Кики и другая ведьма

Глава 3 Госпожа Кара Таками

Кики села в кровати и несколько раз покачала головой вправо-влево, разминая шею. В последнее время она плохо спала по ночам и сейчас никак не могла стряхнуть с себя дремоту.

Кики, прищурившись, выглянула за окно. И тут ей вдруг спросонок померещилось, что грядки с лекарственными травами словно подернулись дымкой.

Время полива — тринадцать дней со дня весеннего равноденствия — осталось позади, и Кики, вздохнув с облегчением, на время забыла о травах. То, что она сейчас приняла за дымку, оказалось утренней росой, серебристо посверкивающей на проклюнувшихся там и сям нежных зеленых листочках.

— Я… Что-то я… — невольно пробормотала Кики.

— А? Что — ты? — Дзидзи повел ушами и подошел к Кики.

— Даже как-то… не знаю… — Кики отвела взгляд от грядок с травами и прикусила губу.

— Похоже, ты опять взялась за свою старую дурную привычку слишком много думать. Давненько на тебя не накатывало.

— Меня почему-то что-то гнетет — так и ломит. Может, тут слишком жарко и душно?

— А где именно ломит?

— Да вот тут, в шее. — Кики покрутила головой.

— Понял, на загривке. Бывает, тут нужно, чтоб тебя за шкирку кто-нибудь приподнял. Сразу — уф! — легче становится. Среди постоянных покупателей Соно есть один человек, который рыбой пахнет, знаешь такого? Его Син зовут, он в порту работает. Он очень хорошо умеет это делать: как возьмется рукой, как покачает туда-сюда, ласково так…

— Да, Дзидзи, ты своего не упустишь… Умеешь себя побаловать. Хотя почему бы и нет? Но тебе проще. А вот меня некому на руках покачать. — Произнеся это, Кики выглянула за окно. — Ой, Томбо идет!

— Может, он тебя и покачает, хе-хе-хе, — поддразнил Кики Дзидзи, запрыгивая на подоконник. — Какой же он худющий! Как стрелка от компаса, хи-хи-хи!

— Какой же ты вредина! Он высокий, а это очень красиво!

Плохое настроение Кики как рукой сняло. Она живо отпрянула от окна и с тихим смехом спряталась сбоку от него, прижавшись к стене.

— Кики, ты дома? — Томбо склонился, заглядывая в окно.

— Я ту-у-ут! — выпрыгнула Кики.

— Ты не занята?

— Нет, конечно нет!

— А твои травы уже такие высокие! Я издалека их запах учуял сразу, как на улицу завернул! — Томбо окинул взглядом грядки, протянувшиеся вдоль улицы.

— Да, они такие: не успела оглянуться, как уже на две ладони вымахали. Можно подумать, что они наперегонки растут. Кстати, Томбо, как там твоя заводная вертушка? Готова? — спросила Кики.

— Вроде того… — Томбо смущенно улыбнулся. — Мне бы хотелось, чтобы ты первая ее увидела.

— Обязательно!

— Это будет первый в своем роде полет в истории.

— Правда? Что, пойдем прямо сейчас? — Кики смотрела на Томбо широко распахнутыми глазами.

— Подожди немного. Я уже знаю, когда хочу ее запустить… когда она будет красивее смотреться. Думаю, на закате будет самое то. Когда солнце заходит за горизонт, магия сильнее всего…

— А где? Где ты будешь ее запускать?

— Я думаю, надо найти какое-нибудь место, откуда видно море. Как насчет Бесконечного парка?

— Замечательно! Я непременно приду.

— Ну а я к вечеру как раз окончательно все отлажу и доведу до ума. Это же все-таки первый полет… понимаешь? — со значением произнес Томбо и побежал, широко раскинув руки.

Кики обернулась к Дзидзи.

— Дзидзи, ты слышал? — вполголоса, словно собираясь доверить ему важный секрет, спросила она у него.

— Все я слышал. Нашли из-за чего шум поднимать… Тоже мне первый полет! Это же не сам Томбо полетит, а простая бамбуковая вертушка. — Дзидзи с досадой поцокал языком.

«Дринь! Дринь!» — зазвенел телефон.

— Это не обычная вертушка, совсем не обычная. Она заводная, может зависать в воздухе и возвращаться! Это необыкновенная вертушка! — горячо возразила Кики, снимая трубку с рычага.

— Да уж, на редкость редкая вертушка, — пожал плечами Дзидзи.

Из трубки послышался глубокий — одновременно словно и высокий, и низкий — женский голос.

— Ты, должно быть, та самая ведьма из службы доставки? Мне бы хотелось как-то управиться со своими платьями — ты не могла бы их увезти?

«Кажется, я где-то уже слышала этот голос…» — Кики навострила уши.

— Конечно, я буду рада вам помочь. Куда мне следует прилететь?

— Улица Золотых Деревьев, дом шесть, квартира триста восемь. Я уже достала все из шкафа, так что прилетай по возможности поскорее.

— Хорошо, сейчас буду. — Кики закрыла окно и протянула руку за помелом. — Дзидзи, ты полетишь?

— Разумеется. Я ведь твой деловой партнер! — Дзидзи возмущенно передернул плечами и, подчеркнуто печатая шаг, прошествовал к Кики.

Когда Кики прилетела на место, ее встретила женщина, которая тут же показала ведьмочке вглубь комнаты:

— Вон там они, там, — удрученно произнесла она. Плечи у женщины были пухлые, как подушки, курчавые волосы топорщились во все стороны, закрывая ее голову, словно зонтиком. На вид она была значительно старше Кики. Перед зеркалом на полу не слишком просторной комнаты лежал ворох ярких платьев. — Мне все равно больше их не носить. С тех пор как я так располнела, эта комната и для меня стала тесновата, а для платьев и подавно места нет. Вот я и решила раздарить их подругам…

— Все? Все эти чудесные наряды? — Кики не смогла сдержать вздох — так ей стало жаль платьев.

— Да, все. Они мне больше не нужны. Что толку их хранить, если я не могу их носить?.. — Женщина горько скривила губы.

— Ее голос аж в животе отдается… — пробормотал Дзидзи.

— Хорошо, тогда я их сложу. — Кики взялась за солнечно-желтое, словно цветок подсолнуха, платье, лежавшее поверх остальных. Все в оборках, оно переливалось и колыхалось; и в самом деле было похоже на цветок, лепестки которого вот-вот начнут облетать. Кики украдкой бросила взгляд на хозяйку. Та смотрела на платье своими огромными глазами и словно больше ничего не видела. Кики притворилась, будто ничего не заметила, и стала складывать платье.

— А! П-постой, подожди. Это платье… — Женщина взялась за край сложенного платья, подняла его, разворачивая, и прижала к себе.

Затем стала ритмично покачиваться, сжимая платье в объятиях, и напевать в такт:

— Ой! Кара Таками, ведь это вы! — изумленно вскричала Кики.

— Ты меня знаешь?

— Да! Я просто обожала эту песню — «Потихоньку, а-а-а». Когда я только прилетела сюда, она была в моде; ее все время играли по радио.

— Не стоит это вспоминать: все это осталось в далеком-далеком прошлом. Сколько тебе тогда было, ведьмочка?

— Тринадцать лет.

— Ты была совсем еще ребенок! Только, видать, умна не по годам, раз песня понравилась.

— Мне она нравилась именно потому, что она взрослая! Наверное… мне самой тогда очень хотелось казаться взрослой, — проговорила Кики, вспоминая, каково ей было тогда, когда Корико был еще таким чуждым, когда каждый день приносил новые заботы, а эта песня лилась из всех радиоприемников. Звуки музыки мягкими волнами отзывались в ее душе, и Кики всякий раз становилось удивительно легко на сердце. — Это платье — оно тоже такое… А-а-а…

Кара нежно посмотрела на платье, по-прежнему прижимая его к сердцу.

— А-а-а… Да. Его сшили тогда же, когда я сочинила эту песню. Оно стоило недешево, но я была рада заплатить за него. А теперь я больше не могу его надеть… — Кара печально вздохнула. — Это платье где только не побывало, мы столько раз пели вместе… Стольких людей повстречали, столько мечтали… Рукопожатия, аплодисменты… Нам есть что вспомнить… А пока есть что вспомнить, есть о чем мечтать, а-а-а… Пока есть что вспомнить, есть о чем тосковать, а-а-а… так, может, предать все забвению, бросить все, а-а-а… — так, то говоря, то напевая попеременно, Кара все-таки протянула платье Кики.

— Вы в самом деле хотите все отдать? — огорченно спросила Кики.

— А что делать: я совсем растеряла популярность. А все потому, что я стала такая толстая! — Кара развела руками, словно приглашая взглянуть на свою раздобревшую фигуру. Ее губы дрожали, — казалось, она вот-вот расплачется.

— Но ведь у вас такой чудесный голос!

— Спасибо тебе на добром слове. Я и сама еще не вконец в себе разуверилась. Но у меня больше не получается петь от полноты души. Все плывет, словно в тумане, и голос застревает где-то здесь. — Кара прижала обе руки к груди и беспомощно рассмеялась.

— Со мной тоже так было! Я тогда места себе не находила от беспокойства. И очень много пела. И ваши песни, Кара, тоже. Уходила из дома в аллею криптомерий неподалеку — и там пела.

— А, помню это место. Сумеречная тропа, да?

— Она так называется? А я и не знала…

В этой аллее криптомерии так плотно переплели ветви над тропой, что образовали нечто вроде туннеля. Когда опускались вечерние сумерки, казалось, что аллея словно уводит тебя в какой-то иной мир.

— Когда мне становилось совсем одиноко, я вставала у входа в аллею и пела, вкладывая в песню все, что накопилось на душе. И мне казалось, будто там, на другом конце тропы, кто-то внимательно слушает меня, и мне становилось гораздо легче. А кстати! Кара, почему бы и вам не попробовать? — загорелась идеей Кики.

— Со мной все не так просто… — досадливо отмахнулась Кара и вздохнула так глубоко, что ее грудь заколыхалась.

— Но почему не попробовать, просто попробовать? Может, вам станет полегче?..

— Прямо сейчас?

— Да, как раз скоро начнет темнеть — сейчас самое подходящее время. Если будет слишком светло, вам, наверное, будет неловко. — Кики поднялась, приглашая Кару пойти с ней. Дзидзи обеспокоенно взглянул на Кики. — Дзидзи, ты с нами?

— С вами. А ты уверена?

— Конечно уверена, — ответила Кики, берясь за помело. — Дзидзи, оставь уже свою дурную привычку на все отнекиваться.

Дзидзи недовольно покосился на Кики.

— Ну, тебе видней, растеряха-забываха, — хмуро ответил он.

— Ладно, пойдемте! — Кики пропустила слова Дзидзи мимо ушей. Она потянула Кару за руку. — Разреши пройтись с тобой, а-а-а! — пропела она.

— Но ты точно уверена?.. В самом деле?.. — снова переспросил Дзидзи, беспокойно описывая круги вокруг них.

Косые лучи заходящего солнца падали на Сумеречную тропу так, что вход в нее сиял золотом. Тем темнее казалась мгла в глубине, там, где, оправдывая название тропы, уже клубились сумерки.

— Как-то мне здесь не по себе… — проговорила Кара, боязливо поглядывая в глубину аллеи.

— Я слышала, раньше в конце аллеи стоял большой особняк. Но теперь его не стало, поэтому здесь почти никто не ходит, — пояснила Кики и сделала несколько шагов по тропе. — А-а! А-а-а! А-а! — вывела она. Голос ее мягким эхом отразился от сплетенных ветвей деревьев и замер в тени аллеи.

— Xa-a-a! A-a-a! — подала голос и Кара. Она приподнялась на цыпочки, пытаясь высмотреть, что там, в конце тропы. — А ведь и в самом деле такое чувство, будто там кто-то слушает… — Она передернула плечами. — Это не Кики, это я, Кара! Здрав-ствуй-те-е! — низким шелестящим голосом пропела она. — Давно я не чувствовала такого. — Кара оглянулась на Кики, глаза ее сверкали. — Может, попробовать песню сочинить, прямо здесь? Мне кажется, должно получиться!

— Да? Это замечательно! — радостно закивала Кики.

Кара сложила руки так, словно держала в них воображаемую гитару, и, перебирая воображаемые струны, запела:

Кики закачалась из стороны в сторону в такт песне Кары.

— Дзидзи, почему бы и тебе не станцевать?

— Пусть споет что-нибудь, что и коту понравится, тогда буду танцевать! — проворчал Дзидзи, исподлобья покосившись на нее.

— Ну, Дзидзи, ты даешь! — рассмеялась Кики.

— Твой котик что-то сказал? — спросила Кара.

— Сказал, чтобы вы придумали песню, которая б и ему понравилась.

— А что, забавно! Сейчас попробую сочинить! — живо заинтересовалась Кара.

Она шутливо захлопала ресницами, взмахнула руками и торжественным голосом объявила:

— Для вас прозвучит песенная композиция «Кошкин хвост»!

— Фыр! Где «кот», там сразу и «хвост»! Какая примитивная задумка! — буркнул Дзидзи и спрятал свой хвост между задних лап.

— Ой? Никак ему пришлось не по нраву? — с напускным огорчением в голосе воскликнула Кара. — Ты послушай сначала!..

Кара, легонько притопывая ногой, и сама принялась покачивать боками: виль-виль, виль-виль. Дзидзи изогнул губы в ухмылке, блеснув клыками, и принялся извиваться всем телом: виль-виль, виль-виль. Кончик его хвоста описывал круги, словно вертолетный винт.

— А-ха-ха, виль-виль, мряу-мряу! — Кики тоже стала пританцовывать в такт песенке.

— Это просто чудо: с меня словно цепи спали, песня сама льется. Как же это замечательно! — Теперь голос Кары звучал совсем иначе, он не прыгал из лада в лад и не дрожал, он возвысился и окреп. — Мне нужно хотя бы иногда приходить сюда и сочинять песни… Только сочинять — этого вполне довольно.

— Я думаю, это прекрасная идея. А если вы будете петь, то, может быть, рано или поздно сможете снова надеть свои платья, — подсказала Кики.

— Да, пожалуй, ты права!.. — радостно закивала Кара. — Повременю-ка я пока их раздавать!..

Распрощавшись с Карой, Кики и Дзидзи зашагали домой. Небо стало почти совсем черным, только на западе еще виднелась тонкая полоска заката. Пусть в этот раз Кики так ничего и не перевезла, но настроение у нее все равно было отличнейшее. Она шагала, насвистывая себе под нос.

— Кара наверняка снова будет выступать по радио. — Дзидзи семенил за Кики, быстро переставляя лапки.

— Да, непременно, — кивнула Кики.

Тропинка разделилась на две, и на боковой мелькнул чей-то силуэт. А затем донеслась песня:

— Ой, ну ничего себе, Дзидзи, твою песенку уже поют! А ведь Кара же ее только-только придумала! — Кики поспешила вернуться к развилке. — Эй, постойте! — окликнула она тень на боковой тропе и побежала ее догонять.

— Чего тебе надо? — Тень резко развернулась на месте, и — надо же! — это оказалась та самая странная девочка, которая на днях заходила в булочную Соно за сдобными улитками! Два высоких хвостика у нее на голове вихрились и колыхались на ветру, словно два фонтанчика.

Кики от изумления застыла как вкопанная. Она бежала так быстро, что сейчас у нее перехватило дыхание.

— Ты! — наконец выпалила она. — Откуда ты знаешь эту песню?

— А что, ее знать нельзя? — неприязненно спросила девочка, дернув подбородком.

— Ты была там, в аллее криптомерий?

— Не знаю я никаких криптомерий. Это где хоть? И с чего это я должна отчитываться перед тобой, где я была и что я делала? — так же задиристо ответила незнакомка.

Кики невольно попятилась, но не смолчала — слова слетели с языка сами собой:

— Это ведь ты назвалась моим именем и забрала вишневое варенье?

— Ты о чем?

— Не делай так больше, поняла? Я добросовестно отношусь к своей работе и несу ответственность.

— А я разве сказала, что это я сделала? Мы с тобой просто случайно столкнулись, чего ты на меня набросилась? — Девочка смерила Кики пристальным взглядом с головы до ног.

— Но… Но… Ты же… Да кто ты такая? Где ты живешь? Ты местная?.. Сколько тебе лет? — затараторила Кики, сама толком не понимая, что она такое говорит. Ее ноги сами собой отступили еще на несколько шагов.

— А с чего это тебе так хочется все-превсе обо мне вызнать? Зачем тебе знать, кто я такая? Я что, обязана быть хорошей девочкой из приличной семьи, иначе у тебя сердце не на месте? — колко бросила девочка, развернулась и пошла прочь, проводя рукой по растущим вдоль тропинки высоким травам, словно поглаживая их.

— Прости, я не хотела тебя обидеть! Но… скажи хоть, как тебя зовут? — крикнула Кики вслед удаляющейся девочке.

— Меня? Меня Кэкэ зовут, — отрывисто ответила та, обернувшись. — Удачи тебе, котик, веди себя хорошо! — И она пошла себе дальше, а потом вдруг подняла обе руки и помахала ими в воздухе вправо-влево. Дзидзи так и застыл на месте.

Девочка шла быстро и вскоре исчезла за поворотом. И тут до ушей Кики и Дзидзи снова донеслась песенка:

Пропев это, девочка визгливо расхохоталась. Услышав слова песенки, Кики переменилась в лице.

— А-а! Ужас! Что я натворила! Я же совсем забыла про Томбо!

Кики подхватила Дзидзи, который по-прежнему оцепенело стоял столбом, запрыгнула на помело и взмыла в небо. Светлая полоска на западе стала еще тоньше и темнее. Кики подгоняла помело что было сил — и вот она уже над Бесконечным парком. Томбо одиноко сидел на качелях.

— Прости, я опоздала! — выкрикнула Кики, подлетев к Томбо. — Теперь уже нельзя, да? Слишком темно?

Томбо молча поднялся с качелей и посмотрел в небо:

— Я не дождался и запустил ее без тебя.

— Ой, правда? Тогда, пожалуйста, запусти ее еще раз, мне очень хочется посмотреть!

— Ничего у меня не вышло. Я даже рад, что ты этого не видела. Она взяла и улетела прочь. Умчалась по прямой куда-то вдаль, будто ей только туда и нужно было. А ведь я пытался сделать так, чтобы она зависала и прилетала назад… но она не вернулась. И все-таки… Все-таки она очень красиво летела, — с ноткой гордости в голосе добавил Томбо, слегка ободрившись.

— Как жаль, что я этого не видела… А куда она улетела?

— Туда. — Томбо, печально поморщившись, махнул рукой в направлении прочь от моря.

— Прости… — только и смогла сказать Кики.

— Я сделаю еще одну. И в этот раз у меня обязательно все получится. Смастерю вертушку, чтоб летала не хуже тебя! — запальчиво пообещал Томбо, стараясь прогнать уныние прочь.

Вечером Кики уселась на стул, подставив лицо дующему ветру.

— Они меня не дождались… — пробормотала она себе под нос.

Дзидзи дернул ушами:

— Но, Кики, это ведь ты все позабыла. А ведь я тебя несколько раз спросил: «Ты уверена, что можно?»

— Ой, Дзидзи, так ты помнил?

— Ну да. Поэтому я и переспрашивал столько раз! Но потом, когда Кара начала петь, это было так замечательно, что я тоже обо всем забыл.

Кики совершенно пала духом:

— Как же я устала…