Княжий человек

Интерлюдия

Тот-кто-не-имел-имени и кто за всю жизнь переносил множество личин укорял себя. Уж слишком долго он провозился с тем, чтобы внедриться в дружину воеводы. Чересчур осторожничал, тогда как время работало против него. С другой стороны, поспешность здесь могла дорого стоить.

У перевертыша был только один шанс, а допустить провал он не мог. Тот-кто-не-имел-имени поставил на карту все. Верило ли самое странное существо среди нечисти Шуйскому и его слову? Конечно нет. После подобных поручений исполнителей не оставляют в живых. По крайней мере, умные рубежники. А на глупого Шуйский не был похож.

Но если князю, члену одной из великих тверских фамилий, понадобилось убить простого ивашку — стоить выяснить почему? Если тот обладал чем-то ценным — забрать. И затем скрыться. Уж что-что, а это перевертыш умел, как никто другой.

Оттого и медлил, изучал, выведывал. Для начала умертвил мелкого рубежника-торговца из Петербурга, который направлялся в Выборг. И занял его место. Такие перехожие не привлекают особого внимания. И их исчезновение тоже остается незамеченным. Нет, когда-нибудь того идиота, который не сподобился даже потратиться на охрану и защитные амулеты, обязательно начнут искать. Только когда это будет?

Вообще, конечно, торговцем была женщина, однако перевертыш давно не обращал на пол особого значения. Это условность остальных, не его. И про себя всех именовал как «он». Ибо так удобнее.

Тот-кто-не-имел-имени жил в Подворье, присматривался к ратникам, порой торговал. Причем, весьма успешно. Перевертыш давно понял одну простую вещь. Если хочешь занять чье-то место, то стоит себя вести как этот человек. Недостаточно надеть его маску, нужно влезть в чужую шкуру. Примерить на себя привычки, образ жизни и особенности персонажа.

Перевертыш не просто прикинулся торговцем, он стал им. Правда, небольшое неудобство доставляли перчатки, которые приходилось постоянно носить. То-кто-не-имел-имени очень не любил прикасаться к лунному серебру.

Зато когда с обустройством было покончено, он приступил к самому важному. Стал присматриваться к тому, чье место собирался занять следом. Откуда сможет дотянуться до захожего!

И выбрал. Это было не так уж и трудно. Спустя несколько дней его цель собственноручно явилась в Подворье в окружении прочих рубежников. Пьянка была грандиозная. Дым стоял коромыслом. Перевертыш даже несколько раз оказался так близко к захожему, что мог бы за считанные секунды закончить все. И никто бы не заметил. Если бы Тот-кто-не-имел-имени действительно хотел убить рубежника.

Так перевертыш лишь ходил рядом, вдыхал запах, обращал внимание на окружавших людей, слушал их слова, подмечал привычки. Ему хватило несколько дней после пьянки, чтобы остановить свой выбор на нужном ратнике. Тому, на кого бы захожий точно не подумал.

Справиться с ратником оказалось даже слишком просто. Стоило обернуться воеводой и явиться домой. Перевертыш постучал, однако внутрь входить не торопился. Видел печати, которые едва ли дадут совершить задуманное. Его бы попросту размазало, попробуй он напасть на рубежника внутри.

— Илия? — удивленно услышал он. — Случилось чего?

— Случилось. Пойдем скорее.

Перевертыш старался много не говорить, ибо видел воеводу несколько лет тому назад. И надеялся, что не позабыл тембр и тон голоса. Но на всякий случай предпочел не рисковать.

Благо, хватило и этого. Рубежник кивнул и выскочил наружу. Перевертыш оглядел небольшой дом в не самом презентабельном районе. Он понимал желание обладателей хиста селиться в отдаленных местах среди чужан.

Рубежники редко заводят друзей. Потому стараются жить там, где кроме них никого не будет. Исключение — Подворье. Но там селятся те, кто понимает, что не в силах защитить себя сами и надеются на твердую руку воеводы. Зачастую зря. К примеру, перевертышу не стоило ничего сложного, чтобы убить любого человека или нечисть, где бы те не находились.

Теперь он пропустил рубежника вперед, а потом попросту ударил по голове прихваченной оловянной болванкой. Разве что затащить того в соседний дом, который перевертыш предусмотрительно освободил для этих целей, оказалось гораздо сложнее. Тот-кто-не-имел-имени старался без нужды не тратить хист, а без него ворочать тело пришлось нелегко. Однако необходимо.

Перевертыш не собирался убивать рубежника, хотя очень хотел. Но все же тот оставался его единственный ниточкой к воеводе и прочим ратникам. Все же Тот-кто-не-имел-имени был нечистью, пусть почти и не отличимой от человека. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

А затем он достал свою драгоценную шкатулку. Раскрыл ее, продемонстрировав миру полный набор излюбленных зелий. Таких дорогих в производстве, что подчас дешевле было купить с десяток артефактов.

Он взял колбу с мутно-зеленой жидкостью, подавляющее волю и влил в рот бесчувственному рубежнику. Хотя на всякий случай все же перестраховался, связал руки человеку. Всегда надо было быть готовым к форс-мажорам.

Когда рубежник очнулся, перевертыш уже клевал носом. Хорошо, что не заснул. Иначе бы получилось глупо.

Они смотрели друг на друга, будто гляделись в зеркало. Только в отличие от Шуйского, рубежник не удивился, не стал кричать, не пытался убежать или кинуться на своего двойника.

— Твоя воля подавлена, — сказал перевертыш. — Это значит, что ты будешь делать все, что я скажу. Но не переживай, ты мне больше нужен, как источник информации. Поэтому сиди здесь и рассказывай обо всем, что я спрошу. Если воевода призовет дружину, тоже говори. Понял?

— Да, — без всяких эмоций ответил рубежник.

— Если бы ты мог спрашивать, то обязательно бы задал вопрос, кто я такой. Конечно, тебя это сейчас не интересует, но у нас много времени, да и мне так больше нравится. Будто я разговариваю не с куклой, а с живым человеком.

Тот-кто-не-имел-имени взял стул и присел прямо перед носом сидевшего человека.

— Я перевертыш. Как ты понимаешь, могу обернуться кем угодно. Такова моя природная магия. Ты теперь в моей полной власти. Судя по комплекции, зелье подавления воли в тебе перестанет действовать примерно через неделю. Теоретически, тогда ты придешь в себя. Даже будешь помнить все, что говорил и делал. Но, боюсь, к тому времени я уже тебя убью.

Тот-кто-не-имел-имени громко рассмеялся. Прожив столько чужих жизней и проведя в одиночестве множество веков, он принялся искать попытки развлечь себя в любых мелочах. Потому излишняя театральность и своеобразная эпатажность стали его яркими чертами. Порой он даже заканчивал заказ какими-то красивыми фразами или жестами, прямо как мелодраматический герой.

Сказать человеку, что ты убьешь его и видеть в глазах собеседника равнодушие, доставляло особое удовольствие.

— Но что-то мы все о мелочах. Я видел, ты крутился возле нового рубежника, Матвея, если я правильно услышал. Расскажи мне о нем все, что знаешь.

И человек стал говорить. Потому что у него не было другого выбора. А перевертыш слушал внимательно, подмечая для себя нужные детали. После он подробно расспросил о подробностях быта и службы ратника, выслушивая порой даже самые скучные детали. Потому что в работе Того-кто-не-имел-имени не существовало мелочей.

Спустя недолгое время, когда перевертыш уже обустроился и даже лично познакомился с несколькими ратниками, то в очередной раз убедился в своей прозорливости. Ранним утром, когда он сонно чистил зубы, рубежник неожиданно заговорил.

Тот-кто-не-имел-имени вздрогнул. Однако быстро взял себя в руки и подошел к сидящему все там же на полу человеку. Было бы хорошо помыть жертву, да к тому же пленник обделался. Но пару дней еще посидит, до соседней комнаты запах не доходит. А там, глядишь, может все будет и закончено.

— Повтори, что ты сказал?

— Воевода собирает дружину.

Перевертыш кивнул и чуть ли не бегом бросился наружу. Мало кто знал, но все присягнувшие на верность оказались связаны. Наверное, это можно было сравнить с большой семьей, где троюродные и четвероюродные родственники даже не знают друг друга. И собираются вместе по значимому событию. Воле воеводы или князя.

Ныне Илия призывал дружину. Перевертыш знал, что для служилых людей подобное не такая уж и редкость. В-первую очередь, потому и оставил в живых этого остолопа.

К замку Тот-кто-не-имел-имени подходил с некоторым волнением. Хоть рубежник и объяснил, куда идти, однако же одно дело путешествовать по карте, а совсем другое в реальности. Но повезло и здесь. Он увидел рубежника, решительно шагающего по брусчатке и догнал его.

За хист перевертыш не беспокоился. Он был способен маскировать даже свой промысел нечисти, выдавая его за рубежный. А лицом, движениями и разговором походил на того, чье место занял.

— Здорово. Не знаешь, чего Илия всех собирает? — подошел он.

Перевертыш знал, что лучший метод защиты — это нападение.

— Привет, — ответил ратник, поглядывающий на него несколько настороженно. — Не знаю.

— Ну, пойдем, выясним. Прошу вперед.

Рубежник поглядел на него недоуменно, и перевертыш мысленно укорил себя. «Его» человек так бы не сказал. Однако, что сделано, то сделано.

Ратник провел его в зал, где уже собралось с два десятка рубежников, негромко переговаривающихся между собой. С Тем-у-кого-не-было-имени все здоровались, но особой любовью здесь не пахло. Скорее старались держаться подальше, будто перевертыш в чем-то испачкался.

Про себя Тот-кто-не-имел-имени заметил лишь бедность зала. Из примечательного — разве что громадные доспехи с оживляющими печатями, которые были завязаны на воеводу. А в целом… дыра дырой. За свою жизнь Тот-кто-не-имел-имени посещал такие дворцы и видел такие чудеса, которые местным оборванцам и не снились. И до чего он дошел?

А всему виной последний заказ. Перевертыш повелся на увещевания Агаты Ильинской о несметных богатствах и перекинулся тверским старостой белой чуди. И вроде все прошло, как надо.

Старика, который начал себя вести, как умалишенный, заменили на нужную кандидатуру. Сам перевертыш получил деньги. Вот только среди чуди нашлись смышленые ребята, которые начали рыть носом землю. А чудь — это не рубежники. Если до чего-то начнут докапываться, то не успокоятся, пока своего не добьются. Да и артефактов, и связей у них вдоволь. Как-то поняли, что за всем стоит перевертыш. Разве что доказательств твердых не имели. Но стали рыскать по русским землям в поисках Того-кто-не-имел-имени.

Последние полгода ему и приходилось все время переезжать и постоянно менять обличия. Деньги, которые казались немыслимым богатством, таяли быстрее, чем можно было представить. Потому отъезд в Выборг, с возможностью сорвать куш и раствориться в Суомском княжестве, виделся лучшей перспективой.

Все это передумал перевертыш, пока воевода не появился из маленькой двери в стене и дошел до трона. Вот теперь Тот-кто-не-имел-имени невольно залюбовался статью рубежника. Нет, кощеев видеть приходилось вдоволь. Однако Илия действительно выделялся среди них. Хотя рубцами не дошел до самой грани, до которой многие доходить боялись.

— Задерживать вас не стану, сразу по существу скажу. Граничники сказали, что в наших землях появился табун бэккахестов. Нужно будет собраться и их прочь отогнать.

— Опять суомцы озоруют, — недовольно сказал кто-то рядом.

— Они их на наши земли откармливаться выпускают, а потом ждут, когда те вернутся, — поддакнул другой. — Твари же ихние, чухонские.

И тут за какие-то секунды в голове перевертыша все сложилось. У него такое нередко происходило. Вроде разные куски мозаики внезапно сходились в единое целое.

— Илия! — обратился он к воеводе. — Правы рубежники. Уж который год одно и то же. Суомцы за наш счет богатеют. Вернутся бэккахесты, чухонцы им гривы обстригут и торговать будут. А над нами меж собой смеяться.

— Да!

— Так и есть!

— Дело говорит!

Рубежники поддержали перевертыша. Он едва не улыбнулся. Из года в год, сколько он себя помнит, всегда было одно и то же. Суомцы пытались нагреть новгородцев, а те отвечали им тем же. И каждый считал себя более обманутым. Проснись Тот-кто-не-имел-имени через двести лет, так был уверен, что ничего не изменится.

Илия, правда, воодушевления остальных не разделял. Как любой правитель, он думал о последствиях. Более того, сверлил перевертыша сердитым взглядом.

— И что ты предлагаешь? Перебить бэккахестов? Представляешь, что начнется?

— Не всех, — пожал плечами Тот-кто-не-имел-имени. — Хотя бы половину. И скажем, что ивашкам вышли боевой опыт передать. Ведь сколько их у нас, а многие и в бою настоящем никогда не были. А тут табун водяных лошадей, пришлось неокрепших ивашек защищать.

— Если кто проверит?

— Так мы рубежников действительно с собой возьмем. Получится будто и правда.

— А толково!

— Проучим суомцев!

Воевода жестом остановил начинающийся гвалт. Однако перевертыш набрался наглости и продолжил.

— Подумай, Илия, что скажет князь, когда ты ему отправишь с десяток сердец бэккахестов? Я уж не говорю про копыта и гриву. Целое богатство.

— Не помню я за тобой прежде таких умных речей. Будто подменили, — ответил Илия.

— Не было нужды ум демонстрировать, — широко улыбнулся перевертыш, даже не дрогнув.

Точь-в-точь, как тот человек, который сейчас сидел безвольный, в луже собственных экскрементов. И спустя несколько долгих секунд, улыбнулся и воевода.

— А что, действительно. Уж слишком зарвались суомцы. То глусуна на нас вытравят в надежде, что мы с ним разберемся, то водных лошадей пасти отправят. Надо проучить. Следопыт, возьми список с ивашками, в первую очередь теми, у кого боевого опыта нет, и распредели среди остальных отрядов. Потом список мне принеси. А когда пора придет, вместе выдвинемся. Все на этом.

Рубежники потянулись к выходу, шумно разговаривая и пересмеиваясь. Решение воеводы, которое родилось с подачи перевертыша, пришлось им по душе.

— Лучница, Печатник, Моровой, задержитесь.

Тот-кто-не-имел-имени вздрогнул. И медленно повернулся к воеводе.

— Вранового в покое оставьте. Не вашего полета птица. За ним из самого Новгорода уже сам Никита Ткач выехал. Если в наших землях еще, обязательно найдет.

У перевертыша аж в зобу дыхание сперло. Слышал он о Ткаче. И очень бы не хотел с ним встречаться.

— Вот теперь идите.

Троица вышла, не проронив ни слова. Тот-кто-не-имел-имени чувствовал напряжение, царившее в воздухе. Они не были друзьями, по крайней мере, теперь. Скорее даже не доверяли друг другу. Он знал почему. Пленный рубежник все рассказал о смерти Компаса. Однако это мало интересовало перевертыша. Главное теперь, чтобы захожий попал к нему в группу.

После собрания у воеводы ратники отправились в Подворье, пропустить по кружечке пива. Как делали каждый раз. Впрочем, теперь существовал и другой, более веский повод. Пока Следопыт ходил в книжную клеть, чтобы переписать ивашек, подходящих для дела, прочие стали весело рассказывать, как проучат этих суомцев.

А когда вернулся Следопыт, то перевертыш постарался сесть рядом с ним, поглядывая в список. Собрались подле и остальные. Все же дело серьезное. Не дай бог какой плохонький рубежник к тебе попадет.

Сбивались в кучки если не по дружбе, то скорее по товариществу. Как всегда отправлялись в походы или патрули. И тут вышла заминка. Перевертыш знал, что раньше с ними ходил Компас, но тот недавно погиб.

— Следопыт, а давай к нам, — сказал Тот-у-кого-не-было-имени. — Не бойся, с нами не пропадешь. А ивашку бери хоть этого.

Он ткнул в конец списка. А затем поглядел на тех двоих, с которыми вышел от воеводы. Смотрели они удивленно, будто не ожидали от перевертыша подобных слов и инициативы. Однако ничего не произнесли. Следопыт на секунду задумался, но после кивнул.

«На ловца и зверь бежит», — подумал перевертыш, подняв голову.

К кружалу направлялся тот самый рубежник, которого только что записали в их отряд. Он махнул рукой и все, включая Того-у-кого-не-было-имени, ответили ему тем же. Но тут же перевертыш вновь вернулся к списку, делая вид, что невероятно занят.

— Не отвлекаемся. Давайте, кто там следующий?

Хотя искоса глядел, как к чубатому трактирщику подошел рубежник и завел разговор. Осталась самая малость — выведать у недотепы, чего же он сделал такого Шуйскому. А уже после убить. Тем более повод для этого представился попросту превосходный.

Кого удивит смерть ивашки, который попадет под копыта табуна грозных хищников? Против них и опытный ведун порой способен сплоховать? Вот именно, что никого. А теперь перевертыш был уверен, что ничего уже не сможет помешать его планам.