Клерк позорный

46

Будильник заорал громко и пронзительно. Коржик долго не мог понять, где он. Незнакомая комната, скрипучая кровать, сиротское худое одеяло, лепнина на потолке.

«Гостиница! – дошло до него. – Я приехал сюда выколачивать долг».

Выколачивать – это сказано слишком сильно. Он не бандит. Хотя мог бы им стать. Это он сейчас понимал ясно. Если бы он вращался в этой среде, если бы дядя его был бандитом и двоюродный брат, а также друг детства или институтский товарищ, тогда и он стал бы бандитом, хотя тюрьмы он боялся, тут он был недостаточно отмороженным. А вот разборки со стрельбой его почему-то не пугали. Это потому, что в детстве он любил подраться. Не нарывался, но и не избегал.

Но бандитские времена уже прошли. Это тут еще остались «смотрящие-разводящие», а в Москве их давно уже не было. Или были? Сегодня как раз и должна была состояться такая разборка. Без стрельбы, но с мордобоем.

Он оделся и посмотрел на часы. Ровно в пять тридцать он стоял уже на крыльце гостиницы. Было темно и тихо. С веток деревьев падали капли, оставшиеся от ночного дождя. Минут через десять подъехала машина и коротко просигналила. Не та, на которой вчера приезжал Кадухан, а джип широкий. «Ну что ж, широкий так широкий, – подумал он, – не один ли хрен?»

В машине сидели два незнакомых ему перца. Он поздоровался и сел на заднее сиденье. Там никого не было. Перцы сказали, что надо заехать за Кадуханом. Машина долго петляла по окраинным улицам и остановилась в районе «хрущевок». «Странное место для „смотрящего", – подумал Коржик. – Тот ли он, за кого себя выдает, или же просто мелкий жулик?»

Человек с переднего сиденья почти бегом отправился за Кадуханом. Вернулись они вдвоем. Кадухан сел впереди, а тот перешел назад. Коржик вынужден был подвинуться и оказался за спиной водителя. Самое отстойное место, хотя и самое безопасное на случай аварии. Ему это не понравилось, но пришлось смириться. Не затевать же сейчас выяснение, кто где должен сидеть. Он все-таки не Ельцин. Зато с этого места оказалось удобнее говорить с Кадуханом – его было видно в профиль, а не в затылок.

– Это мой брат, – Кадухан кивнул на человека рядом с Коржиком.

Они обменялись рукопожатиями. Тот назвал свое имя, которое Коржик тут же забыл. Что-то вроде Тыр-пыр.

Выехали на трассу. Сзади за ними следовала «девятка», в ней сидели четыре человека. Это «бригада» Кадухана. Коржик их знал – они встречали его в аэропорту и отвезли в гостиницу. Сначала хотели в «Спортивную», но он настоял, чтобы в самую приличную и обязательно в одноместный номер. Это их почему-то расстроило, но они подчинились.

Бригада выглядела странно. Члены ее были староваты для такой работы, хотя и накачаны. Обычно в бойцах ходит молодежь, а тут двум из них было за сорок, другим двум – за тридцать. «Ладно, – подумал Коржик, – посмотрим, что будет дальше».

– Ехать далеко? – спросил он.

– Часа четыре.

– Ни фига себе! – вырвалось у него.

До должника оказалось больше двухсот километров – он жил в райцентре на краю области.

Завязался ленивый дорожный треп. Они стали расспрашивать его о Москве и о Толяне. Коржик смотрел в окно и нехотя отвечал. По опыту он знал, что в таких ситуациях лучше молчать или говорить только о главном. Любая болтовня на посторонние темы расслабляла, возникали ненужные симпатии или антипатии, которые потом не давали сосредоточиться на основной задаче, и в итоге терялась бдительность. Но вопросы не прекращались.

Вопросы задавали то Кадухан, то Тырпыр. Водила молчал. Коржику это надоело и он сделал вид, что уснул. Они отстали и начали джеркотать по-своему.

Дорога была хорошая, машина ехала с приличной скоростью, мотор широкого гудел мощно и монотонно. Коржик на самом деле начал клевать носом.

Вдруг машина остановилась, и Коржик проснулся.

«Уж не менты ли нас тормознули? – мелькнуло у него в голове. – Они наверняка засекли выезд из города такого важного человека, как Кадухан, да еще и на двух машинах. Сейчас начнут искать волыны, не найдут, потому что они спрятаны под днищем, подбросят пару-тройку патронов, грамм героина и всех повяжут».

Но никаких ментов не было. Они встали у деревенского рыночка с домашней птицей. Кадухан в своих трениках с пузырями на коленях тяжело потрусил туда. Коржику было видно, как он долго и придирчиво выбирал курицу и еще что-то. Вернулся он с облюбованной птицей, литровой банкой сметаны и кругом домашнего сыра. Эта сторона жизни авторитетов, да еще в чине «смотрящего», была Коржику неизвестна. Он думал, что все это им приносят «шестерки», а они только делают предложения, от которых другие хотят, но не могут отказаться. Оказывается, он был неправ.

И опять у Коржика возникли смутные сомнения. «Ладно, – успокоил он себя, – может, у человека хобби такое – лично выбирать продукты к своему столу. Нахлебался, бедолага, тюремной баланды и теперь любая курица ему в радость».

Кадухан бережно сложил покупки в багажник, сел на свое место и сказал:

– Дорого дерут! Уж я с ними торговался-торговался – и ни в какую.

И тем самым опять вызвал у Коржика сомнения. Разве может быть для «смотрящего» что-нибудь дорого? У него должно быть очень много денег. Просто без счету денег у него должно быть.

«Ладно, – успокоил он себя еще раз, – у него, наверное, было трудное детство, и он теперь просто не может переплатить лишнюю копейку. Рука не поднимается. Деньги есть, а взять нельзя. Всякое бывает».

Они поехали дальше. Коржик опять сделал вид, что уснул. Кадухан с братом, решив, что он их не слышит, перешли на русский, но разговаривали негромко и поэтому до Коржика долетали только обрывки фраз.

– Он пепси-колами у нас на рынке торгует, – сказал о ком-то Кадухан.

Брат что-то ответил, но он не смог разобрать что да ему и не очень хотелось вникать.

– А этот чейзами торгует, – опять сказал Кадухан.

– Чем? – не понял Тырпыр.

– Книжками.

Из дальнейшего разговора Коржик узнал, что у Кадухана самого на этом рынке несколько киосков со всякой лабудой. И опять сомнения стали его одолевать. Он не очень разбирался в «понятиях», но знал, что «смотрящим» вроде бы как нельзя заниматься бизнесом. Ведь тогда они не смогут выполнять обязанности третейского судьи. Или «понятия» за последнее время изменились? «Н-да, умеет Толян находить, кому ссудить деньги, – подумал он, – „смотрящих", чтобы потом эти деньги вытаскивать».

Они ехали уже больше часа. В машине было довольно холодно – печка не работала. Постепенно он начал замерзать. Особенно страдали ноги – он обул легкие ботинки. Надо было обуть утепленные, но кто же знал, что сраный широкий неисправен? Он вообще думал, что они поедут на «гелендвагене». Он давно понял, что с октября по апрель в командировки следует ездить в утепленной обуви. Тогда чувствуешь себя человеком, уверенным в завтрашнем дне, а не дрожащим засранцем. Или, на худой конец, нужно такие ботинки покупать сразу по прилету.

На их пути возник маленький вшивый городок. Кадухан по обыкновению сказал, что ему надо посмотреть провизию, и они опять сделали остановку. Авторитет с братом с увлечением углубились в продуктовые ряды, бригада свалила еще куда-то, а Коржик остался один и пошел пройтись. Как и во всех мухосрансках, жизнь здесь была построена вокруг рынка и магазинчиков, его окружавших. Со всех сторон пейзане устремлялись на рынок и возвращались обратно с покупками. Коржик вознамерился перекусить, но все харчевни оказались закрытыми по причине раннего времени. С трудом он нашел задрипанную забегаловку с пирожками и горячим чаем. Но обстановка сейчас была не важна. Позавтракал. Стало немого теплее, но задубевшие в холодной машине ноги все равно не отошли.

Вернулся к машинам. Продуктовых придурков все еще не было. Видно, хотели скупить весь рынок. Наверное, Кадухан после тюрьмы никак не мог отъесться. Интересно, когда он в последний раз сидел и за что? – подумал Коржик. – Надеюсь, не за ограбление магазина «Мясо-птица».

От нечего делать, он зашел в магазин бытовой техники. Магазин был ободранным, с тяжелой металлической дверью, оставшейся еще с советских времен. А техника в ассортименте наличествовала самая дешевая, неизвестных ему брендов и выглядела весьма подозрительно.

Опять вернулся к машинам. Ну где же все?

Тут подтянулись и они. Кадухан протянул Коржику еще теплый пирожок.

– С печенкой!

– Потом, – отмахнулся Коржик, но пирожок взял и сунул в карман с намерением где-нибудь по пути выкинуть.

Выехали опять на трассу.

– Кадухан? – спросил Коржик.

– Чего, братан?

– А расскажи, что мы будем там делать.

– Как, что? Прижмем этого пидора, чтобы отдавал деньги.

– А если у него нет денег?

– Пусть ищет!

– А если не найдет?

– На месте сообразим, – уклонился тот от ответа.

– Бить будем?

– По обстоятельствам.

Коржику совсем не хотелось никого бить. Это была не его работа. Но ему хотелось знать, какой у «разводящего» план действий. Пока он не понимал, зачем они ехали туда такой толпой. В надежде на то, что увидев их, должник испугается, полезет в кубышку и отдаст долг? Так это маловероятно. Что-то должно быть заготовлено еще, иначе это пустая трата времени.

«Хренов Толян, – подумал Коржик, – никогда нельзя получить вразумительных инструкций – все второпях, все на бегу».

– Что там делать? – спросил он Толяна перед поездкой.

– Нужно вернуть долг.

– Как?

– С помощью Кадухана.

– Как все будет выглядеть?

– Решите с ним на месте.

И все. Никаких дополнительных деталей. Оно и понятно – ничего лишнего он сказать не хотел, чтобы потом, если при выбивании Коржик и Кадухан перегнут палку и возникнут проблемы с милицией, никто не смог бы сказать, что именно это и именно так велел сделать Толян. Он страховал свою жопу.

«А я свою почему не страхую? – задал себе вопрос Коржик. – Подумать только, еще несколько месяцев назад я был чистеньким банковским клерком с головой, полной иностранных финансовых терминов и всех на свете котировок, а сейчас мчусь в машине с бандюками выбивать долг из председателя колхоза».

И еще один момент этой поездки занимал его мысли. Если все пройдет хорошо – Толян вернет свои деньги. Половину, по крайней мере, потому что Кадухан уже несколько раз произнес слово «дербаним», а это означало раздел выбитого долга пополам. А ему что? Только зарплата? За такую-то грязную работу? Выходило, что так, потому что ни о каком другом вознаграждении Толян и не заикнулся. Не слишком ли скромно?

Наконец, они прибыли на место. Это был городок вроде предыдущего. Коржик уже совсем задубел. На негнущихся ногах он с трудом выбрался из машины. Они остановились в местном коттеджном поселке. Высокие заборы, спутниковые антенны, ухоженная территория. Должник жил в кирпичном особняке, заросшем по периметру кустами, не самом большом, но и не самом маленьком.

Кадухан позвонил в калитку. Из дома выскочил человечек тоже кавказской наружности, глянул на незваных гостей и побежал за угол. Кадухан кивнул бригаде. Двое помоложе перемахнули через забор и кинулись следом. Они разделились и скрылись за домом с двух сторон. На цепи рвалась средних размеров собака непонятной породы, но ничего не могла поделать – цепь была короткая и крепкая.

Вскоре появились бойцы. Один из них держал за руку выше локтя хозяина дома.

– Что за бега, еб твою мать? – раздраженно поинтересовался Кадухан.

– Извини, я в туалет хотел, – стал оправдываться хозяин.

Коржик понял, что они знакомы.

– Обосрался, что ли, от страха? – спросил Кадухан.

Все засмеялись. Бойцы подвели хозяина совсем близко. К удивлению Коржика, вместо того, чтобы засветить ему в пятак, Кадухан вполне дружелюбно пожал ему руку.

– Это Сергей из Москвы, – представил он Коржика. – От Толяна.

– Какого Толяна? – стал придуриваться человечек.

– Которому ты денег должен, – напомнил Кадухан. – Не валяй ваньку, а то нарвешься.

Человечек протянул Коржику руку.

– Анзор, – назвался он.

– Веди в дом! – велел Кадухан.

Анзор, изображая радушие, распахнул дверь. В дом вошли Коржик, Кадухан и его брат.

Бригада осталась на улице – им не полагалось. Если что – позовут.

Человечек провел всех в зал. Там были камин, кожаные кресла, диван и большой телевизор. На полу лежали несколько ковров. Стены были отделаны деревом.

Все расселись.

– Чем вас угощать? – спросил Анзор.

– Деньгами! – ответил за всех Коржик. Это прозвучало неожиданно даже для него самого. – Долг давай!

Анзор вздрогнул, бросил быстрый взгляд на Коржика, а потом перевел на Кадухана. В этом взгляде явственно читался вопрос: «Кто здесь главный?»

«Я – главный!» – ответил взглядом Кадухан.

– Сергей шутит, – снисходительно сказал «разводящий», – устал с дороги.

Но на Коржика это не подействовало. «Перед своими бойцами будешь босса разыгрывать, – подумал он, – а мне дело надо делать».

Он заводился все больше. С ним иногда так бывало: то спокойный и невозмутимый, а то что-то срывало его с тормозов – и понеслось. И вот что было самое интересное – потом, вспоминая о таких моментах, он почти никогда о них не жалел. Все, оказывается, делалось тогда так, как надо.

– Какие уж тут шутки, – сказал он Кадухану. – Я за деньгами приехал.

И повернулся к Анзору:

– Брал в долг – возвращай! Чего тут непонятного?

Тот молчал и смотрел на Коржика. У Анзора было лицо отъявленного мошенника. Коржик был уверен, что он кинул не только Толяна, но и других кредиторов. И что все они тут в сговоре и готовятся разыграть перед ним спектакль, чтобы спровадить обратно в Москву ни с чем. Ему захотелось поломать их планы. Еще ему казалось, что все напрасно, что увяз Толян на этих глухих просторах нашей родины, как немцы под Москвой, и денег своих никогда и ни за что отсюда не вытащит. Но он уже не мог остановиться.

– Чего смотришь, чучело? – сказал он Анзору или Анвару, или как его там – хрен его маму знает. – Рассчитывайся, давай! Принимаем любую валюту. Открывай закрома.

Кадухан молчал. Анзор втянул голову в плечи.

– Нету денег, Сергей.

– Нету денег? Какая жалость! У вас никогда, блядь, их нет! Ты ведь председатель? Или был им? Как называется твой колхоз? «Сорок лет без урожая»? Или «Путь с обрыва»? Вы всегда косили под убогих, набирали долгов и не отдавали, и вам их списывали во все времена. А вы жрали самогонку с груздями и хреном груши околачивали. Но теперь надо отдавать, Анзор, теперь деньги частные, не государственные, и прощать их никто не будет. Натурой давай! Что ты можешь предложить взамен?

– Мне нечего сейчас предложить.

– Как нечего? А будущий урожай?

– Продан весь. Уже давно.

– Технику давай – трактора и комбайны!

– Заложены.

– Тогда землей рассчитывайся.

– Землей распоряжается общее собрание.

– Ну, так собери его!

– Не могу – они выскажут мне недоверие и тогда вообще труба. Тогда я – никто.

– Что, и спрашивать будет не с кого?

Он виновато кивнул.

Этот мошенник умел казаться несчастным придурком. Может быть, поэтому его до сих пор и не застрелили – грех палить в убогого. По дороге Кадухан рассказал, что неделю назад сюда приезжали чеченцы, которым он тоже задолжал, настоящие бандиты, не такие, как у Кадухана.

Но и тех он сумел разжалобить. А ехали они с намерением его убить. Но все закончилось тем, что во дворе зарезали барана – по их обычаям, здесь должна была пролиться кровь, поэтому кровь Анзора заменили кровью барана. Поели шашлыка и уехали. Надолго ли?

Коржик повернулся к Кадухану.

– Ты бить его будешь? – спросил он.

– Зачем бить? Он отдаст.

«Вот и подтверждение, что они заодно», – подумал Коржик. И взорвался.

– Кадухан, – сказал он, – я хочу тебе кое-что объяснить. Я приехал за деньгами. Из самой Москвы. Очень рано вчера встал и долго летел на аэроплане. Очень рано сегодня встал и долго ехал на машине. А денег нет. Ты подрядился помочь их вернуть. Ну, так помогай! Делай уже что-нибудь! Хватит кресло просиживать. Кто здесь бандит – ты или я? Зови своих, пусть навешают ему!

Кадухан выпрямился в кресле и застыл, как индеец Гойко Митич. После первых же слов, обращенных к нему, у Коржика похолодело внутри, но он уже не мог остановиться. Он говорил и не знал, кого сейчас будут бить – председателя колхоза или его.

Повисла пауза. Наконец, Кадухан кивнул брату:

– Позови двух ребят.

Тот вышел. Хлопнула дверь, зашли два бандита помоложе. Один здоровый рябой с тупым лицом, другой юркий с усиками. Вопросительно посмотрели на Кадухана. Брат остался на улице – не захотел присутствовать.

– Попинайте этого! – Кадухан кивнул на Анзора. – Но без увечий.

И повернулся к Коржику:

– Пойдем, покурим.

– Я останусь.

Тот удивленно вскинул брови:

– Ну, как знаешь.

Человечек умоляюще посмотрел на Кадухана. Он напоминал сейчас игрушку Лизун, которая медленно сползает по стене. Казалось, он вот-вот растечется зеленой лужей на полу.

Кадухан отвернулся и вышел.

– Начинайте! – велел Коржик.

Бандиты подошли к человечку и стали по бокам. Тот скукожился и закрыл согнутыми в локтях руками грудь и живот. Бандиты как-то буднично и нехотя, словно бы не всерьез, начали его бить. Они наносили удары по области почек, в бока, в грудь. Удары были тяжелыми, отработанными. После некоторых человечек всхлипывал и громко втягивал воздух. Он не сопротивлялся, зная или догадываясь, что тогда будет еще хуже. Коржика начало тошнить, но он заставил себя смотреть дальше. Сейчас ему почему-то хотелось, чтобы на месте человечка оказался Толян, который и прислал его сюда.

Один из ударов пришелся снизу в скулу человечку. Тот охнул и упал на бок. Уже лежа он пошарил во рту языком и выплюнул что-то на пол. Раздался стук. Коржик подошел посмотреть. Это был зуб в сгустке крови.

Кровь возбудила избивавших. Худой ударил его носком ботинка в живот и тот скорчился.

– Хватит! – сказал Коржик, с усилием подавляя рвотный спазм.

Он понял, что если они будут продолжать еще хотя бы минуту, его вырвет прямо здесь.

На их тупых рожах не отразилось никаких эмоций. Они вопросительно посмотрели на Коржика, ожидая дальнейших распоряжений.

– Все, идите! – сказал он. – Позовите Кадухана!

Они ушли. Вернулся Кадухан. Анзор уже очухался и со стоном сел на ковер. Он ощупывал языком место, где недавно был зуб.

– Говорил же, не увечить, – пробормотал Кадухан, завидев на полу сгусток крови.

– Ну что, урод, – спросил Коржик, – будешь деньги отдавать?

Тот утвердительно затряс головой.

– Так давай, не тяни!

Анзор встал, сунул руку за обивку кресла и достал ключ. Затем отогнул край ковра и открыл стенной сейф. Взял там какую-то бумагу и протянул Коржику. Это был вексель Сбербанка на треть суммы долга без процентов.

– А остальное?

– Осенью, – прошепелявил тот.

Коржик достал два чистых листа и ручку.

– Распишись внизу на каждом! – велел он.

– Что это?

– Здесь будет договор о продаже урожая на оставшуюся сумму.

– А если…

– Не бойся, не обманем. Нам бы свое вернуть.

Он в нерешительности взял ручку.

– Ну!

Он поставил закорючки.

– В скобках фамилию напиши.

Он вывел фамилию.

– Теперь колотушку шлепни!

– Ее здесь нет.

– А где она?

– В правлении.

– Это где?

– В селе, пятнадцать километров отсюда.

Никуда ехать Коржик больше не хотел, тем более, с побитым Анзором. Он решил, что сойдет и так. Спрятал листы с подписями и вексель в сумку и обернулся к Кадухану:

– Поехали домой.

По дороге они остановились у придорожного ресторана пообедать. Ресторан держали кавказцы, и он был таким же заскорузлым, как Кадухан и его люди. Захмелев, Кадухан хлопнул Коржика по плечу:

– А ты молодец, Сергей. Пять баллов. Мне как раз такой помощник и нужен. Пойдешь ко мне?

«Ну, вот и карьера, – подумал Коржик с иронией. – Только криминальная и не в Москве. Знал бы он, что меня до сих пор трясет от выбивания, что бы он тогда сказал?»

А вслух произнес:

– Да нет, Кадухан, я уже числюсь в Москве в помощниках.

Это было неправдой – в помощниках у Толяна ходили другие. Но он надеялся, что станет им, когда привезет вексель и листы с подписями. «А, все дерьмо», – подумал он.

Он сказал, чтобы его высадили в центре. Направляясь к гостинице, бесцельно зашел в несколько попутных магазинов, просто прошел через залы, покосившись на товары, и все. Зачем-то купил в секс-шопе черный резиновый фаллос. В номере поставил его в пустую пыльную вазу. «Скажу Толяну, что это председатель колхоза передал в счет погашения остатка долга», – решил он.