Картины былого Тихого Дона. Книга первая.

После Отечественной войны

Закончен бесконечный дальний путь. Роскошная столица Франции, Париж, осталась позади, далеко позади остались и нарядные горы, и дивные леса, и голубые зеркальные озера, и реки, на которых казаки дивились паром движущейся лодкой - первым пароходом. Вот и стены родные. Пахнуло полынью, горелой соломой, показались белые мазанки родных хуторов и станиц.

И слезали с усталых коней наши деды, и прежде, чем поздороваться с родными, со всеми станичниками, вышедшими навстречу, становились они на колени, целовали землю и говорили: «Да, послужили наши казаки Богу, Государю и всевеликому войску Донскому».

А когда прослышали на Дону, что сам граф Платов едет домой, все, кто служил с атаманом, - а служили с ним все и знали его все, - выходили по пути его навстречу. Ездили на дорогу даже из дальних станиц и хуторов. Ожидали проезда любимого героя-атамана по несколько суток. Каждая станица принимала его хлебом-солью и провожала его на конях, с песнями и ружейной пальбой. Толпа провожающих все увеличивалась, и к Новочеркасску Платов подъехал сопровождаемый почти всем войском Донским.

Наконец, показался и Новочеркасск. Маленькая кучка домиков, два-три золотых креста на церквах лепились на крутой горе. Платов остановил коляску, вылез из нее, стал на колени и положил три земных поклона.

- Слава в вышних Богу и на земле мир! - сказал он теснившимся вокруг него казакам, - Послужил я Царю и постранствовал по чужбине довольно; теперь возвратился на родину и молю Бога, да успокоит Он кости мои на земле моих предков.

Он взял горсть земли и крепко поцеловал ее.

- Здравствуй, наш атаман, на многие, многие лета! - кричали казаки, и слезы восторженного умиления капали из их глаз.

У самого Новочеркасска Платова встретил наказной атаман Иловайский, сменивший в 1813 году Денисова, генералы и офицеры. Донская артиллерия палила из пушек, звонили колокола. Платов верхом въезжал в свой город. Навстречу были вынесены все войсковые регалии. Платов в сопровождении своего Атаманского полка проехал в Вознесенский собор, где ожидало его духовенство. Здесь был отслужен благодарственный молебен, причем во время многолетия Государю Императору донская артиллерия произвела 101 выстрел. После молебна Платов вышел к собравшимся на площади казакам и приветствовал их речью.

Несколько дней еще продолжались в Новочеркасске празднества. Устроены были скачки.

Да и как было не праздновать! В каждом доме были люди, вернувшиеся с похода, были кавалеры с крестами, каждый полк получил отличие, и все войско - милостивую грамоту и георгиевское белое знамя.

Л.-гв. казачий полк получил георгиевский штандарт и серебряные трубы за Лейпциг, Атаманский полк получил георгиевское белое знамя и голубой бунчук с надписью: «Буди, Господи, милость Твоя на нас, якоже уповахом на Тя», полки Дячкина, Жирова, Власова 3-го, Иловайского 11-го, Грекова 18-го, Мельникова 4-го и Мельникова 5-го получили георгиевские знамена. Атаман Платов возведен в потомственное Российской Империи графское достоинство.

В Высочайшей грамоте войску Донскому за службу 1812 г. значилось: «Божией поспешествующей милостью МЫ, АЛЕКСАНДР ПЕРВЫЙ, Император и Самодержец Всероссийский и пр. и пр. и пр. На Дон в нижние и верхние юрты, нашим атаманам и казакам, войсковому атаману генералу от кавалерии графу Платову, правительству войска Донского и всему оному знаменитому войску, Нам вернолюбезному: Донское наше воинство в минувшую с французами войну усердием, подвижностью и храбрыми действиями своими оказало важные отечеству услуги. Поголовное ополчение и прибытие оного в знатных силах к нашей армии было такое поспешное и скорое, которое тогда только бывает, когда совершенная к исполнению долга своего ревность всех и каждого одушевляет и движет. Мужественная и неутомимая бдительность войскового атамана графа Платова, также и сподвизавшихся с ним всех войск сего храбрых генералов, офицеров и всех вообще донских урядников и казаков, много способствовала к преодолению великих сил неприятельских и к одержанию над ним полных и знаменитых побед. Они непрестанными на него нападениями и частыми с ним битвами везде возбраняли ему способы к продовольствию и через то привели всю многочисленную конницу его в совершенное изнурение и ничтожество. Когда потом, после многих бедственных для него сражений, был он победоносным нашим воинством поражен, обращен в бегство и преследован, тогда на пути в новых с ним жарких сражениях отбито у него бывшими под предводительством Нашего храброго атамана графа Платова донскими казаками знатное число артиллерии со многими взятыми в плен генералами их, офицерами и солдатами. Сверх сего неприятель, беспрестанно ими обеспокаиваемый, принужден был многие орудия свои, со всеми к ним принадлежностями, затоплять в болотах и реках или, не успевая и того сделать, оставлять нам в добычу, так, что в продолжение бегства своего за пределы Российские, претерпел всеконечное и совершенное истребление.

Такие знаменитые заслуги и подвиги Донского войска нашего, коими ознаменовало оно себя под начальством Нам верностью преданного войскового атамана графа Платова, в кампанию 1812 года, и более в продолжении войны во многих битвах, с издания манифеста 13 апреля 1813 года до заключения мирного трактата в Париже, налагают на Нас долг пред целым светом засвидетельствовать и повторить изъявления в помянутом манифесте справедливую Нашу к нему признательность и благоволение. Да сохранится сие свидетельство в честь и славу его в памяти потомков.

В справедливом уважении к сим отличным подвигам знаменитого Донского войска и в знак Монаршего попечения Нашего о его славе, жалуем Мы ему, от лица благодарного отечества, знамя, отличные деяния войска в незабвенную для России войну изображающее.

Да некогда сыны сынов вернолюбезного Нам войска Донского, преднося пред рядами своими сию святую хоругвь славы и отечества, воспомнят деяния отцов своих и последуют их примеру.

В довершение всемилостивейшего благоволения Нашего к Донскому войску. Мы подтверждаем все права и преимущества, в Бозе почитающими высокими предками Нашими ему дарованные, утверждая Императорским словом Нашим ненарушимость настоящего образа его служения, толикою славою покрытого; неприкосновенность всей окружности его владений со всеми выгодами и угодиями, грамотами любезнейшей бабки Нашей Государыни Императрицы Екатерины Великой 27 мая 1793 и Нами в 1811 году августа в 6-й день утвержденную и толикими трудами, заслугами и кровью отцов его приобретенную.

Мы надеемся, что таковая признательность Наша, вернолюбезному войску Донскому ныне изъявляемая, обратится ему в священную обязанность стремиться с новой ревностью к новым подвигам по первому воззванию отечества. Пребывая ко всему Донскому войску и к каждому чину и чиновнику оного в особенности Императорской Нашею милостью благосклонны, благоволили Мы подписать сию грамоту собственной нашею рукой и Государственной печатью утвердить повелели…»