Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии

Календарные праздничные обряды и обычаи составляют постоянный и неотъемлемый элемент культуры арабов.

Прежде чем описывать календарные обряды и обычаи арабского народа, необходимо определить, что такое арабский мир, какие народы и страны должны быть рассмотрены. Арабский регион огромен: он простирается от Атлантического океана до Индийского и занимает 11 млн кв. км, а население его насчитывает более 100 млн человек и проживает в 19 суверенных государствах. Мы же ограничимся описанием календарных обычаев и обрядов арабских народов Передней Азии, хотя строгое территориальное ограничение здесь едва ли возможно. У арабского мира общие пути исторического развития, традиции, религия — ислам, культурное наследие и литературный язык, нередко — этническая генеалогия и, наконец, определенное сходство природных и климатических условий и соответствующих им форм хозяйствования [Путинцева, 1977, с. 28].

Все арабские страны Передней Азии, расположенные на стыке Азии, Африки и Европы, пережили на протяжении тысячелетий нашествие одних и тех же завоевателей — финикийцев, римлян, греков, персов и византийцев, утверждавших свою религию, обычаи и культуру. Впоследствии большинство жителей этих стран приняли ислам и с 622 г. ведут свое летоисчисление по мусульманскому календарю хиджры (хиджра — переселение Мухаммада из Мекки в Медину). Одни из этих жителей были вассалами государственного образования Византии, другие — не менее могущественной державы — Сасанидского Ирана. В VII в. н. э. население этого огромного региона входило в состав тех же гигантских образований — Халифатов (сначала Дамасского, затем Багдадского), поглотивших весь Сасанидский Иран и значительную часть Византии. В Халифате процесс взаимодействия различных цивилизаций породил новую высокоразвитую культуру, языком которой стал арабский, а идеологической основой — ислам, новая монотеистическая религия со своеобразной системой институтов, зародившихся в Аравии.

Аравия — это своеобразный исток арабского мира, это из ее степей и пустынь на протяжении нескольких тысячелетий выплескивались волны кочевников, потомки которых вошли в состав населения Передней Азии, участвовали в создании культуры Вавилона, Ассирии, Финикии, древнееврейских царств. Более тринадцати веков назад арабы-кочевники, объединенные новой религией, стали играть заметную роль в жизни народов Передней Азии. К моменту распада Халифата в IX в. западная часть Аравии была окончательно арабизирована.

Арабский язык создал и другое единство, способствуя сближению исламизированных народов и возникновению того комплекса родственных культур, которое получило название «мусульманская культура» (для этого была благоприятная почва, подготовленная эллинизмом). Арабо-мусульманская культура на много веков вперед определила пути развития народов, исповедовавших ислам, и сказывается в их жизни до сего дня.

Однако при всей географической, исторической и этнической общности арабских стран и народов процесс национального развития протекал в них неодинаково, с годами все острее и конкретнее выявляя индивидуальные особенности каждой арабской страны Передней Азии. Специфика, традиции, религия, язык, культура изменялись, следуя за природными особенностями и культурно-этническим многообразием, скачкообразным движением времени и историческими миграциями. В этой большой истории, широком течении общих исторических и культурных традиций у каждой арабской страны и народа определились своя судьба, характер, общественно-политический строй. Понятия «арабы», «арабский» оказывались очень вместительными и многозначными. По-разному давали о себе знать исторические истоки и судьбы страны, наследие древних цивилизаций. Соответственно в арабских странах имелись и свои, присущие только им, особенности этнической первоосновы населения. Накапливался и развивался их культурный потенциал, что зависело и от его географического местоположения, и степени оседлости населения, и контактов с европейской жизнью. Многоплановая этническая специфика по-своему преломлялась в различных районах арабского мира, определяя самобытность местных традиций, характер календарно-праздничной культуры.

Ислам, регламентируя все стороны жизни арабов, все же не смог до конца вытеснить древних представлений, культовых действий предшествующих религиозных верований. Эти пережитки доисламских поверий и обрядов составляют важный элемент повседневной религиозной практики мусульман, которые, правда, сейчас с трудом можно найти где-нибудь в глубинке арабской сельской жизни.

Календарные обычаи и обряды арабов теснейшим образом связаны с традиционными хозяйственно-культурными типами Передней Азии. Это сосуществование на ее территории двух форм хозяйства — кочевого скотоводства и оседлого земледелия, представляющих самую основу жизни арабов. Оно оказало влияние на возникновение и бытование многих календарных обычаев и обрядов.

По времени происхождения и по характеру календарные праздники арабов можно разделить на две большие группы: доисламские обычаи и обряды, праздники годового цикла и праздники, возникшие в период зарождения ислама и закрепленные шариатом. Доисламские календарные обычаи и обряды были тесно связаны с изменением природного цикла, переходом от одного времени года к другому, а также с древними религиозными представлениями.

В период, предшествующий исламу (джахилийя), пантеон божеств в полной мере сложился только у оседлого населения. В религиозных верованиях кочевников важное место занимало почитание камней; был развит культ бетилов, пережитки которого сохранились в исламе в форме поклонения Черному камню Каабы. Тотемические верования можно проследить в названиях многих племен: асад («лев»), зиб («волк»), калб («собака») и т. д. Запрет убивать и употреблять в пищу тотемное животное не получил широкого распространения ввиду нехватки пищи. Существовал обычай совместного поедания сильного животного всеми членами рода с тем, чтобы воспринять заключенную в этом животном силу. Этим же следует объяснить случаи поедания идолов, сделанных из теста (здесь можно усмотреть проявление богоедства, чтобы ввести в человеческий организм скрытую в идоле божественную силу).

Представления древних арабов о душе, состоянии тела после смерти, загробном существовании были очень смутными.

Некоторые племена бедуинов представляли посмертное существование человека как продление его земной жизни. Культ предков, по мнению Е.А. Беляева, не получил у арабов развития [Беляев, 1965].

В доисламское время арабы верили в духов природы — джиннов, они представлялись арабам в виде разумных фантастических существ, созданных из огня и воздуха. Джинны, согласно древним поверьям, могли вступать в общение с людьми, причиняя им добро и зло, так или иначе влиять на судьбу человека. Эти представления послужили основой для веры в существование ангелов и демонов, которая нашла место в исламе. Поэтому возникли обряды, посредством которых можно умилостивить духа или Бога. В основе этих обрядов лежало поверье, что весною пробуждается дух, он голоден и жаждет крови. Такой же обряд существовал и у древних евреев. Традиционно предписывалось каждому племени собраться вместе, соорудить из камней жертвенное место и убить там верблюда таким образом, чтобы кровь брызнула на жертвенник. Затем все бросались к животному и пили кровь. Мясо раздавалось членам племени. Кровью этого же животного обмазывались у входа столбы палаток (жилище кочевников), а у оседлых жителей — косяки входных дверей.

Подобный обычай мы находим и у народов Древнего Вавилона. Его совершали для предохранения от болезни и несчастий. Обряд заключался в том, что перед жилищем приносилась в жертву овца и ее кровью обрызгивались верхние балки и косяки ворот и дверей. При этом считалось, что жертвоприношение умилостивит злого духа и он не войдет дом.

У кочевников этот обряд носил общественный характер, точнее, родовой, и с переходом на оседлость он стал семейным праздником. И сегодня у арабов во время эпидемий лучшим средством борьбы с болезнью считается жертвоприношение овцы и козы и обрызгивание ее кровью дверей и косяков жилища. Это связано с древним представлением о магическом, искупительном действии жертвенной крови. И не случайно, что этот обряд совершается весной, так как у кочевников-скотоводов в это время много забот, связанных с появлением приплода, его сохранением. Поэтому бедуин и стремился охранить скот от болезней и гибели.

Древний обряд жертвоприношения животного в дальнейшем трансформировался в весенний скотоводческий праздник, имевший целью умилостивить духов и обеспечить скотоводам благополучие.

Календарный и хозяйственный год у кочевников делился на два сезона: весенне-летний и летне-зимний. Первый был связан с появлением приплода и перекочевкой на новое место. С окончанием тяжелого для бедуина знойного лета и наступлением зимы, когда наступал сезон дождей и все кругом оживало, они снимались с места и в поисках пастбищ переходили на другое, где было много корма для скота. Животные нагуливали жир, масло и молоко «текло рекой». В это время устраивался Праздник по случаю окончания хозяйственного года: сделаны заготовки всего необходимого, можно отдохнуть и как бы отличаться за проделанную работу, очиститься от грехов и злых духов. Осенний очистительный праздник-обряд также производился посредством магических церемоний: приносилась жертва Духу пустыни, который по представлениям бедуинов обитал в скалистых местах. Для этого со скалы в ущелье сбрасывали козла, на котором, как полагали, были все грехи рода и племени. Так освобождались от грехов и нечистоты.

Эти древние праздники отмечались в определенные сроки — сезоны. Бедуины приурочивали их к фазам луны: весенний праздник — к первому весеннему полнолунию, а осенний — к осеннему полнолунию.

После непродолжительной весны наступало лето, когда тропическое солнце выжигало все вокруг. Бедуины все внимательнее всматривались в небо в надежде обнаружить признаки приближающихся дождей. И когда после знойного лета зимние дожди долго не начинались, бедуины прибегали к магическим обрядам, вызывая их. Обязательным элементом этого обряда было исполнение песен — заклинаний, баллад о дожде, сопровождающееся танцами, в котором принимали участие в основном женщины.

У арабских земледельцев-феллахов в древности, как и у кочевников, существовала система обычаев и обрядов, связанных с трудовыми процессами сельскохозяйственного года. Однако с первых веков своего утверждения ислам вел борьбу с языческими верованиями древних арабов, поэтому многие доисламские праздники были забыты. Глубокое проникновение ислама в повседневный быт арабов и развитие традиционной культуры наложило специфический отпечаток на их календарные праздники и в известной мере повлияло на формирование обычаев и обрядов. Но это не означает, что в повседневной жизни феллахов совсем не осталось следов древних аграрных культов. Поэтому очень ценен для нашего исследования труд А. Бируни «Памятники минувших поколений» (X в.). Очень интересно в этом труде описание древнего календаря арабов — 12 месяцев [Бируни, 1975, с. 369–371]. Десять из них были распределены следующим образом: два — посев; два — поздний посев; три — уборка урожая злаков; один — сбор фиников, винограда, плодов; два — переработка и склад урожая.

В современной арабской культуре порою трудно вычленить собственно календарные обычаи и обряды, поскольку исламом на протяжении длительного времени искоренялись все проявления «язычества», которые в наибольшей степени ощущаются именно в праздниках, связанных с определенными сезонами.

Разумеется, арабский мусульманский регион так велик и разнообразен, что чувствуются большие различия. Нельзя отождествлять, например, традиции стран Аравийского полуострова, Ирака и арабских стран Северной Африки ввиду наличия совершенно различных субстратов.

В то же время надо иметь в виду, что ислам, унифицировавший почти полностью не только чисто конфессиональную, но и официальную и народную обрядовую культуру, воспринял традиции кочевого общества, в котором так четко выражены сезонность и сезонные обряды (например, обряды Праздника сбора урожая).

В арабском кочевом обществе сохраняются различные обряды плодородия, «отгона злых духов» (особенно в период окота домашнего скота).

Рассматривая календарные праздники арабов, необходимо обратиться к ранним письменным источникам, С их помощью можно с довольно большей степенью достоверности реконструировать происхождение этих праздников, учитывая тот факт, что обряды, воспринимавшиеся как «языческие», искоренялись или были переосмыслены.

Из истории изучения

Традиционная культура, религиозные воззрения и в какой-то мере календарные обычаи и обряды арабов привлекали и продолжают привлекать внимание авторов историко-этнографических описаний различных регионов арабского мира. В трудах исследователей выявляются три разных вида праздника: доисламский, исламский (средневековый) и современный.

Праздники каждого из выделенных видов имеют свои особенности, так как они в определенной степени являются элементами своего времени, продуктом своей эпохи, связанным с условиями материальной жизни арабского общества, способом его производства. В последние десятилетия развернулись полевые исследования арабских фольклористов. Их внимание привлекают материалы, обычаи и обряды, не связанные с исламом. В то же время необходимо отметить, что народные сезонные праздники, отражающие особенности хозяйственной деятельности, по-прежнему остаются трудно доступными для исследователей. Например, они не находят отражения в официальных календарях (где, как правило, отмечены только государственные праздники).

Письменных свидетельств о наличии у арабских народов в прошлом (доисламских) праздников и обрядовых действий немного. Самые ранние из них мы находим у арабских авторов периода раннего средневековья (например, ал-Бухари, А. Бируни, Ибн Хишам).

Важным источником изучения праздничной обрядности можно считать Коран, включающий в себя ряд молитв, проповедей, обрядовых и правовых установлений, относящихся к праздничным обычаям и обрядам. Коран — не только религиозно-философский, но и законодательный письменный источник, возникший во всей сложности современной ему языковой, политической и идеологической обстановки Аравийского полуострова и отразивший ее в общих чертах и в деталях создаваемой религиозной идеологии и законодательства. Почти 14 веков Коран оказывал и продолжает оказывать влияние на формирование человеческой личности, играя важную роль в становлении и регулировании норм поведения и общения с окружающим миром.

В XVIII в. арабские народы оказывались в сфере влияния европейских стран. Европейцы, имея разные цели, проникали в различные, иногда малодоступные районы арабского региона, где собирали материал по различным сторонам быта, социального устройства и религиозных воззрений арабов. Появился ряд интересных работ по этнографии различных групп арабов. Характерной особенностью этих работ по исследуемой теме была фрагментарность и описательность.

В конце XIX в. появляются работы, основанные на продолжительных полевых исследованиях среди арабов. Большое значение представляет монография Г. Грюнебаума «Мусульманские праздники» (1951), в которой дается подробный анализ традиционных мусульманских праздников: их возникновение, бытование среди различных народов, исповедующих ислам.

Значительный интерес для изучения календарных обычаев и обрядов имеют работы и заметки ученых востоковедов, путешественников, публицистические записки журналистов, специалистов, работающих в различных сферах деятельности (врачи, инженеры, специалисты). Среди них, например, О. Герасимов, Р. Ланда, Клайс-Дитер Шруль и др.

Большую познавательную и научную ценность имеют описание некоторых праздничных обрядов и обычаев, которые наряду с другими этнографическими сведениями даются в трудах европейских и американских ученых-этнологов.

К сожалению, календарным праздникам, обычаям и обрядам пока не было уделено достойного внимания в арабской и российской этнографической литературе.

Отдельные элементы праздничной культуры арабов скорее в семейной обрядности, чем в календарной, затрагивались в работах общего характера. По поставленной проблеме нет ни одной обобщающей работы, посвященной комплексному изучению арабского народного праздника.

Календарь

Календарь — это модель культуры, он воспроизводит такие существенные элементы, как представление о времени, собственном происхождении и функционировании. Наконец, он подтверждает тождественность данной культуры самой себе и ее отличие от иных.

Календарь известен всем, неизменен порой на протяжении столетий и постоянно используется. Календарь арабов — отражение их представлений о времени и может считаться типологическим признаком. Возможно, наличие у древних народов Месопотамии, Палестины, Аравии общих (одинаковых) пространственно-временны́х представлений привело к созданию единого календаря, а позже эти народы легко восприняли ставшую для них общей исламскую культуру. Годовой цикл есть отражение основных категорий культуры, а календарные праздники являются ритуальным воспроизведением событий мифологического времени, либо реальной истории. Сакрализованный годовой цикл является универсалией любой культуры. Календарный год — это не что иное, как синхронное описание культуры как системы, функционирующей по определенным правилам.

В арабских странах, как и в древности, действует лунный календарь. Многие древние народы — вавилоняне, евреи, греки, китайцы — первоначально пользовались этим календарем, однако впоследствии с развитием сельского хозяйства он уже не удовлетворял практическим потребностям людей. Поэтому большинство народов перешло к лунно-солнечному календарю, а затем к солнечному.

Счет времени только по обороту Луны, без учета передвижения Солнца и связанной с ним смены времени года (сезонов) мог применятся на ранних этапах развития человеческого общества, когда ни земледелие, ни скотоводство еще не были развиты. Счет времени на основе чередования различных фаз Луны удовлетворял запросы первобытных людей. Оборот Луны, ленный месяц — небольшая мера с точки зрения хронологии, поэтому с развитием общественных отношений появилась потребность в более крупной единице времени. Так как в древности еще не было точных данных о продолжительности солнечного года, то наиболее легким и простым было установление такой единицы по принципу кратного соотношения в количестве 12 лунных месяцев.

Арабский цикл календаря построен только на изменениях лунных фаз и основан на 30-летней периодичности. Лунный год мусульманского календаря делится на 12 месяцев.

1. Мухаррам — 30 дней;

2. Сафар — 29 дней;

3. Раби ал-аввал (Раби I) — 30 дней;

4. Раби нисан (Раби II) — 29 дней;

5. Джумада ал-уля (Джума I) — 30 дней;

6. Джумада ал-ахира (Джума II) — 29 дней;

7. Раджаб — 30 дней;

8. Шаабан — 29 дней;

9. Рамадан — 30 дней;

10. Шаввал — 29 дней;

11. Зу-л-каада — 30 дней;

12. Зу-л-хиджжа — 29 дней.

Число 12 было выбрано потому, что уже тогда знали приблизительное соотношение времени оборота Луны с периодом смены сезонов. Продолжительность лунного года короче солнечного почти на 11 суток. Новолуния и другие даты лунного времени ежегодно перемещаются вперед на эту величину относительно сезонов солнечного года. Следовательно, начало года по истечении некоторого времени передвигается с весны на лето, с лета на осень, затем на зиму и, наконец, опять через 30 лет вернется к весне. Вот почему в лунном календаре нет месяцев весенних и осенних, летних и зимних — они «кочуют» по всем временам года. Добавлять к этим 12 лунным месяцам 13-й (или добавочные дни к отдельным месяцам) для соответствия с продолжительностью солнечного года исламской традицией строго запрещалось. Исключение составляет добавочный день в високосных лунных годах, когда число увеличивается с 354 до 355 для того, чтобы новолуние было вблизи 1-го числа первого месяца. Этот добавочный день включается в зу-л-хиджжа («последний месяц года»), и тогда количество дней в этом месяце становится равным 30.

Арабский календарный цикл возник вместе с мусульманской религией — исламом. Эра этого календаря — хиджра (досл. «откочевка», «перекочевка») — начало летосчисления, относительно к 622 г. н. э. и связана с переселением Пророка Мухаммада и первых мусульман (досл. «принявшие ислам») из Мекки в Медину. Для мусульманского мира хиджра была знаменательным событием, поэтому в 638 г. халиф Омар ввел лунный календарь, исходным моментом которого стал 1-й день месяца мухаррам — первого месяца мусульманского года. Арабский лунный цикл был официальным календарем Халифата и использовался в религиозной жизни, в хронологии и государственном производстве. Наряду с ним применялись и народные календари, учитывающие сезонные явления природы.

По мнению ученых, точность лунного календаря весьма высока. Даты мусульманского года указывают на то, какой фазе Луны они соответствуют. За начало месяца принималось новолуние, момент первого наблюдения за Западе узкого серпа Луны. Рождение нового месяца должно было быть засвидетельствовано не менее чем двумя людьми.

Возникает вопрос, почему правителями Халифата был введен лунный календарь. Известно, что до его создания многие арабские народы пользовались лунно-солнечным календарем, в котором начало года не только совпадало с новолунием, но и с определенным временем года. Ответ, с одной стороны, можно найти в Коране, в котором содержится категорическое запрещение считать год иначе как в 12 лунных месяцев. С другой — ответ можно получить после анализа пространственно-временны́х представлений арабов. В течение многих веков в повседневной жизни арабов накапливались многие бытовые обычаи, приметы, связанные с календарным циклом хозяйственных работ. Истолкование явлений природы, поверий, связанных с хозяйственными занятиями, уходят корнями в глубь доисламских времен. Отсюда и народные понятия о временах года, которые зависят от конкретной трудовой жизни людей в различных климатических условиях. Аравия, южные районы Ирака и Сирии — пустыни, полупустыни и скалистые горы. Ливан — преимущественно гористая страна. Жители морского побережья занимались мореходством, рыбной ловлей, добывали жемчуг, торговали. На склонах гор выпасают стада овец и коз, в долинах крестьяне возделывают землю, выращивают пшеницу, виноград, маслины, фрукты.

Общим для всех семитских народов был культ Неба, поклонение светилам. В Коране есть несколько косвенных указаний на это, например, Авраам борется за признание истинного Бога, пройдя период поклонения звездам. В Коране Богиня судьбы появляется вместе с Венерой (араб. Зухра) — Богиней утренней звезды и еще с одной безымянной богиней. Это — дочери Аллаха, тогда как Манат в арабском языке представляет собой двойника — Дахр, роковое Время, которое уносит людей и лишает их существования. Дахр ассоциировался с универсальным правителем и пожирателем всего сущего. По древним традициям арабов Аллах Тааля — Верховный бог северных арабских племен — был Владыкой дождя и управителем мира. Для арабов пустыни вода есть жизнь, «Земля без воды — мертва» — гласит арабская пословица. Другие божества, управляющие отдельными сферами жизни людей или природы, были подчинены всевышнему божеству — Аллаху Тааля и были его дочерьми. Самым почитаемым из них была Луна (по араб. Камар). Арабы-кочевники, как и древние евреи, считали время и приурочивали свои праздники к фазам Луны; они верили, что она олицетворяет собой Божество плодородия. В древности основанием для ее культа была связь Луны с ночью. Луна считалась светилом духов, чем ярче и полнее она, тем больше раздолья для духов. Кочевники полагали, что есть какая-то связь между фазами Луны и состоянием животных; у них более скудная или обильная течка наступает периодически и в связи с изменением Луны.

Почитание Луны и астральные культы были восприняты и исламом. В Коране мы находим подтверждение этому. «Аллах выводит утреннюю зарю и ночь делает покоем, а солнце и луну — расчислением. Это — установление великого и мудрого!» (6:96(96)). «Он тот, который устроил для вас звезды, чтобы вы находили по ним путь во мраке суши и моря» (6:97(97)) [Коран, 1990, с. 126].

У древних семитских народов этот спутник Земли часто изображался в виде рогов быка. У вавилонян лунный бог Син также считался старейшим и был отцом Солнца. В представлении жителей пустынных районов Аравии Солнце всегда выступало как символ зла и жестокости, а Луна — добра и миролюбия. Проявление ее ассоциируется со спокойным серебристым светом, темным, усыпанным жемчугом звезд небом, прохладным ветерком, приносящим облегчение после знойного дня. Солнце угнетает человека, животных, иссушает землю и растения, его лучи изгоняют Луну. Более того, кочевники убеждены, что все племенные столкновения и кровавые распри начинаются летом, когда Солнце ожесточает людей. По представлению древних, Солнце имело женскую ипостась, более того, оно почиталось как супруга Луны (Луна имела мужскую ипостась); однако, поскольку у них разные характеры, они не смогли жить вместе. Арабы полагали, что в конце или в начале каждого месяца супруги приближаются друг к другу. И если в это время гремит гром, сверкает молния, то это воспринимается как их семейная ссора. Бедуины верят, что пятна на лике полной Луны — следы побоев, ударов, нанесенных ей безжалостным Солнцем.

Несомненно, что культ Луны у древнесемитских народов появился ранее других и сохранился, особенно у арабов, даже после установления ислама. Полумесяц до сих пор является религиозным символом, и многие праздники, как в древности, так и сегодня, связаны с Луной. Существовали специальные торжества, посвященные Луне, — это веселые ежемесячные праздники новолуния и полнолуния. Сопровождались они весельем, игрой на музыкальных инструментах. Боем в барабан и звуками трубы изгонялись злые духи.

К праздничным дням мусульманами отнесена пятница. Она считается днем отдыха и празднуется еженедельно, как у евреев суббота, а у христиан воскресенье. В странах, где широко распространено мусульманство, это официальный выходной день. Духовенство предписывает верующим в пятницу посещать мечети, совершать молитвы, использовать этот день отдыха для раздумий о своем будущем, когда никакие побочные дела не должны мешать богоугодному делу.

По мусульманской традиции этот день окутан священным ореолом, так как связан с рождением Пророка Мухаммада и его зятя Али, «свет ислама» начал распространяться именно в пятницу. В этот же день недели 1-го числа месяца мухаррам в 622 г. совершилось бегство Пророка из Мекки в Медину. Коран, полагают мусульманские предания, также был ниспослан в одну из пятниц в месяце рамадан. В трудах богословов можно найти и другие исторически даты, связанные с этим днем недели. Мухаммад будто в пятницу единственный раз посетил Каабу. По поводу провозглашения пятницы священным днем имеется особый хадис «Лучший из дней — пятница». В пятницу сотворен человек, и этот же день он войдет в рай, в пятницу он выйдет оттуда, часы остановятся именно в этот день.

Основатели ислама и мусульманское духовенство придавали пятнице особую общественную окраску, так как по-арабски она называется «джума» от слова джамаа, которое означает «собираться», а также имеет значение «народ» (джамаат) и мечеть (джами). В этот день недели в соборных мечетях совершается общественное богослужение, решаются религиозные и светские вопросы.

Для удобства изложения материала в данной работе календарные обычаи и обряды, праздники годового цикла арабов будут излагаться нами исходя из такого года лунного мусульманского календаря, когда первый месяц мухаррам приходится на июль григорианского календаря. При этом мы исходим из того, что 1-й день месяца мухаррам летосчисления хиджры пришелся на (15) 16 июля 622 г. (по григорианскому календарю).

Обычаи и обряды начала года по мусульманскому календарю

Начало нового года по мусульманскому календарю арабы сунниты и шихты отмечают по-разному.

Сунниты проводят начало года, начало месяца мухаррам очень весело. В домах устраиваются пиршества, на которые приглашают множество гостей. Все надевают новые одежды. Женщины подкрашивают глаза сурьмой.

Для шиитов начало месяца мухаррам связано с воспоминанием о трагической гибели имама Хусейна и его семьи.

Шиитский траурно-торжественный день ашура (в Иране он известен как Шахсей-Вахсей) установлен в память о мученической смерти сына халифа Али, имама Хусейна и его семьи, в день годовщины битвы, в которой они погибли. Это событие отмечается на 10-й день месяца мухаррам. С восходом солнца в Кербела собирались в мечетях и собираются люди, одетые в черное, и начиналась аза-мистерия. «Процессия начиналась у мечетей Хусейна и Аббаса, и в ней принимали участие только мужчины. Женщины же либо собирались в специальном доме, где они громко причитали и плакали, либо с распущенными волосами стояли вдоль улиц, по которым пройдет процессия» [Main, 1935, с. 158–160].

Идущий во главе процессии хади громко рассказывал о трагедии в Кербеле и гибели Хусейна. Прерывая рассказ, он без конца выкрикивал: «Шах Хусейн! Вах Хусейн!» или «Али! Хусейн!», а толпа под звуки барабана и медных тарелок вторила ему. Среди участников шествия были и такие верующие, которые наносили себе удары по голове длинным палашем. Ими зачастую бывали фанатики или лица, давшие обет принять участие в аза. Они надеялись, это за это Хусейн поможет им в исполнении их желаний. Такой вид аза, называемый аза камат, в больших городах запрещался, а если проводился, то контролировался полицией. Вследствие этого аза камат в дальнейшем принял скорее символическую форму, чем реальную [Main, 1935, с. 161–165].

Помимо подобных траурных шествий за несколько дней до того, как в Кербеле, так и в других святых городах шиитов устраивались театрализованные представления — ташабих, в которых изображался въезд Хусейна в Кербелу, а также «битва» и «гибель» Хусейна.

Описание этого представления в Кербеле мы находим у наблюдавшего за ним Р.Г. Ланда: «Процессия двигалась по центральным улицам города, растянувшись метров на двести-триста… лица участников процессии были строгими и преисполненными значительности, одеяния эпохи Омейядов сияли дорогим шитьем. Мимо нас проскакал статный всадник в полном вооружении „Язид! Язид!“ — зашумели в толпе… Но тут толпа зашумела еще сильнее, и мы увидели Хусейна, которого изображал полный, круглолицый и чернобородый человек в роскошном одеянии. Непосредственно за ним следовали те, кто изображал родственников Хусейна, и каждый из них вел себя так, как это известно из шиитских хроник». Для жителей Кербелы, привыкших к подобным зрелищам, это ежегодно разыгрываемое красочное представление было чем угодно, только не развлечением. «Зрители, наблюдавшие за шествием, были не только оживлены, но как бы проникнуты чувством приобщения к некоему таинству» [Ланда, 1969, с. 101–102].

В период Османской империи таишбих и аза были удобны для проведения антитурецких, а потом и антиправительственных выступлений, которые направлялись руководителями шиитской общины. Поэтому турецкие власти и королевское правительство, руководствуясь, конечно, политическими соображениями, а не желанием запретить древние изуверские обычаи, препятствовали организации ташабих и в особенности аза камат.

Траур во время дней ашуры длился сорок дней. В этот период времени в Кербеле не услышишь музыки, громких разговоров, люди ходят со скорбными лицами.

Только после окончания траурных дней устраивался праздник. Как утверждают шииты, в одном из известных хадисов написано, что Мухаммад в присутствии многих своих сподвижников официально признал Али своим преемником. Годовщину этой инвеституры (т. е. формального возведения в должность) шииты и отмечают как праздник Ид ал-Газир. Он требовал соблюдения всех ритуалов, обычных для праздника радости и веселья: люди разбивали шатры, вывешивали ковры, а ночью под звуки барабанов зажигали костры. Утром следующего дня шииты закалывали верблюдов и совершали паломничество к могилам святых.

День рождения Пророка отмечается в 12-й день месяца раби ал-аввал (раби I). Название праздника связано с термином маулид, который означает «место рождения», «время рождения». В этот день особо почитается дом в Мекке, в котором родился Мухаммад и который в конце VIII в. был превращен в место молитвы. Поскольку точная дата рождения Мухаммада неизвестна, то праздник Маулид ан-Наби приурочен ко дню его смерти (т. е. рождения для вечной жизни).

Первые, довольно полные сообщения о нем относятся к XII в. На рубеже XVI–XVII вв. Маулид ан-Наби был объявлен официальным праздником Османской империи [Резван, 1991, с. 163].

День рождения Мухаммада отмечается как крупный и торжественный праздник. В мечетях проводятся специальные богослужения. Духовенству делаются богатые подношения. Служители мечетей торжественно повторяют рассказы о деяниях Пророка.

В домах верующих идет веселье, накрыты праздничные столы. Кроме чтения молитв и раздачи милостыни в день Маулид читаются стихи-панегирики (мавалид), восхваляющие Пророка. Особенно торжественны процессии с зажженными фонарями и с изображением матери Мухаммада — Амины.

Исследователи отмечают как христианское влияние, так и элементы суффизма в отдельных обрядах этого торжества [Ислам, 1983, с. 78; Ислам, 1951, с. 163].

В некоторых местах в День рождения Пророка арабами почитаются также деревья-великаны и пальмы. Одно такое дерево называлось «зеленая старуха», поклоняясь ему, дерево целовали или просто прикасались к нему. В День рождения Пророка около почитаемого дерева оставляли какой-нибудь предмет и величали его «Госпожой сорока» [Манасра. Рукопись. 1996, с. 137].

Осенне-зимние обычаи и обряды

Мирадж популярен у арабов-мусульман и по преданию повествует о фантастическом ночном путешествии Мухаммада из Мекки в Иерусалим, о вознесении его на небо, к престолу Аллаха 27-го числа месяца раджаб. В Коране эта легенда изложена в суре 17 Перенос ночью (аль-Исра). В ней рассказывается о том, что Пророк Мухаммад на чудесном коне Бураке посетил Иерусалим, а оттуда направился к престолу Аллаха, который милостливо принял его и вел с ним беседу.

Легенда о вознесении Мухаммада на Небо толкуется современными богословами весьма разнообразно и противоречиво. Мусульманские теологи сегодня избегают классической трактовки комментариев Корана о чуде вознесения и говорят о духовном вознесении, а не о тесном. В то же время подавляющее большинство мусульманских богословов придерживаются буквального понимания 1-го аята (стих) суры 17 Корана, где говорится: «Хвала тому, что перенес ночью Своего раба из мечети неприкосновенной в мечеть отдаленнейшую» (17:1(1)) [Коран, 1990, с. 232].

Согласно мусульманской традиции, в ночь на 27-й день месяца раджаб Мухаммад был разбужен ангелом Джабраилом и на белом фантастическом коне Бурак совершил путешествие в Иерусалим. Прежде чем отправиться на небо, он сотворил молитву и положил руку на скалу. Когда же он поднялся, то скала поднялась следом за ним, но по жесту Мухаммада вновь опустилась. С тех пор над скалой образовалась пещера. Над этой пещерой в 686–691 гг. была построена мечеть Куббат ас-Сахра («Купол скалы») — ныне одна из главных святынь ислама [Ислам, 1991, с. 138–139].

Под скалой, в нише пещеры, в память об этом всегда горит огонь. Привязав Бурака (в стене одного из храмов Иерусалима было обнаружено кольцо для привязи), Мухаммад по лестнице, спускавшейся с каждого из семи сводов, поднялся к престолу Аллаха и беседовал с ним, причем Аллах во время встречи с Пророком успел ему сказать 99 тыс. слов. Все произошло настолько быстро, что, вернувшись из Иерусалима домой, Мухаммад заметил, что постель его еще не остыла, а из кувшина, опрокинутого им при выходе, не вылилась вода.

О возникновении предания о ночном путешествии Мухаммада существуют две версии. Оно могло возникнуть в самый тяжелый (мекканский) период Мухаммада, когда его проповеди не находили понимания среди курейшитов. После усилившихся нападок он со своими приверженцами вынужден был покинуть Мекку и перебраться в Медину. В то же время у него умирает жена Хадиджа, что приводит Мухаммада к тяжелому душевному кризису, частым припадкам. Возможно, в воспаленном сознании могли возникнуть фантастические явления и образы либо это результат сновидений.

И.Ю. Крачковский, видный арабист, переводчик и комментатор Корана, высказывал мнение, что предание возникло «после смерти Мухаммада в подражание небесным путешествиям экстатиков» [Коран, 1990, с. 569].

По мнению некоторых мусульманских богословов, предание о Мирадже очень напоминает коранические представления о загробном мире. Об этом можно узнать их тех хадисов, в которых Мухаммад рассказывает о своих впечатлениях на том свете.

Возможно, предание о Мирадже могло возникнуть под влиянием христианства (вознесение Иисуса Христа на небо). Это предположение связано с утверждением, что Мухаммад перенесся в Иерусалим и в ту же ночь вознесся на небо с того места, где был распят Иисус Христос.

Дополнительные сведения можно получить из самого названия праздника ал-Исра ва-л-Мирадж, в котором отразились два события. Первое — ал-исра — перенесение Мухаммада из Мекки в Иерусалим; второе — мирадж — лестница, по которой Мухаммад и ангел Джабраил по велению Бога из Иерусалима ночью вознеслись на небо. По этой же лестнице ангелы спускались на землю и поднимались обратно на небо.

Возникновение праздника объясняется, возможно, желанием вернуть Иерусалиму значение центра мусульманской религии. Ведь в первые годы ислама мусульмане совершали молитву, обращаясь лицом к Иерусалиму, а после примирения Мухаммада с богатыми купцами Мекки и признания Каабы в качестве главного храма ислама они стали молиться, обращаясь лицом к Мекке. Таким образом Мекка сохранила пальму первенства.

Ид ал-Мирадж отмечают во всех мусульманских странах. Он как бы символизирует духовное единство Иерусалима и Мекки.

Во время праздника Мирадж в мечетях проводятся праздничные богослужения, рассказывается о божественном откровении и чудесах, совершенных Пророком.

Весенне-летние обычаи и обряды

Важнейшим мусульманским праздником является пост в месяце рамадан. Этот пост, как это ни парадоксально, относится к праздникам. Это, по нашему мнению, скорее праздник духа. Коран призывает: «О те, которые уверовали. Предписан вам пост, так же как он предписан тем, кто был до вас, — может быть, вы будете богобоязненны!» (2:179 (183)) [Коран, 1990, с. 46].

Согласно традиции во время поста днем запрещается есть какую бы то ни было пищу, а также пить. Однако с наступлением ночи (в настоящее время с полуночи, когда раздается пушечный залп, возвещающий о начале разговения) разрешается есть любимые блюда, не относящиеся, конечно, к разряду запретных — харам («свиное мясо»). Более того в это время принято готовить особые лакомства в зависимости от достатка семьи.

Пост вообще относится к наиболее древним ритуальным отправлениям, он распространен среди различных народов и является составной частью многих верований. Очевидно, по происхождению он связан с обрядами жертвоприношения и рассматривался как «отказ от пищи пользу божества».

Пост не был введен исламом, и было в начале определено время его соблюдения. Ал-Бухари (810–870) писал: «Некий бедуин явился к посланцу Аллаха и спросил его: „Скажи мне, какой пост сделал Аллах для меня обязательным?“ тот ответил: „Месяц рамадан“» [ал-Бухари, с. 238].

Для правоверного и набожного мусульманина вполне достаточно соблюдать пост в течение этого месяца, хотя он может воздерживаться от пищи также и в месяце мухаррам (во время так называемой ашуры). Трудно сказать, возник ли пост ашура у племени курейшитов под влиянием иудейской религии, или мы имеем здесь какие-то общие черты ритуала у аравийских племен иудеев и язычников. В «Жизнеописании посланника Аллаха» (Сирату расул Аллах) Ибн Хашам (ум. в 834 г.) сообщал, что до ислама многие жители Мекки, а также иудействующие племена Медины постились в месяц мухаррам. Соблюдал этот пост и Мухаммад «до того, как Аллах ниспослал ему веление поститься в месяц рамадан» [ал-Бухари, с. 238].

Корневое значение слово рамадан — «обжигающий», «разящий», «испепеляющий».

Трудно с уверенностью сказать, почему Мухаммад сменил время воздержания от пищи. Может быть, потому, то, согласно жизнеописанию, его пророческая миссия началась в месяце рамадан, когда архангел Гавриил принес «слово Божие», а также с изменением киблы.

Следует учесть, что рамадан в то время, когда арабы придерживались лунно-солнечного календаря, был летним месяцем и одним из самых жарких: солнце в зените, выжжено все живое, пересохли все водоемы, скудные запасы пищи на исходе, до нового урожая и приплода скота надо еще дожить. Все эти обстоятельства приводят к рациональному объяснению переноса срока поста: в жаркое время трудно есть, а питье вызывает усиленное потение, поэтому лучше питаться ночью. Однако подобное объяснение представляется недостаточно убедительным для того периода, когда возник ислам.

О том, что курейшиты постились в день ашура, повествует ал-Бухари, а также несколько хадисов, записанных со слов Аиши и некоторых сподвижников Пророка [ал-Бухари, с. 238], трудно сказать, соблюдался ли этот пост только днем или круглые сутки (поскольку по-арабски слово яум означает и «день» и «сутки»). Также не указано, в чем состоял этот обычай — в полном отказе от еды или только в каких-либо ограничениях.

После принятия ислама курейшитами и арабами из других племен от мусульман требовалось обязательное соблюдение месячного дневного поста в месяц рамадан, а в день ашура «кто хочет, пусть постится, кто желает — пусть ест» (букв. «разговляется» или «завтракает» — эти понятия совпадают, можно понять слово афтара просто как «ест»). О том, что пост понимался Пророком и всеми мусульманами в своем исконном значении как жертва Богу, говорит хадис, передаваемый со слов одного из ближайших сподвижников Мухаммада Абу Хурайры: «Посланец Аллаха, да благословит и да приветствует его Аллах, говорит: „Пост — это рай, пусть же никто не сквернословит и не буйствует в пост. Человек, который подрался или бранился в пост, пусть скажет: „Я буду поститься вдвое“. Клянусь тем, в чьей руке моя душа, затхлый запах из уст постящегося благоуханнее для Аллаха, чем аромат мускуса — ведь оставляют еду и питье ради меня. Пост — мне я и воздам за него — ведь доброе дело вознаграждается вдесятеро“» [ал-Бухари. Там же].

В мусульманской мифологии существует учение о «райских вратах ар-Раян», через которые входят умершие во время поста или прославившиеся его строгим соблюдением. В более полном виде это представление передается в хадисе со слов самого Пророка о том, что в раю существует пять врат, соответствующих столпам веры — хаджу, молитве, садаке (или закату — «налогу в пользу бедных», т. е. первоначальной форме государственного налога), джихаду — войне против неверных и посту [ал-Бухари. Там же]. В Коране воздержание от пищи в месяц рамадан неоднократно упоминается наряду с другими основами мусульманской религии.

Об особом значении месяца рамадан говорит и то, что именно на это время — на 27-й день месяца рамадан приходится таинственная Ночь могущества, Ночь предопределения (Лайлат ал-кадр), которой посвящена сура 97-я (Могущество) Корана: «Ночь могущества лучше тысячи месяцев. Нисходят ангелы и дух в нее с дозволения Господа их для всяких повелений. Она — мир до восхода зари!» (97:3(3), 4(4), 5(5)) [Коран, 1990, с. 504].

Эта ночь воспринимается как определенный переходный момент, завершающий священный месяц. По народным поверьям, человек, бодрствующий в течение этой ночи и «подсмотревший» схождение на землю ангелов и святого духа, может пожелать что угодно, и все будет исполнено (вероятно, в качестве награды за неукоснительное соблюдение поста — жертвы божеству или божествам). Согласно мусульманской традиции, архангел Гавриил посещал Мухаммада каждую ночь рамадана, «пока не скрылся месяц» [ал-Бухари, т. 1, с. 239].

В исламе особой благодатью отмечается тот, кто бодрствует и молится в Ночь могущества, ему будут прощены все его прошлые грехи, перед ним откроется «путь в рай».

О какой-то уже забытой взаимосвязи поста в месяц рамадан с астральным культом говорит предписание не начинать его раньше времени, а только с появлением «новой луны» [ал-Бухари, т. 1, с. 241]. И если пост в день ашура такое нарушение считает допустимым, то опережение в месяц рамадан не разрешается и считается нарушением. О таком совпадении говорится в ряде хадисов — окончание дневного поста непосредственно связано с заходом солнца, «когда скроется солнечный диск» [ал-Бухари, т. 1, с. 246]. Ал-Бухари приводил интересный хадис, говорящий о существовании древнего обычая, который, по мнению сподвижников Мухаммада, он как-то нарушал, а они даже ему возражали. «Абдаллах ибн Абу Авфа, да помилует его Аллах, говорил: „Мы ехали с посланцем Аллаха, который постился. Когда зашло солнце, он сказал: „Сойди с верблюда и смешай мне молоко с мукой“. Я ответил: „О, посланец Аллаха, солнце еще видно, дождемся, пока стемнеет“. Но тот повторил: „Сойди и смешай“. Я сказал: „Не подобает тебе днем“ (букв. „пока светло“). Но он настоял на своем, и я повиновался“» [ал-Бухари. Там же]. В другом хадисе Мухаммад утверждал, что возможно начать есть «когда ночь наступает с той стороны, а день уходит в другую сторону» [ал-Бухари. Там же].

Важная составная часть обрядов — определение времени, в течение которого следует разговляться. Начало разговения наступает обычно в полночь. Определение момента, с которого дозволена еда, вызвало многочисленные вопросы еще при жизни Мухаммада. Ответ был дан в Коране: «Ешьте и пейте, пока не станет различаться пред вами белая нитка и черная нитка на заре, потом выполняйте пост до ночи» (2:183(187)) [Коран, 1990, с. 46].

Это предписание вначале было понято мусульманами неправильно; они стали привязывать к своим ногам белую и черную нити, и прекращали принимать пищу тогда, когда могли различить цвет нитей [ал-Бухари, т. 1, с. 241]. В хадисах объясняется, что в действительности дело идет не о нитках, а о белой полосе зари, которая появляется на небе перед восходом солнца. Ал-Бухари комментирует эти слова, ссылаясь на сподвижников Пророка, что это — обычная метафора, где черная нить — символ ночи, а белая — дня. Характерно, что эти разъяснения относятся к тому времени, когда пост во время месяца рамадан был уже общепринятым мусульманами.

В настоящее время в мусульманских странах дневное окончание поста определяется духовными управлениями стран и о нем объявляется по радио и ТВ.

В Коране, суре 2 («Корова») сформулированы некоторые правила соблюдения поста, а также установления, облегчающие его. Здесь говорится, что тем, кто болен или находится в пути, можно сократить пост до нескольких дней, так как «Аллах хочет для вас облегчения, а не хочет затруднения для вас, и чтобы вы завершили число и возвеличили Аллаха за то, что Он вывел вас, — может быть, вы будете благодарны» (2:181(185)) [Коран, 1990, с. 46]. Облегчения предусматриваются и для детей — они могут быть освобождены от него или воздерживаться от пищи лишь несколько дней.

В сунне, основе мусульманского права, рассматривается вопрос: можно ли во время поста днем пользоваться зубочисткой, полоскать рот, случайно проглатывать воду, целовать жен и так далее. Разрешается делать целебные прижигания и кровопускание, как и во время хаджа. Если стоит очень жаркий день, допускается на время отменить пост и пить воду и молоко; если по каким-либо причинам пропущено несколько дней поста, то их можно восполнить позже. Женщинам в период их «нечистоты» (после родов, во время менструации) не рекомендуется молиться, но поститься разрешается [ал-Бухари, т. 1, с. 242–245].

По отношению к посту, так же, как и в других областях общественной и религиозной жизни, существует идея «выкупа». Так позволительно откупиться от Бога в случае невыполнения каких-либо обрядов.

В хадисе, передаваемом со слов Ибн Абу Лейла, одного из ранних богословов, говорится, что после введения поста в месяц рамадан многие сподвижники Мухаммада, обладавшие возможностью кормить бедняка, не постились, «так как им было это трудно». Пророк разрешил им это, заметив, что поститься — «это лучшее для вас» (2:180(184)) [Коран, 1990, с. 46]. Полагалось платить подобный же выкуп, если кто-либо умирал «не допостившись»; тогда за него могли держать добавочный пост другие (в качестве выкупа), либо освободить рабов, или кормить бедняков, если обладаешь определенным достатком [ал-Бухари, т. 1, с. 245].

Подобный выкуп совершался и в том случае, если во время поста муж сожительствует со своей женой (он заключается в том, чтобы кормить один день, вернее, ночь 60 бедняков, отпустить на волю раба или держать дополнительный пост). Ал-Бухари приводит хадис о некоем бедном мусульманине, нарушившем запрет, которому Мухаммад предлагал все эти формы выкупа, но тот говорил, что не может позволить себе этого. Тогда Мухаммад вынес ему мешок фиников и велел раздать их беднякам, на что тот ответил, что в округе нет никого беднее, чем он и его семья. Тогда Пророк отдал ему финики и сказал: «накорми свою семью» [ал-Бухари, т. 1, с. 243, 244].

Вообще, в отношении поста, как и других религиозных отправлений, в раннем исламе подчеркивается необходимость «умеренности», так как «Аллах хочет для вас облегчения». Это было вызвано, несомненно, желанием не отпугнуть новообращенных мусульман. У ал-Бухари имеется целый ряд хадисов, осуждающих людей, изнуряющих себя постом [ал-Бухари, т. 1, с. 241, 245, 247].

Особый интерес вызывает также отношение средневекового арабского поэта Абу Нуваса (ум. 815 г.) к посту в месяц рамадан. Молитва, пост и паломничество — все подвергалось осмеянию в стихах Абу Нуваса. «Еретические его высказывания и шутливые, и серьезные, которые рассыпаны в его стихах, дают основание сделать вывод, — писала Б.Я. Шидфар, — что это не просто шутки, а выражение вполне сознательного скептического отношения к официальной религии с ее мелочным ритуалом» [Шидфар, 1978, с. 27, 160–164].

Тема поста довольно часто встречается в стихах Абу Нуваса в самой разнообразной обработке по схеме: сатира на месяц рамадан — восхваление других месяцев. Вот одно из таких стихотворений:

Твердо были установлены два момента: следует поститься в светлое время суток и разговляться ночью; строго регламентируется и унифицируется время начала и окончания трапезы. Поэтому традиционные элементы проведения поста в основном связаны с этими двумя моментами.

В наши дни время наступления и окончания приема пищи определяется на основании точных астрономических расчетов Советами духовных лиц. За его соблюдением в дневное время в странах, где официально признано применение мусульманского права, следит полиция нравов. В Саудовской Аравии нарушителей традиции подвергают телесному наказанию. В современных учреждениях в ряде арабских стран для облегчения соблюдения поста сокращается рабочий день, удлиняется перерыв. По телевидению и радио передаются программы религиозного содержания, читаются молитвы, отрывки из Корана.

Наконец, диктор по радио или по ТВ объявляет о наступлении времени дозволенной трапезы. В городах обычно в этот момент стреляет пушка. Во всех мусульманских семьях начинается пиршество. Так, например, в Сирии по старым кварталам города ходят набожные жители с барабаном, напоминая о том, что надо насыщаться, пока снова не наступило время поста (по материалам Али Сулеймана, Сирия).

Трапеза отличается тем, что подаются блюда, которые в данном регионе считаются неотъемлемой частью праздничного стола. Так, например, арабы Северной Африки главным блюдом считают кускус. Для приготовления его берут баранину (в семьях победнее — курицу), а также манную крупу крупного помола. В семьях, соблюдающих традиции, крупу приготовляют из зерен пшеницы сами, вспрыскивают их водой, оливковым маслом; затем делают катышки и сушат их. Далее берется двойной котел для варки на пару. В нижнюю часть закладывают мелко рубленое мясо с различными приправами — морковь, чеснок, лук, перец, турнепс, петрушку, ветку сельдерея, корицу, репу, бобы, иногда капусту. Все это ставят на огонь и заливают водой. Когда вода закипит, ставят верхнюю часть котла с манкой. После приготовления кушанья на блюдо сначала выкладывают манку, а затем мясо с овощами; все это обильно сдабривается красным перцем. Подается также жареное мясо домашней птицы, тушеная утка с маслинами и изюмом, голуби, курица с изюмом, миндалем и маслинами. В последнее время получили распространение рыбные блюда. На десерт — самые разнообразные сладости: пирожки в оливковом масле с вареньем; миндальные печенья; изделия из слоеного теста, приготовленного из манки, приготовленного из манки в меду и сахаре; фрукты; засахаренный миндаль (устное сообщение С.В. Прожогиной).

В Сирии и Палестине наиболее распространенными праздничными блюдами являются кебаб, баранья похлебка — шурпа; подают также мелко нарезанные петрушку, зеленый перец, помидоры, чеснок и другие овощи, перемешанные с выдержанной в оливковом масле и лимонном соке манке. Чрезвычайно богатый десерт — различные пирожки в меде. В Сирии в это время приготовляется специальный хлеб — маарук, не в виде традиционной лепешки, а в форме батона, который посыпан сверху сахаром, корицей, кунжутом, другими пряностями (по материалам Али Сулеймана, Сирия).

Торжественно отмечается арабами-мусульманами Праздник окончания поста — Ид ал-Фитр, начало которого приходится на 1-й день месяца шаввал (десятый месяц лунного календаря).

Ид ал-Фитр наступает после окончания поста месяца рамадан и как бы является частью поста. Во многих городах о начале празднования оповещаются пушечными залпами. Города и села красиво украшаются.

Накануне великий шейх должен отслужить торжественную службу в главной мечети. В своем обращении к мусульманам всей Земли он призывает их жить в мире и согласии, чтобы сильные поддерживали слабых, а богатые — бедных. На богослужении в мечетях обычно присутствуют правители стран и высшие государственные деятели.

За несколько дней до этих торжеств во всех домах начинается большая подготовка: уборка, чистка, приготовление праздничного стола. Полагается, чтобы на столах было изобилие кушаний и напитков.

Составной частью праздника Ид ал-Фитр являются три последние ночи месяца рамадан, особенно последняя, которая у мусульман-арабов считается благословенной. Как мы уже отмечали, первая священная ночь приходится на 27-й день месяца рамадан — Лайла ал-кадр («Ночь могущества», «Ночь судьбы» или «Ночь предопределений»). Согласно мусульманской традиции, в Ночь могущества подлинник Корана из-под престола Аллаха был перенесен на ближайшее к Земле Небо и оттуда передавался Пророку по частям. В это время прощают друг другу грехи, гадают и предсказывают будущее.

В последнюю ночь поста все с нетерпением ждут рождения новой Луны. Появление новой Луны вызывает всеобщее ликование, ведь это означает окончание длительного поста.

В последнюю ночь по мусульманским представлениям всевышний раздает ангелам свои определения, т. е. указания, относящиеся к миру в целом и судьбам отдельных людей на год вперед: «Как определит Аллах, так все и будет». Не случайно верующие обращаются в это время к Аллаху с просьбами о милости.

Интересное описание народных развлечений первого дня Праздника разговения в конце XIX в. в Сирии (Бейрут, 2 мая 1897 г.) мы находим в письмах А.Е. Крымского: «Сегодня у мусульман байрам, разговенье, пушки стреляют. На площади поставлено несколько лодок, прикрепленных на возах. Мальчишки и завешенные женщины (отчасти и взрослые мужчины) взбираются в лодки, после чего лодки двигаются (парою лошадей каждая) при крике всего народа, который любуется на зрелище. Лодки убраны флагами и сами раскрашены в пестрые яркие цвета. Пока лодки едут вокруг площади, бьют барабаны» [Крымский, 1975, с. 136]. Далее автор отмечает, что на площади был устроен целый базар, на котором, прежде всего, торговали сладостями, лакомствами, лимонадом, сахлебом (смесь миндального молока с густоватой жирной жидкостью и кусочками орехов) [Крымский, 1975, с. 136].

А вот как пишет о начале праздника Ид ал-Фитр почти сто лет спустя (1987 г.) отечественный востоковед и журналист Г. Темкин: «Для истинного мусульманина Ид ал-Фитр начинается еще до наступления рассвета с визита к парикмахеру и посещения бани, после чего вымытый и в чистой одежде он отправляется на восходе солнца в ближайшую мечеть на праздничную службу. В Дамаске особо престижным считается в это утро посетить мечеть Омейядов» [Темкин, 1987, с. 154].

Г. Темкин, много лет проработавший в арабских странах Передней Азии, отмечает, что в утренние часы Праздника разговения после посещения мечети многие идут на кладбища, где возлагают цветы, миртовые ветви на могилы покойных родственников, многие читают стихи из Корана. В своих молитвах они просят благословения Аллаха душам умерших родственников.

Праздничный семейный завтрак обязательно включает оливки, которые считаются очень полезными при переходе от поста к регулярному питанию [Темкин, 1987, с. 154].

Ид ал-Фитр считается подлинным праздником детей: им дарят подарки и сладости, новую одежду. В их распоряжении в городах парки и сады. На площадях и скверах для детворы устраивают качели и карусели, выставляют настольные игры. Повсюду ярко раскрашенные тележки с игрушками, лотки со сладостями и разнообразными фруктовыми щербетами. Поэтому этот праздник еще называют Малым сладким праздником.

Ид ал-Фитр длится два-три дня подряд, это Праздник разговенья после великого поста и рождения новой Луны. В эти дни верующий должен отчитаться за то как он провел пост. Если он его нарушал, то обязан принести жертву Богу: забить барана, козу или верблюда, уплатить определенную мзду служителям церкви или по их указанию совершить какие-либо иные действия, чтобы очиститься от греха. Впрочем, приношения духовенству (фитр садака) обязаны делать и те правоверные, которые строго соблюдали пост. Мусульмане искренне верят, что с помощью своих подношений они обеспечат себе райскую жизнь в загробном мире.

Ид ал-Фитр имеет и другое название — Ид ал-Сагир («Малый праздник»). Это любимый праздник арабов. В эти дни люди веселятся, надевают лучшие новые одежды, ходят друг к другу в гости, дарят подарки. Считается, что в праздник люди должны наладить семейные и родственные отношения, если они были нарушены. Это — время всеобщего прощения. В городах и селениях бойко работает торговля: все покупают подарки родным, детям. Больших затрат требует устройство праздничных столов. В дни праздника мясники, кондитеры, зеленщики, выручают столько, сколько не удается заработать за месяц торговли в обычные дни.

По случаю Ид ал-Фитр шариат устанавливает особые молитвы. Молитвы начинают читать с восходом солнца и заканчивают в полдень. Причем священнослужителям рекомендуется читать коранические суры 87, 88, 91. Праздничную молитву читают как в поле, так и в священных храмах. Желательно отправляться на молитву босиком, надев белую чалму и халат. В отличие от обычной службы эти (праздничные) молитвы нужно читать более громким голосом. Они напоминают в определенном смысле доисламские магические молитвы, которые сопровождались возгласами и легким телодвижением. Во время праздничных молитв раздается милостыня.

В настоящее время, как и в эпоху раннего ислама, одной из основ (усуль) является паломничество (хадж). Это долг (фард) каждого мусульманина и мусульманки, и надлежит совершить паломничество хотя бы раз в жизни.

Основным доказательством обязанности паломничества являются слова Корана: «А у Аллаха — на людях обязательство хаджа к дому, — для тех, кто в состоянии совершить путь к нему» (3:91 (97)) [Коран, 1990, с. 70]. Об этом же сказано в хадисе, из канонических сборников ан-Нимаи и ал-Бухари: «О люди, Аллах обязал вас совершать хадж, совершайте же его» (цит. по [ал-Хадж, 1975, с. 91]).

В сборнике ал-Бухари помещен также хадис со слов одного из сподвижников Пророка: «Ислам покоится на пяти столпах: свидетельство, что нет Бога, кроме Аллаха, и что Мухаммад посланец Аллаха, совершение молитвы, уплата налога в пользу бедных (заката), паломничество к Дому и пост рамадан» [ал-Бухари, т. 1, с. 129].

Условиями совершения хаджа являются, во-первых, конфессиональная принадлежность паломника — он обязательно должен быть мусульманином. Если паломник несовершеннолетний, умалишенный или несвободный (раб или невольник), то паломничество для него необязательно, но засчитывается ему в случае, если он мусульманин. Женщина не должна совершать паломничество без сопровождения мужа или «надлежащих женщин». Она может также совершать хадж, имея спутником человека, который сам не имеет материальной возможности для паломничества. В этом случае женщина берет на себя все расходы своего спутника (или спутницы).

Важнейшим условием для совершения паломничества является хорошее состояние здоровья — обряды хаджа столь сложны, что человек физически слабый или преклонного возраста не может их выполнить. Необходимо также обладать устойчивым материальным положением, поскольку хадж требует больших расходов, от покупки билета до приобретения жертвенного животного.

Не существует полного однообразия в определении важности каждого из обрядов хаджа, и существуют определенные расхождения между четырьмя ортодоксальными мусульманскими толками — ханафитами, шафиитами, маликитами и ханбалитами (названы по именам их основателей). Так, шафииты считают, что совершение паломничества можно откладывать, а прочие утверждают, что его надо совершать немедленно, как только представится возможность. Умащение тела благовониями после омовения и перед тем, как надеть ихрам (специальная одежда для паломников, кусок ткани, на котором не должно быть швов), маликиты считают нежелательными, все прочие — традицией (сунна). Провозглашение паломниками обращения к Аллаху (так наз. тальбия, букв, «ответ на обращение») — произнесение определенной формулы, начинающейся словами «мы перед Тобой», шафииты и ханбалиты считают обычаем, а маликиты — обязательным ритуалом (ваджиба), а ханафиты колеблются между тем, признавать ли этот ритуал обязательным или обычным. Начало обхода вокруг Каабы со священного Черного камня, по мнению ханафитов и маликитов, обязательно, а шафиитов и ханбалитов — условно (шарт) и т. д. В наиболее фундаментальных частях ритуала паломничества все толки единодушны — основополагающими столпами его являются стояние (вукуф) у горы Арафа (Арафат) и обход Каабы по прибытии в Мекку (таваф ал-ифида). Шафииты, маликиты и ханбалиты полагают основополагающим надевание ихрама и бег между горами ас-Сафа и ал-Марва, а шафииты добавляют к этому еще один обряд, который они также именуют «столпом» — это обривание головы или стрижка волос (можно ограничиться «тремя волосками с головы»). Однако ханафиты утверждают, что самое главное — это стояние на горе Арафа и обход Каабы [ал-Хадж, 1975, с. 14].

До принятия ислама, в эпоху существования лунно-солнечного календаря паломничество имело определенную сезонную привязанность и приходилось на осенне-зимний период [Цыбульский, 1964, с. 11], и оно отождествлял осенними календарными праздниками. После принятия ислама и перехода на лунный календарь эта связь с сезонами полностью исчезает; паломничестве может совпадать с любым временем года. Хадж, который во времена «невежества» (как традиционно называют мусульмане доисламский период) совпадал с осенними общеарабскими ярмарками (главным образом в местности Указ), затем утратил эту связь. В одной из хадис сообщается даже, что во времена Мухаммада новообращенные мусульмане считали невозможным заниматься торговлей во время хаджа. Однако Мухаммад выступил против их чрезмерного рвения и пояснил, что торговля вовсе не противоречит совершению паломничества. В хадисе, передаваемом со слов Ибн Аббаса, говорится; «Зу-л-Маджа и Указ были рынками (небольшие селения возле Мекки; матджар, букв. „место торговли“. — Примеч. авторов) для людей во времена невежества. Когда же пришел ислам, они словно отказались от этого, пока не было им ниспослано: „Нет на вас греха, если вы будете искать себе благ от Господа вашего во время (мавасим, букв. „сезона“. — Примеч. авторов) паломничества“» [ал-Бухари, т. 1, с. 224]. Таким образом, было сформулировано разрешение торговать во время хаджа. Однако была утрачена связь с сезонной продажей скота, которой, в частности, славилась местность Указ.

Несмотря на то что совершение хаджа в настоящее время невозможно увязать с хозяйственным сезоном, паломничество, несомненно, является календарным праздником, поскольку его временные границы определены достаточно строго. Этот период начинается с 1-го числа месяца шаввал (десятого месяца мусульманского лунного календаря, в месяце шаввал 29 дней), продолжается в течение одиннадцатого месяца зу-л-када (30 дней) и захватывает десять дней месяца зу-л-хиджа (двенадцатого и последнего лунного месяца). Таким образом, совершение Большого паломничества может продолжаться в течение 69 дней — срок, растянутый, очевидно, для того, чтобы дать время и место совершить хадж многочисленным мусульманам.

Церемония совершения хаджа чрезвычайно сложна для настоящего времени и содержит множество элементов, происхождение которых можно отчасти восстановить по источникам, прежде всего, из «Жизнеописанию посланца Аллаха» Ибн Хишама и хадисам.

Начинается паломничество с облачения в специальную одежду — ихрам, представляющую собой два куска белого полотна, один из которых накидывается на плечи, а другой предназначен для опоясывания. Нужно отметить, что слово ихрам, этимологически связанное со словом харам («священное», «запретное»), означает не только название одежды, но и сам акт совершения хаджа, вступление на священную территорию.

В настоящее время существует несколько официальных пунктов облачения в ихрам, в зависимости от того, из какой страны прибывает паломник. Египтяне, сирийцы и прибывшие из мусульманских стран Северной Африки должны надевать ихрам и, таким образом, стать полноправными паломниками в местности Джахфа (другое название — Рабиг), в пункте, находящемся примерно на середине пути из Мекки в Медину (примерно 260 км от Мекки); дорога проложена по маршруту, которым проходил Мухаммад во время своего «прощального паломничества» [ал-Хадж, 1975, с. 16]. Паломники из Медины должны облачаться в ихрам в Зу-л-Халифе на расстоянии 464 км от Мекки, очевидно, потому, что Мухаммад якобы надел ихрам именно здесь. Паломники из Ирака, Ирана и всех стран, находящихся восточнее Мекки, облачаются в ихрам в Зат Арак к северо-востоку от Мекки на расстоянии 94 км от нее. Паломники из Кувейта и Наджда получают ихрам в местечке Карн ал-Маназил, расположенном в 90 км к востоку от Мекки, а жители Йемена и те, которые прибыли с Индийского субконтинента, начинают паломничество в Юламлиме — примерно в 90 км к югу от Мекки. Эти пункты были установлены еще при жизни Мухаммада. Однако ряд уточнений и дополнений внесены позднее в связи с приобщением к исламу огромных территорий, которые во времена жизни Мухаммада не входили в состав мусульманского мира.

В наши дни паломники, прибыв к одному из пунктов, где они облачаются в ихрам, должны совершить омовение и надушиться. Мужчины обрезают волосы и остригают ногти, женщины также совершают омовение и обрезают ногти, но не стригут волосы и имеют право сохранить свою одежду (им разрешается надеть ихрам поверх нее).

Все эти предварительные очистительные процедуры имеют чрезвычайно древнее происхождение, будучи подготовкой к обрядам, которые в свою очередь были призваны очистить человека от грехов. Ал-Бухари передает со слов одного из ближайших сподвижников Пророка такой хадис: «…я слышал, как Пророк, да благословит и да приветствует его Аллах, говорил: „Кто свершил хадж, не сквернословя и не буйствуя, тот снова станет чистым, как в тот день, когда был рожден своей матерью“» [ал-Бухари, т. 1, с. 194].

Необходимо подчеркнуть роль воды как «очистительного средства», особенно сильного в условиях засушливой аравийской степи. Интересен ритуал умащения благовониями, который был вообще характерен для семитских народов [Ветхий завет. Исход. Гл. 29, ст. 7; гл. 30, ст. 7–8]. В период становления уже не языческих, а мусульманских церемоний хаджа необходимость и даже дозволенность пользоваться благовониями мусульманами, тяготевшими, в общем, к аскетизму, была подвергнута сомнению. Приводится хадис о Мухаммаде, который умащал голову душистой мазью [ал-Бухари, т. 1, с. 197]. Запрещалось употреблять лишь шафран и некоторые другие сильно пахучие мази [ал-Бухари, т. 1, с. 232]. В целом же эта процедура воспринималась и в язычестве, и в исламе как некое сакральное действо, аналогичное окуриванию (ср. воскурение благовониями в иудейской религии; в ритуалах христианской церкви, при отвращении сглаза и отгона злых духов у многих народов, в том числе и у современных мусульман).

Не менее древнее происхождение имеет и обряд обрезания волос (хотя бы трех волосков). В нем сохранилась древнейшая связь понятий священное/сакральное. С одной стороны, нечистое подлежало удалению, с другой стороны, волосы, как «хранилище силы», приносились в жертву божествам. Это характерно для многих народов, и в частности для семитских. То же самое можно сказать и о ногтях, которые нужно остригать перед совершением хаджа. Естественно, в настоящее время этот обычай рационализуется и рекомендуется по соображениям гигиены.

Следующий этап — формулировка прибывшим своей цели: он должен сообщить, что намерен совершить хадж или так называемую умру (малый хадж) или совместить их. После этого паломник произносит обращение к Аллаху, так называемое тальбия (букв. «ответ», «отклик»). Его современная форма такова: «Я перед тобой, о Господи, я перед Тобой [букв. „отвечая тебе“], я перед Тобой, у Тебя нет товарищей [т. е. ты един], я перед Тобой, хвала Тебе, Твоя милость и царствие Твое, нет у Тебя товарищей, я перед Тобой» [ал-Хадж, 1975, с. 21]. Это обращение в несколько измененной форме было принято и до ислама, когда паломничества в Мекку, к Каабе и хранящимся в ней по преданию каменным идолам совершались разными племенами. Зафиксировано несколько таких «обращений», в которых представители племен объявляют божеству о том, что принесли ему жертву и просят его заступничества и помощи в охране скота.

Облачение в особую одежду при паломничестве также ведет начала от языческого периода, когда Мекка уже воспринималась как сакральный центр Аравийского полуострова. Территория его была объявлена харам («запретной/священной»), и появление молящегося в том одеянии, которое он носил в обычных (халль) землях, могло восприниматься как оскорбление Божества (или божеств разных племен). В «Жизнеописании посланца Аллаха» Ибн Хишама сообщается, что курейшиты (жители Мекки) запретили паломникам привозить свою еду в Мекку и носить свою повседневную одежду. Ихрам надо было покупать только в Мекке. Если они почему-то не могли приобрести одежду в Мекке, то должны были совершать обряд нагими. Женщинам разрешалось совершать обход (таваф) в рубахе [Ибн-Хишам, 1950, с. 187]. В хадисе, который приводит ал-Бухари со слов сподвижника Мухаммада ибн Урвы, сообщается: «Люди совершали обход во времена джахилийи (язычества) нагими, кроме хумса, а хумс — это курейшиты и дети от смешанных браков, Хумс следили за другими — каждый мужчина из них давал одежду чужаку, в которой он совершал таваф, а каждая женщина давала чужой женщине одежду, в которой та обходила вокруг Дома (т. е. Каабы), а тот, кто не приобретал одежды у хумса, совершал обход без одежды» [ал-Бухари, т. 17, с. 212].

Об обычае совершать таваф нагими (несомненно связано в прошлом с культом плодородия) упоминается в ряде хадисов. Говорится о том, что Мухаммад запретил обход святилища без одежды. Ал-Бухари приводит хадис со слов Абу Бахра о том, что во время «прощального паломничества» Мухаммад послал глашатая (одного из сподвижников Мухаммада — Абу Хурайру), приказав ему объявить, что с этого года никто не имеет права совершать таваф нагишом и что язычники вообще не должны обходить Каабу под угрозой жесткого наказания [ал-Бухари, т. 1, с. 207]. Этот хадис свидетельствует о том, что обычай обходить Каабу нагим был широко распространен. Ибн Хишам приводит слова из Корана: «О сыны Адама, украшайтесь одеяниями у каждой мечети» [Ибн Хишам, 1950, с. 188].

Обязанность ихрама уже в доисламский период была обусловлена, очевидно, рядом факторов: в первую очередь, стремлением противопоставить священные земли (харам) и обычные («дозволенные» — халль). Интересно, что связь понятий «священное/запретное» и «чистое/нечистое» ощущается в том факте, что если паломник до ислама совершил таваф в своей одежде, привезенной им из халля, то эта одежда должна была быть выброшена, возможно, для того, чтобы, соприкоснувшись со святыней, она не была бы осквернена в дальнейшем [Ибн Хишам, 1950, с. 187]. Можно усмотреть в требовании курейшитов, претендовавших на роль хранителей общеарабского святилища и жрецов Каабы, признать их особую роль как хумс (этимология слова неясна), сохранить не только монополии на исполнение жреческих обязанностей, но и на продажу ихрамов и пищи для приезжих паломников из других племен.

Надев ихрам и объявив цель своего паломничества, современный паломник должен еще раз совершить омовение перед въездом в Мекку. Сунной установлено, что вход (или въезд) в священный город должен совершаться через Верхнюю Мекку через ворота Баб ал-Муалла (букв. «Верхние ворота»), поскольку Мухаммад обычно входил в Мекку именно так [ал-Бухари, т. 1, с. 206–207].

Начинать хадж можно только днем. В настоящее время положение осложняется огромным количеством машин, так что фактически въезд в Мекку совершается по указаниям регулировщиков, поскольку нет возможности строго соблюдать маршрут Пророка.

Оставив свои вещи в гостинице, паломник сразу же совершает омовение для молитвы (вуду) и отправляется в мечеть ал-Масджид ал-Харам. Он должен вступить в мечеть правой ногой (поскольку правая сторона отождествляется с добром/богом, а левая — с сатаной/злом). Войдя в мечеть, паломник произносит: «Во имя Аллаха, молитва и мир посланцу Аллаха, прибегаю к великому Аллаху, к его благословенному лику и вечной власти, от сатаны, побиваемого камнями, о Боже, открой для меня врата своей милости». Затем, увидев Каабу, он должен воскликнуть: «О Боже, прибавь этому Дому почитания, величия, поклонения и возвеличивания и прибавь тому, кто посетит его, совершая большое или малое паломничество почитания, величия, чести и богобоязненности. О Боже ты — мир, пожелаем же Господу нашему мира» [ал-Хадж, 1975, с. 21–22].

Общемусульманское святилище — Кааба (Каба), куда обращены взоры паломников при произнесении этой молитвы, до появления ислама было общеаравийским святилищем, «Домом Бога» (Байт Аллах), подобным многочисленным «Домам божества» семитских племен, распространенным еще до нашей эры на территории от Синая до Двуречья [Ветхий завет. Бытие. Гл. 28, ст. 11, 18, 19 и др.].

Вероятно, вначале Кааба была одним из «камней-святилищ» (о широком распространении культа камней у семитских племен говорится в Ветхом завете [Ветхий завет. Исход. Гл. 20. Гл. 25]. В древности святилища представляли собой или один большой камень, или груду камней вулканического или метеоритного происхождения (священный Черный камень представляет собой именно такое образование). Вероятно, камни были также племенными или личными тотемами, вокруг которых могли быть возведены стены. Ибн Хишам сообщает: «Началом поклонения идолам среди потомков Исмаила (Исмаил считается первопредком арабов) было то, что никто из отъезжающих из Мекки не покидал ее, когда она становилась ему тесна, и он желал поискать просторных земель, не взяв с собой одного из камней святилища Каабы, почитая святыню. И где бы он ни остановился, он клал этот камень, и они (очевидно, члены одного рода или семьи) обходили вокруг него, как обходят вокруг Каабы» [Ибн Хишам, 1950, с. 72]. Таким образом, Кааба была первоначальным хранилищем камней тотемов/святынь, воспринимавшимся как «дом» тотемов, что сохранилось в арабском языке (Дом Аллаха — Кааба, Дом Аллат — одной из языческих богинь, дома др. идолов).

Кааба по преданию была построена Ибрахимом (Авраамом), основателем «веры Ибрахима» (миллат Ибрахим), т. е. монотеизма. След его ноги имеется в святилище (макам Ибрахим, букв. «место где стоял Ибрахим»). У ал-Бухари имеется любопытный хадис, передаваемый со слов Аиши, жены Пророка, где Мухаммад замечает Аише, что ее родичи (она происходила из рода Абу Бакра, который, как и многие знатные мекканские роды исполнял жреческие обязанности при святилище) отступили от планов Ибрахима, перестраивая Каабу. Когда она предложила Пророку изменить святилище, восстановив старый план, он ответил: «Если бы твои родичи не были недавними язычниками, я восстановил бы те основы, на которых Каабу построил Ибрахим» [ал-Бухари, т. 1, с. 211]. В другом варианте хадиса говорится, что Мухаммад желал бы спустить Каабу (которая находится на возвышении) и сделать две двери, как это будто бы было при Ибрахиме. Якобы в основе святилища было несколько камней, «…подобных верблюжьим горбам» [ал-Бухари, т. 1, с. 203], что подтверждает мнение о том, что Кааба была хранилищем не одного священного камня, а многочисленных тотемов-камней. Возможно этот хадис, упоминаемый ал-Бухари, был причиной попыток перестройки Каабы, и даже извлечения Черного камня, которые предпринимались периодически [Ибн Хишам, 1975, с. 110].

По сообщениям различных источников, в Каабе ко времени появления ислама находились изображения племенных «идолов», среди которых был «великий Хубал» — «человек с одной рукой», может быть статуя в арабо-эллинистическом стиле и другие идолы, в том числе Аллах — ставший одним из племенных божеств, вероятно, «старшим» в эпоху формирования монотеизма исламского типа.

У ал-Бухари помещен хадис со словами Ибн Аббаса, одного из сторонников Мухаммада, основателя рода Аббасидов, гласящий: «Когда мой батюшка прибыл вместе с посланцем Аллаха в Мекку (после ее завоевания мусульманами), он отправился в Каабу, и посланец Аллаха велел выбросить все изображения богов, которые находились в Каабе, и их вынесли, и среди них были изображения Ибрахима и Исмаила, которые держали в руках стрелы для гадания. И посланец Аллаха сказал: „Да убьет Аллах язычников, разве они не знали, что эти двое никогда не гадали на стрелах!“ Потом он вошел в Каабу, произнес в каждом ее углу „Аллах велик“, но не молился» [ал-Бухари, т. 1, с. 205].

Функция святилища или священного города издавна была связана у семитских народов с функцией «убежища» [Ветхий Завет. Числа, Гл. 35, ст. 11–15]. В этих убежищах укрывались люди, опасавшиеся кровной мести вплоть до уплаты виры или до принятия других решений. О том, что Каабу, возможно, более широко была присуща функция убежища. Сакральной была вся территория Мекки, о чем говорит запрет ношения оружия в Мекке во время священных месяцев, в период которых также проходили ежегодные межплеменные ярмарки. Ал-Бухари писал о Каабе как о месте убежища (ссылаясь на Коран): «Разве не дали мы им безопасное святилище», а также «Сказал Ибрахим: „Боже, сделай это место безопасным (аминан)“» [ал-Бухари, т. 1, с. 203–204].

Представляется, что ко времени появления ислама данная функция Каабы значительно ослабла или вообще сошла на нет, поскольку нет указаний на то, что люди, совершившие убийство, могли укрыться в Каабе, хотя упоминается, что «…хватались за покровы Каабы…» [ат-Табари, т. 1, с. 214], но этот акт оказывался безрезультатным и прибегавшие к подобному средству были убиты.

Интересно, что обычай поклонения Черному камню (который в настоящее время помещен в специальное «кольцо» и вделан в стену Каабы) в первые годы ислама ощущался как пережиток язычества и к нему применялись известные слова Мухаммада об идолах, которые «не вредят и не приносят пользы». Так, ал-Бухари приводит несколько вариантов хадисов на эту тему. В одном из них, записанном со слов известного сподвижника Мухаммада — Абиса ибн Рабиа, говорится, что Омар (второй халиф, отличавшийся набожностью), подойдя к Черному камню и целуя его, сказал: «Я знаю, что ты камень, не вредящий и не приносящий пользы, и, если бы я не видел, как посланец Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, целует тебя, я не стал бы тебя целовать» [ал-Бухари, т. 1, с. 204].

В наши дни, разместившись в гостинице и посетив мечети, прибывший в Мекку паломник должен совершить «обход по прибытию» (таваф аль-кудум). Таваф полагается начать с Черного камня и кончить им, что будет представлять полный обход. Следует обойти Каабу семь раз, три из них бежать трусцой, «так, чтобы все тело сотрясалось», если состояние здоровья паломника позволяет ему сделать это, и четыре раза просто обойти. В современном путеводителе отмечено, что при беге паломник должен следить за тем, чтобы кому-либо не повредить. Такая оговорка естественна, если учесть огромное скопление народа и страшную давку при совершении тавафа паломниками. Если он собьется со счета, то должен предположить, что сделал обходов меньше, и довести их до семи (если обходов окажется больше, то это не важно) [ал-Хадж, 1975, с. 22].

Каждый раз, проходя или пробегая мимо Черного камня, следует приложиться к нему и поцеловать, если же оттеснят, то он должен каждый раз протягивать к нему руки и произносить: «О Боже, веря в тебя, в твою святую Книгу и соблюдя верность твоим заветам и сунне твоего Пророка господина нашего Мухаммада, да благословит и приветствует его Аллах». Во время обхода паломник произносит ряд формул, таких как «Хвала и слава Аллаху, кроме которого нет Бога», «Аллах велик», «Нет мощи и силы ни у кого, кроме Аллаха», «О Боже, я уверовал в твою Книгу, которую ты ниспослал и в Пророка, которого ты послал, прости же мне то, что я совершил ранее и то, что совершу позже». В центре между Камнем и правым углом Каабы паломник произносит: «О Господи, подай нам благо в этом мире и благо в загробном мире и сохрани нас от мук ада и введи нас в рай вместе с праведниками» [Там же].

Если первые формулы имеют чисто мусульманское происхождение, то последняя, возможно, в большой части унаследована от языческой древности и содержит в себе элементы обряда жертвоприношения и заклинания, подобные которым произносили до ислама разные арабские племена.

Женщины не должны бежать, им следует произносить молитвы тихо, шепотом или едва шевеля губами, так как громкие возгласы считаются недозволенными [ал-Хадж, 1975, с. 21].

Совершив обход, паломник должен совершить молитву в два ракат (чтение коранических текстов с последующими двумя земными поклонами). Первый ракат — чтение суры 109 («Неверные»), второй — чтение суры 112 («Очищение веры»), в которой сформулированы основы мусульманского монотеизма. По желанию паломник может прибавить любой другой коранический текст. Если позволяют условия, молитвы желательно произнести на том месте, «где стоял Ибрахим» (макам Ибрахим). Однако реально это почти невозможно ввиду огромного скопления паломников.

Затем паломник подходит к дверям Каабы (ал-Мультазам), где пьет воду Замзама-колодца, расположенного близ Каабы, вода которого «лучшая вода на лике земли» [ал-Хадж, 1957, с. 23], якобы обладает целительными свойствами.

В настоящее время таваф совершается в дневное время. Однако у ал-Бухари имеется хадис, в котором указано, что жена Пророка вместе с другими женщинами обходили святилище ночью [ал-Бухари, т. 1, с. 206]; а иногда совершали таваф днем, после мужчин, иногда пешком, иногда верхом (хадис со слов жены Мухаммада Умм Сальмы, которой Пророк разрешил сделать это так как она была больна) [ал-Бухари, т. 1, с. 207].

В нескольких хадисах приводится не совсем понятные в настоящее время факты, возможно являющиеся отражением древнего обычая — привязывать друг друга за руку, либо держаться за повод или за веревку как средству передачи «священной силы» или своеобразного ритуала побратимства. Можно было бы расценить этот факт как боязнь затеряться в толпе паломников, однако резко отрицательная оценка Мухаммада указывает на то, что этот обычай — отголосок древней традиции, какой-то пережиток, с которым Пророк счел нужным бороться. В одном из этих хадисов говорится: «Ибн Аббас сообщает, что Пророк, совершая таваф, прошел мимо человека, который привязал себя за руку к другому ниткой или чем-то иным. И Пророк порвал эту нитку рукой и сказал: „Веди его за руку“» [Там же]. В другом хадисе сообщается о том, что если Пророк видел во время тавафа человека, держащего в руках повод или веревку, то рвал ее или резал.

Ввиду того что обход святилища представляет собой один из наиболее древних обрядов вообще (ср. обход австралийцев вокруг тотема или «дома тотемов», чем, несомненно, и была Кааба в древности), то здесь могли сохраняться многие моменты, имеющие весьма архаичное происхождение.

Существуют интересные ограничения для времени произнесения молитвы после тавафа. Молитву можно совершать непосредственно перед восходом солнца и перед его закатом (или после), но не во время самого восхода или заката [ал-Бухари, т. 1, с. 208]. Согласно народным поверьям, во время восхода или заката «показываются рога сатаны» [ал-Джахиз, б/г., с. 105]. Наличие этого глубоко укоренившегося вплоть до настоящего времени поверья свидетельствует о сохранении древнейшего табу, может быть восходящего к астральным культам, существовавшим у арабов долгое время и после принятия ислама.

Обычай напоить паломников водой из колодца Замзам был издавна прерогативой рода хашимитов (из которого вел свое происхождение Мухаммад).

Согласно мусульманской мифологи, колодец Замзам (Земзем) появился после молитвы прародительницы арабов Агари, наложницы Ибрахима (Авраама), изгнанной в пустыню из-за ревности жены Ибрахима Сарры. Скитаясь у гор ас-Сафа и ал-Марва, Агарь вместе со своим малолетним сыном Исмаилом (прародителем арабов) погибали от жажды, и Бог послал ангела, выкопавшего «колодец Исмаила» или Замзам. Колодец существовал долгое время, затем его засыпало племя джурхум владевшее Меккой перед тем, как их изгнали курейшиты [Ибн Хишам, 1950, с. 101].

Абд ал-Мутталиб ибн Хашим, один из родоначальников и старейшин рода, хашимитов, якобы откопал Замзам, увидев вещий сон. Ибн Хишам, Ибн ал-Кальби и другие средневековые арабские авторы сообщают, что Замзам находился на том месте, где ранее был алтарь для жертвоприношений, и возле него стояли два изваяния — Исаф и Наила — согласно легенде, мужчина и женщина, которые «согрешили в Каабе» и в наказание были превращены в камень (очевидно, древнейшие пережитки культа плодородия). Затем нарушили табу и перевоплотились в покровителей колодца (процесс, имеющий многочисленные аналоги в древней истории аравийских племен).

Имеется и другое предание: Ибрахим якобы выкопал у дверей Каабы неглубокий колодец для хранения жертвенных подношений. Позднее в наказание за попытку украсть сокровища была послана Богами (Богом) огромная змея (священная, может быть тотемная змея), [Ибн Хишам, 1950, с. 135]. Колодцы были у арабов объектом поклонения, они накапливались также по обету. Легенда повествует о том, что Абд ал-Мутталиб ибн Хашим дал обет вырыть Замзам, если у него родится десять сыновей, одного из которых он обещал принести в жертву [Ибн Хишам, 1950, с. 140–143].

Курейшиты и до ислама, и во время его появления (до завоевания Мекки мусульманами) исполняли роль жрецов Каабы. Они же поили водой Замзама паломников после совершения теми тавафа у дверей Каабы. Причем в воде они замачивали изюм. Ал-Бухари передает со слов Ибн Аббаса следующий хадис: «Посланец Аллаха да благословит и приветствует его Аллах, подошел к месту, где поили паломников, и попросил дать ему напиться. Тогда Аббас сказал: „Фадль (один из хашимитов), отправляйся к матери и принесли посланцу Аллаха напиться“. Но посланец Аллаха ответил: „Дай мне напиться“. Аббас возразил: „О посланец Аллаха, они макают туда руки“, но посланец Аллаха повторил: „Дай напиться“ и выпил» [ал-Бухари, т. 1, с. 208].

Следующим важнейшим ритуалом паломничества является бег (или обход) между горами ас-Сафа и ал-Марва. Это один из древнейших ритуалов паломничества, который существовал, очевидно, задолго до появления ислама. Между этими горами стояли статуи языческих божеств различных аравийских племен [Ибн Хишам, 1950, с. 246].

В настоящее время предусмотрен семикратный обход этих гор. Начать следует с горы ас-Сафа и кончить у ал-Марвы, можно идти пешком или ехать (на верблюде или на машине). Этот ритуал не должен прерываться на длительное время, в противном случае его следует начать снова. Однако допускаются краткий отдых и молитва.

В наши дни та дорога, по которой, согласно преданию, проходил Мухаммад, является обязательной для паломников, и над ней устроены навесы для защиты от солнца. Приближаясь к конечным пунктам, паломник произносит несколько формул (которые могут варьироваться), отдельные суры или аяты из Корана по своему выбору.

Очевидно, горы ас-Сафа и ал-Марва в старину были «домами духов», как это часто встречается у других народов (ср., например, Тибет, где горные вершины являются обиталищем духов) [Календарные обычаи, 1989, с. 276]. Согласно легенде, между этими горами молилась Агарь, отосланная Ибрахимом в пустыню. В хадисах, имеющихся у ал-Бухари, говорится о том, что якобы на вершинах этих гор обитала языческая арабская богиня (тагия, букв. «буйная», «мощная») Манат, и языческие паломники, поднимаясь на вершины ас-Сафа и ал-Марва, взывали к Манат [ал-Бухари, т. 1, с. 210]. Обход этих гор был обязательной частью доисламского паломничества. Может быть, поэтому первые мусульмане при жизни Мухаммада отрицательно относились к этому ритуалу, связывая его с язычеством. Так, один из наиболее авторитетных сподвижников Мухаммада — Анас ибн Малик говорил, что первые мусульмане отрицали необходимость семикратного обхода гор ас-Сафа и ал-Марвы, потому что «это было обрядом невежества» (т. е. язычества). Неодобрительное отношение к этому обряду усугублялось еще и тем, что вначале в Коране был упомянут лишь обход Каабы, а горы ас-Сафа и ал-Марва не упоминались. Позднее, когда Пророку стали задавать вопросы об обходе этих гор, то получили ответ: «Аллах ниспослал упоминание этих мест» [ал-Бухари, т. 1, с. 210].

Таким образом, горы ас-Сафа и ал-Марва, которые в сознании ранних мусульман были неразрывно связаны с языческой традицией, вошли в обряд мусульманского хаджа. Очевидно, это был сделано Мухаммадом для привлечения новообращенных мусульман из среды курейшитов и других племен. Вначале, однако, этот ритуал рассматривался как «дозволенный» (но не обязательный). Об этом говорит хадис, передаваемый со слов Аиши: когда один из ее родичей спросил, как понимать слова Корана о том, что «нет греха на тех, кто обходит ас-Сафа и ал-Марву», можно ли совершать эту церемонию. Айша ответила, что эти слова относились к ансарам (жителям Медины, поддержавшим Мухаммада), которые прежде поклонялись Манат на вершинах этих гор. И для ансаров, и для прочих мусульман этот акт является обязательным [ал-Бухари, т. 1, с. 207–208]. Интересен хадис, повествующий о том, что Мухаммад разрешил этот обряд для того, чтобы показать, что Аллах сильнее Манат, и для того, чтобы язычники «увидели силу Пророка» [ал-Бухари, т. 1, с. 210].

Важнейшей частью хаджа является так называемое стояние на горе Арафа (Арафат), расположенной примерно на расстоянии 100 км к юго-востоку от Мекки. Отправляться к Арафе следует в 8-й день месяца зу-л-хиджжа, или в день тарвия (букв. «поение»). Наименование дня говорит о необходимости хорошо напоить верблюдов перед изнурительным путем [ал-Бухари, т. 1, с. 211]. По дороге рекомендуется остановиться у горы Мина и совершить молитву. Если паломник отправляется из Мина в Арафу утром, то только после восхода солнца (поскольку, как уже отмечалось, нельзя ни молиться, ни продолжать путь во время восхода или заката солнца). Если паломник не остановился в долине Мина, то он может в 9-й день месяца зу-л-хиджжа отправиться к горе Арафе (после восхода солнца). Прибыв туда, он совершает омовение. Наиболее благоприятным временем для прихода на Арафу считается пора после захода солнца. В этот час имамом обычно произносится проповедь. Затем совершается общая молитва и в этот период произносится тальбия. Вся процедура происходит так, «как совершал ее Пророк» [ал-Хадж, 1950, с. 26]. «Стояние» продолжается всю ночь — от захода солнца 9-го дня месяца зул-хиджжа до зари 10-го дня месяца зу-л-хиджжа. Наилучшим местом для «стояния» является Джабаль Рахма, где стоял Пророк [ал-Хадж, 1950, с. 29]. Однако вряд ли рядовой паломник может соблюсти это условие. Можно стоять в любом месте Арафы (женщины могут сидеть), обратившись лицом к кибле. Считается, что во время «стояния» Аллах прощает верующим грехи, поэтому это один из важнейших обрядов хаджа. В эту ночь, согласно мусульманской мифологии, Аллах по просьбе паломника может освободить их родственников из ада. Поэтому традиция приписывает все время молиться.

В молитвах, рекомендуемых для произнесения во время «стояния», ясно просматриваются мотивы заговоров, как, например: «О Господи, я прибегаю к твоей помощи от забот и печали, я прибегаю к тебе от бессилия и лени, я прибегаю к тебе от трусости и скупости, я прибегаю к тебе от долгов и людской несправедливости… я прибегаю к тебе от зла всякой вещи, которой ты владеешь». Наряду с этим произносятся восхваления Аллаху и провозглашается его единство («у тебя нет товарищей» и т. д.) [ал-Хадж, 1975, с. 27]. В строгой фиксированности времени стояния, главным образом запрете прибытия и отбытия в момент захода или восхода солнца, видны пережитки астрального культа.

Можно предположить, что гора Арафа, так же, как ас-Сафа и ал-Марва, была местом пребывания божеств (Манат и иных), которые, вероятно, в древности враждовали с мекканскими божествами. Об этом говорит чрезвычайно интересный рассказ о том периоде (не очень отдаленном от появления ислама), когда курейшиты, стремясь упрочить свое положение как жрецов, объявили себя хумс [Ибн Хишам, 1950, с. 182–186; ал-Бухари, т. 1, с. 212]. Они заявили, что только они являются потомками Ибрахима и «жителями святыни», что они управляют «делами Дома», т. е. Каабы, поэтому им не пристало выходить за пределы Мекки и почитать «что-либо иное» (т. е. других божеств, кроме своих собственных племенных божеств). Ибн Исхак сообщает, что мекканцы перестали почитать гору Арафа, аргументируя это тем, что тогда «арабы сочтут маловажной» мекканскую святыню. Между тем почитание горы Арафа было очень важным обрядом доисламского паломничества [Ибн Хишам, 1950, с. 185, 187]. Из того же сообщения можно сделать вывод, что доисламские арабы обходили скалы Арафы нагими, т. е. что и там существовали тотемные камни, подобные священному Черному камню, — недаром Мухаммад останавливался именно у этих скал. В факте отказа доисламских мекканцев от ритуала стояния на Арафе заметно стремление упрочить положение Мекки, как единственного святилища Центральной Аравии.

После стояния на Арафе паломник спускается с горы (аль-ифада) в долину Муздалифа, где проводит ночь (или часть ночи, если спуск с Арафы произошел ночью). Спускаться с Арафы следует быстро, что иногда вызывает давку, а подчас и несчастные случаи. Мухаммад выступал против излишнего рвения паломников. Согласно хадису, приведенному у ал-Бухари, Пророк сказал: «Спокойно, люди, благочестие не в поспешности!» [ал-Бухари, т. 1, с. 213]. Спуск должен обязательно происходить после захода солнца. Современный путеводитель поясняет обязательность этого условия, так как Пророк пришел в долину Муздалифа именно в это время [ал-Хадж, 1975, с. 29]. При прибытии в Муздалифа паломники совершают молитвы. Некоторые богословы утверждают, что здесь следует собирать камешки для того, чтобы совершить троекратное «побивание камнями сатаны» в Акабе, другие говорят, что несущественно, откуда они взяты. Важно, чтобы ни один из 21 камешка не был уже использован во время обряда «бросания камнями в сатану». Рекомендуется собирать камни во время пути на Арафу и в Муздалифа. Некоторые паломники их моют (согласно учению шафиитов это «похвально»), однако не является общепринятым правилом [ал-Хадж, 1975, с. 30].

Утром после восхода солнца паломники направляются от Муздалифа в долину Мина, произнося тальбию. Дойдя до места «побивания камнями сатаны», они прекращают молитвы и бросают первые семь камешков в сатану, который, согласно мусульманской мифологии, на этом месте пытался помешать Мухаммаду молиться.

У ал-Бухари имеется не очень понятный хадис, связывающий наличие или отсутствие Луны с совершением этого ритуала [ал-Бухари, т. 1, с. 214]. Очевидно, эта связь уже во времена Мухаммада была забыта. Другой хадис, передаваемый со слов вольноотпущенника одной из жен Мухаммада, говорит о том, что джамра («бросание камнями в сатану») не может происходить пока не зашла луна: «…она немного помолилась, а потом спросила: „Сынок, Луна уже зашла?“ Я ответил: „Нет“. Она еще немного помолилась, а потом снова спросила: „Сынок, луна уже зашла?“ Я ответил: „Да“. Тогда она велела: „Отправляйтесь“. Мы отправились в путь и двигались, пока она не совершила джамру, потом она вернулась и совершила утреннюю молитву» [ал-Бухари, т. 1, с. 214]. Очевидно, обычай «бросания камней в сатану» является анахронизмом и переосмысленным обрядом жертвоприношения духам гор или племенным божествам.

Очевидно, весь подбор ритуалов, начиная со стояния на горе Арафа, является пережитком чрезвычайно сложного обряда, в котором отразились и астральный культ, и культ гор, и обитающих на их вершинах духов. Представляется, что уже во времена, непосредственно предшествовавшие появлению ислама, реальное значение каждого элемента уже забылось и паломничество осуществлялось по традиции, устным преданиям.

О связи ритуала с солярным культом повествует хадис, передаваемый со слов халифа Омара: «…он сказал: „язычники не спускались к ал-Муздалифа до тех пор, пока не восходило солнце, и они говорили: „Разгорелся (ашрака) Сабит (гора близ Мекки, на которую первыми падали лучи солнца)“, а Пророк, да благословит и да приветствует его Аллах, в противоположность им, спускался до восхода солнца“» [ал-Бухари, т. 1, с. 215]. Возможно, Мухаммад изменил обычай язычников намеренно, чтобы окончательно порвать эту связь.

О том, что бросание камней является частью обряда — жертвы духам гор, говорит то, что непосредственно после него наступает время важнейшего обряда махр, т. е. собственно жертвоприношения, когда каждый паломник должен заколоть верблюда, корову или овцу. Неимущий, не имеющий возможности сделать это, должен поститься три дня во время хаджа и еще семь дней после возвращения [ал-Бухари, т. 1, с. 202].

При заклании жертвенных животных — верблюда следует забивать в стоячем положении, привязанным за левую ногу, корову и мелкий скот — в лежачем положении (на левом боку). Очевидно, это не случайно и как-то связано с отгоном злых духов, поскольку левая сторона у арабов считается несчастливой (так, во время гадания по полету птиц, если она пролетает слева, это считается дурной приметой; если человек плюет, то должен плюнуть в левую сторону, где находится злой дух (шайтан)).

Во время жертвоприношения произносится: «Во имя Аллаха, Аллах велик, о Боже, это от тебя и тебе» [ал-Хадж, 1975, с. 31]. Интересно, что наименование жертвенных животных хайдун этимологически связано с глаголом «хада», имеющим чрезвычайно широкий комплекс значений, — от «дарить» до «вести». У семитских народов понятие «жертвы» происходит не от глагола «есть, поедание», приобщаясь к Божеству или некоей высшей силе, хотя поедание мяса жертвенных животных было широко распространено (см.: например, Ветхий завет: поедание мяса жертвенных животных — прерогатива касты священнослужителей — левитов; см., например, также у ал-Бухари о том, как Мухаммад приносил женам мясо жертвенных животных), а от понятия «дарить» и «приближаться» (одно из наименований жертвы — курбан происходит от слова кариб — «близкий», «родственник»).

Жертвенные животные заранее украшаются. На верблюдах, которые должны быть принесены в жертву, запрещалось ехать верхом (очевидно, запрет сохранился со времен язычества), однако Мухаммад разрешил это при условии соблюдения следующего ритуала: мусульманин три раза повторяет, что это жертвенный верблюд.

Полагалось уделять часть мяса жертвенных животных тому, кто их забивает (имеется в виду, очевидно, профессиональный мясник), а шкуры и внутренности идут на садаку [ал-Бухари, т. 1, с. 218–219].

В настоящее время на эти нужды употребляется и мясо забитых животных.

Затем паломник снова должен обрить голову или укоротить волосы (можно отрезать три волоска, как уже говорилось). Представляется, что обривание головы или стрижка также были элементом обряда жертвоприношения. Предпочтительнее обривание головы, поскольку Мухаммад, согласно хадисам, призвал благословение и милость Аллаха три раза на тех, кто обривает волосы и всего один раз на обрезающих волосы [ал-Бухари, т. 1, с. 219]. О связи с древним обычаем обривания или обрезания насии («хохла», «чуба»), пряди волос, спадающей на лоб, что было позорным для того, кто подвергся этому (аналогично, по сути, со снятием скальпа у индейцев), признаком поражения и обращения в рабство [ал-Хауфи, 1972, с. 85] с современным обрядом обривания или обрезания волос, свидетельствуют слова, которые должен произносить при этом современный паломник: «О Боже, вот мой хохол (насия) в твоей руке, сделай мне из каждого волоса свет в день воскресения из мертвых» [ал-Хадж, 1975, с. 31]. Считается «похвальным», чтобы паломник также обрезал ногти.

Обрывание головы является своеобразным обрядом «очищения от святыни», перехода из категории приобщения к ней (харам) в категорию мирского (халля). Поэтому эта церемония именуется первый тхаллуль (тахаллуль — производное от халль — «обмирщение»). Имеется ряд хадисов, показывающих, что во времена Мухаммада обряд иногда не соблюдался в строгой последовательности, так как некоторые паломники вначале обрезали волосы, затем приносили жертвы и т. д. Эти частичные отступления от обычая не осуждались Мухаммадом, который в ответ на вопросы обеспокоенных паломников отвечал: «Не беда» [ал-Бухари, т. 1, с. 218–219]. Возможно, ритуал, уже лишенный своей подлинной языческой сущности, забылся и постепенно был восстановлен, может быть в иной последовательности и с пропуском отдельных частей.

«Обмирщившись», т. е. надев свою обычную одежду и получив дозволение жить обычной жизнью (кроме общения с женщинами), паломник должен умаститься благовониями и вернуться в Мекку, чтобы совершить еще один обход вокруг Каабы (таваф ал-ифада или зияра), что считается одним из столпов хаджа. Необходимость этого обряда указана в Коране в суре 22 («Хадж»). Обход совершается по тем же правилам, что и первый. Если паломник в первый раз не обошел вокруг ас-Сафа и ал-Марва, то позволено совершить это после второго обхода.

Паломник может задержаться на горе Мина после жертвоприношения на два-три дня и лишь после этого вернуться в Мекку. Проведя ночь в Мина, он совершает джамр (или рамъй) — побивание камнями сатаны три раза, «малый» у мечети Хайф, «средний» — на расстоянии 155 м, и «большой» (джамрат Акаба), — также на расстоянии 155 м от предыдущего, у входа на Мина. Каждый раз следует бросать по семь камешков. Согласно мусульманской легенде, эта традиция производится в память трехкратного побивания камнями сатаны Ибрахимом, так как он явился ему именно в данных местах. Комментируя этот сюжет, знаменитый средневековый богослов ал-Газали (1058–1111) писал: «…если у тебя появится мысль о том, что сатана показался Ибрахиму, и тот увидел его и поэтому бросал в него камни, а сам сатана не показывался, то знай, что эта мысль от сатаны» (Цит. по [ал-Хадж, 1975, с. 34]).

Процедура бросания камней в сатану ввиду ее сложности может быть совершена одним лицом вместо другого или других (за тех, кто не может выполнить обряд из-за болезни или старости). В этом случае «доверенное лицо» должно набрать много камешков и бросать их сначала за себя, а затем за того (или тех), кто дал ему это поручение.

После выполнения всех этих обрядов паломник считается свободным от всех ограничений, которые он взял на себя надев ихрам и объявив вслух о намерении совершить паломничество. К числу этих табу относятся, прежде всего, общею с женщинами, вступление в брак во время ихрама, ношение одежды, сшитой нитками. (Табуирование ниток, а также изложенный выше обряд запрещения привязывания друг к другу во время обхода сопоставимы с имеющимся у Ибн Хишама рассказом о запрете прядения нитками женщинам-курейшиткам еще до ислама. Возможно, это объясняется боязнью колдовских действий. Кроме того, существовал страх перед «привязыванием к Каабе» — как признаке рабства.) [Ибн Хишам, 1950, с. 186].

Паломникам не разрешено покрывать голову, а женщинам прятать лицо. Обнажение головы также является пережитком древнего ритуала «покорности», распространенного у разных народов мира вплоть до обычая снимать шапку в церкви и вообще перед святыней. После введения института хиджаба («покрывала») обнажение лица женщиной также стало частью этого ритуала. Она должна быть одета в обычное платье, которое закрывает тело, оставляя открытым лишь лицо и кисти рук. Нельзя надевать перчатки. Непозволительна охота или рубка дерева во время ихрама (за нарушение надо платить большой выкуп — за большое дерево — корову, небольшое — овцу.) Воспрещается бриться, подстригать волосы и обрезать ногти во время ихрама, можно мыть голову и тело с мылом, но не ароматизированным, так как все это производится только во время «обмирщения», при освобождении от ихрама [ал-Хадж, 1975, с. 36–38].

Если паломник общался с женщиной, не совершил стояние на Арафе, его хадж считается недействительным и следует повторить на будущий год, все же остальные упущения могут быть восполнены садакой («милостыней»), либо, если у него нет средств для садаки, — однодневным постом. Относительно порядка выкупа существуют не очень значительные разногласия между четырьмя толками.

Эпилогом хаджа является так называемый прощальный обход перед отъездом из Мекки, совершаемый шагом. После чего паломник должен сразу же покинуть Мекку.

Кроме «большого паломничества» — хаджа, как уже говорилось, существует умра — «малое паломничество», отличающееся от хаджа меньшей полнотой (разрешается проводить эти два паломничества одновременно). В правилах умры не содержится никаких новых элементов в исполнении ритуалов [ал-Хадж, 1975, с. 17–20].

Ил ал-Адха — самый большой праздник ислама и отмечается он в 10-й день месяца зу-л-хиджжа — последнего месяца мусульманского года. Это торжество является частью мусульманского обряда паломничества в Мекку. Хадж нельзя представить без жертвоприношения.

Происхождение и смысл этого праздника связаны с трансформированной в исламе библейской легендой о пророке Ибрахиме (Аврааме), который, желая доказать свою веру и послушание Богу, был готов принести в жертву своего первенца Исмаила (Исаака). Когда Ибрахим уже занес над ним руку с кинжалом, ангел остановил его и вместо сына положил барашка. Обряд жертвоприношения уходит своими корнями в глубокое прошлое, когда жизнь людей зависела от удачной охоты и люди возлагали на алтарь богам животных. Обряд этот еще до возникновения ислама осуществляли арабские племена. Ислам сохранил этот обычай и традицию древних арабов и придал ему исламскую окраску.

Каждый правоверный мусульманин обязан принести жертву, т. е. зарезать овцу, корову, козла или верблюда. Бедняки устраивают коллективное жертвоприношение.

Верующие ревностно выполняют это требование. Ведь согласно шариату и поучениям духовенства тот, кто не совершит в праздничный день жертву Богу, не сможет попасть в рай, ибо преодолеть «тонкий, как волос» мост Сират, перекинутый через ад, верующий сможет лишь на спине животного, принесенного им в жертву.

Накануне и в день праздника Ид ал-Адха мусульманам предписывается отрешиться от всех земных забот, молиться Аллаху и его Пророку, поскольку они могут заслужить прощение грехов за 50 прошлых лет и за 50 будущих. Мусульманские богословы в своих проповедях призывают преклоняться перед поступком Ибрахима (Авраама) и указывают на человеколюбие Аллаха, который не допустил пролития человеческой крови.

К празднику Ид ал-Адха готовятся задолго. На базарах можно видеть многочисленных животных, идет большая торговля. Животных, выбранных для заклания, свозят к мечети; они должны быть не старше года. Жертвоприношение происходит торжественно (только путем резания горла). Для совершения заклания существуют специально подготовленные люди. Сваренное мясо раздают близким родным. Богатый должен поделиться мясом жертвенного животного с бедняком, совершив акт благотворительности.