, гамаши и мокасины индеец принадлежит племени липан-апачи. С левой стороны головы его волосы были отрезаны вместе с кончиком уха, а с правой — свободно ниспадали до самого пояса. Индеец был могучего телосложения. Хотя на его лице почти не осталось боевой раскраски, вид он имел свирепый. Заметив, что его левая рука замотана окровавленной полоской кроличьей шкурки, Рейвен догадалась, почему индеец один, и поспешила объяснить это Стиву:

— Вероятно, его ранили во время вылазки, и он остался без коня. Другим индейцам пришлось его оставить, вот он и прячется здесь возле воды в надежде, что они за ним вернутся. Позволь мне попробовать переговорить с ним. Только держи руки подальше от оружия.

Стив недовольно возразил:

— Но он прикончит нас обоих.

— Если бы он хотел, давно бы уже это сделал. Однако он не стрелял, потому что боялся попасть в лошадей — они-то ему и нужны. Пешком он не сможет догнать своих. Теперь он соображает, сумеет ли справиться с нами обоими — ведь у него ранена рука.

— Тогда отвлеки его внимание, а я попытаюсь незаметно пальнуть из револьвера. Уж я не промахнусь.

— Нет! — сердито бросила она. — Если остальные индейцы еще где-то рядом, они могут услышать выстрел.

Взглянув на липана, Рейвен постаралась подавить страх. В свое время Сет настоял на том, чтобы она не только хорошенько выучила английский, но и могла понимать языки всех населяющих равнины племен. Сейчас она мысленно поблагодарила его за это.

Девушка обратилась к индейцу на его родном языке:

— Вчера вечером, когда в ваш лагерь возвратились мужчины, их женщинам не пришлось исполнить победный танец. Но если ты послушаешь меня и сделаешь так, как я скажу, сегодня же вечером они возликуют, видя, как по принятому в вашем племени обычаю ты очищаешь себя от вражеской скверны.

Выражение лица индейца немного смягчилось.

— Откуда тебе известны наши обычаи и язык? Ты не из нашего племени. И почему на тебе эта синяя форма? — Он презрительно кивнул на ее одежду.

— Я разведчик, но родом я из племени тонкава и потому знаю, что нашим народам всегда удавалось жить в мире. Мне известно также, как много лет назад великий вождь липан помог нам, когда у нас были большие неприятности с великим вождем белых Сэмом Хьюстоном. Я всегда считал липан-апачи своими друзьями, поэтому, если ты причинишь мне или моему спутнику вред, ты сильно огорчишь меня вместе со всем моим народом и запятнаешь себя, а также твое племя позором.

Липан усмехнулся:

— Неужели ты так беспокоишься за жизнь белого?

— Однажды он спас жизнь мне, — соврала Рейвен и добавила: — Так же, как теперь я пытаюсь сохранить твою.

Индеец взревел:

— Сохранить мою жизнь?! Но ей ничто не угрожает. Как видишь, в моих руках — длинный ствол.

— Но если ты выстрелишь, сюда могут нагрянуть солдаты — они где-то рядом. Мой друг — тоже разведчик, мы скачем впереди отряда белых. Без сомнения, — она выдавила улыбку, — липан уже доказал сегодня, что он искуснее тонкава и белого человека.

Пока индеец пыжился от гордости, вероятно, довольный тем, что ему наплел Вороненок, Стив выходил из себя от нетерпения. Наконец он не выдержал:

— Сколько же можно?! Не наговорились еще? Убери его отсюда или дай мне его пристрелить к чертовой матери!

— Имейте терпение. Если вы сделаете хотя бы одно движение к револьверу — мы оба пропали. — Липану она сказала: — Разреши мне помочь тебе. Возьми моего мустанга и уезжай, пока сюда не нагрянули солдаты.

Однако липан все еще держался подозрительно.

— Ты помогаешь синим мундирам и предаешь своих.

— Нет. — Стараясь, чтобы у нее не задрожали колени, Рейвен изобразила на лице усмешку. — Так же, как и сейчас, я вожу этих пустоголовых кругами. Иначе зачем бы я предупреждал тебя о том, что они рядом?

Индеец тоже ответил ей усмешкой.

— Чтобы спасти свою жизнь.

— Возможно. Но если ты послушаешь моего совета, то спасешь свою. Поезжай же. — Она показала на Дьявола. — Он быстрее, чем конь белого.

Немного подумав, липан решил, что тонкава прав. Лучше обойтись без стрельбы. Кивнув в сторону Стива, он приказал:

— Ему я не верю. Принеси-ка мне его револьвер. Да держи его дулом к себе.

Возможно, липан рассмеется ей в лицо, однако Рейвен осмелилась спросить:

— А если я тебе помогу и отдам его револьвер, поклянешься ли ты своими детьми, что не причинишь никому из нас двоих вреда?

Хотя и не сразу, индеец все-таки кивнул ей в знак согласия.

У Рейвен отлегло от сердца. Она знала, что если уж липан дает слово, он твердо держит его. Однако убедить в этом Стива будет гораздо труднее.

— Слушайте меня внимательно. Он хочет, чтобы я отдал ему ваш револьвер.

— Ни в коем случае! — Стив не сводил с липана глаз.

— Ничего не поделаешь. Если я этого не сделаю, он нас застрелит.

— Ты что, рехнулся?! Если мы отдадим ему револьвер, он тем более нас укокошит.

— Нет. Он дал слово, что не тронет нас.

— И ты поверил?

— Да, а вам придется поверить мне.

— Вот так-то полагаться на мальчишку… — проворчал Стив, позволив Вороненку вытащить из своей кобуры револьвер и передать его индейцу. В переметной сумке у Стива был еще один, но все шло к тому, что он лишится его вместе с лошадью…

Поймав на себе суровый взгляд белого, липан приказал Рейвен связать своего спутника веревкой.

— Он может напасть на меня, когда я буду садиться в седло, а у меня ранена рука. Ты не в счет — с тобой я и одной рукой справлюсь. — Он хихикнул.

Рейвен молча взяла веревку, которая висела на седле Стива.

Дрожа от злости, молодой человек прошипел:

— Ну погоди, Вороненок, выкарабкаемся — шею сверну! И как только я тебя раньше не раскусил? Может, отвалишь вместе с этим? Вы ведь оба индейцы.

— Верьте мне. — Она проворно связала его руки за спиной.

Стив едва не разразился бранью, однако когда увидел, что липан направляется к мустангу, в его душе затеплилась надежда.

— Неужели он возьмет Дьявола? — прошептал молодой человек, опасаясь, что индеец понимает по-английски.

Стараясь казаться серьезной, хотя ее так и распирало от радости, Рейвен гордо кивнула.

— Развяжи меня, — приказал Стив, тщетно пытаясь освободить руки. — Я подоспею, как только Дьявол его сбросит. Надо ж было так крепко затянуть!

— Иначе вы могли бы наделать глупостей и нас бы убили.

Стив так пристально на нее смотрел, что Рейвен отошла подальше. Не хватало только, чтобы он понял, что перед ним — девушка.

Стив продолжал бушевать:

— Вот не хотел ведь брать тебя с собой! Пойми: как только Дьявол сбросит индейца, тот поймет, что ты надул его, и откроет пальбу.

Рейвен оставила его упреки без внимания. Она смотрела, как, морщась от боли, липан осторожно садится на коня.

Стив тоже со страхом ждал, когда мустанг начнет брыкаться и становиться на дыбы. Он надеялся только на то, что при падении индеец ударится головой о камень и тут же умрет.

Иначе умрут они с Вороненком.

Однако все вышло совсем иначе.

Дьявол, оказывается, и не думал брыкаться — он послушно ждал команды своего нового хозяина.

Подняв винтовку и отсалютовав ею Вороненку, индеец развернул коня. Когда крутой берег речушки вместе с зарослями деревьев остался позади, липан пустил Дьявола в галоп.

Рейвен подошла к Стиву и принялась его развязывать. Тот так и кипел от злости — она в страхе отскочила от него, слыша за спиной яростные проклятия.

— Теперь ты пожалеешь, что не свалил вместе с ним!

Стив бросился на Рейвен.