Книга Легиона

12

Поехали к Лизе. И Марго, и Платону ее крохотная квартира казалась единственным местом, где они смогут чувствовать себя в безопасности.

Марго принялась звонить Лоле, телефон у той все время был занят, но она продолжала с упорством раз за разом набирать номер.

Платон тем временем занимался Лизой. Выяснив, что кости черепа целы, он выбрил волосы вокруг раны и обработал ее подручными средствами. Лиза все еще была без сознания, и это избавило его от забот об анестезии.

Сидя у телефона, Марго наблюдала за ним краем глаза. Никакой он не генерал… все-таки врач… обо всем ведь на свете забыл, генералы себя так не ведут…

Наконец, Марго дозвонилась до Паулс:

— У тебя телефон в порядке? Сплошные короткие гудки.

— Извини, деловые переговоры.

— В такое-то время? У меня для тебя новости.

— У меня для тебя тоже. Где ты?

— У Лизы. Штаб-квартира больше не существует.

— Уже знаю. Сейчас приеду.

Она появилась через четверть часа, прихватив из машины аптечку с неплохим набором медикаментов. Но уже пришедшая в сознание Лиза от инъекций категорически отказалась, а взамен этого подробно проинструктировала Марго, из каких пакетов и с каких полок взять травы и как приготовить нужный отвар.

Пока Марго возилась на кухне, Лола продолжала звонить по сотовому телефону.

— Извини, — озабоченно улыбнулась она, — но речь идет о серьезных суммах.

Марго поразило, что прекрасно воспитанная Лола преспокойно позволяет себе в три часа ночи звонить другим, надо думать, столь же хорошо воспитанным людям, и они, судя по репликам, не посылают ее ко всем чертям. Да, бизнесмены-то, оказывается, не зря хлеб едят.

Отведав любимых лесных трав, Лиза порозовела, и на лице ее возникла слабая улыбка.

— У меня для вас добрая весть. Больше нет Легиона.

— Ангел ты наш, — засмеялась Марго, — твоими бы устами да мед пить.

— Не смейся надо мной… В мире чисто, я чувствую.

— Хорошо, что ты это чувствуешь. Значит, с тобой все в порядке. Сейчас это главное.

— Не смейся… увидишь… увидишь завтра сама… а сейчас я… мне пора… — Не закончив фразы, Лиза уснула, продолжая слегка улыбаться.

Отойдя от нее, Марго обнаружила, что сидящий в кресле Платон тоже спит.

— Сперва давай твои новости, — предложила Лола, — потому что мои наверняка будут длиннее.

— Хорошо, — согласилась Марго. — Перед тем, как сбежать, Гаденыш донес на нас Легиону… на своем языке. Он спрятал в квартире излучатель, и как только тот заработал, Легион нас засек. Если бы не Лиза, он бы с нами покончил… Представляешь, какая ядовитая гадина? И хитер, как шакал… Остерегайся его.

— Приняла к сведению. Это все?

— Он утащил всю свою аппаратуру, это не просто, больше сотни килограммов груза. А он не дурак. Значит, делает на нее какую-то ставку, наверняка пакостную и, вероятно, не зря. Так что держи ухо востро.

— Уже держу. Теперь все?.. Тогда послушай меня. Лиза, может быть, и права. Насчет Легиона. Три часа назад склад на Охте взлетел на воздух.

— Мы видели зарево. Я о нем почему-то сразу подумала. Но ты-то как успела узнать?

— Работа такая, — не без гордости усмехнулась Лола, — о разрушении крупных объектов страховые компании узнают первыми, после водителя головного танка… Так вот: с военного аэродрома, за городом, стартовал транспортный самолет. На борту было восемьдесят тонн горючего и столько же — боеприпасов, для свободолюбивого народа какой-то южной страны. Вместо того, чтобы облететь вокруг города в соответствии с предписанным маршрутом, командир повернул прямо на юг. Его засекли радары, но он не отвечал на запросы. Начальники не знали, как быть: не сбивать же его над городом, в самом деле. Долетев до Охты, он резко пошел вниз и врезался в землю посреди склада, который ты инспектировала… Вот собственно и все. Там теперь котлован, и окрестные дома пострадали. Работает комиссия, в том числе наши эксперты… Но главное — что, может, Лиза права? Ведь сигналы-то шли оттуда.

— Хотелось бы… Но трудно поверить: он живуч и хитер, что твой Гаденыш. Что же он, — как скорпион, — укусил сам себя?

— Как знать. Может, вирусы или излучатели… В этом деле есть свой черный юмор: самолет зафрахтовал РАП, «Российское авиационное приборостроение», и часть груза была взята именно с этого склада… куда он странным образом и вернулся. Если здесь замешан сам Легион, то это последняя из его висельных шуток.

— Твоей фирме придется теперь раскошеливаться?

— Не обязательно. Вопреки законам и договору с нами, они хранили на складе кое-какие боеприпасы. Это меняет многое, в том числе размер страховой премии. Предстоит судебная тяжба… Кстати, спасибо, что напомнила… — Лола снова взялась за свой телефон. — Э, да ты засыпаешь… Ладно, позвоню из машины. Спи, ты заработала отдых.

Проводив ее, Марго еле добрела до дивана и заснула, не раздеваясь.

Они прожили у Лизы еще три дня, пока та окончательно не оправилась, а затем переехали в одну из арендованных квартир на Охте, естественно, не отмеченную присутствием Гаденыша. Прощаясь, Лиза принесла пачку бумаг:

— Не забудь. Это ваше.

Марго с недоумением заглянула в них — это были распечатки диктофонных записей эпилептиков, над которыми Платон в свое время колдовал на компьютере.

— Как давно это было, — засмеялась она и повернулась к Платону. — Можно выкинуть, я полагаю.

— Ни в коем случае. Еще может понадобиться.

Поначалу они перезванивались с Лизой и Лолитой ежедневно, но постепенно звонки стали реже. При каждом разговоре Лиза подтверждала, что никаких признаков присутствия Легиона в этом мире нет, да и не будет. Сначала ее убежденность передалась Лолите, а затем и Марго уверовала, что больше никогда не столкнется с этой гадостью.

После переезда от Лизы Марго дала себе несколько дней отдыха, а затем набралась решимости и заявилась на работу.

Новый прокурор встретил ее, как близкую родственницу, вернувшуюся из чеченского плена. Все ее действия он полностью одобрил:

— Правильно сделала, что легла на дно. Эти бандюги тебя убили бы. Ты им здорово насолила. — Как и прежний начальник, он сразу стал к ней обращаться на «ты».

Двухмесячное отсутствие ей оформили как отпуск за свой счет, и в ближайшее время обещали новую квартиру.

Марго с удовольствием погрузилась в столь надоевшую когда-то рутинную работу — дела о разбойных нападениях и вооруженных грабежах казались ей атрибутами устоявшегося благополучного быта. Но ее новая спокойная жизнь продлилась всего две недели. Оторвав Марго от расследования очередного хищения, прокурор в середине рабочего дня срочно вызвал ее к себе. На его лице, вместо обычного благодушия, застыла хмурая многозначительность.

— Похоже, по твоей части, — он протянул ей папку.

Марго ее раскрыла и почувствовала, что задыхается, как в дурном сне при неотвратимом приближении ужаса. Постепенно ее разум осваивал конкретные сведения. Пять самоубийств сразу, классических «по-легионовски», со вспарыванием вен ножницами. Случилось это сегодня утром, между половиной одиннадцатого и одиннадцатью, в «Скворечнике», то есть в больнице Скворцова-Степанова. Четверо больных и врач, заведующая отделением. Все вместе, коллективная акция. Марго никак не могла разобрать плохо пропечатанные фамилии, но наконец нашла то, что искала: в числе остальных — Философьев. Значит, заведующая отделением — та сварливая дама, с которой она когда-то собачилась.

Марго вышла из кабинета, ссутулившись — у нее было такое чувство, как будто ей на спину надели рюкзак с кирпичами. Господи, неужели опять все сначала?

Взяв себя в руки, она изучила содержание незатейливых документов и пошла оформлять ордер на обыск в палате и кабинете врачихи. Раз уж кошмар возродился, и Легион восстает из пепла, она должна знать, что именно этой мымре было о нем известно.

Подписывая ордер, прокурор удивился:

— Да зачем тебе обыск? Ты не того… это дело не педалируй. Сейчас это никому не понравится. Подтверди факт самоубийства, и все. А мотивы… псих, он на то и псих, что ему не нужны мотивы.

У Марго было что возразить, но она только вскользь заметила:

— Но среди них есть психиатр.

— Кто их разберет: психиатры… психи… К нам не поступали пока указания, как их различать. — Прокурор подмигнул Марго с благодушной улыбкой.

Странно, подумала она, начальник, вроде бы, новый, а шутки — точь-в-точь, как у прежнего.

Обыск в палате не дал ничего, кроме нескольких листков с заумными текстами Философьева. Просматривая их на ходу, Марго успела даже задаться вопросом: следует или нет считать их стихами? Зато в кабинете заведующей отделением Марго нашла то, за что полгода назад была готова на все: диктофонные записи бесед с Философьевым и его эпилептического бреда, частичные их распечатки, а также его объемистую рукопись, посвященную Легиону. В остальном она буквально выполнила пожелание начальства: подтвердила факт самоубийства, не заостряя даже внимания на его коллективном характере.

Кассеты и распечатки она передала для исследования Платону, на которого возвращение Легиона произвело примерно такое же впечатление, как и на нее.

— Нужно было предвидеть такую возможность, — процедил он внезапно охрипшим голосом.

Вечером позвонила Лиза:

— Не хочу тебя пугать, но утром я почувствовала жуткий сигнал. Очень сильный и агрессивный.

— Точное время заметила?

— Да, без двадцати одиннадцать. Только он был не такой, как у Легиона. Так что, может быть, это еще ничего не значит.

— К сожалению, значит. В это время себе вскрыли вены сразу пять человек. — Марго сейчас было настолько на все наплевать, что она, пренебрегая всякой конспирацией, говорила открытым текстом.

— Ужас какой… Но, все равно сигнал был не такой… Может, это не он? Этот наш… со своей аппаратурой, к примеру?

— Такой, не такой — какая разница? Это именно Легион, потому что среди тех пяти был человек, тесно с ним связанный.

— Понимаешь, сигнал был, но я все равно чувствую: Легиона нет. Это совершенно точно.

— Мне бы твой оптимизм. Для меня главное, что есть свежие трупы. Это факт. А против фактов переть невозможно… Ладно, хорошо, что ты не теряешь бдительности. Ты умница.

Несколько раз за вечер Марго пыталась дозвониться до Паулс, но каждый раз натыкалась на автоответчик.

Платон выглядел нарочито подтянутым, но это обмануть Марго не могло: он был в таком же стрессовом состоянии, как и она. Они не знали, что делать. И как в самое тяжелое, уже казавшееся забытым, время, они сели вдвоем за стол пить водку.

Лолита позвонила сама, уже ночью, около часа, и голос у нее был какой-то странный, потусторонний:

— Мне нужно поговорить с тобой, только с глазу на глаз.

Она вскоре заехала за Марго, а Платон, не дожидаясь ее ухода, сел сортировать больничные распечатки. Живительный человек, прямо как из железа…

Новая квартира Лолиты помещалась снова на Петроградской — у нее было явное пристрастие к этому району. Она молча вела машину, и открыла рот только посередине пути:

— Я сегодня совершила убийство.

— Это как?

— Обыкновенно. Человека убила.

Только этого еще не хватало… Марго хотелось выругаться, но она осторожно спросила, хотя знала ответ заранее:

— И кого ты прикончила?

— Гаденыша.

Они ехали дальше молча, и молча поднялись на третий этаж. Усадив гостью за стол, Лола шмыгнула носом и попыталась начать говорить, но Марго ее перебила:

— Тут без выпивки не обойтись. У тебя водка есть?

Лола покорно кивнула и принесла бутылку.

— А теперь рассказывай по порядку.

Хотя Лолита ни своего рабочего телефона, ни адреса Гаденышу не давала, он ее как-то нашел и с утра заявился в офис. Мало того, что он сам по себе не вписывался в обстановку, так еще и вел себя предельно нахально, и Лоле, чтобы не попасть в неловкое положение, пришлось выйти с ним на улицу. Гаденыш отвесил ей пару сомнительных комплиментов и предложил немедленно отправиться к ней домой и заняться любовью. Она же ему объяснила, что он ей до крайности неприятен и ни о какой любви не может быть речи.

— Он такой мерзкий, и как я могла с ним спать? — удивилась она простодушно.

— Не отвлекайся, рассказывай дальше, — вернула ее к исходной теме Марго.

Но, сказала ему Лолита, поскольку он свою работу выполнил, она заплатит ему обещанные три тысячи долларов, вместе с Марго примет участие в улаживании дел с милицией и даже готова оплатить его досрочное освобождение. В ответ она услышала грубость.

— А если дословно? — поинтересовалась Марго.

— Дословно: «Откупаешься, телка?»

Далее он сказал, что не нуждается в подачках, и в отмазках на «химии» тоже, потому что скоро начальник милиции перед ним станет бегать на цирлах, и баксов у него будет, как грязи. А Лолиту он безумно любит и хочет сделать счастливой. Но раз она этого не желает, что же, насильно мил не будешь. И все же в память об их великой любви он хочет ей показать одну вещь, касающуюся ее и Легиона. Ехать недалеко. Она согласилась, но не стала брать свою машину, а остановила такси, и они поехали по указанному им адресу на Васильевский остров, в полупустой, почти полностью расселенный дом.

— На Десятую линию?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Я там встретилась с ним в первый раз. Давай дальше.

Он привел ее в квартиру с голыми стенами, где единственной «мебелью» была его чудовищная установка, которая с тех пор, как они ее видели, сделалась вдвое больше. В ней, кроме компьютера и электронных приборов, появились какие-то резервуары и медные трубки. Затем он заявил, что в этой установке содержится полная и точная копия Легиона. Одним словом, он, Гаденыш — не кто иной, как Алладин, а в установке сидит джинн, и он, когда захочет, может выпускать его на волю.

— Только теперь, дорогуша, Легион у меня будет шестеркой, а я — паханом. И я тебе ерепениться не советую.

Дальше он опять понес о своей великой любви к ней и о том, что они созданы друг для друга и будут безмерно счастливы. А в заключение предложил выбирать: или с ним безмятежное счастье и благоденствие, или без него одни неприятности, и, в частности, для начала он превратит в хлам ее фирму, чтобы Лола не кичилась своими бабками.

Лола ему ответила в том смысле, что он, оказывается, не только скотина, а еще и сумасшедший. Ей же пора откланиваться, и, несмотря ни на что, ее первоначальные предложения остаются в силе.

После этого Гаденыш стал похож на самую злобную макаку и стал тарабанить по клавиатуре компьютера.

— Ну, смотри, сучка, что сейчас будет.

Вся аппаратура активизировалась, начали мигать сигнальные лампочки, а в резервуарах или еще где-то возникло шипение и урчание.

— И тут, представляешь, я почувствовала ужас и омерзение, как от прежнего Легиона, я боялась, меня стошнит, и я упаду в обморок. Самое страшное: это не было гипнозом или внушением, Легион был настоящий!

Пока Гаденыш стучал клавишами, приговаривая: «Ну, давай, Легиончик, покажи этой суке!», Лолита вытащила из сумочки свой «Глок» и принялась палить по панелям приборов. Компьютер поднял отчаянный писк, а из приборов посыпались голубые искры, раздался громкий хлопок. Гаденыш заверещал и бросился на нее, но она выстрелила ему под ноги, и он отступил, став перед своими приборами и раскинув руки, с криком: «А слабо тебе, сука позорная, замочить человека». Она же сменила обойму и перенесла огонь на верхние ярусы установки, в том числе и на резервуары непонятного назначения. Из них хлынула желтая жидкость, которая тут же загорелась, и раздался глухой взрыв. Ее отбросило к двери, а всю комнату охватил огонь. Гаденыш даже не вскрикнул: его, вероятно, сразу убило током. Когда Лола смогла встать, он уже совсем обгорел, насколько она видела сквозь огонь. Но она все равно бы не полезла за ним, даже будь он жив, потому что и саму ее обрызгало той же гадостью, и она загорелась бы тоже. Понимая, что с минуты на минуту сюда могут сбежаться люди, она спустилась по лестнице, благо, второй этаж, и ушла проходными дворами, которых на Васильевском предостаточно.

— Вот и все… Что скажешь?

— Не скажу, а спрошу. Во сколько все это случилось?

— За компьютер он взялся в десять тридцать пять. Я, когда с ним стала прощаться, глянула на часы. А дальше не знаю, думаю все длилось минуты четыре.

Вместо ответа Марго радостно засмеялась, встала, подошла к Лолите и смачно поцеловала ее в губы. Та совсем ошалела:

— Э, что с тобой? Ты что? Я за тобой лесбиянских заморочек не замечала.

— Их и сейчас нет, — Марго безудержно хохотала, — но если бы ты пристрелила его на пять минут раньше, — она всхлипывала от смеха, — я бы точно стала домогаться твоей любви!

— Остановись, пожалуйста, — жалобно попросила Лола, — а то я не знаю, у кого из нас с головой плохо.

Марго, наконец, кое-как справилась со смехом:

— Дело в том, что в это самое время пять человек сразу вспороли себе вены ножницами. И Лиза заметила этот импульс. Мы с Платоном были уверены, что Легион возродился, и даже запили с горя.

Теперь они хохотали уже вдвоем.

Когда смеяться стало невмочь, Лола, вытерев слезы, спросила:

— Ты хочешь сказать, что меня не арестуют.

— Во-первых, тебя не станут искать. Копаться в этом никто не будет: подумаешь, беглый каторжник. Сам себя спьяну взорвал и сжег. Во-вторых, это не убийство. Даже статья «Оставление в опасности», и та не проходит. Ты в огонь лезть не обязана. Но главное: после того, что мы устроили в городе две недели назад, это такой пустяк! — Их обеих опять одолел приступ смеха.

Марго первая справилась с эйфорией:

— Я должна снять бремя с Платона. — Она потянулась к телефону и добавила, набирая номер: — И вообще, хорошо бы поспать.

Но они долго еще не могли угомониться.

Жизнь вошла в мирную колею. В конце мая проводили Лизу в Америку. Лола, не грешившая скупостью, пожелала обеспечить ее как следует, и когда та стала отнекиваться, решительно заявила:

— Я не позволю тебе там существовать кое-как. Ты же не занюханный африканский мганга, а гордый русский шаман, и должна жить достойно!

Все прыснули со смеху, и Марго подумала, что у Лолиты теперь, как у нее самой год назад, неожиданно стало прорезываться чувство юмора.

После Лизы стал готовиться к отъезду Платон. Он провел телефонные переговоры со своей больницей — его в ней ждали с распростертыми объятиями.

— А ты там не закиснешь? — с сомнением спросила Марго.

— Пришло время собирать камни, — пожал он плечами. — Мы с тобой их усердно разбрасывали… А работать там совсем некому.

Все кассеты, распечатки и рукописи, касающиеся Легиона, он увез с собой:

— Попробую разобраться в этом феномене, если время позволит… А ты в отпуск-то приезжай.

— У меня теперь отпуск не скоро, — улыбнулась Марго.

С Лолитой она изредка продолжала встречаться — поболтать и выпить по рюмочке.

Как и было обещано, Марго дали новую квартиру, взамен уничтоженной бомбистами Легиона, и она ее понемногу обживала. Однажды к концу рабочего дня к ней подошел ее бывший сожитель, начальник экспертной группы:

— У тебя же квартира новая, может надо чего помочь? Семья-то моя на даче… И новоселье отметить бы, как положено.

— Отчего же? Можно и отметить, — согласилась Марго.

Они сделали это в тот же день, хорошенько выпив и закусив, посмотрели телевизионный сериал, и он остался у нее на ночь. На другой день повторилось то же самое, и к концу недели Марго пришла к выводу, что скука — это разновидность комфорта.

Время потекло незаметно, как прежде. В сентябре Марго получила по почте бандероль от Платона. В ней обнаружилась довольно объемистая компьютерная распечатка, заголовок которой гласил: «Книга Легиона». Марго прочитала ее целиком, хотя и без большого интереса.

— Фантазер, — покачала она головой. — Да и был ли вообще Легион?