Калифорния - Мы Идем!

Глава 7 Переезд к океану

Утром, как только небо начало светлеть, Айвен вместе с Томом притащили в лагерь дикую кошку и начали ее осматривать. Внешне — типичная рысь, но размером в половину канадской, хотя явно взрослая. Она лежала на боку, в рыжей, почти бурой густой шубке, испачканной в крови, со смешными кисточками на кончиках ушей, и смотрела на стену форта остекленевшими глазами. Решили ее сразу же уволочь подальше, пока дети не проснулись. Снимать шкуру взялся Дуглас Маккинли вместе с Томом.

Лагерь из фургонов, поставленных полукругом, еще не проснулся. Жаркие беседы взрослых продолжались до трех часов ночи. Одни дежурные суетились возле разожженных костров, да старый Корнелиус устанавливал котлы над пламенем. Сразу после раннего завтрака решили собираться в дорогу — это сообщила Морриган, дежурившая сегодня на кухне.

Только закончили с едой, раздался торжественный голос мистера Августа:

— Как завтрак? Все наелись, леди и джентльмены?

— Терпимо! — выкрикнул тринадцатилетний Алоис Вольф. Парень рос сильным, смелым и немного дерзким. Весь в отца.

— Тогда собирайте вещи, да кидайте их в фургоны! Запрягаем и выезжаем, в дороге все уложите. До миссии Санта-Круз порядка ста сорока миль, а послезавтра воскресенье, так что за три дня дойти не получится. Следуем курсом на Сан-Хосе!

Быстро собраться не получилось. Через час фургоны, запряженные четверками волов, бодро катили в направлении на юг по извилистой грунтовой дороге, огибающей эстуарий реки Сан-Хоакин. Впереди на более легкой повозке, запряженной парой волов шел проводник — пожилой пастух, метис с испанской и индейской кровью, служивший у сэра Саттера. Зовут его Чучо. Фамилии нет, как сообщил он, когда знакомились. Как все метисы — загорелый до черноты, сухой и поджарый, в легких штанах и рубахе из грубого полотна. Но на голове вполне приличная шляпа с широкими полями.

— Айвен! — раздался из глубины фургона голос Морриган. Сегодня юноша сел править третьим фургоном, который был записан за Морриган с дочками, Сэтору и Джеро. Но японцы только числились по штату, а на практике их там почти не было. То шли пешком, то куда-то пропадали по делам, а спали или под фургоном, или вообще — неизвестно где.

— Долго нам еще ехать?

— Не так много осталось, мэм, — рядом справа появился Дэвид на своей серой кобыле, немного отстав от переднего фургона. — Всего каких-то три или четыре дня. Пожалуй, четыре, за три не получится. Тем более, что сегодня 9 сентября — пятница, а послезавтра воскресенье.

— Святая Магдалина! — воскликнула Морриган. — В воскресенье нам обещали барашка на вертеле, которого умеют готовить на ранчо мистера Марша. Очень хвалили…

— Сожалею, мэм, — повернувшись к фургону, с улыбкой сказал Дэвид. Хотя самой женщины за тканью навеса не было видно, но хорошо слышно. — Его ранчо Лос-Меганос находится в стороне от нашего пути, это будут лишние мили. Да и сам сэр Джон Марш уехал в форт Монтерей, решать наши вопросы. Он ведь известен не только как владелец ранчо, но и как врач. По роду занятий ему приходится много ездить по Северной Калифорнии. Сейчас он один из самых богатых владельцев ранчо и один из самых влиятельных людей в Альта Калифорния. Говорят, что у неги многие тысячи голов рогатого скота. Но мы проедем мимо, мэм…

— Барашка не будет, это я уже поняла. А так надеялась! Говорили, что его люди набивают барашка специями и готовят на вертеле… На углях, пока не появляется корочка с одуряющим ароматом…

— Довольно про барашка, миссис, а то я начинаю исходить слюной! Лучше послушайте про дорогу. Мы пойдем по наезженной дороге, перейдем реку Сан-Хоакин в районе местечка Стоктон. До пуэбло Сан-Хосе сегодня не доберемся, но пройдем столько, сколько сможем, и остановимся на ночлег. А ранчо сэра Марша у горы Дьябло останется севернее.

— На второй день пройдем Сан-Хосе, но останавливаться там не будем… — Тут Дэвид сделал паузу, ожидая неизменного вопроса.

— Почему, Дэвид?

— Так решили старшие. Сама подумай — ведь везем в фургонах все ценное, что имеем. Все забрали с собой в этот поход, что не смогли забрать, обратили в деньги. А центр городка — это не только магазины, но и игорные и публичные дома, гостиницы. Процветает проституция. Потом побываем обязательно, когда устроимся.

— Ведь ты же в курсе, что мы с Мэри решили осесть рядом с вами? — Дэвид неожиданно перешел на другое.

— В курсе! — уже спокойнее подтвердила Морриган.

— А как обогнем Сан-Хосе, пойдем по менее наезженной дороге через горную гряду. Кстати, Айвен, там нужно быть осторожными и хорошо посматривать вокруг. Хотя здесь не Фронтир, но времена тревожные и в воздухе пахнет войной. Нас опять могут посчитать за легкую добычу…

— Ты говорил об этом с Сэтору?

— И не один раз, приятель! У нас все на контроле, все планы оговорены, до самой миссии в Санта-Круз….

— А на третий день планируем остановиться на медвежьем ручье, — Дэвид продолжил. — Очень красивое место, и это будет воскресенье. Как раз пойдем до обеда — мы всю дорогу просчитали, и устроим отдых. Наши святые отцы обещали воскресную службу, общую. Утренней не получится, скорее послеобеденная…

Второй день фургоны в самом быстром из возможного для волов темпе катили по извилистой грунтовой дороге в направлении Сан-Хосе. Пожилой вакеро оказался разговорчивым и вел караван, постоянно общаясь то с Дэвидом и Джеро, то с ирландцами. Он довольно хорошо говорил на английском, потому и поручил сэр Джон ему сопроводить караван в миссию на берегу залива. Кроме этого на своей повозке Чучо вез коровьи кожи. Полную повозку хорошо выделанных кож. Этот товар охотно покупают на побережье и увозят на судах в разные страны.

Дорога опять шла по ровной местности, делая изгибы только для того, чтобы обходить многочисленные рукава реки Сан-Хоакин, которая впадает в залив где-то далеко справа, если смотреть по курсу движения. Когда ближе к вечеру перешли реку по узкому деревянному мосту, дорога сделала резкий поворот на запад и пошла по ровной как стол местности с высохшей травой. Глазу не за что было зацепиться, кроме невысоких холмов вдалеке. Вокруг, насколько хватает взора, только трава, без единого дерева.

Народ в фургонах даже немного приуныл от такого пейзажа, напоминающего степи в начале их путешествия через Дикие Земли. Оживились только ближе к вечеру, когда стали появляться холмы с редкими деревьями, а потом и вовсе поросшие лесом. Появились огромные стада, пасущиеся вдалеке под присмотром пастухов-вакеро в широких шляпах, размером как колесо от повозки.

Чучо вел их по знакомой дороге и к вечеру показал хорошее место для стоянки. На большом пространстве вокруг была ярко-зеленая трава, на склоне холма росли деревья, а ручей перед склоном имел глубокое место из-за сделанной запруды. Обстановка вокруг была мирной, а редкие повозки и всадники в шляпах и разноцветных шейных платках вежливо приветствовали путников. Чучо с некоторыми из них перекидывался словами на испанском. Отец Уильям и Дэвид, зная язык, чутко прислушивались к разговору.

На ужин Айвену, устроившемуся ближе к холму в карауле, сестры принесли полную миску каши, сваренной казалось, из того, что нашлось в остатках запасов. Пополнить запасы круп и муки должны были у побережья залива, когда подойдут к Сан-Хосе. Чучо и Дэвид хорошо знали, где это можно сделать.

Начинало темнеть. Съев кашу с кусочками солонины Айвен отхлебывал горячий чай из кружки и слушал Нору, которая делилась новостями, услышанными за ужином.

— Ты представляешь? — щебетала Нора с округлившимися глазами, — завтра мы должны подойти к заливу и рядом окажется Сан-Хосе… Но нам туда не надо, взрослые сказали… Что трудно будет уследить за нашим добром, очень много разного сброда шатается там у побережья… Думают пройти городок как можно быстрее и остановиться в местечке Лос-Гатос, там есть красивые места для стоянки. А завтра, ты сам понимаешь, суббота…

— Обалдеть! — улыбнулся парень. — И что?

— А то, что потом будет воскресенье! И мы пойдем к побережью залива по дороге через горы, а значит медленнее. Поэтому в воскресенье решили идти до обеда и стать на отдых, чтобы прийти в миссию на следующий день. Там нас будет ждать мистер Марш…

— Да, именно мистер Джон Марш! — поспешила подтвердить Дарина слова сестры. Он прибудет туда из форта Монтерей, где решает свои дела с властями, но в том числе и наши. И расскажет нам последние новости.

В субботу утром всей «бандой», как выразился Чучо, глядя на то, что были вооружены не только мужчины, но и взрослые парни и женщины, колонисты отправились в путь по дороге между холмов. Молодежь была «на подъеме». Шла рядом с фургонами и развлекала себя пением. Волы были как обычно медлительны, тянули фургоны со скоростью пешехода, и ничто не могло их заставить идти быстрее.

Если по диким землям они шли месяцами без присутствия человека, то здесь часто попадались стада, пасущиеся как под присмотром, так и без. Дэвид с ирландцами сели на лошадей и часто отъезжали в сторону, чтобы поговорить с пастухами.

Интересных событий не было. Только жара, сухая трава и медленное продвижение вперед. Айвен сегодня пересел править вторым фургоном, в котором обитали оба священника, а третьим правил Джеро, сидя на передней скамье вместе с Морриган. Сами святые отцы шли рядом с фургоном вместе с Сэтору и Генрихом, оружейным мастером. От первого фургона отстал другой Генрих, единственный сын Августа. Парень в свои двенадцать лет рос серьезным, вел себя тихо и незаметно, и больше тянулся к взрослым, чем к своим сверстникам. Особенно к мастеру-оружейнику. Сейчас он слушал разговоры мужчин об оружии.

— Сэтору-сан, почему ты считаешь, что нам не следует останавливаться в Сан-Хосе? — неожиданно перешел на другую тему старший Генрих. — Мне нужно кое-что прикупить из железа.

— Это будет излишним и неосторожным поступком, на грани благодушия, мастер. В городе, среди латиносов, нам будет трудно уследить за фургонами. Хоть ведро со смазкой, но сопрут. Тем более, что сложилась непростая обстановка во власти, и непонятно, чего можно ожидать в ближайшем будущем.

— Ты прав, сын мой! — заметил отец Уильям, — а хорошую смазку для колес не так легко достать! Тут латиноамериканцы не в силах долго удержать деньги в своих карманах. Как только заработают их, тут же стараются все спустить в кабаках и игорных домах без всякого смысла и пользы. А потом, когда останутся с пустыми карманами, начинают искать, чем бы поживиться. Лучше проехать не останавливаясь, потом стать подальше и послать наших женщин, в сопровождении мужчин конечно, закупить необходимое.

Пока они так шли и развлекали себя беседой, отмеривая мили, время подошло к короткому обеду. Короткому, потому что спешили сегодня пройти как можно больший отрезок пути, чтобы в воскресенье отдохнуть дольше.

После обеда как-то незаметно холмы начали приближаться, и теперь дорога шла не по открытым пространствам, а виляла между холмов с круглыми зелеными вершинами, с отдельными деревьями на склонах, с густым кустарником и лентами деревьев во впадинах между ними. Охотиться даже не пытались, да и не хотелось, обстановка стала не та. К тому же Чучо всем сообщил, что купить барашка к ужину не будет проблемой.

В субботу смогли дойти только до миссии Сан-Хосе, для чего понадобилось свернуть направо с наезженной грунтовой дороги. До светского поселения оставалось несколько миль, если судить по карте. Стало темнеть, но до наступления полной темноты успели подъехать к маленькой действующей церкви, построенной в начале прошлого века, переговорить со служителями и по их указаниям разместиться недалеко на открытом пространстве, среди зеленого еще для этого времени луга, усыпанного полевыми цветами.

Айвен не стал вникать в разговоры взрослых, а устроился среди окруживших его названных сестер и Ханны, просто отдыхал душой и телом и думал о будущем. Чувствуя окончание их путешествия старался понять, что же ему хочется от жизни дальше. Просто обустроиться и жить дальше, так, как на берегу Миссури, ему было уже мало.

— Айвен! — спокойно позвала его Морриган, — держи свою порцию!

Бросив эти думы, юноша принял свою миску и стал медленно есть, поглядывая вокруг. Сегодня ему предстояло дежурство в карауле в самое тяжелое время — с двух часов ночи и до шести. В шесть уже будет светло, но Сэтору велел всем не расслабляться, так как места тут обжитые.

Вернулся с караула Джеро и плюхнулся рядом с Норой, приняв от Морриган свою миску.

— Побывал в миссии, обошел там все, пообщался со служителями. Хочется выразить огромную благодарность испанцам, которые придумали эти миссии, — скупо сообщил он.

— Скажи это отцу Уильяму. Он порадуется и расскажет о роли католицизма, распространяющего свет повсюду. Что сказали они?

— Возрадовались прибытию новых и воспитанных людей, желающих поселиться в этих краях, и благословили на это богоугодное дело…, - ответил японец, повторяя их слова. — Если хочешь узнать подробнее, пойди туда после ужина, они будут сидеть с нашими на мансарде и разговаривать до полуночи при свете лампы…

— Лучше пойду поспать, но перед этим надо хорошо помыться. А старшие прекрасно без нас посидят. — Сказал, и взгляд его невольно скользнул на Ханну. Сказывается, что давненько они не встречались, так что желания молодого тела стали немного напрягать. Та в ответ стрельнула по нему глазками, отчего парню все стало понятно без слов.

Дежурство Айвена в паре с молчаливым Генрихом, сыном главы каравана, прошло спокойно. К животным и фургонам никто не приближался. Только Шерри, их молодая кошка, с рассветом тихо прошла в лагерь, семеня лапками. Явно сытая, она запрыгнула в свой пятый фургон, чтобы улечься у ног между сестрами Штерн.

После ночного дежурства Айвену удалось преклонить голову в пустом фургоне лишь на полчаса, пока готовили завтрак. Разбудил резкий и звонкий звук колокола, в качестве которого использовали пустой котелок. Так в воскресенье, выделяя этот день недели, у переселенцев стало традицией будить всех к завтраку, после которого последует совместная служба. Придумали такой способ побудки конечно ирландцы во главе с отцом Уильямом. В ответ значительно тише прозвучал колокол в миссии, отбивая тремя ударами «приму», начало нового дня.

«Не дали поспать хоть час!» — ругнулся про себя Айвен, оглядев пустой фургон. «Ложиться досыпать уже не получится, это можно будет сделать только в пути. Да и то после того, как удалимся от города».

Парень приподнял туловище и оглядел пространство внутри. На матрасах лежал, свернувшись клубком, только черный котенок Ханны, подросший за путешествие, который почему-то полюбил их фургон.

За завтраком парень увидел отца Уильяма. Тот беседовал с седым францисканцем, служителем миссии. Как только старшие увидели, что все поели, отец Салливан призвал всех собраться перед церковью для совместной воскресной службы. Туда же начали собираться немногочисленные братья из миссии. Но кроме тех, что были заняты на неотложных работах. Со стороны колонистов отсутствовала только четверка мужчин, что несла караульную службу.

Сегодня природа радовала чистым небом. Оно высокое и синее, и утреннее солнце еще не припекает, а только ласково греет. «До чего же хорошо!» — подумал Айвен, стоя перед церковью и слушая речь пастора Салливана, обращенную к своим прихожанам. Сегодня ирландцы вместе с отцом Уильямом молились внутри церкви.

Собирались в дорогу и трогались от миссии не спеша. Прошли небольшое кладбище, огороженное плетнем и вышли на проторенную дорогу, ведущую через центр городка.

По сторонам начали встречаться первые дома. Некоторые выглядели очень плохо, что было видно по их крышам. Из них выходили женщины и дети, и глядели вслед колонне из фургонов. Стены этих домов были глинобитные, из самана, как показалось Айвену. Чтобы взбодриться, он уселся на передней скамье рядом с Уильямом и правил вторым фургоном, а пастор с японцами и Дэвидом шли рядом.

Многие домики были без ставен на окнах, крыты соломой, но все с неизменными верандами на фасаде, крыши которых опирались на деревянные столбы. Впереди вдалеке были видны здания получше. Сам город располагался в широкой долине между гор. Отсюда было видно, что ровные улицы делили его на правильные квадраты, что говорило том, что застройка велась не хаотично, а была в свое время организована.

— Вчера мы долго сидели в миссии с нашими братьями, и услышали много интересного, — начал развлекать разговором публику вокруг фургона отец Уильям. — До прихода испанцев в этих краях проживали племена олони. После того, как испанцы основали форт Монтерей, они выбрали несколько мест для образования светских пуэбло. Испанцы посылали сюда все новых переселенцев, чтобы они занимались сельским хозяйством и обеспечивали военные форты Монтерей и Сан-Франциско продовольствием.

— Что еще интересного? Монахи сказали, что здесь значительно теплее, чем на побережье, у залива Монтерей или в Сан-Франциско, потому здесь подальше от холодного Тихого океана. Нет ветров, что хорошо для сельского хозяйства. А то место, что мы зовем Сан-Франциско, по его форту, испанцы зовут Йерба-Буэна, что в переводе означает — «хорошая трава». Действительно, она обильно растет на холмах и в долинах на радость скоту…

— Был там, и не один раз! — сообщил проводник. — В сравнении с сити на восточном побережье, его и городом назвать нельзя. Так, отдельные дома в самом центре, разбросанные по холмам, с несколькими двухэтажными зданиями в центре. Улицы образуют только эти маленькие домики людей, что заняты на полях и фермах.

— Да, испанцы совсем не дураки, — подхватил Джеро. — Но все равно мне хочется жить у берега океана. Его соленый воздух — это наслаждение для легких, от каждого вздоха…

— Для этого и идем в Санта-Круз, сын мой. Почти уверен, что там тебе понравится!

Пока разговаривали, Чучо на своей повозке со шкурами, что вел караван по дороге, повернул вправо ближе к заливу, и вскоре путники увидели подобие центра этого небольшого по меркам переселенцев пуэбло, где виднелись постройки в два этажа. Проводник уверенно вел их по дороге, которая постепенно сворачивала на юг, прямо к череде холмов вдали, покрытых лесом. Юноша видел, как Чучо привстал на своей повозке, показывая Августу, идущему на фургоне следом, направление их пути на Санта-Круз.

Руководители похода решили не останавливаться за поселением, чтобы закупить продукты. Не увидели ничего интересного. А Чучо сказал, что рядом с миссией, в поселении они найдут все то же и лучшего качества. Также и в других поселениях по берегу залива, до самого форта Монтерей.

Со своего места Айвен сначала почувствовал, а потом увидел, как к колонне по дороге приближаются два всадника. Проскакав с левой стороны вдоль колонны, где не было пешеходов, они приблизились к Чучо и стали беседовать. Айвен старался если не услышать, то понять, о чем их беседа.

Это были два молодых мексиканца, в широких шляпах — сомбреро, в темных жилетках на светлых несвежих рубахах, и коротких черных штанах по щиколотку. Оба с разноцветными платками на шее. Штаны и жилетки были украшены бахромой. Оба с большими ножами на широком поясе, но без огнестрельного оружия. Они обсуждали что-то, ругаясь при этом и энергично жестикулируя.

— Не нравятся мне эти типы! — справа от Айвена произнес Сэтору. — Дэвид! — он приглашающе махнул головой, и они с проводником ускорили шаг, чтобы оказаться рядом.

Когда они приблизились, Сэтору начал говорить, а Дэвид переводить на испанский, который японец знал плохо. Мексиканцы немного развели лошадей в стороны и стали отвечать. По их лицам Айвен мог понять, что отвечают они не вежливо. Наконец, Сэтору начал говорить очень резко, и оба парня повернули лошадей и поскакали назад, демонстративно поднимая пыль с грунтовой дороги.

Дождей не было вторую неделю.

— Молодые бездельники! — сказал коротко Сэтору, когда вернулся к третьему фургону. Разговаривают дерзко и нагло. Выражали недоумение, почему мы не остановились в их пуэбло. Пришлось им объяснить…

— И от твоего объяснения они резко ускакали, — то ли спросил, то ли утвердил Джеро.

— Едем дальше до трех часов дня, пока не найдем место для привала на ночь. Дэвид, узнай у Чучо, где это лучше сделать.

— Уже говорили, — спокойно заметил проводник. — Скоро войдем в ущелье и пойдем вдоль ручья Лос-Гатос. Там везде, и справа и слева есть хорошие зеленые поляны на склонах, по сторонам от дороги. Если говорить о времени, то к трем часам примерно дойдем до ручья Бэр Крик, там есть место для ночлега еще лучше!

И действительно, меньше чем через час пути дорога сузилась и стала петлять по склону рядом с ручьем. В самый низ не опускалась, там был густой кустарник, а шла по склону. Дорога была узкой, в одну повозку, но хорошо наезженной. По обеим сторонам толстым слоем лежали прошлогодние листья, иголки хвойных деревьев, мелкие ветки, но сама дорога была словно выметена метлой. Иногда деревья нависали так, что неба почти не было видно. Один раз навстречу попались пять повозок, явно пустые. Возницы на них вежливо поздоровались и посторонились вбок, пропустив караван.

— Сэтору-сан! — Крикнул со своей скамьи Айвен японцу, который шагал впереди рядом с первым фургоном и беседовал с Августом. Когда тот подошел, юноша, чуть понизив голос, произнес:

— Там в полумиле сзади, за нами все время едут двое…

— Едут или идут?

— Едут, это хорошо чувствую, хотя и идти можно, с такой-то скоростью каравана.

— А почему ты решил сказать об этом?

— Потому что давно идут. Не нагоняют и не отстают. Все время держатся так, за несколько поворотов, чтобы наш задний дозор их не видел. И еще потому решил сообщить, что ощущения у меня, как от этих двоих мексиканцев, что нагоняли караван сразу после Сан-Хосе.

Сэтору с минуту шел рядом и думал, потом убежал назад, явно чтобы разыскать Джеро. Еще через минуту вернулись оба.

— Вот что…, - Сэтору повернулся к ним и говорил очень тихо. — Возьмите пару арбалетов и все. Револьверы не в счет. И отстаньте от каравана. Когда наши не будут вас видеть, найдите себе укрытие…

— Без проблем, все сделаем, босс! — лихо воскликнул Джеро, потом посмотрел вперед, где шла повозка Чучо, и уже тихо спросил:

— Валить их нужно?

— Если только это те парни, тогда да, нужно валить! А если там едут незнакомые нам люди — то просто вежливо поговорите. Или пропустите.

— И еще… Сделайте все тихо. Не приведи Господи, увидят или услышат местные, нам таких проблем на новом месте не нужно! Но если это именно те мексиканцы, обязательно нужно все сделать так, чтобы они не вернулись к своим.

— Это обязательно! — Еще раз повторил Сэтору. — Лишать жизни кого угодно здесь, на обжитых территориях, можно только по решению властей. Вне обжитых территорий — как получится…

— А ты…, ничего не слышала! — Он повернулся к Морриган, которая сейчас сидела на передней скамье третьего фургона рядом с Айвеном. Парень молча передал поводья женщине и спрыгнул на землю, после чего они на пару отправились к фургону Генриха за арбалетами. В фургонах как личное оружие их не держали.

Тут же, как черт из табакерки, появился рыжий пес Айвена, вертя в стороны хвостом в предвкушении охоты.

— Лис, ты дома! — строго заявил ему юноша, глядя в глаза. — Иди к Морриган!

Пес помедлил секунду, потом нехотя отправился к своему фургону, в печали.

Схватив по арбалету в руку, друзья тут же шмыгнули за ель рядом с узкой дорогой, чтобы отсидеться там до тех пор, пока не пройдет последний фургон и дозор. Сейчас это Майкл Брэди со старшим сыном.

Как только дозорные скрылись за изгибом дороги, друзья выскочили на проезжую часть и отправились следом, выбирая хорошее место для засады. Тут же договорились, как будут действовать.

Нашли два подходящих места по сторонам от дороги. И не вплотную к ней, а немного в стороне, метрах в десяти, чтобы лошади не почуяли. Это были кусты, а не деревья. За ними можно лежать, прижавшись к земле, а потом встать тихо, и дальше можно стрелять. Среди деревьев место будет хуже — стволы могут помешать целиться по движущейся цели.

«Вот поэтому Сэтору-сан послал только нас двоих. Ирландцы тоже хороши, но встать тихо — этому нужно много учиться». — Такая мысль возникла у парня, когда он устроился на своей позиции. Время на размышления было.

Арбалеты были пристреляны на занятиях, которые проводили с молодежью. Два мощных попросили Генриха отложить в сторону и никому не давать, пусть лежат и ждут своего часа. Вот он настал. Эти арбалеты мастер сделал в пути из индейских луков. Конструкция простая и надежная, с «козьей ногой» для взвода. Айвен сразу взвел свой, положил стрелу и стал ждать. С такого расстояния промахнуться сложно.

Ждать пришлось недолго. Острый слух парня издалека уловил движение на дороге. Чуть приподняв голову, Айвен посмотрел сквозь толстые нижние ветки кустарника.

«Точно они. Те два мексиканца в своих широкополых шляпах. Медленно едут, смотрят на свежие следы после каравана, явно стараются не приближаться. Сэтору сказал определенно. Раз это они, значит — просто валим…»

Подождав, пока два всадника проедут, Айвен теперь смотрел на двигающиеся задние ляжки и черный хвост гнедой лошади своего всадника. С Джеро распределили цели — либо у каждого с его стороны, либо чет и нечет. Медленно поднялся, стараясь действовать без эмоций и не смотреть раньше времени на жертву. Поэтому и смотрел на попу лошади. Ведь это не женщина, которая способна почувствовать такой взгляд, да и то, если он заинтересованный. Поднял арбалет немного выше и сделал аккуратно выстрел, целил прямо между лопаток. Болт вошел почти весь, только оперенный конец остался виден поверх темной жилетки. Всадник как шел, так молча стал заваливаться набок, пока не упал. Даже не застонал, видно получил шок от такого подарка в грудную клетку. Все в точности произошло и со вторым всадником, но в исполнении Джеро. Обе лошади послушно встали и остались стоять на месте, с беспокойством поглядывая на своих седоков.

Быстро подошли, схватили лошадей за уздечки и отвели к кустам, где подвязали их к толстым веткам. Потом вернулись к седокам, и схватив их за ноги, как можно быстрее потащили вниз, к ручью, где и бросили в узком и влажном русле с мокрыми опавшими листьями. Трупы не осматривали, ничего брать нельзя. Если даже их найдут — стрелы индейские, огнестрельных ран нет.

К дороге вернулись по своим следам, тщательно заметая поднятой веткой следы волочения на опавшей листве и хвое.

— Что с лошадями делать будем, Джеро-сан? — парень кивнул в сторону двух кобыл, которые стояли мирно.

— Да, тут у нас вышла неожиданность, никто не подумал об этом… — Джеро явно был в замешательстве. — Ты сам что думаешь?

— Считаю, что самый лучший вариант, а они все плохие, это отпустить их. Брать с собой ни в коем случае нельзя, убить будет нехорошо, да и мы не сможем, так что лучше отпустить. Хотя лошади очень хороши. Вполне может случиться, что их кто-нибудь найдет и приберет себе.

— Пожалуй, действительно лучший вариант. Это как убить одним выстрелом всех, кто не спрятался… Шучу. Пошли назад, если кто из наших спросит — мы охотились…

Часам к трем действительно дошли до места, где на отрытом пологом склоне зеленела сочная трава, потому что рядом внизу весело журчал небольшой, но бурный ручей с холодной водой. За ним был виден склон горы, покрытый хвойными деревьями. Место очень удобное для остановки, что подтверждали пятна, где не один раз жгли костры.

Дошли до Бэр Крик, как сообщил Чучо.

Фургоны поставили недалеко от дороги в два ряда, оставив место между ручьем и фургонами для выпаса животных.

— Дети мои, я вижу, что вы не нашли общего языка с мексиканцами, которые тут вертелись? — тихо сделал предположение отец Уильям, подсев к Айвену и Джеро. Те прилегли рядом с фургоном на свои войлочные подстилки, чтобы немного отдохнуть и расслабиться.

«Кто проболтался?» — тут же подумал юноша. Но никаких предположений на этот счет не возникло.

— Позвольте полюбопытствовать, как вы узнали, падре?

— Не удивляйся, сын мой. Ты не один можешь хорошо делать логические построения…

Среди гор, как только солнце скрылось за деревьями, довольно быстро наступила кромешная темнота. Народ как всегда собрался у костров, вместе с детьми, и продолжал бурно обсуждать выбор места для поселения. Пять щенков овчарок, которые сильно повзрослели и окрепли за месяцы путешествия, уже не жались к людям, а с шумом носились и валяли друг друга все время до ужина. Только к раздаче еды угомонились и прилегли кто где, но среди детей.

Айвену сегодня хотелось только одного — пораньше пойти спать, что он и сделал, потихоньку скрывшись в фургоне.

Утром следующего дня вышли пораньше. Стояла сухая осенняя теплая погода, и все были в хорошем настроении. У Айвена возникло интуитивное ощущение, что сегодня будет окончание их удивительного путешествия, хотя он не мог это объяснить.

Дорога по-прежнему шла среди высоких елей и сосен. Вокруг зеленые цвета, до самой узкой полоски неба по направлении дороги, и рыжие цвета по краям от упавшей хвои и листьев. Тишина вокруг нарушалась только пением птиц в чаще леса, да шумом колес на металлических ободах по скальному грунту достаточно ровной поверхности наезженной дороги. Когда входили на открытый участок, над кустарником носились стрекозы.

Как и обещал проводник, а сейчас им был Чучо, через пару часов долина стала расширяться, и вокруг открылись пологие склоны с высохшей желтой травой и редкими деревьями. Иногда дорога спускалась в неглубокие лощины, поросшие орешником. Позже по сторонам появились зеленые луга с желтыми цветками зверобоя. Караван из фургонов монотонно двигался в сторону побережья, незаметно спускаясь все ниже и ниже с горной гряды, которую они преодолели.

Через пару часов справа обозначилась лента реки, заросшая по берегам деревьями и кустарником. Стали встречаться мелкие стада бычков и телок, которые паслись самостоятельно. Еще через полчаса показались первые дома поселения на участках, огражденных жердями.

— Река Сан-Лоренсо и Вилья де Бранчифорте! — объявил Чучо, громко, чтобы его услышали на передних фургонах.

— Я уже чувствую запах океана, — встрепенулся Сэтору, который свободно сидел на передней скамье третьего фургона рядом с Морриган. Править волами во время движения не было необходимости. Айвен с Джеро шагали рядом. Сэтору велел им быть все время рядом с ним. Из оружия у мужчин были только револьверы и неизменные ножи на поясах.

«Действительно. Хотя океана не видно, воздух стал заметно холоднее после того, как мы перешли эту горную гряду», — подумал юноша, жадно разглядывая все вокруг. А посмотреть было на что. У некоторых домов стояли люди, с интересом разглядывая вереницу фургонов, которые двигались по пыльной дороге мимо. Смотрели с интересом и без вражды. У всех без исключения мужчин, что стояли у домов, были усы разной длины, у некоторых на ленте висели сзади широкие шляпы.

«В поселении много бывших военных, как сказал отец Уильям…» — Несколько раз юноша замечал мужчин явно с военной выправкой, которая остается на всю жизнь. Это ровная спина и взгляд. Не такой, как у крестьянина.

Чучо вел караван вдоль улицы, которую образовали более или менее ровно стоящие дома. До этого встречались лишь отдельные строения, одни или группами, все глинобитные и с соломенными крышами. Дальше по улице, а они явно проходили через центральную часть поселка или городка, встретились и двухэтажные здания, обшитые деревом поверх самана и с хорошими крышами. Айвен отметил про себя одно явно административное здание, несколько магазинов и одно типовое питейное заведение. А за центральной улицей сзади — небольшую рыночную площадку.

— Ты посмотри, как они разглядывают наших женщин! — негромко обратился к юноше Джеро, шедший сбоку. — Посмотри вон на того, чьи глаза уперлись в бедра нашей Морриган. Теперь смотрит сзади — на ее манящие округлости. Ведь ничем особо не отличаются от тысяч других бедер и задниц…

— Отец Уильям говорил, что женщин в этих краях на всех не хватает, вот они и смотрят. А Морриган прекрасна, и достойна созерцания. Но на первое место я бы поставил ее прекрасные рыжие волосы, а не попу…, - так же тихо ответил Айвен. Его отношение к Морриган было как матери, которой он не имел.

Но караван шел, не останавливаясь, к реке, как и договаривались утром. На другой стороне реки должна быть конечная цель их путешествия — территория миссии Санта-Круз, где они собирались остановиться на неопределенное время, пока будут искать место для поселения. До этого вместе со старшими весь вечер рассматривали карту, много говорили, и в конце решили, что эти края наиболее заслуживают их внимания. Все основные города находятся рядом, что важно. Как торговли, так и для производств. Земли за миссией, начиная от реки и вдоль океана на север, в сторону Сан-Франциско, свободны. Осталось только проехать и посмотреть еще раз. Ближе, чем Сан-Франциско, находятся еще два пуэбло — Монтерей и Сан-Хосе. И рядом берег океана, только от слов о котором суровые лица его наставников оживают.

Передние фургоны, с повозкой Чучо впереди, тем временем подошли к реке, которая в этом месте разливалась шире так, что делилась на несколько мелких потоков между плоскими островками с мелкими камнями и песком. Здесь был устроен неширокий мост из бревен, я рядом брод, который спокойно могли преодолеть их фургоны. Решили идти через брод, не желая рисковать с их тяжелыми фургонами на мосту.

После преодоления брода дорога пошла на пологий подъем, и вскоре впереди показалась белая колокольня церкви, с небольшим куполом и крестом, гордо стоящим на холме. Хорошее место выбрали испанцы. Потом стал виден невысокий белый забор из неизменного сырого кирпича, а за ним черепица крыш.

Когда караван подошел ближе, из ворот тотчас вышел пожилой монах, а с ним два неофита, явно из индейцев. Говорить с ними пошел Уильям вместе с Чучо. Через пару минут мужчины по команде Августа стали разворачивать и ставить фургоны на большом лугу с ярко-зеленой и невысокой травой, рядом со стеной миссии. Прямо напротив открытых деревянных ворот из мощных досок была видна церковь и часть строений рядом. Все крыто красной черепицей. Испанцы умели строить и делали это с любовью.

Хватило десяти минут, чтобы расставить фургоны, устроить волов и лошадей. Потом, когда все немного успокоилось, взрослые стали собираться на поляне перед воротами и с интересом рассматривать все вокруг. Внутрь за ворота пока не заходили, без приглашения хозяев. Дети стали носиться с собаками по поляне, радуясь, что пришли и можно размяться.

Через несколько минут Сэтору отправил Джеро, Айвена и двух ирландцев, отцов семейств, в караул. И строго наказал не пускать к лагерю посторонних. Быть вежливыми, но за красные линии внутрь не пускать.

— Ты знаешь, в чем наше упущение? — спросил юношу Джеро, когда они отошли немного за границы лагеря. Японец с Айвеном отправились в караул пешком, а Майкл с Дугласом сели на лошадей, намереваясь объехать место вокруг.

— Догадываюсь…

— Тогда продолжаю, — японец подождал, но так как Айвен не продолжил говорить, то продолжил сам:

— Ничего ты не догадываешься, просто так сказал… Мы до сих пор учили убивать, и оружие у нас было именно для этой цели. И огнестрельное, и холодное. А Сэтору-сан не раз указывал, что нежелательно приводить конфликт к смерти в этих краях. Крайние случаи я не беру. Ты видел, сколько мужчин болталось на улице, причем явно забулдыг?

— Да, таких в поселке хватает. На новые места первыми едут смелые искатели приключений, потому и женщин здесь не хватает…

— Вот и я говорю — нам нужны дубинки… С завтрашнего дня начнем обучать наших мужчин с ними работать.

— Ты ваши дубинки имеешь в виду, Джеро-сан? У наших людей дубинок еще нет.

— Да. Я имею в виду те две тонфы с поперечной рукоятью, которые есть в нашем арсенале. Такая дубинка, родом из Окинавы и имеющая форму костыля, как раз и была создана ввиду ограничений на использование оружия. А тут много «гопников» в поселке, явно без постоянной работы. И давай, прямо завтра покажем нашим, как с ними обращаться. Если идея понравится, то сделать всем такие дубинки недолго.

— Я не против, — кивнул головой юноша. — Здесь нет иных вариантов.

Друзья стерегли периметр лагеря и издалека наблюдали, как из ворот миссии вышел священник в сутане, одетый явно для встречи гостей, а с ним несколько неофитов индейских кровей, живших и работавших на территории миссии. У всех простые деревянные кресты на шнурке, а у старшего — еще с темными деревянными бусами. Подойдя ближе, старший, а это был наверняка глава миссии, осенил всех крестным знамением, поговорил немного с людьми, а потом удалился в миссию вместе с Августом, Сэтору, и всеми главами семейств. Лагерь продолжил жить своей жизнью. Все вокруг было ново и интересно, но нужно было и о насущном подумать, так как время шло к ужину.

Церковь миссии стояла в центре, а остальные здания — вокруг. Кухни, жилые помещения, склады и другие постройки собраны вместе внутри четырехугольника. Это основное, что парень успел рассмотреть.

К закату солнца лагерь путешественников рядом с миссией напоминал улей. Чучо вместе с выделенными мужчинами, во главе с Амалией Циммерманн, женщиной мощной стати и неудержимой, как локомотив, отправились в поселение через реку, прикупить разных продуктов на общину. Для этих целей служила общинная казна, созданная на взносы участников путешествия на Запад. Вот только пополнять ее еще ни разу не пришлось, в пути негде было тратить деньги.

Еще днем служители миссии вместе с Корнелиусом зарезали двух барашков. И сейчас до Айвена, находящегося немного в стороне от лагеря, доносились одуряющие ароматы жареного на углях мяса. Парень даже закрыл глаза и представил, как они вертятся на металлическом пруте над углями, потому что жарил скорее всего Корнелиус. Старый негр за этот поход показал себя большим мастером в приготовлении еды. Баранину он сначала продержит в печи, пока она не станет мягкой, а потом над углями доведет ее до обжаренной корочки.

В добавок представил, как негр и монахи в процессе жарки пропускают мелкими глоточками холодное пиво и кряхтят от удовольствия. Хотя пиво только заказали купить, и еще не привезли. Но быть такого не может, что у неофитов миссии не окажется его в погребах.

Видел, как в миссию по дороге от поселка проскакала кавалькада. Айвен насчитал одиннадцать всадников, одетых в форму. Большинство явно из индейцев, но были и белые. Все они быстро скрылись за воротами.

«Впереди — явно охраняемое лицо. Кто это может быть…», — начал размышлять юноша. — «Салливан сказал, что должен подъехать мистер Марш, Джон Марш, которому они ездили в наше отсутствие. И что он поехал в форт Монтерей, в том числе решать и наши дела. Вероятно, что так… Что тут думать! Подождем, скоро все узнаем», — пришла хорошая мысль.

Начало ужина Айвен наблюдал издалека. Взрослые решили сделать три стола, на которые поставили мясо, хлеб, и разные местные закуски, вроде сыра, овощей и разной зелени, благо на улице начало сентября. При таком скоплении народа, что получалось, это будет наилучший вариант общего застолья. Для прибывших гостей приготовили запас тарелок и кружек, а переселенцы придут со своими.

Начали собираться гости. Сначала пришли неофиты, или обращенные в христианскую веру коренные жители, что жили и работали в миссии, потом пятеро служителей миссии. Дальше показался Уильям с Салливаном в сопровождении настоятеля, его преподобия отца Антонио. Имя отца настоятеля юноша узнал сразу по прибытии, самого его не видел, но догадаться, кто перед ним, было не сложно.

Последними вышли главные фигуры: мужчина среднего возраста с властным лицом и пронзительным взглядом, аккуратно подстриженный, без бороды и усов, с зачесанными слегка назад светлыми волосами. Он был в темных штанах, белой рубашке с открытой шеей, в жилетке. На поясе револьвер. Его сопровождали два белых охранника, оба статные, молодые, явно не испанцы и не мексиканцы, с револьверами на поясах.

Еще два человека охраны держались чуть позади, а рядом шли Август Браун, Сэтору, Питер Штерн, и Дэвид. Мистер Август и Дэвид говорили с незнакомцем, показывая на переселенцев по очереди. Так рассказали о всех семьях.

Не обошли вниманием и Айвена. Отец Уильям отдельно указал на парня, и незнакомый мужчина внимательно и долго посмотрел на юношу.

Охрана, те самые восемь человек, которые приехали с джентльменом, в общем веселье не участвовали, а сосредоточились у стен и около других построек миссии: мастерских, кухни, общежития, подсобных помещений. Такое у них задание — освободить сегодня жителей миссии для участия в общем застолье.

У столов люди образовали толпу. Все смешались, переселенцы и местные. Когда волна разговоров, присущих встрече незнакомых людей немного утихла, святые отцы попросили всех собраться в круг. Детей затолкали в центр, все притихли, после чего отец Антонио прочитал молитву. Сейчас Айвен смог рассмотреть его. Мужчина весьма преклонного возраста, с совершенно седыми волосами, обладатель загорелого дочерна мужественного лица с большим носом и сверкающими не по возрасту карими глазами.

Из миссии принесли бочонок — скорее всего пива, как определил юноша.

Айвен увидел, как представительный мужчина подошел к Сэтору, потом что-то приказал своим охранникам, и они вместе с японцем двинулись к юноше.

— Смена караула! — весело и несерьезно провозгласил Сэтору, когда они подошли. Он указал второму охраннику на Джеро, стоявшего ближе к пасущимся вдалеке животным каравана, а сам пошел сменить двух ирландцев с другой стороны лагеря. Сэтору не любил употреблять спиртное. Даже пиво.

Отдельно на щите из досок стояло десять бутылок вина, привезенных с берегов Миссури семьями Мюллер и Циммерманн, виноделами. Было пиво, выставленное служителями миссии, как теперь стало понятно. Стали разливать напитки в приготовленные кружки гостям, а переселенцы использовали свои.

Отец Антонио смотрел и ждал, когда всем нальют, потом обвел глазами присутствующих и внушительно сказал:

— В честь прибытия попросим юных граждан сказать несколько слов…

Из толпы вытолкнули двенадцатилетнюю рыжую Айне Маккинли. Наверное, потому, что девчонка показала себя очень умной и начитанной. Та не стала упираться, и громко воскликнула:

— Мы шли и шли, очень долго, всю весну и лето…, и, наконец, пришли!

— Браво, девочка! — раздались крики. Взрослые отнеслись к ее речи серьезно. Застучали кружки, все стали говорить разом и подтягиваться ближе к столам с едой.

Раздачей пищи руководили женщины. Мощная и величественная Амалия Циммерманн вместе с худой и нескладной Мартой Крюгер стояли у стола с мясом и раздавали порции жареного барашка. К ним стояло самое большое число желающих. Со второго стола участникам подкладывали сыр и овощи Барбара и Мари Штерн, под руководством их матери Эммы. У третьего стола в пустые кружки всем желающим из больших чайников наливали горячий чай с медом и пряностями, судя по запаху.

Айвен незаметно отошел в сторону, к Дэвиду, и выплеснул ему в кружку свое вино, чтобы заменить его на ароматный чай с медом, потом двинул к столу с мясом. На удивление мясо барашка оказалось очень мягким и хорошо пропеченным, просто таяло во рту. Старый Корнелиус сегодня превзошел сам себя в поварском деле.

С каждой кружкой градус веселья поднимался прямо на глазах.

— Тебе же хмельного нельзя! — рядом с Айвеном Август укорял жену, уже отпившую из своей кружки с вином половину.

— Сегодня можно! — решительно ответила Урсула, глядя в кружку.

Тут Айвена рукой позвал к себе отец Уильям:

— Позволь представить тебе мистера Джона Марша, доктора, владельца большого ранчо недалеко от горы Дьябло, — Они оба отставили тарелки и теперь стояли с кружками вина чуть в стороне от толпы, беседуя.

— Сэр Джон сегодня вернулся из форта Монтерей, и рассказал много интересного и полезного для нас, но об этом чуть позже…

— Рад знакомству… Юноша, составишь нам компанию? — улыбнулся тот и сделал приглашающий жест присоединиться к ним.

— Много слышал о вас, сэр Джон, — поприветствовал гостя Айвен.

— И о тебе мне немного рассказал отец Уильям. Много интересного, кстати… Надеюсь в будущем познакомиться с тобой поближе, юноша. Ведь нам в Калифорнии остро не хватает образованных и способных людей, без которых регион не будет развиваться.

— Буду только рад, — скромно произнес парень, разглядывая этого интересного человека, о котором много слышал от Дэвида и отца Уильяма.

Между тем начало быстро темнеть, и насытившиеся хозяева и гости расселись поближе к большому костру, насколько позволяло пламя. Дети, поев, сразу пошли играть в стороне. Всех собак и котов забрали с собой.

Настало время перейти к более серьезным разговорам о насущном.

— Как вы знаете, — сделал вступление отец Антонио, — в 1806 году по поселениям Калифорнии пронеслась страшная эпидемия кори, в результате чего в миссиях в области залива Сан-Франциско умерло большое количество индейцев. Земли миссий пришли в упадок, поля не обрабатывались. Потом мексиканское правительство стало отдавать большие земельные участки белым гражданам при условии гражданства. Так появились ранчо. Часть индейцев, что выжили, вернулись в поселки вокруг миссий. Но работы тут мало, поэтому они подряжаются на сезонные работы на ранчо. Работа на ранчо приносит им некоторые деньги на еду и алкоголь. Много индейцев для пропитания занимаются попрошайничеством и воровством. Эти деяния сильно усложняют жизнь миссии…

— Не этот поселок за рекой вы имеете в виду, брат Антонио? — поинтересовался отец Уильям.

— Да, брат! С самого начала местечко Вилья де Бранчифорте, основанное в 1797 году на противоположном берегу реки как светское поселение, желало привлечь военнослужащих в отставке. Но вместо них тут поселилась пестрая группа заключенных, изгнанных из Новой Испании. Потом добавились индейцы. Мы в Миссии Санта-Круз яростно протестовали против расположения этого пуэбло так близко. Вместо спланированных улиц и зданий, как предполагалось вначале, получились грубые жилища, беспорядочно расположенные. Только центр поселения хоть как-то немного похож на задуманное первоначально. Многие из тех жителей, которые тут поселились изначально, уехали в более процветающие пуэбло, такие как Сан-Хосе и Сан-Франциско.

— Это вступление я сделал для того, чтобы вы получили некоторое представление о светском пуэбло на другой стороне реки. — Отец Антонио на этом свернул свой рассказ о поселке, и продолжил о другом:

— Теперь о главном! Пока правительство поощряет поселение новых людей из Европы и Америки, хотя одновременно и опасается этого…

«Как интересно он начал? Ведь сам мексиканец, хотя и испанской крови. К чему-то конкретному ведет свою мысль…» — тут же подумал юноша. И посмотрел на мистера Марша и Уильяма, которые слушали с интересом.

— Не является ли это причиной, что вы готовы приветствовать нас на землях рядом с миссией? — задумчиво спросил Дэвид, разглаживая свои аккуратные усы.

— И это тоже, сын мой! У миссии хорошие отношения со всеми хозяевами ранчо в округе. В первую очередь с мистером Маршем, от которого видели только хорошее. Мы не слепые и видим, что мексиканское правительство, которое далеко, с подозрением стало относиться к переселенцам из США, боясь потерять Калифорнию. Но мы также наблюдаем, как оно перестало пользоваться авторитетом в этих краях. Сейчас дошло до того, что военный флот США стоит в заливе, а губернатор сбежал из форта Монтерей вглубь материка. В форте сейчас поддерживает порядок генерал Мануэль со своими солдатами, но их слишком мало на весь округ. Если так продолжится, безвластие имею в виду, то наступит вольница и беспредел. И чует мое сердце, что впереди нас ждут великие потрясения! — При этих словах отец Антонио перекрестился.

— Господи! Спаси нас и сохрани! — повторил за ним отец Уильям.

— Поезжайте завтра по округе, — уже спокойнее продолжил отец Антонио. — На этой стороне реки, вдоль дороги по берегу океана в сторону Сан-Франциско есть земли, пригодные для земледелия. Это совсем рядом, как проедете ручей, сразу закончится хвойный лес и пойдут прекрасные луга…

— А на склонах можно выращивать виноград. Ведь я знаю, что у вас есть виноделы… Для поселка есть хорошие места рядом с миссией. Посмотрите на землю вокруг бухты Санта-Круз, это совсем рядом с миссией. И не скрою, что нам будет гораздо спокойнее, имея вас соседями.

— Подтверждаю все, что сказал падре. — Юноша увидел, как со своего низкого стульчика, любезно поднесенного мистеру Маршу и не только, тот поднялся, чтобы его видели все, и начал говорить.

— Хорошие места здесь, по правую сторону реки, и самое главное — они не заняты. Испанцы начинали селиться вдоль побережья. В этих местах — начиная от Вилья де Бранчифорте, и далее на юг, вдоль залива Монтерей. Колонисты из Америки пошли вглубь Калифорнии, где в долинах рек отличные места для сельского производства. Да и климат там мягче…

Мистер Джон замолчал, чтобы посмотреть на реакцию окружающих, затем продолжил:

— С одной стороны власти Мексики понимают, что освоить эти земли с местным населением у них не получится, а с другой видят, к чему дело идет. К утверждению на этой земле власти США. И в миссии это прекрасно понимают…

Тут он посмотрел на отца Антонио.

Тот встретил эти слова явно с одобрением. Видимо, по этому вопросу он давно принял для себя решение. С момента их приезда отец Антонио много общался с отцом Уильямом, который, как юноша теперь хорошо знал, пришел с караваном в Калифорнию не просто так, прогуляться.

— Теперь о главном! — В тоне мистера Марша добавилось торжественных ноток. — Как вы знаете, мне, как чиновнику, дано право выдавать паспорта переселенцам. Пока! — он подчеркнул это слово, — его меня никто не лишил! Поэтому, завтра, на свежую голову, я всем их оформлю.

— А с рабами как у вас? — Выкрикнула с места Магда Рихтер, одиннадцатилетняя хозяйка трех повзрослевших за время путешествия щенков овчарки. Сами щенки крутились юлой вместе с остальными двумя среди детей.

— Как вы знаете, в Мексике отменено рабство. Так что, прибывшие с вами стали здесь свободными людьми. К сожалению, или к счастью, пусть они сами решают.

— Все мы связаны, и давно не рабскими узами…, - спокойно, но громко произнес Корнелиус. Старый негр, тихий и прилежный, он давно не мог представить свою жизнь отдельно от семьи Циммерманн.

— Поэтому паспорта будут у всех без исключения! Если завтра определитесь с выбором места, я вернусь в форт и решу вопросы с выделением грантов. В этой неразберихе, что сейчас творится в Верхней Калифорнии, не вижу никаких препятствий, чтобы это сделать. Деньги там открывают любые двери, чтоб вы понимали…

Последняя реплика сэра Джона понравилась всем. Кто сидел, поднялись со своих мест и стали кричать и хлопать.

— Отдельно вам скажу, — мистер Джон произнес это только для тех, кто сидел рядом, а это Сэтору, Айвен, и Август. Уильям и Салливан находились в другой стороне, в центре общества, сидели вместе с отцом Антонио.

— Я считаю, что сейчас не стоит выкупать землю в собственность у правительства. Сдается мне, что власть этого правительства продлится недолго, и это будут зря потраченные деньги…

— Вы совершенно правы, сэр, — подтвердил это Август. — Отец Уильям говорит то же, а как мы уже поняли, он очень умный и чрезвычайно осведомленный человек.

— Да, мы с ним много общались… И те сведения, что он мне любезно сообщил, очень помогли.

Время в разговорах пролетело незаметно. Наконец Айвен увидел, что служители миссии тихо попрощались, благословив всех присутствующих на новые дела, потом отправились за ворота миссии, прихватив с собой Уильяма и Салливана. Наверняка и ночевать святые отцы будут там. На нормальном ложе, впервые за много месяцев.

Незаметно подошел Джеро, попросив разрешения обсудить с Сэтору планы на завтрашний день. Разговаривали взрослые, а юноша помалкивал и слушал. Получалось, что все главы семейств отправляются завтра в обход местности, чтобы принять окончательное решение. Остановиться здесь или продолжать поиски.

— Мы отправляемся оба, — заявили в итоге оба японца юноше, охрана лагеря на тебе, вместе со старшими парнями. Вы справитесь….

— Обязаны справиться, Сэтору-сан!

— Вот и действуй! А чтобы молодежи было не скучно, устрой днем занятия с дубинкой. Для начала возьмешь наши, — заявил Джеро.

— Старшей на хозяйстве завтра будет Урсула, старшим на охране — ты. Не подеритесь, — добавил еще и попытался пошутить Джеро. Но его шутку не оценили.

В ярком пламени костров Айвен с удовольствием наблюдал за взрослыми, которые были счастливы и не скрывали этого. Мужчины и женщины, совсем отвыкнув от спиртного за поход, от малых доз вина и пива впали в такое настроение, что скоро начнут обниматься со всеми, кто попадется на глаза. Какая-то общая свалка. И еще пытаются что-то петь.

Дальнейшее было скрыто от юноши, надо было отправиться в фургон и поспать немного, так как в полночь ему заступать в караул вместе с Томом.

Утром мистер Марш отправился в поселение на берегу залива, где его ждали пациенты. Как оказалось, он был не только ранчеро, но и профессиональный врач, и ему часто приходилось совершать поездки по округе.

Чучо укатил на своей повозке, нагруженной коровьими шкурами, в направлении форта Монтерей.

После завтрака, который дежурные по охране получили отдельно, парень пошел готовиться к занятиям с молодежью. Только дети и жены остались в лагере, мужчины давно забрали всех лошадей, которые имелись в лагере и миссии, и во главе с отцом настоятелем отправились изучать окрестности.

— С этого дня приступаем к изучению науки, как отходить этой дубинкой без летального исхода хулиганов, чтобы они преисполнились смирения! Здесь вам не Дикие Земли, и задачи всех убить нет! — Парень повертел перед собой дубинку японцев.

— Поэтому. Основная задача на сегодня — научиться правильному хвату оружия и быстрой смене хвата. Потом будет отработка основных ударов… — Айвен стоял перед парнями, выстроившихся полукругом, а рядом с ним собирался повторять его движения четырнадцатилетний Имхер Маккинли, уменьшенная копия своего крепкого отца.

— Чем хороша тонфа? Балансом между атакующими и защитными качествами. Смотрите! Обратным хватом, — Айвен показал, а Имхер повторил, — когда длинная часть прилегает к предплечью, можно закрыться от удара, и сразу атаковать тычковым ударом обратной ее стороны. Если попасть в горло, то это сразу победа над противником!

— Можно бить противника любой частью. Можно подсечь под колено или дернуть за шею короткой ручкой. Можно зацепить за одежду… — Айвен сделал дубинкой выпад в сторону юных мисс и прихватил короткой рукояткой матерчатый пояс Ханны, что стояла рядом. Подтянул немного к себе, потом отпустил слегка покрасневшую девушку.

— Мастер Генрих обещал изготовить такие для всех за неделю при условии, что вы будете помогать. И мы начнем отрабатывать удары до достижения автоматизма. Пока берите те, что есть, и начинайте привыкать к этому оружию.

Оставив юношей и младшее поколение заниматься с двумя имевшимися дубинками под присмотром Имхера, Айвен решил прогуляться по территории миссии. Тем более, ему интересно было посмотреть, как старый Корнелиус и Патрик, будут осматривать подковы его кобылы, которые давно требуют ремонта.

Там собрались все братья, не занятые на неотложных работах, чтобы тоже смотреть на работу кузнеца в паре с Генрихом. Тот отказался ехать со всеми на осмотр территорий, сославшись на кучу неотложных дел. Тем более, что на территории миссии есть кузнечная мастерская, которая притягивала его взгляд.

Сегодня с утра кузнец занимался лошадьми переселенцев. Рядом с кузницей, где местный мастер разжег печь, к одной стене прилегал станок для обездвиживания животных. Этот станок или каркас из брусьев с кожаными ремнями и цепями стоял у стены под легким навесом.

— Посторонись! — после крика Патрика неофиты миссии шагнули в стороны, чтобы дать ему дорогу. Он вел за уздечку Хильду, серую кобылу Айвена.

— В станок ее веди! — крикнули хором из кузницы Генрих и Пабло, местный мастер-кузнец. До этого они обработали двух лошадей, не без станка, лишь применив две растяжки в стороны от уздечки. Пабло мгновенно определял норов лошади, поэтому указал вести кобылу Айвена в станок.

Работу начали не сразу. Сначала Пабло принял из рук Патрика большой ломоть свежего хлеба, посыпанный крупной солью, от вида которого даже у Айвена потекли слюни. Кобыла тут же потянулась к хлебу и не спеша прожевала его. Когда рука стала свободна, Пабло принялся осматривать копыта лошади по очереди, подгибая ногу в колене и комментируя увиденное нагнувшемуся рядом Генриху.

Решили, что надо перековать заново все четыре ноги кобылы. Работали мастера в паре. Пабло, в переднике из толстой кожи и больших ботинках с круглыми мощными носами, ставил согнутую ногу лошади на подставку в виде рамки с полоской брезента, и выдергивал клещами ухнали — специальные четырехгранные гвозди с шляпкой под конус, чтобы держаться в отверстиях подковы. Генрих принимал их.

Сняв первую подкову, вдвоем стали осматривать заросшее копыто на предмет сколов и нагноений.

— Счастливы твои боги, парень! — Столько пройти, и ни одну не потерять! — крикнул Пабло назад хозяину кобылы. — Но очистка и ремонт здесь давно требуются!

Генрих подал мастеру нож и тот приступил к расчистке копыта. Он срезал рыхлую часть роговой ткани, закруглил углы, срезал загрубевшую ткань со стрелки. Закончив, отпустил ногу кобылы, чтобы она стала на обновленное копыто. Кобыла опустила голову вниз и смотрела, сделанное ей явно понравилось.

Потом Пабло присел, стал смотреть тоже, и комментировать результат:

— Нужно смотреть, не заваливается ли копыто набок, — пояснил он свои действия Генриху. Потом опять поднял ногу на ту же подставку и немного подправил, работая своим специальным ножом. Генрих принес из кузницы красную от нагрева в горне подкову, а Пабло принял у него клещи и примерил ее к очищенному копыту так, что дым пошел во все стороны. Несколько раз он передавал подкову Генриху, а тот подправлял изгиб подковы на наковальне. Потом быстро остудили подкову, и Пабло ловко загнал в копыто принесенные новые ухнали.

Загнав последний, кузнец достал другую подставку в виде невысокого чурбака, и помог кобыле поставить копыто на него. Загнул вылезшие сбоку ухнали, поработал напильником, после чего отпустил.

Посмотрел, наклоняя голову и поворачиваясь и так, и этак, и остался доволен. Одно копыто готово.

Следующие три копыта обрабатывал Генрих, а Пабло стоял рядом, подсказывал и подавал, что нужно. Когда все четыре копыта были обработаны, Патрик отвязал кобылу и повел ее шагом, а Пабло с Генрихом смотрели на ноги — не заваливаются ли бабки при ходьбе. Решив, что все в порядке, они разрешили Патрику увести лошадь на луг. Больше работы пока не было — всех остальных лошадей из каравана с утра забрали мужчины. Но осмотра и ремонта требовали подковы всех лошадей путешественников. Даже те прекрасные экземпляры, что что стали военной добычей в боях с индейцами, требовали осмотра копыт и их расчистки. Так что впереди будет много работы.

— Благодарю, Пабло! — Айвен был очарован ловкой работой местного кузнеца.

— Благодарность… Ее в стакан не нальешь, парень! — хитро улыбаясь, ответил тот. — Но, это я так сказал, — не корысти ради, а для красного словца. Вчера вечером знатно посидели! А, пива за ужином братья поднесут!

«Итак! Что мы имеем на сегодня?» — размышлял за обедом парень, что ему принесли женщины на пост охраны, который он устроил в таком месте, чтобы охватить взглядом и лагерь, и пасущихся животных рядом. Вместе с ним работал ложкой молодой Грэгор Циммерманн. Парни сменялись каждые два часа, а Айвен в охране весь день, так как сменить его некому.

На посту было время, чтобы размышлять:

«Если смотреть на карту, то действительно, места вокруг миссии больше всего удовлетворяли тем требованиям и ожиданиям, что не так давно высказали колонисты на общем собрании. Первый плюс в том, что рядом расположены все основные пуэбло: Сан-Хосе, Сан Франциско. И все они на этой стороне залива, что важно. Также форт Монтерей рядом. Для торговли хорошо. Океан рядом. В бухте Санта-Круз можно выгружать груз с кораблей. Пока нет причала, но все будет со временем…»

«Что еще? Здесь мы можем строить дома, не смешиваясь с местными», — пришла другая мысль. — «Дай бог, чтобы в этом месте наше путешествие закончилось». — Что-то парню подсказывало, что так и будет. В этом месте лучше всего сходились все желания колонистов.

Он устроился поудобнее среди группы высоких сосен и стал наблюдать за жизнью лагеря. Занимались хозяйством женщины, резвились на поляне мальчишки с двумя дубинками, демонстрируя по очереди удары. Смотрел, как рядом с очагом работала иглой Ханна в окружении взрослых девиц, поглядывая искоса в его сторону.

«…Времени — пятый час, а мужчины до сих пор не вернулись».

«…Надо просмотреть уши Лиса, утром он тряс головой, нет ли там прицепившегося паразита».

Ожидание закончилось, как всегда, неожиданно.

С правого берега реки Сан-Лоренцо и со стороны океана появились всадники, мелькая между деревьев. Они шли по проторенной тропе, огибающей непроходимые заросли кустарника. Когда до миссии осталось ярдов сто, вперед вырвались Дэвид на своей серой кобыле, и как ни странно, Джеро на лошади гнедой масти, добытой у индейцев.

У японца не было постоянной лошади, он использовал ту, которую запряжет и подаст ему Патрик или Корнелиус.

— Ты представляешь, Айвен! — весело заявил японец, спрыгнув с седла, — один разряженный мексиканец на этом берегу реки нагло стал справлять малую нужду на куст прямо у края дороги на нашем пути, когда мы двинулись сюда от бухты!

— Надеюсь, он цел?

— Живой! Только пришлось немного помять его, в целях воспитания. Слова не действовали.

Тут начали подъезжать остальные мужчины, уставшие и запыленные. Патрик, Корнелиус, Том, и сыновья ирландцев кинулись принимать лошадей и отводить на поляну. По лицам мужей можно легко прочитать, что они вернулись довольными. Отец настоятель проехал на своей смирной кобыле гнедой масти дальше, прямо на территорию миссии. Только сказал Сэтору, что можно умываться к чаше небольшого фонтана, устроенного еще испанцами во внутреннем дворике миссии. Воду там каждый день меняют. Мужчины потянулись в миссию, затем разошлись по фургонам — переодеваться в чистое, и через полчаса все оказались в центре лагеря. У очага, возле которого суетились женщины.

Ужин еще был над огнем, но ждать осталось недолго. Из прибывших кто сидел, а кто лежал на спине на войлочных подстилках.

После их возвращения Айвен на минуту включил свое внутреннее восприятие. Все спокойно, явных чужаков нет. Очнувшись, решил немного переместиться поближе, чтобы слышать разговор и одновременно видеть стадо на лугу за фургонами.

Вернувшиеся с осмотра мужчины отдыхали и приходили в себя от новых впечатлений. Женщины терпеливо ждали, не тревожа их расспросами, хотя очень хотелось.

Но градус их нетерпения медленно возрастал. Первыми начали задавать вопросы дети:

— Мы уже сгораем от нетерпения, папа! — заявила одиннадцатилетняя Магда, дочь оружейника. — А вы все молчите!

— Да! Скажите нам! — поддержала свою подружку одиннадцатилетняя Айне.

— Скажи им, Питер! — мистер Август медленно поднялся со своей подстилки и снял широкий пояс, избавившись от тяжести револьвера в поясной кобуре, и ножа. Положил это рядом с собой и снова лег на спину.

— Сегодня какое число? — спросил Питер Штерн, обращаясь к Магде.

— Тринадцатое, вторник…, сэр! — бойко ответила за свою подругу Айне.

— Вот и запомните этот день, леди! Тринадцатое сентября! День, когда закончился наш поход в Калифорнию!

— Держись, Калифорния, мы пришли! — весело крикнул Джеро, не поднимая головы с о своей войлочной подстилки, где он лежал на спине и отдыхал от верховой езды, которую не любил.

— Тринадцатое число оказалось счастливым! — с удивлением добавил кто-то из группы молодежи.

Тут надо бы радоваться, но все молчали.

«Видимо не отошли от ступора, получив такое известие. Вон — многие просто глупо улыбаются со счастьем на лицах», — подумал Айвен, глядя со стороны.

Пока все приходили в себя, Патрик с Томом начали снимать котел с кашей с металлической перекладины над очагом, а женщины греметь металлической посудой. Они молчали, только радостно улыбались.

— Так что дальше делать будем, милый мой? — первой нарушила молчание Урсула Браун, немного ошарашенная неожиданным, но так давно желаемым известием.

— Сначала высаживаем виноград! — первые слова произнес Йохан Циммерманн. — Наша лоза давно ждет этого момента! Малые виноградники будут рядом с домами, там прекрасное тихое место, защищенное от океана соснами. Когда разобьем участки под дома. А большой будем сажать на южных склонах. Это немного дальше, по дороге на север вдоль берега…

— Ты про поля забыл! Там же, вдоль берега идут ровные луга, не знавшие плуга! Хороши и как пастбища, и под зерновые, — с сияющим лицом воскликнул Бруно Нойманн, фермер.

— А мы будем выращивать лекарственные травы! — подал голос доктор Крюгер. Они с Мартой еще в Диких Землях рассказали о своей мечте начать небольшое производство настоек из лекарственных растений, и не только. Еще о мыле говорили, что в Калифорнии будут в достатке все необходимые составляющие. Питер Штерн добавил, что кроме лекарств и настоек обязательно нужно организовать производство мыла, и даже духов. И обещал помочь деньгами.

— Давайте лучше по порядку, осадите своих коней! — строго произнесла Урсула. — Давай, говори сначала ты, дорогой…

— Начну коротко и без узоров, — не заставил себя ждать Август. — Мы не только проехали всю округу, но и определили место для нашего поселения. Это совсем недалеко от миссии. С левой стороны река делает поворот, вынужденная огибать возвышенность с явно скальным основанием. И тут же чуть дальше впадает в океан. Там, за соснами, начинается бухта Санта-Круз с ровным песчаным берегом. С другой стороны, от самого берега идет обрывистый склон той возвышенности, где будут наши дома. Видно, что река в этом месте встретила крепкую скальную породу и решила обогнуть его слева, если смотреть на бухту. А правее на север от скального склона имеется сеть мелких озер. Такие образуются, когда вода, которая стекает с гор в виде ручьев по распадкам, встречает на пути препятствие. Здесь оно в виде песчаного бара на берегу океана…

— Позволю себе добавить, — вмешался Сэтору. — Место для домов получает хорошую природную защиту. Если стать спиной к океану, то справа его огибает река, сзади — берег океана, впереди скалистые обрывы невысокого холма, и слева — сеть мелких водоемов до самого берега океана. Такое место легче защищать.

— Что сказал отец Антонио? — тут же перешла на правовые вопросы Урсула.

— Отец-настоятель сказал — одним монахам проветривать помещения церкви для благодарственного молебна, другим — резать кур для праздничной трапезы, — позволил себе высказаться по этому поводу Джеро.

Но, отец Уильям, глянув на него строго, продолжил серьезно:

— Чтобы не тратить время на формальности, скажу только, что все эти земли по правому берегу реки относятся к миссии. И он охотно выделит нам оговоренные участки. Здесь земля есть, а людей нет. Вы — одни из пионеров, пришедшие в Калифорнию. Самые первые селились в основном в долинах рек Сакраменто и Американской реки. Нам повезло, что эти земли пустуют. Но поверьте мне на слово, в ближайшие годы все изменится…

— Вернемся к месту для домов нашего поселения, — продолжил Август. — Мы даже успели прикинуть, как их будем ставить. Все главы семейств участвовали. Главная улица пойдет под прямым углом от обрыва на юг, к океану. По ее сторонам будем ставить свои дома. Скажу еще, что приятно делать это с расчетом на всю оставшуюся жизнь, жить рядом с людьми, с которыми сблизился настолько, что не опасаюсь удара в спину…

«Тут старина Август пустился в лирические отступления», — подумал Айвен. Он еще приблизился к лагерю, насколько это было возможно на посту. Не хотелось ничего пропустить.

— Завтра же начинаем, время не ждет! — продолжил Август. — Делаем разметку участков, определяем, кто какие займет, да и переезжаем на то место! Наши волы съели всю траву вокруг миссии, уже второй раз перегоняем. Еще мы успели поговорить с отцом Антонио насчет рабочих. Он сказал, что с подсобными рабочими проблем не будет, надо только внимательно отбирать, а потом контролировать каждый их шаг. А мастеров даст мистер Марш, у него как раз освободились люди…

Обсуждали увиденное долго. Уложили младших детей и сидели до полуночи. Айвен лишь слушал и отмечал детали. На участках, что тянутся вдоль океана на север, где будут фермы и виноградники, хотят ставить лишь хозяйственные постройки и жилье для рабочих. Все хозяева собираются жить вместе, в поселке. Так же поступят и с мануфактурами. Все мастерские вынесут за пределы жилой зоны, в первую очередь каретные мастерские японцев, кузницу для оружейника, не говоря про выделку кож и прочее, чем планируют заняться. А заняться хотели многим: деревообработкой — его наставники вместе с Дэвидом; виноделием — семьи Мюллер, Циммерманн и Браун; торговлей — семьи Штерн и Браун; у которых есть для этого капитал и связи. Чета врачей уже объявила о своих планах в начале ужина. Две семьи ирландцев также объявили давно, что желают заняться разведением скота и выделкой кож.

В конце собравшиеся помечтали про кирпичный заводик и производство черепицы. Еще решили, что на участках сначала построят легкие деревянные дома в пару комнат, чтобы не ночевать в фургонах. Благо климат в Калифорнии позволяет. А строить свои капитальные дома начнут сразу по прибытии мастеров от мистера Марша. Еще отец Антонио вчера предложил всем желающим временно располагаться в длинном многокомнатном здании, в котором когда-то жили семьи местных индейцев, принявших христианскую веру.

Айвен слушал и радовался за всех, ставших близкими за этот поход. Старался оттянуть момент, когда надо сказать самому себе, что же хочет он.

«Только не жениться», — единственное, что сейчас пришло в голову.

— Что ты грустишь, сын мой? — Рядом присел отец Уильям.

— Совсем нет, отче. Слушаю речи близких людей и радуюсь за них…

— Это хорошо. А твой путь, как уже говорил — это путь знаний и совершенствования, который ты только начал. Надеюсь, ты не передумал продолжать учебу?

— Никак нет, сэр! — решил ответить ему бодро юноша. — Говорил об этом с наставниками. Они не только поддержали ваши предложения, но оказались хорошо осведомлены…

— Неужели ты думаешь, что я бы стал что-то предлагать, не обсудив это с ними?

— Нет, падре. Только Сэтору сказал, чтобы я шел в академию сухопутных сил, а не в морскую. Сказал, чтобы шел в Вест-Пойнт, что недалеко от Нью-Йорка.

— Может это и хорошо, что решил не в Европу, а тут в Америке. Получишь систематическое образование, потом перед тобой откроются другие возможности, о которых ты пока вообще ничего не знаешь…, - задумчиво проговорил отец Уильям. — Вест-Поинт… Военная академия сухопутных войск. Я слышал, что она основана самим Джорджем Вашингтоном. Статус академии учебное заведение получило в начале этого века…

— И еще! Мои слова насчет помощи, юноша, остаются в силе. Поговори с наставниками и готовься. Нельзя терять время, мы с тобой говорили, почему. Ведь молодость проходит быстро… С Салливаном у нас нет тайн! — быстро добавил отец Уильям, наблюдая, как к ним подходит пастор.

— С наставниками этого юноши как раз разговор был недавно, — с ходу произнес пастор, как будто знал, о чем идет разговор.

И не ошибся.

«Они точно сговорились все!» — подумал юноша.

— Твои наставники оба за это. Четырьмя руками — «за»! Так что, не стоит тянуть с этим, юноша. Поверь мне, старику, — продолжал гнуть свою линию падре, а пастор кивал головой, поддерживая товарища.

— Еще дня два, или три… И после того, как с поселением определимся, нужно будет проехать в Сан-Франциско. Уже решили это. Поедут Питер Штерн и Август Браун. У них дела в банке, нужны средства для обустройства на новом месте. Из молодых — мистер Дэвид и мистер Джеро, как же без него. И мы с тобой, юноша. На вас троих — охрана делегации. В городе мне нужно встреться с людьми. Представлю тебя. Там должен решиться вопрос нашего скорейшего переезда в Нью-Йорк. Я хочу, чтобы ты успел если не к началу учебы в этом году, но оказался в наборе этого года. Поверь, мне, в науках ты подготовлен гораздо лучше остальных юношей нового набора, и наверстать упущенное тебе не составит труда…

— В общем, чем раньше начнешь, тем быстрее закончишь и вернешься. А я уверен, что ты вернешься! Для развития этого благословенного Господом края скоро очень нужны будут образованные и подготовленные люди. Причем граждане Америки, а не Мексики, — добавил пастор.

Айвен глядел на священников, ставших большими приятелями за этот переход. Их лица были суровы и серьезны. Оказалось, что планы на несколько следующих лет его жизни уместились в пять минут обстоятельной беседы.

«Вышло, что мою жизнь без меня всю расписали, и давно…», — подумалось парню.

«А что? Дело того стоит!» — Где-то в районе сердца кольнуло, настолько неожиданно прорисовались планы на его ближайшее будущее.