Калгари 88. Том 3

Глава 16 Тулупы и Ксенофонтов

Арина катила за Соколовской, выполняющей шаги, и думала, как бы ей предложить перестроить тренировку. Тратить силы на спирали сейчас казалось неразумным.

— Марина… А может по другому тренироваться будем? — обогнав Соколовскую, спросила Арина.

— И как это будет выглядеть? — заинтересованно спросила Соколовская, притормозив и сыпанув кусочками льда.

— Начнем сразу, сходу прыгать. Сначала перекидные, потом одинарные. Потом двойные. Сальхов, тулуп, риттбергер, флип, лутц, аксель. В таком порядке. Прыгаем, разгоняемся до следующего борта, прыгаем, разворачиваемся, опять прыгаем. Так мы неплохо разомнёмся. А потом откатаем макеты произвольной с одиночными двойными вместо каскадов. Другие прыжки по желанию. Хоть одинарные. Как тебе это?

Арина выжидательно посмотрела на Соколовскую. Марина встряхнула белокурыми волосами и улыбнулась.

— А давай попробуем! Мне понравилось!

Тренировка, предложенная Ариной, выглядела пободрее и поинтереснее. В ней уже на старте чувствовался некий дух соперничества. Ты сделала так, а я сделаю этак. И прыжковая разминка, кажется, принесла больший эффект, чем повторение шагов, вращений и дорожек. Когда девочки дошли до двойного акселя, Арина почувствовала лёгкую тянущую усталость в мышцах, говорящую, что тренировка пошла в плюс. Осталось отдохнуть и откатать макеты программ, пока арену не оккупировала банда юниоров старшего возраста.

Проблема одна — найти и включить нужную музыку. Во времена Арины всё легко и просто — соединил смартфон с мощным усилителем и катайся под что хочешь. Тут же на столе стояла кассетная дека и лежала груда кассет рядом с ней. И что где, совершенно непонятно — знал лишь тренер. Поэтому, чтобы не терять время на поиски своих фонограмм, поставили первую попавшуюся кассету. Заиграла сюита «Лунный свет» Клода Дебюсси. Музыка не подходила обеим фигуристкам, но решили катать под неё и под то, что будет звучать следом.

Соколовская вышла на старт и поехала. Движения у нее вначале получились более плавными и размеренными, согласно музыке, но общий темп программы не потерялся. Первая часть сюиты звучала спокойно и вальяжно, но изредка взрывалась громкими фортепианными аккордами, на протяжении которых можно было ускорить прокат. «Лунный свет» — сложное произведение. Сильные и слабые доли фортепиано, усиление и ослабление музыки. Марине пришлось потруднее, чем в «Смуглянке»!

В шагах и переходах у неё никаких упрощений не было, всё сделала по максимуму. Вместо стартового каскада прыгнула двойной сальхов, следом ещё один, вместо остальных каскадов — двойные флип и аксель. На высокие уровни исполнила дорожку шагов и вращения.

По таймингу Марина, конечно, закончила раньше, чем требовалось, секунд на двадцать — сказались одиночные прыжки вместо каскадов, но в целом откатала уверенно и красиво. И всё же была недовольна. Подъехав к Арине, покачала головой.

— Нет. Это не то. Музыка нужна наша собственная. Без неё потом теряться будем и по таймингу, и по всему. Необходимо сказать тренеру о твоей методике тренировки, может, пойдёт навстречу.

— Скажем потом! — заявила Арина. — Сейчас мне тоже надо откатать макет.

Пропустив Рахманинова, так как он совсем не подходил под «Кумпарситу», следующей композицией Арина услышала… «В бой идут одни старики»! Это была музыка Соколовской!

— Что, слабо? — засмеялась Марина. — Сможешь откатать?

Нет! Арине было не слабо! Фильм она видела и, как примерно катать военную тему, представляла. Больше пафоса, драмы и трагической игры лицом. Однако для Арины такая хореография казалась слишком простой и безыскусной. Такую мог бы поставить именитый хореограф Илья Ораниен из времени Арины, который, если ставил программу на военную тему, обязательно одевал фигуриста в гимнастёрку либо концлагерную одежду. Но военную тематику можно передать более умело!

— Сейчас увидишь! — коварно улыбнулась Арина, перемотала кассету на начало композиции, выехала в середину катка и, дождавшись музыки, начала прокат.

Арина сделала акцент на русский народный стиль, потому что мелодия «Смуглянки» имела похожие ноты. Движения сделала стилистически похожими на народный танец с присущими ему движениями — положения рук на боках, прикладывание пальца к щеке, характерные наклоны головы, частые переступания с лезвия на пятку. Таких движений было немного, но вместе с музыкой они придавали прокату легко узнаваемый стиль.

Естественно, программа, поставленная на коленке и прокатанная с ходу, не претендовала на гениальность. Но получилась хорошо. При старте Арина подбоченилась, переступила ногами несколько раз, изображая русскую плясовую, потом начала разгоняться, попутно исполнив несколько твиззлов, причём твиззлы тоже походили на русский народный танец — вращалась Арина, положив правую руку на пояс, а вторую подняв вверх. Получилась смесь балетной и народной позы.

Развернувшись у правого борта, Арин с долгой пологой дугой зашла на двойной лутц вместо каскада тройной лутц — двойной тулуп. Сделала легко, с шикарным выездом. Развернувшись перебежками, зашла на ещё один двойной лутц. Выехав с лутца ласточкой, сделала тройку и моухок, после которых зашла в комбинированное вращение со сменой ноги.

Арина по технической части катала свою программу, но по сложности непрыжковых элементов она ни в чём не уступала той, что катала Соколовская. И закончила почти по таймингу! Время программы чувствовалось интуитивно.

Когда Арина закончила прокат, Соколовская захлопала в ладоши. Она оценила! Программа получилась более жизнеутверждающая, чем у неё. Военная тематика незаметно испарилась в сочетании с другой хореографией.

— Прекрасно! — крикнула Марина. — Совсем другое прочтение… Мы кстати, хотели…

Не успела она сказать, что хотела, как открылась дверь на каток и внутрь ввалилась орущая толпа одногруппников. Первыми забежали пацаны и сразу же закрыли дверь, не пуская девчонок, которые издавали возмущённые визги и колотили руками в дверь.

— Кто последний, тот дурак! — крикнул Данил и открыл дверь, одновременно отбегая подальше от возмущённой толпы фигуристок, старающихся достать его размахивающими спортивными сумками.

— Тренер идёт, атас! — звонко крикнула Жанна, и увидела чемпионок, с улыбками наблюдающих за этой кутерьмой. — Во! Наши звёзды! Привет!

— Привет! — радостно улыбнулась Арина и подкатила к бортику, наблюдая, как одногруппники надевают коньки. — Что-то у вас весело сегодня.

— А чё горевать-то? — рассмеялась Жанна. — Всё хорошо.

И действительно, всё было хорошо, пока не пришёл Левковцев и не расставил всех по местам.

— Так! Строиться! — свистнул тренер. — Разминку начинаем в обычном темпе и по обычному плану. Шаги, связки, спирали, потом посмотрим. Хмельницкая и Соколовская первые!

— Владислав Сергеевич, — решительно сказала Арина. — Мы уже размялись, и… И вообще просим пересмотреть план нашей подготовки.

— Рассказывай, что вы удумали, — велел Левковцев, с интересом посмотрев на воспитанниц.

— Мы размялись сразу прыжками, — объяснила Арина. — Потом откатали макеты программ с ослабленным прыжковым набором, но всеми непрыжковыми элементами. Мы уже сейчас готовы тренировать тройные прыжки.

— Ну что ж, давайте попробуем, — согласился Левковцев. — Марина, готовься прыгать тройной тулуп на лонже. Люда, ты пока прыгай тройной флип, с простого захода. Все остальные! Внимание! Занимаете правую половину катка, разминаетесь по обычной схеме! Начинайте с шагов.

Пока Левковцев цеплял Соколовскую на лонжу, Арина, наблюдая за этим процессом, думала, получится ли у Марины сделать его. Тулуп по сложности считался вторым после сальхова и первым по сложности зубцовым прыжком. Но всё-таки был достаточно простым, с заходом тройкой, отталкиванием левой ногой и приземлением на правую, что позволяло вставлять его вторым прыжком в каскадах.

— Марина! Делаешь простой заход, тройка вперед-наружу, и прыгаешь, — уточнил Левковцев, цепляя Соколовскую на лонжу. — Сначала не делай быстрый разбег. Прыгни на небольшой скорости. Потом, если нужно, скорректируем в нужном месте.

Левковцев дал задание Арине прыгать тройной флип, но вместо этого она с интересом наблюдала, как Соколовская готовится разучивать тройной тулуп. И это было нечто новое. Неужели она стала более отзывчивой? Раньше обычно её не интересовал тренировочный процесс соперниц, лишь его результат. Фигуристы всегда были зацикленными лишь на себе — спорт индивидуальный.

Марина начала обычный разгон на небольшой скорости, сделала тройкой заход на тройной тулуп и прыгнула его! С небольшим недокрутом. Но на ногах удержалась, ничего критичного. Прав был Левковцев. Марине для тулупа совсем не требовалось каких-то бешеных невменяемых скоростей. На двойном тулупе у нее была хорошая высота поднятия в воздух и отличная пролётность прыжка. Тройной напрашивался самим собой.

— Марина, давай ещё раз, делаешь абсолютно так же! — крикнул Левковцев, сопровождая Соколовскую на удочке.

Она развернулась у короткого борта арены, точно так же зашла на тулуп, как и первый раз, и сделала его! Сделала абсолютно чисто, без недокрута.

— Владислав Сергеевич, снимите меня со страховки! — попросила Марина. — Я смогу сама исполнить прыжок.

Левковцев не стал даже спорить — во-первых, видел, что у Марины высокая вероятность чистого исполнения тулупа, во-вторых, знал, что прыгать на лонже — одно, прыгать без страховки — совсем другое.

Однако Арина нисколько не сомневалась, что у Соколовской всё получится как надо — телосложением она тонкая и звонкая, а тулуп не такой уж сложный прыжок.

Левковцев снял Соколовскую с лонжи и показал на лёд.

— Не разгоняйся. Прыгай точно в таком же темпе, как и со страховкой.

Теоретически без страховки можно было прибавить скорости и добавить крутки, чтобы получился более красивый динамичный выезд на скорости, но Соколовская, естественно, не стала рисковать. Поступила точно так, как сказал тренер. И прыжок получился. Это было событием! Вся группа перестала исполнять предписанные тренером элементы и разразилась аплодисментами.

— Ура! Марина! Молодец!

Соколовская улыбнулась поддержке, шутливо раскланялась и начала заход на ещё один тулуп. Этот немного не получился — приземление вышло чуть неточным, и Марину качнуло на ребре. Но это был вполне рабочий момент, связанный с ошибкой на приземлении, и никак не относился к технике прыжка. Пару других прыжков Марина исполнила хорошо. На этом Левковцев решил остудить пыл Соколовской и прекратить её прокат.

— Марина! Хватит! На сегодня твоя тренировка закончена! — крикнул Левковцев и показал на выход со льда. — Иди, чуть замнись и можешь домой. Завтра начнём ледовую тренировку так, как предложила Люда.

— А как сказала Люда? — заинтересованно спросила Зоя. — Я может, тоже так же хочу.

— А твоё дело, Муравьёва, известно какое — повышать стабильность катания и существующих прыжковых элементов! — ответил тренер. — Сейчас разберусь с Хмельницкой и начну мучить тебя. Не забывай — ты первая запасная на чемпионат области и должна по меньшей мере ещё десять дней держать себя в полной форме. Люда, хватит стоять, открыв рот! Живо на лёд! Исполняешь тройной флип. С простого захода.

Арина и в самом деле увлеклась, наблюдая за тем, как штампует прыжки Соколовская. Понимала, что соперница тоже не стоит на месте. Ну что ж… Пора приступать к флипу…

… В Первоуральской ДЮСШОР тоже было весело. В ледовом Дворце спорта имени 50 лет ВЛКСМ на улице Ильича проходила тренировка юниоров старшего возраста.

Дворец спорта был построен в 1968 году в стиле советского модерна, но громадное квадратное здание, как аквариум, сиявшее большими окнами по периметру, и сейчас, по прошествии 18 лет, казалось ультрамодерновым и современным. И, конечно, его не сравнить с небольшим тренировочным катком ДЮСШОР номер один города Екатинска.

Тренер фигурного катания Первоуральской спортивной школы Игорь Борисович Ксенофонтов раздумывал, стоя у бортика и наблюдая, как раскатываются ученики. И задумывался крепко. Был он ещё по совместительству директором федерации фигурного катания Свердловской области. И, несмотря на крошечный штат в пять человек, таких же тренеров, вечно отсутствующих в кабинетах, расположенных в здании комитета по физкультуре и спорту Свердловской области, была эта организация авторитетная и хорошо знакомая в федерации фигурного катания СССР, где была у Ксенофонтова верная союзница — старшая судья соревнований Алла Ивановна Писеева, из-за которой разгорелся весь сыр-бор с Хмельницкой и Соколовской. Писеева до переезда в Москву работала в федерации фигурного катания Свердловской области, была подчинённой Ксенофонтова, и после переезда в столицу помогала свердловскому фигурному катанию как могла. И вчера эта дама позвонила Ксенофонтову по старой дружбе.

— Здравствуйте, Игорь Борисыч, — напевно поздоровалась Писеева. — Как здоровье, семья, дети?

— Всё прекрасно, Алла Ивановна, спасибо что позвонили, — удивлённо ответил Ксенофонтов, гадая, зачем звонит Писеева. — Как у вас? Всё хорошо?

— Тоже всё хорошо! — заверила Писеева. — Но я не просто так звоню, как вы догадались. Звоню я вам по старой дружбе, так сказать. Вы готовы к десанту из Екатинска?

— Десанту? — рассмеялся Ксенофонтов. — Насколько я знаю, оттуда только Марина Соколовская десантироваться может. Да и то сходу на десятое место.

— А вот и нет, Игорь Борисыч, — возразила Алла Ивановна. — У них там в Екатинске целый скандал был, да ещё такого масштаба, что товарищу Ельцину пришлось вмешиваться, чтобы федерация изменила правила отбора. От Екатинска приедут две фигуристки. Очень сильные. Вы таких ещё не видели.

— Как это возможно? — удивился Ксенофонтов, чуть не уронив телефонную трубку. — Что за фигуристки? Что там вообще произошло?

— Я не знаю, каким образом, но произошёл значительный прогресс у фигуристки Людмилы Хмельницкой. На чемпионате города она исполнила три тройных прыжка. Два лутца и флип. И в целом показала такое катание, которое…

Писеева замялась, не зная, как охарактеризовать катание Хмельницкой.

— Я бы не удивилась, если увидела этот прокат по телевизору, с Олимпиады, от будущей олимпийской чемпионки, — коротко сказала Писеева. — Я не знаю, как Левковцеву удалось подготовить спортсменку такого уровня. Соколовская тоже очень сильно прибавила. И тоже, я полагаю, учит тройные прыжки. Обе девочки выдали прокаты такого уровня, что мы не знали, кого ставить на первое место. Федерации из-за вмешательства Ельцина пришлось менять правила отбора на чемпионат Свердловской области, иначе одна из сильных спортсменок осталась бы дома. А на них, как я понимаю, у федерации самые далеко идущие планы. В том числе и международного уровня.

— Ясно… — тяжело вздохнул Ксенофонтов. — Будем работать. Спасибо вам огромное, Алла Ивановна, за ваш труд и заботу о нашей области.

— Я лишь за здоровый советский спорт, — засмеялась Писеева. — Мне интересно, чем ответите на вызов екатинцев вы. До свиданья. Всего хорошего в вашей работе.

Ксенофонтов поблагодарил Аллу Ивановну и задумался, бездумно глядя в потолок тренерской. Задача сильно усложнялась. Причём в момент, когда что-то менять в прокате Малининой было по сути, уже поздно…

Сейчас Ксенофонтов стоял у бортика и смотрел на Таню Малинину, свою лучшую фигуристку, на которую он возлагал большие надежды. Стройная худенькая светловолосая девочка в синем костюме делала разминку вместе со всеми и вроде бы ничем не выделялась из общей массы воспитанников. Разве что у неё были тройные сальхов и тулуп. Был и риттбергер со статистикой выполнения пятьдесят на пятьдесят. Этого вполне хватило бы, чтобы стать чемпионкой области и поехать на первенство СССР среди юниоров. И даже взять его. Однако сейчас Ксенофонтов в этом не был уверен, если то, что сообщила Писеева, правда.

Сейчас он корил себя как мог. Чёрт побери… Ведь знал же! Знал! Надо постоянно идти вперёд. Усовершенствоваться. Не почивать на лаврах былых заслуг. Это спорт! Не улучшаешься ты — улучшится твой соперник. Не прогрессируешь, завяз на прошлом уровне — спрогрессирует твой соперник и станет выше тебя.

К нему, в его родной город, приедут две валькирии, жадные до побед, и с этим срочно надо что-то делать…