Каникулы с дядюшкой Рафаэлем

КАК ВОЗНИКАЮТ СКАЗКИ

Дядюшка Рафаэль замолчал и с любопытством уставился на меня: как-то я ещё отнесусь к его рассказу?

— Дядя Рафаэль, и всё это взаправду было? — спросил я.

— Вправду, конечно.

— Но как же вы были заколдованы?

— Я и сам хотел бы знать.

— По-моему, просто ваши ботинки примёрзли.

— Примёрзли? Гм… А ты слыхал когда-нибудь, что ботинки чьи-нибудь примерзали?

— Нет, не слыхал.

— То-то и оно. Головой ручаюсь, что меня, ясное дело, околдовали.

— Но ведь такое только в сказках бывает.

— А со мной вот близёхонько, под Ку́клой, было!

— Морозило ведь?

— Ну, морозило.

— И перед тем вы в воду прыгнули?

— Прыгнул.

— Так ваши ботинки непременно примёрзнуть должны были!

— Да что ты мелешь! Малым ребёнком меня считаешь, что ли? Говорю, был околдован, значит, так оно и было. Знай я, что ты к этой истории так отнесёшься, лучше ничего бы не рассказывал. Теперь, пожалуй, на смех меня подымешь или где-нибудь людям разболтаешь.

— С чего это я болтать стану?

— А ты не из таких?

— Нет.

— Меня и так это сердит.

— Что сердит?

— Что я пустые разговоры с тобой завёл.

— Почему же пустые?

— Раз ты мне не веришь.

— Я вам верю!

— Чему же ты не веришь?

— Сказкам.

— А почему?

— Нельзя сказкам верить.

— Кто это тебе сказал?

— Нельзя.

— А вообще-то ты знаешь, откуда сказки берутся?

— Как это — берутся?

— А вот как. Приключится с кем-нибудь что-либо, а он людям о том расскажет. Вот и сказка готова.

— А если в сказках всякие небылицы рассказываются?

— Так ведь и с людьми всякое в жизни бывает. Как сказка-то начинается? «Жил-был король…» Что ж, королей никогда не было? Ха-ха-ха! Сколько ещё было-то! Иную сказку так начинают: «В некотором царстве, в некотором государстве, за тридевять земель…» Могло так быть? Непременно так и было. Где-нибудь должно быть тридевятое или тридесятое и какое угодно государство. И в каждом из них события разные происходят, а пока до нас из такой дали новости дойдут, нам всё удивительным может показаться. Не так разве?

Я хмыкнул.

Дядюшка Томашович рассердился:

— Послушай! Раз ты к моим словам относишься несерьёзно, в другой раз ничего тебе не скажу.

— А что я плохого сказал?

— Чего же ты всё хмыкаешь?

— Если хмыкнул я, так плохого ничего сказать не хотел.

— И я тебе ничего плохого не сказал.

— Гм… И много тогда браконьеров этих самых было? — вернулся я к сказкам.

— Много. Когда есть людям нечего, браконьеров, преступников и всяких негодяев много по свету шатается… Ой-ой-ой! Но того негодяем считать надо, кто без нужды негодяем стал. У него и крыша над головой есть, и еда, а он развлекается и думает: какую бы ещё гадость людям сделать? Вот это негодяй настоящий! А приходится человеку по свету шататься, и он даже воровать вынужден, чтобы себя и семью прокормить. Так разве он негодяй?

— Нет.

— Вот и я так думаю. В сказках-то говорится о тех и о других, о добрых и злых людях. Добрыми и злыми их называют по заслугам. Расскажешь обо мне людям — вот тебе и сказка на свет появилась. Я расскажу о тебе — будет две сказки… Смотри-ка! Корова-то у нас за колючую изгородь забралась! Ну-ка, гони её оттуда!

Я побежал за коровой.