Калифорния (СИ)

Глава 17. "Без оглядки."

Даже если бы захотела, то не смогла бы сесть за руль. Руки потряхивало мелкой дрожью от одной мысли о предстоящей встрече с Арнавом. Как мне смотреть на него, что сказать, после всего… всего, что узнала? Едва такси остановилось у подъездных ворот особняка, напряженная мужская фигура отделилась от ограды, двинувшись навстречу. Наткнувшись на сумрачный взгляд Арнава, я с трудом выдавила,

— Кажется забыла кошелёк. Можешь заплатить за такси? Я отдам…

Чуть нахмурившись, он едва заметно кивнул, и быстро шагнув к машине, сунул в окно купюру — «Сдачи не надо». Повинуясь указанию непроницаемого взгляда, поплелась следом за ним в дом, наполняясь уверенностью, что ничем хорошим эта встреча не кончится.

Свидание. А ведь это могло быть свидание… Это забавное соображение проснулось при взгляде на уютную гостиную. Тёплый свет единственной настольной лампы создавал расслабленную атмосферу приватности; букет белых роз на столе, фрукты, бриллиантовый блеск хрусталя… Это могло бы быть свидание, если бы не два человека абсолютно неспособных сейчас к романтике, в центре бесполезной теперь роскоши.

— Проходи!

Предложение прозвучало приказом, но я не тронулась с места, наблюдая, как размашистым шагом Арнав мерит пространство между диваном и камином. Нахмуренные брови, поджатые губы… Он не смотрел на меня, сухо бросая факты,

— Удалось выяснить кое-что любопытное насчёт твоей подруги.

Опустила глаза, почувствовала, как кольнуло сердце. Ну вот, опять ошиблась, легко поверив, будто ему плевать на Сьюзен. Что ж, плюс один в его пользу, минус у меня. Не замечая моего убитого вида, Арнав продолжал кружение,

— По моей просьбе пробили её телефон. Звонки и передвижения. Думаю, результат тебя удивит…

Возможно, ещё несколько часов назад его слова пробудили бы во мне горячий интерес, но сейчас всё что я чувствовала, это глубокую чёрную воронку в груди. Там, в непроглядной бездне, плескалось отчаяние, разрывая душу осознанием вины и невозможности искупления. Прикусив губу, я несмело подняла взгляд, словно впервые рассматривая мужчину напротив. Стройная до худобы, полная хищной силы, поджарая фигура продолжала стремительное движение сплавной и опасной грацией, способной в любой момент отразить нападение… или напасть. Представила, как этот сильный, красивый мужчина беспомощно мечется на серой больничной койке, намертво привязанный за запястья фальшиво — милосердными наручниками; как он кричит бесконечно в безразличие бесцветных стен, а получает в ответ лишь укол «успокоительного», что якобы является частью лечения. Частью «лечения» для таких как он, тех, кто потерял себя, погрузился во тьму и не может больше выносить этот мир. Представила, как он отбивается от рук медсестёр, которые пытаются накормить, дать лекарство, уговорить его не сопротивляться больше и позволить им… Позволить им коснуться его тела так, как касалась его только мать в детстве. Отчётливо представила, всю пропасть стыда и отчаяния, в которой бесконечно, день за днём, сгорал человек, которого я любила. Что они с ним сделали…? Что я с ним сделала?!

Это было невыносимо! Ужасно! Невозможно! Невозможно жить с этим! Не в силах больше видеть нарисованные воображением картины, я вскинула руки, спрятав лицо в дрожащих ладонях. Не могу! Не могу это выносить! Меня трясло и подташнивало, сдавливающая виски боль быстро растекалась ниже, просачиваясь в грудь, мешая дышать…

— Что с тобой? — голос Арнава слегка тронула тревога, — Кхуши?!

Я почувствовала тепло его тела рядом, но не решилась оторвать ладони от глаз. Нет, нет и нет! Я не могу видеть его! Не могу видеть заботливое беспокойство в тёмных глазах и мягкие пряди чёлки на лбу, я не…

— Тебе нехорошо?! Кхуши?!! Эй! Давай — ка, присядь!

Осторожное, почти ласкающее прикосновение ладоней к плечам, глубокое дыхание возле моего уха. Послушно следуя за его движением, я опустилась на диван.

— Ты расстроилась из — за Сьюзен?

Крепче прижав ладони к лицу, категорично мотнула головой,

— Нет? Тогда что? Кхуши, да хватит уже спектакля! Что случилось, говори!

Противореча суровому тону, коснувшиеся моих рук пальцы были вкрадчиво- нежными. Подчиняясь их мягкому, но настойчивому напору, я опустила руки и глубоко вздохнув, всё же открыла глаза. Едва сдерживая готовые вот — вот прорваться слёзы, крепко стиснула зубы и уставилась на Арнава.

— Тааак! — Протяжно выдохнул он, разглядев моё лицо. — Хреново, да?!

Я быстро кивнула и плотнее сжала губы. Не сорвусь, нет, нет! Он замолчал, внимательно рассматривая маску упрямого, едва сдерживаемого отчаяния, в которую превратилось моё лицо. Разглядев очевидное, Арнав задумчиво сделал несколько шагов по гостиной, искоса кинул быстрый взгляд на мою несчастную фигуру, несколько раз тяжело вздохнул и снова опустился передо мной на корточки. Так близко, что я могла разглядеть свои глаза в блеске его взгляда.

— Кхуши… Я понимаю, между нами сейчас нет… — Я заметила, как тяжело он сглотнул, — Нет того что было. Но ты можешь мне рассказать. Можешь сказать всё. Я помогу. Что — бы у тебя не случилось… В любом случае, ты можешь на меня рассчитывать. Понимаешь?

Он был таким добрым! Слишком добрым! Слишком хорошим! Пусть бы он кричал, ругался, обижал, я бы выдержала, смогла, но только не это! Не его доброту! Облизав неожиданную солёную влагу с верхней губы, быстро опустила взгляд и крепче сжала сцепленные руки. Тугой комок в груди мешал вдохнуть, тупой болью давя на сердце. Несколько коротких, рваных вдохов и я не выдержала.

— Я знаю!

Дрожащий всхлип размазал слова, но он расслышал. И понял. Я видела это в его вмиг окаменевшем лице.

— Что? — Так просто сдаваться он собирался.

— Зачем ты это сделал?! — слёзы уже вовсю щипали глаза, но я задушила очередной всхлип.

— Не понимаю, о чём ты! — он отшатнулся и неловко упал назад, в последний момент удачно подставив руку.

— Неправда! Ты знаешь! Почему ты пытался убить себя?! Как ты мог!

Арнав растерянно потёр лоб ладонью,

— Кто сказал тебе?

— Твоя сестра!

— Зря ты звонила ей. Не стоило. — Он легко поднялся и скрестил руки на груди, отгораживаясь от моих вопросов. Я поднялась следом.

— Ах, не стоило?! Не стоило услышать, как ты накачался слоновьей порцией виски со снотворным, и скорая два раза проводила реанимацию по дороге в больницу?! — Голос срывался в рыдания, но я уже не могла остановиться, — Не стоило знать, как уже в клинике ты вскрыл себе вены?! Не стоило упоминать о трёх месяцах в психушке, большую часть из которых ты провел привязанным к кровати?! А почему?! Да потому, что мистер Райзада использовал любую возможность уйти из жизни, включая собственные зубы! Сколько раз?! Сколько попыток?! Боже, Арнав, почему?!

Он тяжело дышал, разглядывая причудливый орнамент ковра. Я видела, как быстро вздымается грудная клетка, пытаясь поспеть за шумным дыханием. Наконец тёмный взгляд пытливо остановился на моей мокрой физиономии,

— Зачем спрашивать, если прекрасно знаешь ответ? — Он надеялся отделаться вот этим, но я по-прежнему настырно ждала ответа. Такого ответа мне было категорически недостаточно. Несколько секунд мы соревновались в упрямом молчании. А потом высокомерно вскинутый подбородок и лёгкое пожатие плечами сообщили о капитуляции.

— Да, я не хотел жить. — Он произнёс это ровно, словно сводку годового отчёта. — И привык доводить задуманное до конца.

— Это… Это… — задыхаясь, пыталась подобрать слова, но голове лишь било набатом «Я не хотел жить!». — Это ведь не потому…? Не из — за письма ведь, правда? Ты не мог… из — за меня?

— Не мог?! — горькая усмешка коснулась его губ, но глаза темнели болью. — Я не мог жить, Кхуши. Не мог работать, не мог спать, ночь за ночью закрывая глаза, снова, и снова представляя, как твоей кожи касаются чужие, горячие губы. Раз за разом представляя твою счастливую улыбку в ответ на чужой поцелуй, как наяву видя — вот ты звонко смеёшься, порывисто обнимая его… Не меня! Чёрт, это было бесконечно, невыносимо! О чём ты думала, когда писала то письмо?! Ты же не могла не понимать… Знаю, ты не стала бы делать это специально. Ты не умеешь намеренно причинять боль… ты не такая. Но, чёрт, Кхуши… — Тяжело сглотнув, он прижал к губам кулак, словно попытавшись удержать рвущуюся правду, но резко продолжил. — Я не мог так больше! Дни, недели, точно в бреду… Снотворное туманило мозги лишь на время, превращая в тупое животное, и даже тогда я помнил, не мог не думать… Я был противен сам себе! Пропитанные сочувствием взгляды, пустые сожаления… Я не хотел всего этого больше. Не знал, зачем всё продолжать? Ждать, пока ты пришлёшь мне фото с семейной идиллией и розовощёким малышом?! Знаешь, я бы просто не выдержал… Так какой смысл?! Легче было сразу всё закончить. И я пытался. Никто не скажет, что плохо пытался…

Прикусив губу, он рухнул на диван, пряча лицо в ладонях. Я растерянно пыталась справиться с вибрирующим в висках напряжением. Голову вот-вот разорвет! Она взорвется с оглушительныммерзким звуком, испачкав ковер, снеся ослепительно белые лепестки…

— Я не знала… Думала, так будет лучше. — оправдания звучали жалко и бессмысленно, но молчание было невыносимо убийственным. Поэтому я говорила. — Я ошиблась! Это была глупость! Ничего такого не было! Новой любви и мужчины… Просто я не хотела…

— А чего ты хотела, Кхуши? — он поднял на меня влажный взгляд, и я почувствовала, как в глазах опять защипало.

— Хотела дать тебе свободу! Чтобы ты был счастлив!

— Какого чёрта мне нужна была твоя свобода?! Почему, почему ты всегда всё решаешь за других, Кхуши?! Всё что я хотел — это тебя! Ты могла бы… Даже если разлюбила, могла просто сказать мне… Я бы… Я мог бы просто быть рядом!

— Но я не разлюбила! Нет же! Только хотела, чтобы ты был счастлив! Без меня!

— Ты дура, Кхуши! — устало выдохнул он. — Идиотка!

Опустившись перед ним на ковер, согласно кивнула,

— Знаю… — С бессмысленного разглядывания орнамента пушистого ворса, взгляд незаметно поднялся к сгорбленным плечам и растрёпанной чёрной шевелюре. Пальцы потянулись коснуться кудрей поникшей головы, но я оборвала робкое движение, быстро отдёрнув руку.

— Прости! — извинение вышло едва слышным, похожим на короткий вздох. Наши глаза встретились. Я не смогла прочесть, что таила чернота его взгляда, но повторила. — Прости! Знаю, ты не можешь. Меня нельзя простить! Такое невозможно! Но… я просто должна сказать! Я виновата! Ужасно, отвратительно виновата! То, что я натворила — чудовищно! Уже не исправить… Я должна была подумать… Мне очень, очень жаль!

Слова рвались наружу с уже не сдерживаемыми слезами, смешиваясь с рыданием, звуча всё невнятнее. Прорыдав последнюю фразу, громко всхлипнула и вытерла запястьем мокрую щеку. Арнав наклонился ближе, так внимательно всматриваясь в заплаканное лицо, будто там можно было найти оправдания моим ужасным поступкам. Бессмысленно! Оправданий мне не было!

— Как мне дальше жить?! — Ища подсказку, я вскинула на него уже опухшие от слёз глаза, — Как мне теперь жить?!

Выдав кривую усмешку, Арнав неторопливо сполз с дивана на ковёр, ко мне под бок. Сильная рука на секунду остановилась возле моего лица, а потом осторожно коснулась щеки, вытирая остатки влаги. Словно впервые, очарованная этой робкой нежностью, несмело дотронулась до его волос. Пальцы запутались в густых прядях…

Как давно я хотела это сделать. Внезапно моё запястье оказалось в плену цепких пальцев. Напрягшись от неожиданности, тихо охнула, когда жаркие губы приникли к тонкой коже, под которой бился частый пульс. Быстро — быстро, ещё быстрее отбивало чечётку сорвавшееся вскачь сердце, разгоняя горячую волну по телу. Разгорячённые слишком частым дыханием губы враз пересохли, но не та жажда сжигала сейчас меня… Судорожно облизав губы, невольно поймала задержавшийся на них чёрный взгляд и увидела в нём отражение своих мук, своего желания.

— Только если ты хочешь… — опаляя, его губы замерли в миллиметре от моих, обещая избавление.

— Хочу…

И он рванулся навстречу, сминая остатки сомнений и стыдливости. Юбка, блузка…Пуговиц было много. Слишком много. Не все удалось спасти…

Нет, это не было чем-то романтично — волшебным. В его губах, терзавших мои яростным поцелуем, не было вкрадчивой ласки сладострастия. Только неудержимая боль, обострённая солёной горечью слёз. Боль жадно требовала свою жатву, и я отдавалась ей вся, раздираемая в клочья одним неизмеримо огромным чувством — чувством вины! «Прости» повторяя бесконечной молитвой, подставляла лицо его губам, пытаясь сдержать сдавившие горло всхлипы. В ответ он шептал моё имя невнятными хрипами уже не сдерживаемого безумия. Бесцеремонно заглядывая в окна, полная луна пронзала комнату холодным светом, резко очерчивая напряжённые черты недопустимо красивого мужского лица. Я любила его! В этой дикой гонке боли и ненасытного желания, внезапное понимание обрушилось на затуманенный страстью мозг с пронзительной ясностью. Нет, это не было отзвуком прошлых чувств. Я любила его сейчас, со всеми его ранами и злостью, со всеми обидами и болью, со всем отчаянием несбыточного и потерянного когда-то…

Он яростно рыкнул и разом вдавился в меня, разом вымыв остатки мыслей, оставив только острое наслаждение и громкий крик… Мы были снова одним…, жарким, потным, стонущим, сгорающим друг в друге…

Проснуться вот так, рядом с ним, было чем-то настолько нереальным, что в первое мгновение показалось, будто вынырнула в продолжение сна. Одного из тех сладких и горьких снов, что за последние несколько лет не раз заставляли просыпаться в слезах. Но нет, на это раз всё было по-настоящему. Его приоткрытые губы, едва подрагивающие пушистые ресницы, тёплый и терпкий запах, вдохнув который я тихонько потёрлась щекой о смуглую, расслабленную руку. Он не был фантомом, призраком из прошлого. Живой, уютно посапывающий, такой красивый и желанный. Какой же я была дурой, прости Богиня!

Потянувшись, не смогла согнать с губ довольную улыбку. Вчера в душе всё было чернильно — чёрным до ужаса, а сейчас я плыла в каком-то золотисто — вязком дурмане блаженства, точно меня окунули в бочку с медовой патокой и забыли оттуда достать. Голос разума пытался пробиться сквозь это томное марево, свербя доводами, что я не достойна, не могу быть настолько счастливой, но сладкая нега и внятное ощущение счастья небрежно выпинывали все разумные соображения из расплавленного мозга. Мобильник вякнул откуда-то снизу и свешившись с того, что осталось от постели, я поискала его взглядом. О, и как он там оказался?! Совсем не грациозно сползя с кровати, на четвереньках добралась до середины спальни и потрясённо уставилась на экран. Это ведь время?! Оно не может быть таким! Верно?! Цифры девять, ноль, два никак не могли уложиться в сознании.

Однако стадию отрицания быстро сменила стадия принятия — до моей встречи с агентом осталось пятьдесят восемь минут, а я сижу голая, на полу, на противоположном конце города. Весомый повод согнать улыбку с лица. «Аврал!!!» провопила я мысленно и, подхватив простыню, на цыпочках пролетела в ванную.

В зеркале всё было печально — опухшая физиономия, размытыепятна, когда-то бывшие тушью для ресниц, блёклые тени синяков под глазами и корона из волос, спутанных до невозможности (что мы с ними делали ночью?). «Кхуши, ты прекрасна!» небрежно съязвила отражению и попыталась в кратчайшие сроки максимально снизить ущерб. Много, много холодной воды, найденная возле раковины расчёска и торопливый душ слегка улучшили картину. Затянув волосы в низкий пучок, осторожно заглянула в спальню. Не разбудила!

Прокрасться и торопливо собрать одежду, прихватить мобильный, а затем выскользнуть за дверь оказалось не так сложно, как я думала. На ходу натягивая юбку, вспомнила про туфли в гостиной (а как мы оказались в спальне, простите?!), и замешкалась, развернув блузку. «Что с этим делать?!» — печально заданный себе вопрос, был следствием констатации удручающего открытия — из семи положенных пуговиц на своих местах оказались лишь две. Две! Жуть какая! Повертев сей, ставший почти бесполезным предмет, быстро нашла выход (а как иначе?!) завязав полы блузки крупным узлом под грудью. Ну вот, пусть думают, что будто стиль такой — расслабленно-южный, самба, латина и всё такое прочее. Мало ли, может у меня сегодня легкомысленное настроение…

Собрав по гостиной туфли, выудила из-за дивана сумочку, набрала на мобильном вызов такси, и бодро прошлёпав к выходу, почти успела смыться из особняка. Почти.

— Удираешь?

Вопрос перехватил уже у дверей.

— А…? У меня это… Эмм… — Забыла, что хотела сказать.

Вместо внятного объяснения в голове крутилось что — то бесстыдно — пошлое, вроде «Ах, божечки, как же ему идут это лёгкие светлые брюки!» и дальше уйма восторженных смайликов. Сплошной позор, а не разумные мысли.

— У тебя это…? — С хитрой улыбкой уточнил он, приблизившись так, что мой нос почти уткнулся заметно пульсирующую прожилку на загорелой шее.

— Ну да. Это… Свидание. Тьфу, я хотела сказать совещание! В смысле — встреча!

— И с кем встречаешься? — высоко вскинутая бровь намекала на лёгкое недопонимание.

— С моим агентом! — наконец собравшись с мыслями, быстро отвела взгляд в сторону. Смотреть на мраморную лестницу было куда безопаснее, чем на заросшую чёрными завитками мужскую грудь. — И уже опаздываю! Меня ждут к десяти!

— Ну, раз ждут — надо бежать! — Здраво подтвердил мистер Райзада и тут же смешал все планы, легко закинув руку на талию. Смею заметить — мою талию! «Ох…», словно и не было этих недавних часов, когда мы были одним целым. Точно старшеклассница опешила от внезапного напора уверенных губ. Они настаивали, подчиняя и лаская…

Если бы он не отстранился первым, это могло бы продолжаться бесконечно. Какие юристы, контракты и Голливуд? О чём вы?! Когда были его нежные и сладкие губы, такие напористые и дурманящие… Но он отстранился и поймав немного воздуха, я открыла глаза. А можно ещё? Само собой не сказала это вслух. Но он услышал и усмехнулся этой своей кривой улыбкой, от которой у меня кружится голова…

— Поторапливайся!

Лёгкий шлепок по попе. Что это было вообще?! Задохнулась от возмущения, но не успела высказать ему всю степень… как меня быстро выдворили за дверь — «Вечером продолжим…».

Что продолжим?! Где продолжим?! Рот беззвучно открылся и закрылся! «Райзада!» в сердцах ударила по качественной имитации дерева. «Вечером!» это слово на все лады пело в голове, пока я торопливо скакала по ступенькам вниз.

— Придётся заплатить за лишних пятнадцать минут ожидания, мисс! — поприветствовал меня таксист.

Это было так долго?! Мысли вернулись к тому что было ночью… Пришлось одёрнуть себя. Дела, Кхуши, дела в первую очередь! Кончай витать в облаках! Однако кивнув «Я доплачу», заметила в зеркале заднего вида своё лицо расплывшееся в до неприличия широкой улыбке, и осознала, что сосредоточиться на делах будет ох как непросто…

Мистер Гольфстрингер, его секретарша и ещё один элегантный господин, полное имя которого я не запомнила («Зовите меня просто Ник!») — все дружно сделали вид, что не заметили моего опоздания. Возможно, их немного потряс чрезвычайно открытый наряд, но и тут никаких комментариев не последовало. В конце концов, мы в Калифорнии — напомнила я себе и дружелюбно улыбнулась на предложение — «Кофе? Было бы чудесно!». Если не углубляться в подробности в кои мы углублялись следующие пару часов, то контракт был седьмым чудом света. По крайней мере, для меня. Там мелькали шестизначные цифры и не все они обозначали неустойки. Что уж там, Гольфстригер не зря считался магом и волшебником, на первый взгляд условия были просто сказочные. Я зачарованно читала слова: бизнес-класс, расширенная медицинская страховка (включающая пластическую хирургию), личный массажист, отели премиум класса(не ниже пять звёзд)…

— Забыли включить золотую посуду! Я не ем из другой! — Увидев их обалдевшие лица, рассмеялась. — Шутка! Простите, предложение прекрасное! Где я должна подписать?

— Мисс Райз, на данный момент это только черновик договора. Если все пункты данного соглашения вас устраивают, то в течение нескольких дней мы составим окончательный вариант контракта, который стороны подпишут по взаимному согласию. — Бубнил агент, складывая документы в аккуратную стопку на столе. — Смею обратить внимание, в рамках данного договора, следующие семь месяцев, вы будете связаны обязательствами по данному фильму, и не имеете права в это время работать с любыми другими производителями контента. Кроме того, думаю вам не надо напоминать про допсоглашение о неразглашении информации. Подписание его происходит после заключения основного контракта, но я настаиваю, чтобы вся информация, которая обсуждается в данной комнате, оставалась исключительно между нами.

— Само собой! Обещаю!

Что ещё я могла сказать? Расписаться кровью?

Мы расстались обоюдно довольные друг другом. Допив третью чашку невкусного кофе, крепко пожала руку элегантному господину с именем Ник и пообещала обязательно скоро увидеться. Часы в холле здания, в котором располагался офис Гольфстрингера, показывали тридцать девять минут первого, когда звонок Эдди застиг меня врасплох.

— Какого чёрта я до сих пор не вижу вас на съёмочной площадке, мисс Райз?! — Эдди не любил предисловия.

— Эм…, так вы же сами… Вы сами дали мне выходной в понедельник! Помните?!

— Я всё прекрасно помню, мисс Райз! Вы просили отпустить вас со съёмок в первой половине дня. Я дал согласие. Первая половина дня закончилась полчаса назад. Так где вы?!

Всё было совсем не так, но вибрирующее раздражение слишком очевидно прорывалось в словах Эдди, и я решила сдержать возражения, кротко пообещав лететь на съёмки стрелой. Режиссёр коротко хмыкнул, и я уже собралась запихнуть телефон в сумочку, как новый вызов зажёг экран.

— Кхуши, где ты?! — похоже этот вопрос вышел сегодня в тренды.

— Сэмми, со мной всё в полном порядке! — предвосхитила я дальнейшие расспросы.

— А где ночевала? Я, между прочим, волновался! — Представив его лицо после ответа «У Арнава!», едва сдержала улыбку и торопливо отрапортовала,

— У подруги! И, кстати, буквально сейчас бегу на съёмочную площадку!

— А вот это ты осторожнее! Здесь, знаешь ли, нынче полный ахтунг! Эдди сносит головы и орёт словно умалишённый. Сьюзен так и не объявилась, а у неё ведущие диалоги в трёх сегодняшних сценах. Тебя тоже нет… Наш диктатор уже обещал уволить осветителя и помощника режиссёра. Надеюсь, твоё появление немного его утихомирит. Лидия уже переписывает на коленке сцены со Сьюзен под твоего персонажа.

— Ох…, Сьюзен! Она так и не…? — Раскаяние полыхнуло в груди. Как легко я забыла о подруге! А ведь Арнав собирался что-то сказать о ней до того… До того как мы погрузились в собственные разборки, напрочь выпав из окружающей действительности. Позвонить ему? Идея показалась неудачной. Слишком неясными выглядели наши отношения сейчас, спустя несколько часов, после похожей на приступ взаимного помешательства ночи.

Что это было, примирение, или очередная передышка перед новым витком противостояния? С Арнавом ни в чём нельзя быть уверенной, кроме одного — он никогда не отступается от задуманного.

Часы на съёмочной площадке исчезали стремительной чередой суеты и сосредоточенных попыток не выпасть из роли, пытаясь убедительно зачитывать с суфлёра впервые увиденные диалоги. Я нервничала, потела, стирая противный пот, размазывала грим, отчего раз за разом подвергалась набегам Эсми с кучей кисточек и водостойкой пудрой.

Мы записывали уже десятый дубль последней сцены, а Рикки всё не мог правильно произнести совсем не сложную реплику. В ощущениях — ещё немного и Лаки Райз сможет подписать контракт только с похоронным агентством. За стенами павильона давно стемнело, но внутри по-прежнему царил жаркий калифонийский полдень. «Перерыв пять минут!» обессилено проорал Эдди и угрожающе надвинулся на беднягу Рикки. Воспользовавшись паузой, я выскользнула из — под луча софитов и жадно потянула ко рту бутылку с водой. Облегчённо упала на ближайший пластиковый стул. В двух шагах от меня ассистентка режиссёра и одна из девушек на подхвате оживлённо болтали. «Представляешь, он отказался мне её покупать! Знаешь, какую причину выдумал?». Её подруга определённо не знала. «Видишь ли, с его слов, красные сумки это вызывающе и жутко вульгарно! Их носят только шлюхи! Да, да, такой жмот! Представляешь, он назвал меня шлюхой! Идиот! И всего — то, триста долларов! Ну, я, конечно, не показала вида что обиделась, но заблокировала его везде…». Подруга была совершенно согласна, что-то приглушённо добавив. Не вслушиваясь, я прикрыла глаза и на несколько секунд провалилась в прозрачную дрёму. В голове всё крутились возмущённые слова девушки «Красные сумки слишком вызывающе… Красные сумки». Некстати вспомнилось вчерашний звонок Пэм, и её возмущение поведением Сьюзен. Одолжить такую дорогую сумочку и исчезнуть — верх наглости.!Точно, тяжело сглотнула я, сумочка была КРАСНАЯ! Красная до вульгарности, красная, как яркий восклицательный знак, привлекающая внимание… Красная как… Как тот маленький прямоугольник, алеющий в окне офиса Фернандо. Да нет же, невозможно! Однако прицепившаяся догадка никак не хотела выметаться в разряд ерунды. «Ты будешь удивлена!» — что-то такое сказал Арнав о местонахождении Сьюзен. Мне нужно было узнать, срочно! Выдернув из кармана телефон, я устремилась у тёмную часть павильона, подальше от лишних ушей.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что я буду удивлена?!

— О чём ты, Кхуши?! — Арнав заметно недоумевал.

— Ты узнал что-то про Сьюзен! Вчера вечером. Что-то про удивление. Это ведь не связано с Фернандо, правда?!

На том конце трубки долго молчали.

— Кхуши, мне жаль, если это ранит тебя…

— Так Сьюзен была у Фернандо?! В порту, да?!

— Последний раз её телефон отслеживался там. Да, и её последний звонок был Мартинесу.

— Значит, правда! — Осознание правоты собственной догадки стало внезапным шоком. Последний раз Сьюзен разговаривала с Фернандо, почти двое суток назад, а потом… Потом исчезла. Испарилась. Жуткий этот образ тут же возник перед глазами — растворяющаяся в призрака Сьюзен. Нахмурившись, резко дёрнула головой, прогоняя чудовищный фантом и быстро пообещав Арнаву: «Потом позвоню!» — не дослушала его пояснений. Время для разговоров закончилось, пора было действовать! Одиннадцатый дубль неожиданно удался, наконец-то освободив меня от съёмок. Приняв это за знак поддержки от высших сил, бегом влетела в гримёрку переодеваться и почти не удивилась, обнаружив там Сэма.

— Фигня какая-то творится с исчезновением Сьюзен! — хмуро объяснил он своё присутствие в гримёрке.

— У меня есть кое — какие догадки! — Плотно закрыла дверь изнутри. — Отвернись, я переоденусь!

Влезая в немало повидавшие за последние сутки блузку и юбку, на ходу рассказывала Сэму о событиях последних суток (исключив из повествования ночь с Арнавом) и своих предположениях.

— Думаю, она поехала к Фернандо, чтобы отомстить мне, рассказав про нас с Арнавом. Нелепая затея, но всё сходится! Последний раз её телефон засекли в порту, и там же я видела красную сумочку Пэм, одолженную Сьюз. Думаю, что видела. Сто процентной уверенности нет, но надо проверить.

— Я еду с тобой! — Вскинулся Сэм. — Жди меня на парковке, у мотоцикла! Пять минут и двинем! Только кое-что прихвачу…

Кинув, пробормотала,

— И я кое-что сделаю…

…

С приближением ночи жизнь в грузовом порту заметно стихала. Начавшийся мелкий дождь разогнал пустых зевак, превратив пространство порта в тёмные лабиринты из штабелей контейнеров и ангаров, между которыми изредка, словно крысы, сновали быстрые, сгорбившиеся под холодной моросью, тени. Нам удалось незаметно добрать вплотную к ангару Фернандо. Слившись с черной тенью ближайшего грузового контейнера, напряжённо наблюдали, как в боку ангара распахнулась незаметная дверь, выпуская мужскую фигуру. Вспыхнул огонёк зажигалки — мужчина закурил, выпуская в ночное небо округлые облачка табачного дыма.

— Ты уверена, что твоего мучачо там нет? — Сэм выше поднял воротник рубашки, как будто это могло уберечь от всепроникающей влаги.

— Абсолютно! Ближайший час минимум Ферднандо будет любоваться на лебедей на другом конце города!

— Откуда такая уверенность?

— Так у нас же свидание! Я сама пригласила Ферджи, чтобы объясниться. Но, так и не решилась приехать. Ресторан примерно в семи кварталах отсюда, он не вернётся раньше десяти. Если вообще вернётся.

— Птичка, и не жалко так, с бойфрендом?

— С бывшим бойфрендом. Ты не знал? Мы расстались! Тссс…

Перекрыла ладонью готовый сорваться с его губ возглас удивления. К курящему мужчине приблизились ещё трое. Каждый держал в руках по два больших мешка с чем-то бесформенно-мягким. Перекинувшись парой слов с курящим охранником, двое мужчин исчезли внутри ангара, а третий притормозил снаружи. Опустив мешки на землю, мужчина наклонился к напарнику. Снова вспыхнула зажигалка. На секунду её свет выхватил из темноты лицо прикуривающего — лицо из моих кошмаров, и охнув, я быстро откинулась назад, почувствовав спиной холод мокрого металла. Мелкая дрожь сотрясала давно промокшее тело, но озноб бил меня не из дождя. Вернувшийся из прошлого ужас подкашивал ноги, путал мысли. Этот человек должен был навсегда остаться в прошлом, остаться на том острове, словно чёрная метка сгинуть в пучинах забвения.

— Ты замерзла? — заметил Сэм. — Сейчас эти парни свалят и попробуем пробраться внутрь.

— Нет, подожди! Это очень опасно! Ты не знаешь, что там за люди!

— Ха, я подготовился, птичка! — Из — под свободно заправленной рубашки блеснул холодный металл пистолета.

— Ты с ума сошёл! Откуда?!

— Из нашей реквизиторской. Лари свалил в отпуск, а замещающий его парень не помнит, где паркует машину утром. Никто не хватится…

— Но он же…?

— Заряжен холостыми, ага. Но так-то совсем настоящий!

За разговором мы не заметили, как курящие силуэты исчезли, вероятно зайдя внутрь ангара.

— Ну, с Богом! — скомандовал вообще-то атеист Сэмми, и укрываясь в тени, мы быстро двинулись к огромному металлическому строению, принадлежащему Фернандо.

— Похоже не заперли. — Тихо указал Сэм на боковую дверь, по контуру которой сочился едва заметный свет. — Я внутрь, ты на стрёме! Если услышишь что подозрительное — беги и вызывай копов!

— Нет, я с тобой!

— Кхуши, нет! А если эти ребята сцапают нас обоих? Кто вызовет подмогу? Знаешь, они не выглядят душками, готовыми поболтать по душам. Я потихоньку осмотрюсь внутри, поищу следы Сьюз. Вдруг эти мерзавцы держат её связанной, в каком-нибудь пыльном углу… Клянусь — я не долго. Мухой метнусь туда — обратно, ты и испугаться не успеешь! — Мои возражения он мгновенно зажал ладонью. — Обещаю, я быстро! Жди!

Тихонько скрипнула дверь, пропуская в ангар его рослую фигуру. Я застыла в нескольких шагах поодаль, напряженно вглядываясь в неясный силуэт двери. Это меня и погубило…

Шершавая ладонь вдруг плотно легла на рот, не позволив вырваться крику. Тело сковали жёсткой хваткой, не шелохнёшься. В бок уперлось что-то холодное и твердое, по ощущению до одури похожее на ствол пистолета,

— Так, так, так, кто это у нас здесь? — прошептал на ухо голос, от одного звука которого мне стало дурно и в глазах потемнело. Нет! Нет! Пожалуйста, только не снова! Проваливаясь в беспамятство, снова погружалась в жуть страшных минут, когда это чудовище насиловало меня.

— Ба, да никак это моя сладкая крошка! — демон радостно хихикнул и прижался крепче. — Откуда ты здесь, чудное виденье?! Соскучилась по дядюшке Маркусу? Уж я-то умею ублажать таких крошек… — липкий язык оставил на моей щеке склизкую полосу. В глазах потемнело, и чернота покачнулась.

— Отпусти меня! — вместо требования, вышло еле слышным стоном.

— Что говоришь? Потрахаемся? Это завсегда, моя милая! Сегодня без братца…

Он резко дернул меня на себя, почти придушив, и потащил в сторону ангара… Попытки вырваться больше походили на предсмертные судороги. Мухой в паутине билась я в жестоком захвате, волоком скользя в грязи к железной двери. Хрип рвал горло, алые мушки замельтешили в помутневшем взгляде, я снова дернулась и вдруг плашмя упала назвничь, прямо в разбухшую мокрую грязь. Глухой звук удара прозвучал словно через толстое, ватное одеяло, приглушённо и незанимательно. Дождь всё лил, оставляя на лице ручейки прохладного облегчения, попадая в ноздри, лаская губы. Закрыв глаза, я плыла в глубокой темноте без снов, не желая возвращаться в мир чудовищ…

— Кхуши! Кхуши!

Я не поверила соблазнительному мороку, отмахнувшись «Уйди!». Арнава здесь нет, ты всего лишь иллюзия!

— Кхуши! Открой глаза! Ты в порядке?!

Нехотя открыв один глаз, поразилась — какого чёрта он такой красивый?! Весь в белом, когда я лежу тут, умираю…

— Зачем спрашивать? Не видишь?! Похоже на то, что я в порядке?!

— Уф…! — выдохнув с заметным облегчением, Арнав откинул мокрую чёлку со лба. — Он не ранил тебя?!

— Вроде нет. Только копчик болит… — осторожно потерев пятую точку, я села. — Где он?

Арнав кивнул на распластавшееся неподалёку тело. В ближайшей луже я разглядела бейсбольную биту,

— Ты его этим?!

— Ага! Прихватил на всякий случай.

Нахмурившись, вспомнила, что хотела спросить,

— А ты вообще откуда здесь?

Вопрос был совсем не весёлым, но Райзада отчего-то счастливо улыбнулся.

— Догадайся? Когда ты спросила насчёт порта, а потом бросила трубку, что ещё я должен был предположить?

Приобняв, Арнав помог мне подняться. Увлечённые друг другом, мы совсем забыли о чудовище на асфальте. Внезапно раздавшийся выстрел застал врасплох. Я интуитивно дернулась влево, закрывая Зазнайку, и горячий удар в плечо рванул тело назад. Едва удержавшись на ногах, зажмурилась от грохота нового выстрела. Запах горячей кожи Арнава окутал безопасностью и я плотнее вжалась в кольцо крепких рук, пряча лицо у него на груди. Там было так хорошо! Тихонько улыбнувшись, уплывала в мягкую темноту…

— Кхуши?! Чёрт! — зачем-то кричал Райзада, — Эй, вы полицейский?! Нам срочно нужна скорая! Девушка ранена!

«Какая такая девушка?» — успела подумать я, счастливо сползая в беспамятство.

…

«Нет, они издеваются?! Мне ведь не шесть!» — возмущалась в глубине души, протягивая руки к очередному плюшевому медведю. Пятому за сегодня! Поток посетителей в палате начался с девяти утра и не собирался прекращаться, в многочисленности соревнуясь с очередью на благословение к Далай Ламе. Не думала, что такое количество людей желает мне скорейшего выздоровления. А может их привлекала не я, а вот этот высокий темноволосый мужчина, который с самой обаятельной улыбкой на свете, пожимал руки и уверенно заявлял: «Приятно познакомится, я — её муж! Спасибо, что пришли!». Могу поспорить на тысячу джалебе — этот нахал получал огромное удовольствие от потрясённого удивления, появляющегося на лицах в ответ на его представление! И всё же я каждый раз таяла в умилённой улыбке, ловя его нежный взгляд.

Следом за медвежонком пихнув коробку конфет, Сэмми покосился на Арнава и пояснил,

— Это от Пэм. Она сейчас на съёмках за городом, но обещала примчаться при первой возможности.

Я тут же взялась рвать тонкую плёнку обёртки, что весьма непросто, скажу я вам, когда правые плечо и рука в гипсе,

— Как Сьюзен?

— Если участь обстоятельства — прекрасно! Нужно быть совсем без башки, чтобы среди ночи рвануть в порт и угодить прямо в лапы наркодилеров, разгружающих товар. Случайный свидетель был им совсем без надобности. Хорошо, что вызванные Арнавом полицейские успели вовремя. Была небольшая перестрелка, но остальные бандиты, кроме того, который напал на тебя, отделались легкими ранениями. А жаль! Того мужика, которого грохнули, звали Маркус, он возглавлял ячейку контрабандистов. Они перевозили травку и другие наркотики, проворачивая всё через фирму Фернандо. Кстати, его до сих пор не нашли…

Негромкое фырчание раздалось над плечом Сэма и он бодро сдал назад, отшатнувшись от угрожающе нависшей фигуры Райзады.

— Всё, всё! Больше никаких плохих новостей! — Примирительно вскинул руки Сэмми, — Поправляйся, Птичка! Набирайся сил! И возвращайся к нам! Я имею в виду — к друзьям! — Ещё один осторожный взгляд на Арнава и Сэмми попятился к двери!

— А обнимашки?! — разочарованно воскликнула я.

— В другой раз! — Безапелляционно перебил Арнав и вытолкал Сэмми за дверь.

— Ты распугаешь всех моих друзей! — засунув очередную конфету в рот, возмутилась я.

— Если бы! Их и с пулеметом не разгонишь! Они как саранча!

— Просто, они меня любят!

— Я тоже! Я первый тебя полюбил! — Он опустился на больничную кровать, неловко пристроившись рядом. Губы нежно коснулись моего лба, потом сместились ниже.

— Нет, подожди! — Слегка сбив дыхание, отстранила его. — Нам нужно кое-что обсудить. Ты же знаешь, я подписала контракт на фильм. Через три месяца начнутся натурные съёмки. Африка, потом Марокко…

— Отлично, — он мягко сжал мои пальцы, — Я никогда не был в Марокко…

КОНЕЦ!