Картины былого Тихого Дона. Книга первая.

Пожалование войску Донскому первого, царского знамени в 1645 году

В 1645 году на престол Московских государей вступил сын Михаила Феодоровича, царь Алексей Михайлович. Он принял государство от отца успокоенным. Войско было приведено в порядок и хорошо вооружено. Много иностранных людей было призвано при нем на службу на Русь для обучения солдат; мало того, строился военный корабль, на Волге для того, чтобы можно было на нем ходить в Каспийское море к Персии. Царь понимал значение моря и очень желал, чтобы русские имели при море хотя бы один город. Ради такого города, как Азов, он не прочь был начать войну и с Турцией. Чувствовал достаточно силы для этого. Не боялся войны.

Иные грамоты стали получаться на Дону. Царь не только не запрещал ходить под Азов, но он предлагал казакам подробно о нем разведывать и, если возможно, взять башни, стоявшие у р. Каланчи. Царь прислал еще и русское войско для того, чтобы вместе с казаками воевать против крымцев. Но Азов уже был не тот. Венецианские, итальянские и немецкие мастера воздвигли в устье Дона такую крепость, которую казакам уже и думать нечего было взять.

В июле месяце 1645 года крымцы сделали набег на Черкасск, но казаки их отбили. Атаман, вместе с находившимся в Черкасске царским воеводой князем Семеном Пожарским, 5 августа тайно перешел через Дон, настиг отходивших к Крыму татар, разбил их, взял большую добычу и стал отходить к Черкасску. Татары собрали свою конницу и большими силами преследовали казаков. Казаки отбили все атаки, благополучно вернулись в Черкасск, прогнали татар, а мелкие разведочные партии казачьи взяли в плен пять человек.

В этом бою шестьсот человек вольных охотников из мужиков и несколько стрельцов не выдержали татарской атаки, бежали с поля сражения.

Донесения об этих делах повез в Москву атаман Васильев. Царь щедро наградил его и отправил 25 сентября 1645 года похвальную грамоту войску Донскому и знамя.

«За мужество и храбрость бившихся честно, жалуем и милостиво похваляем, - писал государь казакам, - и посылаем вам, нашему Донскому войску, атаманам и казакам, Нашего Царского Величества знамя, да впредь на нашу царскую милость будьте надежны. Тех же вольных людей и шацких стрельцов, всего 600 человек, которые на отходе разбрелись, и струги у вас вверх по Дону порастаскали и порубили, велели мы бить кнутом, чтобы такое воровство другим было не в повадку. Крымцев и ногаев воевать, а с турецкими людьми под Азовом жить мирно повелеваем!»

Знамя было малинового цвета с зеленой каймой, вверху знамя было длинной 21/4 аршина, а внизу 41/4 аршина и шириною 31/4 аршина. На знамени был вышит герб Русского государства - большой черный орел с гербом Московского княжества Георгием Победоносцем посередине. На знамени была сделана надпись: «Повелением Великого государя Царя и Великого князя Алексея Михайловича, всея Руси. Самодержца и многих государств государя и обладателя послано сие знамя на Дон. Донским атаманам и казакам, лета 7154 августа».

Это было уже не первое знамя, пожалованное государем Московским донским казакам. Знамя есть воинская святыня, под которой собираются верные долгу воины и с которой они идут в бой с врагом. Знамя должно напоминать воину, что он присягал служить честно и верно своему государю.

И раньше у казаков были знамена. На знаменах казачьих изображены были иконы. Так, на дошедшем до нас знамени донского атамана Ермака Тимофеевича изображена икона св. Димитрия; были знамена с изображением Спасителя и Божьей Матери; это были знамена казачьи - казачьей вольницы. Вновь пожалованное знамя Донское имело посередине русский герб. Под ним должно было собираться с этого времени войско Донское и ему присягать. Победным кличем донцов становилось уже не «С нами Бог! За веру православную, за царя!», а «С нами Бог! За веру православную, за царя и за Русь!». Этим знаменем с русским гербом как бы само войско. Донское приводилось к присяге на верность России и ее законам.

Русскому царю войско Донское было верно всегда. За него и ради него оно воевало в Сибири, ради его царской пользы дралось с турками и татарами, за царя Димитрия казаки сражались даже против русского народа, за царя брали Азов и Его Царскому Величеству подносили ключи его!

Знаменем с русским гербом царь как бы приглашал донских казаков начать служить не только ему лично, как служили его отцу и дедам, но служить и России, и русскому народу. Быть заодно с нею. Повиноваться русским законам. И донцы поняли это. Они поняли, что кончилось время их вольности, что теперь они - нераздельная, неотъемлемая часть Московского государства, его Донское войско. С этих пор сотни казачьи участвуют наряду с русскими полками. Уже в царствование Алексея Михайловича казаки воевали с поляками в составе русских войск. И раньше они воевали вместе с русскими войсками. С этих пор сотни казачьи участвуют наряду с русскими полками. С полками князя Курбского сражались донцы под стенами города Казани, побивая царевича Япанчу, но там они воевали как союзники, по своей охоте. Хотели - воевали, а не хотели - и ушли. Они не были обязаны, они шли на бой не по приказу, а по своей вольной волюшке. С этого времени на Дон уже посылается от царя наказ: послать столько-то казаков, такому-то воеводе, воевать с таким-то против поляков, идти на турок или на татар. Вольность казачья кончилась. Войско Донское становилось не самостоятельной, никому не подвластной, почитающей русского царя вольницей, а частью Русского государства, подчиненной царю.

И поняли это казаки. Поняли, что им против царя и родины их России - не быть.

Поняли, но не все!

Еще долго, в продолжение целых ста лет, нет-нет, да появлялись на Дону казаки-гулебщики, которые шли на разбой, на убийство ради добычи, ради не войсковой, не общественной, а личной славы. И первым таким был на Дону Степан Тимофеевич Разин.

Разин

В 1667 году по Дону, на площадях и улицах, в самом Черкасском городке раздался давно забытый клич: «На Волгу-матушку рыбку ловить, на Черное море за ясырями, на Хвалынское за добычей! Атаманы-молодцы, послушайте!»

То кричал статный и видный казак с русой окладистой бородой и длинными вьющимися вокруг лба кудрями - Черкасской станицы казак Степан Разин. Его знала вся голь кабацкая. Все бездомовные, голутвенные казаки знали и любили его. С ними проводил он все время, мечтая быть на Дону атаманом. Да не вышло. Степенные, домовитые казаки на сборе одержали верх и в атаманы попал храбрый, разумный, благонравный казак Корнилий Яковлев.

И тогда в отчаянной голове Разина зародилась смелая мысль: добыть атаманство славою, добыть атаманство силою. Стать, как Ермак, князем. Царить и властвовать над людьми безгранично. Он думал только о себе. На тех, кто шел к нему, он смотрел как на рабов, глубоко презирая их…

Если бы голытьба знала, на какую тяжелую работу, в какое слепое рабское повиновение Разину она шла, никто бы не кинул оземь рваной шапчонки своей и никто не примкнул бы к воровскому атаману. Но Разина знали пока только как смелого и отчаянного человека, как человека, играть с которым и опасно и выгодно. У него одна ставка была - голова, другая - богатая добыча, мешки золота.

И, несмотря на запрещение атамана, повалила к смелому казаку голытьба черкасская и соседних станиц. Домовитые, степенные казаки тайно помогали им, выговаривая себе часть добычи. Силен еще в народе был старый обычай и помнили старики, что привозили отцы их с Волги, Каспия и Сибири.

Опять, как сто лет тому назад, появились на Волге черные каюки казачьи, опять

Укрепившись на реке Камышенке, Разин стал грозой русских и персидских судов и смеялся над самими воеводами царскими!

Поднявшись вверх по реке Уралу, Разин укрепился в городке Гурьеве и там зимовал, готовя суда для набегов на Персию.

В 1668 году смелый атаман пригрянул к персидским берегам. У Разина было около 2000 казаков, великолепно вооруженных. На 40 стругах, с богатой добычей, набранной в разграбленных казаками деревнях близ Дербента, Шемахи и Баку, Разин подошел к персидскому городу Ферабату и здесь высадился. Казаки вошли в город, говоря, что они купцы, привезли кавказские товары и хотят обменять их на персидские. Персы охотно покупали у казаков их добычу, тем более, что казаки продавали все по очень дешевой цене. Шесть дней торговали так на базаре казаки. Разин гулял между ними, и казаки зорко поглядывали на своего атамана. На шестой день Разин стал так, чтобы его было видно со всех концов площади, обернулся и вдруг взял шапку и сдвинул ее набок. Это было условным знаком для казаков. Казаки бросились на персов, убивали купцов и отнимали у них и проданные и их собственные товары. В Ферабате был дворец шаха, наполненный разными драгоценностями. Казаки разграбили этот дворец, взяли пленников, и Разин забрал себе красавицу персидскую княжну.

С удалыми песнями бросились казаки опять на море. Успех вдохновил атамана.

Его войско усилилось русскими пленниками, которых он освободил в Ферабате и других персидских городах. Он решил провести зиму в тепле, высадился близ Ферабата и укрепился на длинной косе, далеко уходившей в море. Здесь он построил городок. Пленные персы день и ночь работали, возводя по плану Разина валы и засеки.

Персидский шах собрал большое войско и напал на Разина. Казаки бились долго. Много удалых казаков полегло в этом бою. В конце концов Разину пришлось сесть на лодки и уйти дальше на косу и зимовать между морем и болотом. Голод и болезни унесли многих казаков у Разина. Хлеба не было. Казаки резали своих лошадей и ели конское мясо. На весну они снарядили струги и опять ходили в море за добычей.

В июне месяце 50 персидских судов с 3700 войска напали на легкую флотилию Разина. Произошло настоящее морское сражение. У персов были на судах пушки, но Разин атаковал их, под жестоким огнем порубил днища персидских судов, потопил большинство. Только небольшая часть персидского войска на трех судах спаслась к берегам. Но и казаки в этом страшном деле потеряли около 500 человек.

Тогда Разин решил со своей громадной добычей, награбленной им в течение двух лет, уйти назад на Дон.

В августе месяце 1669 года, изнуренный тяжелым переходом по морю, со многими больными казаками, но с богатейшей добычей, подошел Разин к Астрахани.

В Астрахани уже находился присланный царем Алексеем Михайловичем воевода князь Прозоровский с большим войском. Казаки, узнав об этом, остановили свои суда и не входили в Астрахань. Тогда к Разину пошел на 50 стругах с 3000 стрельцов князь Львов и объявил, что казакам есть милостивая грамота. Казаки были измучены двухлетней непрерывной войною, они мечтали об отдыхе. Они приняли князя Львова и обещали полную покорность, но когда речь зашла об отдаче добычи в пленных, то казаки ничего почти не отдали. Они выдали только недавно взятую ими баржу, груженную персидскими лошадьми, и за то получили пропуск в Астрахань.

В Астрахани в это время стоял первый русский корабль «Орел», построенный нарочно выписанными из Голландии мастерами.

22 августа Разин входил в Астрахань. Богато обставил свой вход воровской атаман! Все паруса на его судах были сделаны из дорогой шелковой материи и все канаты были шелковые. Борты разбойничьих лодок были увешаны коврами и уставлены золотыми и серебряными сосудами. Казаки были одеты в шелка и золотом тканные одежды. И только голодные, худые, измученные, обветренные морской непогодой лица их говорили о том, что недешево досталась им добыча.

Яркое солнце играло зеленой волною моря; отражались в мелких волнах искрами золото и пестрые ткани. С «Орла» и со стен Астрахани пушки приветствовали Разина салютом, и на казачьих судах им отвечали казачьи пушки. Толпы народа, стрельцы, весь город высыпал на стены астраханские, чтобы посмотреть, как входил донской атаман с казацкой вольницей.

- Поистине, - говорили астраханцы, - богат Стенька приехал! На судах его веревки и канаты все шелковые и паруса также все из материи персидской, шелковой учинены.

Казакам было запрещено ходить в город, но удерживать их было некому. Стрельцы и народ с увлечением слушали хвастливые рассказы казаков об их набегах. Открытый торг добычей шел по всей Астрахани. А когда Разин, богато одетый, окруженный такими же нарядными казаками, прошел в приказную палату и отдал бунчук, десять знамен персидских и целые толпы пленных персиян, народ окончательно преклонился перед ним, как перед великим полководцем. Из имевшихся у Разина пушек, отбитых им на персидских судах, он сдал только пять медных и 16 железных, лучшие же 4 медные и 16 железных удержал у себя, говоря, что отдаст их тогда, когда вернется домой на Дон. Без пушек-де ему опасно идти мимо Царицына.

Успех вскружил голову Разину. Он стал считать себя равным Ермаку. Деньги давали возможность гулять, а в деньгах недостатка не было. Сам хмельной, с хмельными казаками, в роскошно убранных ладьях, с музыкой и песнями гулял разбойничий атаман по Волге. С ним сидела на лодке и персидская княжна, полюбившая всею душой дикаря-казака. И Разин ее любил. И вот, однажды, в хмельном угаре, Разин взял ее, прекрасную, убранную в парчевые наряды, увешанную золотом и камнями самоцветными, на руки, поднял над водой и воскликнул: «Волга! Ты славная река, ты доставила мне много богатств, злата и серебра. Ты мать моей славы! Я ничем еще не подарил тебя! Но я не останусь более неблагодарным!»

И Разин бросил персиянку в глубокие волны Волги-реки.

Пьянствуя и гуляя с несколькими приближенными ему казаками, которых он называл есаулами, Разин в то же время жестоко наказывал казаков за малейшую провинность. За пьянство, за грубый ответ, за ничтожное промедление в исполнении приказания Разин приказывал завязать руки над головой, насыпать за пазуху песку, наложить камней и бросать в воду.

Наконец, Прозоровскому удалось выпроводить разбойников из Астрахани. Буйной, пьяной ватагой поплыли они вверх по Волге; в Царицыне они убили стрелецкого сотника, насмехались и издевались над дьяком в палате, раскрыли тюрьмы и выпустили преступников.

В пьяном чаду, в упоении своею славой, дошли казаки Разина до Пятиизбянской станицы и отсюда на лодках спустились до Кагальника .

Шайка устроилась на острове и стала рыть землянки на зиму. Никто не смел остановить, образумить или в чем-либо препятствовать Разину. Свою дружину он держал в строгой дисциплине, к родным в станицы пускал не иначе, как не надолго и на поруки. К себе из Черкасска выписал свою жену и брата. Всех приходящих к нему казаков щедро одарял одеждой, оружием и деньгами.

Шли к нему голутвенные казаки, шла голь кабацкая. Они называли его отцом своим. Разин останавливал хлебные барки, барки с товаром, высаживал их на острове и приказывал купцам торговать в его стане. И от этого еще больше народа стало в его ватаге. На Кагальник Разин прибыл с 1500 казаков, осенью уже у него было 2000, а к весне его шайка дошла до 4000 казаков.

На вопросы атамана, что он делает на Кагальнике, Разин отвечал, что им посланы гонцы к царю и, если они возвратятся к нему с милостивой грамотой, он пойдет воевать за царя на Крым или на Азов, или «где повеление великого государя им будет, и покроет вину свою своему государю службой». А если милостивой грамоты не будет, то он пойдет к запорожцам и будет с ними воевать против поляков.

Но на уме у Разина было другое. Уже стоя в Астрахани, несмотря на хмельной угар, он увидел, что народ, живущий по Волге, темен, что он ненавидит бояр, жаден и способен на всякое злодейство, и Разин задумал тряхнуть Москвою и ее боярами, от которых ему достаточно попадало во время его первых воровских набегов.

В мае месяце 1670 года на Дон, в Черкасск, приехал посол царский Евдокимов. Был круг; на кругу прочли царскую грамоту и разошлись. На другой день в Черкасск явился Разин со своею ватагой. В Черкасске в этот день был круг для передачи ответной грамоты Евдокимову. Вдруг, расталкивая казаков, окруженный вооруженными людьми, богато одетый явился на круг Разин. Все так и ахнули. Давно слава о его воровских подвигах гремела по Дону, но никто не ожидал, что он посмеет явиться на круг.

- Это почему круг? - властным голосом спросил Разин. Ему объяснили, что снаряжается станица для отвоза ответной царю грамоты.

- Кто привез грамоту? - продолжал допрос Разин.

- Евдокимов.

Разин потребовал Евдокимова на круг.

- Кто тебя послал на Дон? Государь или бояре? - спросил Разин.

- Я приехал с царскою грамотой, - отвечал Евдокимов.

- Врешь! Ты не грамоту привез, а приехал лазутчиком. В воду его!

Разинские казаки сейчас же бросились на посла, убили его и бросили в воду.

Войсковые старшины начали уговаривать Разина не буйствовать, но Разин прикрикнул на них, и они замолчали. Войсковой атаман выступил было с увещаниями, но Разин ответил:

- Ты владей своим войском, а я владею своим. В мои дела не мешайся!

Все притихли в Черкасске, и Разин пробыл несколько времени в нем важнее самого атамана. Сбылись его мечты. Самолюбие его было удовлетворено. Но он уже не знал себе меры и спешил исполнить все, что хотел.

Увеличив свой отряд, Разин ушел из Войска и пошел опять на Волгу.

Как только он выступил из Черкасска, войсковой круг снарядил станицу с атаманом Михаилом Самаренином, с отпиской царю обо всем случившемся и с выражением полной покорности государю.

Между тем Разин подошел к Царицыну и приказал своему есаулу Василию Усу осадить город, где заперся воевода Тургенев со стрельцами. Жители Царицына продержались не долго. Как только начался у них недостаток в воде - они отворили ворота Усу, и казаки заняли город. Воевода Тургенев заперся с несколькими верными стрельцами в замке. Казаки осадили замок, перебили стрельцов, а Тургенева привели на веревке в стан Разина. Долго мучил его и издевался над ним Разин. Воеводу били, кололи копьями и, наконец, утопили.

Занимая города по Волге, буйным победителем шел на ладьях вниз по реке Разин. Он шел брать Астрахань. Астрахань при первых слухах о его приближении была отлично укреплена иностранными офицерами и могла бы противостоять пьяной ватаге, не имевшей тяжелых пушек. Но измена уже проникла в сердца астраханских жителей и стрельцов. Они помнили Разина в светлую пору его жизни, помнили, как пришел он из Персидского набега на шелковых парусах, помнили, как поил и одаривал он чернь и гулял с нею по Волге.

22 июля 1670 года Разин подошел к Астрахани и приступил к осаде.

В этот день вечером боярин и воевода князь Иван Прозоровский, дьяки и головы (начальники) стрелецкие, принявши от митрополита Иосифа благословение, изготовились к бою. Разин со своими 300 судами подошел к городу и высадился у виноградных садов подле стен городских. Казаки приготовили лестницы для приступа.

Наступила ночь, и воевода приказал зажечь лежащую у стен города слободку, чтобы помешать казакам ворваться в темноте. Запылал пожар и стало светло, как днем. Воевода и стрелецкие полки всю ночь стояли под ружьем.

Но вот, в три часа ночи полки Разина тронулись от Вознесенского монастыря к Вознесенским воротам. Загремели пушки и сейчас же стихли. Изменники не только не стреляли, но помогали казакам приставлять лестницы и входить на стены. Все начальники были перебиты. Израненного пиками князя Прозоровского на ковре отнесли в собор. Туда же пришел митрополит и сбежались немногие верные стрельцы. Там же спасался и народ.

Светало. Казаки подступили к собору, ворвались в него и вывели Прозоровского к Разину. Разин, измучив его, бросил с башни в ров…

Началось безумное пьянство и резня по городу. Разин все позабыл. Пьяный, он ездил по городу, бил и рубил всякого, кто почему-либо ему не понравился. Так же вели себя и казаки. Они надругались над иконами, шатались по городу с чернью, пьянствовали и резали людей ни за что.

Слава Разина, как воровского атамана, быстро падала. Он и казаки его стали подобны зверям. Из обыкновенного разбойника и грабителя он обратился в изменника. Он распустил слух, что молодой царевич Алексей, умерший 17 января 1670 года, жив. и вместе с опальным патриархом Никоном укрылся от мести бояр и находится в его стане. Черни показывали какого-то юношу в черкесском наряде, выдавая его за царевича. И чернь верила слуху.

По всей Руси были пущены Разиным письма, призывавшие чернь к мятежу и убийству помещиков и бояр. Страшная беда надвигалась на Русь. Отовсюду к Разину стекались крестьяне и стан его кровавой волною перекатывался по Руси.

Это уже не был Разин с казаками. Это был взбунтовавшийся народ. Царю Алексею Михайловичу пришлось напрячь все силы, чтобы подавить мятеж, волною докатившийся до самой Москвы. Воеводы его с отрядами стрельцов усмиряли мятежные города и села. Разин тряхнул Москвою!

Разин рискнул под Симбирском сразиться с воеводой Милославским. С Разиным уже были не верные его казаки, а всякая пьяная сволочь из деревень, умевшая бить только безоружных, женщин и детей; да и Разин был не тот.

Спившийся, опустившийся атаман был разбит. Пробовал он снова взять Симбирск, но и тут потерпел неудачу.

Тогда Разин бросился на Дон, в Кагальник. Но и казаки не приняли его. Это пришел не удалец, атаман вольной ватаги, как год тому назад, а мятежник против царя. Из века в век преданное государю войско Донское возмутилось. 14 апреля казаки с атаманом Яковлевым взяли приступом Кагальник, связали Разина и привезли в Черкасск. Здесь, до отправления в Москву, приковали Разина цепями у дверей Войскового собора.

Войсковой круг приговорил сообщников Разина к смертной казни. Самого его атаман Яковлев лично отвез в Москву.

Отрезвевший во время длинного пути Разин снова стал казаком. Он умер честно. Перед смертью Разина жестоко пытали. Он молчал. Молчал, когда били его кнутом, подвешивали за ребро к потолку, жгли угольями и раскаленным железом. Сотни убитых и замученных им людей должны были быть искуплены этими пытками. Наконец, Разину выбрили макушку и стали капать на нее холодной водой. Разин ни слова не проронил.

Настал день казни. 6 июня 1671 года Разина привезли в Кремль, ввели на возвышение, где ожидал его палач, и прочли ему приговор. Молча, опустив голову, выслушал его воровской атаман, потом низко поклонился собравшемуся кругом места казни народу. Палач подошел к нему. Разин перекрестился несколько раз, обращаясь лицом к церкви Казанской Божией Матери, три раза поклонился народу, говоря «прости». Его положили между двух бревен и отрубили ему правую руку по локоть и левую ногу по колено. Потом отсекли голову. Палач торопился. Разин ни одним стоном не выдал себя.

Таков был конец Разина. Его сообщники еще некоторое время бесчинствовали на Волге, но вскоре Милославский окончательно подавил страшное возмущение, поднятое донским атаманом.

Как ни велики были преступления Разина после того, как он пошел против царя и стал пьянствовать, но первая слава его, как победителя персов, слава старинного донского охотничьего атамана и смелого начальника, оказалась выше этого. Дон простил его. Казаки, присудившие Разина к смертной казни, сложили о нем немало песен. Смелая кончина его, то, как по-казачьи глядел он в очи смерти, была рассказана на Дону атаманом Яковлевым.

поют казаки про Разина -

Помянул добрым словом «атамана-казака» и Петр Великий. Вот как это было.

Когда Петр Великий осаждал Азов и «во взятии его нашел препятствия», известился царь, что Стенька Разин бывал под ним трижды. Потребовал государь найти в Донском войске такого казака, который бы больше всего бывал с Разиным в походах. Такой казак оказался Морковкин. Он испугался, что его ведут к царю. Он думал, что для казни. Государь, заметивши, что казак в смятении, приказал дать ему водки, а потом расспрашивал его о походах и действии Стеньки Разина. Морковкин рассказал о всем подробно, как очевидец и участник. Государь, выслушав его рассказ, сказал: «Жалко, что не умели тогда из Степана Разина сделать великую государству пользу, и жалко, что он не в мое время».