Калифорния - Мы Идем!

Глава 6 Прибытие

Утро двадцать девятого сентября порадовало прекрасной погодой, тихой и ясной, и караван пораньше вышел в путь. Настроение у всех было на подъеме. Дорога с каждой пройденной милей становилась легче, горы отодвигались, по бокам тропы появлялось больше зеленой травы и рощ, а не отвесных скал.

Фургоны теперь катились размеренно и без помощи мужчин, дети и не только они весело шагали рядом и переговаривались, дозоры опять удалились вперед и назад на расстояние видимости. Неугомонным щенкам теперь иногда позволяли вылезти из фургонов и идти в отдалении, чтобы не попали под колеса. Когда детям надоедало призывать их к порядку и идти как надо, щенков снова отправляли в фургоны.

Осторожная кошка Штернов то семенила рядом, то пропадала ненадолго, а потом, довольная, прыгала в свой пятый фургон, отсыпаться перед ночным бдением.

Из тягловых животных в запасе остался один вол, не считая тех, что шли в упряжке. Лошади здравствовали все: и те что вышли из поселка, и те, что прибавились в пути. Они шагали, привязанные к фургонам, и несколько держали оседланными для дежурства.

Начальство неусыпно наблюдало за порядком и за боевой готовностью. Оптимизм переселенцев по мере приближения к концу путешествия рос.

Первого сентября появилось подобие грунтовой дороги, утрамбованной копытами животных. Дорога то поднималась на холмы, то спускалась к ручьям и небольшим рекам в местах, где было удобно перейти их вброд. Волы почувствовали что-то, и без всякого управления медленно шагали по этой грунтовой дороге. После полудня второго сентября по обе стороны теперь уже широкой грунтовой дороги стали попадаться пасущиеся стада бычков и телок. Еще через милю в стороне на лугах увидели небольшой табун лошадей под присмотром двух пастухов — вакеро. Едва увидев цепочку фургонов, они подъехали ближе и сняли шляпы в знак приветствия, рассматривая проезжающих путников.

— Что это вид у них очень удивленный, падре? Как будто невидаль какую встретили, будто людей с двумя головами или хвостами…, - воскликнул Майкл, ирландец, который двигался верхом рядом со вторым фургоном и беседовал с Дэвидом.

— Ничего странного нет, сын мой. Любой на их месте будет сильно удивлен, когда встретит прекрасных белых женщин, и что особенно необычно — в штанах. Такого они еще точно не видели…

Действительно. Чуть сзади и сбоку от фургонов шли группой очаровательные блондинки — Барбара и Мари Штерн, и Ханна Мюллер с шикарными каштановыми волосами. Все в легких светлых походных штанах, заправленных в поясе в такие же рубашки с разрезом и шнуровкой на груди. Именно на них глядели местные пастухи с плохо скрываемым любопытством.

— Майкл! — крикнул мистер Август из первого фургона. — Сейчас же поезжай назад вдоль фургонов и настойчиво предложи всем женщинами переодеться! А то примут нас за комедиантов каких, прости Господи…

Дальше на пути встретили большое стадо овец, также пасущихся под надзором. От последнего стада отделился всадник и поскакал вниз. Наверняка, чтобы доложить о караване.

— Сэр! — к первому фургону приблизились, не спеша, Дуглас Маккинли с сыном, дежурившие в переднем дозоре. — К нам гости!

— Хорошо! Встречайте и ведите к нам. — Сэтору, сидевший на передней скамье рядом с Августом, ответил за двоих. Предчувствие, что конец долгого пути наступит очень скоро, буквально витало в воздухе. Причем, без подсказок от Айвена, который сообщил об этом Сэтору полчаса назад.

Шесть всадников стояли и поджидали караван на следующем повороте дороги. Впереди стоял офицер, без бороды и усов, в военной форме европейского образца, а сзади в ряд выстроились пять индейцев, одетых в одинаковую военную форму, распознать которую Айвен не смог.

Когда подъехали ближе, Август крикнул и поднял руку, после чего караван начал останавливаться. Но люди оставались на своих местах, где были. За время путешествия эти правила были крепко усвоены всеми.

«Офицер явно с германскими корнями», — подумал юноша. Почему так подумал, объяснить себе не смог.

Офицер переговорил со старшими, дал команду. Пятеро всадников сорвались в галоп и поскакали в форт. Айвен ощущал его примерно в полумиле.

Когда пыль от всадников немного сместилась в сторону, фургоны поочередно тронулись вслед по наезженной грунтовой дороге. Двигались медленно, стараясь не поднимать пыль, которой без дождей стало много.

Подъехали к форту. Сначала Айвен увидел угловую башню квадратной формы, от которой в две стороны шли высокие стены из кирпича. Поверхность кирпичной стены выглядела неровной под косыми лучами солнца. «Видимо, собрана из сырцового кирпича», — так подумал. Кирпичная стена была побелена, как и башня. Караван обогнул форт с западной стороны и остановился у высоких темных ворот, обе створки которого распахнули полминуты назад. Справа от ворот и снаружи видны квадраты загонов для скота из деревянных брусьев, они сейчас почти пусты.

Айвен встал в фургоне во весь рост, чтобы хорошо все рассмотреть. Через створ ворот виден двухэтажный дом с незаконченной двухскатной крышей. Ему стало понятно, что вся их группа не сможет поместиться на территории форта.

Караван стал перед фортом так, что первый фургон оказался рядом с огромным деревом, ярдах в двадцати от ворот. Прибытие получилось неожиданно простым и незатейливым, как будто и не было позади тысяч пройденных миль.

Все ждали, что будет дальше, не трогая фургоны с места, и не отдаляясь от них. Айвен смотрел со своего второго фургона назад, на счастливые лица детей и взрослых, насколько хватало взора. Потом сел обратно на скамью рядом с пастором и приготовился ждать.

Старшие решили, что в форт пойдут несколько человек: Сэтору и Джеро, Дэвид, Август Браун, и Питер Штерн, который, был хорошо осведомлен об этих местах, занимаясь торговлей. Возглавил делегацию, конечно, отец Уильям.

— Следуйте, за мной, джентльмены! — произнес офицер после того, как под его руководством фургоны разместили полукругом на открытом месте между фортом и рекой. Не ожидая, когда займутся волами и лошадьми, он пригласил руководство в форт, потому что сам хозяин, мистер Джон, должен был прибыть с дальнего ранчо с минуты на минуту.

— Ждите нас к обеду! — радостно крикнул Джеро, обернувшись назад. Сегодня за кухарку была Урсула Браун, а она очень хорошо готовила.

— Да! Но не будем наедаться слишком, только перекусим, — добавил в провожающую их толпу Август, ее муж. — Потому что вечером будет праздничный ужин!

— Звучит приятно для уха! — выкрикнул Майкл Брэди, а все остальные радостно заржали.

Хотя опасности не было, Сэтору распорядился назначать двух мужчин в два караула. В основном против воровства, чего нельзя было исключать на новом месте. Секретов не выставляли — только по открытому посту с двух противоположных сторон.

Айвен был свободен и спросил разрешения у второго офицера, который был рядом, прогуляться вокруг форта. Офицер был одет в форму без каких-либо знаков отличия, высок, сухощав и подтянут. Выправка явно выдавала в нем профессионального военного. С совершенно седыми коротко стрижеными волосами, без бороды и с коротко стрижеными усами.

— Шпрехен зи дойч? — решил наугад спросить Айвен.

— О! Я-я! Юнгер Бальк, к вашим услугам! — Офицер обрадовался возможности поговорить на родном языке. Юноша тоже был рад попрактиковаться. К концу путешествия парень мог себе похвастаться, что хорошо владел германским, латынью, и сносно французским. С его феноменальной памятью это было просто. Занимался с ним кюре.

Офицер сначала прошел с ним вдоль стен снаружи, потом повел внутрь форта.

— Сэр Джон начал строительство стен форта в прошлом году. Стены, как видите, из сырцового кирпича, с этой стороны еще не побелены. Ворота с трех сторон, эти главные. По двум углам из четырех сделаны башни, там будут стоять орудия — в каждой два шестифунтовых и два девятифунтовых. Сейчас заканчивают кровлю…

Тут офицер отвлекся. Поприветствовал и слегка поклонился мужчине, который въехал в форт с противоположных ворот в сопровождении пяти вооруженных всадников. За ними катились две тяжело груженые повозки. Юноша повторил за ним легкий поклон. Пришло понимание, что вернулся хозяин.

— Так вот. Всего поставят двенадцать орудий. Все перекрытия — из дуба…, - офицер продолжил.

Намеревались пройти внутри по кругу, от ворот и дальше — вдоль внутренних стен по часовой стрелке. Главное здание в два этажа было также построено из сырцовых глиняных кирпичей, и сейчас крышей занимались два плотника — солидные мужи в светлых рубахах и штанах плотной ткани, с подтяжками крест-накрест сзади. Оба с закатанными рукавами и без растительности на лице, они приветливо махнули офицеру и его гостю. Айвен без труда определил в них выходцев из Европы, скорее всего — соотечественников офицера.

— Теперь пойдемте посмотрим все внутри…

Внутри форта все постройки примыкали к наружной кирпичной стене, только двухэтажный дом хозяина с высоким крыльцом красовался в центре. Хозяин уже вошел внутрь дома, и лошадей увели. Во дворе было пусто, только дети всех цветов кожи с громкими криками носились по утоптанной земле, а у стен еще осталась трава.

Пошли вдоль казарм для войска. Все вокруг говорило об относительно недавнем возведении этого комплекса.

— Здесь должно размещаться до ста пятидесяти солдат. Их набирают из местных индейцев — мивоков. Еще будет пятьдесят кавалеристов, тоже наберем из местных индейцев. Офицеры — только белые, из Германии и Швейцарии.

— А сэр Джон Саттер не ваш соотечественник? — осмелился спросить Айвен.

— Он родом из Швейцарии, как я знаю. Наше пуэбло, юноша, называется — Нуэво Гельвеция, что на наш лад будет — Новая Швейцария.

— А что у вас за форма, я так и не смог разобрать? — парень осмелился поинтересоваться.

— Форму купили в укрепленном поселении русских, на побережье океана, севернее отсюда. Мы его называем Форт Росс. Мексиканцы время от времени делали попытки изгнать отсюда русских, но у них ничего не вышло. И наконец, в прошлом году эта крепость была продана мистеру Джону Саттеру за небольшую сумму. В счет оплаты хозяин будет делать поставки пшеницы на Аляску, а сейчас он поставил в форт управляющего. Знаю, что мистер Джон будет предлагать это место вам…

— Да, герр Юнгер. Я слышал такое, но рассматривать будем еще несколько альтернатив…

— Прошу прощения, если забегаю вперед, — тут же поправился офицер.

Дальше были осмотрены все недостроенные полностью казармы, квартиры для офицеров, мастерские, недостроенная мельница, действующая пекарня, помещения для планируемого производства шерстяных одеял и изделий из кожи. Закончив обход, остановились у здания в центре, где в это время делегация от переселенцев разговаривала с хозяином ранчо и форта.

Айвен с офицером сейчас стояли прямо напротив распахнутых ворот.

— Не желаете присоединиться к нам на легкий обед? — проявил вежливость юноша, когда с той стороны показались и призывно помахали рукой Дарина с Норой.

— Почту за честь! — сразу согласился офицер, разглядывая девиц. По виду его одежды, которая стиралась не часто, юноша предположил, что Юрген не женат.

За обедом все ели с хорошим аппетитом, но помнили о том, что впереди праздничный ужин. На столе сейчас только легкое — местный сыр, хлеб и утреннее молоко, по которому все соскучились. Немного утолив голод, офицера засыпали вопросами и окружили женским вниманием.

После обеда объявили свободное время. Детям разрешили погулять, но только группой и в сопровождении Айвена и Имхера Маккинли. К ним тут же присоединились взрослые, кто был свободен от кухни и от караула. Оба старых негра, Корнелиус и Патрик, отправились к волам и лошадям вместе с доктором. Докторшу тут же увели внутрь местные из форта. Генрих Рихтер, оружейный мастер, отправился к канонирам форта, после их просьб о помощи в решении какого-то вопроса.

— Рабочей силы хватает, юноша, а вот специалистов мало, когда требуется делать что-то сложнее козьего сыра и красного вина, — пояснил герр Юрген, не оставивший переселенцев и после обеда. «Вполне может быть, что задание у него такое…», отметил про себя Айвен.

— Ну, и по вину прибыли специалисты, осмелюсь сказать…, - без ложной скромности заявила своим громким голосом Амалия Циммерманн.

— Не сомневаюсь в том, фрау Амалия, — весело ответил ей офицер, который был одного роста с этой дамой. Или чуть ниже.

— Мистер Айвен! Мистер Айвен! — почти хором обратились к юноше подошедшие негры — Патрик и Корнелиус. Юноша видел, что стариков что-то беспокоит.

— Мы отвели волов, и лошадей после того, как спутали им ноги, на лужок, что нам указали. Но там травы в достатке для них нет…

— Вовремя сказали! Но сейчас не можем нарушать правил гостеприимства. Сегодня стоим тут, а как наши предводители вернутся, будем решать. — Айвен видел, что сегодня стали как получилось, но завтра надо будет поискать стоянку получше, с разрешения хозяев. С животными за день ничего не случится.

Солнце уже пропало за самыми высокими деревьями у форта, и делегация мужчин давно вернулась, но ничего не рассказывала. Ждали, когда все закончат дела и соберутся к большому очагу из камней, у которого прибывшим как раз и определили стоянку. Айвен сидел вместе с Генрихом и вторым Генрихом, двенадцатилетним сыном Августа и занимался с арбалетами, чтобы занять свободное время. При этом не напрягаясь слышал, как в соседнем фургоне мистер Август отбивался от расспросов жены:

— Душа моя! Я в который раз тебе повторяю, что все услышишь за столом вечером…

Еще через полчаса лагерь гудел, как улей. Собрались все, включая караульных, так как сэр Джон распорядился, чтобы лагерь вместе с животными оцепили его солдаты из индейцев. Вон они, четверо караульных ходят на виду друг у друга. Офицер сообщил юноше, что эта мера не бесполезна, так как были случаи воровства у прибывающих переселенцев.

Юноша был совершенно уверен, что на ночь Сэтору обязательно назначит и своих, но не явно.

К этому времени все было готово, включая привезенное вино, стоявшее в бочонке. Как только мистер Саттер вернулся в форт, через час там разделали бычка, и теперь на больших блюдах лежало и издавало аромат горячее мясо. На отдельном блюде выложили горкой жареные ребра. К мясу был сыр, зелень и свежие лепешки. Народ расставил свои низкие скамеечки, которыми за время путешествия обзавелись все взрослые, кроме младших детей. Есть сидя на коленях или того хуже — на боку, всем изрядно надоело в первый месяц похода.

Тут же крутились в ожидании все пять щенков, Лис и черный котенок Ханны. Шерри, трехцветная кошка Мари Штерн куда-то пропала.

Не начинали, ожидая подхода хозяина форта мистера Джона с сопровождающими лицами. Айвен уселся на свою подстилку и ничего не видел за сидящими вокруг людьми. О появлении хозяина форта он узнал по дружным крикам переселенцев, которые ждали стоя.

Надо тоже встать. Торжественная часть начинается.

Вот теперь видно — со стороны ворот идет плотный мужчина, на правой руке которого лежит собранный темный плащ. Его сопровождают четверо мужчин, с одним из которых Айвен успел познакомиться. Толпа встречающих сразу раздалась в стороны и гостей лагеря провели и усадили на заранее приготовленные места.

Вокруг стремительно темнело, и Том с Патриком стразу же подкинули сухих дров в очаг из камней в центре поляны. Минута — и вокруг стало светло.

Сэр Джон начал с приветствия прибывших. Он говорил, а Айвен внимательно рассматривал человека, о котором многое узнал заранее от отца Уильяма и Дэвида. Этому плотному, но не грузному мужчине он бы дал около сорока лет. Его довольно круглое лицо с длинным, немного горбатым носом, украшали темные усы и короткая бородка под нижней губой, не доходящая до выбритого подбородка.

Айвен подумал о подражании испанскому стилю. Еще отметил, что сэр Джон был лыс на макушке, но с темными волосами и длинными бакенбардами. Именно от этого его лицо выглядело круглым. Одет был в белую рубашку из хлопка и длинные темные штаны из замши. На ногах что-то вроде сандалий, а на голове светлая шляпа с широкими полями, опоясанная широкой черной лентой. В целом — одежда чистая и свежая, а лицо и руки ухоженные.

Плащ он видно приготовил, чтобы или укрыться им позже, или подстелить под себя. Оказалось, что заранее принесли из дома укороченные скамьи. Стола как такового не было. Вся еда была расставлена на выделенных местах, похожих на маленькие острова из сбитых щитов, поднятых на кирпичи. Острова среди моря из людей, их окружавших. Детям, как всегда, устроили стол отдельно, так они долго не усидят, слушая взрослых.

После того, как оба священника произнесли молитву, каждый для своей части верующих, приступили к неспешной трапезе и беседе.

— Сразу хочу вам сообщить, леди и джентльмены, что в Калифорнии я стал католиком, — немного смущенно произнес своим негромким, но сильным голосом сэр Джон. — Только при этом условии я смог купить землю у правительства и выдавать паспорта приезжим, как мексиканский чиновник…

— А этот форт? Он выглядит новым…, - вежливо поинтересовался пастор, в то время как мистер Саттер принял на тарелке жареные говяжьи ребра, которые передал ему офицер.

— Форт начали строить совсем недавно, в середине прошлого лета. И как видите, еще не закончили. Он задуман как место для защиты людей от набегов индейцев, это раз. Во-вторых — для возможной защиты от завистливых местных граждан, с которыми складываются не всегда хорошие отношения. И скажу заранее — неизвестно, как они будут складываться в будущем…

— Ну, мы понимаем эту проблему! — тут же встрял в разговор отец Уильям. — Но я вас прервал, продолжайте…

— Поэтому. В первую очередь стали возводить стены, ставили казармы для солдат. Дом, мастерские — оставили на потом. Но в следующем году все, что запланировано, закончим. Как вы, наверное, слышали, мы тут купили у русских форт. Этот форт на побережье, севернее. В прошлом году мне предложили его купить, и я сделал это. Место расположено на плато, к северу от залива Бодега. Вокруг строевой лес и пастбища. Это место я могу предложить прямо сейчас…

— Осмелюсь спросить, как дорого купили, ведь вы его не отдадите нам просто так, — вежливо решил прояснить важный вопрос мистер Август.

— Ерунда, джентльмены, порядка сорока двух тысяч серебром их денег. И то, оплата будет проходить постепенно, поставками пшеницы в счет долга. Еще что важно — правительство Мексики продолжает считать эту землю своей, ожидая, когда русские уйдут. Хозяйство там убыточно, хотя русские продвинулись на юг и создали три фермы, чтобы заниматься сельским хозяйством. До этого только добывали пушнину, а сейчас власти не дают им широкой возможности на промысел зверя в этих краях. Кроме меня, никто не пожелал заплатить за это место русским.

— Наслышаны, сэр! — сразу откликнулся Генрих, оружейный мастер. — Все там, наверное, неплохо, но есть одно «но», так сказать…

— Догадываюсь, что это, — с улыбкой произнес мистер Саттер. — Это — большое удаление от основных пуэбло, что плохо для ремесел и торговли.

— Прямо в точку, сэр! — откликнулся Джеро. — Это условие важно.

— Что же, поищем и другие. И да, это место несколько удалено от наших населенных мест, что не есть хорошо для вас. Мне уже сказали, что именно вы подбираете, но…

— Самое лучшее жаркое получается из парного мяса…, - так закончил мистер Саттер свой монолог, после чего обратился к блюду и кубку. С начала вечера он успел оценить превосходное вино из запасов прибывших виноделов.

— Да! Это приобретение обещает проблемы, но все равно, место нужно посмотреть, сэр Джон, — вежливо произнес Сэтору. — Заодно и на океан посмотрим, порадуем глаз и душу…

— Океан там хорош… Давайте поедем завтра прямо с утра! Сейчас там мой управляющий. Со мной поедет один офицер и четверо солдат индейцев. Кто поедет от вас, сами решайте!

— Поедут следующие джентльмены: — мистер Джеро, мистер Август, отец Уильям, и этот молодой человек. Покажись, Айвен!

— Наслышан, наслышан! — медленно произнес сэр Джон, внимательно рассматривая юношу. — Вот и хорошо! Готовьте лошадей. Если нужно, дадим своих. Выехать надо будет рано утром. Ехать нам туда три дня, и то надо постараться… Поэтому предлагаю на обратном пути посмотреть второе интересное для вас место…

— Это то, о котором мы говорили сегодня? — решил уточнить мистер Август.

— Да. Это немного севернее католической миссии Сан-Рафел. Вокруг самой миссии по побережью залива не будет хороших полей, а севернее есть участки, где можно сеять. Их маловато, если сравнивать с моей землей подальше от океана. Но тут надо выбирать «или — или».

— Или ближе к побережью, или…, - улыбнулся Джеро…

— Или хорошие земли для пшеницы и прочего. Совершенно верно! Чтобы было второе, надо искать место здесь, в долине реки. Но я не посоветую этого. Почему, расскажу чуть позже, хотя выше по реке неосвоенных земель хватает. Пока неосвоенных…

— Но пастбища везде хороши. Сан-Рафел основали еще испанцы до обретения Мексикой независимости. Это был их миссионерский пост для обращения в христианство местных индейцев. Потом, когда испанцев изгнали и земли передали местным, в основном индейцам, все пришло в упадок. Те земли, что предлагаю, на границе с моими, так что смогу договориться с властями о передаче их вам в пользование. Пока еще, слава Богу, частью моего мандата является поощрение поселенцев, и я могу делать гранты на свободные земельные участки для них…

— Да, сэр, давайте так и сделаем, если никто не возражает! — Август смотрел на мужчин, которые решают дела в эти времена. Женщины, конечно, тоже могут нашептать своего ночью, но это будет потом.

Утром Айвена не пришлось будить, хотя вчера погуляли славно, и народ веселился от души. Пили вино, а детвора даже отплясывала лихо на утоптанной площадке перед очагом. Точно! Это место использовали для гулянок местные. Сам юноша выпил немного, и только разбавленного вина. Пиво не употреблял. Мужчины сегодня расслаблялись после перехода и позволили себе больше, особенно крепкие ирландцы, а старшие мужи и хозяин форта разговаривали тихо в стороне, а потом совсем пропали из глаз.

Как только четверо мужей — делегатов от их «банды», как выразились местные, позавтракали разогретым мясом и сыром, оказались готовы в дорогу. Патрик и Корнелиус подвели к юноше его серую кобылу Хильду. Отцу Уильяму подготовили смирную кобылу Дэвида, который остался в лагере сегодня. Остальным — тех лошадей, к которым они привыкли в походе. Проверили оружие и поклажу. Когда все отъезжающие были готовы, из ворот показались всадники. Сначала вышел офицер, немного отстал от них сэр Джон, сзади солдаты. Вели также заводных лошадей по числу всадников, к седлам которых были приторочены мешки. У четверки от поселенцев также было по сменной лошади из трофеев.

Поздоровались, обговорили важные детали и вытянулись в походную колонну. Уходили тихо, чтобы не будить лагерь. А женщины, кто уже был на ногах в этот час, махали рукой вслед.

Сэр Джон повел группу другой дорогой, не основной, а которая короче. Едва заметная тропинка то пряталась в высокой траве, то петляла среди высоких деревьев. Тропа спускалась в неглубокие лощины, поросшие кустарником, откуда снова выныривала на возвышенность. Иногда шла через поля, усеянные желтыми цветками вербейника и зверобоя. Из кустарника взлетали мелкие птицы. Все постоянно менялось — то вокруг трава по пояс, то скалистые участки. В низинах встречались небольшие ручьи, петляющие между камней.

В начале сентября влияние осени еще слабо сказывалось на природе в этих краях, в отличие от их поселка на Миссури, к тому же день был ясный и безветренный. Словно по заказу.

— А как тут обстановка, про безопасность спрашиваю, можно селиться не кучно? — начал интересоваться Август местной жизнью. Где обстановка позволяла, всадники шли парами.

— Как лучше сказать? Раньше было хуже, сейчас вполне безопасно. Индейцев в округе, которые воинственные, всех выбили. В основном стычки случаются или между владельцами ранчо, или владельцев с мексиканскими властями. Власть сейчас откровенно слабая, и это плохо. Больше по этому вопросу вам расскажет мистер Марш, когда вы встретитесь. Он ближе к властям, что в форте Монтерей.

— Еще добавлю про безопасность. У нас с партнером тут лесопилка, на притоке Американской реки, в тридцати пяти милях севернее моего форта. И ничего, пока бог миловал. Но, конечно расслабляться нельзя, и нужно «шевелить мозгами» постоянно.

— Это уже радует, сэр Джон. А то мы пришли на Запад небольшой группой, как видите…

— Тут вы сильно меня удивили, и не только меня. У вас получилась крепкая «банда», так у местных зовется вооруженная группа. Вон мои офицеры не перестают удивляться вашей экипировке…, - Мистер Саттер указал на второго офицера, который был с ними в этой поездке. Хельмут Вебер — как он его представил в начале, оказался сухощавым двадцативосьмилетним мужчиной с короткими черными волосами и чисто выбритым лицом.

— И не только оружием мы сильны. Но и выучкой людей, благодаря нашим японцам. И еще юноша у нас есть, но мы вам вчера про это говорили, без лишних ушей…

— Да уж… Годами юн, но телом крепок, вижу. А разумом превзошел давно зрелых мужей…

Айвен, который двигался позади рядом с Джеро, слышал этот разговор мистера Саттера с падре, о чем отметился покрасневшими ушами.

В первый день проехали меньше, чем рассчитывал мистер Саттер, так как путники не привыкли к верховой езде целый день. К вечеру их уже не радовали окружающие красоты, несмотря на то, что периодически останавливались на отдых. И это, не считая короткого обеда. Костер разожгли на поляне, известной хозяевам, в обустроенном очаге из крупных камней.

На второй день люди немного привыкли к езде и стало легче. По-прежнему двигались или гуськом, или парами. Если в первый день встречали пасущиеся стада, то сейчас вокруг была только дикая природа.

— Хочу сказать вам по секрету, отче… — Сегодня сэр Джон весь день ехал в паре с отцом Уильямом немного впереди и тихо вел с ним беседы. А Айвен против воли настраивал свой слух и многое мог разобрать. — Недавно мой партнер нашел вверх по реке крупицы желтого металла…

— Вы имеете в виду золото, я не ошибся? — совершенно спокойно промолвил Уильям.

— Именно оно, проклятое… И именно поэтому я не предлагаю вам осваивать участки вверх по реке. Если об этом станет известно, тут начнется такое…

— Начнется невообразимое, это как лихорадка у людей! Хорошо, что вы решили молчать, сколько получится, ведь золото и деньги любят тишину, сын мой… То, что предупредили — за это спасибо. И давайте еще немного уйдем вперед, мне кажется, что нас слышат…

— Кто? Не этот ли удивительный юноша?

— Кроме него некому… У него кроме всего прочего, еще и проявляется усиленный слух, когда ему надо… Говорит, стоит ему сосредоточиться, и как дверь в голове открывается…

— Чудны дела твои, Господи! — Теперь Джон Саттер помянул Создателя, и чуть послал вперед лошадь. Они с кюре немного увеличили дистанцию.

— Что еще хочу сказать вам, святой отец. Конечно, новость не удастся долго удержать втайне. Но мы с партнером немного разведаем местность, чтобы, когда начнется эта «лихорадка», как вы ее удачно прозвали, мы к ней хорошо подготовились. Ведь не открою вам секрета в том, что заработают на ней не те, кто золото моет, а те, кто их снабжает…

— Как будет угодно вам, сын мой. Конечно лучше помолчать, сколько получится. И моим друзьям, с которыми я пришел в Калифорнию, лучше. Будет время устроиться на новом месте, когда это начнется. Если начнется…

— Вы правы, отче. Может быстро и кончиться! Именно поэтому мы хотим тихо разведать, что, где, и сколько…

Ехали с перерывами на отдых до наступления момента, когда солнце ушло за океан, чтобы на третий день добраться до форта. Расположились опять на следующей, обустроенной очагом поляне, которая использовалась и ранее для ночлега. Лошадей стреножили и отпустили пастись. После ужина солдаты расположились немного в стороне, и устроили два секрета по сторонам тропы. Еще сообщили, что в этих местах есть хищники, представляющие угрозу для лошадей. После холодного ужина взрослые мужи еще долго разговаривали, а к Айвену сразу подкрался предательский сон, которому он не стал сопротивляться.

В три часа после полудня пятого сентября путники въехали на открытое пространство, усеянное желтыми полевыми цветами, и через минуту оказались перед открытыми деревянными воротами форта. На территории офицер с солдатами были приняты как свои, а хозяин с управляющим отвели гостей в главный дом. Джеро с Айвеном сразу отпросились, чтобы сбегать к берегу океана. Спустившись по крутому склону, сначала помочили руки, потом немного разошлись в стороны. Уселись, погрузившись в свои мысли и получая наслаждение от увиденного. Ветер был слабый, в лицо, и гнал пологие волны прямо на берег. Посидели немного, потом разулись и зашли в прохладную воду.

Купаться сразу не стали, вышли и присели недалеко от воды, Джеро первым нарушил молчание.

— Ну как тебе показалось место?

— Океан прекрасен, место тоже красивое, но для поселения не подходит…

— Обоснуй, — попросил наставник, не отрывая взгляда от океана.

— Пожалуйста. Очень далеко от здешней цивилизации, от главных пуэбло, где вся торговля. А это неприемлемо для нашего будущего производства как в мастерских, так и на земле. Не говоря о торговле…

— Давай теперь я продолжу… Посмотри вперед! Нет закрытой от ветров бухты для стоянки судов. Нельзя ставить причалы, что ставит крест на сообщении по морю. Как русские выбирали место для форта? Не понимаю! Здесь только контрабандой заниматься хорошо…, - заключил Джеро и замолк.

— Но нам это не надо? — на всякий случай решил спросить юноша.

— Нет. Мы приехали сюда надолго! Мы с напарником — точно на весь оставшийся отрезок нашей жизни…

Еще посидели немного у берега без слов, и нехотя вернулись на территорию форта, окруженную высоким деревянным забором.

Вечером за обильным столом говорили друг другу много хороших слов, благодарности хозяину за прием. О том, какое здесь прекрасное место и хороший форт выстроили на берегу русские. Ни одного критического слова не было произнесено. Но на обратном пути, на первой же вечерней стоянке мистер Август обстоятельно разъяснил хозяину, почему это место не подходит.

— Я был уверен в этом, джентльмены, — ничуть не смутился сэр Джон, — но все равно должен был его показать, хотя бы для расширения вашего кругозора. А теперь, как и договорились мы направимся в Сан-Рафел, что на берегу Северной бухты, и совсем близко к пуэбло Сан-Франциско. И Сан-Хосе тоже. Там посмотрим еще интересные для вас участки, о которых я сказал в день встречи.

Из форта вышли в обратный путь. Было шестое сентября — Айвен вел учет дням. Пошли нахоженной тропой, которая постоянно идет вблизи берега. Только раз удалилась он него в одном месте, огибая залив Бодега. Когда дорога пошла на юг вдоль берега этого залива, двигались то среди зеленых холмов с прекрасными пастбищами, то через лес, близко к линии берега.

Скоро берег залива справа от тропы пропал из виду, и солдаты впереди повернули резко влево. Здесь всадники выстроились в линию, двигаясь по узкой тропе, по которой возможно двигаться только без повозок. Справа и слева стали видны заросшие лесом горы.

На второй день пути горы раздвинулись, и по сторонам открылись прекрасные участки, годные для пастбища. А когда до миссии Сан-Рафел осталось несколько миль, стали попадаться небольшие стада коров под приглядом пастухов индейцев.

Юноша качался в седле и радовался каждому мгновению. Нагретый солнцем воздух колеблется, давая миражи вдалеке. От травы исходит сладковатый аромат. Гудят шмели, по сторонам свистят суслики, предупреждая о приближении всадников. Над караваном время от времени зависают хищные птицы, рассматривая, нет ли для них какой поживы.

Второй день после выхода из форта Росс подходит к концу, но Айвену видно, как впереди солдаты и офицер подъезжают к церкви, незаметной за деревьями издалека. Это несказанно обрадовало старшее поколение. Наконец остановились все, и Айвен с Джеро стали наблюдать, не сходя с лошадей, как из небольшой, побеленной мелом церкви под двухскатной черепичной крышей по ступенькам торопливо спустился священник. Низенького роста и одетый в черную сутану, на такой-то жаре.

На груди простой деревянный крест.

— Пошли! Поможем нашим старшим спуститься на землю! — Джеро давно обратил внимание на Уильяма и Августа, которые к концу дня выглядели совсем плохо. И вовремя. Если падре спустился сам, охая и кряхтя, то Августу понадобилась их помощь.

После коротких переговоров офицер крикнул стоявшим последними солдатам, затем предложил всем вместе проехать к галерее сбоку, где их ждали индейцы из миссии. Те приняли от гостей поводья лошадей и повели их устраивать.

— Джентльмены, отец Кристобаль любезно предложил нам переночевать в том длинном здании. Там хватает пустых помещений. Но пока светло, давайте проедем по окрестностям!

В первую очередь все прибывшие отправились к колодцу, утолить жажду прохладной и чистой водой. Солдаты с офицером остались, чтобы обиходить лошадей помогать готовить ужин в специальном помещении. Решили оставить на месте Августа и падре, хотя те пытались возражать.

В сопровождающие падре Кристобаль дал пожилого индейца, или скорее метиса с испанской кровью по имени Пабло. Он был одет в простую рубаху и штаны из грубого полотна, с загорелым до черноты лицом и руками. Но выехал вперед на прекрасной гнедой лошади. За ним шагом направились сэр Джон и Айвен с Джеро. Большая охрана в этих местах не требуется, а всадники, в первую очередь юноша и его младший наставник были хорошо вооружены и очень опасны.

— Ну вот, мы увидели все интересные места здесь, — заявил мистер Саттер, когда они спустились почти к самому берегу залива и стали в линию.

Впереди, на противоположной стороне залива, к югу виден Сан-Франциско.

— Что скажете?

— Уже интереснее, глаза просто радуются голубой воде, горам вокруг и соснам на склонах. Прямо как на моей родине, сэр Джон, — вежливо произнес японец. — Но подробнее о месте готовы высказаться при возвращении в лагерь. Ведь все мысли должны быть приведены в порядок, а для этого нужно дать им некоторое время…

— Хорошо сказано! Поехали назад, к долгожданному ужину. Порадуем отца Кристобаля беседами. Он будет счастлив, поверьте! А утром отправимся назад. Обогнем залив Сан-Пабло, и там вы сможете увидеть земли, пригодные для сельского хозяйства, вплотную примыкающие к моим…

Вечер пролетел в один миг. Вслед за скромной трапезой потекли неспешные разговоры. Отец Кристобаль сыпал вопросы, не давая гостям передыху. Айвен заметил, что от политических тем отец Уильям и сэр Джон старались уходить. Айвен с Джеро их не касались, и вообще больше помалкивали, стараясь демонстрировать бравый и глупый вид.

Вышли назад рано утром, так как сэр Джон рассчитывал вернуться в свой форт в тот же день, хоть и в темноте. Шли большую часть пути по двое, так как дорога была хороша везде. Благодаря сменным лошадям до обеда сумели пройти не меньше половины пути. Останавливались только на короткий отдых, дать отдохнуть мышцам, которые были задействованы при езде верхом. Равнялись по самому слабому — а это, как бы не было неожиданно, оказался не отец Уильям, а мистер Август.

После обеда юноша с большой неохотой поднялся в седло. С какой неохотой делали это кюре и глава каравана, было написано на их лицах. Джеро на удивление Айвена выглядел хорошо. Посмотрев на старшее поколение, сэр Джон с улыбкой сделал хорошее предложение:

— Позвольте сделать предложение, падре!

— Говори, сын мой…

— Давайте разделимся. Я оставлю с вами офицера, он хорошо знает дорогу. Не удивлюсь, если он с закрытыми глазами проедет по ней туда и обратно. Зато вы будете двигаться не спеша. Не страшно последнюю часть пути пройти в темноте, дороги ближе к форту наезженные. Там и поводья можно будет бросить — лошади сами потянутся к форту…

— Хорошее предложение! — поспешил согласиться с ним священник. — Если никто не возражает, — он посмотрел на Айвена с Джеро, те молча показывали согласие, — то и мы тоже…

— Не только можно, друг мой, но и нужно! — промолвил Август со вздохом.

После полудня, после того как хозяин с солдатами пропали впереди, остальные двигались не спеша. Айвен с Джеро замыкали колонну, посматривая на едущих впереди Уильяма и Августа, и тихо беседуя между собой. Офицер ехал первым.

От езды верхом за эти дни все устали так, что новые пейзажи вокруг не воспринимали. А тут было на что посмотреть. На лугах по сторонам виднелись то небольшие табуны лошадей, то стада коров и быков под надзором двух или трех вакеро. Все они были приветливы, снимали шляпы и что-нибудь кричали вслед.

Встречали стада овец паслись без присмотра, что было для гостей удивительным.

— Как в другой мир попали! — произнес Джеро, лениво оглядывая пространства вокруг.

— Сам не могу привыкнуть! — подтвердил мысль наставника юноша. — Не надо каждый момент ждать нападения!

Так и шли, постоянно меняя лошадей на свежих, когда видели, что те устали. Самих сменить некому, хотя кожа на внутренних частях ног горела. Ее успокаивали мазью, которую давал доктор в походе. Здесь темнело не так быстро и внезапно, как в горах, так что продолжали двигаться в сумерках, которые медленно сменялись темнотой южной ночи. Когда полностью стало темно, небо было чистое, блестели яркие звезды, и луна слабо освещала грунтовую дорогу.

В темноте не заметили, а скорее почувствовали, что дорога подходит к концу. Айвен внезапно замолчал на минуту, а потом сообщил японцу, что до лагеря и форта осталось около полумили. Уильям с Августом тихо разговаривали впереди, мерно качаясь в седлах, и ничего вокруг не воспринимали. Они поняли, что подъезжаем, когда офицер крикнул что-то радостное, пришпорил лошадей и умчался к воротам. Точно его лошадь знала здесь каждую выбоину на дороге.

Все более широкая дорога вела их прямо в форт. Когда в темноте показалась высокая белая стена форта из побеленного кирпича и жерди ограждений для скота, примыкающие к ней, все почувствовали огромное облегчение.

Когда путники въехали в свой лагерь у реки, там никто не спал, да еще их предупредил минуту назад офицер. В выложенных из камней очагах ярко горели два костра, освещая людей вокруг. На свободном пространстве между фургонами и рекой паслись стреноженные лошади и волы. Из темноты вынесся Лис и стал радостно носиться кругами вокруг лошади юноши и прыгать высоко. Лошадка под Айвеном была сейчас сменная, ей это не понравилось, и она заволновалась, перебирая ногами. Его серая кобыла Хильда спокойно стояла позади, посматривая на эти прыжки рыжего пса равнодушно.

— Ну-у! Приехали! — Айвен наклонился и потрепал гнедую лошадь по шее, успокаивая. Потом аккуратно, без спешки и лихости, освободил правую ногу из стремени и собрался опуститься мягко не землю, стараясь беречь натертые изнутри ноги. Отсюда парню было видно, что младшие юноши засуетились возле костров, подбрасывая дрова.

Первыми к путникам бросились Том, Патрик и Корнелиус:

— Мистер Август! — Патрик, старый слуга Браунов, принял у хозяина поводья и придержал стремя, пока тот очень осторожно спускался с лошади.

— Падре! — Том так же поступил с лошадью отца Уильяма.

Айвен с Джеро также с большим облегчением спустились на землю, но сами, и передали поводья своей передней лошади Корнелиусу. Приятели забрали дорожные сумки всех четырех, карабины свои и Августа, и отправились к кострам вслед за старшими. А негры увели основных и заводных лошадей на луг.

Морриган с Урсулой Браун, муж которой сейчас вернулся в лагерь, вдвоем развернули одеяло, в котором сохраняли горячий ужин. Сегодня это был овощной соус с мясом, потому что с прибытием в рационе появились свежие овощи. Тут же достали четыре миски, которые по очереди, неторопливо и аккуратно стала наполнять Урсула. Наполнив очередную, передавала в подставленные девичьи руки и громко объявляла, кому передать. С полными мисками в руках шустро упорхнули к прибывшим самые юные: Нора с Дариной, Грета Вольф и Катарина Циммерманн. Затем Урсула торжественно обошла всех четырех с плоским блюдом, на котором лежал порезанный свежий хлеб.

Айвен, перед тем как взять ложку, приставил кусок ароматного хлеба к носу и наслаждался его запахом. Потом быстро встал и прошел за фургоны к реке. Его кобылу не пришлось искать, даже со спутанными ногами она мигом оказалась рядом. Протянув ей хлеб на ладони, стоял и смотрел, как она ест. Одновременно гладил другой ладонью по шее сбоку. Кобыла благодарно фыркнула и мазнула влажными губами по запястью, когда хлеб был съеден.

На все ушло не более минуты. Юноша опять сел на свое место рядом с Дариной и принялся с аппетитом есть, снимая ложкой немного остывший соус с поверхности.

— Кушай, кушай, Август…, мой дорогой! Ты мой голубь, мой голубок… — прибавила Урсула в конце своей короткой речи, с нежностью глядя на своего мужа. Все четверо прибывших сидели рядом и неторопливо ели, а Урсула присела под бок к Августу, но не мешая ему есть.

— Смотрите, молодые люди, на эту пару! Это хороший и редкий пример для молодежи! — со своего места Айвен расслышал слова пастора Салливана к Барбаре и Грэгору, что сидели вместе. Дети вокруг притихли, чтобы тоже послушать. Салливан же продолжил свою мысль:

— Вот, смотрите и запоминайте, как хорошая жена встречает своего мужа! При встрече — ни одного грубого слова, даже если есть его вина. Только ласковые слова! Ведь все остальное, о проблемах в том числе, умная жена скажет потом, но никогда при встрече!

— С такой женой мужчина может свернуть горы! — закончил отец Салливан свою речь.

На это Дуглас, наклонившись к Майклу, лихому ирландцу, тихо произнес, стараясь, чтобы никто не услышал:

— Это значит, что умная женщина скорее может заманить приглянувшегося ей мужчину хорошей едой и добрым нравом, нежели большими сиськами и шикарной попой…

Но Айвен услышал, и сделал над собой усилие, чтобы не рассмеяться, а то выйдет глупо.

— Друзья мои! — вновь заговорил отец Салливан, — пока ваши рты заняты, в отличие от некоторых, — тут он посмотрел на ирландцев, — я рассказу вам, что у нас нового…

— Пока вы были в поездке, мы с мистером Дэвидом, мистером Сэтору, мистером Штерном и мистером Циммерманном побывали на ранчо Лос-Меганос, чтобы встретиться с другим гражданином Мексики, что также активно помогает переселенцам с Востока…

— Много наслышаны о нем, друг мой! — решился перебить его приятель, отец Уильям.

— Так я продолжу? — поглядел на него Салливан.

— Замолкаю… Продолжай, друг мой!

— Об этом мы говорили еще в походе, но повторю еще раз. Он приобрел ранчо лет шесть назад и стал натурализованным гражданином Мексики, как и сэр Джон. Это к югу отсюда, ближе к заливу. Нам хватило одного дня чтобы добраться…

— Так вот. Эти два достойных человека давно поняли, что владеть чем-либо при коррумпированных властях ныне довольно проблематично. Другое дело, если сделать эти земли частью Соединенных Штатов, как Техас. Это решает накопившиеся проблемы…

Тут пастор сам немного испугался, что произнес такие вещи вслух, и замолк, оглядываясь в темноту. Ведь даже у стен есть уши. Но все взрослые вокруг сидели спокойно, многие с кружками горячего чая, пропуская медленно по глотку. А дети давно собрались в тесную компанию, весело болтали о своем и возились со щенками.

— Говори дальше, друг мой, эти слова здесь давно витают в воздухе! Власти слабы…

— Вот именно, что слабы, и на эти прекрасные земли заглядываются также французы, англичане, и даже русские. И лучший способ решения проблемы — это поощрять переселение наших граждан в Калифорнию и помогать им, что эти два джентльмена и делают. Мистер Джон приглашает всех нас обосноваться на территориях его ранчо, пока мы не найдем себе местечко…

— Да, это правильно, друзья, потому что оставаться на территории возле форта долго нельзя. Здесь первый пункт на дороге прибывающих переселенцев с востока, места не так много, и надо дать возможность для приема других. Сам сэр Джон этого не скажет, но сами мы должны понимать…

— Можно я скажу свое мнение о властях Мексики? — не преминул воспользоваться паузой Джеро, когда увидел, что падре снова взялся за ложку, пока соус совсем не остыл.

— Давай, но коротко, сын мой, мне еще много есть, что рассказать…

— Я в двух словах, отец Салливан, чтобы моя мысль не пропала в этой прекрасной вечерней темноте приближающейся ночи… Я считаю, что власти Мексики сделали главную, и теперь уже непоправимую ошибку, допустив бесконтрольную миграцию на свои территории. Поясню на простом примере. Чтобы приготовить однородную массу, неважно чего, надо добавлять второе составляющее малыми порциями, при этом постоянно перемешивая. Например, если добавлять крахмал в воду…

— Продолжай, сын мой, это интересно…, - встрепенулся отец Уильям.

— Собственно, уже почти все сказал… Также и переселенцы. Их нужно было добавлять малыми порциями, постоянно перемешивая, чтобы они растворялись среди местных, не образовывая комков, вот и все…

— Да, но они испытывали острую нужду в грамотных людях, чтобы осваивать регион. Чего нельзя достичь с их местным индейским населением. Именно поэтому мы можем пока устраиваться здесь достаточно свободно. Прибытие людей, которые могут создавать хозяйство и ремесла на пустом месте, принесет налоги в казну. Только поэтому они приветствуют миграцию… И, сэр Джон вскоре обещал нам паспорта…

Этим заявлением отец Уильям подвел черту под образным изложением текущих процессов в исполнении неугомонного Джеро. И весьма необычным. Айвен лишь молча ел и внимательно слушал, задумавшись. Сэтору также помалкивал и слушал.

— Повторю про паспорта… Мистер Марш живет ближе к местной власти, что находится в форте Монтерей и чаще там бывает, поэтому он взял на себя труд обеспечить нас документами и похлопотать за нас. Но самое интересное не в этом…

— Говори, друг мой, не тяни! — встрепенулся отец Уильям, как собака, почуявшая дичь.

— Перехожу к самому интересному. Еще в январе этого года в форт Монтерей был направлен бригадный генерал Мануэль Мичельторена, и с ним триста солдат…

— Это я знаю, до нашего выхода случилось, продолжай! Прости, что перебил…

— Чуть позже американская эскадра под руководством командующего Томаса Джоунса прибыла в залив Монтерей. Он решил, что началась война с Мексикой, стал перед фортом и потребовал капитуляции. Губернатор Альварадо не стал оказывать сопротивление, имея на то слишком мало сил, сдал форт и удалился подальше от берегов залива. На ранчо Эль-Алисаль…

— Сейчас творится что-то непонятное! Губернатор так и не вернулся в форт, от его имени дела ведет Мичельторена с войском. Хотя, сам понимаешь, солдат у него слишком мало, чтобы держать власть в Верхней Калифорнии.

— Чудесны дела твои, Господи! — кюре поднял очи к небу стал шептать молитву. Так он берет время, чтобы думать, как уже понял юноша.

Айвену было интересно наблюдать за живым общением двух священников. Соус уже давно съеден, миски у них забрали и взамен сунули по кружке горячего чая с местным медом. Рыжий пес улегся сзади, просунул морду между бедрами хозяина и Дарины, дремал и тихо поскуливал о своем.

— Это значит, что в такой неразберихе местным властям сейчас не до нас…, - резонно предположил мистер Август.

— Вроде этого… Так что будем делать дальше? Про место скажи! — дружно воскликнули Пауль с Мартой, так им хотелось поделиться главным.

— Да! Это, пожалуй, самое главное, но не мог с этого начать, не рассказав о обстановке, — продолжил пастор:

— Переночевав на ранчо мистера Марша, наутро мы вместе отправились к заливу Монтерей, взяв в охрану его солдат. Путь наш лежал прямо через пуэбло Сан-Хосе. И скажу вам — очень неплохое место, удачно расположенное, с большими перспективами, как нам показалось. А к заливу Монтерей вышли в местечке Санта-Круз, где были так любезно встречены служителями местной миссии, что нас пригласили переночевать и покормили.

— Это в северной части залива Монтерей, — поспешил добавить Дэвид, — на правом берегу реки, а рядом на левом расположено светское пуэбло Бранчифорте, где живут торговцы, отставные солдаты и всякие проходимцы, создавая местечку дурную славу. Да и сама миссия сейчас в упадке…

— Да, это так! — не стал спорить с ним Салливан. — Но после того, как мы переночевали в миссии, поехали посмотреть земли вокруг по любезному предложению сэра Марша. И скажу, что нам там понравилось…

— Позвольте, я продолжу! — предложил Питер Штерн. — Да, действительно, мы переночевали в пустом общежитии для местных служителей, и отец Антонио рассказал нам немного об этом месте.

— Миссия Воздвижения Креста Господня основана в конце прошлого века недалеко от поймы реки Сан-Лоренцо. Построена на холме с видом на реку и окружена глинобитной стеной. Священник основатель — отец Фермин Ласуэн. Позже на другой стороне реки появилось светское поселение — пуэбло по-ихнему…

— Но это вступление, друзья, а теперь скажу о самом главном. Места вокруг нам всем очень понравились. Просто рай на земле!

— Но самое главное то, что на следующий день мы объехали земли, что расположены вдоль океана на север. Там между склонами гор и берегом океана идут прекрасные ровные места, годные для устройства полей и земледелия…

— А на склонах, обращенных к югу, сразу за миссией, можно растить виноград! — тут же прибавил Йохан Циммерманн. — Это как винодел, я вам заявляю!

— Да, это правда. Мы так увлеклись, что проехали миль на десять вдоль океана, пока склоны гор не стали подходить близко к берегу. И я вам скажу, те места отличные для земледелия и выпаса животных. И самое главное — они совершенно не заняты, начиная от холма с миссией. Местное население можно встретить только на другом берегу реки. Это Вилья де Бранчифорте, где по нашим оценкам не более двухсот постоянных жителей. Действительно, много всякого сброда… Потом другие поселки идут и далее вдоль залива Монтерей, до самого форта, где расположены власти округа Верхняя Калифорния. Но мы не имели счастья там побывать…

— Самое лучшее расположение, — тут же отозвался Сэтору, до этого молчавший. — Недалеко находятся все процветающие поселения — пуэбло Сан-Хосе, Сан-Франциско, дальше — Сакраменто и Монтерей. И все земли вокруг названных городов постепенно заселяются. То же можно сказать и о землях вдоль залива до самого форта Монтерей. А это значит, что местечко хорошо не только для сельского производства, но и для создания мануфактур, и для торговли. Бухта рядом с устьем реки хороша для устройства причала, как я понял.

— Что ты хотел? Ну скажи! — Сэтору почувствовал, что его компаньон хочет сказать.

— Океан совсем рядом — вот что самое главное!

— Полностью согласен, друг. Тут надо подумать. Мы еще не выслушали наших друзей, что побывали в форте Росс. Давайте, рассказывайте, потом говорите, кто и что думает. Время не ждет…

— Дети мои! — заговорил отец Уильям, внимательно всматриваясь в лица взрослых, сидящих вокруг и освещенных ярким пламенем костров. Нам с Салливаном пора идти спать, мои глаза все время закрываются, а суставы ноют и просят покоя. Да и детям пора, они сами ни за что не скажут, хотя это видно. Вы тут обсуждайте без нас! Скажу только, что действительно, исходя из того, что я увидел в поездке и услышал здесь, последнее предложение самое интересное.

— Добавлю только, — подхватил отец Салливан, — что сказал мистер Марш. Сейчас с властью в округе творится непонятное, но с местными чиновниками он может решить все вопросы касательно нас. Так он сказал. Ведь не зря говорят, что осел, груженый золотом, может открыть ворота любой крепости…

— Тут берут коровьими шкурами — местными денежными единицами, равными двум долларам, — откликнулся со своего места проводник. В народе их называют билетами Калифорнийского банка. А если говорить серьезно, то золотые монеты любой страны берут с удовольствием!

— Верно, сын мой. Обсуждайте. Решайте. Чувствует мое сердце, что впереди грядут большие изменения. Надо быстрее устраиваться на земле. А мы пошли спать. Завтра расскажете за завтраком, до чего договорились…

Айвен сидел и отстраненно слушал жаркие речи и дебаты, которые устроили взрослые у костра, когда отвели и уложили детей. Его организм тоже требовал сна. Слишком много за эти дни проехали в седле. Но он сидел рядом с Сэтору и просто слушал, ощущая сильную энергию, исходившую от возбужденных предстоящими делами переселенцев. Именно такие люди подобрались в этот переход на Запад.

Усталость давала себя знать. Натруженная за день в седле задница — тоже. Сэтору ушел проверять караулы, которые продолжали ставить в двух сторонах от лагеря, несмотря на мирную обстановку. Даже взгляды Ханны, которые она иногда кидала на юношу, не имели отклика в измученной душе.

Ведь сразу по прибытии его попросили поучаствовать в засадной охоте на рысь, которая повадилась таскать овец из загона, расположенного рядом со стеной форта. Опасных хищников давно истребили в округе, но эти дикие кошки время от времени наводили страх на мелкую скотину в хозяйствах. Договорились, что за ним придут в три часа ночи. Именно под утро бывают нападения.

Выждав подходящее время, он незаметно удалился от костра, пробрался на свое место рядом с Дариной и с наслаждением закрыл глаза.