Князь – дракон

Глава 4

Горы Западного заречья. Замок царя. Царство заречных эхейцев

Ветер постепенно затихал, но мороз крепчал. Убежавший ветер унес с собой облака, и на небе засияли огоньки сверкающих звезд. В свете факелов снег искрился, словно драгоценный хрусталь.

Во дворе крепости, лишенные воли к сопротивлению, стояли на коленях дикари. Они потеряли часть своих жизненных сил и смиренно принимали свою судьбу. Артем оглядел их и щелчком пальцев зажег свет над головой. Зеленый огонек поднялся, разгорелся и ярко осветил двор.

– Встаньте с колен, – приказал Артем, и дикари не посмели ослушаться. – Я, Артем, князь Озерный и владыка Мертвого города, предлагаю вам стать моими воинами. За это вы получите жизнь, свободу и оружие из металла. Когда я закончу нашу военную кампанию, я отпущу вас на все четыре стороны. Вы будете богаче любого из глав Великих Домов. У каждого из вас будет стадо овец, лошади и много серебра. Кто хочет поклясться мне в верности, шаг вперед.

К удивлению Гравы, тридцать два дикаря шагнули вперед без замедления.

– Хорошо, – произнес удовлетворенно Артем. – Теперь принесите мне клятву верности, нарушив которую вы умрете. Кто не захочет принести клятву, станет рабом.

Он помолчал, давая дикарям время подумать, но они были покорны и готовы принять свою судьбу из его рук. Поэтому каждый стал повторять за ним слова клятвы:

– Я клянусь служить князю Артему, пока он не отпустит меня.

– Теперь ваш командир, атаман Грава, назначит десятников, и выделенные им воины принесут сюда раненых, я спрошу их тоже.

Грава действовал быстро и уверенно, выделил четверых воинов, чтобы они собрали лежащих в хлеву рядом с овцами раненых и принесли их к ногам князя. Когда их сложили на месте, где стояли и принимали присягу дикари, Артем задал тот же вопрос.

– Мы всё слышали, князь, – ответил за всех воин с окровавленной головой. – Я командир нашего отряда, сын вождя алуитов Аргумен. Мы все будем служить тебе, князь. Многие не могут говорить, но поверь мне, они согласны.

– Хорошо, я посмотрю, насколько твои слова, Аргумен, соответствуют действительности. Грава, прикажи раздать раненым эликсиры исцеления.

Он стал вынимать флакончики из своей сумки и передавать атаману.

– Грунь, – позвал атаман разведчика, – раздай эликсиры раненым.

Парнишка быстро забрал у него флаконы и стал помогать раненым. Вражды к ним он не испытывал, и это радовало Артема. Подошла Армидана. Артем тихо приказал ей:

– Иди на второй этаж, там спят Дионисия и ее новая служанка из рабынь, присмотри там, чтобы все было хорошо.

Армидана быстро направилась к крыльцу и зашла в башню.

– Мы готовы принести клятву, – нестройным хором произнесли пленные, которые начали исцеляться. И Артем снова произнес слова клятвы, которые повторили дикари.

– Занесите тех, кто не может ходить, в казарму, – приказал Артем, – убитых похороните по своим обычаям. Грава, организуй службу охранения, вышли разведку к реке, оттуда может прийти враг. Одного отправь на крышу и организуй службу стражников, но не так, как до этого они несли службу. Если кто будет отлынивать от исполнения обязанностей, пререкаться, просто скажи: «Ты нарушил клятву и достоин смерти. Иехиль, прими его душу», – и нерадивый воин умрет.

Это слышали все и прониклись страхом. Артем уже знал, что на каждого из дикарей легла печать дракона. И они боялись ослушаться, ибо смерть и жизнь теперь были в руках их князя.

Артем поднялся на второй этаж и увидел, что Свад развалился на кровати и сыто щурил хитроватые глазки.

Дионисия проснулась и вовсю утоляла свой голод. На ковре напротив нее сидели Армидана и Айгуль.

– Мой господин, – вскочила на колени бывшая рабыня, – этот маленький господин требует, чтобы я ему отдалась. Что прикажете?

– Прикажу плюнуть в него и забыть, – машинально ответил Артем.

Неожиданно сверху на подскочившего Свада упала большая сопля и обволокла его. Артем сильно удивился происшествию и, сдерживая смех, который рвался из него, спросил:

– Это что, колдовство?

– Это я так наказывала обидчиков, господин.

– М-да? Ты имеешь магические дарования, значит?

– Не знаю, мой господин, в нашей стране магия была под запретом.

– Даже так, – хмыкнул Артем, наблюдая, как Свад молча борется с липкой субстанцией. Потом приказал Армидане: – Возьми коротышку, Армидана, и пусть он помоется, блудник иноземный.

Свад молчал, так как сопли покрыли его лицо. Дионисия, выплюнув кусок мяса, хохотала и хваталась за живот. Артем сел рядом и тоже улыбнулся. Армидана схватила полотенце и укутала Свада, подняла и понесла вон.

– Это Айгуль, Дионисия, она будет тебе служить. Я позабочусь, чтобы она была тебе верна. Что ты умеешь, кроме того, что плеваться? – спросил Артем.

– Я вижу и различаю плетения, вот на госпоже амулет, кроме того, я могу их повторить.

– Вот как? – еще сильнее удивился Артем. – Ну-ка, повтори, я посмотрю.

Девушка стала руками прясть в воздухе и произнесла:

– Готово. И что дальше?

– А дальше… – Артем задумался, как активировать это заклятие. И спросил: – Сможешь его как-то активировать?

– Смогу, – она сжала кулак и растопырила пальцы. – Готово, – произнесла она.

Артем взял кусок курицы и бросил его в Айгуль, он не долетел до девушки и упал на пол. Айгуль подняла его, сдула соринки и положила на стол.

– Однако, – удивился Артем. – Это хорошо, Айгуль. Я подумаю, как тебя использовать, но, поверь мне, тебе будет хорошо.

Дионисия помрачнела и исподлобья посмотрела на Артема.

– Ты, князь, возьмешь ее наложницей? – прямо спросила она.

– Нет, конечно, – удивленно ответил Артем. – С чего ты это взяла? У меня есть ты и еще невеста дома, так что не думай, что я буду тащить в постель всех девушек и женщин, которых встречу.

Дионисия просветлела лицом. Артем поглядел на ее измазанное лицо и приказал:

– Айгуль, сходи вниз и передай мой приказ – пусть натаскают воды в кадушку и нагреют ее, госпоже нужно совершить омовение. – Айгуль вскочила и быстро выскочила из покоев. – Тебе нужна другая одежда, – сообщил Дионисии Артем. – Мы долго еще не появимся в замке, и ты будешь ходить в моей одежде, ее нужно укоротить.

Он стал доставать из сумки белье, штаны, рубаху, кожаный колет и короткий полушубок, отороченный мехом болотной крысы. Пришла Армидана и села на ковер. Артем кинул ей одежду:

– Армидана, подгони все это под Дионисию, я знаю, ты можешь. – Та схватила одежду в охапку и стала рассматривать.

– Тут работы на несколько дней, господин, – ответила она.

– Ничего страшного, мы никуда не торопимся. Иди, занимайся и забери эти вонючие шкуры, – он толкнул груду бараньего меха ногой.

– А куда их? – спросила Армидана.

– Да хоть себе возьми.

Девушка озарилась радостной улыбкой.

– Спасибо, господин, – ухватила все в охапку и выбежала. А сразу за ней пришел смеющийся Грава.

– Садись, атаман, поешь, – пригласил его Артем. – Как там дела?

– Отлично, князь, все слушаются беспрекословно, знатно вы их напугали. А вот коротышка рвет и мечет, кто-то его соплями облил. Сейчас снегом отирается и клянется каким-то богом синуса покарать колдунью. И страшно, и смешно.

– Ничего, это ему на руку будет, охальнику, – рассмеялся Артем. – Присядешь?

– Благодарю за приглашение, князь, оно мне очень приятно, но прошу прощения, я буду ужинать со своими людьми.

– Не стоит извинений, атаман, я считаю, что это правильное решение. Ступай к своим и позаботься, чтобы нам принесли бочку с горячей водой.

– Все уже в процессе, князь, спокойной ночи.

Грава покинул комнату.

– Айгуль, ты тоже можешь отдохнуть в соседней комнате, – приказала Дионисия, и когда девушка вышла, они с Артемом остались наедине. – Князь Артем, я выйду за тебя замуж, даже если Великие Дома будут против. Я люблю тебя и хочу, чтобы и ты полюбил меня.

Артем улыбнулся.

– Я тоже этого хочу, – ответил он. – Дионисия, расскажи мне о своем царстве. Что было раньше, что есть сейчас.

– Князь, я знаю о прошлом только по рассказам.

– Что знаешь, то и расскажи, – мягко, но настойчиво попросил Артем.

Дионисия подумала и начала свой рассказ о Заречном царстве, о прошлом, о котором она знала лишь понаслышке.

– Мы не вели записей, и все передавалось из уст в уста. Кто слышал и запоминал, тот передавал дальше. Мы пришли сюда, когда восстали мертвецы. Бежали из предгорий. Командир пограничной стражи увел за реку народ, и его избрали царем, потому что среди людей началось брожение. С помощью двенадцати влиятельных людей из народа он смог подчинить всех своей воле. Мы строили поселки и крепости по реке, но потом к нам пришли горцы с набегом, и царь дал им отпор.

– Как звали того царя? – спросил Артем.

– К сожалению, это не сохранилось в памяти, его убили его же воины. Но царем стал его сын Ремситол, и от его имени правили двенадцать родов. Когда Ремситол вырос, он казнил тех, кто убил его отца, и заставил Великие Дома силой признать его власть. Так он укрепил свое положение, имел много жен и правил долго. После его смерти не осталось сыновей – кто-то погиб в стычках с горцами, кто-то умер в младенчестве. Его старшая дочь вышла замуж за сына главы одного из Великих родов, Свиртаха. Совет глав родов избрал его царем. Тогда началась смута. Люди, жившие в горах, отказались признать Свиртаха настоящим царем и платить подати царю, и стали жить сами по себе. Военный поход против них не состоялся, к нам в это время пришли горцы. Они разорили жителей долин и убили царя, а многих мужчин увели в рабство.

Тогда собрался совет Великих родов, которые стали называть себя Великие Дома. Они нашли потомка Первого царя среди сыновей глав Великих Домов и избрали его царем. Он с помощью двенадцати Великих Домов совершил набег на горцев и забрал много добычи и рабов. Когда он вернулся, то сумел организовать засаду на погнавшихся за ним горцев, многих убил, а пойманных князей казнил.

Долго после этого народ долин жил спокойно. Жители наших гор не участвовали в борьбе с горцами. Они стали нападать на своих же, грабить поселки. Началась долгая война с горскими племенами, гибли мужчины с обеих сторон, и царство приходило в упадок. Последним царем, который мог дать отпор и горцам, и жителям наших гор, был мой дед. А мой отец все продал и спустил ради того, чтобы жить. Среди царей существовало правило: если наследник хотел царствовать, то убивал своего отца или родственника. Так мой отец убил деда, а отца убил его брат. Вот так мы и живем. Великие Дома пойдут за тем, кто будет сильным и богатым, и дадут возможность избегать набегов. Их дружины многочисленны, но в войнах они почти не принимают участия. Это их защита от власти царя. В войско для отражения набегов набирают простых людей, а дружины вместе с главами Домов и их семьями уходят в недоступные горы и пережидают набег там, потом спускаются и преследуют врагов, отбирая у них добычу.

– Сколько воинов у Великого Дома? – спросил Артем.

– От пятидесяти до сотни, все время по-разному.

– Всего, значит, от шестисот до тысячи двухсот дружинников, – подсчитал Артем. – И что, если прижать одного, они объединяются?

– Да, они понимают, что после придут за ними, и стараются отражать нападки на Дома все вместе.

– Понятно, – кивнул Артем.

В комнату вошли два воина с исходящим паром бочонком с водой, поставили его и молча вышли. Артем встал, чтобы уйти, но Дионисия его удержала:

– Не уходи, князь, я уже признала тебя мужем и больше никого не признаю. Я или умру, или буду с тобой.

Артем кивнул и сел на диван. Дионисия, немного смущаясь, разделась и подошла к бочке. Артем снял кожаный колет, засучил рукава и достал кусок пахучего мыла. Он поднял девушку и опустил в воду, затем из кувшина стал поливать ее и намыливать. Когда она совершила омовение, он помог ей выбраться и укутал простыней.

Дионисия села на диван и налила два бокала вина.

– Выпьем, князь, за первую брачную ночь, – произнесла она, глядя ему прямо в глаза, и выпила до дна.

Артем тоже выпил и разделся, помылся в той же воде, расплескав ее по каменному полу, и подошел к Дионисии.

– Будь со мной нежен, – прошептала она. – Я еще никем не тронута.

Ночью они крепко спали, прижимаясь друг к другу. Артем не мучился сомнениями, ему нравилась эта простая и честная девушка. Она стала его женщиной и женой, а что будет потом, он не думал. Сжимая ее в объятиях, он задремал, но во сне пришел старик и сел в ногах их кровати. Долго смотрел, осуждающе качая головой.

– Какой ты глупец, землянин, – проворчал он. – Вся эта земля лежит у твоих ног, самые красивые девушки готовы делить с тобой постель, а ты выбрал чухонку из бедной страны. Ты не человек, ты дракон, и сам же сожрешь ее в пылу гнева. Ты не сможешь управлять своим естеством дикой твари без моей помощи.

– Уходи, старик, – отмахнулся Артем. – Я человек и им останусь.

– Хе-хе, – скрипуче рассмеялся старик. – Я-то уйду, но за мной придет тот, кто покажет тебе твое место, самонадеянный недоумок.

Старик растворился в воздухе, а в голове Артема раздался трубный глас, словно мамонт или слон трубил в свой хобот. И тотчас налетел осьминог, подхватил Артема за голову и поволок его ввысь сквозь перекрытия потолка.

Артем осознал, что снова оказался в центре поединка, и это было не самое подходящее время. Он понял свою ошибку: ему следовало использовать «Боевой клич дракона», а вместо этого он поспешно выкрикнул «Предвестник», вызывая на бой соперника. Его услышали, и вызов был принят.

«Но не самый же сильный дракон, в самом деле», – подумал Артем.

И вот он уже стоит на камнях, окруженный морем или огромным озером. За спиной раздался скрежет, и Артем быстро обернулся, чтобы увидеть перед собой огромного краба. Тот смотрел на него с лютой ненавистью, а его клешни словно огромные щипцы сжимали валуны.

– Чего тебе надо, земноводное? – спросил Артем, удивляясь собственной глупости. Разве можно задавать вопросы дракону, который жаждет твоей крови? Артем стоял и думал, как ему быть. Краб был в два раза больше него и мог легко перекусить его пополам своей клешней. Но это было лишь полбеды. Какие магические умения скрываются за этим огромным панцирем?

Краб не приближался, он чего-то ждал. Затем он начал отбивать ритм, стуча клешнями друг о друга.

– Ты что, решил заставить меня танцевать? – спросил Артем, сделав несколько движений лезгинки, чем сбил ритм краба. Тот отмахнулся клешнями и снова начал отбивать ритм. – Не нравится, – произнес Артем и вновь начал танцевать лезгинку, напевая: «Орайда Райда».

Краб снова сбился с ритма и грозно застучал клешнями о камни.

– Что, хочешь, чтобы я не танцевал? Тогда давай разойдемся миром, – предложил Артем.

Краб возмущенно уперся клешнями в камни, поднял один из них и запустил в Артема. Бросок был сильным, но не точным.

– Хватит камнями бросаться, – возмутился Артем. – Давай по-честному на кулачках… Хотя у тебя кулачков нет, только клешни. – И, решив до конца разозлить краба, он начал приплясывать свою лезгинку, подпевая себе в такт: «Орайда Райда».

Краб бил клешнями по камням, стучал ими друг о друга, но, видимо, не мог поддерживать свой ритм. Когда он пытался это сделать, то сбивался и стучал в такт словам и движениям Артема, как будто невидимый барабанщик выбивал ритм, предоставленный Артемом. Артем понимал, что от ритма краба-переростка ничего хорошего ждать не приходится.

Так продолжалось довольно долго, и Артем наконец увидел, что краб при попытках выбить нужный ему ритм терял часть своей магической энергии и слабел. В один момент краб рванулся к Артему, да так быстро, что тот скорее от страха, чем от скорости реакции и обдуманности своих действий, издал «Боевой клич дракона». Краб замер в шаге от Артема, а тот, еще пуще испугавшись налитых кровью глаз, сверливших его, и больших клешней, обхвативших валуны по бокам от него, применил новое умение «Ярость дракона», в которое вложил всю свою силу. Страх – могучая сила, и он может как погубить, так и спасти. От вспышки Артем почти ослеп. А голова краба и его клешни отлетели в сторону.

Еще плохо различая все вокруг, Артем прыгнул к крабу и схватил его улетающую душу, поглотил ее и моментально подрос. Он стоял у огромного безжизненного тела несостоявшегося дракона, и его чувства разрывала страсть протрубить о победе на всю вселенную. Вместо этого он заорал во все горло: «Орайда Райда» и принялся танцевать лезгинку.

– Да чтоб ты сдох, тупица ненормальный, – прозвучал рассерженный голос у него в голове.

– Спи, старик, – радостно и беззлобно ответил Артем. Он вместе с душой противника впитал два новых умения.

«Пила резонатора» – для этого ему нужно пять секунд отбивать любой ритм, и тогда его энергия будет действовать как резак, разрезая любую материю. И второе умение – «Усиленный боевой клич дракона».

Почему краб тратил силы на резак, а не применил клич, Артем не знал, но догадывался, что тому было проще запустить в Артема резак и покончить с ним одним ударом, чем тратить силы на разные умения. Краб спешил и проиграл…

В глазах Артема все помутнело, он оказался в темноте и открыл глаза. Была еще ночь, и он обнимал спящую Дионисию, а этажом ниже раздавались возмущенные возгласы.

– Кто это сделал?! Кто нагадил мне в сапоги?! – истошно вопил знакомый голос Груня. Артем узнал его и не смог сдержать смех.

– Как будто ты не знаешь, кто это сделал, – сказал он, все еще смеясь.

– И кто же? – спросила проснувшаяся Дионисия.

– Свад, проказник, – ответил Артем. – Ему Грунь подсунул рваную веревку, когда он лез тебя спасать. Свад упал в сугроб и решил отомстить. Один посмеялся над другим, а другой ответил ему по-своему.

– И правильно сделал, – тихо прошептала она, обнимая Артема. – Свадик хороший.

Она начала ласкаться, и Артем окончательно проснулся от нежных, игривых прикосновений и ответил на ее ласки.

* * *

Высокие планы бытия

Арингил пребывал в одиночестве и наблюдал за Артамом. Тот неожиданно проявил себя настолько непредсказуемо, что Арингил задумался над тем, что кто-то еще вмешивается в его жизнь со стороны, и этот кто-то – не дракон, а сущность более могущественная, и она просто смеется над всеми ними.

После того как Артам обручился с гремлункой, он оказался отдален от Арингила, и еще более странно было то, что Иль – хранитель изгоев и отверженных – потерял над ним часть власти. Кто же это такой, что играет судьбами? Теперь Арингил не является судьбой Артама, а Агнесса исчезла. Но перед Арингилом стала разворачиваться картина, которую он ранее постигнуть не мог. Боги, которых пробудил Артем, тоже отдалились от Артама, и не по своей воле. Их просто отодвинули на шаг в сторону, и во что это выльется, Арингил представить не мог. Он повздыхал и стал наблюдать за Артемом. Его подопечный получил силу Высшего, и часть его природы, часть жизненного пути Артема была скрыта от Арингила. Он как бы теперь был сам по себе, и такое положение Арингил видел впервые. Он не знал, что ему делать. И кто он теперь во всей этой непостижимой картине мира, ангел судьбы или сторонний наблюдатель? Кто подскажет и направит ангела? Агнесса сбежала, и не с кем обсудить ситуацию… Начальства в лице архангела тоже нет. Ему предстояло принимать самостоятельные решения, а он понял, что делать этого не умел. Что делать? Как быть?..

«Осталось задать вопрос, кто виноват, – подумал Арингил, – и он повторит излюбленный вопрос, который задают русские, когда попадают в трудную ситуацию…»

Товарищ Сталин в свое время ответил на этот вопрос с чисто грузинской философией: «У каждой проблемы есть имя, фамилия и должность». Выходит, виноват он, Арингил. Он недосмотрел за Артемом, в сумятице засунул его в тело Артама и тоже остался здесь. А здесь у него непрестанно идут схватки с тифлингами. Правда, с недавних пор атаки прекратились. На его полянку пытались запрыгнуть тифлинги, но, увидев башню и меч в руках Арингила, тут же удрали и больше не появлялись.

Арингилу нужна была опора в собственных суждениях, чтобы разобраться в том, что произошло. Оба человека стали как бы сами по себе, и если Арингил не мог узнать будущее Артема и повлиять на него, то скорее всего и Агнесса уже не была властна над жизнью Артама. Может, она это поняла и просто бросила своего подопечного?..

– Зятек, – раздался голос, который вывел его из задумчивости, – спустись, нам нужно поговорить.

Арингил взглянул вниз и увидел в беседке бабку Агнессы. Он спустился и сел напротив женщины, облаченной в черное облегающее платье.

– Ты знаешь, где Агнесса? – спросила она.

– Нет, – ответил Арингил, – полагаю, что, как обычно, она бросила все свои дела и ушла искать нового жениха.

– Ты строг, Арингил, – спокойно произнесла женщина, – и даже в чем-то прав в своих суждениях, но ты должен понимать, что мы стали такими, потому что нас развратил дракон. Мы были, как и ты, в белом, но чем дольше Дракон правит этим миром, тем сильнее мы меняемся. Я бы хотела, чтобы у моей внучки было другое будущее, и ты даровал ей такую надежду. Неужели ты ее не простишь за проявленную слабость? Она не в силах противостоять Дракону, а ты силен.

– Чего вы от меня хотите? – прямо спросил Арингил.

– Я хочу, чтобы ты спас мою внучку. Она упала глубоко вниз и находится в «Помойной яме», долго там не протянет.

– А что я могу для нее сделать? Спуститься туда?

– Да, я дала ей время продержаться и стать голосом Иля, это поможет ей какое-то время отбиваться от тех, кто там живет, но после того как Артам стал мужем гремлунки, Иль не имеет власти прикрывать ее, а Дракон уже не может держать ее внизу. Помоги ей, Арингил, вытащи ее из ямы, куда она попала по своей глупости. Сама она не выберется.

Арингил молча смотрел на женщину и думал, что она более добра, чем он. Кто дал ему право судить других? Даже архангел Гавриил не выносил сатане суд, а просто сказал: «Да запретит тебе Господь». А кто он, чтобы осуждать Агнессу? Простой служивый ангел. И разве это одобрит Гавриил, если он бросит невесту на поругание? Разве прощение не одна из самых главных добродетелей, которые ангелы ждут от людей?..

Его молчание бабка Агнессы приняла за отказ и встала.

– Прости, Арингил, что тебя потревожила.

Арингил вышел из задумчивости.

– Я помогу ей, сделаю все, что в моих силах. Скажите, где она и как туда попасть? И главное, как оттуда выбраться?

– Я проведу тебя, Арингил, – встрепенулась женщина, – пошли сейчас же.

Арингил встал, женщина взяла его за руку, и они прыгнули вниз. Они три раза спускались все ниже, и становилось все темнее.

– Вот она, «Помойка», куда попадают падшие тифлинги, нарушившие условия службы Дракону.

– И кто там? – заглядывая в глубокую яму, откуда шел неприятный запах гнили, спросил Арингил.

– Революционеры, – усмехнулась бабка. – Те, кто захотел противиться Дракону, но не справился с искушением и предал дело, которому служил. Это отстойник для тех, кто что-то значил в своей жизни наверху. Мы спустимся, и ты поможешь мне выбраться, а потом, когда найдешь Агнессу, я помогу тебе выбраться. Я проведу тебя до места, где ее оставила.

Арингил кивнул.

– Пошли? – спросил он.

– Да, пошли, Арингил.

* * *

В голове Дракона, могущественного хранителя мира без названия прозвенел тревожный колокольчик. Дракон специально не давал имя своей вселенной, чтобы скрыть ее от других драконов. Он правил здесь уже тысячу лет, но до сих пор не мог полностью подчинить себе этот мир.

Он даже привлекал демонов для служения, изменял расу тифлингов, создавал общество жестоких и беспринципных людей, насаждал свою религию, но все равно не имел полного контроля над миром. Он понимал, что для этого потребуются тысячелетия, но этих тысячелетий у него не было.

И вот теперь появилась новая неясная тревога: в его мире появился новорожденный дракон, который скрывался от его взора. Этого соперника нужно обязательно найти и уничтожить, но не своими руками, – вот о чем думал могущественный хранитель.

Он призвал владыку демонов Баала. Колченогий демон явился быстро, сел напротив Дракона и показал свои копыта.

– Что надо, хранитель? – грубо спросил он.

– Мне нужно, чтобы ты нашел дракона, который появился в этом мире, – ответил Дракон.

– Я такими мелочами не занимаюсь, – рявкнул демон. – Обращайся к князю ада, демону нечистоты Крезилу.

– Я дам тебе много душ, Баал…

– Не смеши меня, Дракон, души умерших принадлежат восставшей из небытия богине смерти Иехиль. Я не могу преступить закон Создателя, и ты тоже.

– Я отдам тебе десять душ церковников, – предложил Дракон.

– Это я возьму как плату за вызов, Дракон. Прощай, не беспокой меня, я пойду к себе. – Он увидел где-то на краю королевства десять проклятых душ инквизиторов, растерзанных мертвяком, схватил их своей лапой и исчез.

– Скотина рогатая, – выругался Дракон. – Ладно, обращусь к Крезилу.

В его покоях резко завоняло, и рядом появилась бочка с нечистотами. Из нее показалась измазанная голова небольшого демона.

– Фу, как отвратительно пахнет, – произнес демон и огляделся. – Цветы? Гадость какая… Тебе чего надо, Дракон?

– Мне надо, князь, чтобы ты нашел наглого дракона, что тут появился. Соврати его!

– Дракон? Это хорошо, – оскалился демон, – какая плата будет мне за это?

– Ты получишь душу этого дракона.

– Нет, она и так будет моей. Я хочу сотню душ, чтобы совратить их. Отдай мне столицу королевства Ривангана. Я сам выберу себе жертвы.

– Хорошо, князь, – недовольно кивнул Дракон. – Не трогай мою церковь и короля, и не больше сотни простолюдинов.

– Отдай мне парочку аристократов, Дракон, и считай, что мы договорились.

– Забирай, – отмахнулся Дракон, и демон погрузился в бочку.

Бочка исчезла, оставив за собой шлейф вони. Дракон брезгливо сморщился и помахал лапой, разгоняя неприятный запах.

– С кем приходится иметь дело, – проворчал он.

* * *

Ремгол с трудом дотащил старуху до Черной пади, где уже расположился большой гарнизон наемников. Они выставили разъезды, чтобы не допустить прорыва дикарей. Для присмотра за наемниками в заброшенном поселке жили десять инквизиторов.

По приказу старухи, Ремгол не стал заходить в сожженный острог, а свернул с реки в лес, где когда-то прятался в поисках мага-некроманта Артама. Преодолевая высокие сугробы, он вышел со стороны оврага и, прячась от малочисленных патрулей, по крутой дуге направился к ореховой роще. Там он остановился и снял старуху с плеч.

Всю дорогу за ними следовал ширд – хищный зверь, мертвяк, посланный Артемом. У самой Черной пади его нагнала пантера Лариска. Они обменялись взглядами и на время расстались. Лариска ускакала в рощу, а ширд продолжил преследование. Он прятался в сугробах и не подходил близко, когда слышал разговоры людей. Приказ был четок: как только оба человека пройдут поселок, убить их. И он ждал. Ни холод, ни голод ему были не страшны. По дороге он ловил лисиц и волков, а однажды даже застал медведя в берлоге и надолго утолил свой голод.

Когда эти двое остановились, прячась в припорошенных снегом кустах, за их спинами появилась пантера. Ширд уже подкрался вплотную. Замерзшие люди не видели их, а когда заметили, было уже поздно. Зубы пантеры сомкнулись на шее старухи, и она захрипела, забилась, засучила ногами. Ремгол стал пятиться, но недолго. Сзади на него налетел ширд и сбил его в сугроб, придавил лапами и перегрыз горло. Отхватив огромный кусок мяса, он стал жадно пить бьющую из тела алую кровь. Затем, скосив взгляд на пантеру, он заметил, что она изменилась. Быстро отскочив, он скрылся среди деревьев, а пантера встрепенулась и стала оглядываться. Старуха и мужчина лежали без движения.

У Лариски было много пищи, но не голод мучил ее, а желание поглощать души. Со смертью старухи демон в страхе остаться без носителя поменял тело и теперь бился в холодной клетке мертвой пантеры. Он не сразу понял, куда попал, а когда осознал, было уже поздно.

Лариска презрительно фыркнула, глядя вслед ширду. Мертвый пес ее не интересовал. Она жаждала теплой плоти и, главное, сладких душ смертных. Пантера легла и стала ждать.

С наступлением ночи она увидела патруль из трех всадников на лошадях. Они, беспечно переговариваясь, проверяли дорогу через рощу. Пантера замерла, а когда всадники поравнялись с ней, прыгнула на ближайшего всадника. Ее движения были стремительными. Она сбила его с коня и разорвала ему глотку. Второго стащила за ногу. Третий сам упал, когда вздыбился его конь, и пантера наступила ему на грудь лапами. Ее глаза безжалостно уставились в лицо испуганного воина, проникая глубоко ему в сознание, подавляя волю и вытесняя его желания. И разум воина помутнел, он раскрыл свой разум демону. Демон рванулся из мертвой плоти в тело воина, но все было тщетно. Костяная клетка не отпускала его. Он взвыл и в ярости разорвал грудь воина.

Поглотив три души, демон немного успокоился. Он погнал пантеру к жилищам людей. Часовые сидели у костров, переговаривались и не обращали внимания на то, что происходило вокруг. Пантера проползла мимо них. Ее манил одуряющий аромат других душ, сильных и вкусных. Демон направлялся к единственному целому дому в деревне. И там, в тепле, спали те, кто был ему нужен. Пантера обошла дом. Он был закрыт, но из трубы валил дым. Топилась печь. Не раздумывая, демон послал пантеру туда. Она запрыгнула на крышу и нырнула в трубу. Огонь опалил ее тело, но пантера не знала, что такое боль. Она разворошила горящие поленья и, чадя горящей плотью и вонью мертвечины, выскочила из очага. Молча прыгнула на проснувшегося служку, разорвала ему горло и ринулась дальше…

Утром из избушки вышел молодой инквизитор. Он, шатаясь, прошел к часовым и упал на снег. Его мантия была в крови и разорвана.

– Что случилось, ваше святейшество? – испуганно обратился старший наряда.

– Там, – указал рукой инквизитор. – Там мертвяк…

Сказав это, он потерял сознание, а часовые бросились в дом и остановились на пороге. Вся комната была забрызгана кровью. На полу и кроватях лежали истерзанные инквизиторы. А в углу, скаля зубы, лежала облезлая, обгорелая пантера. У нее были видны кости из-под сгоревшей кожи, и она жрала одного из церковников.

С громким криком воины бросились на пантеру и стали рубить ее топорами. Пантера изворачивалась, прыгала, но замкнутое пространство не давало ей возможности избегать ударов. Вскоре изрубленную, с отрубленной головой и распоротым брюхом, ее выбросили в овраг.

– Какой ужас, – прошептал командир наемников, зайдя в дом. – Как она могла все это сотворить? И как пробралась в дом?

– Через дымоход, ваша милость, – ответил седоусый сержант. – Дикие места, однако, надо быть осторожными.

– Это ты правильно заметил, сержант. Как там инквизитор?

– Мы, ваша милость, погрузили их святость в сани и отправили под охраной в Овельхольм. А этих, – он кивнул на растерзанные останки, – похороним по-людски.

– Да, так и поступите, – ответил командир, и в его голосе послышалось облегчение по поводу того, что церковников больше не было. Уж больно они всем надоели. И сержант мысленно поддержал своего командира.

* * *

Ночь выдалась ясная и морозная, но в крепости топили печи и не жалели дров. Внизу по казарме гуляли сквозняки, но дикари и охотники были привычны к такому суровому климату. Прижавшись друг к другу, вдыхая запах кислых кож, тяжелый душок немытых мужских тел, они спали и не испытывали неудобств. С рассветом налетел ветер, и повалил снег.

В дверь покоев, где ночевали Артем и Дионисия, кто-то осторожно поскребся.

– Кто там? – сонно спросила Дионисия.

– Это я, госпожа, – ответил нежный, почти детский голосок.

– Что тебе нужно? – спросила недовольная Дионисия.

– Господина князя зовет атаман Грава.

Артем быстро поднялся, зажег масляный светильник и в тусклом свете начал одеваться. Надев подштанники и штаны, он позвал девушку:

– Заходи, Айгуль, и помоги своей госпоже.

Девушка проскользнула через приоткрытую дверь с тазом в руке.

– Это что? – хмуро поинтересовалась Дионисия.

– Это для омовения, госпожа.

– Я вчера мылась, – хмуро отозвалась принцесса и взглянула на Артема.

– Помойся, – произнес он. – Смой ночные забавы, – добавил он с улыбкой на лице. – Привыкай жить в достатке и чистоте.

– Я не грязнуля, – вспыхнула девушка.

– Вот и покажи это на деле, – ответил Артем и покинул комнату.

Спустившись, он прошел в казарму.

– Где Грава? – спросил он у молодого Груня.

– На крыше, князь. И передай своему коротышке, что я его убью.

– Сам виноват, – отмахнулся Артем. – Не надо было над ним подшучивать. Теперь тебе лучше поберечься или помириться с ним, другого выхода у тебя нет, он бессмертный.

– Правда, что ли? – не поверил парнишка.

– А ты думаешь, что я вру? – сурово спросил Артем и нахмурился.

– Э-э-э, нет, князь, не думаю, просто это необычно.

– А Свад не человек, в нем все необычно.

– А кто он? – испуганно перейдя на шепот, спросил Грунь.

– Он гремлун, который прибыл сюда помогать мне.

– Вам помогать? А кто его послал?

– Провиденье, Грунь.

– А зачем?

– Много будешь знать, скоро состаришься, – ответил Артем и собрался вернуться наверх.

– Это что, проклятие такое? – спросил испуганный разведчик.

– Нет, это правда, – ответил Артем. – Не надо выпытывать то, что тебе не пригодится. В большом знании много печали, – напутствовал его Артем и ушел.

Поднимаясь на верх башни, он почувствовал пронизывающий ветер и плотнее запахнулся в полушубок.

– Зачем звал, Грава? – спросил Артем.

– Перед рассветом, князь, на льду заметили разъезд горцев, небольшой отряд разведчиков – видимо, хотят посмотреть, как мы тут и сколько нас. Что будем делать?

– Делать? – повторил Артем. – А покажи им, что вас всего десять, дикари пусть не высовываются. Своих верни из патруля.

– Уже вернул, князь. Я понял твою задумку. Хочешь их обмануть и захватить врасплох.

– Все верно, Грава. Я спущусь, а ты, если заметишь что важное, сообщи мне.

– Хорошо, князь, – кивнул Грава.

– Как там новые ополченцы? – спросил Артем.

– Все хорошо, отличные воины, хоть и необученные, но это со временем придет. Пока они бьются каждый за себя, нет чувства локтя и взаимовыручки. Я-то их натренирую, да кабы не было с ними беды, князь…

– Не будет, – отрезал Артем.

– Это радует, – ответил Грава и спросил: – Когда уйдем отсюда?

– Как только разобьем горцев.

– У меня к тебе дело, князь, – Грава остановил готового покинуть верх башни Артема.

Артем остановился.

– Ну, говори, – произнес он.

– Что ты будешь делать с этой крепостью?

– Пока не знаю. У тебя есть мысли на этот счет? – спросил Артем.

– Есть, князь, отдай ее мне. Я посмотрел, места тут знатные, есть где охотиться и жить, тут просторы и река рядом.

– Я не против, отдам за службу, – ответил Артем. – Ты знаешь, что мне нужно: охрана границы и помощь в набегах.

– Это мы всегда рады дать, князь. Я сюда своих перевезу и сообщу поселенцам, что есть отличное новое место жительства.

– Договорились, Грава. Крепость и прилегающие земли – ваши, – кивнул согласно Артем и покинул крышу. Он был доволен, его планы начали осуществляться.

Дионисия уже привела себя в порядок, а девочка приготовила еду из запасов Эгемона. Как понял Артем, тот был гурманом, и в кухне были представлены разнообразные блюда: фрукты, вино, изюм, жареные перепела, утка, вареная баранина, лепешки и мед.

Глядя на это изобилие, Артем с удивлением спросил:

– Откуда такая роскошь? Айгуль, это ты приготовила?

– Нет, мой господин, эти блюда приготовил личный повар борза Эгемона. Он вместе с запасами еды везде его сопровождает.

– Вот как? – удивился Артем. – Что-то я не видел тут повара. Зови этого волшебника сюда.

Айгуль вышла, а Дионисия потянулась к перепелке. Артем слегка ударил ее по руке, и она отдернула руку, с непониманием глядя на своего жениха.

– Что? – спросила она.

– А вдруг отравлено? – ответил Артем, и Дионисия сразу же отодвинулась от стола.

В дверь постучали, и Айгуль, просунув голову в проем, сообщила:

– Повар пришел, господин князь.

– Пусть заходит, – разрешил Артем.

В дверь протиснулся толстый и маленький горец с курчавой бородой и полотенцем через плечо. Смотрел невозмутимо, без страха и угодливости, и был полон внутреннего достоинства.

«На отравителя не похож», – подумал Артем и спросил:

– Ты кто, уважаемый?

Горец поклонился, но не низко.

– Я Шираз, господин, был поваром у борза Эгемона.

– А до того, как ты стал поваром у Эгемона, где ты служил? – спросил Артем.

– У царя, – ответил горец. – Спросите у борзы Дионисии.

– Ты его знаешь? – обратился Артем к девушке.

– Знаю, но давно не видела. Куда ты пропал, Шираз?

– Меня продал ваш батюшка, госпожа.

– Да? А я не знала… И как ты?

– Нормально, – поклонился толстяк. – Служу…

– Шираз, я пригласил тебя, чтобы воздать тебе дань уважения за то, что ты так отменно готовишь. Я князь Артем и будущий царь всех этих земель. Борза Эгемона, если поймаю, я повешу на его кишках, не пощажу, но не хотелось бы, чтобы ты меня и мою невесту отравил.

– Я не отравитель, мой господин, – с достоинством ответил повар.

– Это я проверю. Разучился доверять словам, тем более что здесь принято убивать царей, – серьезно ответил Артем. – Хочешь служить у меня и быть свободным?

– Вы освободите меня, господин? – уточнил Шираз.

– Да, и буду платить тебе жалование. У тебя в столице будет свой дом, и ты будешь богат.

– Богат? – недоверчиво спросил повар, глядя то на Артема, то на Дионисию.

– Я отменю рабство в царстве, Шираз, все люди рождены одинаково голыми и ничего не имеющими. Лишь положение их родителей определяет их судьбу. На Озерах нет рабства, не будет его и здесь.

– Вы затеете войну? – спросил повар.

– Если надо, то затею. Ты имеешь в виду, что Великие Дома будут против?

– Да…

– Но я с ними считаться не намерен. У меня сила, а сильные не договариваются, они ставят условия. Великие Дома стали посмешищем царства, и их роль как силы, способной защитить царство, ничтожна. Царство будет держаться на свободных эхейцах, у Домов не будет своих дружин.

– Мне трудно в это поверить, господин, вы простите меня – у вас всего несколько десятков воинов…

– У меня много воинов, Шираз. На Озерах я разбил горцев и подчинил их себе. Что значат Великие Дома по сравнению с тем, что собой представляли войска горцев? Ничего. Но я начну с горских племен и первыми приведу их к покорности.

– Господин, я буду вам служить, как служил царю и Эгемону, никто не жаловался, – а там сделайте как хотите.

– Ладно, – согласился с его решением Артем. – Попробуй от каждой пищи и иди.

Шираз молча съел по кусочку от всех яств и выпрямился.

– Могу идти? – невозмутимо спросил он.

– Можешь, – ответил Артем.

Когда повар ушел, Дионисия набросилась на Артема:

– Ты знаешь, какой это преданный человек? Я очень жалею, что отец его продал Эгемону, а ты с ним так сурово…

Артем был строг и спокоен:

– Дионисия, запомни – я решаю, ты слушаешься. Не надо учить меня, как говорить и что делать. Если ты хочешь быть первой женой, то смири свой гордый и независимый нрав. Запомни это однажды и на всю свою оставшуюся жизнь.

Дионисия от такой отповеди опешила и испуганно стала оправдываться:

– Я не… не хотела, ты неправильно меня понял.

– Я все правильно понял, Дионисия, ты жена и помощница, ты не голова и не шея, которая вертит головой. Ты можешь быть женой, матерью, советницей – и только. Ну еще любимой женщиной, об остальном забудь.

Она помолчала и кивнула:

– Хорошо, князь Артем, я все запомнила, но прошу тебя, не говори со мной так строго, мне страшно.

– Это правильно, – кивнул Артем. – Ты должна меня бояться, а я буду любить тебя больше своей жизни. Давай завтракать, Шираз отменно готовит.

После завтрака Артем вел себя так, будто ничего не случилось. А Дионисия с опаской на него смотрела и отводила глаза. Она не знала, чем себя занять, а жених замкнулся в себе. Артем видел ее состояние, но решил ей не помогать справиться с растерянностью.

«Привыкнет», – подумал Артем и перестал думать о Дионисии.

В дверь опять постучали, и без разрешения вошел Грава:

– Князь, появилась дружина горцев, пятьдесят всадников и один маг, с ними Эгемон. Едут смело, не скрываясь.

– Когда подойдут к воротам? – спросил Артем.

– Через полчаса или чуть больше. Пока обойдут скалу и выйдут к воротам, может и час пройти.

– Хорошо, как только они остановятся у ворот и я прикажу, отправишь всех на стены. И позови сюда Айгуль.

Грава вышел, а вместо него проскользнула бочком служанка.

– Айгуль, одевайся, пойдем накрывать соплями горцев.

– О, это я с радостью, – засмеялась девушка, – только силы сейчас мало.

– Я дам тебе эликсиры – один для восполнения энергии, другой для усиления твоих возможностей. Дионисия, сиди тут, – приказал Артем и, надев полушубок и шапку, вышел.

Дионисия не спорила, она даже склонила голову в знак покорности, что очень понравилось Артему.

«Значит, может обучаться», – догадался он.

Стоя на воротах, Артем с интересом наблюдал за уверенными движениями всадников-горцев. Они были хорошо вооружены и облачены в броню, что придавало им непобедимый вид. Он ждал, как развернутся события.

Первый десяток всадников выехал на дорогу, в то время как остальные держались на расстоянии примерно тридцати шагов. Среди них не было Эгемона – он сидел на лошади позади всадников, рядом с воином в богато украшенной броне из бронзы и в остроконечном шлеме. Но вот Эгемон рассмотрел его на стене рядом с Гравой и громко крикнул:

– Сдавайся, князь, и ты будешь прощен! Отдай мне мою племянницу, и возвращайся к себе на Озера…

– А почему ты кричишь из-за спины воинов? – спросил Артем. – Ты боишься меня?

– Я не боюсь тебя, князь, ты сам прячешься за стенами. Если ты мужчина, выходи сюда, поговорим.

– Ты будешь со мной сражаться, Эгемон? – рассмеялся Артем. – Сначала убери свое пузо, а то задохнешься, пока дойдешь до ворот.

Слова о толстом животе Эгемона вызвали смех у горцев. Однако Эгемон воспринял это спокойно.

– Царям не подобает сражаться с простыми воинами, – ответил Эгемон. – Князь, для меня ты никто, просто попрошайка, который прибыл сюда за милостью. Я окажу ее тебе и отпущу живыми тебя и твоих воинов.

– Ты ничего не можешь, Эгемон, воины не твои, а горцев. Их князь принес присягу князю Артаму, а Артам – мой брат. Или горцы потеряли честь и отказались от своей клятвы?

– Я тебе и твоему брату не присягал, дикарь, – крикнул воин, сидевший на отличном скакуне рядом с Эгемоном. – Я, князь Зирхан, никогда бы не уронил свою честь, присягая дикарям. Вы для меня рабы и больше никто. Сдавайся и надейся на мою милость.

– Зирхан, ты глуп и невежественен, – ответил Артем. – Я сейчас спущусь один, и твои воины побегут прочь. Дождись меня.

– Князь, не будь неосмотрительным, – попытался остановить его Грава.

– Грава, не бойся за меня, – ответил Артем. – Айгуль, как только я подниму руку – накрой соплями Эгемона и князя, сможешь?

– Далековато, господин…

– Вот эликсир энергии, выпей, – Артем протянул девушке синий флакон, и она выпила его. – А это эликсир концентрации, сделай глоток, не больше, – предупредил он и подал ей новый флакон. Затем он обратился к атаману: – Грава, когда я выйду, пусть мои воины занимают места на стене.

Затем стал спускаться со стены во двор замка.

– Откройте калитку, – приказал воинам Артем, и те открыли ее. Он вышел и увидел, как удивленно вытянулись лица горцев. Это на стену вылезли все воины его отряда.

«Ну что, думали, тут один десяток, а тут все шесть», – мысленно усмехнулся Артем. Он поднял руку и увидел, как из воздуха появился зеленоватый сгусток и плюхнулся на Эгемона. Тот забил руками, замахал ими, стал отдирать с головы и лица липкую субстанцию. Следующим стал князь, и оба они завертелись в седлах. Один из командиров увидел, что произошло нечто необычное, и приказал:

– Схватить озерного раба!

Десяток воинов неосмотрительно устремился к Артему.

Артем создал «Длань дракона» – ему надо было тренировать свои умения – и лапами дракона встретил нападавших. Он хватал их, стаскивал с лошадей, по-звериному рыча, разрывал их на части, отрывал руки с мечами, ноги и упивался бойней. Артем вертелся как уж и прошел сквозь горцев, как нож проходит сквозь масло, оставляя на снегу изуродованные тела слишком смелых и безрассудных горцев. Увидев, что происходит, на него без команды кинулись остальные воины. Артем встретил их, подняв руки с огромными когтями, развел их – и его окружила ярко-синяя аура, мгновенно наполнилась ослепительным свечением.

Кони горцев ржали и не желали приближаться к Артему. Они чувствовали дракона, впавшего в ярость, и отказывались подчиняться всадникам. А свечение уплотнилось и взорвалась сияющим белым огнем, раскидав ближайших воинов вместе с конями. Те, кого огонь ярости дракона не задел, стали поспешно убегать. Среди них скакали покрытые соплями Эгемон и князь. Следом убегал маг-шуанец, он даже не пытался применить свою магию. Остатки воинов гор постыдно бежали, громко вопя и испытывая суеверный ужас.

Артем вытянул пальцы и стал хлопать в ладоши, напевая «Орайда Райда». И между его руками появилось полупрозрачное вращающееся лезвие. Артем подержал лезвие между ладоней и толкнул в сторону отступающих горцев. Диск полетел с пронзительным визгом. Настиг последних. Прошел сквозь них, словно они были из воздуха. Пролетел сквозь мага и потерялся в гуще воинов. Только там, где он появлялся, с коней падали всадники, разрезанные на части. Диск выскочил из толпы воинов и устремился за Эгемоном, но Артем силой своего желания направил его в лед, и он прорезал его. Взбурлил воду, которая фонтаном вырвалась из-подо льда, и диск, потеряв свою убойную силу, исчез.

«Ну вот, теперь я знаю, что такое резонатор», – подумал Артем и махнул рукой Граве.

– Грава, – крикнул он, – отправляй воинов собирать добычу.

Ворота распахнулись, и оттуда повалила радостная орущая толпа дикарей. Каждый спешил захватить себе доспехи и оружие горцев, а также коней. Лучших, как считал Артем, коней в этом краю.