Клоун

4

Хозяин доходного дома моментально сообразил, что появление в доме полицейского офицера сулит ему одни неприятности, и остается лишь надеяться на то, что жильцы ничего об этом не узнают. Поэтому он сразу же посадил меня в лифт и повез на девятый этаж. Все это произошло так быстро, что я даже начал тяжело дышать, когда мы, наконец, добрались до места.

— Когда вы покончите со всеми своими делами, лейтенант, то просто бросьте ключ в мой ящик.

— Хорошо, — согласился я.

— Откровенно говоря, этот мистер Чейз производил на меня хорошее впечатление, — добавил он.

— Вот как?

— Да. Мне казалось, что у него были деньги и очень скромные связи с женщинами. А, собственно говоря, почему он не мог себе этого позволить?

— Действительно, почему? — словно эхо, отозвался я.

— У него какие-то неприятности?

— Нет, — ответил я. — Теперь у него нет никаких неприятностей.

— Вчера вечером у него испортился кондиционер, и он позвонил мне, — продолжал хозяин, не желая уходить и оставлять меня одного. — Когда я зашел к нему, меня чуть удар не хватил! Представляете, он был в костюме клоуна! Но потом он мне объяснил, что собирается на маскарад.

— Угу… — промычал я.

— Не знаю, выпил он уже или нет, но настроение у него было превосходное. Он даже настаивал, чтобы я выпил с ним рюмочку. Все время, пока я был у него, он отпускал шуточки и при этом сам хохотал так, что стены дрожали.

— Значит, он уже в какой-то степени был пьян? — спросил я, проявляя, наконец, интерес к его болтовне.

— Нет. — Он решительно покачал головой. — Он не был пьян, но был чем-то сильно взбудоражен… Взвинчен, точнее сказать. Да и шутки у него были какие-то бессмысленные.

— Например?

— Хм… Он говорил, например…

Хозяин дома наморщил лоб, стараясь вспомнить шутки Элтона Чейза.

— Ага, вот! Он, например, говорил: «Скажите, что может быть лучше клоуна?» А когда я ответил ему, что не знаю, он сказал: «Два клоуна!» и расхохотался так, словно сказал Бог весть что смешное.

— Ну, а что он еще говорил?

— Он говорил так быстро, что я немногое и понимал из этой болтовни. Но одно его замечание я помню хорошо, поскольку оно было продолжением той шутки, о которой я вам уже говорил, про двух клоунов. Он спросил меня, что может быть лучше хозяина, и ответ его опять звучал похоже: «два хозяина». Потом он спросил, как же им лучше всего ладить друг с другом, и тут же ответил сам, что им лучше всего ничего не знать друг о друге.

— И вы не смеялись? — спросил я его с серьезным видом.

— Нет. — Он несколько смутился. — А вы считаете, что все это очень смешно?

— Смешно? Наоборот! Над такими шутками плакать надо, — ответил я и вымученно улыбнулся. — А порой такие шутки вызывают даже животное рычание.

— Как это так? — удивленно спросил он.

— Вы знаете легенду о голодном тигре и одноногой дрессировщице?

— Нет, никогда не слышал, — ответил он.

— Жаль. Тогда вам никогда не понять, что он хотел сказать своей шуткой о двух хозяевах, которым лучше ничего не знать друг о друге.

— А, может быть, вы мне расскажете ее? — жалобно попросил он.

— Я бы с радостью это сделал, — ответил я, — но, к сожалению, забыл, в чем там соль.

Уходя, он в сердцах сильно хлопнул дверью, и я остался один в квартире. Через десять минут я понял, что Чейз жил неплохо, любил выпивать и тратил много денег на гардероб: в шкафу висела, по меньшей мере, дюжина костюмов. Я методично просмотрел все карманы, пока, наконец, в одном из костюмов не обнаружил бумажник с кредитными карточками, правами водителя и пятьюдесятью долларами наличными. Там же лежала и квитанция о выдаче напрокат маскарадного костюма.

Я вернул хозяину дома ключи от квартиры Чейза, и он сухо распрощался со мной.

Пообедав, я направился в магазин, где выдавались вещи напрокат. Человеку, стоявшему за прилавком, было около шестидесяти. Он был плотным, высоким и в известной степени обрюзгшим.

— Добрый день, сэр! — Стены затряслись, когда прогремел его голос. — Вы хотите взять напрокат какой-нибудь костюм?

— Не совсем, — ответил я и положил на прилавок служебный значок.

Он осторожно взял его кончиками пальцев и критически начал его рассматривать.

— Какое бы начало не было, но это все-таки начало. — Сказав это, он положил значок обратно на прилавок. — Но это не оригинальное начало, скажу вам откровенно, сэр. — Он неодобрительно хмыкнул. — Я имею в виду «или — или».

— Что «или — или»?

— Или это маскарад, или это не маскарад. — Его карие глаза с презрением посмотрели на меня. — Я имею в виду, что это противоречит смыслу, не так ли? Где же тут шутка, где же здесь фантазия? — Он покачал головой. — Вы только представьте себе, как все будет, сэр. Пришли вы на этот прекрасный маскарад. Окружили вас прекрасные маски. Справа — озлобленное лицо пирата, слева — сияющее личико мадам Помпадур. Перед вами — элегантный кавалер. А потом вас кто-нибудь спрашивает, кого вы, собственно, здесь представляете? — Он презрительно скривил губы. — «Кто я? — Его голос поднялся чуть ли не до фальцета. — Я из полиции! А вот и мой служебный значок!»

— Может быть, вы и правы, — малодушно признался я. — Значит, по-вашему, мне лучше нарядиться в костюм придворной дамы?

— На это я могу вам ответить двояко: либо у вас вообще не хватает винтиков, либо вы просто шутите. На педераста вы не похожи, но с возрастом я все больше и больше убеждаюсь, что их бывает очень трудно распознать.

— Я действительно из полиции. — Я вынул из кармана квитанцию и протянул ему. — Вы не вспомните человека, который взял у вас этот костюм?

— Костюм клоуна?

Он закрыл глаза и застыл. Стоял он так довольно долго. Мне уже стало казаться, что он заснул, но он внезапно открыл глаза и сказал:

— Нет. Дело в том, что в последнее время у нас часто берут костюмы клоунов. И мужчины, и женщины.

— Его звали Чейз, — сказал я. — Он взял костюм вчера. Неужели вы действительно его не помните?

— Толстяк в очках?

— Нет.

— Тогда не помню. — Он с сожалением пожал плечами. — Меня не особенно интересуют люди, желающие нарядиться клоунами. Большинство из них боятся проявить свой комплекс неполноценности. Вот они и надевают на себя наряд клоуна, чтобы их вообще никто не мог узнать.

— А вообще кто-нибудь брал такой костюм за последние два дня?

— Сейчас посмотрим.

Он вытащил на свет Божий старую потрепанную и замусоленную книгу, открыл ее и начал медленно водить пальцем по страницам.

— В понедельник никто не брал, — наконец сказал он.

— А вчера?

— О, вот и ваш мистер Чейз! — Его палец заскользил дальше. — А вот еще один. Некто Смит.

— Адрес?

— Я адреса не записываю, — ответил он. — Ведь я беру задаток, который вдвое больше стоимости костюма. Поэтому меня мало интересует, вернут мне костюм или нет.

— Могу дать вам гарантии, что Чейз вам костюм не вернет, — сказал я. — Вы не можете вспомнить, как выглядел мистер Смит?

— Да, я хорошо его помню. Такой легко возбудимый молодой отпрыск. И очень много мнящий о себе. А я, знаете ли, ненавижу зазнаек, особенно молодых.

— Большое спасибо, — сказал я. — Хотя, честно говоря, благодарить мне вас не за что. Никакой существенной помощи вы мне не оказали. Что в таких случаях люди говорят друг другу?

— Давайте скажем друг другу «адье», — предложил он. — Французы всегда так поступают.

Я не имел ничего против.

«Пришло время, — подумал я, — хоть ненадолго заглянуть в свое бюро и выкурить с шерифом Лейверсом трубку мира».

Его секретарша усердно колотила по клавишам пишущей машинки, когда я вошел. Солнечные лучи, пробивавшиеся через жалюзи, играли в ее волосах свежего меда. С моего места ее блузка, к сожалению, совсем не просвечивала, так что я не смог определить, последовала ли она моде не носить бюстгальтера.

— Когда вы появляетесь в бюро, — сказала она, не отрываясь от работы, — у меня всегда появляется такое чувство, будто кто-то одним рывком хочет сорвать с меня всю одежду. И когда мной внезапно овладевает такое чувство, я уже точно знаю, что лейтенант Эл Уилер где-то поблизости.

— А когда я вижу вас, — сладострастным тоном ответил я, — мной овладевает чувство романтической меланхолии. Я сразу слышу аромат магнолий, вижу перед собой серебристый месяц, кругом ни души, и только мы с вами рука об руку идем вдоль берега реки, мерцающей в серебристом лунном свете… я еще не так сильно захвачен сексуальной волной, как вы.

— Еще в школе я знала одного мальчика, который вел приблизительно такие же речи, как и вы, — ответила она, не переставая барабанить по клавишам машинки. — Вел себя удивительно романтично. Но когда мы с ним в первый раз пошли гулять вдвоем, то даже не успели дойти до речки. Едва зашли за первое же дерево, он бросился на меня и повалил на землю.

— Ну, и что же было дальше? — поинтересовался я.

— Дала ему разок по губам, — ответила она кротко. — После этого он навсегда оставил меня в покое.

— Одного удара оказалось для него достаточно?

— Ударов было два. Но куда именно я нанесла второй удар, навсегда останется моей тайной. Вполне возможно, что я когда-нибудь могу снова попасть в подобную ситуацию, Эл Уилер, и не хочу давать вам возможности подготовиться к неожиданностям.

— Боже мой, никто меня не понимает! — вздохнул я.

— Вы пришли по какому-нибудь делу, лейтенант, или только за тем, чтобы отрывать меня от работы? — спросила она.

— Ах да, я хотел поговорить с шерифом.

— В четверг, во второй половине дня?

— Что вас так тревожит?

— По четвергам он играет в гольф, как вам хорошо известно.

— О, Боже мой! Какую тяжелую жизнь приходится вести этому человеку! — пробормотал я. — Доктор Мэрфи уже принес результаты вскрытия?

— Они лежат на вашем письменном столе, — ответила Аннабель и внезапно передернула плечами. — От одного только взгляда на эти бумаги становится страшно.

Я взял со стола данные вскрытия и пробежал их глазами. Все было так, как и предполагал Мэрфи накануне вечером. Смерть наступила где-то около одиннадцати часов. Причина смерти: разрез шейной артерии. В крови не было обнаружено признаков алкоголя. Вот, собственно, и все. Я бросил заключение обратно на стол и задумчиво посмотрел на Аннабель. Но и это не помогло — ее блузка оставалась непроницаемой.

— Да, чуть не забыла. — Она подняла глаза и поймала направление моего взгляда. — Все время хотела вас спросить: моя блузка не просвечивает?

— Нет, — с сожалением ответил я.

— В таком случае мне не нужно ее менять, — сказала она с облегчением. — Меня так и уверяли, что этот материал не садится и к тому же не просвечивает.

— А вы больше ничего не забыли? — спросил я.

— А что я должна была бы помнить?

— Да, нет! Ничего! Просто спросил на всякий случай.

— Ах, да! Час назад сюда звонила какая-то миссис Янос. Она утверждала, что ей нужно срочно поговорить с вами.

— Приятно сознавать, что ты все-таки кому-то нужен, — заметил я.

— Да, вам впервые выпала такая возможность, — слащаво проворковала она. — Я передам шерифу, что вы были здесь, Эл. Только не забудьте известить нас в письменном виде, если надолго застрянете у этой дамы.

Была уже половина шестого, когда я остановил свою машину перед импозантным домом Людвига Яноса. Я позвонил, и миссис Янос открыла мне дверь буквально через пять секунд. Ее голубые глаза мягко блестели, когда она пригласила меня войти в дом. На ней была черная куртка из джерси с глубоким круглым вырезом и длинная бежевая юбка. На одно мгновение у меня появилось такое чувство, будто я заявился раньше всех гостей на званый ужин.

— Очень мило, что вы пришли, лейтенант, — сказала она своим грудным голосом.

— Мне передали, что вы хотели меня видеть.

— Я просто не знаю, что мне делать… — Она кисло улыбнулась. — Совершенно не знаю… Но прошу вас, входите же. Сейчас я попытаюсь вам все объяснить.

Я последовал за ней в гостиную. Она опустилась в глубокое кресло и сразу же взяла стакан, стоявший на столике. Я невольно спросил себя, действительно ли она собирается мне поведать о чем-то или пригласила к себе, чтобы не пить в одиночестве.

— Людвиг сказал мне, что убитый в нашем доме человек — Элтон Чейз, это правда?

— Да, его опознали и ваш муж, и Марта Шепли. Сегодня утром.

— Бедняга Элтон! — Она зябко передернула плечами. — Вы вчера вечером были у Шепли?

— Да.

— Людвиг наверняка наговорил вам целый ворох всякой лжи. — Она плотно сжала губы. — Да и Марта Шепли… Эта злобная бестия тоже, наверное, немало вам наболтала.

— Ваш супруг придерживается мнения, что вы — нимфоманка, — заметил я таким тоном, каким обычно ведут непринужденную светскую беседу. — А Марта Шепли рассказала мне, что ее муж собирался жениться на вас, но тут внезапно всплыл Людвиг Янос и отбил вас у него.

— И знаете, мне кажется, что я не прогадала, — спокойно ответила она. — Особенно теперь, когда я вижу, каким стал Дэвид. Но, может быть, в этом виновата Марта? А что касается нелепого обвинения в том, что я — нимфоманка, то это лишь плод больного воображения моего дорогого супруга и его чрезмерной ревности. — Ее глаза заблестели, и она бросила взгляд на меня. — Что еще он вам наговорил?

— Ничего особенного. О чем вы хотели со мной срочно поговорить?

— Срочно? — Она на какое-то время задумалась, а потом извиняюще улыбнулась. — Если говорить откровенно, срочного ничего не было. Просто мне захотелось побеседовать с вами, лейтенант.

— Странно, что вы вчера не узнали Элтона Чейза, — заметил я.

— Вот мы и добрались до сути дела, — ответила она. — Вчера вечером я вам солгала.

— Значит, вы узнали его?

Она кивнула.

— На вечеринке он предложил мне встретиться у нас. Мы не рассчитывали, что Людвиг может вернуться раньше срока. Элтон ушел первым. Минут через пятнадцать я сказала, что у меня разболелась голова, и под этим предлогом тоже ушла.

— А когда приехали домой, обнаружили, что он уже мертв?

— Я увидела, что машина Людвига стоит в гараже, и поняла, что может произойти нечто ужасное. Но я никогда бы не могла и подумать, что он решится убить Элтона.

— Значит, вы полагаете, что Чейза убил ваш муж?

— А кто же еще? — удивленно спросила она, посмотрев на меня своими большими глазами.

— Почему вы не сказали мне сразу, что это Чейз?

— Я испугалась… — выдавила она. — Я ведь подумала, что Людвиг прячется где-нибудь поблизости и может появиться в самый неожиданный момент. — Она закусила нижнюю губу. — Я понимаю, что мои слова звучат не очень вразумительно, но вчера вечером я действительно сходила с ума от страха. И подсознательно чувствовала, что для меня будет лучше, если я сделаю вид, что не узнала Элтона. Я думала, что так будет безопаснее. К тому же и сделать это было нетрудно, ведь его лицо было загримировано. И моя ложь удалась. Ведь мне казалось, что если я не узнаю Элтона, Людвигу не сможет придти в голову мысль, что это я назначила Элтону свидание у нас в доме.

— А как объяснить ваш обморок при появлении мужа? Что это? Тоже часть комедии, которую вы решили разыграть?

— Не совсем. При виде Людвига я вполне уверилась в том, что именно он убил Элтона, — очень тихо сказала она. — Согласитесь, этого вполне достаточно, чтобы потерять сознание.

— Почему вы решили, что Чейза убил ваш муж?

— Так это же совершенно ясно! — Она сделала рукой какой-то неопределенный жест. — Он, видимо, подозревал, что у меня с Элтоном связь, и именно поэтому сказал, что уезжает на несколько дней. Понимаете, он давал нам возможность встретиться. А когда его подозрения подтвердились, он убил Элтона.

— Сколько машин стояло в гараже, когда вы вчера вечером вернулись домой с вечеринки?

— Только одна… Людвига. Почему вы об этом спрашиваете?

— Каким же образом, черт возьми, до вашего дома добрался Чейз? — набросился я на нее. — Он что, пешком пришел?

— Ну, я думаю, что это-то вполне ясно, — быстро ответила она. — Он убил Элтона и сразу же уехал на его машине.

— А почему же не на своей собственной?

— О, вы его плохо знаете! Он слишком умен и хитер.

Это был один из тех ответов, которые всегда лишены всякой логики. Но она с самоуверенным видом смотрела на меня, словно хотела сказать, что только последний дурак не понимает таких простых вещей.

— В каком костюме Чейз был на вечеринке?

— В том самом, что и был на нем, когда вы его видели, лейтенант. — Ее брови приподнялись, изображая недоумение. — Или вы уже забыли, как выглядел труп?

— Значит, на нем был костюм клоуна? — подытожил я. — Вы видели кого-нибудь еще в костюме клоуна там?

— Кажется, нет.

— А мне вот сказали, что на вечеринке два человека были в одинаковых костюмах клоунов.

— Ну, конечно же! — Она скривила лицо. — Какая превосходная мысль! Ничего более остроумного он, разумеется, и не в состоянии был придумать!

— Да, да, превосходная мысль… А теперь уточните, о ком, собственно, идет речь?

— О Людвиге, разумеется!

— Почему о Людвиге? — спросил я.

— Потому что его не узнали бы на вечеринке только в том случае, если бы он надел на себя наряд клоуна. Или вы другого мнения? А мне так кажется, что все, кто его там видел, считали, что это Элтон. Правильно я рассуждаю?

— Если, конечно, не учитывать такой возможности, что с ним могли заговорить, — отрезал я.

— Людвиг никогда не совершит такой глупости, — сказала она таким тоном, каким разговаривают с маленьким глупым ребенком, когда он чего-то не понимает. — Я считаю, что вам сейчас не остается ничего другого, как арестовать Людвига по подозрению в убийстве Элтона Чейза.