Карл Великий

Глава 6. Имперская программа

После коронования Карл Великий несколько месяцев провел в своем дворце в Ахене. Есть основания полагать, что в это время он выслушивал советы и собирал информацию относительно тех обязанностей, которые ему следовало исполнять в связи с новым титулом. Но главным образом император размышлял.

Плодом этих раздумий стал целый ряд капитуляриев, изданных в течение 802 г. Законодательная активность Карла Великого заметно усилилась: похоже, император решил, что именно этот вид деятельности теперь является для него главным. Подавляющее большинство постановлений адресовано королевским посланцам в провинции (18), часть относится к упорядочению церковной жизни (10), и несколько посвящено вопросам правосудия и права (8). Отмечено, что капитулярии, касающиеся всех жителей империи, более многочисленны, чем посвященные частным вопросам. В начале IX в. империя при всем многообразии ее этнического и языкового состава являлась тем не менее единым организмом. Поэтому основные цели программы императора — установить мир, а также определить и защищать рубежи (limites, mаrсае), потребовать от каждого бдительности и исполнения своих обязанностей при обороне границ, как морских, так и сухопутных. Но главным по-прежнему оставалось поддержание мира между народами, населяющими империю.

В капитуляриях, количество которых увеличивается (после коронации народам королевства франков было адресовано 47 капитуляриев, тогда как до получения Карлом императорского титула их было всего 9), постоянно подчеркивалась миротворческая роль императора. Данная тенденция прослеживается во Всеобщем капитулярии 802 г., именуемом также императорской программой правления; однако другие капитулярии не подтверждают содержащиеся в нем положения. Во всех текстах, вышедших из канцелярии Карла, намечено только ведущее направление политики правительства, основу которого составляет поддержание мира. Но это уже не тот римский мир, который некогда обеспечивала власть римских императоров. Каролингский мир предполагает не только подчинение установленному порядку, но и согласие, единение и любовь между народами и между людьми (pax, concordia, unanimitas, caritas); это христианский мир.

Есть три основных пути его достижения. Мир покоится на единой доброй воле, опирается на правосудие и право и укрепляется принесением присяги на верность императору.

1. Единая воля является первым условием мира и согласия. Императору необходима всеобщая поддержка, ибо он сам не может одновременно находиться повсюду.

«Ст. 3. Пусть каждый в силу своего разумения и сил своих старается беречь себя, дабы служить Господу, согласно дарованным Им предписаниям, а также согласно принесенной им торжественной клятве, ибо господин его император (dominus imperator) заботится обо всех и всех наставляет, но он не в состоянии заботиться о каждом и наставлять каждого в отдельности» (Капитулярий 802 г. MGH Capitularia, I, р. 92).

Следовательно, Карл обращается ко всем и к каждому в отдельности, а чтобы слово его было услышано даже в самом отдаленном уголке самым смиренным из его подданных, он создает специальный корпус «государевых посланцев» (missi dominici), задачей которых является ознакомить с волей короля все графства и убедиться, что каждый живущий в королевстве франков, должным образом ее исполняет. Посланцы были назначены после Генерального собрания 802 г.

«802: В этом году господин наш цезарь Карл остался пребывать в своем дворце в Ахене, ибо среди франков царил мир, и у него не было врагов. Но в милосердии своем, памятуя о малых и сирых своего королевства… он избрал архиепископов, епископов и аббатов, а также герцогов и графов… и разослал их по всему королевству следить за тем, чтобы по отношению к церквям, вдовам, сиротам, убогим, по отношению ко всему народу поступали по справедливости» (Анналы Лорша. MGH Scriptores, I, р. 39).

«Господин император Карл разослал (посланцев) по всему королевству и через них предписал всем жить по закону и по справедливости» (Капитулярий 802 г. MGH Capitularia, I, р. 91).

Посланцы получали задание (legatio) и на определенный срок отбывали в указанный им округ (missaticum). Обычно они отправлялись по двое, один представлял светскую власть, другой — духовную. Но миссия контролеров была кратковременной, что не позволяло им интегрироваться в местное общество, для которого они оставались визитерами и чужаками. Они проверяли, выявляли и исправляли, а потом уезжали. Таким образом они не могли стать опорой для возведения здания единогласия.

Главную роль в пропаганде идеи мира играли, несомненно, административные структуры, клирики и миряне, находящиеся на императорский службе. Они по долгу службы (ministerium) несли ответственность за исполнение императорских приказов, направленных на установление мира во всей империи.

«Пусть каждый, кто занимает высокое положение, надзирает над теми, кто подчинен ему, и в случае нужны оказывает принуждение, дабы подчиненные те исправно слушались и столь же исправно исполняли свои обязанности, равно как и императорские распоряжения и повеления» (Капитулярий 810 г. MGH Capitularia, I, р. 153).

Положение вещей и суть программы установления мира таковы, что в деле ее реализации император может опираться только на знатных сановников, графов, аббатов, епископов. Именно они должны подавать пример единодушия и умения находить взаимопонимание.

«Епископы, аббаты, аббатисы и графы обязаны пребывать между собой и с законом в согласии, дабы могли они творить правосудие по справедливости, милосердно и не нарушая мира; а жить они должны согласно предписаниям Господним, дабы в государстве нашем всегда торжествовало правосудие, и они бы это правосудие вершили по справедливости, и жили бы между собой также по справедливости» (MGH Capitularia, I, р. 93).

Чтобы помочь знати исполнять свои управленческие обязанности на местах, император создал специальный институт посланцев по особым поручениям. Если граф не имел возможности покинуть свой округ, ибо был настолько занят местными делами, что они не позволяли ему отлучаться, то он мог, не ездя в Ахен, получить императорские распоряжения на месте. Особые посланцы (missi) развозят распоряжения императора графам по указанным им округам и поощряют тех графов и их людей, которые добросовестно исполняют свои обязанности. Эти посланцы подчеркивают ответственность первых за поддержание всеобщего мира.

«Направляем вам предписание и совет слушаться указаний вашего епископа во всем, что имеет касательство к его службе. Вам же следует употребить все силы ваши и рвение, дабы законы императора, кои были доведены до вас изустно и в письме, соблюдались в точности, и вам за это отвечать» (MGH Capitularia, I, р. 183).

Ответственность графов и епископов за соблюдение законности сформулирована достаточно четко. Они не имеют права уклоняться от исполнения своих обязанностей, а те, кто это делают, заслуживают наказания.

«Мы, государевы посланцы, прибыли к вам с вот этой грамотой, дабы повелеть вам от имени императора и попросить вас от нашего имени ревностно и как подобает исполнять все обязанности, вашему высокому сану приставшие, как в той части, что касается служения государева, так и в той, что относится к служению ради блага и спасения всего христианского народа. Ибо государь наш повелел нам, а с нами и всем остальным посланцам, прибыть к нему в середине апреля с доподлинным отчетом о том, что в государстве его было сделано из того, о чем он изволил повелевать в последние годы и о чем сообщал через своих посланцев, а также о том, чего сделано не было. И делается это для того, чтобы мог он ревностных и усердных наградить как ему будет угодно, а тех, кто велений его не исполнял, укорить и пристыдить» (MGH Capitularia, I, р. 183).

Таким образом, между императором и народом уже имеется два уровня посредников: временные посланцы (missi) и постоянные правители.

Есть еще одна группа лиц, состоящая из сеньоров, обладающих личной властью. Они имеют присягнувших им на верность вассалов; связующие их узы налагают обязательства не только на последних по отношению к сеньору, но и на него по отношению к своим вассалам, в частности обязанность проявлять милосердие, а оно способствует миру.

«И посчитали мы, что раз в этом году (806) во многих местах был сильный недород, епископы, аббаты, аббатисы, сеньоры, графы и все наши верные подданные, держащие бенефиции королевские, церковные или иные другие, обязаны употребить доходы с этих бенефиций на прокорм тех, кто находится под их властью» (MGH Capitularia, I, р. 131).

Помимо разного рода посредников, выступающих по приказу императора за поддержание мира в обществе, Карл Великий стремится добиться одобрения и поддержки своей политики у всех своих подданных. В отличие от предписаний, содержащихся в Admonitio generalis 789 г., просто исполнять приказы и не причинять зла уже недостаточно. Помимо этого, каждый на своем месте обязан участвовать в реализации великого замысла, действуя сообразно единственному закону — закону Божьему.

«И пусть все живут между собой в милосердии, мире и согласии» (MGH Capitularia, I, р. 93).

Каждый человек, принадлежащий к народу франков и живущий в империи, отныне облечен особой ответственностью, отличающейся от ответственности римского гражданина. Нельзя отрицать, что в обновленной им империи Карл Великий сделал попытку возродить понятие общественного блага. Он сам оберегал его, но каждый на своем месте был обязан помогать ему в этом. Единодушие всех в деле поддержания мира означает также ответственность за сохранение мира каждым в отдельности.

2. Хорошие законы должны служить опорой любой судебной системы, поэтому обязанностью императора является проверка законов королевства, доведение их до сведения населения и их применение. Законов в королевстве было много, начиная от римского кодекса Феодосия до смешанных римско-германских и франкских законов. В определенных случаях последние действительно казались несовершенными. В письменную форму их облекли уже давно, однако теперь предстояло согласовать их с имперскими принципами и, возможно, приблизить к римским традициям ведения дознания и использования свидетельских показаний. Так появились, например, дополнения к законам салических и рипуарских франков. Среди поправок, внесенных императором в законы франков в 803 г., наряду с «Божьим судом» и судебным поединком, процедура установления истины посредством принесения присяги; действие подобного закона Карл наблюдал в Риме в 800 г., когда папа Лев III, принеся «добровольную клятву», на основании ее был оправдан.

«Если свободный человек не может уплатить долг… пусть он поклянется, и вместе с ним еще двенадцать свидетелей. Если истец не захочет принять клятвы двенадцати свидетелей, пусть вызовет ответчика на поединок, и пусть они сражаются со щитом и палкой, а также имея при себе крест» (Capitulare legi ribuariae additum (803). MGH Capitularia, I, p. 117).

Клялись на реликвиях, и клятва являлась религиозным обязательством перед всем христианским обществом. Присяга свидетеля, которая ее сопровождает, — уступка античной формуле выставления свидетеля.

«И пусть каждая клятва приносится в церкви, на святых реликвиях, и пусть будут избраны еще семь или же двенадцать человек, и пусть они, ежели потребно, вместе с ответчиком принесут такую же присягу. А Господь и его святые, на чьих реликвиях была принесена присяга, помогут тому, кто станет судить» (Ibid., р. 118).

При выборе свидетелей принимают во внимание их знатность, нравственные качества, оценивают их поведение с точки зрения божественных законов.

«Свидетелей следует выбирать из лучших людей, что есть в городе или деревне, дабы те, против кого они свидетельствуют, не могли бы обвинить их в каком-либо преступлении» (Ibid., р. 112).

Чтобы показания свидетелей не были голословными, император хотел, чтобы велось следствие, процедура, также принятая у римлян; вести следствие, как и присягать, должны честные люди (probi homines).

«Пусть probi homines убедят виновного признать свою вину, а потом отведут его на публичный суд» (Ibid., р. 113).

Прежде помимо общих собраний, на которых франкские короли объявляли свои решения, в том числе и правового характера, существовали судебные коллегии, где заседали специальные люди, знавшие законы, так называемые скабины (scabini).

Однако наказать — это еще не все. Надо сделать так, чтобы повсюду восторжествовало правосудие, и судебные дела возложить на графов; поэтому их часто называют судьями (judices). Карл Великий указывал графам, что отправление правосудия относится к главнейшим их обязанностям.

«Пусть графы и сотники прилежно вершат правосудие.

Пусть judices выносят решения свои, согласно писаному закону, а не по своему разумению» (Капитулярий 802 г. MGH Capitularia, I, р. 93).

Однако кодексов явно переизбыток: в Лангедоке применяли римско-готский закон, в другой области судили по баварским установлениям. В одном регионе могли функционировать законы, противоречащие друг другу. Следовательно, Карл Великий должен был определить приоритеты, и он это делает: главным он назвал закон, дарованный Богом. Он универсален и являлся своеобразным итогом деятельности Карла по регламентации законодательства.

«Пусть все живут по справедливости, ибо так заповедовал Господь» (Ibid., р. 93).

3. Новая присяга (802) является зримым подтверждением согласия подданного с политикой императора.

«Каждый обязан принести клятву верности господину своему императору… и пусть каждый житель королевства, будь то клирик или мирянин… который прежде приносил клятву верности королю, теперь присягнет на верность императору, а те, кто еще не присягали вовсе, пусть также присягнут; и пусть сделают это все, начиная с двенадцатилетнего возраста» (Capitulare missorum generale. MGH Capitularia, I p. 91).

Все мужчины старше двенадцати лет независимо от того, присягали они королю в 789 г. или нет, должны вновь дать клятву верности императору; принести присягу были обязаны все без исключения.

Процедура принесения присяги находилась под жестким контролем со стороны графов и посланцев. Присяга рассматривалась как некая гарантия соблюдения мира, данная императору, усматривавшему в этой церемонии признание и одобрение его императорского титула всем народом франков. Текст клятвы был переписан и истолкован, поэтому есть все основания проанализировать его содержание.

Сохранились две его версии. Они совпадают почти полностью, имеются только небольшие расхождения; так, например, в одной версии воспроизводится фраза из присяги 789 г. (без лжи и обмана), а в другой она опущена. Во второй версии упор делается на обязательство соблюдать данную присягу не только в настоящем, но и в будущем. Присяга 802 г., первая версия:

«Клятвой сей я вновь обещаю быть верным господину моему Карлу, благочестивейшему императору, сыну короля Пипина и королевы Берты, и обещаю иметь чистые помыслы, без лжи и обмана, во славу императора и его управителей, и поступать по отношению к ним так, как должно поступать по отношению к своему сеньору. И да поможет мне в этом Бог и святые реликвии, что в этом месте пребывают. Обязуюсь соблюдать и хранить эту клятву по мере своих сил и своего разумения».

А вот другая версия:

«Клятвой сей я такой-то вновь присягаю господину моему Карлу Великому, благочестивейшему императору, сыну короля Пипина и королевы Берты, и обещаю хранить ему верность, подобно тому, как любой человек должен хранить ее по отношению к своему сеньору, своему королевству и своим законам. И клятву эту, кою я позабочусь принести, я стану хранить до тех пор, пока разум не покинет меня. Так пусть же Господь, создавший Небо и Землю, хранит меня, и да пребудет со мной покровительство святых» (Capitularia Missorum specialia. MGH Capitularia, I, p. 101–102).

Без сомнений, речь идет о присяге, подобной принятой в 789 г., т. е. о приносимой публично присяге на верность. Поклясться обязан был каждый мужчина, чей возраст позволял держать в руках оружие и принимать участие в сражениях. Присягая, подданные брали на себя ответственность за успех императорской программы.

Если сопоставить тексты 802 и 789 гг., то возникает ряд соображений:

А. Во-первых, в качестве адресатов клятвы не указаны сыновья Карла Великого, в то время как в 789 г. присягу приносили также и им. И хотя идея родственной преемственности в присяге 802 г. присутствует, она относится только к Карлу Великому, чье происхождение указано вполне точно: таким образом нельзя ошибиться, кому адресована клятва, и предположить, к примеру, что она принесена Карлу, старшему сыну короля. Возможно, в этом проявляется определенное недоверие к сыновьям императора и окружающим их вассалам. Из этого следует, что императорский титул в сложившемся имперском миропорядке еще не стал династическим.

Б. Во-вторых, конечная цель церемонии принесения присяги разъясняется достаточно четко. В 789 г. верноподданный обещал не лгать и не обманывать. В 802 г. главным образом в одной из версий сохранившейся и дошедшей до наших дней присяги уточняется, что верный подданный должен трудиться во славу королевства (regnum), т. е. империи. Каждый на своем уровне обязан способствовать поддержанию мира. Основная часть ответственности возлагается на императора, предводителя (rector) народа, но любой человек, какое бы место он ни занимал, также несет свою долю ответственности.

В. И наконец, третье, достаточно существенное замечание. Присяга 802 г. приносилась на святых реликвиях под эгидой божественного правосудия, чего не было в 789 г. В 802 г. император захотел придать публичной церемонии принятия присяги религиозный характер, ибо христианский мир основывался на торжественных обязательствах не только перед сильными мира земного, графами или посланцами, но также и перед «творцом Неба и Земли». Таким образом, Карл Великий, несомненно, хотел объединить божественный порядок с миропорядком империи. Но это еще не все. Он использовал не только хорошо известный всем ритуал вассальной клятвы, приносимой на реликвиях, но заимствовал и те преимущества, которые вытекали из частноправового свободного союза, заключавшегося на всю жизнь: вассал брал на себя ряд обязательств и по доброй воле оказывался во власти своего сеньора. Вставка в текст коротенькой фразы: «как любой человек должен быть верен своему сеньору» (sicut homo debet esse domino sud), имеет вполне определенный смысл. Она проводит параллель между верностью, которую следует хранить своему королю или императору, и верностью «частной», которой вассал обязан своему сеньору. Этот постулат определил будущий характер власти при Каролингах. Обет верности верховному властителю, приносимый публично, должен иметь те же гарантии, что и обет личной вассальной верности. И это, без сомнения, доказывает, что именно личная вассальная верность стала одной из главных основ нового общества.