Клеймо зоны

Глава 10

Вечером маленький лагерь долго не мог угомониться. Ксанта с Кузнецом о чем-то шептались, сблизив головы вплотную, — Скай был на сто процентов уверен, что они секретничают на его счет, но прислушиваться не стал. Эти двое сейчас слишком напуганы и обескуражены открывшимися обстоятельствами, чтобы верить подозрительному незнакомцу. Ну и хрен с ними, все равно им деваться некуда. Однако и Москит, несмотря на то что поставил нового напарника на первое дежурство, вряд ли сейчас спит. Только делает вид, а на самом деле незаметно следит за помощником: как поведет себя, что будет делать? Репутация репутацией, но доверие здесь, в Зоне, — лежалый товар, и сколько бы ни твердили, как свято тебе доверяют, проверять будут долго и тщательно, в полном соответствии с мудрой пословицей.

Ксанта тоже исподтишка следила за Скаем. Очень подозрительный персонаж. Появился неожиданно и удивительно вовремя. А что, если это именно он натравил на башню стаю кровожадных мутантов, чтобы потом, благородным героем и спасителем, втереться к ним в доверие? Неизвестно, правда, каким образом он это сделал, не было подтверждений, что животными в Зоне можно управлять, не будучи контролером, однако слухи о подобном ходили давние и обширные.

Да, пароль он назвал правильный, вряд ли кто-нибудь кроме Костика мог ему рассказать о той старой истории с буквой «х» вместо икса. Только брат ведь мог и не знать, что говорит с предателем. А может… может, Костика вообще пытали и вырвали секреты силой!

Конечно, она не надеялась, что Скай прямо сейчас достанет из кармана рацию, обменяется парой фраз с таинственным собеседником, и все станет понятно. Или, скажем, подаст кому-то условный знак в полночь керосиновой лампой. Вряд ли все будет так примитивно. Но почему-то ей казалось, что он обязательно себя выдаст. Дениска, простая душа, рвался немедленно взять нового второго номера на мушку и допросить с пристрастием, но Ксанта его отговорила. Кавалерийским наскоком ничего не узнаешь, лучше уж пусть думает, что все в порядке, что он умело проник в группу и никто его ни в чем не подозревает. Тогда шпион расслабится и потеряет бдительность. Если же трясти оружием почем зря, то, во-первых, неизвестно, чем все закончится, новый проводник явно не новичок в драке. А во-вторых, лучше уж пусть будет у них на виду, чем крадется по пятам и следит из-за кустов. Кузнец, кстати, считал, что и Москит взял Ская напарником именно по этой причине: известный враг всегда лучше скрытого.

В том, что Скай именно враг, Ксанта ни секунды не сомневалась.

Денис уже храпел рядом. Беспечный, как все мужчины, он заснул, едва они перестали шептаться. Девушка даже позавидовала: как он может столь безмятежно спать после всего, что сегодня произошло? У нее, конечно, тоже давно выгорел адреналин после утренних погонь и вечерней ловушки, слипались глаза и голова налилась неимоверной тяжестью, но спать было нельзя. Никак нельзя.

Наблюдать за неподвижным Скаем оказалось делом непростым, особенно если пытаться делать это незаметно. Вскоре Ксанту начало со страшной силой клонить в сон. Тогда она решила заодно изучить обстановку: пару часов назад, когда Москит привел группу на платформу заброшенного полустанка, ей было уже все равно, где они, зачем и куда идут.

В сумеречной полутьме, правда, мало что удавалось разглядеть, но на западе мерцали странным малиновым светом облака — прощальный привет от давно ушедшего солнца, а сквозь неплотную дымку маячил матово-желтый рогатый месяц.

Москит обмолвился, что раньше платформа называлась «Энергетик», здесь когда-то ходили пригородные поезда из Припяти в Киев. В поселке с таким названием наверняка имели свои шесть соток работники атомной станции, ездили по выходным сажать картошку, смородину и клубнику, толпились в тамбурах с лопатами и саженцами.

Теперь на полустанке царило унылое запустение. Бетонные плиты по краям платформы крошились прямо на пути, рассыпая по шпалам серо-зеленый от сырой плесени цемент. Кое-где уже сиротливо торчали голые арматурины, скрюченные, как артритные пальцы старой прачки. Асфальт поверх плит вздулся и пошел трещинами, через рваные дыры в покрытии пробивались пучки травы, а в паре мест даже небольшие деревца. Станционный домик, где раньше продавали билеты и висело расписание, зиял пустыми провалами окон. В загаженных углах равнодушный ветер намел кучи мусора и серой бетонной пыли. Проводники и Денис немного расчистили место ночлега, но все равно лежать было неприятно.

Сон медленно затягивал Ксанту в свои объятия. Она уже несколько раз проваливалась на пару секунд в тихое забытье, потом заполошно вскидывала голову: заснула!

И тогда она вспомнила об одном незаконченном деле. Гадание. Конечно.

Днем, на привале, она не стала лезть в толкователь, прикинула результат по памяти. Рядом стоял Москит, и ей не хотелось рыться в сумке у него на глазах. Он бы поднял ее на смех. А вечером все сбылось неожиданно точно — и башня, и жар, и опасная ловушка меж двух огней. Правда, сначала не было времени удивляться, а потом не стало и сил, к тому же успех гадания казался теперь такой смешной ерундой после нафаршированного событиями вечера. Раскаленные стены башни, толпа мутантов, ураганная стрельба, гора смердящих трупов и подозрительный сталкер с приветом от Костика…

Книга никак не хотела открываться на нужной странице, Ксанта тихо ругалась, листала толкователь, стараясь не шуметь, и подносила его к самому носу, разглядывая в неверном лунном свете рисунки рун.

Наконец нужный расклад нашелся.

Да, точно, вот он. Автомат, Противогаз и Башня, две Шестеренки, Восклицательный знак, Факел и Гаечный ключ. Гм… «Беспокойная натура приведет вас к новым испытаниям, которые вы сможете выдержать с честью и прибылью, если будете больше доверять подчиненным и постараетесь не делать за них всю работу». Дальше шло подробное объяснение каждой руны, но Ксанта не стала вчитываться.

Странно. Оказывается, комбинация, выпавшая ей днем, имеет совсем другое значение, спокойное и безопасное. Нейтральное и ни к чему не обязывающее, как гороскоп в воскресной газете. Собственно, так и должно быть, когда перевернутых рун оказывается слишком много. Почему же ей подумалось иначе?

Да, Факел в самом деле означает огонь, но совсем при другом раскладе, а тут, в сочетании с Гаечным ключом и двумя Шестеренками, он предсказывает лишь новые свершения на трудовой ниве. Освещает, так сказать, путь к сияющим вершинам рабочего процесса.

Но в тот момент она была на сто процентов убеждена, что вспомнила правильно. Толкование всплыло перед глазами так четко и ясно, словно она прочитала его. Ксанта даже могла бы заключать пари, что ничего не перепутала, — так она была уверена.

И ведь сбылось же. Именно башня-ловушка, жарка, опасности с двух сторон… и никаких подчиненных-бездельников. Хотя беспокойная натура действительно привела ее к новым испытаниям, а доверие проверяется на прочность прямо сейчас.

Засыпая, она в полудреме продолжала размышлять над странными совпадениями в обоих гаданиях — правильном и неправильном. Первое сбылось на сто процентов, даже как-то неуютно становится от попадания в десятку, а второе вроде бы о чем-то предупреждало на будущее, несмотря на явные несуразности про каких-то там подчиненных. Ну, кто у них в группе помощник и подчиненный? А кто главный? Наверное, Москит.

Ведь не она же, правда?

Но утром всех поднял именно он. Выглядел ведущий свежим и бодрым, хотя и дежурил всю вторую половину ночи.

— Подъем, лежебоки! Много спать вредно для здоровья, тем более в Зоне. Это вам насчет подкрепиться, — он раздал всем по запаянной упаковке натовского армейского рациона. — Потом можно в кустики. Только далеко не отходите. И лучше вдвоем: один гадит, второй охраняет. Уж извините, если кому неудобно или воспитание не позволяет. От стыда пока никто еще не умер, а от невнимательности — куча народу. Бывало, что и с голым задом.

Денис немедля осклабился и заржал, как племенной жеребец, так что Ксанте очень захотелось его чем-нибудь стукнуть.

Чуть позже она, морщась и стараясь дышать через раз, ковыряла ложкой в консервной банке тоскливого желтого цвета. Свинина с бобами: предельно питательно, сбалансировано по жирам, белкам и углеводам. И совершенно несъедобно. Цветом солдатская еда походила на просроченный тональный крем, а вкусом и консистенцией… да на тот же просроченный крем она и была похожа вкусом и консистенцией. Ну и запах от нее исходил не сказать чтобы аппетитный. Запах старого ластика.

— Доедай быстрее, — поторопил ее Кузнец. — Сейчас выдвигаемся уже.

— Не напрягайся, врет он все, — заявил Москит. — Полчаса у тебя еще есть. Банки только не выбрасывайте, надо будет их закопать, чтобы не наследить тут почем зря.

— Почему вру? — обиделся Кузнец. — А чего же вы тогда всё на часы поглядываете?

Скай хмыкнул, повернулся к ведущему:

— Через пять минут?

— Через семь, — ответил Москит. — Утренняя. Точно по расписанию.

— Что — по расписанию? — Ксанта отодвинула ненавистную банку; ложку вытерла платком и спрятала ее в карман.

— Да ерунда, — заверил Москит. — Не обращай внимания.

Скай лишь молча покачал головой.

— Ясно, — сказал Кузнец. — Крутые сталкеры готовят лохам очередной сюрприз. Как жрецы майя к две тысячи двенадцатому году.

— Почему майя? — удивился Москит, не въехав в шутку. Две тысячи двенадцатый год давно уже остался в прошлом, и все ожидания мирового апокалипсиса — вместе с ним.

— Да они тоже становились страшно важными и таинственными, когда выходили на центральную площадь предсказывать затмения. Простой народ писал кипятком от их божественной мудрости и падал ниц…

Ксанта хихикнула, но тут же осеклась. Толкнула Дениса локтем.

— Смотри, — сказала она. — Посмотри на рельсы!..

Проржавевшие железные полосы, убегавшие к горизонту, проснулись от многолетней спячки. По ним катился отдаленный гул, на стыках и костылях зашевелилась ржавая крошка.

— Тут ходит поезд? — изумленно спросила Ксанта.

— Да какой поезд в Зоне! — отмахнулся Москит. — С ума сошла?

Скай флегматично жевал свою порцию, запивая водой из фляги. Сделал последний глоток, аккуратно завинтил крышку и проговорил:

— Года четыре назад военные хотели добраться до атомной станции по резервной ветке. Пригнали мощный тепловоз, прицепили к нему пару спецвагонов, забронировали их, как черепаху, поставили экраны, противорадиационную защиту, огнеметы… Получился самый настоящий бронепоезд.

— И что? — Кузнец не отрываясь смотрел на железнодорожное полотно. Рельсы гудели все громче и уже начали едва заметно подрагивать.

— Да ничего, — равнодушно произнес Скай и замолчал.

— В смысле — ничего? — уточнил Денис, не дождавшись продолжения.

— Связь пропала на втором километре за Периметром, а обратно бронепоезд не вернулся.

— И никто его больше не видел? — удивилась Оксана.

— А никто особо и не пытался, — вступил в разговор Москит, поскольку Скай явно не был расположен поддерживать беседу. — К той ветке бродяги не ходят, слишком опасно там. Непредсказуемое поле аномалий: никогда не знаешь, какие спецэффекты тебя ждут в этот раз. Некоторые вообще утверждают, что там наше пространство с чужим пересекается, откуда к нам вся эта погань лезет мутантная. Пока не разобрались, столько бродяг полегло! Даже переходить через железку не много найдется желающих, не то что ехать или идти вдоль путей. Вертолеты в том районе постоянно падают. Военные пытались снарядить спасательную экспедицию, но не нашли проводников и отступились. Вроде бы даже спутниковая съемка не помогла. Спутники вообще плохо Зону видят, чудовищные искажения…

— А… а это не он гудит? Ну, тот, пропавший бронепоезд, — поинтересовалась Ксанта, на всякий случай отодвинувшись от края платформы.

Москит со Скаем переглянулись.

— Нет, — ответил ведущий, — не он. Но почти.

Нарастающий гул двигался с севера, послышались какие-то щелчки и нестройный железный шелест. Если закрыть глаза, то и вправду можно подумать, что они вчетвером, усталые и замерзшие, возвращаются после долгого похода за грибами и, сидя на пригородной платформе, высматривают долгожданную электричку. Ну вот и она, наконец…

— Там на самом деле что-то едет.

— Ага, — с удовольствием сказал Москит. — Сюрприз жрецов майя.

Монотонное гудение вдруг изменилось, тональность звука начала медленно понижаться, пока тот не стал похож на басовитый рык дикого зверя. Невидимый поезд тормозил.

Ксанта почувствовала, как зашевелились волосы у нее на голове. Спрессованный локомотивом воздух дохнул в лицо, смел с края платформы перекатывающийся мусор. Поднятая движением воздуха пыль танцевала в лучах утреннего солнца.

От горизонта до горизонта, сколько хватало глаз, рельсы оставались пустыми и заброшенными.

— Да где же он? — громко спросила Ксанта, не выдержав томительного ожидания.

Гул электродвигателей стих, сменившись беспокойным шипением гидравлики. С грохотом распахнулись где-то совсем рядом автоматические двери. Пахнуло горячим железом и разогретой старой резиной. Ощущения были такими отчетливыми, словно электричка находилась в двух шагах перед ними: вот она здесь, стоит на полустанке, ждет, пока выйдут одни пассажиры и зайдут другие.

Но если доверять зрению, возле платформы не было ничего. Лишь дрожал немного воздух над поросшими буйной травой путями — медленно испарялась предрассветная роса.

Глухой металлический голос, спотыкаясь и шипя, неразборчиво объявил что-то по внутренней связи. Наверное, следующую остановку. Или предупредил, что двери закрываются, отойдите от края платформы.

Двери в самом деле закрылись: снова зашипел гидравлический привод, и невидимые створки с грохотом сдвинулись. Травинки на совершенно пустых, заржавевших от непогоды путях слабо колыхались на ветру. Ксанта отчетливо видела, как по ближнему рельсу ползет какое-то насекомое — черная суетливая точка на фоне тусклого железа, — и одновременно слышала и ощущала рядом, дотянуться можно, старую пригородную электричку, какие все еще бегают по маленьким полустанкам за пределами крупных мегаполисов.

Снова защелкали потревоженные провода, заныли валы двигателей, сначала басом, потом все выше и тоньше: поезд, набирая скорость, уходил к следующей станции.

Потрясенные туристы молчали, проводники снисходительно лыбились, Москит и вовсе жмурился от удовольствия, как сытый домашний котяра. Наконец Ксанта пришла в себя:

— Что… что это было?

— Электричка, — терпеливо пояснил ведущий. — Из Припяти в Киев, она два раза в день тут ходит, утром и вечером. Точно по расписанию, хоть часы проверяй. Только в туман и дождь не слышно. Научники, которые тут копались, говорили, что от сырости какой-то там звуковой хроноколодец нарушается.

— А где она сама? Электричка-то?

— То есть как где? Там, в прошлом. Году в восемьдесят четвертом или восемьдесят пятом. А то и восемьдесят шестом, в апреле двадцать шестого числа.

— Почему мы тогда ее слышим?

— В Зоне на каждом шагу чудеса, — пожал плечами Москит. — Тут если удивляться все время, то удивлялка быстро перегревается и отказывает. Эта штука хоть безвредная, спасибо и на том, обычно-то сюрпризы здесь все больше неприятные.

У Ксанты заблестели глаза.

— Да это же самый настоящий временной феномен! Тут надо провести комплексное исследование. Если это действительно звуковой отпечаток электрички, проходившей тут во время Первого взрыва…

— Не надо, — прервал ее Москит. — Не надо никаких исследований. Все исследования в Зоне заканчиваются горами трупов, уж поверь мне. Особенно если за дело берутся военные. Они тут копались уже, я вроде говорил. Успели выяснить, что под влиянием особых аномалий над платформой образуется звуковой эффект, похожий на гало или мираж. Только в горах зрительный, а здесь звуковой. Откуда он возникает — кровосос его знает. Может, правда из прошлого, может, из-под Киева, а может, и вовсе ниоткуда. Прямо тут образуется, сам собой. Какой-нибудь разряд — бац! — и возникает цепочка шумов и звуков, от которой у нас челюсти отпадают. Псевдоплоть вон тоже иногда что-то разумное бормочет, как попугай…

— Москит, — тихо сказал Скай, — у нас гости. Подожди, не шевели головой. Сто шестьдесят градусов, юго-восток. Пять засечек.

Старший проводник сдвинул обшлаг рукава, глянул на экран ПДА и прошептал:

— Опа! По команде всем лечь! И быстро к краю платформы… Сейчас!

Кузнец и Скай рухнули на землю, как по команде «воздух». Ксанта чуть замешкалась и тут же почувствовала, как тяжелая рука прижала ее к асфальту.

— Сумку и рюкзаки — с собой! — снова зашипел Москит.

Денис уже спрыгнул с платформы, помог спуститься Ксанте. Посадил ее на разбитые ступени обвалившегося моста через пути и велел не высовываться. Тут же сверху скатился увешанный рюкзаками и оружием Скай. Протянул девушке позабытый «узи»:

— Не бросай, полезная штука, пригодится.

Денис, пригнувшись, чтобы его не было видно из-за бетонных блоков настила, пошвырял в промоину пустые консервные банки, подошвами нагреб сверху кучу дерна, накидал сорванной травы. Москит одобрительно кивнул, показал большой палец.

Проводники почти одновременно проверили оружие, залегли за высоким настилом платформы, как за бруствером, разом достали бинокли. Кузнец отстал от них всего на пару секунд, но Ксанта видела, что он собой недоволен. Да уж, мужчины никогда не перестанут меряться крутизной, особенно в момент смертельной опасности. Ксанта никогда не понимала почему. Может, так они скрывают свой страх?..

— Вот они! — сказал Скай.

— Вижу, — отозвался Москит. — Что думаешь?

— Похожи на мародеров, но не мародеры. Маскировка хорошая, но в Зоне недавно.

— Думаешь, по нашу душу?

— Слишком уверено идут. Новички. Явно снаружи и явно не из наших. Да и оружие неподходящее для здешних мест.

— Да, пожалуй. Узнать бы, кто их на нас навел… — проворчал ведущий.

Ксанта навострила уши. Ну-ка, ну-ка, интересно, что ответит Скай.

— Никто не навел, — ответил тот. — Идут по следам и ПДА от самой башни. Мы там хорошо пошумели, слепой не пропустит.

— Все может быть, — сказал Москит. — Вот дерьмо! Если нас действительно пасут от самого Периметра… Вояки вроде отстали, так теперь еще какие-то ублюдки упали на хвост!

Скай хмыкнул:

— Следов надо меньше оставлять. Я вас тоже быстро нашел.

— Ты следопыт и разведчик, а эти, сам говоришь, новички. Солдатня им помешала своей возней, вот они и подзадержались. А так бы небось еще вчера до нас добрались. Похоже, что ты, — он уважительно глянул на Ксанту, — дорого стоишь. Кто-то очень не хочет видеть тебя в Зоне живой.

Девушка опешила:

— Как это?

— А так. Сдается мне, твой труп давно уже проплатили. Причем задолго до того, как ты появилась в городе. Чтобы снарядить, организовать прорыв и протолкнуть через Периметр такую бригаду преследователей, надо дня три, не меньше.

— И что? — спросил Кузнец. — Теперь-то уж точно откажешься?

— Нет, — ответил Москит. — Если взял деньги, работу надо доводить до конца. Но всегда полезно знать сразу, с кем имеешь дело. Тогда по-другому можно стратегию выстраивать, более тщательно.

— Ты же знал, — сказала Ксанта. — Знал с самого начала.

— Но не думал, что все настолько погано.

— Как вообще все пронюхали, кто я такая?! Мне казалось, я приехала тайно, нигде не засветилась…

— Детка, — веско сказал Москит, — как только Мортенсен дочитал твое досье, адъютант тут же слил его всем заинтересованным людям. Как говорили в одном старом фильме, эту страну погубит коррупция, джентльмены… Так, тихо! Собрались!

Преследователи разом высыпали на вырубленную просеку с той стороны железнодорожного полотна и открыли огонь. Вряд ли они видели цели, скорее всего, просто стреляли в том направлении, которое указывали маркеры на датчиках движения ПДА, чтобы ошеломить противника, прижать к земле, не дать поднять голову.

Пули защелкали по асфальту, покрывающему платформу, мелкая острая крошка брызнула во все стороны. Ксанте, вжавшейся в бетон, показалось, что вся мусорная пыль летит прямо в глаза, в рот, за шиворот. И значит, все пули направлены тоже в нее одну, в Ксанту!

Она инстинктивно дернулась в сторону, мечтая лишь об одном — скрыться, убежать, выскочить из-под огня, но Кузнец и Скай были начеку. Они схватили ее за локти, вжали в край импровизированного бруствера. Младший проводник зло рыкнул на нее и что-то сказал Денису. Ксанта не расслышала, но крепкая рука друга стиснула плечо: все в порядке, мол.

Москит уже бил из АКМК, в грохоте очередей она едва расслышала Ская:

— Кузнец! Тот конец платформы держи! Если полезут… — Он тщательно прицелился, автомат отрывисто бухнул одиночным.

— Ого! — сказал Москит, осторожно выглядывая из укрытия. — Лихо. Да ты, брат, снайпер!

— Не жалуюсь, — ответил Скай и выстрелил снова. — И эти пусть не жалуются. Не на пикник пришли.