Карл Великий

Глава I. Карл Великий, сын короля Пипина

Между меровингской эпохой, одновременно новаторской и изобилующей смутами, и серединой IX в., отмеченной набегами скандинавских викингов и дроблением подвластных территорий, правление Карла Великого, если верить источникам, характеризуется успешным объединением и обустройством огромной территории, раскинувшейся от Эльбы до Эбро.

Личность Карла поражала его современников: никакие «франкские» одежды не могли скрыть его стройную и величавую фигуру; он отличался простыми вкусами и неприхотливостью в еде, был необычайно деятельным, слыл великолепным охотником и пловцом. Он всегда был готов высмеять любого из своих графов за повышенный интерес к одежде, постоянное ношение шелков, а членов своей семьи, в том числе и дочерей, заставлял мириться с отсутствием комфорта и вести жизнь, подобную жизни воинов, выступивших в поход, или же путешественников, отправившихся в нелегкий и далекий путь. В отличие от Меровингов он пожертвовал бородой и волосами ради «романизации» нравов, но сохранил густые усы, которые мы и видим на двух сохранившихся его изображениях — мозаичном и скульптурном. Выросший в эпоху пересечения двух культур, варварской и латинской, он собирал под свое крыло людей ученых, очаровывая их непринужденностью в общении и неутолимым любопытством. Общительность Карла придавала особую прелесть королевскому двору и поражала иностранных гостей. Портретные описания, оставленные его современниками, подчеркивают его склонность быть изображенным при исполнении своих королевских обязанностей, однако следует напомнить, что подобные описания зачастую составлялись, согласно требованиям тогдашней моды, т. е. по образцу хвалебных речей, а также следуя античным образцам.

«Карл обладал крепким телосложением, довольно высоким ростом, но не был выше семикратной длины своей ступни.

Голова его была круглой, глаза — большими и выразительными, нос — довольно крупным. Благородная седина очень украшала лицо, живое, веселое. Все это весьма способствовало его обаянию.

Походка Карла была твердой, весь его облик — мужественным, но голос, хотя и звучный, не вполне соответствовал мощному телосложению…

Карл усердно занимался верховой ездой и охотился, влечение к коим было у него врожденным: едва ли найдется на земле народ, который мог бы сравниться в этом искусстве с франками.

Любил он также купаться в горячих источниках и достиг большого совершенствования в плаванье…

Карл носил народную франкскую одежду.

На тело он надевал полотняное белье, сверху обшитую шелковой бахромой тунику и штаны. Ноги до колен обертывал полотняной тканью…

Поверх всего набрасывал зеленоватый плащ и всегда опоясывался мечом, рукоять и перевязь которого были серебряные или золотые…

Был он красноречив и с такой легкостью выражал свои мысли, что мог бы сойти за ритора.

Не ограничиваясь отечественной речью, Карл много трудился над иностранною и, между прочим, овладел латынью настолько, что мог изъясняться на ней как на родном языке…

Прилежно занимаясь различными науками, он высоко ценил ученых, выказывая им большое уважение.

Карл обучался риторике, диалектике и в особенности астрономии, благодаря чему мог искусно вычислять церковные праздники, наблюдать за движением звезд.

Пытался он также и писать…» (Э. Эйнгард. Жизнь Карла Великого // А.П. Левандовский. Карл Великий. М., 1995. С. 195–197).

Быть может, будучи придворными, Эйнгард, а прежде Алкуин и Теодульф, и не решались критиковать Карла, однако они всегда питали искреннее почтение к своему повелителю.

Большое количество источников, сохранивших для нас сведения о первом императоре средневекового Запада, заставляет задаться вопросом, а не является ли период правления Карла Великого и действительно чем-то необычным или он был подготовлен всем ходом предыдущего исторического развития? В самом деле, мощь этого человека, величие его королевских свершений поистине удивительны. Может быть, он черпал силу у своих предшественников?

1. Политическая сила. Во многих капитуляриях Карл напоминает о деяниях своего отца и утверждает, что является продолжателем его дела.

«Желательно нам, чтобы постановления, утвержденные доброй памяти отцом нашим на собраниях и синодах, действовали по-прежнему» (Геристальский Капитулярий, 779. MGH Capitularia, I, р. 54).

Обычай помазания на царство проник в Галлию во время правления династии Пипинидов: в 751 г. Пипин Короткий впервые совершил этот обряд. В 754 г. его сын Карл, которому в ту пору было двенадцать лет, также получил помазание. Однако чтобы этот обычай утвердился, необходима была политическая воля предшественников Карла.

В начале VII в. в период нахождения у власти Пипина Ланденского Пипиниды становятся обладателями по крайней мере двух титулов, обеспечивающих им реальную власть, неуклонно ускользавшую из рук Меровингов. Постоянно получая звания майордомов и франкских герцогов, они сумели в полной мере ими воспользоваться.

После 687 г. Пипин Геристальский объединил в один титулы майордомов Нейстрии, Бургундии и Австразии и передал его по наследству; он же обеспечил Пипину всю полноту юридической власти, в частности, право вершить правосудие над представителями аристократии, а также главенство в административных структурах. Майордомы занимали самую высокую ступень в иерархии франкских магнатов, и поэтому жизнь их ценилась в три раза выше, чем жизнь самого знатного королевского вассала. Они были первыми товарищами короля и разделяли с ним — чем дальше, тем больше — все привилегии, связанные с обладанием королевской властью. Начиная с правления Тьерри IV (ум. 737 г.) Пипиниды стали получать реальную выгоду от отправления правосудия и прочих властных функций.

Второй полученный майордомами титул, которым они владели вплоть до 751 г., до совершения обряда помазания, — это титул герцога франков (dux Francorum), т. е. вождя народа франков в период ведения военных действий. Наделенные этим званием, они постепенно разгромили все окружавшие их мелкие племена, всех соседей Франкского королевства (regnum Francorum), делая это — по крайне мере на словах — во славу меровингских королей. Но после побед Карла Мартелла, сына Пипина Геристальского, герцог окончательно затмил короля: именно Карл стал спасителем христианского мира, одержав в 732 г. победу при Муссэ, что неподалеку от Пуатье; он возглавил и воодушевил армию франков, а затем обеспечил ей победу над мусульманами, со всех сторон устремившимися в Галлию. Наконец, сын его Пипин, усмиритель провинций, и в частности, Аламаннии и Баварии, а также и Аквитании, стал главной силой папства в его борьбе против лангобардов, угрожавших Риму. Пипину не хватало только королевского титула. И в 751 г. он его получил.

Вот так, постепенно, Пипиниды продвигались к вершине политической власти, и в 751 г. обрели ее, будучи признанными как знатью Галлии, так и главой Римской церкви. В 754 г. обряд помазания на царство, совершенный с небывалой прежде пышностью над сыновьями Каролингов, послужил укреплению королевской власти, подтвердил ее божественное происхождение. Церемониал, утвержденный в 754 г. в Сен-Дени, и дарование папой титула римского патриция, единственного титула, на обладателя которого падал отблеск славы римских императоров, придали каролингской монархии небывалый прежде вес: отныне она становилась своего рода преемницей былого величия Рима. Власть, завещанная Пипином Карлу в 768 г. была не просто властью над христианским королевством франков, правителями которого прежде являлись Меровинги, но властью, чьи истоки восходили к Риму и имели божественное происхождение. В 754 г. был сделан главный шаг: папа Стефан II, обладавший, согласно «Константинову дару», императорской властью, поделился ею с династией Пипинидов, своих «приемных сыновей», дав им, таким образом, не только целый ряд обязанностей, но и прав.

«Я принял вас как сыновей своих, а посему придите и вырвите из рук недругов моих город Рим и народ, доверенный мне Богом… Придите и освободите Церковь Господню, что стенает под гнетом ужасного племени лангобардов. Я премного возлюбил вас… и знайте же, что среди всех прочих племен народ франков особенно любезен моему сердцу… А посему прошу вас и молю прийти к нам на помощь… Заклинаю вас, дражайшие сыны мои, коих принял я в лоно свое…» (Послание Стефана II Пипину, Карломану и Карлу. Цит. по: L Halphen. Charlemagne et l'empire carolingien, p. 43, 44).

2. Экономическая сила. После смерти Карломана Карл стал единственным наследником сказочного богатства Пипинидов. Основу его составляла добыча, захваченная во время войн: драгоценности, изделия из ценных металлов, серебряные и золотые монеты, награбленные или полученные, согласно тогдашним обычаям, в качестве выкупа. Короли постоянно пополняли сокровищницу; в 714 г. вокруг нее разразилась настоящая битва между наследниками Пипина Геристальского; больше всего ценностей было накоплено во время правления Пипина Короткого.

Однако это движимое имущество отнюдь не являлось основой достояния Пипинидов; ею стали земли. Наследственные владения значительным образом расширились за счет приобретений в Австразии: граница их тянулась по реке Мёз, включала Северный Брабант и доходила до долины Вавр. Часть земель, также располагавшихся в Австразии, прежде принадлежали меровингскому фиску, а затем перешли в полную собственность Каролингов. Австразийские земли составляли настоящее маленькое княжество; соединив его богатства с политическим влиянием майордомов франкские герцоги сумели добиться королевской власти. Если вспомнить, что именно майордомы управляли землями императорского фиска, то неудивительно, что в качестве королевских даров они прежде всего стремились получить территории, хорошо известные им и располагавшиеся рядом с их собственными владениями.

Земли Пипинидов поражали не только размерами, но и плодородием. Широко раскинулись превосходные пастбища, дающие высокие урожаи поля, плодоносящие виноградники, густые леса. Описания, сохраненные для нас лотарингскими полиптихами, свидетельствуют о том, что эти края были плотно заселены, а угодья использовались с максимальной отдачей в рамках системы, именуемой домениальной. Земли, где процветало сельское хозяйство, приносили богатые доходы. В те времена именно здесь уделяли огромное внимание поддержанию плодородия земель и их рациональному использованию. Леса, особенно те, где получали древесный уголь, были объектом разносторонней хозяйственной деятельности. Древесный уголь использовали тут же, на месте, для выплавки железной руды, залегавшей на сравнительно небольшой глубине. Регион этот славился железными изделиями, в частности, оружием; обладая превосходством в вооружении, правители края целенаправленно наращивали свою военную мощь.

Через австразийские владения Пипинидов пролегали основные торговые пути. По рекам Мёзу и Рейну везли «дорогостоящие товары, плащи… красители, золотой песок, прозрачные геммы», как с севера на юг, так и в обратном направлении. В крупных городах, выросших вдоль течения этих рек, происходило смешение германских и романских традиций.

Став обладателями поистине несметных сокровищ, Пипиниды постоянно увеличивали их и ревниво сберегали на протяжении поколений, предшествовавших Карлу Великому. Как пишет Эйнгард, Пипиниды были гораздо состоятельнее Меровингов; эта династия была самой богатой среди династий тогдашних магнатов, и одна сумела достичь высших ступеней власти, до которых не добрались ни Унрохи, ни Ламберты, ни Этихи.

3. Моральная сила. Неоспоримое моральное превосходство, которым обладали Пипиниды, без сомнения, связано с происхождением династии. Одним из известных ее основателей по мужской линии был св. Арнульф, епископ Мецский. Многие святые мужи и жены, например св. Гертруда, являлись кровными родственниками Пипинидов. Свою лепту в упрочение славы рода внесли многочисленные аббаты и аббатисы. Впрочем, наличие в роду святых в те времена не являлось чем-то необычным, поэтому подлинные причины социального возвышения династии следует искать в ином.

Прежде всего надо отметить наличие многочисленных связей со знатью (proceres) Франкского королевства, союзов как матримониального характера, так и дружинных. Кроме того, через Хериберта Пипиниды породнились с Меровингами, что давало им дополнительную моральную поддержку. Но главное влияние их было основано на системе связей, скрепленных клятвой верности. После победы в 732 г. над Абд ар-Рахманом Карл Мартелл, желая еще крепче привязать к себе знатных магнатов, раздал им во владение немало земельных угодий.

Во время военной экспедиции 755–756 гг. в Ломбардию Пипин Короткий также награждал своих воинов земельными наделами. Раздача земель и золота осуществлялась отнюдь не за счет разбазаривания состояния Пипинидов: для пожалований использовались земли меровингского фиска, церковные, а также приобретенные в процессе завоеваний. В обмен на полученные земли бенефициарий приносил Пипинидам вассальную присягу.

Этот ритуал — вложение рук и произнесение соответствующих слов — привязывал как fortiores (высшая знать), так и médiocres (средняя знать) к главе рода. Таким образом вокруг правителя складывался круг преданных ему людей, которые, случись им изменить, становились клятвопреступниками и изгоями общества. Вассальная зависимость от главы рода поднимала их над proceres. Аристократы, связанные с Пипином как кровными, так и вассальными узами, обязаны были признавать его превосходство. Они проникались доверием к этому могущественному магнату, ставшему для них центром притяжения; держатель бенефиций и должностей, он одновременно являлся и увенчанным победами стратегом. Став королем, Пипин использовал армию вассалов для приведения к повиновению многих своих противников, которые, будучи связанными с ним узами кровного родства, тем не менее считали себя вправе выступать против него: как, например, в 757 г. баварский герцог Тассилон. Нравственный авторитет, основанный на вассальных отношениях, помог Пипинидам, обеспечив им подчинение и почтение со стороны знати.

Однако большей частью духовное влияние Пипинидов основывалось на их особых, привилегированных отношениях с церковью. Они не были первыми, кто в своей политике решил опереться на этот институт: обратившись в римско-католическую веру, Меровинги охотно увеличивали в своем окружении число святых мужей и жен. Однако Пипиниды пошли дальше. Перед угрозой наступления ислама они выступили в роли спасителей церкви. Авторитет, принесенный им победами над мусульманскими владыками, был столь велик, что церковь, которую Карл Мартелл лишил части угодий, передав их во владение своим отличившимся воинам, не решилась протестовать. Тем более что Пипиниды оказывали активную поддержку епископу Бонифацию, возложившему на себя опасную миссию христианизации Саксонии, а на юге выступили на защиту владений римского понтифика, поддерживая, таким образом, главенствующую роль папства на европейском Западе. Пипиниды также выступали как церковные реформаторы: начиная с 755 г. Пипин Короткий, участвуя в различных соборах, упорно добивался упрочения церковной иерархии и усиления ответственности и дисциплины духовенства, унификации отправления культа и молитв; в 765 г. была введен налог — церковная десятина.

В отличие от других королей, Пипин был помазан (unctus) и благословлен (benedictus) церковью на царство. Согласно библейской традиции, вновь извлеченной из забвения вестготскими князьями, король являлся избранником Божьим; следование этой традиции открывало большие перспективы в будущем. Разумеется, первоначально Пипин был возведен на трон собранием франков; приняв же церковное помазание, он стал неподвластен людскому суду, но одновременно взял на себя ответственность — чего не сделали Меровинги — за спасение народа, во главе которого Господу было угодно его поставить. Таким образом понятие «народ франков» (populus Francorum) расширилось и стало включать в себя понятие «христианский народ» (populus christianus). Посредством помазания, помещавшего короля «между небом и землей», он также становился духовным вождем всего народа, что возвышало его и над клириками, и над знатью, делало подлинным и единственным властелином Франкского королевства.

Вот какое наследство получил Карл Великий. Пипин Короткий, скончавшийся 24 сентября 768 г., успел проложить основные пути для будущих Каролингов. Со сменой династии упрочившаяся королевская власть стала приобретать новые черты. Теперь король был не только франком, но и христианином, помазанником Божьим, имеющим благословение церкви. Став обладателем в 754 г. титула «римского патриция», он, таким образом, получил и часть императорской власти.

«Могущественный господин, набожный государь Пипин, властью и приказом священной памяти папы Захария был помазан святым елеем, полученным из рук святых епископов Галлии, и по воле всего народа франков возведен на королевский трон. Спустя три года он во имя Святой Троицы из рук папы Стефана вновь получил помазание и благословение как король и патриций; такое же помазание и благословение получили два его сына, Карл и Карломан; и свершилось это в церкви святых мучеников Дионисия, Рустика и Элевтерия, где, как известно, отправляет службы достопочтенный человек и аббат, архипресвитер Фульрад. В той же самой церкви святых мучеников, в тот самый и единственный день, вышеуказанный достопочтенный понтифик милостью Духа Святого даровал благословение в семи формах наиблагороднейшей и наинабожнейшей Бертраде, истово почитающей святых мучеников, супруге вышеуказанного могущественного короля, облаченной в пышное королевское одеяние со шлейфом. И вдень оный достопочтенный понтифик подтвердил благословение Духа Святого, изреченное на семи языках огненных, мужу сему и жене сей, кои стали первыми среди народа франков, а затем обратился к остальным, и под угрозою интердикта и отлучения приказал им отныне не избирать короля, рожденного от иного союза, а только от этого, отмеченного и возвышенного божественной благодатью, снизошедшей на них через святых апостолов и подтвержденной и освященной рукою святого понтифика, апостольского викария» (Клаузула о помазании Пипина. MGH Scriptores, р. 466).

Таким образом, повелитель франков получил не только прочную материальную опору, но и поддержку огромного числа людей, без различия их происхождения и звания, как знатных, так и безродных, как клириков, так и мирян, т. е. всего христианского народа. Центром его владений остаются австразийские земли, прирейнские территории становятся постоянным полигоном для новшеств, к которым столь восприимчива эпоха Каролингов. Создание сельских сеньориальных владений и монетарная реформа, начатые при Пипине, способствуют повышению роли Северной Европы, придают ей новое, ведущее значение.