Калгари 88. Том 3

Глава 7 Две соперницы с тройными

Аплодисменты у одногруппников вызвала и стартовая поза Соколовской, и техничный выход из неё на пируэте. Потом последовал стремительный разгон на стартовый каскад. Мощная тройка на правой ноге, перенос веса на левую, мах правой, отталкивание, крутка, приземление. Удачно! И тут же двойной тулуп. Есть! Сделала! Ослепительно улыбнувшись, как кинозвезда, Соколовская пошла отжигать дальше. И Арина не сомневалась, что соперница сейчас раскроется по полной.

Дело в том, что у Соколовской в короткой программе всё-таки было небольшое преимущество перед Ариной, пусть и не столь явное. Самый трудный элемент — каскад с тройным прыжком она делала первым. На концентрации, на волевых, пока ещё нет ни процента усталости. У Арины тройной лутц был вторым. И до него надо ещё дойти, а точнее, доехать половину программы, в том числе и со стартовым каскадом и с комбинированным вращением, которое отнимало много сил, если додерживать все позиции и делать на максимальный уровень. Соколовская шла на каскад достаточно с простого захода, сделав лишь тройку перед ним, да и то она была технически необходима. Арине заход на лутц во второй части программы давался намного дороже по силам. В современное время это бы учитывалось повышенным коэффициентом. Здесь нет.

Возможно, стоит переделать программу и сначала прыгнуть одиночный тройной лутц? Но это требовало переделки всей первой части программы, включения новых связок и шагов. Нет… Этот вариант выглядел более трудозатратным…

Сделав несколько твиззлов и выпадов, Соколовская вошла в либелу. Сделав восемь оборотов, свернулась в кольцо, и это тоже сейчас казалось явным плюсом, только уже артистическим. Либела Марины выглядела очень красиво, из канвы программы не выбивалась, казалась вплетена в неё. Комбинированное вращение Арины всё-таки было более продолжительным и технически сложным.

После вращения Соколовская стала разгоняться на двойной лутц. Причём сделала это технично и надежно, абсолютно так же, как на первенстве города. Тройка, моухок, чоктау, постановка на ребро, прыжок. Уже привычный сложный выезд в оленя. Всё было выполнено на скорости, очень красиво.

Сделав красивую спираль-ласточку, Соколовская вошла во вращение со сменой ноги. Исполнила все положенные позиции. Скорость вращения не терялась ни на одном. Тут же через несколько перепрыжек, выглядевших очень эффектно, Марина зашла на двойной аксель. Прыгнула и его, сделав выезд в арабеску номер один, чем вызвала бешеный восторг одногруппниц. Оставшееся вращение — заклон, сделала очень эффектно, без малейшего напряжения и на хорошей скорости.

Соколовская закончила прокат и, торжествующая, остановилась в финальной позе, напоминавшей стартовую. В таком исполнении программа казалась связанной и цельной, как монолит. Естественно, будучи технически сложной для своего времени, поставленной на всеми знакомую музыку и обладающей понятным смыслом и некими зачатками идеологии, программа смотрелась великолепно. Однако… Был у неё и минус. Если фигуристка попадёт на зарубежные старты, программа может не произвести должного впечатления… Для зарубежного зрителя и судей постановка не обладала такой значимостью и ментальностью, как для советского человека. Да и произвольная программа Марины, чего уж греха таить, предназначена для сугубо внутреннего зрителя, который знает, что такое фильм «В бой идут одни старики» и ужасы войны знает не понаслышке. Попадание на юниорский чемпионат мира теоретически возможно, пусть для этого и предстояло очень многое сделать. Этот вариант казался маловероятным. Но всё-таки возможным… Две программы Соколовской, позволявшие побеждать здесь, могли оказаться провальными за границей.

— Марина! Ты большая молодец! — сказал Левковцев подъехавшей к нему ученице и похлопал её по спине. — Я уже не знаю, как хвалить тебя. Тренер должен находить недочёты, чтобы стараться их исправить, но здесь недочётов абсолютно нет. Исправлять нечего. Эта программа полностью готова к соревнованиям. Сейчас по разу в день накатывай её с таким содержанием. Завтра будем пробовать произвольную. Так же. С тройным сальховом. На следующей неделе начнём тренировать тройной тулуп. Сейчас отдохни, пока катается Люда, потом посмотрим, что нам продемонстрируют другие спортсменки. Хмельницкая! На старт!

Арина заняла стартовую позицию «Жар-птицы». Вчера на эмоциях она не сделала программу, пытаясь прыгнуть выше Соколовской. Сейчас такого желания не было. Марина поднялась высоко. Попытка обойти её сложностью могла привести к такому же итогу. Нужно просто откатать чисто. Сделать своё дело, как говорили фигуристы.

Впрочем, кое-что улучшить всё-таки можно без потери тайминга и сложности. Брать тем, что у неё хорошо получалось — артистизмом и зрелищностью. Поэтому, когда зазвучала музыка, Арина вышла из стартовой позиции не как прошлый раз, в циркуле обведя ногой окружность вокруг себя, а сделав пируэт этой же ногой, поднятой надо льдом на 90 градусов. При хорошей растяжке смотреться должно было прекрасно. Так и получилось, судя по хлопкам одногруппников.

На стартовый каскад стала заходить почти так же как на первенстве. Несколько твизлов с чередующимися балетными позами. Разбег, чоктау, моухок, тройка, заход на двойной флип. Прыгнула Арина каскад спокойно, без спешки, на контроле. Выехала с тулупа в полубильман. Одногруппники встретили каскад приветственными криками. Элемент этот был хорошо знаком многим, и фигуристам казалось — если я исполню его так же как Люська, то и до чемпионства рукой подать.

Несколько перепрыжек и комбинированное вращение со сменой ноги. Либела, качалка, волчок со сменой ноги. Закончив вращение, сделала несколько твиззлов и перепрыжек, тут же проехала наискосок через весь каток к правому борту. Отсюда начало захода на тройной лутц. Арина развернулась по борту моухоком, сделала два передних кросс-ролла для разгона. Разворот чоктау на левую ногу, постановка на ребро, удар правой, прыжок, крутка… Приземление! Есть! Удачно! Выезд в ласточку! И самое главное — сейчас она прошла не в считанных миллиметрах от борта, как это было на чемпионате, а в уверенных пяти метрах как минимум! Значит, и в произвольной программе есть задел для каскада!

Оставшуюся часть программы Арина откатала на эмоциях, почувствовала, что сейчас уже можно отпустить себя. Аксель получился идеальный — пролётный, с эффектным длинным выездом в ласточку. Потом два друг за другом идеально выполненных вращения, либела и заклон, и после них Арина поставила жирную точку. Прокат получился не рабочим, а соревновательным на все сто процентов. И то, как встретили его одногруппники, говорило за это. Впечатление она оставила.

— Люся, ты гений! Люська лучше всех! Чемпионка! — кричали те же самые девчонки, что несколько минут назад славили Соколовскую. Для одногруппниц, действительно, никакой разницы не было, за кого болеть — обе примы были свои, екатинские, левковцевские, уралмашевские.

— Люда! Всё прекрасно! Упрекнуть не в чем! — заявил довольный Левковцев. — Сейчас осталось только окончательно закрепить навык, и завтра начнём прокаты произвольных с тройными. А пока замнись, отдохни и посмотри прокаты одногруппниц.

Арина на лавочку рядом с Соколовской. Усталость чувствовалась, как и раньше, никуда она не ушла. В произвольной с двумя тройными будет тяжко…

— Хорошо у тебя получилось, — похвалила Марина, чуть улыбнувшись. — Как будто балет смотришь. Слушай… Ты почему раньше так не каталась?

Арина не нашлась, что сказать. Она просто не знала, как до неё каталась Люська, поэтому ответить было нечего. Очевидно, что Люська занималась фигурным катанием по остаточному принципу, исходя из желания мамы, но как на самом деле протекал этот процесс, она сказать точно не могла. Пришлось врать.

— Для меня фигурное катание немного значило, — начала завираться она. — А потом я как будто подумала, что сейчас наступает последний шанс доказать что-то себе. Потому что потом, после всего этого, настанет серая скучная жизнь, где будут лишь школа, институт, работа и семья. И потом будешь вспоминать с сожалением всю жизнь, смотря фигурное катание по телевизору, что когда-то был шанс, но не смогла, струсила, сдалась, пошла на поводу у всех, остановилась в шаге. А могла бы сейчас…

Арина помолчала. Получилось и в самом деле очень убедительно и даже слёзовышибательно. Она представила, как в её время сидит Люда Хмельницкая, которой сейчас уже 50 лет, смотрит по телевизору Олимпийские игры или чемпионат мира по фигурному катанию и вспоминает юность, что и она так же, наверное, смогла бы, как эти девчонки Стольникова и Зенитова в Сеул, приехать на Олимпиаду в Калгари и пободаться с Катариной Витт… Будь она чуточку посмелее, понастойчивее, целеустремлённее. Не прогуляй пару тренировок, не съешь две маминых котлеты. Ведь многие завязывают со спортом в шаге от высокой цели, потому что расстояние от перворазрядника до мастера спорта международного класса иногда всего лишь сотая часть балла. Но при этом один остаётся навечно в Иженске, а другой становится олимпийским чемпионом…

На Соколовскую слова Арины как ни странно, произвели большое впечатление. Глубоко под непробиваемой корой вреднюки скрывалась, как это часто бывает у интровертов, чувствительная и ранимая натура, которая может завестись с половины оборота в любую сторону.

Соколовская неожиданно обняла Арину и прижалась к ней, чуть всхлипнув. Арина, не зная как реагировать на это, тоже приобняла соперницу и погладила по плечу.

— Марин, ну… Ты что? Извини, если чем-то обидела или расстроила тебя, — растерянно пробормотала Арина. — Иногда я говорю такие несуразные вещи…

— Ты говоришь правильные вещи, — чуть всхлипнула Соколовская, отстранилась от Арина и платком вытерла увлажнившиеся глаза. — Просто их никто никогда не говорил до тебя. Нам всегда внушают тренеры и родители — надо. Надо заниматься, стать лучше. Но что будет, если потом мы не добьёмся того, чего хотим, они не говорят.

— Что будет? — Арина опять утешающе погладила Соколовскую по плечу. — Будет всё то же самое. Жизнь! Занятия фигурным катанием могут дать хороший буст к дальнейшей жизни. То есть, мощный толчок. Когда мы закончим кататься, это не значит, что жизнь остановится на месте. Мы можем закончить хороший институт. Стать тренерами, хореографами, журналистами на ТВ и в спортивных журналах, фотомоделями. Ты можешь стать кем угодно! Все дороги будут открыты перед тобой! Твои ученики могут стать чемпионами, а тебя будут часто показывать по телику!

— Люся! — неожиданно рассмеялась Марина. — Сейчас ты говоришь абсолютно противоположные вещи от тех, что говорила только что и довела меня до слёз. Сейчас, наоборот, какое-то озарение появилось. Как у тебя так получается?

Арина замялась. Не говорить же Соколовской, что всему виной спортивный психолог Даниэль Моисеевич Голдштейн, который учил мотивационным речам и ответам на любые каверзные вопросы как журналистов, так и людей во власти или соперниц с их тренерами. Да и демотивационным речам тоже, которые могут оказать влияние на психику оппонента.

— Я… Эмм… —замялась Арина, но тут же нашлась, что ответить. — Это всё обычные размышления на тему, что будет при разных вариантах развития событий. Неужели, ты не думала, как оно будет дальше, после фигурного катания?

И тут вдруг Арина поняла, почему подобные вопросы были далеки для Соколовской. В 1980-е годы фигуристки вполне могли кататься до 30 лет. Не приходили тонкие и звонкие квадистки и трикселистки, чтобы за сезон вынести приму в одну калитку. В своём времени Арина примерно знала, что после того, как станет олимпийской чемпионкой и чемпионкой мира, ей останется пара сезонов, а может, и один. Следующая по очереди была Смелова. Зенитова и Далиева уйдут в возрасте 18–20 лет, когда не смогут конкурировать с Ариной и Сашкой. Потом и Арина так же уйдёт, уступив эстафету Смеловой. А потом уйдёт и та, уступив толпе квадисток-новисов Бронгауза. Поэтому юниорки уже в 13–14 лет высчитывали золото олимпиад и чемпионатов, которое возьмут. И знали, когда уйдут из спорта.

— Ты говоришь необычные вещи! — улыбнулась Марина, со всё большим удивлениям смотря на Арину. — Иногда мне кажется, что я разговариваю совсем с другим человеком. И где твоя картавость?

— Я… Эмм… Излечила её! Как Диоген, катая во рту жёлуди! — нашлась что сказать Арина. — Это очень легко и просто!

Она была не уверена, что ответила правильно, и что именно Диоген катал во рту жёлуди, чтобы не картавить, но что-то такое вроде бы в античности было, это она помнила совершенно отчётливо.

— Муравьёва! Приготовиться к прокату короткой программы! — крикнул Левковцев. — Катаем обычный контент. Никуда не лезем, отсебятину не вставляем!

— Смотри! — кивнула головой Арина. — На следующий год, когда мы уедем отсюда, она станет чемпионкой города! Она под Нино Рота катает.

— Что за Нино Рота? — удивилась Соколовская. — Музыка у ней, кажется, приятная. Из какого-то фильма.

— Это композитор, написавший музыку для фильма «Ромео и Джульетта», — объяснила Арина. Для неё было трудно представить, что Соколовская не знает такого известного итальянского композитора, сочинившего музыку ко многим культовым фильмам. К тому же «Крёстному отцу». Однако тут же вспомнила, что в СССР зарубежные фильмы показывали редко. Марина наверное, слышала где-то красивый саундтрек, но кроме того, что это музыка из неизвестного фильма, сказать больше ничего не могла.

Зоя встала в стартовую позу, изображающую несчастную любовь, одной рукой закрыв лицо, а другую откинув в сторону, словно защищаясь от чего-то, ноги скрещены винтом. Позиция вроде и простая, но в то же время и сложная, с точным контролем координации. Музыка зазвучала печально и тихо, и Зоя начала прокат.

Была она девушка высокая и стройная, но, как и Люська, с плюс восемь килограмм, что называется. Правда, Арина чувствовала, что килограмм веса за двадцать дней, проведённых здесь, уже ушёл, и даже без особого напряга, в первую очередь из-за сбалансированного питания и повышенного объёма тренировок. Сейчас стали получаться даже тройные, что для этого времени казалось несомненным достижением.

С Зоей всё не так. Каталась девушка очень хорошо, быстро и очень рёберно, и в этом могла сравниться с Аней Гореловой из времени Арины, но вот прыжки… Они были ненадёжны. Даже двойные. Отбросив все излишества в виде дополнительных связок и шагов, Зоя зашла на стартовый каскад, и это были обычные два двойных тулупа, но даже и такую простоту Зоя не смогла сделать без помарок. С первого и приземление, и выезд получились неплохими, рабочими, но вот второй прыжок Зоя откровенно запорола и сделала без выезда и с явным недокрутом. Впрочем, нисколько не смутившись, девушка сделала красивый жест рукой и пошла дальше по таймингу. Двойной лутц начала с долгого захода, через весь каток, на приличной скорости. Зашла на приличном ребре и даже скрутила полностью прыжок, но упала — не получилось приземление, слетела с ребра и свалилась на лед бедром прямо как Арина на юниорском чемпионате мира в Тайбэе. Правда, Арина упала с четверного, и сила удара была намного больше. Однако и Зое, по всему видать, стало несладко. Однако девушка не бросила прокат. Слегка поморщившись, она встала, раскатилась беговыми, зашла на либелу и сделала её. Получилось великолепно!

— Ей бы прыжки подправить! — пожала плечами Соколовская. — Катается хорошо. Даже отлично.

— Я ей помогу! — заявила Арина и тут же осеклась.

Кто бы самой помог… Да и что она вообще задумала???