Камни Рун

Глава 9. Исход

Я не знаю, на какой день они ушли. Витати и Отавия. Помню только, что проснулся, толкнул пальцами потухшую и холодную курительницу с остатками прогоревшей пыльцы желтоцвета, встал с кровати и понял, что что-то изменилось.

В комнате девушек было пусто. Не осталось вещей, припасов, даже клочка бумаги с запиской. Как давно они ушли? С моей последней вылазки за пыльцой прошло минимум несколько дней. За это время я выходил из комнаты лишь однажды, взять у трактирщика кусок холодного копченого окорока, кувшин с пивом и буханку хлеба, после чего опять заперся у себя.

Пыльца желтоцвета окончательно помутила мой рассудок. Я потерял счет дням и волю к жизни. Единственное, что я делал — изредка выходил из своей комнаты, чтобы купить еще дурмана, вот и все.

В редкие моменты, когда ясность ума возвращалась ко мне, я думал о том, что не смог разгадать послание Осиора. Сначала это меня гложило, но в какой-то момент в моей груди поднялась обида на наставника. Давно забытая, замятая, но так и не пережитая до конца, она пустила свои ядовитые плети в мой разум, постепенно отравляя мою память об учителе. Почему он не взял меня с собой? Почему бросил в Шамограде? Почему он вообще решил подобрать меня с улицы, спасти, обучить? Лучше бы сдал страже, чтобы мне отрубили руку за воровство, после чего я бы сгинул на улицах этого грязного, мелкого городишки. Вот о чем я думал в перерывах между сладостной дремой и яркими, почти материальными снами, наполненными магией, чудовищами и местами, которых я никогда не видел.

А потом пришел шторм. Я это понял по стуку ставень, что прикрывали мелкую дыру в стене, которую кто-то по недоразумению посмел назвать окном. Так, мелкая отдушина и способ пустить чуть свежего воздуха и солнечного света. Я не услышал — почувствовал его. Поднялся на ноги, и, споткнувшись о разбросанные по полу вещи, припал к ставням в поисках простенькой задвижки. Толкнув деревяшки наружу, я впустил в комнату бурю.

Небо над Нипсом было фиолетово-синим, а воронка бури закручивалась в один гигантский глаз, который, казалось, вот-вот рухнет с небес и погребет под собой не только мой родной город, но и весь мир.

Я заглянул в глаз бури и вскрикнул: в движении туч мне померещились чудища, что преследовали меня во снах все это время. Видения были столь реальными, столь ощутимыми, что я, рухнув на пол, рефлекторно, даже не задумываясь, попытался поднять вокруг себя щиты.

И… ничего.

Передо мной не поднялась привычная оранжево-прозрачная пелена щитов Ур, что стали уже продолжением меня самого. Вместо этого доски подо мной заходили ходуном, да с такой силой, что меня стало подбрасывать на месте, а в том радиусе, где должен был подняться мой щит, появилось радужное свечение.

Зачарованно, я смотрел на магическое пламя, что сейчас окружало меня, не понимая, что происходит. Я было потянулся к радужному пламени, чтобы убедиться в его реальности, как в мою голову ворвался торжествующий крик Эдриаса:

«Да! Вот оно!»

— Что за оно?.. — пробормотал я, обращаясь к мертвому магу.

«Оно! Оно! Возможность… И этот… Этот разлом! Встань и смотри, юнец!» — буквально проорал колдун.

Не смея ослушаться приказа, я поднялся, и на ватных ногах подошел к амбразуре окошка, за пределами которого на меня смотрело чудовище бури.

Еще раз заглянув в око шторма, я почувствовал, как всего меня стало буквально выворачивать и тянуть ему навстречу.

«Найди его! Найди его для меня!»

— Кого найти?

«Вперед! К центру шторма! Живо!»

— Прекрати! — вяло попытался я протестовать, но вдруг, все мои жилы скрутило о боли.

«Выполняй, щенок!», — прорычал Эдриас внутри моей головы.

Прямо сейчас мертвый маг будто бы потрошил меня изнутри. Пошли прахом все его слова и наши договоренности. Сейчас Эдриас, будто бы сидящий внутри меня кукловод, дергал за созданные им же магические каналы, как за ниточки, доставляя мне невероятные страдания.

Наверное, именно это чувствовал учитель, когда использовал синие, фиолетовые или белые руны, да? Если так, то любые мои обиды, любые мои проклятья в адрес Осиора — лишь бессмысленный писк мелкой вши, что пытается оспорить главенство человека над ее ничтожностью. То, что я ощущал сейчас, сводило с ума и вызывало только одно желание — сделать что угодно, лишь бы эта боль ушла.

Мне пришлось подчиниться. Эдриас меня вынудил. Позже, вспоминая события того вечера, я не раз повторял себе это, словно универсальное заклинание. Если бы я не подчинился, я бы погиб. Вот что меня ждало.

Но я хотел жить. Так что пришлось послушаться. Едва не скатившись по лестнице, я вывалился на первый этаж постоялого двора и под хмурый взгляд трактирщика, толкнул входную дверь.

Недовольный окрик хозяина заведения, бурчание немногочисленных постояльцев, что сейчас сидели у общего очага в ожидании ужина, а после — удар воды и ветра в лицо, отрезвляющий, но в то же время пронизывающий до костей холод шторма.

Звук голосов за спиной потонул в свисте ветра и лупящей на огромной скорости воды — дождь был настолько плотным, что даже не разделялся на капли, а выглядел так, будто бы какой-то злобный гигант вывернул на эту часть суши огромную бочку, а сейчас ждал, когда мерзких людишек смоет в океан. Меня — в том числе.

Не обращая внимания на то, что я мгновенно промок с головы до пят, я двинул вперед, туда, куда меня влек зов бури и куда меня толкал Эдриас.

Мертвый маг крепко меня оседлал. Шаг влево, шаг вправо от намеченного маршрута, и мое тело пронзало от боли терзаемых колдуном магических каналов. Будто бы я был непокорным ослом, которому рвут губы поводьями и хлещут по бокам — все, что угодно, лишь бы я шел туда, куда нужно моему незримому погонщику.

Я шел вперед, навстречу своей судьбе, судьбе, которую уготовил мне Эдриас.

Всегда ли он мог так со мной поступить? И что изменилось? Я всегда видел в мертвом колдуне союзника, который поможет мне выполнить наш уговор, но теперь, когда он взял меня в заложники и буквально пытал, превратившись в палача, я не был в этом уверен.

И вообще, что я знаю об Эдриасе кроме того, что он крайне немногословный мертвый колдун? Скорее всего, колдун, пришедший откуда-то издалека? Из той самой Сферы? Иначе, зачем ему искать дорогу туда?..

Но сейчас все мои измышления не имели никакого смысла, никакой силы. Меня толкала вперед воля Эдриаса, его угрозы физической расправы и чудовищная боль, которая вытягивала из меня жилы.

Закрываясь локтем от порывов ветра и воды, что летела в лицо, я продвигался к Оку Бури, на другой берег Нипса, а потом — за его пределы, в поля фермеров, что раскинулись за старыми амбарами и складами, где прошло мое детство. Там, в полях, все должно было разрешиться, я чувствовал это.

А еще я ощущал ликующее, почти кровожадное предвкушение Эдриаса. Что я там найду? Как обычно, колдун ничего не говорил, но я понимал, что сейчас творится нечто важное. Нечто для меня смертельное…

Прорываясь сквозь чвакающую под ногами грязь, в которую превратилась распаханная на зиму земля, увязая иногда едва ли не по колено, я прорывался вперед. Остервенело, тупо. Хмель желтоцвета все еще бродил в моей голове, пусть он и был вытеснен пыткой, что устроил мне мертвый маг, так что временами я будто бы проваливался в темноту, наблюдая лишь отдельные картинки, а не весь путь. Вот, вокруг были фермы, вот, я выхожу на опушку, вот, новое поле… Все это, казалось, занимало три шага, но на самом деле шел я уже довольно долго, не менее часа.

Наконец, я нашел то, что было нужно Эдриасу. Поле, на которое я вышел, было вспахано и разрыто ударом чего-то крупного, рухнувшего с небес. Воронка шириной не менее сорока футов, с дымящимися, оплавленными краями, вызвала у меня лишь одни ассоциации — пещера, где я встретился с тогда еще умирающим магом два года назад.

«Стой!», — скомандовал Эдриас, и я подчинился, замерев у самого края ямы глубиной в десяток футов.

Внизу, скрытое облаками дыма и пара зашевелилось… нечто.

Не знаю, кто среагировал первым — я или Эдриас, но в момент, когда из воронки рванул демон Бездны, мои ноги оттолкнулись от земли, а сам я взмыл в невероятном прыжке, кубарем катясь по мокрой грязи, подальше от когтистой и клыкастой твари.

Демон, что был похож на смесь огромного медведя и человека, мотнул рогатой головой и, расставив в стороны лапы, огласил окрестности чудовищным воем, от которого внутри у меня все замерло в ужасе.

Мертвый маг будто бы затих. Этого он ждал? Эту тварь? Но что мне теперь делать?

Я попробовал чуть-чуть толкнуть магическую энергию по истерзанным Эдриасом каналам, проверить, могу ли я вообще хоть что-то противопоставить твари, но только привлек этим внимание потустороннего отродья.

Вздернув массивную голову, увенчанную рогами и втянув в себя воздух через тонкие ноздри-щели, демон будто бы учуял меня — мою магию и мою силу. Завыв еще раз, тварь, что стояла в пятнадцати футах, почти бросилась в мою сторону, как на спину демона запрыгнула тень…

По серому костюму мне сначала показалось, что это один из Стражей Устава, но присмотревшись, я понял, что это был какой-то неизвестный мужчина в серых одеждах с ниспадающими на лицо светлыми волосами. Незнакомец был тяжело ранен — его костюм, пропитанный дождевой водой и грязью, был весь в бурых пятнах крови, но при этом все его движения были полны силы и отчаянной решимости; вот, мужчина опускает на спину демона странный, тускло светящийся клинок, стараясь разрубить шкуру монстра, но безуспешно. Тварь довольно быстро сбросила его на землю и, будто бы забыв о моем существовании, бросилась на своего обидчика.

Затаив дыхание, я наблюдал, как демон и неизвестный закружились в страшном смертном танце. Демон размахивал лапами и пытался вспороть человеческую плоть своими длинными когтями, раз за разом бросаясь на мужчину. Его противник же двигался, словно речной поток, мягко, но стремительно обходя или парируя атаки монстра, целя тому по глазам, сухожилиям и неприкрытым густым мехом частям шкуры. Но я четко видел, что силы неравны.

Мужчина был бойцом, довольно хорошим, но что может пусть и светящийся, но все же меч, против когтей и клыков твари из бездны?

Не дожидаясь, пока тварь разорвет незнакомца на части, я вскочил на ноги и, поскальзываясь на грязи, стал собирать контур белой печати Даг. Самой мощной белой руны, которая способна если не изгонять подобных тварей, то уж точно — умерщвлять.

С болью проталкивая через истерзанные каналы магическую силу, я наконец-то напитал контур печати Даг энергией, и уже приготовился разорвать внутреннее кольцо заклинания, чтобы ударить белой магией в бок твари. В этот момент Эдриас внутри меня взвыл:

«Стой! Не вмешивайся!»

На секунду мне захотелось не подчиниться — незнакомец был в смертельной опасности — но в мозгу быстро всплыло воспоминание о нестерпимой боли, что доставлял мне мертвый колдун. Так что я просто замер, удерживая печать перед собой, будто бы ожидая команды…

Мужчина тем временем начал выдыхаться. Я видел, как он из последних сил отразил длинную, мощную атаку демона, с нечеловеческой ловкостью уходя от длинных когтей, когда тварь из Бездны все же достала его. Острый и длинный рог вонзился в грудь бойца, отрывая того от земли, а сам демон взвыл, празднуя собственную победу. Правда, раньше, чем следовало.

Оскалившись в кровавой улыбке, которая моментально смывалась потоками хлещущей с небес воды, мужчина вонзил свой меч прямо в голову твари, после чего его ладонь вспыхнула радужным светом, что по клинку ушел в череп демона, выжигая его изнутри.

Победный рык сменился болезненным воем, а сама тварь заметалась, пытаясь сбросить еще недавно желанную добычу со своего рога. Впрочем, безуспешно.

«Вперед! Вперед!» — скомандовал Эдриас и я наконец-то разрядил свое заклинание, окончательно добивая жуткую тварь, что каким-то образом прорвалась на наш план бытия с изнанки мира.

Не успела громадная туша вместе со своим противником рухнуть на землю, как я бросился к месту боя, желая помочь незнакомцу, но едва я успел приблизиться к тяжелораненному, уже умирающему герою, его лицо обезобразилось гримасой ужаса и ненависти.

— Ты! — просипел мужчина, что лежал сейчас рядом с тушей демона и пытался зажать огромную рваную рану в собственной груди. — Ты!!!

— Тихо! — рявкнул я, падая на колени в хлипкую грязь рядом с бойцом. — Сейчас!..

Едва я успел поднять руки, чтобы собрать целебный контур Эо-Эо-Эо, незнакомец схватил меня за запястье, с силой, недоступной даже здоровому человеку, выламывая мне руку.

— Ты! Отступник! Ты! — хрипел незнакомец, пытаясь притянуть меня к себе, чтобы вцепиться мне в горло окровавленными пальцами.

Кое-как отбившись от безумца я, рухнув на зад, отполз в сторону от буйного. Очевидно, ему все еще мерещился демон, а сейчас, на пороге вечности, образ его последнего сражения навсегда застынет перед ним. Он обезумел, другого объяснения у меня не было.

Но на ноги подняться у меня не получилось. Руку, которую еще мгновение назад сжимал неизвестный, обожгло магическим огнем — только магия умеет жечь так, будто бы ты одновременно сунулся и в огонь, и в лёд. Место на руке, где я носил чётки убитого коновала Магнуса, превратилось в сияющее сине-белым кольцо, а меня самого, против моей воли, потащило вперед.

«Какова удача! Наконец-то!», — победно прогремел внутри моей головы голос Эдриаса, после чего сияющее кольцо на моем запястье дернулось и, вытянувшись в огромное светящееся копье, пронзило как грудь неизвестного воина, так и мою…

На секунду я почувствовал облегчение. Теперь все закончится. Я ощутил внутри себя пустоту; это Эдриас, будто по сияющему мосту, перебирался из моего тела в тело неизвестного, попутно разрушая четки, что я взял с трупа коновала на память о пьянчуге. Или же это были не просто кругляши на нитке?..

Чувствуя, как жизнь покидает мое тело, я всмотрелся в сияющий поток, что пронзал наши с воином тела, соединяя нас в странную, жуткую фигуру. В самом центре этого сияющего моста я увидел осколок странной формы, который переливался всеми возможными цветами. И сейчас он распадался на части, отдавая свою силу на то, чтобы соединить нас с мужчиной, подчиняясь в этом воле Эдриаса.

Вспышка. На миг я потерял сознание, а когда очнулся, понял, что все закончилось. Исчезло и свечение, исчез и камень, что находился в центре сияющего потока. Только дождь все так же лил, как из ведра, смешиваясь с кровью и грязью, в которой я сейчас лежал.

Фигура в сером костюме дернулась раз, второй, после чего мужчина, что недавно был смертельно ранен, сделал глубокий вдох и… поднялся на ноги.

— Так намного лучше… — сказал незнакомец, глядя на собственные руки, будто бы рассматривал обновку в лавке портного. — Так намного лучше…

В интонациях угадывался голос, что сопровождал меня эти два года. Что твердил о моем предназначении, о пути и о выборе, что я должен сделать для выполнения уговора.

Эдриас — а теперь это был именно он, я ни на секунду в этом не сомневался — окинул взглядом окрестности, после чего перевел взгляд на меня.

— Рей-Рей-Рей, — покачал головой маг, выдергивая меч воина, чье тело он сейчас занял, из головы демона, — ты заставил меня понервничать, но я знал, что рано или поздно ты пригодишься. И смотри! Нашел осколок призмы, столь ловко замаскированный, привел меня в то место, где станут искать в первую очередь. Сильным, подготовленным…

Маг посмотрел на клинок, весь измазанный в черной крови демона, после чего одним легким движением отправил его в ножны на поясе. Вроде обычное движение, но во взгляде Эдриаса я увидел абсолютное безумие.

Он не был мудрым наставником или попавшим в беду архимагом. Передо мной стояло бедствие и ужас, и теперь я понимал вопли раненого: перед смертью он сумел разглядеть тень этого зла во мне, пытался из последних сил предотвратить ужасное. Но не сумел.

— Я бы сказал, что мы еще увидимся, но это маловероятно, — продолжил маг, брезгливо указывая на обожженную рану в моей груди. — Твое сердце сейчас бьется из последних сил, пытается тебя спасти. Не верь ему, мальчик. Агония — не лучший конец. Иногда стоит признать свое поражение. Бывай.

Махнув пальцами, Эдриас повернулся и, подняв ладони, буквально разорвал перед собой ткань мироздания, открывая проход в бездну. Он собирается вызвать демона?!

Вместо этого маг в новом обличье шагнул вперед, прямо в разлом, оставляя меня мучительно умирать под струями ледяного дождя, в грязи и безо всякой надежды на спасение.

Разрыв в ткани мира стал затягиваться, Эдриас ушел. Я уже было решил, что у меня появился призрачный шанс, что сейчас я соберу целебную печать и попробую встать на ноги, чтобы побыстрее убраться с места боя… Но в уже схлопывающуюся щель просунулась длинная рука, а за ней — вторая.

С ужасом я наблюдал, как из разрыва, в котором минуту назад скрылся колдун, ко мне вползало… Нечто.

Эта тварь была отдаленно похожа на очень высокого и очень худого человека. Длинные руки и ноги имели по одному лишнему суставу, а передвигалась изломанная, тощая фигура, словно огромный паук, низко опустив непропорционально вытянутую голову вниз.

Что-то внутри меня хотело узнать, что скрываться под длинной то ли шерстью, то ли волосами, что покрывали голову твари, но в тоже время я знал, что это знание станет для меня смертельным.

В это время монстр прополз по хлюпающей каше, в которую превратилась земля на месте сражения, и двинулась прямиком к туше поверженного демона.

Теперь, когда это отродье подняло голову, я смог разглядеть и огромную, вытянутую челюсть, и белесые, словно у рыбы глаза, и тонкие щели вместо ноздрей, которыми она жадно тянула смрад мертвой туши. Несомненно, тварь пыталась походить на человека, но была настолько жуткой и омерзительной, что любое сходство с живыми лишь подчеркивало ее отвратительную суть. А еще я понял, что это — падальщик.

Стараясь не привлекать внимание длиннолапой твари, что сейчас всецело была занята трупом демона, я начал медленно-медленно, борясь с накатывающим обмороком, на локтях отползать прочь. Это меня и сгубило.

Тварь, что еще мгновение назад игнорировала мое присутствие, резко повернула вытянутую морду в мою сторону и… втянула ноздрями-щелями воздух. Она меня почуяла. На мгновение наши взгляды пересеклись, после чего нижняя челюсть твари почти отделилась от черепа, вываливая наружу длинный язык и демонстрируя мне ряд крупных, острых зубов, приспособленных для того, чтобы рвать мертвую гниющую плоть и дробить кости.

Я рванулся прочь, в инстинктивном порыве пытаясь отползти подальше, но это только спровоцировало монстра. Падальщик, оскалившись, бросился ко мне, увязая и поскальзываясь в грязи на своих длинных конечностях. Уже через мгновение он оказался совсем рядом, и на меня пахнуло смрадом и гнилью, а перед глазами встали ряды острых зубов, которые должны были оборвать мое существование.

Магия же не отзывалась. Молчали и мои дикие щиты, не мог я достучаться и до обычной печатной магии. Луч, что соединил мою и грудь поверженного убийцы демона, будто бы выжег во мне все, что делало меня магом. А что не уничтожил странный свет, порожденный четками Магнуса, забрал с собой мерзавец Эдриас.

В попытке продлить агонию, я вскинул вперед руку, вставляя ее поперек пасти монстра, не давая ему вцепиться в мое горло. Ряды острых зубов сомкнулись на моей конечности, кроша кость, как сухую ветку, а острые когти твари победно впились в мою грудь и живот. Так я и встречу свой конец. Где-то у ферм на окраинах Нипса, всеми забытый и брошенный, преданный Эдриасом, а после — сожранный тварью бездны, чей пир сейчас только начинается. Потом будет туша демона, а после — все живое на побережье. Ближайший маг, что мог бы справиться с этим чудовищем жил в столице королевства, а значит, эта мерзость будет бесчинствовать тут добрую неделю…

Грянул гром — обычное дело в грозу. Но в следующий миг голова монстра дернулась, разжимая зубы, а меня окатило черной кровью из огромной раны, что образовалась в голове чудовища. Тварь взвыла, подняла голову, пытаясь найти своего обидчика, а я, теряя от боли и кровопотери сознание увидел, как на голову монстра опускается тяжелая булава, а вслед за ней — сияющая белым, кованая сабля.

Две фигуры в темных плащах взяли монстра в клещи, поочередно нанося сокрушительные удары и отгоняя от меня тварь. Вот, удар булавой размозжил один из суставов, отчего тварь потеряла равновесие, а в следующий миг сабля продолжила атаку с другой стороны, отсекая падальщику ногу у второго колена.

Монстр взвыл, пытаясь отбиться когтистыми лапами, он лишь сильнее увязал в грязи, делаясь легкой целью для своих палачей. Еще через минуту грянул второй раскат грома, который выбил фонтан черной крови из груди чудовища, а тонкая тень с саблей в руке одним мощным ударом светящегося оружия отделила голову твари от тела.

Финала боя я уже не видел, а просто лежал и смотрел в свинцово-серое небо, которое будто бы единственное во всем мире оплакивало мою кончину. Кровь уже почти не шла — я не чувствовал рук и ног, а значит, кровопотеря столь велика, что нечему было течь — так что я просто ждал, когда сердце окончательно сдастся и сделает последний удар.

Вот, небо передо мной потемнело, я уходил за полог.

Говорят, умирающие перед своим концом видят то, чего желали больше всего, испытывают момент счастья. Во всяком случае, моим последним видением был учитель, что взял меня за руку. А рядом склонившиеся надо мной Витати, Отавия и Ирман с каким-то диковинным железным посохом в руках.

— Держись, мальчик мой, держись! — сказало видение Осиора, после чего я дал тьме забрать меня.