Клоун

7

Я зашел в ресторан и заказал бифштекс. Он был настолько сырым, что я подумал, что его просто отрезали от живого теленка и подали на стол.

Вернувшись домой, я разделся, принял холодный освежающий душ, выпил такой же холодный коктейль и почувствовал себя намного лучше.

Когда я вливал в себя вторую порцию, внезапно зазвонил телефон.

— Уилер? — произнес голос и добавил: — Нельзя так жестоко шутить, Эл! В таких случаях обычно предупреждают. Это было ужасно!

— Да, тамошнюю атмосферу назвать освежающей никак нельзя, — согласился я.

— У меня сразу же свело желудок, — продолжал жаловаться Мэрфи. — Его убили тем же способом, что и Чейза. Но вы сами это уже видели?

— Конечно, — ответил я.

— При данных обстоятельствах время смерти определить очень трудно, тем более что температурные перепады между днем и ночью были очень большие. Могу сказать только, что он мертв уже минимум двое суток, а, может быть, даже и трое.

— А точнее определить это невозможно?

— Нет, — решительно ответил он. — Эд Сэнджер передает вам привет и просит сообщить, что он добросовестно проделал свою часть работы, но, как и всегда, ничего не нашел. Он просит также передать, что на него внезапно, как он выразился, «снизошло озарение», и он собирается поделиться с вами своими мыслями, которые сразу же помогут вам продвинуться в этом деле.

— Как же, жди от него чего-нибудь путного! — бросил я.

— Он считает, что вы должны искать человека, который одет во все черное, у которого большие острые зубы и который умеет летать.

— Графа Дракулу? — спросил я.

— Угадали, — разочарованно сказал Мэрфи и повесил трубку.

«Эду Сэнджеру совершенно безразлично, где работать, — с горечью подумал я. — Он может работать и экспертом по обнаружению и снятию отпечатков пальцев, но с таким же успехом и клоуном в цирке. Его шутки так же бездарны, как и работа в качестве эксперта».

Я вздохнул и начал набирать номер Яноса. После пятого или шестого гудка в трубке раздался низкий женский голос:

— Алло!

— Миссис Янос? — спросил я. — С вами говорит лейтенант Уилер.

— Слушаю вас, — флегматично ответила она.

— Я бы с радостью повидался с вашим мужем. Он дома?

— Да.

— Приблизительно через полчаса я буду у вас, — сказал я. Едва прозвучало мое последнее слово, как я услышал щелчок. Трубку повесили.

Низко на небе висел красноватый месяц, и прохладный ветерок обвевал мне лицо, когда я спускался на машине по дороге, ведущей в долину. «Прекрасный вечер, — подумал я. — В такой вечер приятно заниматься всем чем угодно, но только не тем, чем собираюсь заниматься я».

Особняк Яноса светился, словно рождественская елка. Я подъехал к дому, остановил машину и вылез из нее. Поднявшись по ступенькам лестницы, ведущей на веранду, я хотел было позвонить, но в последнюю минуту заметил, что дверь не заперта. Значит, меня все-таки ждали? Я открыл дверь и вошел в холл. На какое-то время я остановился и прислушался. В доме царила какая-то неестественная тишина. «Одной насильственной смерти в день вполне достаточно», — подумал я, а в следующий момент со стороны гостиной раздались какие-то пронзительно-визгливые звуки, и мне стало легче.

Когда я входил в гостиную, Нина Янос как раз тяжело поднималась с пола. Пряди длинных волос свисали в беспорядке, закрывая большую часть лица. Только большие голубые глаза, выражавшие страх, оставались открытыми. На ней не было ничего, кроме трико, а на ее спине четко отпечатались широкие багровые полосы, с которых даже местами сочилась кровь, скользя вниз по гладкой коже. В нескольких футах от нее стоял Людвиг Янос в рубашке с расстегнутым воротником и светлых брюках. В руках Янос держал длинный хлыст, который как-то не вписывался в этот мирный домашний ансамбль.

— Стерва! — шипел он. — Проклятая изолгавшаяся стерва!

Его жена смотрела по сторонам, словно выискивала себе путь к спасению. В следующее мгновение она увидела меня и издала какой-то неопределенный радостный звук. Спина ее напряглась, но в этот самый момент Янос сильно взмахнул хлыстом. И тут я подумал, что Элу Уилеру пора вмешаться в эту семейную сцену.

— Бросьте хлыст! — резко приказал я.

Особой реакции мои слова не произвели. Он лишь приподнял немного брови и посмотрел на меня своими холодными серыми глазами.

— Это мое личное дело, — сказал он наконец, тщательно выговаривая каждое слово, — вас сюда никто не приглашал, лейтенант, и я прошу вас покинуть мой дом.

— Бросьте хлыст! — повторил я еще более резко.

— Да поймите вы, что это еще очень мягкое наказание за все то, что она мне сделала, — сказал он. — Если бы я был мстительным человеком, лейтенант, я бы просто-напросто вырвал бы у нее сердце.

Он вдруг как-то странно обмяк и передернул лопатками, словно к нему за шиворот забралось какое-то омерзительное насекомое, которое я не мог видеть.

— Мы ведь можем не торопясь обсудить этот вопрос, — сказал я, неторопливо приближаясь к нему. — Отложите свою плетку в сторону и давайте побеседуем.

— Уже поздно беседовать, — вяло ответил он. — Вы бы мне никогда не поверили, лейтенант. Они заманили меня в ловушку… — Он кивнул в сторону своей полуголой жены, которая все еще сидела на полу. — С ее помощью они буквально прикончили меня.

— Ну, побеседовать никогда не поздно, — сказал я. — Положите же куда-нибудь свою плетку.

Он бросил плетку и провел руками по своим густым темным волосам.

— Прошу вас, не подходите ко мне близко, лейтенант, — сказал он почти нормальным тоном. — Иначе я начну нервничать.

— Ладно!

Я помог Нине Янос подняться с пола.

— Ведь он сумасшедший! — прошипела она с пеной у рта. — Настоящий сумасшедший! Вы уже знаете, что он убил Элтона… — Когда она переводила дыхание, груди ее вызывающе поднялись. — Он и меня хотел избить до смерти. Только за то, что я сказала вам правду.

— Оставьте ее ко всем чертям! — вскипел Янос.

— Сейчас мы с вами обо всем поговорим, — сказал я как можно спокойнее. — Только в настоящий момент ваша жена нуждается…

— Убирайтесь от нее! — грубо отрезал он. — Иначе я могу всадить в вас пулю!

Я обернулся и увидел, что у него в руке поблескивает револьвер. Сантименты уже стоили жизни не одному полицейскому. Нельзя сказать, что я вспомнил об этом с большим удовольствием. Если бы мое внимание не было бы занято его кровоточащей женой, я бы имел возможность пристрелить его, как только он достал свой револьвер. Но этот момент я уже упустил.

Я отошел от полунагой блондинки, внешне пытаясь сохранить спокойствие.

— Убейте его! — прошипела Нина совсем некстати. — Убейте его! Он же убийца! И вы это знаете. Он ведь только что угрожал вам оружием. Вы имеете полное право пристрелить его в целях самообороны.

— Ну и стервятина же ты! — Янос сказал это, словно плюнул. — Змея подколодная! Немедленно ложись на пол, подлое пресмыкающееся! Твое дело только пресмыкаться, падаль ты вонючая!

Она издала в ответ какие-то всхлипывающие звуки, но повиновалась. Он подошел к ней и быстрым неуловимым движением ударил рукояткой револьвера по голове. Она безвольно опустилась на ковер.

Свободной рукой Людвиг Янос пригладил густые усы, украшавшие его верхнюю губу.

— Я с самого начала должен был понять, — начал он, — что ее интересовали только деньги, деньги и еще раз деньги. Но меня ведь часто не бывало рядом. Поэтому она сумела уговорить Чейза помочь ей. Он всегда питал слабость к крупным и пышным блондинкам. Но он, вероятно, понял слишком поздно, что ей нужен был только его труп и ничего больше. Да и труп-то был ей нужен только для того, чтобы обвинить меня в убийстве и тем самым убрать со своего пути.

— Почему бы вам не отложить револьвер куда-нибудь в сторону? — очень вежливо предложил я. — Тогда и беседа наша потечет поспокойнее.

— Если я положу револьвер, вы сразу же меня арестуете, и со мной будет покончено, — сказал он. — Сейчас мне уже нечего терять. Поэтому, если вы приблизитесь ко мне хоть на шаг, лейтенант, я вас пристрелю. Мне почему-то кажется, что я напрасно трачу время на разговоры с вами. Наверное, проще было бы нажать на курок.

— Хорошо, — сказал я. — Держите свой револьвер. Но мы, тем не менее, должны поговорить.

— Нина лгала вам с самого начала, — заявил он. — Она отлично знала, что в кресле сидел не я, а Элтон Чейз, но она последовательно продолжала нагромождать одну ложь на другую. Она хочет добраться до моих денег, лейтенант! Но она получит их, только перешагнув через мой труп!

— Вы говорили мне, что ездили в Лос-Анджелес, чтобы встретиться там с Эндерсоном, — сказал я. — Но это тоже была ложь! На самом деле вы ездили к нему по ту сторону Лысой горы.

— Вы там были?

— Да, сегодня, — ответил я. — И нашли убитого Эндерсона.

— И никаких следов изобретения, не так ли? — Он сердито ухмыльнулся. — Ни приборов, ни документации, ни чертежей… Правильно?

— Его убили тем же самым способом, что и Чейза, — сказал я в ответ. — Вы хотите сказать, что не вы его убили?

— Я даже не знаю, стоит ли дело того, чтобы говорить о нем. — Он снова как-то нехорошо улыбнулся. — Я совершил непоправимую ошибку, когда поверил этому двуличному пресмыкающемуся, Элтону Чейзу. Утром в понедельник, до того, как выехать к Эндерсону, я ненадолго заехал в контору фирмы. Чейз сообщил мне, что буквально несколько минут тому назад мне как будто бы позвонил Эндерсон, который был в страшном волнении. У него, якобы, появилось подозрение, что кто-то собирается похитить его изобретение, и что поэтому он вообще перестал доверять кому бы то ни было. Эндерсон, по словам Чейза, явно был не в себе, и прошло добрых пять минут, прежде чем он, Чейз, уловил в их разговоре первую связную мысль. Далее Эндерсон, по словам Чейза, сообщил ему, что он в настоящее время не может мне доверять, что встреча наша не состоится, потому что она не может происходить в его доме, который находится в таком пустынном месте. Поэтому, если я хочу его видеть, я должен отправиться в Лос-Анджелес, остановиться там в отеле «Фламинго» и записаться под именем Симпсона. После всего этого мне нужно было только ждать. Эндерсон сам будто бы свяжется со мной. Элтон сказал, что он долго уговаривал Эндерсона образумиться, но тот словно с цепи сорвался.

В итоге мне выбирать не приходилось. Элтон отвез меня в аэропорт, где я оставил ему свою машину. Прибыв в Лос-Анджелес, я снял номер в отеле и стал ждать. Я прождал весь понедельник, весь вторник, но никто так и не явился. В среду около полудня мне позвонил Чейз. Неоднократно извиняясь, он сообщил, что ему опять позвонил Эндерсон и сказал, что встреча в Лос-Анджелесе отменяется. Теперь он, якобы, решил не выезжать из своего домика и будет ждать меня там. Я начал чертыхаться и спросил Элтона, что это за глупые шутки, но он снова начал извиняться и сказал, что сам ничего не понимает, но, видимо, не остается ничего другого, как следовать странным прихотям этого не менее странного изобретателя. Что же касается моей машины, то она на профилактическом осмотре и, к сожалению, не будет готова к моему возвращению. Поэтому он предложил мне взять машину напрокат и отправиться к Эндерсону.

— Я добрался до его дома, когда день уже клонился к вечеру. Что я там нашел, вы уже знаете: Эндерсон лежал на полу с перерезанным горлом. В доме не было никаких следов его изобретения. Сначала я хотел добраться до ближайшего телефона и сообщить о случившемся в полицию. Но потом мной стали овладевать сомнения. — Он заговорил спокойнее. — Я понял, что мне никто не поверит. Ведь я останавливался в западном Голливуде в отеле под чужим именем, провел там два дня в ожидании человека, который так и не появился. Свой номер я покидал ненадолго, чтобы только поесть, но питался не в своем отеле. Администратор наверняка меня и не запомнил! Пока я так рассуждал сам с собой, меня вдруг осенило. Я понял, что не было никаких звонков от Эндерсона, их выдумал Элтон Чейз. Эндерсона кто-то убил, похитил его изобретение, но все было проделано таким образом, что подозрение в убийстве пало на меня. Вот потому-то я и решил ничего не сообщать полиции и побыстрее оттуда сматываться.

— Все в той же машине?

Он коротко кивнул.

— Домой я прибыл в среду около одиннадцати. Моя машина стояла в гараже. Из этого я сделал вывод, что Элтон Чейз находится в моем доме вместе с Ниной, что оба сейчас корчатся от смеха по поводу того, что им удалось так ловко меня провести.

— И вы застали их вместе?

— Если бы это было так! Вот тогда я бы действительно стал убийцей! — ответил он. — Но когда я вошел в библиотеку, Элтон был уже мертв. И тогда я потерял голову! Он был убит тем же способом, что и Эндерсон. Я окончательно лишился возможности снять с себя подозрения, которые неизбежно должны были пасть на меня. Я бросился к машине и умчался прочь. Как бешеный, мотался по всему району, пока немного не успокоился. После этого решил, что возвращение домой будет моим единственным шансом на спасение. А там я должен буду делать вид, что только что прибыл из Лос-Анджелеса и ровно ни о чем не знаю. Я думал, что благодаря этому мне удастся хоть какое-то время держаться подальше от полиции, а там видно будет. Я еще думал, что мне, может быть, удастся узнать, кто убийца.

— В тот вечер я описал внешность Чейза, но вы утверждали, что не знаете никого похожего. Почему вы солгали?

— Да, я солгал, и здесь допустил ошибку, — ответил он. — Я не знал, что Нина успела рассказать вам обо мне. Я чувствовал, что меня загнали в угол. Я знал совершенно точно, что мне старались «пришить» два убийства, которые я не совершал.

— Итак, вы утверждаете, что вы невиновны, — сказал я, — что вы пали жертвой заговора между вашей женой и Чейзом? Судя по вашему рассказу, Чейзу удалось заставить вас проторчать два, дня в Голливуде, а сам он в это время мог поехать в пустыню к Эндерсону и убить его, так вы думаете?

— Правильно.

— Но вашей жене этого было мало. Она убила Чейза и теперь пытается сделать так, чтобы оба убийства приписали вам?

— Тоже правильно, лейтенант.

— Но это противоречит здравому смыслу, — заявил я. — Нина рассказала мне, что она договорилась с Чейзом уехать с вечеринки пораньше и встретиться в вашем доме. Чейз, по ее словам, уйдя первым, поехал на вашей машине. Она ушла позже. Когда приехала домой, увидела Чейза уже мертвым.

— Выходит, что вы верите этой лживой бабе больше, чем мне?

— Поставьте себя на мое место, — предложил я. — Допустим, вы пробыли два дня в Лос-Анджелесе, потом поехали в пустыню и нашли там труп Эндерсона. Но как могла ваша жена быть уверенной в том, что вы не позвоните в полицию? И как она вообще могла предугадать ваши поступки? Ведь вы могли бы сразу махнуть в Мексику. Но если предположить, что она убила Чейза, то, значит, она должна была знать, что вы прямиком направитесь именно домой. В противном случае, все ее хитроумные планы потерпели бы полный крах, не так ли?

— Но Чейз же мне сказал, что он пойдет на вечеринку к Шепли, — резко ответил Янос, — что уйдет оттуда не раньше десяти и будет ждать меня здесь, чтобы узнать, как прошла моя беседа с Эндерсоном.

— Сейчас уже Чейз ничего не сможет подтвердить, — буркнул я.

— Но каким образом, лейтенант, Нине удалось перетянуть вас на свою сторону? — прошептал он. — Пообещала деньги? Или место рядом с собой в постели?

— Нет, — хмуро ответил я. — Она позвонила мне вчера и сказала, что должна срочно со мной поговорить. Около пяти часов я приехал к ней. Она заявила, что Чейза убили вы и что теперь очередь за ней. Вчера мне все это показалось не очень убедительным. Но сегодня я прихожу в ваш дом и вижу собственными глазами, как вы истязаете ее плетью. Когда же я попытался помешать этому, вы выхватываете свой револьвер и начинаете угрожать уже мне. Как вы думаете, невиновный человек стал бы так поступать?

— Весь этот разговор — лишь напрасная трата времени, — сказал он. — Я так и думал с самого начала.

Нина Янос тихо застонала и медленно повернулась на бок. Ее супруг молча наблюдал за ней, но я успел заметить, что палец его начинает нажимать на курок.

— Только без глупостей! — предостерег я его.

— Теперь мне все равно, — прошипел он в ярости. — Она разбила мою жизнь. Почему же она должна выйти сухой из воды?

— Ты прав, — сказала Нина, едва шевеля губами. — Кончай все это побыстрей!

Она уже немного приподнялась и смотрела на своего супруга глазами, полными ненависти. Янос плотно сжал губы. Было видно, что он в любое мгновение может нажать на спуск. Воспрепятствовать убийству было очень трудно, но мизерный шанс у меня все-таки имелся. Даже если он и был действительно убийцей, то все равно еще хоть мгновение поколеблется, прежде чем пустить пулю в лоб своей жены.

Я оттолкнулся носками от пола и стремительно, словно щука, вынырнувшая из воды, бросился вперед. Но он среагировал на мой героический прыжок таким образом, что я из героя превратился в дурака. Он лишь немного отступил в сторону, а я пролетел мимо него и шлепнулся на пол. Прокатившись еще какое-то расстояние по полу, я довольно сильно ударился об стену. В голове раздался колокольный звон, а из глаз посыпались искры. Тем не менее аплодисментов я не услышал! Правда, кое-какое утешение у меня было: я не разбился насмерть. Слишком уже чувствительна была боль, которую я испытывал.

— Может быть, вы и правы, лейтенант, — словно издали донесся до меня его голос. — Она не стоит этого. Пусть она влачит свое жалкое существование в этом аду, который именуется у нас землей. Ведь возможно, что другого ада вообще не существует…

Чтобы уменьшить боль, я лег на спину с закрытыми глазами, ожидая, пока комната перестанет качаться. Лишь спустя какое-то время я осторожно открыл сперва один глаз, потом другой. Янос, склонившись, стоял передо мной.

— Буду великодушным, — заявил он. — Предоставляю вам право выбора.

— Что? — Мне удалось наконец-то выпрямиться. — Вы о чем?

— Или вы верите ей, — сказал он, — и тогда мой дух вечно будет вас преследовать, а дело будет закончено. Или верите мне, и тогда должны продолжать расследование.

— Послушайте, Янос, — медленно сказал я. — В настоящий момент я не верю ни вам, ни ей. Дайте мне время, спрячьте свой револьвер, и тогда мы сможем…

— Через десять секунд я уже буду знать об этом, — сказал он спокойно.

— Что будете знать?

Я оцепенело смотрел на него.

— Что произойдет… — Он снова провел рукой по усам. — Уйду ли я окончательно или где-то там имеется потусторонний мир.

— Только не глупите! — вскричал я.

Внезапно Янос улыбнулся.

— Другого пути для меня нет. Всего вам хорошего, лейтенант! Кто знает, может быть, мы еще встретимся, когда придет ваш час.

Он не спеша поднял тяжелый револьвер тридцать, восьмого калибра, плотно прижал дуло снизу к подбородку и нажал на спуск.