Глава 23 Общие тренировки и тайные интриги

Директор школы внимательно изучил справку и положил на стол, потом с улыбкой посмотрел на Арину.

— Ну что ж, Людмила, желаю успеха. Ты едешь отстаивать честь своей школы, как спортивной, так и общеобразовательной, а также честь своего родного города. Это…

Директор не нашёлся, что сказать, забарабанил пальцами по столу, передвинул справку, потом продолжил.

— Это сродни сражаться за родину. За родителей. За друзей. Так что не подкачай, Люда. Если получится, я обязательно приеду поболеть за тебя! Про ребят из группы поддержки ты наверняка уже знаешь.

— Спасибо вам огромное! — улыбнулась Арина и вышла из директорского кабинета, тут же за дверью чуть не запрыгав от радости. На каток ходить лучше, чем в школку! Ура! Ура! Ура!

Перепрыгивая через две ступеньки, Арина спустилась с лестницы. Однако, несмотря на довольно длинные прыжки, приземления получались мягкими и практически беззвучными — новые кроссовки хорошо амортизировали, да и голеностопы работали как надо.

— Ну что, теперь в спортшколу? — весело спросила Нюра Потапова, заводя двигатель лабораторного УАЗика, когда Арина села рядом с ней.

— В спортшколу… — почти обречённо вздохнула Арина. Настроение быстро сменилось от плюса к минусу.

— А что так невесело? — спросила девушка, выруливая от школы на внутриквартальный проезд. Ехала осторожно — навстречу шли дети, совершенно игнорирующие тот факт, что рядом проходил тротуар, очищенный от снега.

— Сейчас самое тяжёлое время наступает, — заявила Арина. — Непрерывные тренировки перед соревнованиями. В основном, ледовые. Гораздо серьёзнее, чем было при подготовке к городскому чемпионату. Мы слегка улучшили техническую базу, и чтоб её удержать на должном уровне, придётся тренироваться всё более интенсивно.

— Всё будет хорошо! — заявила Нюра. — Не переживай. Будем болеть за тебя. Жаль конечно, что по телевизору не покажут…

В ДЮСШОР приехали ровно в восемь утра, и Арина была самая первая! Когда начала переодеваться, в раздевалку зашла Зоя Муравьёва.

— О! Привет! У тебя новый прикид? Поздравляю! — улыбнулась она, бросив сумку на пол. — Где взяла?

— Да… Отец подогнал, — смущённо призналась Арина. — У тебя тоже неплохой.

Муравьёва щеголяла в импортной спортивной форме и тоже в «Адидасах». Родители у неё работали на заводе, в сборочном цехе. Собирали танки! Отец — сварщиком, мать — контролёром ОТК. Получали неплохо и могли себе позволить дорогую одежду для дочери.

— Люда, ты кажется говорила что-то насчёт прыжков, — напомнила Зоя. — Обещала посоветовать мне как правильно прыгать.

— Да… — замялась Арина. — Но моя метода идёт вразрез с тренерской. Если хочешь послушать… Слушай! При отталкивании ты невысоко поднимаешься в воздух. Поэтому, когда идёт приземление, ты не раскрываешься. Не останавливаешь вращение свободной ногой, а это плохо. Ты просто плюхаешься на лёд со всей силы, а дальше как получится. Нет контроля.

— И как это исправить? — спросила Зоя, с интересом слушавшая Арину.

— Выше поднимайся, — заявила Арина. — Сильнее отталкивайся и быстрее закручивайся. Как будто заходишь на тройной прыжок. Когда сделаешь два оборота в воздухе, прекращай вращение. Раскрывайся. Ногу отводи в сторону, и ты приземлишься точно на опорную, при этом свободной ногой и руками держи равновесие. Вот так! Смотри!

Арина отошла к дальней стенке раздевалки, разбежалась, сделала небольшой прыжок, имитирующий скобку, переменив направление движения, прыгнула двойной сальхов на месте и приземлилась точно на левую ногу, в позе ласточки, раскинув руки в стороны, а правую ногу вытянув назад, до уровня головы. После приземления несколько раз прыгнула на месте, гася остаточную силу прыжка.

— Нифига себе как красиво! — восхитилась Зоя. — И кажется, всё так просто… Сейчас я сама попробую!

— Стой! — крикнула Арина, но было поздно.

Зоя вприпрыжку подбежала к тому месту, откуда начала свой забег Арина, точно так же сделала скобку в воздухе, прыгнула сальхов, высоко поднявшись в воздух, раскрылась вовремя, приземлилась, но силу вращения не погасила с непривычки и чуть не свалилась, вовремя ухватившись за лавку. Всё же нагрузка на голеностоп получилось порядочная, и Зоя опустилась на лавочку, потирая лодыжку.

— Не получилось! — виновато улыбнулась она. — Вроде бы делала прыжок на полу много раз, но сейчас, только стоило выше прыгнуть, как чуть не убилась!

— Правильно! — согласилась Арина. — Ты сейчас зашла на тройной прыжок, но раскрылась на двойном. Однако силы вложила больше, как в тройной, и эту силу надо чем-то погасить, когда приземляешься. На льду ты бы просто выехала назад с большей скоростью. Но пол — не лёд. На нём никуда не выедешь. Нужно несколько раз прыгнуть вверх на месте, как я. Смотри внимательно!

Арина ещё раз повторила двойной сальхов на полу, и он тоже вышел успешно. После исполнения прыжка Арина снова два раза прыгнула на месте, чтобы погасить силу вращения.

— А я думала, ты для красоты прыгаешь, — засмеялась Зоя.

— Попробуй ещё раз! — заявила Арина. — Поднялась ты хорошо. Должно получиться!

Зоя разогналась, прыгнула, высоко поднявшись над полом, сделала два оборота, раскрылась как положено, приземлилась, два раза подпрыгнула, и увидев, что получилось, с радостным визгом, бросилась на Арину обниматься.

— Урааа! Люська!!! Ты гений! — восторженно закричала Зоя.

— Эммм… Уверяю тебя, ничего необычного, всё под контролем… — смущённо промямлила Арина, не зная как реагировать на такой бешеный восторг.

И надо же, чтоб именно в этот момент в раздевалку вошла Соколовская, которая не преминула в свойственной ей язвительной манере прокомментировать эти обнимашки.

— Ух ты, какие телячьи нежности! — насмешливо сказала она. — Чем вы тут занимаетесь? Я тоже так хочу!

Бросив рюкзак на пол, Соколовская прыгнула на Арину с Зоей, и чуть не повалила их на пол. Ответом ей был возмущённый визг — куртка Соколовской была холодная и ещё не отогрелась с мороза.

Перед тем, как приступить к разминке перед тренировкой, Левковцев выстроил всех в ряд в зале ОФП, и, как всегда, строго по росту. Горинский, Хмельницкая, Муравьёва, Соколовская и Савосин.

— Ребята, как вы знаете, с сегодняшнего дня мы усиливаем тренировки, — заявил тренер. — Они будут идти практически непрерывно в течение четырёх дней. По шесть часов каждый день, с восьми до четырнадцати часов. График занятий моих групп и хоккейной команды сдвинут на более позднее время, чтоб у нас всегда был свободный лёд. Заниматься будем примерно по такой схеме. Сначала пятнадцатиминутная разминка в зале ОФП, потом получасовая хореографическая подготовка. После неё перерыв. С 9 до 11 часов первая ледовая подготовка. Тренируем прыжки. С 11 до 12 часов перерыв на обед. С 12 до 14 часов вторая ледовая тренировка. Катаем ослабленные макеты программ с двойными прыжками. Среду и четверг вместо ослабленных макетов программ будем катать полноценные соревновательные программы. В среду короткую, в четверг произвольную. Всё понятно?

— Понятно. А можно один вопрос? — спросила Арина.

— Спрашивай, Люда, — кивнул головой тренер.

— Когда мы будем уезжать в Свердловск?

— Соревнования начнутся с понедельника, — заявил Левковцев. — В понедельник стартуют короткие программы у девушек-юниоров и женщин, во вторник короткие программы у юношей и мужчин, в среду произвольные программы у девушек и женщин и в четверг произвольные программы у юношей и мужчин, парники и танцоры будут выступать после нас. Поедем мы в пятницу, в десять утра, отсюда, от административного корпуса. На автобусе, предоставленном шефами. С собой берём вещи, костюмы, коньки, туалетные принадлежности, бельё, паспорт или свидетельство о рождении. Мастерам спорта — удостоверение. На всякий случай захватите свои кассеты с музыкальным сопровождением.

— А что так рано уезжаем? — недовольно спросил Горинский. — Это два-три дня там жить до старта, в их клоповниках.

— Артур, не жить будешь, а тренироваться! — ответил Левковцев. — Мы не на курорт едем, и с корабля на бал не получится залететь. В пятницу мы приедем в середине дня, пока разместимся… Уже вечер, тренировок никаких, естественно, не будет. В субботу с утра общее собрание в ледовом Дворце, организационные мероприятия и жеребьёвка. Это тоже полдня займёт. Но под вечер я постараюсь тренировку организовать. В воскресенье у девушек и у вас будет полноценная тренировка, в понедельник уже короткие программы. Как видишь, времени не особо-то и много. Так, всё, хватит говорильни, начинаем разминаться в обычном режиме. Помните — мы разминаемся, а не качаем мышцы!

— Понятно. А можно ещё один вопрос? — спросила Арина.

— Спрашивай, Люда, — разрешил Левковцев, сделав утомлённое выражение лица.

— А где мы будем жить? В гостинице? А сколько в ней звёзд? Эмм… Чтооо?

Арина смущённо потупилась, и стала носком кроссовка ковырять пол, так как увидела что её вопрос вызвал улыбки и даже смешки у одногруппников.

— Не в гостинице! Какая ещё гостиница? Какие к чёрту звёзды? Люда! Нашла время поюморить! — строго ответил Левковцев. — Жить будете в общежитии свердловского спортивного интерната при ДЮСШОР номер один. Вам выделят комнаты. Так же как и вашей группе поддержки.

— А… Эмм… Можно ещё один вопрос? — уже более робко спросила Арина. — Где наши мальчишки?

Она видела, что на тренировке нет пацанов из их группы, Данила и Лёхи, которые заняли первое и второе место среди юниоров и тоже завоевали путёвки в Свердловск.

— Даниил Митрофанов заболел, простыл, снялся с соревнований, так как восстановиться не успеет, — вздохнул Левковцев. — Алексей Ковальчук травмировался во время прошлой ледовой тренировки. В юношеском разряде наша спортшкола не будет представлена. Вся надежда на вас. Ладно, хватит о печальном. Начнём. Сильно не усердствуем. Помним, что основное нам нужно показать на льду…


… Пока Левковцев давал наставления воспитанникам, Игорь Борисович Ксенофонтов то же самое проводил со своими воспитанниками. И если в мужчинах и юношах он был уверен, то в девушках… А, собственно говоря, что с девушками? Пусть откатают своё, зато с максимальной эффективностью, и на этом всё. Осталась неделя до старта, и что-либо вменяемое из разучиваемых элементов за это время получить было бы трудно. А то и невозможно.

— Все свободны! Приступаем к разминке на тренажёрах! — велел Ксенофонтов ии тут же обратился к Малининой: — Таня, можно тебя на пару секунд? Останься, нам нужно поговорить.

Малинина с удивлением глядя на тренера, подошла к тренерскому столу и села на стул напротив, повинуясь его жесту. Ксенофонтов немного помолчал, как будто раздумывая, стоит ли говорить, но всё-таки продолжил. Решение принято, отступать поздно.

— В последнее время я совершил много ошибок в вашем тренировочном процессе, — медленно сказал Ксенофонтов. — Очевидно, что риттбергер мы не сможем выучить на хорошем уровне. Три дня занятий показали, что мы… я… на неверном пути. Будем катать прежний прыжковый набор. С двойным риттбергером. Оттачиваем программу до звона, выходим на пик формы к началу следующей недели. Тебе понятно?

— Да, я всё поняла, Игорь Борисович, — с явным облегчением ответила Таня. — Это всё? Я свободна?

— Свободна, — согласился Ксенофонтов. — Иди к остальным. Сейчас и я подтянусь.

И только сейчас Ксенофонтов понял, что принял верное решение. Биться головой о стену незачем. Малинина и так выйдет во взрослый разряд с хорошим заделом, остальные девчонки останутся в юниорах до следующего сезона. Вряд ли Левковцев сможет подготовить ещё одну юниорку высокого уровня… Однако он не знал о Зое Муравьёвой…


… Пока уральские фигуристки упорно готовились к соревнованиям, над Москвой, столицей СССР, занимался хмурый рассвет. Громадный красный флаг с серпом и молотом гордо развевался под февральским ветром над Большим Кремлёвским дворцом. Полотнище шесть на четыре метра как будто противостояло суровым невзгодам и показывало всю мощь Советского Союза.

Чёрная «Чайка» везла секретаря ЦК КПСС и первого секретаря Московского горкома Бориса Николаевича Ельцина на Старую площадь, дом четыре, в здание Центрального аппарата партии. На встречу с генеральным секретарём КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачёвым. И Ельцин знал, зачем его вызвали. Вернее, примерно представлял. Горбачёву не нравилось, что Ельцин до сих пор не отошёл от Урала, часто выдумывал предлоги, чтобы наведаться в родной край. Последним доводом командировки была явно придуманная на коленке причина — инспекция Уралвагонзавода. Сейчас Ельцин указал причиной командировки… инспекцию спортивных сооружений Свердловска, что вообще не лежало в плоскости ответственности секретаря московского горкома. Однако вполне могло входить в список задач секретаря Центрального комитета и кандидата в члены Политбюро партии.

Ельцин никаких волнений перед встречей с Горбачёвым не испытывал. Решил говорить как есть… По зданию аппарата шёл хозяйской походкой, лёгким кивком головы отвечая на приветствия офицеров дивизии имени Дзержинского, дежуривших на этажах и лестницах главного здания страны. Перед кабинетом Горбачёва стояли двое лейтенантов, козырнувших Ельцину и открывших дверь в кабинет. Горбачёв сидел за столом красного дерева, в углу которого стояли четыре телефона. Три аппарата без дисков — прямая государственная связь. За спиной Горбачёва, в углу, большой флаг СССР.

Перед столом располагались два удобных кожаных кресла, в которые Горбачёв предлагал садиться посетителям, обычно партийным и государственным деятелям высокого ранга. Сам при этом выходил из-за стола и садился напротив, как бы показывая расположение к собеседнику и свой равный статус. Сейчас Горбачёв, увидев Ельцина, поздоровался и показал рукой на кресло, но сам выходить из-за стола не стал, что значило признак некой опалы.

Ельцин поздоровался, расположился в кресле и посмотрел на Горбачёва. Тот выдержал паузу, словно изучая бумаги, не терпящие отлагательств, потом отложил их и обратился к Ельцину.

— Борис Николаич, я не буду долго рассусоливать, — заявил Горбачёв. — Я вас рекомендовал в секретари центрального комитета и в Политбюро не затем, чтобы вы вопреки своей нынешней работе каждый месяц ездили на Урал. Сейчас мне опять из секретариата бумагу дали о вашей командировке в Свердловск. Ну что это такое? Может, начнёте работать здесь?

— Я и работаю здесь понимаш ли… — неуверенно ответил Ельцин, собираясь что-то ещё сказать, но потом как рубанул с плеча. — Михал Сергеич… Хоть и переехал сюда, а всё о земляках душа болит. Что там, как там… Много работы там проделано, много чего оставлено. Люди там замечательные живут. В последнюю командировку ездил, таких людей хороших видел, что хоть сейчас медали им давай. А они в тайге понимашь ли, живут…

— И каких людей вы там видели? — вдруг заинтересовался Горбачёв. — Почему в отчёте о командировке не отражено?

— Спорт на очень высоком уровне там поставлен, — осторожно сказал Ельцин. — Пригласили меня с местными товарищами принять участие в награждении победителей городского чемпионата по фигурному катанию. И таких спортсменок я там увидел, Михаил Сергеич! Хоть сейчас на Олимпиаду посылай, а девчонкам по 14 лет всего! Впечатлён я сильно был. Пообещал им приехать на областной чемпионат. Вот, собственно говоря, и вся причина моей нынешней командировки. Коммунисту обещание надо держать. Знаю, звучит глупо, понимашь ли…

— Это конечно, дело хорошее, товарищ Ельцин, но надо и о работе думать, у нас есть кому спортом заняться! — строго сказал Горбачёв, но тут же смягчился. — Хорошо, Борис Николаич. Спасибо за откровенность. Вижу я, что болеете за это дело, хоть оно вас и не касается. Я тех, кто всей душой к работе относится, очень уважаю. Езжайте в Свердловск! Потом напишете отчёт о поездке. Нам ускоряться надо во всём! И в спорте тоже!

Горбачёв встал из-за стола и протянул Ельцину руку, как бы говоря, что опала временно снята. Выходя из кабинета генерального секретаря, Ельцин улыбался про себя. В очередной раз он добился, чего хотел. В следующий раз… Стоило бы поговорить с Горбачёвым о большем предоставлении прав регионам, причём на всех уровнях.


… Не успел Ельцин сесть в машину, как Горбачёв позвонил по государственной линии связи Виктору Михайловичу Чебрикову, председателю КГБ СССР.

— Виктор Михайлович, мне нужен список лиц, с которыми встречался Борис Николаевич Ельцин при последнем визите в Свердловскую область, — негромко сказал Горбачёв собеседнику. — А также где был, что делал.

— Есть, Михаил Сергеевич, сделаю, завтра будет, — отозвался Чебриков.

Был он человеком Андропова и с крайним недовольством относился к первым проявлениям демократии, пока ещё тихонько, исподволь высказываемой Горбачёвым на пленарных заседаниях Политбюро. Однако приказ генерального секретаря проигнорировать не было никакой возможности…

Загрузка...