Карабинер (СИ)

Глава 15. Сила женщины

Мы занимались сексом всю ночь в десятке поз, после которых мне было трудно лежать. Мышцы одеревенели и ныли, просили пощады. Было больно ходить, сидеть, лежать.

Теперь я принадлежала Зейду. Фактически для меня изменилась только форма плена и костюм заключенной. И пока не было понятно, что лучше…

Карабинер купил меня с потрохами, показывая, что он — закон. Захочет — посадит, захочет — достанет. Не очень было понятно, зачем ему была я, этот вопрос задать я не решилась.

Пока Карабинера не было я как послушная рабыня убрала и приготовила лазанью. Сидела на кухне до ночи в ожидании мужчины. Когда уже силы покинули меня и я стала сидя засыпать, я перебралась в спальню. Надела красивую ночнушку, самую приличную из тех, что купили для меня, и легла в кровать, успокаивая себя, что мужчина на работе.

Не заметно для себя я заснула и проснулась лишь от приятной возни и жара между ног.

Зейд вернулся с работы и забрался прямо в одежде на кровать, стаскивая одеяло и лаская разнеженное во сне тело. Мужчина был пьян и ласкал хаотично языком, прикусывая нежно кожу и погружая пальцы в меня.

Было непривычно видеть его таким расслабленным без уничтожающего взгляда. От Зейда исходил древесный аромат виски, я и сама стала хмелеть от его паров.

— Скучала? — Мне хотелось бы сказать нет, но тогда бы я соврала. Я лишь кивнула. — Моя девочка…

Он впервые называл меня так медово — сладко. По телу пробежала дрожь.

— Помоги мне раздеться. — Сон как рукой сняло. С диким рвением я бросилась ему помогать и стаскивать одежду, расстёгивала пуговицы на рубашке, желая увидеть его во всей красе.

Мужчина рассмеялся. Дико. Запрокидывая голову. Я залюбовалась его лицом в лунном свете, восхитилась идеальным профилем.

Сняв с Зейда рубашку, я замерла, начиная понимать, почему мужчина предпочитал ходить в одежде. На совершенном, идеально развитом теле было множество шрамов совершенно разных, от ожогов и ножевых ранений. Они все переплетались замысловатым узором, рассказывая о сложной жизни мужчины.

Я провела рукой по шероховатой коже. Ощутила его взгляд на себе, он, впитывая мою реакцию, ждал безмолвный приговор. Для меня шрамы стали неожиданностью, но не отталкивающей. Наоборот. Они говорили мне, что Карабинер всё-таки человек из крови и плоти.

Я прикоснулась губами к его плечу. Не знаю, как мужчине доставить удовольствие, не знаю как правильно. Просто хочу показать, что такая мелочь не оттолкнёт меня.

Зейд запускает руки мне в волосы, переплетает пальцы с прядями.

— Нравится? — Хриплый голос требует ответа.

— Они зеркало Вашего характера. Такие же сложные, как и Вы. — Отвечаю ему, опускаясь к брюкам. — Поэтому да, нравятся.

— А какой у тебя характер, Ната? — Зейд останавливает меня и заставляет посмотреть ему в глаза. — Ты со всеми такая послушная? Всегда на всё соглашаешься?

Становится до боли обидно. Оскорбительно просто. Для Зейда мне никогда не развеять образ шлюхи. Сначала его вопрос просто задевает меня, а потом я понимаю к чему он клонит. Пару месяцев назад я сходила с ума по Паоло, бросила всё и отправилась за ним в Италию. Теперь я отдавалась Зейду без сопротивления.

Но видит Бог, у меня не было такого жгучего влечения к Паоло, даже половины от тех эмоций, что вызывал во мне сириец. Я раньше просто не знала, каково это желать мужчину. Как это быть женщиной и хотеть отдаваться сильному, единственному…

Меня подкупило внимание, завлекло доброе отношение. Не более. Не было ничего.

— Нет. Только с Вами…

— Повтори.

— Только с Вами…

— Нет. Скажи, что ты только моя послушная девочка.

— Я Ваша. Ваша послушная девочка.

— Умничка… — Зейд снимает штаны вместе с трусами. Я впервые могу любоваться им так до потери пульса. — Ната.

Не решаюсь поправить его. Для него я Ната.

Да. Ната не стесняется своих желаний. Наташа из Ярославля — да, а Ната из Рима — нет.

Мужчина ставит меня в позу собаки, лицом к огромному зеркалу, чтобы я видела его, когда он будет трахать меня. Брать властно сзади, держа за пышную грудь.

Я задыхаюсь от этого зрелища. Накаляюсь за считанные секунды и кончаю, прося его еще и еще. Зейд кончает следом. Ложится на спину и просит:

— Поработай ротиком.

За секунду я вспыхнула и стала краснее вареного рака. У меня волосы зашевелились на затылке, лишь одно слово "минет" вгоняло меня в смущение. Бросало в жар от стыда.

Медленно спускаюсь, заправляя растрепанные волосы за уши, чтобы они не мешали мне.

Жадно рассматриваю сильные ноги, покрытые густой, чёрной порослью. У мужчины тестостерон бьёт ключом. Это видно. Это чувствуется.

Его член тянется ко мне, раскачивается и призывно просится в ротик. Выглядит аппетитно, маняще. Я смотрю на него, как на запретный плод. Я уже пробовала его на вкус. Достаточно приятный.

Наклонилась, касаясь грудью его бёдер, соски напряглись от контакта с жёсткими волосками. По телу пробежала волнительная дрожь.

— Возьми его рукой. — Обхватываю ладонью, пальцы не сходятся. — Сильнее, не бойся, не сломаешь.

Детородный орган оказывается намного сильнее, чем я представляла.

Провожу языком от мошонки к головке, медленно двигаюсь, набираясь смелости.

— Обхвати головку губами.

Начинаю с головки, обильно смачиваю её слюной, посасываю, втягиваю, очерчиваю уздечку языком.

— Молодец. А теперь спускайся ниже, насаживайся на него.

С этим сложнее. Он крупный, еле умещается во рту, как я пропихну его в горло?

Приобретаю жалостливый вид, теряюсь. А Зейд теряет терпение, мужчина не привык повторять дважды.

Шире открываю рот, прячу зубы и начинаю в буквальном смысле натягивать себя на член. Член плавно скользит в глотке, входит как по маслу, не оставляя и сантиметра и забирая весь кислород. Мне дурно, не хватает воздуха, но я послушно глотаю его.

Дыхание Зейда становится тяжёлым, рваным и тягучим. Я чувствую затылком взгляд на себе.

Пошлые звуки, которые ни с чем нельзя было спутать, заполнили комнату. Причмокивание становилось всё громче, а член Зейда во мне всё больше. Он пульсировал, вибрировал и был готов излиться.

Мужчина резко схватил меня за волосы и притянул меня к своей мошонке, заставляя упереться носом в живот. Мне нечем было дышать, я захлёбывалась слюной и солёной спермой, заполняющей горло и стекающей прямо в желудок.

— Ты быстро учишься. — Хвалит меня Зейд, выпуская и позволяя отдышаться. Я закашливаюсь и хочу сползти на пол, но Карабинер возвращает меня обратно. Не даёт уйти. Зейд проводит пальцем по моим припухшим губам, заставляя облизать их и слезать остатки семени. — У тебя хорошо получается, мне нравится, как ты обрабатываешь мой член, заглатываешь по самые яйца. Если бы не порвал целку, то не поверил бы, что первый у тебя.

Я очень старалась для него, хотела доставить удовольствие, а вместо спасибо слышу, что больше похожа на шлюху.

— Тише. Это комплимент. — Мужчина ловит мой сосок ртом. — Разве плохо выразить своё восхищение минетом?

Не знаю. Я не разбираюсь в таких вещах и даже не умею говорить на такие темы, мне хочется побыстрее залезть под одеяло и не быть объектом изучения. Чёрные глаза издевательски ласкают меня, ловят каждую эмоцию.

— Расскажи о себе. — Это не просьба, очередной приказ, только у меня нет сил на его исполнение.

— Думаю всё уже есть в досье. — Отворачиваюсь, меня очень задели слова мужчины. Они ранили так, что не могу сдержать слёз. За долгое время я начинаю плакать. Зейд выпускает меня, позволяет сгрести простынь и укутаться в неё. — Я знаю, что у Вас есть на меня досье. Иначе, откуда бы Вы знали, что я выросла в детском доме?

— Есть, но я хочу услышать то, чего там нет. — Его голос давит и предупреждает, что мне не стоит истерить и устраивать сцен. У меня нет на это права. Мужчина освобождает меня от тюрьмы и уголовного преследования, я продаю своё тело.

Заставляю себя говорить спокойно, сбавить обороты и не хамить Зейду, не нужно злить дикого зверя, я ничего не получу от этого, лишь испорчу отношения. Но я не могу справиться с потоком слёз, то рекой текут по щекам.

— Простите. — лепечу дрожащим голосом. — Я переволновалась, а рассказать мне действительно нечего. В моей жизни не было ничего интересного.

Когда мужчина будил меня, он был пьян, от него исходил алкогольный дурман. Сейчас же Зейд был трезв как стёклышко и мне начало казаться, что его опьянение мне померещилось.

Он встаёт, выпрямляется во весь рост, и начинаю реветь ещё сильнее. Закрываю лицо руками и стискиваю челюсти, чтобы подавить этот приступ отчаяния.

Мужчина нравился мне, притягивал к себе. В детстве я представляла, что, когда выросту у меня будет муж. Я видела его именно таким, сильным и решительным, не бросающим слова на ветер. Мне ужасно хотелось бы встретить Зейда при других обстоятельствах и попробовать отношения с ним. Не такие испорченные.

— Что же тебя так расстроило, боюсь спросить. — Ответ «ничего» не подошёл бы для такого случая. — Или ты так переволновалась от минета?

Зейд одевался, каждое его движение кричало, что мужчина зол.

— Простите. — Ещё раз прошу его. — Накопилось. Сначала похищение, потом тюрьма… Я никогда никуда не уезжала из родного города, даже на машине в соседнюю деревню. Моё первое и такое желанное путешествие превратилось в настоящий кошмар. Меня обманул человек, которому я доверилась, потом я попала в тюрьму. Единственный человек, кто рядом — это Вы, но я не могу обнять Вас или попросить погладить меня по голове, успокоить… Не могу. Вы ведь не мой парень, Вы мой… покровитель.

Зейд замирает, мои слова его удивляют. Мужчина удивлённо вскидывает брови, наверное, он удивлён моей детской непосредственностью.

— Меня всегда тошнило от сентиментальных разговоров. — Зейд спрятал руки в карманы брюк. — Я вообще не люблю вести светские беседы. Считаю всё это бессмысленной тратой времени. Если тебе станет легче, могу успокоить тебя: каждый, кто был причастен к твоему похищению, расплатится за это. В тюрьму ты больше не вернёшься, и никто не посмеет тронуть даже пальцем тебя. Те, кто посмел, больше не жильцы.

Карабинер говорит так, что у меня возникает чувство, будто казнь в столовой была проведена из-за меня. Мужчины устроили бунт, в ходе которого был нанесён ущерб репутации Сирийца. Посмели тронуть ту, что принадлежала ему.

— И хочу расстроить тебя, Ната, что я единственный, кто может обнять тебя сейчас, сегодня и в будущем. В мои планы не входит отпускать тебя. Если ты будешь и дальше достаточно смышлёной, умной и послушной, твоя жизнь заиграет новыми красками. Заслужи моё доверие и я разрешу тебе выходить за пределы этого дома.

Голова становится квадратной и безразмерной, ничего не понимаю. Зачем Зейду я нужна? Я?

— На мне браслет. — говорю первое, что приходит на ум. — Полиция отслеживает мои передвижения.

— Твои передвижения отслеживаю я. Полиции срать, что с тобой и где ты. — Мужчина грубо усмехается. — А мне нет. Я пока не понял, кто ты и что из себя представляешь. Когда пойму, приму решение на твой счёт.