Каникулы с дядюшкой Рафаэлем

Вот так я и ушёл из деревни. Вещей взял с собой совсем мало. Из одежды кое-что да две-три книжки. Вернее, две книжки и тетрадь. В неё я записываю всё, что о духовом оркестре узнаю́. Грушковецкий духовой оркестр ещё в то время возник, когда дядюшка Томашович был чуть постарше меня. Тогда пастухом деревенским был дядюшка Загрушка. Перед каждым домом щёлкал он кнутом, на верхнем и на нижнем конце улицы в корнет трубил. Корнет купил он у Гала́мбоша за семьдесят пять крон. А Галамбош этот краловский пастух был, то есть родом из Кра́ловой. По словам дядюшки Рафаэля, Галамбош продал Загрушке корнет и научил его играть гамму. Остальному дядюшка Загрушка сам научился. Правда, кое-что он узнал, пока был в солдатах, но всё равно и так о дядюшке Загрушке можно сказать, что у него выдающийся талант. А потом стал в деревню ходить покойный Сла́нинка. Родом он из Выпытальца и много лет был военным капельмейстером. Вот этот Сланинка вместе с дядюшкой Загрушкой и основал грушковецкий духовой оркестр.

— У грушковецкого духового оркестра своя традиция есть, — говорил дядюшка Томашович.

— Традиция?

— Да.

— Какая традиция? — спросил я.

— Славная традиция.

— А что такое традиция?

— Традиция создаётся, когда что-нибудь, возникнув, долго существует и живёт.

— Духовой оркестр наш существует, а традиция в том, что он до сих пор жив и всё ещё людям дорог.

— И дядюшка Загрушка тоже традиция?

— И он.

— И дядюшка Сланинка?

— Да.

— Но дядюшка Сланинка уже умер.

— Всё равно. И ты традиция.

— И я?

— И ты…

Я всё это записал. И много ещё чего другого занёс в тетрадку. Постепенно я всю её испишу. На первой странице я написал: «Каникулы с дядюшкой Рафаэлем». Пониже в скобках поставил: «Мои заметки». И дальше всё, что дядюшка Томашович мне рассказывал, и то, о чём мы с ним говорили.

— Дядя Рафаэль!

— Что?

— Какая это птица?

— Воробей.

— Это не воробей.

— Нет, воробей.

— Как ты узнал?

— Он щебечет.

— Воробьи не щебечут.

— Нет, щебечут.

— А олень?

— Олень трубит.