Калифорния - Мы Идем!

Глава 8 Обустройство

«Видел бы ты меня отец…» — Юноша пригладил рукав перед зеркалом в своей каюте. Летный комбинезон на нем сидит идеально, как вторая кожа. Стоячий воротничок внутри подшит белой материей, это традиция с далеких времен. Лейтенантские звездочки он честно заслужил во множестве боевых операций, в которых успел побывать за три года после окончания академии. Как и несколько наград.

В свои двадцать один год он успешно провел множество боев и доказал свою подготовленность, чтобы подняться на ступеньку выше. Базовый интеллектуальный параметр — двести двадцать единиц. Нейроактивность достигла двухсот десяти единиц, когда норма — от восьмидесяти до ста сорока. Это позволяет иметь отличную реакцию, и очень быстро думать, меньше других утомляться при высоких нагрузках на мозг.

Мама будет очень жалеть, что у нее нет внуков… Если мы сейчас не отобьемся — то точно не будет. Эти насекомые навалились на планету так, что вопрос стоит о выживании наших родных и близких там, внизу. Поэтому биться будем до конца.

Все. Последнее фото вместе с прощанием послал на планету, поговорить не удалось — все сети максимально перегружены. Загорелась красная лампа у входа, пора на выход и бегом на летные палубы…

«Чуть не проспал завтрак…,» — вместе с плавным переходом от тяжелого сна Айвен вернулся к радостному настоящему, когда слабый утренний свет начал проникать через полог в задней части фургона. В фургоне он один, Нора и Дарина встали раньше и помогают матери по хозяйству. Слышны голоса у костров и звяканье посуды. После принятия решения об окончании похода народ начал суетиться в лагере с первыми лучами солнца.

Айвен ночью был в карауле, да еще попал на самую тяжелую смену — с полуночи до четырех утра. Только лег и отключился, пришел сон на повторяющуюся тему. Видимо, вчерашний разговор со святыми отцами сильно повлиял.

Хорошо только одно, что подобные сны бывают не часто. Парень лежал в фургоне один, под легкой накидкой, и прокручивал в памяти картину сна. В возрасте двенадцати лет пробудилась память, картинки из непонятного далекого прошлого. Через сны. Наставники говорят, что это от того человека, который пробудился в нем. Пастор Салливан сначала осудил их слова, но позже сказал, что, хотя христианская церковь это осуждает, но есть разные мнения по этому поводу. В дальнейшем пастор удивлялся способностям юноши больше и больше, потом перестал.

«Ну все. Сон ушел, мир вокруг прекрасен, пора подниматься, пока все не остыло. Вон и Лис стоит у фургона, тихо поскуливает, бьет хвостом по высокому колесу. Лаять не решается, но переживает за меня, что останусь голодным…»

Утро для юноши продолжилось за завтраком, когда он умылся за фургоном и присел рядом с Джеро.

— Ты с дежурства? Сочувствую… Я вот вышел к океану ранним утром. Там никого, вокруг тишина пьянящая, только птицы щебечут по кустам да чайки кричат на береговой полосе. Сел рядом с обрывом на траве, вокруг пахнет росой, и водорослями от берега. Воздух чистый. И представилось, что я сижу на берегу далекой родины, и в воздухе пахнет водорослями и солью…

— Давно, брат, мы не упражнялись с клинками…, - тут же сделал неожиданный переход Джеро. Айвен давно привык за годы жизни с наставниками к полной непредсказуемости его вывертов. Может, поэтому и воин он непревзойденный. Во всяком случае, равного ему юноша не знал.

— Это ничего, — продолжил японец. — Скоро все переменится, ведь путешествие вчера официально завершено. Впереди много тяжелой, но интересной работы. Восстановим прежний порядок с тренировками. А пастор обещал продолжить занятия с детьми. Отец Антонио выделит помещения в миссии, еще попросил взять в школу местных детей из добрых семей, которым знания не в тягость.

— С тобой говорил кюре? — задал вопрос Джеро, с хитрой физиономией.

— Да, наставник. Вчера был серьезный разговор с ним и с пастором. Все решено, причем давно и без меня…

— Мы в курсе… Едем в город через три дня. Я еду с вами, а Сэтору в отсутствие Августа остается старшим. А у нас с тобой задание — переехать реку вместе с двумя братьями из миссии и найти рабочих, которые возьмутся делать разметку на участках домов и огораживать участки земли на будущих фермах. Это у них ранчо, а у нас будут фермы. И с временными домами нужно решить за месяц, максимум. Женщины истосковались по нормальному жилью. И туалеты. Ты ведь знаешь, что новая усадьба должна начинаться со строительства ограждения и туалета.

Джеро с Айвеном сейчас сидели и завтракали в пустом лагере. Мужчины в полном составе, с детьми, уехали разбивать участки, и в лагере остались только две караульные пары. Женщины также в полном составе убыли с ними, не могли удержаться от желания посмотреть, где будет их поселок.

«Повезло мне в жизни. Сэтору мудр и опытен», — подумал юноша. «Не просто так он уделял повышенное внимание охране периметра лагеря. И во время перехода, и по прибытии на земли Калифорнии особенно. Ведь в Калифорнию пошли семьи не бедные. Как прибывшие из Европы, так и местные, с берегов Миссисипи. Взять того же Питера Штерна, или Августа Брауна. Первый давно занимается торговлей, и довольно широко». — Лишь сейчас для юноши открылось, что у мистера Штерна большие связи, в том числе в Калифорнии. А мистер Браун кроме фермы имел производства там, на восточном побережье. Все перевел в деньги. Чувствуется по размаху, что средства для обустройства на новом месте у колонистов имеются. И здесь они все проблемы решат. О том, что малое ездовое животное, груженое золотом, открывает любые ворота, верно сказано в древней поговорке.

С чаепитием завтрак закончится, теперь нужно идти собираться и выступать, как только Джеро соизволит отдать на это команду. Ждать долго не пришлось. Не прошло и двадцати минут, как старый Корнелиус подвел двух оседланных лошадей. Айвена дожидалась его серая кобыла Хильда, а Джеро — свободная дежурная лошадь, что на это время постоянно с седлом.

Решили иметь при себе только по одному револьверу и по короткому клинку. Длинноствольное оружие будет как-то не к месту для поездки в светское поселение. Приняв поводья от старого негра, Айвен погладил кобылу по короткой шерсти на шее, потом легко поднялся в седло. Пошли шагом, разговаривая, благо что ехать совсем недалеко. С братьями миссии должны были встретиться в центре этого небольшого поселения. Они не только обещали помочь решить все вопросы по найму рабочей силы, но и дать советы, кого можно брать, а кого не стоит.

Вернулись в лагерь до обеда, выполнив все задуманное. Завтра с утра к делу должно приступить два десятка наемных рабочих.

Корнелиуса попросили не распрягать лошадей, чтобы сразу после обеда отправиться в патруль. Заодно и посмотрят, что там выбрали вчера.

Место, избранное для нового поселения, соответствовало восторженным рассказам. В центре бухты песчаный пляж, за ним обрывистый берег, а дальше идет пологий холм, весь в зелени. С холма, где вид не заслоняли отдельно стоящие деревья, открывалась панорама как самого будущего поселка, так и ближних окрестностей. Река Сан-Лоренцо хоть была не глубока, но действительно прикрывала это место, делая изгиб вокруг него. Судя по обрыву, огибающему холм, а также по обрыву к океану, данное место имело скальное основание. Образовалось небольшое плато со скальным основанием, которое встретила река на пути к океану и обогнула его. И это хорошо. Это тебе не мягкие осадочные речные отложения, на которых строить поселок у реки нельзя.

На самом участке с утра, с перерывом на обед работали все колонисты. И старшие, и дети. Народ истосковался по работе и сразу без лишнего времени на раскачку переключился от кочевой жизни к оседлой. Уже обозначена кольями главная улица и участки. Несколько неофитов из миссии подвозили на повозках жерди. Везли их откуда-то с северо-запада, с холмов, и сразу же пускали в дело. Завтра несколько фургонов, прибывших с востока, должны были разгрузить и отправить затем в сторону форта Монтерей за досками для временных домов.

Как только друзья все посмотрели, не слезая с лошадей, отправились дальше в объезд территории. Охрану лагеря переселенцев никто не отменял.

Через два дня комендант форта с охраной лично пожаловал с визитом вместе с вернувшимся из поездки по пациентам мистером Маршем. Комендант был хорошо принят в лагере, накормлен и напоен за ужином, переночевал в миссии, узнал, нет ли каких жалоб и просьб, попрощался очень тепло и отбыл назад в форт. Судя по тому, что комендант был в хорошем расположении духа и улыбался, и улыбались также Август, Питер и Сэтору, все правовые вопросы переселенцам удалось решить. Древняя поговорка про груженого золотом животного работала.

Мистер Марш, пообедав, с двумя охранниками отбыл к себе на ранчо. Айвен отметил, что перед этим он долго говорил с отцом Уильямом с глазу на глаз, попросив юношу проследить, чтобы к ним никто не приближался. Вечером падре собрал только отцов семейств и сообщил, что поданы прошения на получение нужных колонистам земельных участков, и что пока этого достаточно.

Почему этого достаточно, отец Уильям на стал уточнять, несмотря на вопросы мужчин. И просил не распространяться на эту тему, особенно не говорить на эту тему с жителями поселка за рекой.

Подошло время поездки в Сан-Франциско, и выезд назначили на завтра.

— Добираться туда как будем? — дотошно пытали вечером отца настоятеля Уильям и Дэвид.

— Провожатого дам! — избавил друзей от затруднений отец Антонио.

— Смотрите не напивайтесь там, о постарайтесь обойтись без драки! — с некоторыми нотками зависти к друзьям делал наставления друзьям Майкл Брэди.

— Какое питие? Добираться туда и назад придется верхами! Это тебе не в фургоне трястись, где можно и с похмелья, — в тон ему ответил Дэвид, с окончанием похода больше не проводник. На этой дороге вдоль побережья ему не приходилось бывать.

Утром к участникам подвели основных и заводных лошадей. Провожать шестерку отбывающих собрались все переселенцы, а также неофиты миссии, свободные от неотложных дел. В лагере теперь ночевали в основном взрослые мужчины, а женская половина переселилась из фургонов в свободные комнаты длинного одноэтажного здания на территории миссии. Из миссии провожатым шел Диего, жилистый кривоногий служитель миссии, мужчина зрелых лет, с густыми каштановыми волосами, похожий на пастуха. Хотя на самом деле был не пастух, а человек, управляющий всем хозяйством миссии. Эконом миссии. Диего не просто поехал показать дорогу и развеяться, у него были дела в Сан-Франциско.

Еще раз проверили поклажу на заводных лошадях, продукты, вещи и деньги. Проверили оружие, которое берут с собой. В который раз выслушали теплые слова, постояли с минуту не дорожку, и тронулись в путь.

Во главе колоны ехал прямой и важный, словно палку проглотил, дон Диего. Однако показал себя как хороший наездник. В седло поднялся с явной сноровкой. Приставка «дон» применяется больше старшим в иерархии священникам, и редко к простым монахам. Но дон Диего был не простым, и очень знающим человеком, как понял Айвен в первый же день пути.

Следом за ним парами двигались остальные шесть всадников, дорога это позволяла.

Путники ехали по мало используемой местными дороге вдоль океана. Эта грунтовая дорога, утрамбованная копытами животных, от ворот миссии сначала петляла среди буйных зарослей из деревьев и кустарника, а когда миновали балку с ручьем, пошли холмы справа и ровные луга слева, которые были видны до самого берега океана. Синяя полоска воды за этими лугами открывалась, когда дорога поднималась на высокие места.

— Все, что ты видишь, парень, будут наши земли! — с явными нотками гордости выдал мистер Штерн, ехавший с Августом в первой паре.

— Почувствуй наш размах, парень! — поддакнул ему мистер Август. — Со временем здесь будут расположены фермы с жильем для работников.

Все это великолепие ровных лугов, с густой травой и осенними полевыми цветами закончилось примерно через семь миль, когда справа пошла череда небольших и совершенно лысых холмов, а слева расстояние до океана начало постепенно сокращаться. Еще через несколько миль дорога прижалась к обрывистому берегу океана, потому что справа приблизились склоны гор.

Океан был спокоен сегодня, только легкий ветер дул с северо-запада, и небольшие короткие волны набегали на берег внизу под обрывом. Джеро вообще перестал разговаривать, только глядел вдаль, в океан. Юноша рядом тоже предпочел помолчать.

Место для стоянки начали искать только перед самым закатом, когда солнце готовилось скрыться в океане на горизонте. Остановились в месте, где дорогу с гор справа перебегал ручей, и росли деревья, под которыми будет хорошо остановиться. Огонь решили не разжигать, все предельно устали от непривычной езды верхом, кроме отца Диего. Только сняли седла и спутали передние ноги лошадей, и молча попадали на густую траву под деревья, немножко отлежаться. Потом был ужин из тех припасов, что Бог послал. Ели всухомятку и запивали все теплой водой из фляг.

После ужина, за неимением костра, просто сели полукругом, обращенным к океану, и вели неспешный разговор об оружии и о городе. Лишь Джеро ушел вниз, к береговой линии.

— Расскажите нам о городе, отче! — Дэвид поднял тему, интересующую всех. Дон Диего отозвался на вопрос с готовностью:

— В прошлом веке испанцы вначале обосновались на полуострове, сразу за проливом Золотые ворота, ведущем в этот прекрасный залив. Тогда же и была основана миссия, названная в честь Святого Франциска Ассизского, основателя ордена францисканцев.

— Как вы себя чувствуете? — прервал Диего свою речь в самом начале, посмотрев на Уильяма.

— Смогу самостоятельно доползти до первого пригодного для сна места…, - ответил ему отец Уильям.

Действительно, отметил Айвен, сегодня они постарались пройти как можно больше, чтобы завтра во второй половине дня добраться до города. Вместе с Дэвидом они помогли Уильяму устроиться поудобнее, полулежа, подложив под голову седло и свернутое одеяло.

— Продолжу! В первую очередь испанцы построили форт у пролива Золотые Ворота, а рядом с миссией возник небольшой городок. Семь лет назад англичанин Уильям Ричардсон построил первый капитальный европейский дом, недалеко от миссии. Вместе с администрацией он же создал первый план города, который был назван Йерба-Буэна. Позже он подал прошение о получении большого участка земли, и в прошлом году сэр Ричардсон получил его и построил там ранчо Саусалито.

— Мы побываем у этого достойного человека, — произнес отец Уильям со своего места, где его устроили отдыхать молодые люди.

— Продолжу о миссии. Все здания миссии построены из самана, начиная от часовни, и заканчивая жилыми и хозяйственными постройками. Сейчас миссия находится в упадке, и там наберется всего с десяток индейцев-христиан. Там все мы и разместимся на время пребывания в городе. Под своей крышей всегда лучше, чем в гостинице. Это днем тепло, а ночью будет довольно прохладно. Полуостров с трех сторон окружен водой океана с холодными течениями, вы это почувствуете сразу…

— Так мало неофитов! Значит ли это, что миссия сейчас в упадке? — слова отца Уильяма прозвучали скорее утверждением, чем вопросом.

— Это так. Когда изгнали испанцев, мексиканское правительство издало законы, согласно которым большая часть собственности миссий была продана или передана частным владельцам. У миссий остались только церкви, жилье священников и небольшие участки земли вокруг для использования в качестве садов. Настали тяжелые времена. Миссии несли ужасные потери в людях от эпидемий. Вы увидите, сколько людей похоронено на кладбище рядом. Вот и осталось там сейчас из служителей — не более десятка.

— Там нам будут рады! — добавил дон Диего в завершение.

— Очень надеемся, потому что нам нужно не менее пяти или шести дней, чтобы справиться со всеми делами в городе, — ответил отец Уильям, а Питер и Август молча кивнули в знак согласия.

Начало быстро темнеть. Солнце уже не прогревало воздух, и стало довольно прохладно. Путники быстро извлекли из седельных сумок куртки и одеяла и начали устраиваться на ночлег. Все кроме Джеро, на которого выпало первые четыре часа караула. Следующим должен будет заступить Айвен.

На следующий день горы еще приблизились к океану, и дорога пошла среди леса. То лиственного, где преобладали дубы и буки, то хвойного, среди огромных елей и сосен. После обеда показались холмы, на которых расположен город. Встречающиеся на пути постройки не впечатляли колонистов, пришедших с восточного побережья Америки. Скорее это можно было назвать зарождающимся городом. У входа в залив был виден форт, построенный еще испанцами. У домов стояли в основном дети и женщины, мужчин совсем не видно.

Когда открылась внутренняя часть залива, стали видны корабли на рейде. Отдельно от торговых парусников стояли несколько военных парусных кораблей под американскими флагами. Когда свернули к месту, где расположены постройки миссии, внизу, ближе к берегу залива увидели череду складских зданий. Некоторые из них были в два этажа.

Дон Диего заехал в ворота миссии без церемоний, как свой человек, махнув остальным чтобы следовали за ним. Его узнали. Два пожилых индейца в рабочей одежде выскочили навстречу, приняли его лошадь и показали остальным, куда следовать. На пороге перед длинной крытой галереей вдоль здания его встречал сухощавый мужчина весьма преклонного возраста, с черными волосами и чисто выбритым лицом. На его сером балдахине висел простой деревянный крест.

Вечером за скромным ужином присутствовали почти все служители, которых вместе с отцом настоятелем действительно бело всего девять. За столом обменялись последними новостями, стараясь не затрагивать политические вопросы. Неофиты этой миссии выглядели немного испуганными и неуверенными, что отметил юноша.

На следующий день после скромного завтрака выехали в город, причем своей группой, вшестером. Дон Диего отправился по своим делам самостоятельно.

Джеро и Айвен ехали парой впереди и с интересом слушали, как препирались между собой Август и Питер, следующие за ними:

— …и что ты думаешь делать, если Мексиканский банк вздумает не отдать тебе деньги?

— Кол им в задницу, а не мои деньги! Ведь они потеряют свое доброе имя. Опять ты за свое. Я не оскорбил тебя? — уже мягче произнес мистер Август.

— Нет. Ты бы стал преуспевающим торговцем, как я, если бы имел ум чуть более гибкий и критичный. Кто будет думать о порядочности, когда начнется война с Мексикой?

— Да, в этом ты прав. В воздухе пахнет войной…

— Вот поэтому мы и едем сейчас к моим знакомым, которые давно ведут здесь торговлю. Принадлежат к еврейской общине, между прочим…

Пока Айвен вертел головой, осматривая все, они подъехали к месту на берегу залива, где вереницей стояло несколько деревянных пакгаузов для хранения товаров, а немного выше — крепкий деревянный жилой дом с узкими, похожими на бойницы окнами. Все это было окружено забором.

Не успели приблизиться к воротам, как они открылись и двое стройных молодых людей в круглых шапочках и темных жилетках жестами пригласили всю шестерку внутрь.

Как только лошади пересекли створки ворот, они тотчас захлопнулись.

Через пару минут их проводили в большую комнату, которая служила кабинетом хозяину. Едва успели осмотреться, зашел пожилой сгорбленный старик с крючковатым носом, темными, но седыми на висках прямыми волосами, в темной бархатной шапочке и с умными глазами. Айвен для себя его определил, как главу торгового дома, или банкира. Но скорее — и то и другое одновременно.

И он не ошибся.

— Рад вас видеть, мистер Шарон! — вперед выступил Питер Штерн и мужчины с большой теплотой пожали друг другу руки, разве что не обнялись. Затем он поочередно, не спеша, представил мистеру Аарону Шарону всех присутствующих.

— С приездом в наши благословенные края, джентльмены! Могу угостить вас вином?

— Мы с Августом не откажемся, остальные будут очень благодарны, если им принесут воды.

Сели у стола. Сначала поговорили о том, как прошло путешествие через Дикие Земли, потом немного о местных новостях, после чего Питер перешел к цели своего визита.

— Мэтр Аарон, мы нуждаемся в совете, а возможно и в помощи. У меня, как ты знаешь, размещены значительные суммы в Мексиканском банке. Кроме этого, на руках у наших колонистов также есть деньги, и не малые по здешним меркам. Вопрос, где их лучше держать, и с кем вести торговые операции можно и должно, а с кем нельзя…

— На ваш вопрос нужно отвечать долго, — хитро улыбнулся мэтр. Этот город создан людьми, пришедшими со всех концов света. Можно выделить несколько основных общин. Начнем с католиков — это самая большая часть населения и религиозная община. Затем идут протестанты, общины которых растут в последние годы. Следующими я бы поставил иудеев и нашу религиозную общину, — совершенно прозрачно намекнул мэтр.

— А русские? — спросил отец Уильям.

— Русская православная церковь имеет здесь немногочисленную общину, как и мусульмане. Но я не советовал бы иметь с ними финансовые операции, только торговые, и в небольших объемах…

— Так что же в остатке? — заговорил мистер Август. Сейчас беседу вели только Питер и Август, все остальные предпочитали помалкивать, если их не спрашивали. Даже отец Уильям предпочел слушать.

— Поговорите с мистером Ричардсоном, ведь вы знаете его. Он с друзьями начинает привлекать капитал для создания Калифорнийского банка. Но это в будущем. Сейчас я вам советую — как можно быстрее вывести свои деньги из Мексиканского банка. Только выводите не все сразу, а постепенно, понимаете почему…

— Мы тут собираемся пробыть неделю… Как только решим денежные вопросы и договоримся о поставках нам нужных материалов и товаров, сразу тронемся обратно…

— Вот и снимайте частями, ведите себя там спокойно, больше улыбайтесь, а разместить свои деньги можете у нас, мы еще и процент вам предусмотрим…

— Как-то неправильно будет класть все яйца в одну корзину…

— Ой! Только не надо драматизма и излишних страданий, — с улыбкой повертел своим длинным носом старый человек. — Нам совсем без надобности кого-то кидать, у нас своих средств хватает. Мы сюда приехали не на один день, да и вы тоже, к тому же на серьезных людей у меня нюх…

— Это уже разговор…, - задумчиво почесал подбородок Питер. — А как вы считаете? — решил он поискать у друзей поддержки.

— Что тут думать? Мэтр прав! — Август вертел в руках бокал с красным вином, из которого за разговором отпил совсем немного. — Его мы знаем давно, доверять ему можно больше, чем Мексиканскому банку. Давай действовать, и причем сегодня! Ты видишь, власть с каждым днем слабеет, нетрудно предугадать, чем это может кончиться…

— Лучше все просчитывать, чем предугадывать…, - тут же вставил свою шпильку мэтр.

Потом началось обсуждение деталей, так что Айвен, Джеро и Дэвид попросили разрешения пойти на улицу, чтобы не мешать. Старшие это одобрили, тем более, что об этом условились заранее. Остался только отец Уильям.

Назад в миссию приехали, когда на улице было темно. В эту ночь, вторую по счету, Айвен долго не мог заснуть. Прокручивал в голове все детали многочисленных встреч с разными людьми, бесед с ними, анализировал решения старших.

Те земли, что они планируют выкупить в будущем, сначала при испанцах были землями миссии, потом при мексиканском правительстве были отобраны. Значительная часть сельскохозяйственных угодий, виноградников и фруктовых садов, созданных миссией, пришла в упадок. К этому добавилось быстро сокращавшееся индейское население. Миссионеры и солдаты, поддерживающие миссии, исчезли.

Как парень узнал на месте из разговоров отца Антонио с взрослыми, гранты на землю в Мексике были временными, действующими до последующего урегулирования правовых отношений, и работали в течение пяти лет. Выдаваемые гранты имели очень неопределенные границы. Получатель гранта не мог разделить или сдать землю в аренду без согласования.

Еще вспомнил слова мэтра при прощании: «Завтра вам все силы понадобятся. Удачи вам, но также терпения на новой земле. Терпение — это та добродетель, которая позволила нашему народу выжить две тысячи лет».

В итоге не нашел изъянов в решении взрослых, повернулся набок на узкой деревянной кровати в выделенном ему лично помещении миссии и погрузился в сон.

Следующие два дня прошли в деловой суете. Айвен с Джеро просто выполняли работу охранников при двух серьезных торговцах, которые приехали в город за товаром. Те заключали договоры на поставку товаров, выторговывая приемлемые условия, каждый день ездили в банк. Ничего из товаров с собой не собирались везти, обратно поедут верхом. Все необходимое для колонистов будет доставляться по воде.

Так и мотались между офисами банков и торговыми представительствами с утра и до самого вечера, и юноша перестал пытаться что-то понять, а просто внимательно смотрел по сторонам, чтобы не допустить никаких эксцессов.

— Айвен! — в проеме двери выделенной юноше комнаты показалась голова мистера Августа. — Готовь чистую одежду и самое лучшее, что у тебя есть! — Не дав ничего сказать, с ходу сообщил Август. — Вечером идем на прием к мистеру Смиту. На его ранчо будут многие джентльмены, с которыми здесь мы уже имели дело, и те, с которыми намереваемся иметь дело в будущем. Ты предупреди Джеро, а остальные знают!

Когда Айвен вошел в соседнюю по открытому коридору комнату, в которой обитал его наставник, тот был занят осмотром темной жилетки с неброским узором, которую одел поверх белоснежной рубашки. Ниже темных брюк блестели кожей короткие сапоги с пряжками. Когда планировали поездку, было приказано положить в багаж чистые вещи, в которых будет прилично появиться в местном обществе. Как только прибыли в миссию, юноша с наставником заранее развесили парадную одежду на высоких спинках кровати. Кое-что пришлось разгладить, попросив индианку из местных сделать это утюгом. Сейчас осталось только взять и надеть.

Вышли во двор миссии все участники в шесть часов. Айвен давно привык грубо определять время по длине теней. Сейчас он обратил внимание на кюре, который на прием выезжал в черной одежде прямого покроя, с белыми манжетами и воротничком. Лысина на голове прикрыта черной круглой шапочкой, а на груди сверкал серебряный крест на шнурке с темными бусами.

Август и Питер были в деловых сюртуках и шляпах с полями средней ширины, оба в ботинках из темной кожи ручной работы. Дэвид нарядился в штаны и куртку с бахромой по бокам, из коричневой, тонкой, прекрасно выделанной кожи. Все в свежих белоснежных рубашках, которые надели только сегодня.

Одеяние друзей сразу настроило на серьезный лад. Даже Джеро не позволил себе ни одной шутки, только попросил всех накинуть легкие накидки, чтобы не высвечивать по пути на прием.

На встречу отправились верхом, выехали из ворот миссии в колонне по два всадника рядом. Дэвид и отец Уильям, шедшие в паре впереди, уверенно вели всех по проторенной дороге между редкими домами далеко по сторонам — вверх на холм, а не вниз, к порту, где были расположены дома делового центра.

Через короткое время среди деревьев на холме показался большой дом с черепичной крышей, сложенный из серого камня внизу, в белом цвете стен начиная со второго этажа, с каркасом, заполненным глиной. Ближе к дому деревья и кусты были убраны, их оставили расти только непосредственно вокруг дома.

На высоком крыльце делегацию гостей встречал хозяин, как понял юноша из предварительного разговора по пути в эту усадьбу.

«Если я все правильно понял, это хозяин усадьбы, сэр Кристофер Смит» — подумал юноша, сравнив человека перед ним с описанием отца Уильяма. Перед встречей падре коротко объяснил, что все присутствующие не являются горячими сторонниками мексиканского правительства. Как прибывшие с восточного побережья, так и представители местных, испанской крови.

Это был пожилой высокий мужчина, сухощавый, с длинными волосами пшеничного цвета и короткой бородкой. Держался он так, что сразу видно — он привык управлять. Одет он был не по-европейски, а по-местному. В белой рубашке из хлопка и штанах из тонкой замши, на ногах мягкие туфли из выворотной кожи. Поверх рубашки одета короткая темная жилетка.

Позади него стояли четверо мужчин, и скорее всего не из гостей. У каждого на поясе висела кобура, из которой выглядывали рукояти револьверов самой современной конструкции.

«Системы Сэмуэля Кольта, модель «Паттерсон», как и у нас», — определил Айвен, когда они подъехали ближе и оказались на земле.

Представились хозяину по очереди, после чего мистер Кристофер предложил пройти в дом.

Дом был двухэтажный, выстроен по испанским канонам, с узкими окнами по фасаду и уютным закрытым двориком с чашей фонтана внутри. На внутренний двор, вдоль крытой галереи выходили все окна комнат первого этажа. Дальше дорожка от фонтана уходила в огромный сад, а по сторонам виднелись хозяйственные постройки, куда встречающие сразу увели лошадей.

На огромной крытой веранде с деревянными колоннами находилась группа мужчин, стоявших группой. Дальше за круглым столиком расположились женщины в длинных платьях и разных по фасону и размеру шляпках, образовавших свой круг. В саду, в беседке, видны дети под присмотром женщины.

— Прошу всех перед ужином присоединиться к нашему обществу, — мистер Кристофер обвел рукой всех присутствующих мужчин, и — без официоза и чинов. В Америке законом упразднены все сословные звания, как, впрочем, и в Калифорнии…

— Рад видеть наших дорогих путешественников с Востока, — к гостям быстро подошел Аарон Шарон, одетый в темный костюм. И вас, юноша! — мэтр посчитал нужным выделить Айвена отдельно.

— Годами юн, но телом крепок… А разумом превзошёл многих зрелых мужей! — неожиданно для парня произнес сэр Кристофер. Это означает, что о нем говорили, и не надо гадать, кто в этом замешан.

Представились остальным, в том числе и дамам, потом вернулись к круглому столу с вином и ломтиками твердого сыра на круглом блюде. Предполагалось угощаться и беседовать стоя.

Потекла живая беседа. Одним было интересно услышать о путешествии через Дикие Земли, а другим — узнать о местной жизни.

— Простите, джентльмены, — обратился к друзьям крупный мужчина, на голове которого росли черные волнистые волосы, не тронутые сединой, а под носом — густые черные усы. — Как вы смогли пройти на запад таким малым составом?

— Секрет достаточно прост, — вызвался отвечать на вопрос Джеро. — Все дело в оружии и подготовке. И то, и другое мы смогли поднять на неожиданную для встреченных нами высоту. Я имею в виду тех, кто хотел «пощипать» наш караван….

— А таких оказалось много, сэр! — заметил Дэвид. — Именно наша малая численность вводила их в заблуждение и большой соблазн.

— Так что мы пришли в Калифорнию, ведя за собой больше лошадей, чем было вначале. Правда, пару волов потеряли… Те бандиты, которые нам встретились, имели старые одноствольные пистолеты. Индейцы были вооружены не лучше, ружьями устаревшей конструкции. А у всех нас оружие многозарядное, с высокой скоростью стрельбы и быстрой перезарядкой, да еще не одно на каждого… — Джеро усмехнулся, видимо вспомнив какой-то случай, но продолжил:

— Но хорошее оружие, это еще не все! Перед тем, как отправиться в путь, мы много тренировали с ним людей, пока не довели их действия до автоматизма. Так что индейцы и разбойники заканчивались раньше, чем у нас заканчивались патроны в стволах, — закончил Джеро и замолк, не став раскрывать подробно другие существенные детали.

— Еще люди! — добавил Дэвид. — Шли переселенцы из Европы, германцы и ирландцы. Германская нация всегда отличалась дисциплиной и целеустремленностью. Они ставят перед собой цели и двигаются к ней, как локомотив. А ирландцы — те могут зубами вытащить гвозди из любого забора… — Он завершил свою речь шуткой.

— Надеюсь, трудности длинного пути закончились, и встречи с разбойниками и индейцами только внесли разнообразие? — в тон ему задал вопрос другой господин в военной форме. Он был курчав, черноволос, кряжист и невысок ростом.

— Кроме бандитов и индейцев нас развлекала охота, сэр, — мило улыбнулся японец. Дальше вместе с Дэвидом и Айвеном ему пришлось пересказывать самые интересные эпизоды из перечисленных развлечений. Гости с интересом слушали и задавали новые вопросы.

Дальше перешли на обстановку в Калифорнии, и тут вопросы задавали гости. Говорили взрослые, а Айвен и Джеро предпочитали больше слушать:

— В воздухе пахнет войной! А значит, все земельные участки, выданные правительством Мексики, будут экспроприированы! — говорил и размахивал трубкой мистер Дирк, невысокий мужчина в сюртуке, с совершенно седой головой, усами и бородой.

— Очень надеюсь, что в пользу США! — ответил ему мистер Смит, не особенно таясь.

Немного в стороне, у стола с вином и сыром беседовали знакомый юноше метр Аарон и трое мужчин. Говорили они о планах по созданию Калифорнийского банка. Так публика незаметно разбилась на группы по интересам.

Пришло время идти за стол. За этим к мужчинам приблизились женщины, которые сидели в стороне, чтобы не мешать, но внимательно слушали их разговоры, прекратив свои. Хозяйка — донья Элизабет Смит по-местному, или по обычаям прибывших из США — миссис Смит, оказалась женщиной с густой копной каштановых волос, завитых локонами, с прямым носом, волевым подбородком и карими глазами. Ее Айвен сразу определил, как хозяйку, когда увидел издали в кругу женщин, и угадал.

Еще одну женщину юноша также причислил к англо-саксонской крови. Миссис Кэтрин Беннетт, так представил ее хозяин поместья. Женщина с прекрасными рыжими волосами и веснушками на носу, стройная, возрастом около сорока лет. Еще несколько женщин возрастом за тридцать были явно испанской крови, смуглые, с тонкими чертами лица, черными как смоль волосами, с намеком на черные усики под носом, и все хороши фигурой. Хороши на вкус Айвена, поскольку он любил стройных женщин. Немного сзади стояли две дамы постарше, обе в черном. Не исключено, что вдовы.

Прошли в столовую, где на длинном столе с фарфоровой посудой и серебряными столовыми приборами стояли многочисленные закуски и прикрытые крышками основные блюда.

В столовой горничная в белом переднике подвела к взрослым младшее поколение, которое отдельно играло в саду. Это пятеро мальчишек в возрасте не более двенадцати лет, как определил Айвен, и четыре девицы в возрасте от пяти до пятнадцати, не больше. Череда представлений продолжилась у длинного сервированного стола.

Когда девочки приблизились, Айвен перевел взгляд на шедшую сзади, самую старшую, которой дал бы пятнадцать лет. С гибкой фигурой, копной каштановых волос с рыжим оттенком по плечи, девочка подросток вплыла в столовую и остановилась позади подруг.

Она подняла голову, осматривая новых гостей, и тут ее глаза и глаза Айвена встретились.

Она замерла и стала смотреть ему прямо в глаза, а Айвен также не мог отвести взгляда от нее. Время вокруг остановилось, они смотрели только друг на друга и юноше чувствовал, как они сейчас полностью растворяются друг в друге, потеряв связь с окружающим.

Пауза немного затянулась, а Айвен стоял и не мог отвести взгляда от ее лица. Они были огромные, бирюзового цвета, обрамленные длинными ресницами. Высокий лоб и мелкие завитки каштановых волос, что не попали под заколки, которые удерживали ее длинные волосы. По телу юноши пронеслось будто легкое пламя, заставившее сердце вздрогнуть.

— Ну, что ты, Дженни…, - сзади к девочке подошла миссис Беннетт и мягко взяла ее за плечи. — Давай пройдем на наши места, милая…

В лице девочки произошла перемена и взгляд приобрел некоторую осмысленность. Вместе с миссис Беннетт она прошла вперед, чтобы сесть на противоположной стороне стола, по левую руку от места хозяина в торце.

При этом постоянно оглядывалась на Айвена. Юноша тоже куда-то улетел в мыслях, двигался автоматически, и не заметил, как оказался за столом по правой стороне от хозяина, между отцом Уильямом и Дэвидом. К действительности его вернул отец Уильям, он и усадил юношу за стол.

Суета, возникшая перед сервированным столом, закончилась, когда гости постепенно расселись на предложенные им места. Когда все притихли, хозяйка дома прочла молитву, после которой двое слуг начали подавать на стол несколько основных блюд. Айвен заставил себя очнуться и стал разглядывать блюда, которые ставили слуги. С противоположной стороны стола, где сидело младшее поколение хозяев и их окружения, слугам помогала Феломена — служанка, приведшая из сада детей. Так ее представили. Была свинина, зажаренная на вертеле. Говядина, запеченная большими кусками так, что казалось — будет таять во рту. Было еще что-то, жареное на сковороде маленькими кусочками, и еще несколько тушек птиц целиком. Рядом поставили разные соусы в фарфоровой посуде. Потом принесли вареную фасоль, лепешки из кукурузной муки, разные травы и лук в уксусе. Красное вино в кувшинах было перенесено слугами от круглого стола, что стоял на веранде, вместе с сыром. Вино Айвен не пробовал, но Дэвид и Август с Питером его пили и сказали, что оно отменного качества. Фарфоровая посуда, как и хрустальные бокалы, были привезены из Европы. Судя по качеству, она была предназначена для приемов.

В первые минуты за едой не говорили. Феломена несколько раз тихо шикнула на сидевших рядом пятерых мальчишек и трех младших девочек, чтобы их успокоить. Дженифер сидела молча и вяло ковырялась в тарелке, изредка поднимая свои бирюзовые глаза на Айвена, который сидел по другую сторону стола, немного наискосок. Словно что-то потеряла.

Минут пятнадцать спустя начались разговоры за столом. Отец Уильям и мэтр Аарон говорили между собой о местной религии, рядом обсуждали вопросы местной политики и то, что мексиканские власти последнее время пропадают и совсем не показываются на людях. Длинный стол позволял это делать — говорить одновременно на разные темы в разных его частях. Затихли и начали слушать вместе только тогда, когда Август за десертом стал отвечать на вопросы мужчин о том, где ставят дома переселенцы и чем собираются заниматься.

— Сам я фермер, виноградарь, родом из земель Баварии, — произнес Август. — С нами прибыли также виноделы — семья Мюллер и семья Циммерманн. Все с детками. Привели с собой саженцы и уже начали их высаживать, рядом есть прекрасные склоны. Еще у меня в планах винокуренное производство…

— Про меня вы уже знаете, — поддержал приятеля Питер. — Постепенно будем разворачивать торговлю, как обустроимся.

— Еще с нами пришли в эти благословенные места две ирландские семьи, с детками. — Август продолжал рассказывать дальше. — Они католики. Работали у нас на виноградниках, но здесь будут выращивать скот и зерно. Через год смогут открыть кожевенное производство, деньгами мы им поможем…

— Может, разобьют сады, на это во вторую очередь. Им помогут два фермера, также прибывшие в Америку из Германии — Бруно Нойманн с семьей, и Алоис Вольф с семьей…

— Если с вами достойные ирландские семьи, в чем мы не сомневаемся, раз вы им покровительствуете, то мы тоже готовы ссудить их деньгами. Впрочем, как и вас, если потребуется, — сделал предложение мэтр Аарон.

— Заранее благодарим, вы действительно нам сильно помогли, но у меня давно появилось правило — брать в долг можно только тогда, когда дело уже работает, приносит доход, и нужно только расширять его. И никак иначе…

— Что-ж, это мудро, но предложение остается в силе…

— Продолжу. Теперь пройдем по производству. Наши уважаемые японцы держали каретную мастерскую, чем намерены заняться и здесь. Вы увидите прекрасные фургоны, сделанные в их мастерской. За весь путь ни один из них не сломался. В Калифорнии они хотят поставить дело шире, и привлекать наемных работников…

— Работников надо искать среди индейцев, обращенных в христианскую веру миссионерами. Таких хватает, хотя много погибло от эпидемий. Надо только их тщательно просеивать от слабых к спиртному! — поддержал Августа один из более молодых спутников Аарона.

— Еще с нами пришел оружейник — Генрих Рихтер. С женой, дочкой и тремя щенками… Мастер на все руки. Он здесь будет нарасхват, поэтому ему в первую очередь будем ставить мастерскую…

— Для него и у нас в городе будет много работы. Такие люди в Калифорнии на вес золота…

— А еще с нами пришла семья докторов — это Пауль и Марта Крюгер. Без детей. Кроме того, что они проявили себя как хорошие доктора и фельдшеры, у них в планах выращивать лекарственные растения, открыть производство некоторых простых лекарств на месте, делать мыло и многое другое. Сказали, что в этих краях есть все для производства мыла…

— С докторами тут совсем плохо! — отметила миссис Элизабет, хозяйка. — Смотрите, чтобы их не переманили в город…

Айвен слушал вскользь, о чем говорят, погрузившись в собственные мысли. Очнулся тогда, когда его аккуратно тронула за рукав миссис Беннетт. Эта стройная женщина с рыжими волосами ростом была чуть ниже юноши. Все только встали из-за стола, чтобы размяться и дать слугам возможность его убрать.

— Позволь познакомить тебя с моей племянницей Дженифер, — так просто, на «ты», и без лишних церемоний обратилась к нему молодая женщина.

— Айвен…, - парень опять почувствовал приятный огонь при взгляде на девочку, и произнес свое имя в ответ, хотя его уже представляли.

— Дженифер! — девочка вблизи действительно выглядела как подросток лет пятнадцати, с гибкой тонкой фигуркой. После представления она совсем расцвела, потом неожиданно сделала шаг вперед и протянула к нему руку. Айвен также непроизвольно протянул свою и ладони их правых рук встретились, а пальцы переплелись. На мгновение юноша замер — настолько прикосновение оказалось приятным. Девчонка тоже что-то почувствовала, так как ее тело слегка вздрогнуло при этом прикосновении.

— Ты долго будешь в городе? — довольно смело и неожиданно обратилась к нему Дженни.

— Приехали на неделю… Но отправимся назад через два или три дня.

— Пожалуйста! Мы должны с тобой встретиться еще раз до отъезда! — прозвенел ее уверенный голосок. — Кэтрин? — обернулась она назад к своей родственнице.

— Хорошо, дорогая! — миссис Беннетт совершенно спокойно воспринимала слова своей племянницы, и при этом выглядела серьезной. — Давай пригласим Айвена посетить нас…, послезавтра, к шести часам… Так устроит? — Она поглядела на юношу, потом опустила глаза на их руки, которые до сих пор были вместе. Потом вновь подняла глаза и глянула чуть назад, на отца Уильяма, который оказался рядом и чуть сзади в этот момент, и слышал весь разговор.

— Мы непременно найдем на это время, и приедем, обязательно, — так ответил за юношу отец Уильям. — А сейчас пора прощаться.

Айвен не нашел, что добавить, только еще немного задержал ладонь Дженифер в своей. Опять почувствовал, как горячей волной пришла к лицу кровь, и смотрел на эту девчонку, которая выглядела очень серьезной.

За разговорами за столом время прошло незаметно, и оказалось, что на улице непроглядная темень, и свет есть только на огромной веранде и в здании.

Сзади подошла Феломена, служанка. Еще несколько секунд, и руки молодых людей разжались, потом были сказаны вежливые слова, принятые при прощании, и по половицам веранды бойко застучали туфельки удаляющийся Дженни и мягкие шаги Феломены. Миссис Беннетт вместе с Уильямом сразу отошли в сторонку и начали тихо беседовать вдвоем, а юноша остался стоять один. Ничего вокруг не слышал и не хотел слышать. Всех детей увели, идти к взрослым не хотелось. Но позвали прощаться, и пришлось присоединиться к группе взрослых, которые делали это шумно и весело. Тут же назначались деловые встречи на завтра и послезавтра, а Питер и Август объявили, что на третий день их компания отправится назад в Санта-Круз. Слово «миссия» с этим названием они не употребляли, теперь это их новое поселение на карте Калифорнии.

Умывшись перед сном, Айвен долго не смог заснуть, перебирая в мыслях все минуты вечера и этой встречи. Незаметно подобрался предательский сон. Утром проснулся, когда колокол в миссии отбил три тягучих удара.

— Не до молитв, нам, дружище, очень много дел еще осталось! — услышал он слова Августа, когда сели к столу. За завтраком он вместе с Питером сразу начал обсуждать намеченное на сегодня.

Все дни пребывания в городе эти два джентльмена проводили в крайнем напряжении, к вечеру выглядели совершенно усталыми, и только утром оживали. Айвен и Джеро мотались по городу и окрестностям в качестве их охраны и заняты были только этим. Дэвид в свою очередь обеспечивал сопровождение отца Уильяма, который передвигался по городу отдельно, и встречался с нужными ему людьми. Про свои дела он не докладывал, а остальные не задавали вопросов.

Утро третьего дня было безоблачным и теплым. Прекрасная солнечная погода сентября сопровождала их всю неделю. Они позавтракали на скорую руку и в том же составе, а именно с братом-экономом миссии Санта-Круз, выехали в обратный путь. Решили выехать пораньше, чтобы опять пройти в первый день большую часть пути домой, теперь до их Санта-Круз.

Когда ушли от холмов, где раскинулся город, если его так можно было назвать, и начали движение вдоль океана, стало холоднее. Слабый ветер гнал мелкие волны на берег, океан иногда показывался внизу, теперь справа от дороги. Лошади размеренно шагали по знакомой дороге, путники двигались парами и развлекали себя беседами.

Айвен ехал молча и вспоминал вчерашний вечер. По дороге обратно священник поехал рядом с юношей, они немного отстали, и отец Уильям поделился с ним сведениями, которые получил от миссис Беннетт в последнем разговоре. Оказалось, что Дженифер жила в доме у Кэтрин Беннетт, которая по мужу являлась тетей девочке. Ее муж, мистер Мартин Беннетт, был партнером и одним из собственников известного банка, штаб-квартира которого находилась в Нью-Йорке. А отец девочки, мистер Джеймс Беннетт служил во флоте США, и в настоящее время отсутствовал. Мать они с отцом потеряли давно, и девочка воспитывалась в доме у тети и дяди, а отца видела не часто. Основной дом семьи Беннетт был в Нью-Йорке, а в Сан-Франциско они приехали в прошлом году, так как у банкира здесь были дела, которые должны были по планам привести к созданию филиала банка. Жили они в большом доме сэра Кристофера Смита, намереваясь в будущем построить свой, если задуманное дело по созданию филиала банка получится.

Как сообщил ему священник, Дженнифер в прошлом году исполнилось пятнадцать.

Парень ехал молча и вспоминал вторую встречу с Дженни, которая состоялась вчера. Вместе с отцом Уильямом они приехали в большой дом мистера Смита. Никаких застольных встреч сегодня не было. Священник сразу удалился вместе с хозяином в сад, и они долго беседовали наедине, решая какие-то вопросы. Айвена встретила Кэтрин и сразу увела в гостиную, где их уже ждала Дженни. Оставила их пообщаться вдвоем, но не покинула, а села в стороне.

«Здесь нас не побеспокоят, молодые люди», — единственное, что сказала им.

Когда они оказались рядом, то разом забыли о всех приличиях, если иметь в виду только то, что они были едва знакомы. Айвен смог внимательнее рассмотреть ее тонкую фигуру подростка, прикрытую до пят темно-синим платьем. Дженни была стройной, гибкой, хорошо сложенной, и обещала года через три превратиться из «гадкого утенка» в красавицу.

Она усадила Айвена на диван рядом, и начала задавать вопрос за вопросом, чтобы узнать о нем как можно больше за то короткое время, отведенное им сегодня. Он отвечал. Только замер, когда почувствовал прикосновение ее ладони сверху, на своем запястье. Дженни делала это непроизвольно и неосознанно, а Айвен опять замер, чувствуя теплую руку, но продолжал беседу.

Она торопилась рассказать ему о себе все, что считала важным, а он рассказал все главное о себе и своей жизни. В конце, сам не до конца понимая почему, сообщил что ему предстоит в ближайшие несколько лет.

«Пора, молодые люди» — с беспокойством в голосе сообщила миссис Кэтрин, когда увидела в окно, что отец Уильям с мистером Кристофером закончили разговор в саду и направились к дому. Внезапно Дженни обхватила его шею тонкими руками, немного притянула к себе и виновато прошептала — «Думай, что хочешь, но когда я увидела тебя в первый раз позавчера, то поняла, что ты тот, с которым мне нужно связать свою жизнь!»

«Я говорю серьезно», — тут же добавила.

Этот миг парень вспоминал до сих пор, когда ее мягкие губы прикоснулись к его щеке. Тогда он замер и на некоторое время выпал из реальности. Этих несколько секунд хватило, чтобы почувствовать, насколько хорошо ему, когда эта девчонка рядом. А когда она мягко отстранилась от него, принял решение:

— «Дженни, я скоро уеду далеко, учиться. Скорее всего в Вест-Пойнт… Но я обязательно вернусь. Это будет через три, четыре года — не важно! Но если все получится, как задумано, то мы с тобой встретимся, после чего не расстанемся никогда!»

— «А я через три года вырасту и мне будет восемнадцать. Я буду ждать только тебя, если не передумаешь. И если ты поедешь учиться в Вест-Пойнт, то мы встретимся через два года. Тетя с дядей планируют вернуться в наш дом в Нью-Йорке!»

Айвен ехал молча, вспоминал и заново переживал вчерашнюю встречу и их беседу. Думать о чем-то другом сейчас, как и говорить о дне сегодняшнем, ему было трудно. Предстоящая дорога вдоль океана была знакома, день обещал быть солнечным и тихим, как и предыдущие, и лошади казалось прибавили шагу, потому что идут домой. Никакие тревожные сигналы из окружающего мира не поступали. Два раза встретились вереницы повозок с местными работниками, не пастухами, которые везли что-то в город. С ними вежливо раскланивались, а дон-Диего еще и разговаривал на предмет новостей.

К действительности его вернул падре.

— Вернись к нам, юноша. Впереди много славных дел! И наша безопасность без твоих удивительных способностей может пострадать…

— Какие опасности? — отозвался сзади Джеро, будничным тоном. — Мы проехали через Дикие Земли, а тут места, исхоженные вдоль и поперек.

— Все равно не стоит расслабляться, и нужно помнить, что мы с собой везем… — Дальше он не стал говорить, хотя все, кроме дона Диего знали, что назад везут кучу денег. Хотя тот, как эконом миссии, наверняка имевший нюх на деньги, мог сам догадаться, с чем серьезные мужи возвращаются из города обратно.

— И еще о той юной леди не могу не спросить, — с хитрой улыбкой, прищурившись в лучах поднимающегося на востоке солнца, заявил Джеро. — Что, понравилась девчонка?

— Ты, можешь удивляться, наставник, но вчера я понял, что встретил свою будущую жену…

При этих словах Айвена все разом замолчали. Так и двигались некоторое время, молча, любуясь окружающими видами.

Только вечером на стоянке, отец Уильям тихо спросил, наклонившись к нему:

— Ты уверен, сын мой?

— Абсолютно уверен, что нашел свою половинку! Вы не поверите, падре, но то, что я чувствую, — это совсем не пламя любви. А единство душ, которое позволяет идти в одной упряжке всю жизнь.

— Чудны дела твои, Господи! Хотя ты хорошо сказал про души… Надеюсь, что это действительно не чувство любви, которая как болезнь. Приходит и уходит. Но ты юноша серьезный, и я тебе верю.

— И еще скажу. Не буду забегать вперед, но в городе я говорил с нужными людьми, и надо готовиться к отъезду, если ты не передумал. Время не ждет. Подробности все потом, как вернемся к своим. А пока давай наслаждаться прекрасными днями в этом дивном крае, который назвали Калифорнией. Вот Джеро говорит, что эти места очень похожи на его родину…

Они закончили разговор и продолжили трапезу. Остальные, хотя слышали краем уха весь разговор, не проронили ни слова. Спустя полчаса стало темнеть и начали устраиваться ко сну, договорившись о дежурстве.

Айвену нее спалось, поэтому он сразу почувствовал некоторое беспокойство, но не тревогу. Потом услышал, как лошади забеспокоились рядом. Вокруг места привала было темно, луна над океаном давала слабый свет, но не здесь, среди деревьев. Переход на ночное зрение Айвену удавался все лучше и лучше. Стоило чуть настроиться, как чернота вокруг начинала уходить, и он стал различать в сером цвете все вокруг стоянки.

Повернулся на другой бок чтобы посмотреть на Джеро, который устроил свою лежанку в двух шагах от него. Но японца не было. Значит, сейчас более двух часов после полуночи, а значит, Джеро сменил в карауле Августа и Питера.

Посмотрел вокруг, и увидел наставника, который сидел недалеко, опираясь спиной о ствол дерева. Парень решил щелкнуть пальцами, чтобы привлечь его внимание. Это удалось, потому как Джеро через несколько секунд оказался рядом, причем сделал это тихо, как он умел.

— Что там? — одними губами произнес наставник, чуть поморщившись.

— Там сзади, откуда шли, есть несколько человек, остановились у края дороги и никуда не двигаются. С ними лошади…

— Что лошади, это и так понятно. Не можешь уточнить, сколько людей?

— Душ пять чувствую, может семь, не пойму. Плотно собрались…

— Давай подумаем… Если они по нашу душу, значит ждут. Если до сих пор не напали, значит ждут рассвета. Тут в темноте никто не воюет. Что ты думаешь об этом, парень?

— Думаю то же, что и ты, наставник…

— Давай тогда сделаем так. Передвинемся немного, назад по дороге и устроимся так, чтобы увидеть нападение, если оно будет, и не терять из виду наш лагерь. Сядем с двух сторон дороги, тут есть где укрыться. С собой позовем только Дэвида, старики пусть отдыхают. Их жизни очень важны для нашего поселения, в отличие от наших. Если не возражаешь, я сейчас его позову… Берем только револьверы, а Дэвид возьмет еще карабин. Тебе его не надо. Если будет бой, то на короткой дистанции.

— Согласен, наставник. А если просто путники, как и мы?

— Тогда пусть идут себе с богом, наш лагерь в стороне. Но внутренний голос мне говорит об обратном, друг мой!

Джеро растворился в темноте ночи и вернулся вместе с Дэвидом. Еще раз обсудили задуманное, быстрым шагом удалились по дороге назад и нашли три подходящих места по сторонам дороги. С них можно было наблюдать друг за другом, поэтому сигнал — стрелять или пропустить с миром, можно будет видеть каждому. Кроме револьверов на поясе наставника был его любимый короткий клинок. У Айвена и Дэвида — личные ножи. Карабин отдали юноше, чтобы мог добивать, если кто захочет убежать. Побега одного из нападающих нельзя было допустить ни к коем случае, потому как, если Сэтору узнает, будет сильно ругаться.

Сидеть на траве было неудобно и холодно. Как только небо начало светлеть, Айвен почувствовал начало движения этой группы. А потом вдалеке появились люди. Они шли пешком, пригнувшись и крадучись. Значит, с лошадьми кто-то остался сзади. Только начало рассветать, и видеть можно было только силуэты, без подробностей.

Все это не оставляло никаких сомнений относительно их намерений, но Айвен ждал сигнала от старшего. Сигнал был вскоре услышан, и самый простой — выстрел Джеро из пистолета, когда противник подошел достаточно близко.

С обеих сторон дороги бахнули выстрелы, потом снова. Промахиваться с такого расстояния было просто неприлично, и юноша укладывал каждую пулю в цель. Последнюю послал в ногу нападающего, в коленную чашечку. Такое попадание было очень больно, и человек заорал.

Не успел разрядить барабан первого револьвера, как стрелять стало не в кого. Теперь он замер, внимательно осматривая поле боя, которое заволокло дымом. Рассеяться ему быстро мешало полное безветрие. Надо быть внимательным и не пропустить, если кто уцелел и попытается убежать.

Подождали минут пять, предварительно послав Дэвида в лагерь, который отсюда было видно. Ведь у стариков и сердце может прихватить от такой неожиданной стрельбы, да еще рядом. Сами осторожно вышли на дорогу, чтобы добить раненых и найти одного или лучше двух, пригодных для разговора.

Публика была пестрая. Все как один молодые мексиканцы, похожие на тех бездельников, что шлялись в порту, явно без постоянной работы. Все с плохими пистолетами и длинными ножами. Ни одного ружья с ними не было. Наверняка знали, на кого вышли охотиться.

Айвен насчитал шестерых.

— Где еще один? — пнул одного Джеро, которому Айвен послал пулю в колено. Тот был явно в сознании, но за нож не хватался. Тот глянул с ненавистью, но промолчал. Больше никого в живых не оказалось, все получили минимум по две пули каждый.

— Слушай, мачо! Или ты мне все расскажешь, кто вас послал, или ты играешь в молчанку, и я начинаю превращать тебя в живой кусок мяса, без пальцев и яиц. Ну зачем это тебе?

Этот молодой и неопрятный с виду мексиканец не стал дальше упрямится и быстро начал говорить. Оказалось, что их навел один из неофитов, живших в миссии. Под описание подошел молодой человек, недавно принятый в их братство. Об этом сказал прибежавший на выстрел эконом, дон Диего.

— Что делать с ними, святой отец?

— Скрывать нападение не станем, — начал объяснять эконом миссии. Оставим на дороге все как есть, если кто увидит, сообщит в форт в городе. Лошадей оставили сзади, но раз с ними остался еще один, то ни его, ни лошадей мы не увидим. А жаль… Этого оставьте мне, чтобы поговорить. Я хочу попытаться узнать больше.

— Вы справитесь один, святой отец?

— Да, сын мой. Вполне. Ни о чем не беспокойся, подождите в лагере, мне нужно совсем немного времени. О нем также не беспокойтесь, этому грешнику осталось совсем немного жить на этом свете…

Так и случилось. Ехать и проверять место, где остался их человек с лошадьми, не стали. Пока дон Диего был занят, остальные собирались в дорогу.

Вернулся эконом, поправляя незаметный в складках сутаны нож. Теперь можно было трогаться в путь.

— Опять не настоящий бой! Одно истребление, а не добрая схватка! — пожаловался вслух Джеро.

— Меня больше интересует, нет ли докладчика среди слуг сэра Кристофера, — подумал вслух Август.

— Скоро узнаем, если этот молодой послушник не сбежит из миссии…

— Скорее сбежит, как только последний из бандитов доберется до города! — возразил эконому мистер Штерн.

— Конечно убежит, друг мой, — прибавил отец Уильям. — Но тут все друг друга знают, так что сможет спрятаться только, если побежит очень далеко.

— Чего не отнять у местных, так это хороший нюх на деньги! — завершил беседу сэр Август, и путники выехали на дорогу.