Карл Великий

Заключение

Обилие источников, свидетельствующих о четко выраженной воле, могут создать впечатление, что правление Карла Великого является тем самым временем, когда завязывается узел истории и предопределяется судьба Европы. Однако те же самые тексты свидетельствуют и о несовершенстве планов и свершений каролингской эпохи. Тогда каким же должно быть наше заключение?

Приведем пример из области религии, сферы, которой Карл Великий уделял особенное внимание, и попытаемся оценить эффективность изданных им указов. С одной стороны, клирики обсуждают сложнейшие вопросы догматики, используя при этом все достижения тогдашней науки, с другой — простые верующие остаются приверженцами прежних культурных традиций, нередко возникших еще до прихода в Галлию римлян. После смерти императора кое-где еще продолжали существовать языческие культы.

«Сохранение языческих верований является злом наигубительнейшим, а к верованиям этим относятся, без сомнения, и магия, и астрологические предсказания судьбы человеческой, и чародейство, и порча или отравление, и прорицание, и напускание чар и толкования снов» ((829) MGH Capitularia, I. р. 44).

Совместно с клириками Карл Великий не раз вступал в борьбу против пережитков языческого прошлого, но безуспешно: сами священники нередко, уступая народным поверьям, позволяли прихожанам брать церковный елей, используемый при свершении таинств, на нужды исцеления. Совершенно очевидно, реформа литургии была проведена не везде, и в отдельных областях, например, в Гаскони, в отправлении богослужений по-прежнему активно участвовали все прихожане. Завершить реформу литургии Карлу было не суждено.

То же самое можно сказать и об отправлении правосудия, второй по значимости сферы деятельности, всегда привлекавшей пристальное внимание Карла. Император сделал все, чтобы по примеру римских судов, ввести в обиход дознание, а также включить в процедуру судопроизводства свидетелей и присяжных. Тем не менее по-прежнему существовала практика Божьего суда, когда испытуемого пытали каленым железом, бросали в холодную воду или же заставляли принять вызов на поединок; даже спустя три века Божий суд по-прежнему использовался в судебной практике. Единственным шагом по пути прогресса можно считать увеличение соотношения процедуры дознания и Божьего суда в пользу первого.

Сколь бы ясно ни выражал император свою волю, он не мог добиться всеобщего повиновения; впрочем, если бы это действительно произошло, то явилось бы поистине уникальным примером. Однако ни лакуны в указах, ни запоздалые исполнения распоряжений решающего значения не имели; главное, император сумел четко, не оставляя места для домыслов, сформулировать постулаты своей политики, ставшей для будущих веков главной точкой отсчета во всех областях государственного строительства. Именно поэтому деятельность Карла Великого оставила в истории глубокий след.

В государстве франков он сумел внедрить римскую идею, примирить ее с местными обычаями, разъяснить ее и сделать более доступной. Он приспособил римские законы к миру франков, к христианскому народу.

В обществе, основы которого Карл закладывал, он сумел заметить рождение новых сил. Он содействовал формированию вассальной и домениальной систем. Новые социальные процессы не имели ничего общего с римскими традициями. Тенденции же к обособлению, присущие местным властям и органам самоуправления, локальным культурам, существовали еще до Карла, а после него, уже в период правления его преемника, они проявят себя с новой силой. Карл Великий не мог не считаться с местными традициями, поэтому для каждой отдаленной области он создавал свою собственную модель управления — разумеется, при сохранении единого общего руководства. Любые шаги к единению, любые попытки преодоления разобщенности находили отклик у императора. Римская империя перестала быть образцом единства. По отношению к миру франков она стала мыслиться иным миром. В последующие века Карл Великий начнет восприниматься как источник всяческой власти, всякого рода, всяческой исторической традиции.