Карма

— Мне нужна твоя машина, — говорит Нокс, входя в мою спальню.

— Что? Нет! — возмущенно говорю я, садясь на кровати.

— Что? Думаешь, я не вернусь? — с усмешкой говорит он.

Я качаю головой, но это именно то, что я думаю. Если бы я была на его месте, я бы сбежала, не оглядываясь назад. Я, мать вашу, прибила его мошонку к полу, и теперь из-за меня он не может пойти к себе домой. Мы застряли здесь вместе с призраком Сэма из-за моей неистовой жажды мести.

Нокс поворачивает голову, оглядывая комнату в поисках чего-то. Его взгляд останавливается на кролике, и он берет Пити на руки. Он подходит и кладет огромного кролика мне на колени. Я глажу его по шерсти и тру щечку.

Нокс наклоняет голову и изучает нас.

— Странно. Обычно он кусает всех, кроме меня.

— Ты посадил мне на колени гигантского кролика, который постоянно кусается? — шиплю я, одергивая руку от морды кролика.

— Кажется, ты ему нравишься. Или, может быть, он знает, что ты дашь сдачи, — говорит он с ухмылкой. — В любом случае, я никуда без него не уйду, так что могу ли я одолжить твою машину?

В его словах есть смысл. Он обожает этого кролика, и пока он у меня, — Нокс обязательно вернется.

— Хорошо.

Я наклоняюсь, напрягаясь под тяжестью этого зверька размером с собаку, и хватаю ключи с тумбочки.

Нокс уходит, и я кладу свою руку Пити на спину. Никогда еще не встречала такого жестокого человека, у которого в качестве домашнего питомца был кролик. Я могу представить, как такой человек, как он, ест одного из них, а не обнимает и заботится. Убивает его вместо того, чтобы убить за него.

За него и…

Ну, и за меня.

Мне приятно гладить его густую и мягкую шерстку. Я никогда не хотела детей и тем более не хотела заводить их в тех ебанутых отношениях, которые у меня были с Сэмом. Несмотря на это, я чувствовала потребность о ком-нибудь заботиться, поэтому однажды принесла домой котенка. Сэм сказал, что у меня не может быть домашнего животного, а затем взял котенка и ушел с ним. Больше я его не видела. Не желая, чтобы такая же участь постигла еще одно животное, больше никого домой не приносила.

Я лениво продолжаю гладить Пити, думая о том, какой потерянной я вдруг себя чувствую. Жажда мести подпитывала меня всю мою взрослую жизнь, хотя я, скорее всего, никогда не узнаю, кто убил моего отца. Или найду способ отомстить за его смерть. Такое ощущение, что все мои усилия были напрасны.

Хуже всего то, что единственный положительный момент во всём этом заключается в том, что Сэм мертв, а я свободна от его контроля и оскорблений. Моя свобода теперь в моих руках, и я предпочла использовать ее очень неразумно, связавшись с кем-то из печально известной группировки, убившей моего отца. Оставить Нокса в живых — значит отказаться от мести.

Я подумываю сказать ему, чтобы он взял мою машину, кролика и убирался отсюда к черту. Часть меня беспокоится, что он убьет меня и выбросит мое тело куда-нибудь после всего того, что я с ним сделала, но что-то в том, как он осторожно положил этого кролика мне на колени, вселило в меня уверенность, что он вернется. Ради нас обоих.

Я поднимаю Пити и смотрю ему в глаза.

— Мне пришлось бы конкурировать с тобой, если бы я встречалась с твоим отцом, да?

Его нос дергается.

Да, я бы так и сделала.

— Тебе, наверное, стоит меня укусить. Я делала ужасные вещи с твоим папочкой.

Не знаю, сколько времени проходит, пока я сижу с Пити, но шум колес наконец-то разносится по гравийной дорожке. Учитывая, что я похитила человека, который похоронил моего мертвого парня на заднем дворе, я не могу быть уверена, полиция это или человек, которого я удерживала. Я заглядываю через жалюзи и вздыхаю с облегчением, когда вижу свой красный седан, припаркованный на подъездной дорожке.

Я не вижу передней части автомобиля. Напрягшись на мгновение, я отступаю и сажусь на диван. Я думаю о том, если бы Сэм был в этой комнате, о том, как он сажает меня к себе на колени и сжимает синяк, который оставил на моем бедре. Его крики эхом отдаются у меня в ушах — напоминание о том, что я всегда была недостаточно хороша.

Звук открывающейся входной двери заглушает навязчивые воспоминания. Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Я не хочу выглядеть слабой. Я больше не хочу быть слабой.

Поднявшись, я иду к нему, когда он входит в гостиную, но он протягивает в мою сторону ладонь, говоря тем самым, чтобы я остановилась. Его впечатляющее тело, мокрое от пота, занимает дверной проем, и он пытается удержать что-то в стороне, прямо за стеной, где я этого не вижу.

— Нокс, что это? — спрашиваю я.

Прежде чем я успеваю подойти ближе, он выталкивает ко мне мужчину. Руки его связаны за спиной скотчем, когда Нокс разворачивает его лицом ко мне, у меня перехватывает дыхание. Он в золотой маске.

Золотой маске жирафа.

Я замираю на месте, когда вижу, что он смотрит на меня, — объект моей мести наконец оказался передо мной. Он не такой, как Нокс. Он — эпицентр моих детских кошмаров. Человек, который единолично несет ответственность за разрушение моей жизни и является причиной всех тех дерьмовых поступков, которые я совершала с той роковой ночи.

Включая отношения с Сэмом и похищение Нокса.

— Ты… — я смотрю на мужчину, прежде чем снова обратить внимание на Нокса. — Как?

— Не волнуйся об этом, — говорит он, притягивая куртку ближе к боку. — Ты заслуживаешь свою карму.

Мужчина пытается бежать к двери, но Нокс держит его за руку и бьет кулаком по лицу. Мужчина отшатывается назад и приземляется на пол.

Даже несмотря на то, что Нокс стоит передо мной с причиной моей мести, я обхожу этого человека и бросаюсь к Ноксу. Чуть раньше я заметила под его курткой вспышку красного цвета. Подняв материал, я вижу, что весь его левый бок залит кровью.

— Ничего страшного, — говорит он, отталкивая мою руку от себя. — Бывало гораздо хуже.

— Нокс…

— Карма — сука, помнишь? Так, что иди.

— Подожди, ты о чем?

— Он весь твой.

Несмотря на мою бешеную жажду мести, я не могу думать ни о чем другом, кроме как остановить кровотечение Нокса, но он, кажется, не позволит мне помочь ему, пока я не получу то, что, по его мнению, мне нужно. Мне придется пойти на компромисс.

Я подхожу к телу незнакомца и хватаю его за лодыжки, затем начинаю тащить в спальню, мимо засохших пятен крови. Я запираю его, как и Нокса.

Зная, что он никуда не сможет уйти, я возвращаюсь в гостиную и нахожу Нокса на диване. Я смотрю на него. Он ухмыляется, когда его глаза поднимаются и встречаются с моими.

— Может ли быть моим предсмертным желанием — увидеть, как ты ползешь ко мне по полу? — спрашивает он.

— Ты не умрешь, — говорю я.

— Ползи ко мне, Карма, — шепчет он.

— Если я приползу к тебе, ты позволишь мне позаботиться о твоих ранах?

— Я подумаю об этом.

Ебанный ублюдок.

Он поднимает рубашку, показывая свежую кровь. Я закатываю глаза, прежде чем упасть на колени. Если мне придется сыграть в его игру, чтобы спасти ему жизнь, пусть будет так.

Я начинаю ползти к нему.

Наши глаза по-прежнему прикованы друг к другу, и я никогда не чувствовала такого чертового желания оказаться перед кем-то на коленях, как сейчас. Он как будто привязал меня и медленно тянет к себе. Мои колени трутся о грубое дерево, но я не обращаю внимания. Я не чувствую ничего, кроме страстного влечения к нему.

— Хорошая девочка, — рычит он, и я растекаюсь лужицей у его ног. Я давно ни для кого не была хорошей девочкой.

— Позволь мне остановить кровотечение, Нокс, — говорю я, кусая губу.

Он морщится, поднимая бедра и расстегивает брюки, высвобождая свой член.

— Почему мне кажется, что единственный способ заставить тебя отсосать мой член — это только, если я буду при смерти, а ты — мой единственный шанс выжить?

— Ты высокого о себе мнения, — отрезаю я.

Он снова поднимает рубашку и кладет руку на рану сбоку. Кровь сочится между его пальцев.

— Я не слишком ценю свою жизнь, поэтому вполне готов умереть за минет в твоем исполнении.

Боже, его слова ударили меня прямо между ног. Сэм даже не пошел бы в магазин для меня, когда я заболела, а это мужчина лежит здесь, готовый истекать кровью, просто чтобы привлечь мое внимание.

И я думаю, что это заслуживает того, чтобы прикоснутся к нему губами.

Я усаживаюсь между его ног. Мой взгляд скользит по его длине, прежде чем я наклоняюсь вперед и погружаю его в рот. На этот раз я его не кусаю. Медленно ласкаю языком вокруг его головки. Он запускает окровавленную руку в мои волосы, пачкая пряди алым, затем хватает их в кулак и толкает на свой член, заставляя меня подавиться.

Металлические шарики стучат по моим верхним зубам, и я пытаюсь расслабить челюсть, чтобы не задевать их. Он трахает себя, используя руку на моем затылке, чтобы контролировать глубину и скорость. Он использует меня. И я разрешаю ему это. Кажется ему абсолютно, плевать, когда мои зубы царапают его бархатную кожу.

— Ебать, — стонет он, толкаясь бедрами.

Я отпускаю его член и стягиваю рубашку. Это не для его удовольствия, хотя я уверена, что ему нравится вид моих обнаженных сисек. Я снова погружаю его член себе в рот, а он трахает меня. Пока он душит меня своим членом, я скатываю рубашку и прижимаю ее к его ране. Я больше не могу смотреть, как он истекает кровью. Сильнее налавливая рукой на его рану, я продолжаю сосать, пока его бедра не начинают дрожат, а сам он не прижимается к моему рту.

Я хочу вернуть некоторый контроль — мне не нравится, как я себя чувствую без него — поэтому перехватываю инициативу.

— Позволь мне, — говорю я ему, поднимаясь на коленях.

Я обхватываю его член своими сиськами и удерживаю грудь свободной рукой, чтобы совместить их. Его член блестит от моей слюны, то исчезая, то вновь появляясь между мягкой плотью.

— Карма, — шепчет он, откидывая голову назад.

— Кончи мне на грудь, — стону я, чувствуя неприятную боль между ног. Я трахаю его до тех пор, пока горячая сперма не покрывает мою кожу. Когда я отпускаю грудь и сажусь, капельки растекаются и обволакивают изгибы моих сосков.

— Ты выглядишь так охуительно с сиськами, покрытыми моей спермой, — Нокс удовлетворенно выдыхает, когда его член касается его обнаженного живота. Он снимает рубашку и вытирает меня ею, после этого наклоняется вперед и захватывает мой рот. — Хорошая, блядь, девочка.

Я внутренне приободряюсь от его похвалы, но стараюсь сохранить на лице безразличное выражение. Мое тело может и реагирует на него, но мне стоит оставаться в здравом уме. Он всё еще один из них, а я до сих пор не знаю, могу ли я ему доверять.