Канарейка для миллионера (СИ)

_39_

Вечером созваниваемся с Людой. Рассказываю о том, какая шикарная у меня будет свадьба, как будет украшен зал, какая музыка будет играть, что будут подавать гостям, какое я хочу себе платье, причёску. Не забываю упомянуть о том, как сильно я счастлива, что скоро стану Волковой.

Как только звонкий смех подружки перестаёт звучать в трубке, моё состояние резко ухудшается. Фиктивная невеста. Фиктивная свадьба. Фиктивный брак.

Фиктивный год.

Нужно что-то срочно придумать, лишь бы заставить Степана Ефимовича завершить этот договор раньше, чем моя беременность обнаружится.

— Вероника, — дверь открывается, и довольное лицо моего будущего мужа просовывается в мою спальню. — Ты не занята?

— Уже ложусь спать, — я показательно снимаю с кровати покрывало.

— Уделишь мне… ммм… пять минут? — мужчина с лукавыми глазами уже весь проник в комнату, но продолжает мяться у двери.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего. Просто пришёл пожелать спокойной ночи, — его голос звучит мягко и плавно.

— Спокойной ночи, — выдаю в ответ.

И что ему нужно? Стоит тут, смотрит на меня щенячьими глазами, вроде что-то сказать хочет, но не говорит.

— Вероника, — с нежностью. — А ты очень сильно спать хочешь?

Я невольно хмурюсь, заподозрив неладное.

— Ну что ты как грозовая туча, — Волков посмеивается, подходя ближе.

Теперь нас разделяет только большая кровать, он стоит напротив и смотрит мне в глаза. Кажется, я начинаю догадываться, на что он намекает.

— У меня болит голова! — резко выговариваю, складывая руки под грудью.

— Отлично! — восклицает с какой-то необъяснимой радостью, но потом меняется в лице. — Я хотел предложить прогуляться, как раз и головная боль утихнет, свежий воздух ещё никому не вредил.

"Беременным нужно больше времени проводить на свежем воздухе" — моментально проносится мысль, и губы невольно дрожат в улыбке.

— Хорошо, мне только нужно переодеться.

— Тогда жду тебя внизу, — Степан Ефимович покидает спальню, и я приступаю к сборам. Странное, конечно, предложение. Неожиданное.

Большой чёрный внедорожник везёт нас куда-то по темной ночной трассе. Редкие фонари проносятся один за другим, я смотрю в окно и молчу. В сон клонит.

Степан Ефимович въезжает на территорию огромного развлекательного комплекса, и у меня душа замирает. Повсюду горят мелкие огоньки, переливаются гирлянды, вдали виднеется огромная украшенная ёлка. Перевожу взгляд на мужчину и смотрю с непониманием.

— Мы сегодня переночуем здесь, в гостинице, — поясняет Волков, наткнувшись на мой недовольный взгляд. — И, как я и обещал, мы прогуляемся, только не сейчас, а утром. Здесь питомник для оленей, завтра в девять их будут кормить. Ты когда-нибудь гладила оленя?

— А как же встреча с вашим отцом? — смотрю в глаза мужчины, и вижу, как в зрачках играет отражение блеска гирлянд.

Всё таки Волков младший очень красивый. До безумия. Даже в спортивной куртке и чёрной шапке с нелепым бумбоном, он способен влюбить в себя любую девушку этого мира. Неудивительно, что моё наивное сердечко давно сдалось в его плен.

— Отец приедет после обеда. Его друг прилетает только в одиннадцать, поэтому у нас с тобой есть время побыть вдвоём.

— Я не понимаю, — виновато опускаю взгляд. — Вы говорите, что любите бывшую жену, а потом идёте вместе со мной гладить оленей?

— Ты не любишь животных? — густые брови выгибаются дугой.

— Конечно люблю! Просто не понимаю, чего вы от меня хотите? По договору я не обязана вместе с вами гладить оленей.

— К чёрту договор, — хриплым шепотом бросает Степан Ефимович, а в следующий момент его губы яростно накрывают мои.

Притягивает меня к себе, обхватив рукой мой затылок. Опьяняющая близость моментально творит с моим рассудком до безобразия странные вещи, и я отвечаю на поцелуй. Бросаюсь в море искушения и соблазна с головой и тону в невероятном миксе боли и счастья.

Оторвавшись от моих губ, Волков прижимает меня к своей груди, и я касаюсь щекой прохладной поверхности его куртки. Лицо горит пожаром. Стыдно, что снова клюнула на его удочку, поддалась и не смогла остановиться, но так тепло и приятно от мысли, что он сам меня поцеловал.

"К чёрту договор" — эхом раздаётся внутри, и я вздрагиваю.

Ну и что он хотел этим сказать?

— Пойдём? — тихо шепчет мне на ушко. Я киваю.

На улице падает снег, и в свете фонарей снежинки кажутся сказочными. Пока Волков копошится в багажнике своей тачки, я прячу руки в карманы, стараясь согреться. Осматриваю красивое здание гостиницы, похожее на дворец. Окна украшены одноцветными желтыми огоньками, как и деревья вдоль аллеи. Морозный воздух щиплет нос, и я кутаюсь в шарф. Совсем рядом сувенирные лавки в виде небольших домиков, украшенные искусственными еловыми ветками и золотыми ёлочными шарами. Чуть дальше ледяная замёрзшая горка. Слышу звонкий детский смех и с нежностью смотрю на двух девочек в розовых курточках.

Всё таки я хочу дочку. Милую и сладкую малышку с розовыми пяточками и сладким запахом молока, которую я воспитаю сильной и уверенной в себе личностью. Пора бы начинать читать книжки по детской психологии и педагогике. Или сначала изучить курс о родах и грудном вскармливании.

Но для начала нужно убедиться, что малыш здоров и развивается правильно. Запись на приём к гинекологу у меня седьмого января, и чем ближе этот день, тем волнительней.

— Поужинаем в ресторане или закажем еду в номер? — Степан Ефимович появляется рядом со мной неожиданно, и тут же берёт меня за руку.

— Давайте в ресторане.

— Вероника, нам давно пора перейти на "ты", у нас скоро свадьба.

С радостью отмечаю, что Волков перестал везде вставлять слово "фиктивная".

— Я постараюсь, но не обещаю.

Называть Степана Ефимовича на "ты" — смешно. Как я его буду звать? Стёпа? Вот этого солидного мужчину с бешеной энергетикой и до умопомешательства властным взглядом можно называть Стёпкой? Ха-ха три раза!

За ужином в красивом ресторане я заказываю себе салат из овощей и фруктовый горячий чай, а Волков отбивную и овощи на пару.

— Ты когда-нибудь бывала заграницей? — непринуждённо спрашивает мужчина.

— Издеваешься? Какая мне заграница на зарплату официантки! — хихикаю в ответ.

— Ничего, всё впереди, — многозначительная улыбка заставляет моё сердце биться чаще. — Где бы ты хотела побывать?

На мгновение задумываюсь.

— Наверное, во Франции.

— Почему?

— Ну как же! Париж — город любви, — мечтательно протягиваю я. — Хочу увидеть Эйфелеву башню своими глазами, погулять по улицам Парижа, попробовать знаменитые французские круассаны.

— На медовый месяц полетим в Париж, — Волков растягивает рот в улыбке, а я выпадаю в осадок.

Беременным можно летать? А вдруг что-то случится такое, что мне нужно будет срочно попасть в больницу. Что я буду делать в чужой стране? Даже скорую не смогу вызвать!

— Вероника, ты в порядке? — замечаю пристальный взгляд на себе.

Наверное, я так сильно испугалась собственных мыслей, что побледнела.

— Ты что, боишься лететь на самолёте? — усмехается.

— Да, — киваю.

— Ничего страшного там нет. Я уверен, что ты кайфанёшь.

Тут как раз приносят еду, и миллионер отвлекается от диалога. Кладу в рот овощи, а у самой кусок в горло не лезет. Проблема на проблеме. Теперь нужно что-то придумать, чтобы отказаться от поездки во Францию таким образом, который не вызовет никаких лишних подозрений.

Слишком много всего происходит в последнее время.

После ужина мы идём в гостиницу. Пока Степан Ефимович оформляет номер, я рассматриваю себя в зеркальном коридоре холла. Время пройдёт быстро, не успею и глазом моргнуть, как беременный живот на лоб полезет. Да ещё и последние месяцы совпадут с летом, скрыть не удастся.

Это печалит.

Как и тот факт, что я не могу рассказать никому о своей большой радости. Особенно виновнику "торжества".

Смотрю на Волкова, ловлю на себе его взгляд… приветливый, лучистый, добрый. Только он умеет так смотреть.

В воспоминаниях всплывают фразы, которые Степан Ефимович сказал мне, когда принимал на работу…

"Послушай меня, Вероника. Я не знаю, откуда ты такая взялась, но рядом с тобой я впервые за долгое время почувствовал себя не кошельком, а настоящим мужчиной. Ты ничего не просила. Ничего не требовала. И это цепляет. Ты тронула какую-то важную часть моей души. Задела за живое. И я не знаю, что у нас с тобой будет дальше, но… Но я не хочу, чтобы моей женой притворялась актриса. Я хочу чего-то большего, настоящего."

Тогда я не предала его словам особого значения. Всё это казалось каким-то чудом и постановкой. Между нами была одна ночь, два букета цветов и нелепые переписки. И его фразочки я посчитала лицемерными и подлыми, высказанными только для того, чтобы заманить меня в эту игру в счастливый брак.

Волков всё ещё глядит на меня, пока девушка на ресепшне заполняет данные в компьютер. Он искренне улыбается и дурашливо подмигивает мне. Я отвожу взгляд.

А что, если тогда его слова были настоящими? Может он и правда устал от фальшивых моделей и хочет большой настоящей любви, без заморочек, без взаимных претензий, без недомолвок и обид? Серьёзности, семьи, детей. Миллионеры же тоже люди. Каждому человеку нужна опора и поддержка. И это объяснило бы зачем он всеми способами старается наладить мою жизнь. Работа личной помощницы в его офисе, участие в ТВ-шоу, которое даст мне неплохой старт для карьеры певицы, эта поездка к оленям. Это же всё не просто так. Может, если я расскажу о беременности, ничего страшного не случится? Степан Ефимович может обрадоваться такой новости…

И тут же всплывает новый флешбек, тот несладкий разговор про его бывшую жену.

" — Я замечала, как вы на неё смотрите.

— Да. Тяжело забыть, когда ты человека готов от пуль защищать голым телом, а тебе такой плевок в душу.

— Вы её ещё любите?

— Да. Она, кстати, тоже понимает, что с Орловым у неё ничего не выйдет. Тянется ко мне. Ревнует к тебе, стерва. И я пока не знаю, чем это закончится."

Канарейкина, соберись! О беременности никому говорить нельзя, тем более Волкову. Если Эвелина захочет вернуться к нему, то он её примет. С большим удовольствием!

Я же всё видела своими глазами.

Видела, как статусный взрослый мужчина нервничает при виде бывшей, как пульсирует вена на его шее, как он яростно злится, что рыжеволосая женщина не принадлежит ему. Миллионер просто одержим Эвелиной, а я, серая мышка Ника, никак не могу быть частью любовного треугольника. Я сыграю свою роль и осторожно, незаметно отойду в сторону.

— Ну что, идём? — Степан Ефимович обнимает меня за талию и ведёт к лифту.