Клеймо зоны

Глава 2

Да уж, прав Хемуль на все сто. Реши этот балбес Мут специально исчезнуть в самое беспокойное время — и то лучшего момента не нашел бы. Впрочем, не исключено, что выбирать ему особо не пришлось. Когда разгуливаешь по лезвию ножа, будь готов к любым неприятностям.

Скай сплюнул розовым. Утром он долго копался в Рыжем лесу среди горячих пятен: разовая доза там, конечно, невелика, но за несколько часов он изрядно нахватал бэров, пришлось принимать срочные меры. И теперь от двойной порции радиофага ломило в пояснице да немного кровоточили десны.

Хорошо, что удалось отвадить Хемуля с его салажатами от безопасной точки выхода, подготовленной еще вчера. Зачем за свои деньги облегчать кому-то жизнь? «Отплачу хабаром», конечно, красивый оборот речи, но отплатит ли действительно и когда это будет — вот вопрос. Пусть лучше шумят подальше отсюда, глядишь, отвлекут внимание патрулей. Впрочем, на самом деле наплевать на них: через Периметр-то ему надо идти прямо сейчас. Ни к чему ждать здесь, с такими-то новостями.

«Хемуль — пьянь и деревенщина, конечно, но в аналитических способностях ему не откажешь, — подумал Скай. — Мута оценили высоко, за такую награду любой рванет в Зону. Уголовная шваль уже небось мечется по городу, потрошит склады и сметает у натовских интендантов списанное снаряжение. Однако все, у кого есть голова на плечах, понимают, что на данном этапе лучше вернуться в Чернобыль-4 и изобразить саму невинность — вынужденного переселенца. На пару-тройку дней, пока весть об исчезновении Мута дойдет до кого надо. Кому она действительно предназначена. А потом можно будет и о деле подумать. При личной встрече нам, кстати, найдется, о чем потолковать, немалый уже должок накопился».

ПДА пискнул сигналом очередной общей рассылки. «Внимание! Усиление патрулей в первом, третьем и четвертом охранных секторах. Во втором секторе, у места утреннего прорыва, объявлен полный карантин. Расчеты огневых точек заменены приказом коменданта особой охранной зоны Чернобыль-4».

Порадовал Че, ничего не скажешь. Скай переменил лежку, поудобнее перехватил бинокль и снова впился взглядом в молчаливые доты первой линии Периметра.

«Полный карантин» на языке военных — уничтожение всего, что движется из Зоны. Терминология Большого Прорыва, когда живая масса мутагенеза прет волнами и пулеметов уже не хватает, в дело идут минометные батареи и реактивные огнеметы, а вертушки с бреющего полета жарят НУРСами и ГВБ все, что еще способно шевелиться. Похоже, натовское командование затеяло большую чистку: хочет показать высокой комиссии, а заодно и наглым бродягам-сталкерам, кто в Зоне хозяин. Потому и расчеты сменили — на случай, если выходящие из-за Периметра клановые несуны заранее прикупили себе безопасный проход в цепочке дотов.

Далеко на западе простучал пулемет. Длинной очередью, но не взахлеб, без истерики. Наверное, натовцы расстреливали какую-то особо ретивую тварь. Скай на звук не отвлекся и поэтому успел приметить смазанное движение в левом от себя, резервном доте.

Хитро. Бетонная коробка долгое время стояла законсервированной, в этом секторе голубые каски больше полагались на датчики движения и патрули: открытая всем ветрам, ровная как стол проплешина в унылом пейзаже считалась не слишком удобным местом для выхода сталкеров за колючку. А на крайний случай есть засечные позиции минометчиков, которые в случае необходимости притормозят прорвавшихся мутантов на полчаса, пока поднимутся в воздух вертолетные звенья.

И вот такой сюрприз. Да, большие нашивки с лампасами и в самом деле проснулись. Ох, и весело тут будет к вечеру, когда на выход попрется молодежь и прочие самоделкины, щиплющие Зону по самому краю. ПДА-то не у всех есть, ну и Че тоже не Красный Крест — абы кого на общий сталкерский канал не сажает.

Вроде бы только внутри Зоны все поутихло, как теперь уже комендатура взялась закручивать гайки. Старые кланы в последние месяцы почти не воюют: беспредельщиков темных раскатали минометным огнем военные, когда чистили Мертвый город, и теперь те ведут себя скромно и пугливо, как монашки в стриптиз-баре, а остальные, устав от кровавой резни во время Большого Прорыва, свято блюдут шаткий нейтралитет.

Правда, у развалин ЧАЭС по-прежнему держит круговую оборону «Монолит»: эти зубры, по слухам, непосредственно связанные с полумифическими Хозяевами Зоны, никогда не упустят случая устроить небольшую заварушку. Ходят упорные слухи, что и их отряды понемногу редеют, дорогу им перешел новый клан — «Последний рубеж», который состоит в основном из военных сталкеров, оставшихся не у дел. Парни из «Рубежа», похоронив в свое время немало товарищей на подступах к Саркофагу, имеют на монолитовцев очень серьезный зуб. И как будто даже поклялись извести фанатиков всех до единого.

Но это все в глубине Зоны, в таких гиблых местах, что не всякий опытный бродяга рискнет сунуться. Разве что совершенно больные на голову, вроде того же Мута, не к ночи будет помянут. А ближе к Периметру, на Свалке, у Агропрома, в Мертвом городе и на Диких землях царит негласное перемирие. Потому и Хемуль, мужик свирепый, решил предварительно поговорить, а не принял случайного бродягу в четыре ствола, что вышло бы безопаснее. Нет, теперь если кого и захотят прищучить по старой памяти, то скорее обратятся к наемникам. Эта братия последнее время расплодилась до невозможности. Сталкеры из развалившихся или уничтоженных кланов, выжившие темные, военные, оказавшиеся вне закона, да и настоящие профи, подавшиеся на заработки…

На ПДА пришел личный вызов. Краткое сообщение, без пароля и подписи: «Жди».

Вовремя. Значит, проход через внешнюю линию обороны откроют, как обещали, — деньги дошли по назначению. Ну а с дотами придется разбираться самому. По-хорошему не договориться, если военные и правда подняли в ружье всех, кого только можно. Молодых контрактников в засаду не поставят, скорее всего, там, за амбразурой, опытные сержанты, которым до выписки осталась пара недель. Эти дел со сталкерами иметь не будут, опасаясь подставы. Они уже одной ногой дома, зачем им себе премиальный лист портить? Военная пенсия с неба не падает, ее кровью и потом зарабатывают.

Скай не отрываясь следил за дотом и наконец снова заметил движение. Чуть слышно скрипнул станок, и в амбразуре блеснул ствол «Браунинга М2». Списали небось в свое время с очередного влетевшего в гравиконцентрат «Брэдли», а сейчас, по объявлении карантина, выгребли со складов всю рухлядь, что еще не успели распродать тыловики.

Это еще полк крылатой кавалерии пока стоит на приколе, экономит казенную горючку. А гости заявятся, так над Периметром будет не протолкнуться, как в час пик на Крещатике.

Нет, конечно, комендатура вполне неплохо кормится с кланов и вряд ли станет просто так портить себе бизнес. Но если при больших звездах из Брюсселя случится шухер вроде утреннего, командование миротворческих сил огребет хорошую плюху. Не дай бог еще комиссии придет в голову проинспектировать какой-нибудь объект внутри Периметра — настанет полный карачун. Вертолет с высокими персонами непременно грохнется в самом гиблом месте, как уже бывало не раз, и все, кто в Зоне еще не стоял на ушах, немедленно на них встанут. Начнется такая охота, подставы и выяснение отношений под шумок, что Большой Прорыв покажется новогодней сказкой. В итоге все закончится очередной спецоперацией, и в глубине Зоны опять поляжет до черта военных сталкеров, а их и так немного осталось.

Так что комендант Мортенсен из кожи вон выпрыгнет, чтобы все прошло в штатном режиме. Чтобы хотя бы в ближайшую неделю в Зоне было скучно и тихо, как в морге маленького альпийского городка, где вот уже триста лет самый громкий инцидент — это драка в единственном местном кафе двух пьяных русских туристов в одна тысяча восемьсот девяносто седьмом году.

И вот при таких стремных раскладах пропадает Мут, а солидные кланы предлагают за него полгода небедной жизни на Канарах. В основном за живого, конечно, но кое-кто и за мертвого.

Скай поморщился. Нет ничего хуже, чем забивать голову проблемами до того, как они случились. Но что поделаешь, если непрошеные мысли так и лезут наперегонки: смотри, какая я плохая! А я еще хуже! Главное, что навести соответствующие справки он сумеет, только добравшись до Чернобыля-4. Есть такие вопросы, которые не задают по ПДА.

Рваные облака, седые от влаги, мокрые и грязные на вид, как старые половые тряпки, лениво ползли над головой. Где-то за ними невидимое солнце плавно скатывалось к западу. Легкий ветерок, днем приносивший прохладу и чужие запахи, сейчас задувал за ворот комбеза промозглую сырость.

Желто-коричневый пучок жгучего пуха медленно волочился по земле. Привычная ко всему бурая и жесткая трава чернела и скукоживалась от соприкосновения с ним, листья подорожника вспухали белыми пятнами пораженной ткани, похожими на волдыри. Только разбросанным там и сям кускам местного бросового артефакта под кодовым названием «стекловата» пух был нипочем — коричневые искрящиеся волокна, похожие на затвердевшие клочья человеческих волос, прекрасно защищены от любого агрессивного воздействия. Их не берет ни огонь, ни кислота. То есть это научники долгое время так считали, что чернобыльская стекловата — идеальный огнеупорный материал: обернутый ею железный прут можно спокойно держать в руке, даже если другой его конец раскален добела. Ровно до того момента считали, как отряд норвежских пожарных в экспериментальных скафандрах с прокладкой из этой дряни сгорел заживо при тушении пожара на нефтяной платформе. Люди вспыхивали, как спички, едва успев высадиться на верхнюю палубу, где температура была еще вполне приемлемой. Скафандры потом долго еще чадили и плавились, хотя, казалось бы, гореть там уже было нечему. С Зоной всегда так: ничего в ней нет постоянного, с раз и навсегда заданными параметрами. Раньше стекловату вдоль Периметра собирали новички и сталкеры-калеки, ибо платили за нее мало, но после того случая на буровой бродяги вообще зареклись с ней связываться.

Датчик движения неуверенно моргнул. Через мгновение радар высыпал несколько отметок в восточном секторе и, словно засомневавшись, сразу же убрал их. Спустя еще минуту световые маркеры появились снова, чтобы больше уже не исчезать. Одиннадцать впереди россыпью, один чуть поодаль: контролер со своими прислужниками или чернобыльская тварь с выводком. Второе куда вероятнее — трусливые мозгокруты так близко к Периметру не подходят, слишком умные. Понимают, что здесь отхватить пулю как нечего делать.

Во рту опять накопилась солоноватая горечь. Скай сплюнул кровь, утер губы и чуть заметно усмехнулся. Да уж, опытный ветеран, ничего не скажешь… Новички узнают — засмеют, пальцем будут показывать, олухи. Идти через пол-Зоны, оставляя за собой цепочку кровавых следов, по которым тебя рано или поздно выследят голодные мутанты, может только полный придурок. И при этом стопроцентный счастливчик, потому что с такими привычками ни один придурок дольше первой ходки не проживет.

Слепые псы уверенно двигались широкой цепью с подветренной стороны, чтобы не выдать себя гнилостной вонью. Хотя они давно уже не полагались на нюх или зрение, древние инстинкты, нажитые тысячами поколений предков, продолжали действовать. Хлесткие, словно невидимые удары плетью, ментальные приказы чернобыльца-вожака гнали зверей вперед — сам же хозяин стаи пока оставался в стороне. Поведение человека заставляло его осторожничать: в сознании потенциальной жертвы не было ни страха, ни ярости, ни агрессии, лишь холодная сосредоточенность. Странная жертва. И не охотник, тоже очевидно. Тогда как? Тогда почему?..

Без особой спешки Скай проверил ПДА — сигнала не было, — снял с плеча автомат, положил рядом с собой. Аккуратно соорудил миниатюрный бруствер из комьев земли и камней — фронтом к доту, словно не замечая приближения мутантов. Слепцы заходили чуть сбоку, с востока, там, где шелестело на ветру неистребимое травяное море. Как обычно, поначалу они осторожничали, но все же неумолимо сокращали расстояние.

«Хорошо, что я и в этот раз пошел без отмычек, — мельком подумал Скай. — Некому орать: „Нас окружают! Мы все умрем! Старшой, мотаем отсюда к дьяволу! Кто как хочет, а я делаю ноги!..“».

Истинная правда, что одиночки в Зоне долго не живут. Но и целыми группами сталкеры навсегда остаются здесь не так уж редко.

Первая собака показалась из зарослей лишь на мгновенье. Выскочила, подгоняемая командами пси-контроля, и снова скрылась. Несмотря на язвы и струпья, покрывающие безволосое тело с редкими клоками сальной шерсти, на распухшие суставы и гниющие заживо мышцы, слепая тварь двигалась весьма проворно. Скай успел заметить ее только потому, что внимательно следил за радаром. Датчик движения показывал передовую разведчицу стаи уже менее чем в сотне метров. Бурое луговое разнотравье сомкнулось за собакой, отметка на экране застыла неподвижно.

Боится сама. Поджидает своих.

Стая подтянулась быстро: напрягая слух, уже можно было услышать нетерпеливое визгливое потявкивание — мутанты почуяли невдалеке свежее мясо и приободрились. В одиночку они редко нападают даже на безоружного человека, разве что он ранен, ослаблен или беспомощен; опытный ветеран с хорошим стволом не по зубам и десятку тварей. Слепую собаку пистолетным выстрелом уложить можно. Но под чутким руководством чернобыльского пса все страхи и инстинкт самосохранения у этих тварей разом улетучиваются, остаются только голод и тупая звериная злоба.

До последнего момента Скай не отрывался от бинокля, лишь краем глаза поглядывая на крохотный экранчик ПДА, где метки датчика движения плясали в безумном хороводе. Никакой агрессии в мыслях, все внимание — на амбразуру резервного дота.

Ему таки удалось обмануть вожака. Не только туповатые слепцы, но и коварный дирижер этого жуткого мутировавшего стада поверил, что жертва не чувствует опасности и не ждет нападения с тыла. Однако в тот момент, когда слепые собаки рванули через заросли прямо на него, Скай сгреб с импровизированного бруствера горсть гравия и швырнул его навстречу атакующим — совсем как Рентген не так давно.

Сразу несколько собак взвыли, захлебываясь слюной, скорее от неожиданности, чем от боли. Одна даже оступилась, поскользнувшись на кривых коротких лапах, вильнула всем телом и чуть не упала. Мясистые наросты по бокам и на холке мутанта колыхнулись, слепая тварь будто перетекла из одной стойки в другую — словно не было в ней живой плоти, лишь податливый под умелыми пальцами скульптора теплый воск или пластилин.

Следующий камень, побольше и пущенный уже прицельно, угодил остановившейся собаке точно в покатый лоб. Она осела на задние лапы, тряхнула головой и, коротко взвыв, обиженно умолкла.

Гарнизон дота сработал четко, как на учениях. Перекрывая азартное повизгивание собак, отчетливо скрипнул станок браунинга. Долю секунды пулеметчик брал прицел, потом из амбразуры плеснуло огнем. Оглушительный грохот пристрелочной очереди смял все остальные звуки, словно сигарету под каблуком.

Тяжелые двенадцатимиллиметровые пули вывернули переднего слепца чуть ли не наизнанку. В мгновение ока уродливая плоть пса превратилась в окровавленный безжизненный обрубок, безвольно повисший в кустах. Второй собаке оторвало переднюю ногу, и она, скуля и кашляя кровью, попыталась отползти в спасительные заросли. Не вышло. С неприятным звонким хлопком голова раненой твари разлетелась мелкими брызгами. Скай слегка поморщился, похвалив себя за терпение: хорошо, что не решил прорываться самостоятельно, пулеметчика при должной сноровке еще можно перехитрить, а вот снайперская винтовка «Хеклер ПСГ» — аргумент посерьезнее. С гарантией расплескает мозги по траве и на километровой дистанции. Дорогая и качественная игрушка, простому солдату такое оружие не выдадут. Кто-то из сержантов-дембелей решил поиграться напоследок. Видать, в казарме адреналина не хватает.

Пулемет загрохотал снова. В ровную очередь снова вмешалась ПСГ — будто кто-то старательно бил в маленький злобный бубен, то и дело не попадая в основной ритм барабанной дроби. Еще одна собака покатилась со склона в зловонную жижу подсыхающей промоины.

Скай в который уже раз проверил ПДА — ничего. Сигнал на старт запаздывал, хотя вокруг становилось все жарче. Пулеметчик приноровился выцеливать собак в движении и достал уже пятую. Хорошо бы успеть раньше, чем гарнизон дота перебьет всю слепую стаю.

Вдруг темп стрельбы изменился. Снайпер начал бить чаще, да и браунинг стал захлебываться очередями. При такой пальбе ствол перегреется минут за десять, но, видимо, очень уж хотелось сержанту достать цель. Взыграл охотничий инстинкт. Судя по всему, солдаты заметили чернобыльского пса, а этот издалека собьет прицел любому, стоит ему уловить своим искалеченным мозгом враждебные, агрессивные мысли. Но двоих, да еще с тяжелым автоматическим оружием, вожаку долго водить за нос не удастся. Едва ослаб контроль грозного хозяина, жалкие остатки стаи в панике разбежались, и теперь охота велась за последним бойцом.

Комп наконец-то принял долгожданный вызов: «2-2-12. Пора».

Где-то в военном городке на станции контроля оператор переключил датчики движения на тестовый режим и пошел пить кофе. Медленно, раздумчиво пить кофе, смакуя каждую чашечку — а будет их, согласно договоренности, не менее двух. Теперь хоть стадо слонов перегоняй через Периметр — никто не заметит.

Кроме, конечно, азартных парней из дота. Впрочем, им сейчас и без того есть чем развлечься.

Скай оглянулся — чернобылец медленно отступал, продолжая удерживать зыбкий контроль над меткостью двуногих охотников. Земля вокруг него взрывалась цепочками пылевых фонтанчиков: пулеметчик лупил практически наугад, зная, что тварь все равно собьет верный прицел. Сейчас ему было важно не столько попасть, сколько не дать твари беспрепятственно уйти.

Вот и хорошо. Все заняты своими проблемами, никому нет до него дела. Скай набросил на локоть ремень автомата, скинул с плеч рюкзак. И пополз вперед.

Когда он находился шагах в двадцати от дота, пулемет умолк. Солдат материл заевшую ленту, снайпер лишь посмеивался. ПСГ хлопнула дважды, пока пулеметчик возился с цинком и звенел новой лентой, заряжая смертоносную игрушку. Вряд ли снайпер надеялся попасть, скорее просто держал мутанта в напряжении, чтобы не сбежал.

— Ну, готов?

— Сейчас, сейчас…

— Верткая, мразь! Бей ее!

Солдат завернул сложное испанское ругательство, ствол браунинга хищно шевельнулся как раз в тот момент, когда Скай благополучно миновал бетонный водосток перед дотом. Штыри для крепления маскировки мешали ползти ровно, но сейчас мимо грозных стражей можно было запросто провести неспешным шагом колонну любопытных японских туристов. Вояк обуял азарт, все их внимание было приковано к единственному объекту.

Пулемет ударил снова, от жуткого грохота Скай едва не оглох. А каково там внутри!

Чернобылец доживал последние секунды — его мозг смертельно устал наносить ментальные удары. Мутант осознал, что вот-вот умрет, и, подняв морду к серому небу, попытался завыть.

В этот момент его и настигла очередь. Скай понял это по одновременному восторженному воплю солдат, глянул через плечо и успел увидеть, как пес катается в сухой траве и пытается грызть собственные неподвижные задние ноги, страшно выворачивая голову. Пуля перебила ему позвоночник.

А потом могучий удар утяжеленного ртутью снайперского боеприпаса расплескал тварь, будто ее с неимоверной силой шваркнули о стену. Снайпер попал чернобыльцу в грудь, и пуля, прежде чем выйти наружу в районе хвоста, за долю секунды успела вдоволь накрутить мяса, словно кухонный комбайн у хорошей домохозяйки.

— Проиграл, а, Хайме? Моя тварь!

— А вот хрен! Я первым попал, а ты только добил! Твоя сегодня простава!

Солдаты заспорили, чередуя в качестве аргументов крепкую брань и апелляцию к Деве Марии. Вероятно, уши у нее на небесах завяли уже через несколько секунд.

Скай миновал расчищенный пятачок и вторую линию датчиков, когда в испанское сквернословие вмешался третий голос. Зашипела рация — командир укрепрайона хотел знать, какого дьявола, во имя Хесуса сладчайшего, расчет дота номер семнадцать устроил Третью мировую. А главное, удалось ли кого подстрелить? Хайме, как старший, взялся что-то докладывать, но не перестроился на ходу, и в лаконичной военной скороговорке то и дело упорно проскакивали матерные слова. Судя по донесшемуся из радии возгласу «Оле, омбре!», командир поведение расчета решительно одобрил.

Линия датчиков осталась позади. Скай тихо сполз в поросшую осокой дренажную канаву, провонявшую застарелым махорочным дымом. На дне валялись бесчисленные окурки, обертки от сигарет и пищевых концентратов. Сталкер отвернул рукав комбеза и отстучал сообщение на ПДА, стараясь не слишком задумываться над тем, как еще могли использовать канаву солдаты во время долгого дежурства. Брезгливость в Зоне — это что-то вроде хороших манер на тусовке байкеров: смешно, глупо и совершенно неуместно.

«Сектор прошел. Тут громко, но не из-за меня. Скоро могут проверить».

Ответ не заставил себя ждать: «Спасибо. Удачи».

Солоноватый вкус на языке пропал. Скай улыбнулся краешком губ — полезно иногда таскать за собой целый выводок мутантов. Получилось не хуже, чем у контролера, хотя и без какого-либо ментального воздействия. Всего-то и надо было для концерта — немного крови из ослабших десен, которую падальщики не могли не учуять. Сегодня почетный эскорт сослужил ему неплохую службу, в любом другом случае дот мог стать серьезной проблемой.

Никогда, салаги, никогда не считайте себя умнее ветерана. Даже если он делает глупость, скорее всего, он делает ее намеренно.

Скай выбрался из канавы, ползком миновал кустистый перелесок и, почти уже не скрываясь, чуть ли не насвистывая, пошел в сторону контрольно-следовой полосы у границ Чернобыля-4.

А Мута ему обязательно надо найти, и желательно первым. Прежде, чем клановая братия начнет настоящую охоту. Ведь не зря же все так озаботились поисками. Что-то он там накопал у станции, что-то чрезвычайно важное, похоже, раз так внезапно пропал. Хорошо бы выяснить, что именно…