Глава 18

Ксанта боялась, что Скай все поймет по их лицам или поведению. Да, конечно, он выглядит совершенно безмятежным и неэмоциональным, словно египетский сфинкс. Как будто ничего не подозревает, но кто знает, как оно на самом деле… Он все-таки опытный следопыт и, значит, человек наблюдательный.

Впрочем, на изменение маршрута он отреагировал без удивления и, когда Москит объявил, что поведет их низом, лишь пожал плечами:

— Наверное, там и вправду безопаснее. Тебе виднее, ты все-таки проводник. Я в Припяти гость нечастый.

Пруд, который нашел Скай, оказался чистым скорее в переносном, чем в прямом смысле. Заросший мерзкой клочковатой тиной, целиком покрытый гниющей ряской, выглядел он отвратительно. Для остроты ощущений, словно их и так было мало, от воды несло затхлостью и прелой листвой, а над поверхностью слабо колыхалась полупрозрачная дымка.

— К такому пруду я и в простом лесу на километр не подошел бы, — шепнул Кузнец. — Не то что в Зоне.

— Особо выбирать-то не приходится, — поморщилась Ксанта. Ей водоем тоже не понравился, тем более что и случай на озере все еще был свеж в памяти.

Но Москит подошел к берегу без всякой опаски, провел над водой ПДА и удовлетворенно сказал:

— Чистая, почти нет фона. В самый раз барахло прополоскать. Только зелень руками не трогайте, палками оттолкните подальше. Как бы там внутри новорожденное зеркальное пятно не спряталось.

Дезактивационные процедуры прошли без эксцессов. Ксанту, конечно, мутило от запахов, да и Кузнец дышал через рот, но закончили быстро. Москит на всякий случай проверил радиации костюмы датчиком и один заставил перемывать, а в конце похвалил «туристов»:

— Молодцы. С учетом того, что навыков у вас нет, справились на твердую четверку.

Денис только отмахнулся, но Ксанта заметила, что ему приятны слова крутого сталкера. Вообще после недавнего разговора по душам между ними и старшим проводником протянулась какая-то незримая ниточка взаимного доверия. По крайней мере, ей нравилось так думать.


Мелкий косой дождь догнал их за несколько километров от городской черты. Город пах неизвестностью, тайной и смертью. Даже отсюда ровные ряды обветшавших и местами разрушенных кварталов выглядели так, что сердце противно екало в груди.

Всем очень не хотелось туда идти. Очень.

Москит положил всех в поросшую подорожником размытую канаву и долго изучал город в бинокль. Скай пристроился рядом — проводники о чем-то долго совещались, но из-за шума тысяч дождевых капель Ксанта смогла расслышать лишь отдельные фразы.

«…не стоит соваться… засветимся…»

«…есть проход внизу… обычно мало кто ходит…»

— Так, — Москит повернулся к группе. — Припять — поганое место, здесь и аномалий хватает, и твари лютуют, и нашего брата сталкера встречают недобро. Поэтому зевать не стоит. Кузнец, тебя это особенно касается! Иначе получишь пулю или вляпаешься в такое дерьмо, что потом придется тебя щетками от асфальта отскребать.

— Да ясно все, — сказал Денис. — Не дурак, понимаю.

— Точно? — с сомнением спросил ведущий. — Ну, посмотрим. Вперед, короткими перебежками! Во-он до того пакгауза. Там залечь.

— И не пересекайте проспект, — добавил Скай. — Даже за обочину не заступайте. Там часто роятся трамплины, стукнет в лоб — мало не покажется. Или подбросит на пару метров, все нутро отшибете.

— Не стоит, в общем, соваться, — резюмировал Москит. — Кузнец, вперед! Скай следующий.

Сначала все было спокойно — перебежка за перебежкой они приближались к мертвому городу. Ну, разве что Дениска один раз поскользнулся и заступил все-таки за край дорожного полотна. Сработавший трамплин его практически не задел, лишь подбросил в воздух комья грязи и окатил всех холодным душем из ближайшей лужи.

— Влево! — зарычал Москит. — Я же предупреждал: осторожнее ходим, под ноги глядим! Спецназ, твою мать!

Потом некоторое время они двигались без происшествий, только дождь стучал по капюшонам, брызгая в лицо мелкой холодной взвесью. А еще медленно расплывались на коленях мокрые пятна, потому что ведущий то и дело орал:

— Пригнулись! Ниже, вашу мать! На полусогнутых!..

Ничего, впрочем, после этого не происходило — а может, потому и не происходило, что вовремя и низко пригибались.

На пустыре перед пакгаузом Москит снова приказал залечь. Когда-то здесь гоняли в футбол юные жители Припяти, и даже за сорок лет буйная травяная поросль не смогла скрыть лысые проплешины. Сейчас они раскисли от дождя, и бывшее футбольное поле превратилось в липкое грязевое болото. Ксанта упала на живот, чувствуя, как намокает куртка, и хотела уже возмутиться, но тут началось.

Сквозь монотонный шум дождя отчетливо прогрохотал пулемет, и стремительная дорожка пулевых попаданий с чавканьем пробежала недалеко от них.

— За угол! — заорал Москит и, подхватив Ксанту под мышки, швырнул ее к обшарпанным кирпичам пакгауза.

Вовремя. Вторая очередь прошлепала по грязи аккурат через то самое место, где они только что лежали.

— Скай! — гаркнул ведущий. — Заметил стрелка?

— Вроде да. Похоже, у него тепловизор, просто так в дождь он нас на таком расстоянии хрен разглядел бы.

— Ядрена матрена! — Москит сплюнул. — Хорош подарочек. Вопрос на засыпку: кого он тут пасет? Не нас ли?

Младший проводник пожал плечами. Ксанта с Денисом многозначительно переглянулись: кого же еще ему тут пасти!

— Патруль темных, может быть, — пробормотал Скай.

Ведущий повел группу в обход — через сплошные завалы бетонных блоков и рухнувших панелей типовых семиэтажек, через груды строительного мусора, ржавых железных арматурин, покореженной и разбухшей от влаги домашней мебели.

— Этот квартал взорвали еще в восьмидесятых, — бросил на ходу Москит. — А потом расчищали бульдозерами. Прокладывали дорогу для тяжелой техники, Саркофаг собирать…

Скай вдруг замедлил шаг, покрутил головой.

— Так мы в бассейн идем, что ли? — подозрительно спросил он.

Ведущий проворчал, не оборачиваясь:

— Ну да. А ты что, кабацких баек боишься?

— Да не то чтобы очень…

— Что еще за байки? — спросила Ксанта на ухо Москиту, когда они затаились за очередной горой бетонных обломков.

— Да ерунда, — отмахнулся тот. — Очередные пьяные страхи пьяной братвы. Я сто раз там ходил, ничего такого не видел.

— А что мог увидеть?

— Да ничего не мог! Пусто там, разве что бюреры вдали прошуршат. Внизу надо аномалий стеречься, а не страшилок выдуманных. Нет там никакого Альбиноса, враки это все! Пошли.

Раньше Ксанта ни про каких альбиносов не слышала и немного встревожилась. Костик не раз говорил, что большинство сталкерских баек в конце концов оказываются не такими уж небылицами.

Но бояться было некогда. Стремительный бросок через расчищенный перекресток закончился новым грохотом очередей и новым падением лицом в грязь.

Больше, правда, неведомый стрелок им не мешал — видимо, группа вышла из сектора обстрела. Похоже, это и правда был какой-то стационарный пост темных сталкеров, лупивших во все, что движется. Но короткие перебежки все чаще заканчивались долгими паузами, когда приходилось ждать сигнала, лежа в мокрой холодной грязи. Мысли в голове закончились, и Ксанта надолго забыла и про альбиносов, и про все остальные кошмары Зоны. Лишь хрипел в ушах осточертевший голос ведущего:

— Вперед, живо!.. А теперь залегли!

Но все неприятное когда-нибудь кончается. Спустя минуту, час, а может, и вечность Москит ткнулся плечом в угол полуразрушенного закопченного строения и махнул рукой: чисто, все ко мне.

Кузнец потащил Ксанту за руку — она уже выбилась из сил, ноги заплетались, и его помощь оказалась как нельзя кстати. Они добрались до стены одновременно со Скаем. И хором выдохнули.

— Рано расслабляться, — заметил Москит. — Нам еще войти надо.

— Куда? — спросил Денис. Запыхавшаяся Ксанта смогла только кивнуть.

— А вот сюда, — ведущий ткнул пальцем себе за спину. — Нам нужен бассейн спортсекции, а он — во дворе. Так что сначала придется пройти через школу…

Денис посмотрел вверх — выщербленные пулями кирпичи крошились от времени. Высокое окно, когда-то заложенное наглухо, чернело от копоти — совсем недавно его пытались выбить выстрелом из подствольника. Да и вообще по стене кто-то палил от души, бывшая школа выглядела так, словно десантная рота штурмовала ее как минимум неделю.

— Там что, штаб клана? — спросил Кузнец.

— Был, — признал Москит. — Только не штаб. И не клана. В Припяти у военных сталкеров долгое время была промежуточная база. Склад, место для отдыха и точка эвакуации. Конечно, на такой приз многие зарились. В итоге военных отжали к этой самой школе и там вырезали до последнего. Но держались они долго.

— Ну так и чего бояться, раз никого не осталось? — поинтересовалась Ксанта.

— Бояться надо не тех, кто там был, а того, кто есть сейчас, — мрачно отозвался ведущий. — За мной, смертнички!

С этими словами он нырнул за угол. Остальные бросились за ним и оказались в узком школьном дворике, заросшем и захламленном донельзя. Недавний пожар превратил в головешки деревья и останки скамеек. У покореженных ржавых прутьев бывшей ограды лежали оконные рамы, школьные парты, куски жести и даже бетонные балки.

— Они еще и баррикады пытались строить… — протянул Кузнец.

— Я же тебе говорю, военсталы долго сидели в осаде. Оружия у них имелось на целую дивизию. Громко было. Ну вот, — неожиданно заключил Москит, — чистенько вроде.

За разговором он терзал детектор аномалий. Датчики не показывали никакой подозрительной активности.

— Значит, так, — проговорил ведущий. — Входим и в темпе двигаемся через все крыло. Скай — замыкающий. Если будем действовать молниеносно, нас могут и не заметить. Ни на что не отвлекайтесь, кто бы за вами ни шел. Свет ни в коем случае не зажигать! Ясно, Кузнец?

— Да ясно все. Что, тех снорков всю жизнь будешь мне поминать?

— Хорошо, когда что-то можно поминать всю жизнь, значит, жизнь длинная. Радуйся, — съязвил Москит. — В общем, без самодеятельности. Потому что там внутри стрелять крайне не полезно. И ни в коем случае не включаем свет!

— Почему? — поинтересовалась Ксанта.

— Потому. Смертельно опасно.

Сорванная взрывом самодельная железная дверь, согнутая почти на девяносто градусов, валялась посреди школьного вестибюля, мешая проходу. Вслед за ведущим группа по одному перебралась через гармошку смятых металлических листов и осторожно двинулась в неуютную темноту.

Ксанта то и дело оглядывалась на последний, казалось, квадрат света в этом мире, который становился все меньше и меньше. Под ноги часто попадалось что-то мягкое и податливое, она спотыкалась, судорожно перешагивала препятствие, заклиная себя не смотреть вниз.

От главного коридора в стороны отходили какие-то смутно различимые проходы. Наверное, классы или технические помещения с выбитыми дверями. Думать о том, что там внутри, совершенно не хотелось. К тому же в некоторых проходах что-то едва слышно пошумливало — видимо, те самые бюреры, которые, по словам ведущего, изредка вдали прошуршат.

Москит уверенно шагал вперед, ни на что не обращая внимания. Да и Скай держал автомат стволом вниз, словно не чувствовал вокруг никакой опасности.

Но в темноте, в глубине чернильных проемов, тем не менее все время как будто что-то двигалось, шевелилось, принюхивалось. Слишком слаженно, слишком размеренно. Стадо крыс так не смогло бы, даже дрессированных. Только если нанизать их на длинную веревочку и дергать, чтобы они шевелились все одновременно — сотни лапок, хвостов и хитрых глаз-бусинок. Иногда из глухой космической черноты и вправду что-то взблескивало, словно любопытный грызун пытался разглядеть или вынюхать незваных пришельцев. После каждого такого высверка шорох и шевеление усиливались.

Это были крысы. Или снорки. По крайней мере, Ксанте было спокойнее так думать. Но время от времени ей начинало казаться, что на самом деле в старой школе скрывается многоногое и многоголовое существо: гигантское, неповоротливое и очень опасное.

Впитав все ее страхи, бесконечный школьный коридор все-таки закончился. Перед высоким окном военные сложили солидную баррикаду, но сейчас от нее мало что осталось. Выбитые стекла торчали из рамы, словно гнилые драконьи зубы — грязные и закопченные до полной потери прозрачности.

Москит осторожно выглянул в заколоченный крест-на-крест проем и швырнул наружу несколько маркеров.

— Детектор чист, — шепотом сказал Скай.

— Вижу. — Ведущий рывком перебросил свое тело через остатки заграждения, упал на колени и прижался плечом к стене.

Ничего не произошло. Правда, рядом, в глухой тьме, опять зашевелилось нечто — зашевелилось и даже, как показалось Ксанте, разочарованно вздохнуло. По коридору пробежал легкий ветерок с едким гнилостным запахом.

— Вылезайте, — с явным облегчением в голосе проговорил Москит.

Следом за ним выбрался Денис, помог Ксанте, потом появился Скай.

— Фух, — сказал он. — Вроде пронесло. Сторож сегодня ленивый был.

Ведущий мрачно сплюнул:

— Выжечь там все надо. Вернулись бы вояки да спалили эту тварь из огнеметов. А то хрен знает, сколько она там будет сидеть и не захочет ли однажды вылезти!

— Ну вот! Я же слышала! — восторжествовала Ксанта. — Значит, там действительно кто-то был. Что еще за Сторож такой?

Сталкеры переглянулись. На этот раз ни один из них не торопился давать разъяснения.

— Тебе так важно знать? — пробурчал Москит. — Научный зуд покоя не дает? Далеко не все стоит исследовать, девочка. Некоторые вещи лучше оставить неизученными. И даже не вспоминать о них. Подальше от греха…

— Сторож появился в школе почти сразу, как оттуда ушли кланы, грабившие базу военсталкеров, — нехотя проговорил Скай после паузы. — Никто не знает, как он выглядит, потому что ни один бродяга в здравом уме не станет зажигать там фонарь, чтобы посмотреть. Лично я думаю, что это несколько крысиных волков со своими армиями. Знаете, что такое крысиный король? Это несколько крыс, запутавшихся хвостами. Такой живой клубок не может выбраться из норы и обречен на голодную смерть, однако остальные крысы почему-то начинают носить ему еду. Возможно, у нас здесь произошло что-нибудь похожее, только крысиным королем стали несколько крысиных волков. Точнее, не королем, а Сторожем. И теперь все это здание набито их серыми армиями, которые не могут покинуть своих вождей.

— Может, и так, — проговорил Москит. — А может, ни черта и не так. Проверять дураков нет.

— А почему он Сторож? — спросил Кузнец. Никогда еще он не видел проводников такими… не то чтобы испуганными, конечно, просто… не вполне уверенными в своих силах.

— Потому что стережет! — отрезал Москит. — Сидит, как Кащей из сказки, на сокровищах и никого близко не подпускает. Говорят, от военных там еще много чего осталось, но больше никто на их имущество особо не зарится. Три группы пропали, желающих сразу поубавилось. Однако, если просто пройти здание насквозь, не зажигая света, он обычно никого не трогает…

В повисшем молчании слышался лишь легкий шелест дождя и такой же легкий шорох в школе за спиной.

— Может, пойдем уже? — тихонько сказала Ксанта. Стоять возле распахнутых в темноту дверей, в которой обитал Сторож, было очень неуютно.

— Передумала исследовать? — буркнул ведущий. — Ну, то-то. Пошли, раз так. Нам вниз.

Она не могла даже представить, что вход в подземный дренаж города, о котором говорил Москит, будет таким неожиданным. Кузнец даже присвистнул, когда увидел, а у Ксанты больно защемило сердце.

Это действительно был бассейн. Детский бассейн школьной спортсекции. Советская власть ничего не жалела для энергетиков и щедро платила им за риск облучения. Далеко не в каждой столичной спецухе был тогда собственный бассейн, а тут, в Припяти, местная школа могла похвастать настоящим водным центром.

Сорок лет назад огромный, как ангар, зал с широкими окнами наполняли детские крики, смех, свистки и команды тренеров. Сейчас здесь царила застарелая разруха. Бассейн был завален мусором и пробковой трухой, прыжковые вышки рухнули на кафельный пол, а огромные часы над входом остановились навсегда. Проржавевшие стрелки тоскливо обвисли, указывая на полшестого, а циферблат секундомера вместо секунд демонстрировал пустые грязно-рыжие таблички. Окна, заложенные по моде тех времен мозаикой из двухслойных стеклянных квадратиков, зияли пробоинами. Толстенные плитки лопнули от перепада температур из-за акустических ударов от близких выбросов, некоторые были раздроблены пулями и осколками. Мелкая стеклянная крошка искрилась и хрустела под ногами, как снежный наст на морозе. Влажный от дождя сквозняк гонял по полу листья и обрывки полусгнившего картона. Венчал запустение выцветший от времени до бледно-розового цвета лозунг: «Быстрее, выше, с…»

Кузнец хмыкнул. Дописал в уме последнее слово, наверное — в соответствии со своим нехитрым армейским юмором.

— Вниз, — напомнил Москит.

Выщербленная лестница вывела их к длинной анфиладе технических помещений, тренерских и тренажерных залов. По пути попалась детская раздевалка с ровными рядами металлических шкафчиков. Крашенные казенной серой краской, они оказались неподвластны времени, лишь кое-где проглядывали неряшливые ржавые пятна. На некоторых дверцах белели выцветшие наклейки — дети оставались детьми даже в городе атомщиков и лепили на свои шкафчики белочек и зайчиков. Теперь от них остались лишь грязные корявые силуэты.

Удивительно, но в большинстве помещений все еще горел свет. Три энергоблока закачивали в Зону немыслимое количество энергии, и все, что еще могло работать в подземельях, работало — в отличие от школьных коридоров, где плафоны, видимо, просто побили во время ожесточенных перестрелок. Некоторые лампы перегорели, кое-где стеклянные колпаки полопались, однако везде что-то тлело, искрилось, мерцало — мучительно, вполнакала, но все-таки пытаясь освещать глухие подземные катакомбы.

Даже на самом нижнем этаже, в бойлерных и насосных, гулко ухали склеротические трубы, обтянутые асбестовой фольгой, с потолка капала подогретая вода, стекая по жутким сталактитам известковых отложений. Эти давно умершие помещения, словно зомби, продолжали жить и после смерти.

— Смотрите под ноги, — велел Москит. — Очень внимательно. Чуть что покажется не так — замрите! Здесь иногда зыбь попадается. Редкая мерзость, да и заметить ее непросто, на солнце еще можно разглядеть, а в полутьме вляпаться легче легкого. Если вдруг покажется, что пол немного серебрится или над ним посверкивают небольшие металлические искорки, замрите. Это она и есть.

— И как зыбь действует? — спросил Кузнец.

— Наступишь — узнаешь, — сварливо ответил ведущий. — Мало не покажется, уверяю. В зыби структура любого вещества теряет устойчивость, оно растягивается, растекается, словно масло на сковородке. А под твоим весом — прорвется. Ухнешь по пояс, а все материалы, что зыбь успела в себя затянуть, тут же начнут смешиваться. И ты в том числе.

Ксанта закусила губу. Вначале ей показалось, что это и есть та самая проверка, о которой говорил Москит. Но ведущий говорил без тени иронии или намека, да и Скай слушал его вполуха: похоже, прекрасно знал о странной аномалии.

— Смотрите внимательно, — буркнул старший проводник. — Вон тот проход — наш. До него совсем не вредно будет дойти целыми и невредимыми. Собрались.

Все четверо пристально изучали разбитые кафельные плитки перед собой, но первым на редкую аномалию наткнулся Денис.

— Вот она! — неуверенно проговорил он, уже готовый к очередному шквалу насмешек. — Здесь серебряный налет!

— Детектор тоже засек, — сказал Скай. — Нашли, старшой.

— Тогда аккуратненько, по стеночке, — распорядился Москит. — И не пробуйте перепрыгнуть! — поспешно предупредил он. — Воздух, ребята, он тоже состоит из молекул и неплохо смешивается с другой материей…

Честно говоря, никакой зыби Ксанта так и не увидела. Прошла по крайней кафельной дорожке, прижимаясь к ржавым трубам, испачкала куртку, но серебристый налет не разглядела, сколько ни пыталась. Однако у Кузнеца заметно дрожали руки, а старший проводник все утирал и утирал обильный пот, пока она не добралась до безопасного места.

Железная лесенка в сливной коллектор совсем не выглядела надежной. Хорошо хоть воздух, поднимавшийся снизу, не пах практически ничем, кроме стоялой воды. Канализация в брошенном городе давным-давно не работала.

В большой дренажной трубе по щиколотку плескалась мутная жидкость — дождевой слив исправно выполнял свою функцию, хотя давно уже никому не был нужен.

— Влево. Там бывшие отстойники и ливневые карманы, — сказал Москит.

— А через большой дренаж не ближе? — поинтересовался Скай. — Или не хочешь светиться?

— Нет, глубже лучше не спускаться.

— Радиация? — понимающе спросила Ксанта. В гулкой пустоте трубы голоса казались чужими и неестественными.

— Там прямой слив в Припять. Иногда из реки такое заглядывает, что лучше даже и не знать. Слышала про Сома? Так тот Сом — мелочь по сравнению с настоящими сюрпризами фарватера. Концентрированная жуть, особенно когда бельмами слепыми из-под воды вот так вот глянет…

Ксанта сглотнула и больше не допытывалась.

Плеск шагов разносился далеко во все стороны. Иногда казалось, что сзади или спереди кто-то идет, так сильно металось по тоннелю многоголосое эхо. И с каждым метром становилось все темнее — известное дело, свет в канализацию проводить незачем.

— Эх, — вполголоса заметил Денис, — тепловизор бы сейчас…

— Зачем это? — отозвался Скай.

— Ну… мутантов смотреть. Мало ли…

Москит хмыкнул:

— Хватит блажить, Кузнец. Любой бродяга тебе скажет, что это штука для сталкера практически бесполезная. Не всякий монстр теплокровный, да и излучений тут полно всяких, ни черта не разберешь. Кровосос вообще вон с температурой окружающей среды бегает, пока свежатинки не попробует. Тогда да, пару часов сверкает в инфре, как новогодняя елочка. Но как переварил — опять стал невидимым. Даже военные сталкеры, у которых со снаряжением полный порядок, недолго бродили с тепловизорами. Быстро сообразили, что только лишний груз таскают…

После небольшой паузы, во время которой Денис переваривал информацию, ведущий продолжал:

— И тогда уж сразу, пока ты новую идею не родил. Прикреплять фонарик к стволу, как в боевиках показывают — в нашем случае развлечение для полных идиотов. Луч света в темноте всякую мерзость приманивает. Слетаются, как мотыльки. Так что держи лучше ушки на макушке и ствол под рукой. И датчики движения настрой на максимальную чувствительность. Впрочем, толку от тебя…

На следующем повороте трубы стало совсем темно. Москит и Скай вышли вперед, датчики движения у них на запястьях непрерывно постукивали. Ровный, как метроном, звук успокаивал расшатанные нервы, однако внезапно его размеренная пульсация ускорилась.

— Что-то есть, — тихо сказал Скай. — Двадцать семь метров.

— Оно за поворотом, — шепотом отозвался Москит.

Сталкеры синхронно передернули затворы.

— Движение!

— Вижу.

— Идет к нам!

— Вижу!

— Слишком быстро! Это Альбинос!

— Твою же мать, а!

Скай вдруг сорвал с подвязки рюкзака коротенькую трубку, дернул за свисавший с ее торца шнур и швырнул трубку вперед. С шипением и треском вспыхнул оранжевый огонь на конце фальшфейера. Сливной тоннель озарился ярким мерцающим светом, над головами людей задергались гротескные тени.

Денис хотел съязвить что-нибудь на тему фонарика для полных идиотов, но не успел, потому что из-за угла внезапно вылетела молниеносная тень.

Мутант передвигался так быстро, что сливался в сплошную полосу собственных отражений, словно на плохой фотографии с большой выдержкой, и разглядеть его в подробностях было невозможно. Моргающий свет фальшфейера делал его движения еще более дергаными и изломанными, как будто в лучах стробоскопов танцевал фокстрот гальванизированный труп. Однако огненное свечение на мгновение ослепило обитателя катакомб, и он замер в конце коридора, выпрямившись во весь рост, — двухметровое двуногое чудовище, отдаленно напоминающее человека.

Москит, Скай и Ксанта сразу распознали его как подвид одной из самых опасных тварей Зоны — кровососа. Только пигмент кожи у этой твари был не серый, как обычно, а бледный, с синими прожилками, как у древнего старика. С плеч и бедер подземного монстра свисали свалявшиеся в колтуны пучки грязно-синей шерсти — то ли собственной, то ли космы какого-то местного мха. Четыре коротких щупальца вокруг рта хищно извивались, исследуя воздух в поисках добычи. На кистях и груди кровососа пузырилась кровавая пена — хладнокровная тварь стремительно разогревала мышцы перед атакой.

Денис видел кровососа впервые и заметно испугался. Пальцы его застыли в миллиметре от переключателя.

— Альбинос! — гаркнул Скай, дернул стволом и нажал на спуск.

В узком замкнутом помещении грохот АКМК ударил по ушам, словно боксерская перчатка. Рикошеты визгливо чиркали по стенам. Ксанта так и не поняла, попала ли хоть одна пуля в цель, однако разъяренная стрельбой тварь внезапно угрожающе вскинула руки, взвыла дурным голосом и бросилась вперед.

— Стелс! — закричал Москит. — Режим стелс! Да стреляйте же, вашу мать!

Приближающийся Альбинос замерцал, словно изображение на неисправном мониторе, и вдруг пропал, будто его выключили. Ошарашенные Кузнец и Ксанта изумленно таращились в полумрак, потеряв цель, так и не сделав ни одного выстрела, в то время как оба проводника лупили длинными очередями в пустое пространство в конце коридора — и пару раз оттуда донесся болезненный всхрюк, на уровне глаз чудовища мелькнуло что-то полупрозрачное.

Режим стелс, вспомнила девушка. Атакующий кровосос способен становиться невидимым для сталкера. До сих пор было неясно, как он это делает, — ученые склонялись к мысли, что он просто наносит специфический пси-удар и зрительные нервы перестают передавать в мозг его изображение. Однако подтвердить или опровергнуть эту гипотезу было сложно, потому что ни один живой кровосос в руки ученых еще не попал.

Пустота в середине коридора взвыла. Москит со Скаем продолжали зигзагообразно поливать проход свинцом, и мутант наверняка поймал уже несколько пуль, однако его невероятная живучесть и регенерация позволяли ему продолжать атаку в такой ситуации, когда другой хищник уже давно отключился бы от болевого шока и страшных повреждений.

Кузнец протиснулся к Москиту и, видимо сориентировавшись, в чем дело, тоже открыл пальбу в пространство. Несколько одиночных выстрелов канули впустую, он потянул рычажок автоматической стрельбы, и в этот момент что-то полупрозрачное и мутное мелькнуло рядом с его головой. Чудовищный Альбинос выбрал себе первую жертву.

С самого начала схватки в голове у Ксанты судорожно бился ставший уже привычным за последние дни барабанный бой. Голова вдруг стала пустой и огромной. Девушка отстраненно почувствовала, как резко начало утормаживаться время. Она отчетливо видела, как медленно, словно улитка, в затворной раме автомата Дениса ползет торчащий наружу затвор, как из ствола тугим облачком вырывается вытесненный пороховой газ, как в замедленной вспышке из автоматного дула выпрыгивает пуля, вторая, третья… и все они уходят в противоположный конец коридора, мимо чудовищной фигуры, которая неторопливо поднимает руку и протягивает ее к горлу бывшего морпеха…

Ужас и ненависть захлестнули Ксанту. Она хотела броситься к Дениске и отпихнуть его в сторону, но словно завязла в огромной прозрачной капле смолы. Ее тело, в отличие от сознания, по-прежнему подчинялось законам того, человеческого мира, где вылетевшую из автоматного ствола пулю увидеть невозможно, а могучий кровосос в несколько раз быстрее самого тренированного морпеха.

Ксанта представила, как Дениска вдруг вздрагивает, бессильно обвисает на пробивших его насквозь когтях огромного зверя, голова парня запрокидывается, и из судорожно сжатого рта толчками выплескивается кровь…

В голове что-то щелкнуло, и чудовищное напряжение разрядилось невероятной силы криком, заполнившим ее черепную коробку, все ее естество:

— Не-е-е-ет!!! Стой, мр-р-разь!!!

Несмотря на то что из ее горла не вырвалось ни звука, чудовищная тень вдруг замерла с протянутой к Кузнецу рукой, уставившись на нее. А потом девушка поняла, что в самом деле оглушительно кричит. Действительность вернулась к привычной скорости, пространство снова наполнилось автоматным грохотом — только теперь проявившийся во всей своей угрожающей красе свирепый мутант нависал над Денисом, не двигаясь с места. Его омерзительные щупальца нервно шевелились, едва не касаясь лица парня.

Москит и Скай пришли в себя практически одновременно и в упор расстреляли застывшего мутанта. Два АКМК рявкнули дуэтом, и уродливая морщинистая голова твари разлетелась на куски. Обезглавленное тело пошатнулось, сделало шаг назад и опрокинулось навзничь в холодную жижу, подняв тучу брызг.

Так и не выстреливший по чудовищу Кузнец судорожно щелкал флажком режима огня, пока Ксанта не положила ладонь ему на локоть.

— Все, — тихо сказала она. — Хватит, Дэн. Все закончилось.

От звука ее голоса он словно очнулся.

— Что за… мерзкая тварь? — неуверенно спросил он.

— Это кровосос. Только не обычный, а подземный. И теперь, кстати, мертвый, — удовлетворенно сказал Скай, меняя опустевший магазин. — Не всегда удается так запросто положить хозяина подземелий. Москит, а ты вот говорил, что никакого Альбиноса нет, байки кабацкие.

Москит даже не стал огрызаться. Он стоял вполоборота, не опуская автомата, и с нескрываемым удивлением смотрел на Ксанту.

Загрузка...