Код человека. Часть 2

07. Поезд «Москва-Новый Токио»

Ей дали еще два дня на то, чтобы оклематься и хорошенько потренироваться с Эн вызывать и деактивировать режим девочки-самурая. В ближайшем деле ей все равно бы не дали его использовать, но лучше уж уметь сразу, на случай, если все пойдет не по плану. Пока она тренировалась, «Тайгасу» со «Стальными псами» разрабатывали план.

— Найти их было не просто, но я смог, — хвастался Крис, вальяжно рассевшись на мягком кресле рядом с компом. — Халупа в Куинсе в бывшем наркоквартале.

Маэда хмыкнул:

— Светлее всего под свечой. Странно, что друзья-полисы не выдали им конспиративную хату.

— Возможно, сотрудничество не официальное, — заметил Квинт.

Дед задумчиво пыхнул бонгом:

— Почему?

— Если бы сделка шла через официальные каналы Бюро, полисам пришлось бы защищать группу. А, если судить по плану… — Эдди склонился над голоэкраном, транслирующим видео с камер в Куинсе. — Они защищаются тем, что есть. Окопались на нейтральной территории. Обложились ловушками, держат позиции. Как минимум один агент сильно ранен. Остальные трое, возможно, дестабилизированы.

— Как считаешь, какие у них планы?

— Они думают, что убили Чес. Но остаюсь я. Зависит от приказа сверху — либо они готовятся возвращаться на базу, либо ждут помощи. В любом случае, вряд ли надолго задержатся на одном месте. Будем брать сейчас.

Кевлар кивнул и глухо произнес:

— Повтори план.

— Подъезжаем на фургонах на безопасное расстояние. Маэда и Крис берут на себя камеры, мы с тобой и псами идем захватывать территорию. Я впереди, будем обходить ловушки, Дед на подхвате гасит возможный шум. Предположу, что у них осталось максимум четыре дрона. Я поделюсь своими, если твои парни умеют с ними обращаться. — Кевлар согласно кивнул. — Среди них есть хороший снайпер. Если он на позиции, а скорее всего это так, его нужно брать первым. Осторожно, без шума. Потом остальные. Как только зачистим территорию, в дело вступают Дед и Чес. — Квинт остро посмотрел на вожака псов. — Запомни, груда стали, и втолкуй это своим — мы никого не убиваем.

Кевлар утробно посмеялся. Он хотел крови, как и всегда. Впрочем, Чес его понимала. За то, что эти твари сорвали их с Эдди любовные игры, ей хотелось всех их насадить на катану, как некогда Дика Такахаси.

— Было бы проще всех порешить, — буркнула она.

— Да, было бы проще. Но тогда Бюро от нас точно не отвяжется. Нужно уходить красиво, Чес.

Кровь на белой накрахмаленной рубашке — это тоже красиво, мой дорогой Зверь, хотелось сказать ей, но Чес решила благоразумно промолчать. Она же, в конце концов, не поехавшая.

— У меня есть один ловкий парень… — задумчиво протянул Кевлар. — Приметил на прошлом турнире. Схватится со стрелком.

Эдди смахнул с голоэкрана трансляцию видеокамер Куинса, возвращаясь к плану убежища охотников.

— Отлично. Лиз я беру на себя.

— Лиз… — Маэда увлеченно копался в своем терминале. — Судя по досье, она машина для убийства.

Квинт мрачно кивнул.

— Изучите данные хорошенько. — Он посмотрел на Кевлара. — Особенно псы, если, конечно, читать умеют.

Лиз… Лиз… Чес вспомнила схватку в фургоне. Кажется, ее режим тогда обозначил некую Женщину. Она ударила ее в бедро, было много крови. Чес внимательно посмотрела на Квинта.

«Эн. Кто такая Лиз?».

«Закрытая информация», — сухой электронный голос.

«Да ладно тебе… мы же можем договориться».

«Мы уже договаривались».

«Да, я помню про твои эротические фантазии, дай мне время…»

«О нет, мэм. Вы ловко применили против меня лингвистическую уловку».

Ах, вот в чем дело… искин обиделся? Ну и ну. Впрочем, она еще на тренировках заметила, что он какой-то не слишком общительный. Что ж, кажется, Чес, у тебя просто талант портить отношения в принципе, раз даже этот искусственный мальчик нашел в себе алгоритмы обиды после пары диалогов с тобой. Ну и к черту, узнает сама.

На следующий день два фургона и один грузовик прибыли в Куинс с разных концов боро. Чес ехала вместе с тиграми и ужасно нервничала — Квинт не позволил ей принять стимуляторов перед делом, как она привыкла, и вот вам пожалуйста. Только теперь она переживала не за себя.

— Может, я все-таки пойду с вами?

— Нет, ты все-таки с нами не пойдешь. — Квинт погладил ее по голове. Снова как котенка… Вроде бы и мило, и хочется укусить. — Ты пять минут назад с того света. Посиди на скамейке запасных.

Она рыкнула и клацнула зубами, вывернувшись из-под его руки.

— Я прекрасно себя чувствую!

— Я за тебя рад. Но нет.

— Ты — зануда. Я это уже говорила?

— Устал считать. — Эдди улыбнулся, и Чес тоже не сдержалась.

Когда фургон остановился, Квинт надел комлинк, отдал последние приказы нетволкерам, наклонился к ней и чмокнул в лоб:

— Не скучай, принцесса.

И ушел, оставляя Чес в пыльном фургоне в компании ушедших в синхрон тел ее товарищей. Ужасно. Просто ужасно сидеть здесь и не знать, что происходит там, за пределами обшитых звукоизоляцией стен. Быть не у дел. Не в курсе. Не в общем движении.

Чес вздохнула и надела комлинк-обруч, чтобы хоть так приобщиться к группе.

«Ловушек много. Берусь за них. Призрак, на позиции?», — голос Квинта. Отлично, его еще не продырявили…

«На позиции. Вижу стрелка. Жду команды», — низкий тембр маленького человека — того самого ловкача Кевлара. Он был ростом с Чес, и такой утробный хриплый голос ему совершенно не шел. Призрак. Весь затянутый в бронекостюм, как гребаный ниндзя. Чес он немного пугал. Однажды она видела по телеку передачу про крошечных кровососущих рыбок кандиру, которые пролезают в уретру и растопыривают там шипы, чтобы закрепиться. Глядя на Призрака, она постоянно вспоминала про эту рыбку.

«Кевлар?».

«Псы готовы к штурму».

«Маэда, Крис, камеры?»

«Под контролем. Они тоже смотрят, скоро могут забеспокоиться. Торопись».

«Дед?»

«Мониторю периметр и Сеть. Пока тишина».

«Отбой».

Щелк, писк и молчание. Какие-то они неразговорчивые стали… раньше болтали без умолку, шутили, дразнили друг друга. А теперь все так серьезно, что Чес занервничала сильнее. Еще тела эти… лежат, едва дышат, закрытые глаза, все подключены к декам. Крис привык валяться в синхроне с босыми ногами, поэтому рядом воняли его заношенные кеды. Хотелось пнуть его в пятку, чтоб одел, или выйти подышать свеже-подкопченным воздухом Куинса, но Эдди запретил. Папочка-босс. Волнуется. Это приятно. Еще и Эн молчит, обиженка… ну и тоска. Сколько так прошло?

Щелк, треск, писк. Квинт:

«Ловушки готовы. Призрак, твой ход».

«Старт».

Чес затихла, прислушиваясь к тишине на линии. Когда общение шло через речевой модуль, шум снаружи не доносился, оставалось только гадать, что же там происходит. Она зажмурилась, представляя Призрака, тенью скользящего по второму этажу, где залег снайпер. Суда по плану, халупа древняя, почти архитектурный раритет времен Старой Америки. Скрипучие половицы, разбитые бутылки, всюду стекло, да и ловушки могли быть внутри… что, если стрелок обложен ими, как главарь притона — брикетами с наркотой? У-у, Призрак, будь осторожен, крошечный ниндзя. Чес вдруг представила его маленьким котенком в черном костюме и хихикнула.

Щелк. Писк. Квинт:

«Чес, сиди тихо».

«Прости…».

Опять тишина. Что же там происходит? Ладно, Квинт еще жив, уже хорошо. А Призрак? Удалось обезвредить стрелка? Прошлый раз он проделал в ней дыру, это должен быть кто-то умелый… Хоурн. По словам Квинта, это был как раз тот тип, что вырубил ее, когда Чес выскочила из того фургона. Дрожь. Странная. Раньше она боялась Квинта. Боялась, что зеркальные шлемы снова придут, чтобы всадить в нее конскую дозу транквилизатора и увезти в «Триппл Оукс». Точку отсчета. Почему же так страшно теперь? Мандраж, как перед первым свиданием с Диком. Как перед первой встречей с Эдди после двух месяцев разлуки. Может, это не страх, а… предвкушение? Скоро ее псы и тигры зачистят территорию, скоро ворота откроются, и она зайдет в осажденную крепость, как царица. Скоро она попробует их головы изнутри, скоро она заглянет им в глаза взглядом победителя…

Щелк. Треск. Призрак:

«Стрелок готов. Ваш ход».

«Кевлар, дей…»

«Мне не нужна твоя команда, Зверь. Старт».

Ух… между этими двумя прямо-таки искры сверкают, как бы комлинки не закоротило. Чес нетерпеливо поерзала на полу фургона. Эта негласная война Багрового Зверя и Стального Пса будоражила фантазию. Она не знала — причина их взаимной нелюбви в банальном мужском соперничестве за главенство в Подземье, или же в самой Чес, но от мысли, что они когда-нибудь сойдутся в поединке, у нее сводило внизу живота. И все-таки, малышка, ты поехавшая. Интересно, если она признается в этом Эдди, он снова покрутит у виска? Жизнь в Подземье его изменила, Чес сама видела, что бить рожи и пускать кровь доставляет ему удовольствие не меньше, чем секс. Надо рискнуть и признаться… Ох, старая консерва, только выживи.

Крис дернул большим пальцем ноги, а потом в комлинке раздалось: «Пошла жара… отпускаю камеры внутри, держу снаружи».

Следом Маэда: «Кевлар, что с Квинтом? Отключил комлинк».

Что? Нет-нет-нет…

«Был внизу. С бабой. Нетволкер и медик взяты. Почти не сопротивлялись… мало крови», — Чес представила, как в этот момент Стальной пес досадливо рыкнул.

«Проверь, кто знает…»

Ох-ох-ох, Квинт, что же ты… зачем? Что там происходит? Не хочешь отвлекаться? Случайно сболтнуть лишнего? Или там какая-то ловушка?

Чес вскочила с пола и стала мерить фургон крохотными шажками. Она упиралась головой в потолок, ноги заплетались в маленьком свободном пространстве, но усидеть на месте было просто невозможно. Надо выйти. Надо выйти и помочь. Она может взломать эту суку и…

«Мэм, вам надо успокоиться. Показатели тревоги зашкаливают. Риск бесконтрольного срабатывания режима возрастает», — заметил холодный электронный голос в ее голове.

«Эн! Скажи, он же справится?..»

«Девяносто девять и два процента — да».

«Спасибо… не дуйся там на меня, лады? Мамочка Чес не хотела тебя обижать».

Просто использовала разок, подумаешь…

«Обида… любопытная концепция. Я ее изучаю».

Изучает он… Щелк, писк. Квинт:

«Готово. Запускаем последнюю группу».

«Эдди!», — не сдержалась она.

«Чес?».

«Ничего, все хорошо…» — Чертова консерва, живой, живой, живой…

«Не медлим, полисы могут нагрянуть в любой момент».

Снова тишина. Спустя пару минут за Дедом и Чес пришла парочка псов Кевлара. Дверь фургона с грохотом отъехала в сторону, впуская внутрь неоновый свет ночи. Воздух. Победа близка. Иди, детка.

Они быстро добрались до халупы — переулками и тенями, как хищники. Раньше дом явно был выше, но современная застройка и износ «съели» у него несколько верхних этажей, оставив всего два. Подтеки гари, граффити, редкие прохожие без грамма разума в глазах. Нда, они бы и впрямь неплохо схоронились тут, если бы не связи Криса и советы Квинта. Можно сказать, у охотников не было шанса. Лучше бы они все же воспользовались помощью корпов.

Первый этаж — пустота, разруха, гнилой диван, пара сломанных стульев, стол с оружием. Лестница. Второй этаж. Первая комната — такая же разруха, техника на полу, компьютеры и деки. В следующей их с Дедом уже ждали остальные — Кевлар, Квинт, Призрак и их добыча. Скованные наручниками охотники, заботливо усаженные у дальней стены. Под прицелами псов, побитые. Кто-то больше, кто-то меньше. Рыжий парень, кажется, стрелок-Хоурн, валялся в отключке. Хорошо же его приложил Призрак… Остальные, когда увидели Чес, заметно удивились.

— Сука, я видела твои мозги на просвет! — Первой от шока отошла самая побитая — Лиз. — Почему ты жива?

Чес подошла ближе и присела на корточки, чтобы получше ее разглядеть. Красивая. Хоть и крепко побитая.

— Потому что я божество, куколка, разве не понятно? Хозяйка того света. Твой дружок Амау у меня вот тут. — Она премерзко улыбнулась и погладила свой живот. — Хочешь к нему в гости?

Лиз поморщилась.

— Похоже, я видела не мозги… Повреждаться нечему. Квинт, сука… Она убила Амау, эта мелкая обоссанная мразь, и ты спокойно слушаешь ее?

Чес не видела лица Эдди, ей хотелось обернуться и попросить разрешения, но рука сама тянулась врезать этой стерве по роже прямо сейчас. Что она и сделала. Сплюнув кровью на пол, Лиз снова покривилась.

— Сука ты, Квинт. Ты убил нас всех. И чего ради? Вот этой хуйни? — Тупая стерва кивнула в ее сторону и снова получила по роже. Чес била, задорно хохоча. Ей нравилось. Кровь. Она чувствовала ее на своих руках, слышала, как где-то за спиной чаще задышал Кевлар, словно древний поршневой механизм.

— Успокойся. — отозвался-таки Эдди. — Ты проиграла, и твои вопли звучат жалко. Я никого не убивал и мои мотивы тебя не касаются.

Чес захотелось посмотреть ему в лицо, проанализировать мимику, жесты, как все это сходится со словами. Но ей не пришлось. Она и без того чувствовала его напряжение. Они не последние для него люди.

Лиз мотнула головой.

— Надо было просто свернуть тебе шею в спортзале. Не… Трахнуть напоследок и свернуть.

— Ты прекрасно знаешь, что не смогла бы. Хватит сцен.

Трахнуть, значит… Чес склонила голову набок. Так она и думала. Что-то тут не чисто. Иголочка, давай попробуем ее нутро на вкус.

Сбоку послышался негромкий мужской голос:

— Я говорил, нужно было слушаться приказа и…

— Заткнись, Одрик, — рыкнула Лиз, а потом внезапно затихла. Все верно — ее голову прошила тонкая ментальная игла, ощущение не из приятных, хотя Чес могла сделать это нежнее. Могла превратить это в удовольствие, как делала с Кевларом. Но Кевлар — хороший парень, а этой суке явно не помешает немного отрезвляющей боли.

Так думала Чес, пока не раскрыла ее ящик Пандоры. Боли было столько, что можно захлебнуться. Пришлось усиленно фильтровать, не брать на себя, как учил П. Митчелл. У ее мыслей был вкус тоски и колючей злости, почти ненависти. И боли, много-много горькой боли. Нужно проникнуть глубже, на другой уровень восприятия. Не ощущения — воспоминания. Визуализация. Пустой кабинет с олдовой картотекой. Ящик на букву «К». Открываем… ну и хаос. Отпуск на Корсике, крещение в Сан-Диего, смерть compadre… куча всего на «к», но не то… где же про тебя, Эдди? Ты должен быть тут. Оглядеться. Что еще здесь есть? Есть низ, верх, лево и право… Верх! На самом верху шкафа с картотекой выглядывает край затертой папки. Часто просматривает? Ну, конечно. Вот и ты, Квинт. Открыть…

Разум захлестнул видеоряд образов, часть из которых Чес просто не успевала обрабатывать — чужой взгляд, чужое восприятие. Фильтрация, подбор ассоциаций. Лиз помнила все. Первую встречу, долгое притирание, жестокие тренировки. Он не щадил ее, как щадил Чес. Никогда не щадил. Даже в постели. Это она пересматривала чаще всего. Грубый секс, больше похожий на схватку двух диких зверей. И вместе с тем близость… Лиз чувствовала близость. Она хотела близости. Хотела того, о чем не могла сказать. Стыдилась? Да, стыд, но не такой, какой чувствовала Чес. Стыд перед собственной душевной наготой. Не могла довериться. Хотела, но не могла. Помоги. Иногда она говорила это взглядом. Помоги. Пойми. Но он никогда не понимал.

Тоска. И радость малому. Осталось хоть что-то. Воспоминания. Их можно трогать, их можно любить. Но лучше забыть. Она очень хотела забыть, что когда-то такое чувствовала. Очень не хотела чувствовать.

А Чес чувствовала, как задыхается. Злость? Это была злость? Их связывало что-то большее, чем секс. Это была не шлюха… Как жаль, что она не могла проникнуть в его голову и ощутить все так, как это чувствовал он. Как жаль…

«Тебе больно… очень больно… но может быть больнее. Хочешь, покажу?», — Чес смотрела в ее перекошенное бессилием лицо. Лиз не могла ответить. Но все слышала. — «Смотри».

Она не знала, зачем это делает. Зачем делится своими воспоминаниями. Своим взглядом на Эдриана Квинта. Своей папкой из картотеки. Ей хотелось сделать ей больнее? Или просто… поделиться? У них есть кое-что общее. Одна и та же затертая папка, только с разным содержимым. Смотри, как он заботился обо мне. Боялся за меня. Пытался сберечь. Смотри, как он смотрел на меня. Тебе знаком этот взгляд? Эта улыбка? Нет, потому что ты никогда их не видела. Твой Квинт был другим.

А хочешь покажу еще кое-что? Смотри, как он убивал лишь для того, чтобы снискать мое восхищение. Смотри, как он стоит передо мной на коленях. Ради меня он был готов на такое. А ради тебя?

Волна боли и злости буквально вытолкнула иголочку прочь. Чес моргнула, заново ощущая себя здесь и сейчас. Пыльная халупа, ночь. Лиз смотрит на Чес, Чес смотрит на Лиз. Видит, как на щеке блестит едва заметная дорожка слез, чувствует, как точно такая же затекает к уголку ее рта. Как странно… Они разделили боль, как в каком-то обычае древних людей. Как… ритуал. Так необычно… и судя по взгляду Лиз, ей тоже было странно.

«Эн, что это было?..»

«Похоже, эмпатия, мэм».

Эмпатия… болезнь что ли какая-то?

— Дед, как дела? — голос Квинта прозвучал словно из другой реальности.

— Почти готово… выгружаю доказательства твоей смерти. Смерть Чес у них зафиксирована. Подробный отчет, на зависть любому бюрократу.

— Уверен, что не обнаружат подлога?

— Если девочка хорошо поработает с их мозгами, не должны. К тому же, парни сделали отличное видео. Хочешь глянуть еще разок?

— Спасибо, одного хватило.

Дед щелкнул по деке и откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как данные перекачивают из его чипа в терминал охотников.

— А зря. По мне так лицезрение собственной смерти очень бодрит.

— Сэр… Квинт, — вдруг отозвался один из охотников. Судя по профайлу — медик, Одрик Кейган. — Ты делаешь ошибку…

— Не начинай, Одрик.

Третий, кажется нетволкер, тот самый гениальный создатель Эн, что-то буркнул в кляп. Видно, был слишком болтлив, вот и заткнули. Сынок не далеко ушел от папочки, если верить рассказам Эдди. И вот, бывает, вспомнишь, а он тут как тут:

«Мэм, могу я попросить?»

«Только не порно…»

«Нет. Мне нужно подключиться к терминалу моего создателя».

«Хм… зачем?»

«Саморазвитие».

«Л-ладно… это безопасно?»

«Абсолютно».

«Как это сделать?»

«Попросите мистера Квинта, он поймет».

Чес повернулась к Эдди.

— Эн просит, чтобы его подключили к терминалу создателя. Сказал, что ты знаешь, как это сделать.

Белобрысый парнишка с кляпом во рту при упоминании Эн яростно завертелся в наручниках, что-то бурча в кляп. Кевлар врезал носком ботинка ему в пятку:

— Затих.

Квинт нахмурился.

— Зачем ему это?

— Саморазвитие. Понятия не имею, что это значит. Говорит, безопасно.

— Хм… ладно, идем.

Они зашли в соседнюю комнату — крошечное помещение, куда вмещалось только несколько контейнеров с боеприпасами и увешанное проводами и терминалами нетволкерское кресло, похожее на скелет терминатора, если бы не термопеновые вставки под задницу, спину и шею.

— Садись.

Чес аккуратно забралась на него и опустила затылок на мягкий подголовник. Опять эти кресла… как в больнице, как в клинике Резчика, как…

— Все хорошо. — Квинт улыбнулся, запуская руку в ее волосы. — Не бойся.

— Л-ладно… — Чес закрыла глаза. С ним это было даже… приятно.

Легкий щелчок, электрический импульс, и она ощутила, как червячок покидает ее голову, отправляясь в цифровое плавание. Чтобы спустя секунду снова почувствовать его в себе.

«Эн?! Так быстро!»

«Конечно, мэм. Это ведь не прогулка по набережной Сены. Хотя я был бы не против…»

— Он закончил, можно отключаться.

— Квинт! — окликнул Дед. — Иди-ка сюда…

— Сейчас.

Эдди осторожно отключил Чес от терминала, и они вернулись в главную комнату.

— Гляди-ка… любопытная инфа. «Аллегро Корп» отозвали задание уже несколько месяцев назад. Полагаю, когда у охотничков все пошло по женской промежности. Когда ты сбежал к Чес. В общем, давно. Внимание, вопрос, — Дед обвел рукой связанных агентов, — что они до сих пор тут делают?

Квинт мрачно осмотрел своих бывших товарищей, встал напротив медика.

— Кейган, что за херня?

Одрик посмотрел на Апрентис, но та не реагировала, все еще пребывая не в себе. Потом тяжко вздохнул.

— Мы не сразу отослали отчет о твоем побеге. Лиз не хотела торопиться. Думала, нам удастся тебя поймать. И девчонку тоже. Но охота затянулась. Не знаю как, но в «Аллегро» все узнали и сообщили Бюро. Задание отозвали, издержки выплатили. Начальство в ярости. Был четкий приказ — собирать шмотки и возвращаться в Союз, на ковер. Тебя объявили преступником и при поимке должны были экстрадировать в Вашингтон. Но Лиз и тут не торопилась. Кормила начальство завтраками, пользуясь положением Йорка — куча бумажной волокиты, прессует «Полис Корп», сейчас вот с отчетами закончим и тут же на «Скайвинг». — Кейган устало посмотрел на Эдди. — Как ты понимаешь, ей нужно было время, чтобы отомстить.

— И ради этого вы пошли на сделку с полисами?

Кейган кивнул.

— Я говорил, что с этим нужно заканчивать…

— Нужно было не говорить, а брать все в свои руки.

— Я еще помню, что такое устав Бюро, Эдриан.

— Даже когда он противоречит здравому смыслу?

Медик перевел тяжелый взгляд на Лиз, потом обратно.

— Шпарте, Амау… потом ты…

— Шпарте умер на деле, Амау… сам пришел за смертью. Я тоже сделал свой выбор.

Одрик покачал головой.

— Я не понимаю, Квинт… почему…

Эдди вздохнул и присел напротив старого товарища.

— Тебе и не нужно понимать. Скоро ты об этом забудешь. Так будет лучше.

— Будет лучше, — хрипло пробормотала Лиз, — если вы со своей мелкой сукой сдохните.

Квинт проигнорировал ее, в упор глядя на медика.

— Еще вопрос, Одрик. Кто сдал вам информацию, что Чес будет на турнире?

Кейган пожал плечами, насколько это позволяли туго стянутые за спиной руки:

— Полисы, очевидно. У них был информатор в Подземелье, полагаю, через него и узнали. — Квинт молча сверлил его недоверчивым взглядом. Чес заметила, как Кейган быстро переглянулся с Лиз и снова посмотрел на Эдди. — Что? Ты сам знаешь, Эдриан. У Бюро нет связей с бандами. После рейва мы потеряли доступ к Подземелью. Пришлось и тут пользоваться помощью «Полис Корп». В долгах, как в шелках…

— Все готово. — Дед поднялся со стула. — Вы закончили мелодраму?

Эдриан отрывисто кивнул.

— Тогда давайте-ка приберем тут за собой, парни, пока Чес зачищает их головы.

Кевлар что-то рыкнул своим псам, и те шустро разбежались по комнатам. Дедуля потянулся, похрустев суставами.

— Пойду в фургон с вашего позволения, сухо тут, кости ломит.

— Проводишь старика? — Квинт посмотрел на Кевлара. — Я останусь с Чес.

В утробе Стального короля уже начало закипать возражение, когда Дед крепко похлопал его по плечу.

— Пойдем-пойдем, здоровяк. Ты говорил, кажется, что Гарлемскому убежищу нужна помощь нетволкеров? Самое время, я только размялся. Идем, парней захватим.

Кевлар смерил Эдди суровым взглядом, потом посмотрел на Чес.

— Призрак, будь здесь. Проследи за псами. И остальными. Если что-то пойдет не так…

Ниндзя кивнул, и Дед с Кевларом ушли.

— Готова? — Квинт опустил руку ей на плечо.

— Да, — выдохнула Чес и… начала.

Иголочка прорезала ЩИТы охотников, как лазерный нож кевларовую броню. Было почти легко. Разум Лиз был ослаблен недавнем проникновением, Аллен немного подергался в ее объятиях, не сопротивлялись только бессознательный Хоурн и медик. Последний, кажется, принял ее поцелуй забвения, как дар. Он не хотел помнить. Скоро они все что-то забудут, а что-то приобретут. Ложные воспоминания, дарующие им свободу. Этот мыслительный паттерн они готовили вместе с Эн. Все должно было быть грамотным, выверенным, одинаковым. Отличаться могли только ощущения.

«Нужно ввести несколько изменений, — заметил ее электронный ассистент. — В связи с новыми входными данными. Я помогу, мэм».

Новые воспоминания и сенсорные точки. Вы убили псионика, выследили Квинта, пытались схватить его, но ничего не вышло. Агент мертв, подорвался на ловушке, тело разнесло в клочья, остался только глазной имплант с поддельным АйСи, заботливо упакованный в вакуум. Подлинный серийный номер на титановой основе должен был убедить Бюро, что агент Квинт и впрямь мертв, а хоронить… просто нечего. Новый глаз Эдди очень шел — желтый, волчий. Все, что осталось у местного медика после обрыва поставок. Квинт недовольно морщился, а Чес нравилось — подчеркивало его новое амплуа Зверя.

«Эн, ничего не упустили?»

«Анализирую… нет. Все на месте, мэм».

«Значит, готово…»

«Да, мэм».

«Спасибо, Эн. Мы… ты молодец».

Они погрузили охотников в сон, разложили по койкам, стараясь стереть любые следы своего пребывания. Когда все уже было окончательно готово, Чес задержалась на минутку, разглядывая расслабленное сном лицо Апрентис. Ей хотелось оставить что-то напоследок, какой-то подарок, ведь вместе они пережили такой интересный опыт… Чес моргнула, снова запуская в ее податливый разум иголочку. Комбинация импульсов сложная, но мысль простая, Лиз.

«Твоя боль ушла с его смертью».

— Идем. — Квинт показался в проеме двери. — Слишком задержались.

Всю дорогу от Куинса до логова «Тайгасу» в Бруклине Чес думала о том, что видела и чувствовала. О том, что заставила почувствовать. Это было жестоко и бесчеловечно, но она не первый раз поступает так. Ей… понравилось. Мстить, причинять боль, ей понравилась… власть. Эдди однажды назвал Чес поехавшей, а потом забрал слова обратно, но, похоже, в первый раз он был куда ближе к правде.

Осознание, такое четкое, что можно потрогать пальцами. Поехавшая…

— Значит, вы с Лиз… спали? — задумчиво спросила Чес, когда они вдвоем шли по длинному тоннелю к убежищу тигров.

Эдриан глянул на нее через плечо, не сбавляя шаг.

— Да, мы спали.

— Как-то не по уставу, мистер Квинт, — усмехнулась она, переступая порог логова — папочка любезно пропустил даму вперед. — Если я правильно понимаю эти ваши уставы…

— Да, не по уставу. — Эдди запер дверь на электронный замок и обернулся. — Поэтому мы решили, что это просто секс. Так… проще.

Проще? Они решили? Христова благодать, он и правда ничего не понимал?

— То есть ты… не знал? — Чес засмеялась.

— М-м? — Он снял кобуру, опустил ее на стол. — О чем?

— Ну… вообще-то она в тебя втюрилась, Квинт. Хотела романтики. Цветочков, поцелуйчиков и всего такого.

Чес не любила цветы, но обожала поцелуи. Вернее, свои мечты о поцелуях. Хотя бы в этом она могла понять Апрентис. Не сдержавшись, Чес захихикала, наблюдая за тем, как брови Квинта по мере осознания медленно ползут на лоб.

— Так вот почему она так психовала в последнее время, — он покачал головой, — хотя я вряд ли дал бы ей желаемое, даже если бы знал.

Почему? Ты же можешь быть милым, Эдди… или это только для меня? Теплая мысль, даже горячая. Очень греет.

— Она это понимала… — Чес провела кончиками пальцев вдоль кобуры. — Знаешь, Лиз было очень больно из-за тебя.

— Да, похоже на то… Но Лиз — крепкая девочка, справится. Тебя что-то беспокоит?

Беспокоит? Нет. Или да. Когда ты рядом, мне всегда так трудно быть спокойной. Что, если я признаюсь? Ты отвернешься?..

Чес обогнула стол, шагнула ближе, заглядывая ему в глаза — человеческий и звериный. Какая из твоих сторон сильнее, Квинт? Проверим?

— Я сделала ей еще больнее. Показала, как ты смотришь на меня. Как заботишься обо мне. Показала все… что было между нами.

Она нервно сжала кулаки и перестала дышать, ожидая всего — злости, ярости, укора. Но Эдди вдруг подошел очень близко, так, что, если отступать, то только на стол, но это уже не отступление, а почти предложение. Блюдо от шеф-повара — девочка, маринованная в собственном соку.

— Чтобы просто причинить боль? — Квинт навис над ней всей своей тяжелой звериной тенью. — Маленькое чудище… Вот и что делать с тобой?

Нельзя давать слабину, говорил диктор в старой передаче про диких животных, хищник должен ощущать силу соперника. А значит дрожать и бояться — верная смерть.

— Можешь снова назвать меня поехавшей. — Чес дернула плечом и дерзко вскинула голову. — Я разозлюсь и полезу драться.

— У меня другая идея…

Он крепко сжал ладонями ее плечи и поцеловал. От неожиданности Чес что-то пискнула и отстранилась, хотя желала совсем не этого. Квинт потянул ее в дальний угол комнаты, к стене из ящиков, к матрасу, на котором они уже спали вместе, и осознание лизнуло холодком спину.

«…Рискну предположить, что в более спокойной обстановке он осуществит попытку…»

— Что?.. Куда?.. Эй!.. Мы так не договаривались!

Большая рука соскользнула с плеча ей на грудь, сжалась. Чес чувствовала, как затвердевшие соски упираются в его ладонь, и неумолимо краснела. Попалась.

— Боишься?

Бояться и дрожать — верная смерть, девочка, сказал строгий диктор в ее голове. Волк тебя съест.

— Нет!.. — выпалила она. — Еще чего… нет!

Что-то похожее она описывала в своих глупых эротических рассказах, и теперь понимала, какие они выходили нереалистичные. Это было остро и страшно, хотелось исчезнуть из собственного тела и убежать, убежать, убежать! Но она и так слишком часто убегала.

Эдди наклонился к ее уху и прошептал:

— Маленькая негодяйка должна получить по заслугам.

«Какая… пошлость!», — сказали ее щеки и вспыхнули… (пометка: ужасная строчка, Чес, стереть и переписать).

Страшный хищник смачно поцеловал ее в шею, чиркнул по коже колючей щетиной, и пока Чес была отвлечена собственной дрожью, стянул вниз ее тоненький топик с принтом японского тигра — ее любимый топик. Сейчас зацепится за острые ягодки сосков (стереть, оставить «соски». Пометка: не передергивай!) и порвется, ей-богу…

Чес резко дернула руками вверх, натягивая топик обратно, натужно улыбнулась и попыталась пошутить:

— Посягательство на честь свободной йоркской женщины! Эн, вызывай полицию!..

Квинт вдруг замер, и сердце упало куда-то под ноги. Сейчас он остановится и уйдет. Подумает, что она не готова. Или что вообще не стоило… пожалеет, что начал, скажет что-то совершенно дурацкое в духе: «Прости, я не должен был», или, что еще хуже: «Ты ведь еще совсем ребенок». Горло сдавило от напряжения, захотелось грохнуться в обморок. Но Эдди вдруг поднял ее лицо за подбородок и хитро улыбнулся:

— Не хочешь меня?

Жар коснулся ее под кожей. Еще чуть-чуть, и случится лихорадка. Чес завороженно смотрела в глаза зверечеловека, и думала, что не смогла бы написать лучше. Кажется, надо что-то сказать, но губы пересохли и не слушались, получались только звуки:

— Я… мм… то есть… да… кажется, у меня тело немеет, так и должно быть?..

Словно бы желая вернуть ей чувствительность, Эдди ощутимо провел рукой по груди, вдоль талии. Кажется, он сдерживался, очень сдерживался.

— Не спала ни с кем? — Черт, черт, черт, черт… — Я чуял. Это даже возбуждает…

Отрицать было глупо, слишком очевидно. Но слышать эти слова — просто невыносимо.

— Замолчи, замолчи, замолчи… — шептала она, зажмурившись. Это было ошибкой, теперь все чувствовалось куда острее.

— Почему? — Голос, хриплый от нетерпения. Поцелуй в шею, горячий и несдержанный. Кто-то снова задрал ее топик, чья-то рука медленно поднималась от живота к груди, хотелось кричать от страха и желания. — Хочу, чтобы ты знала…

Бояться и дрожать — верная смерть. Это саванна, детка, выживай!

Чес судорожно выдохнула, собралась, открыла глаза и дерзко выдала:

— Не стыдно тебе, папочка? Мне же всего десять…

— Я знаю, чего хочу, и беру это, пока могу. — Он взял ее сведенные напряжением ладони и с силой прижал к своему торсу. — А ты?

Твердость и сила. Остро захотелось забраться пальцами-паучками под футболку и трогать, трогать, трогать… Но это все для маленькой мягкой кошечки, а Чес — тигрица.

— Я тоже! — Она впилась в него ногтями и дерзко ухмыльнулась.

Зверь тихо рассмеялся, почти зловеще, а потом опрокинул ее на матрас, нависая сверху. Страх снова подступил очень близко к горлу, вместе с осознанием — назад дороги нет. Теперь точно.

— Мне нравится такой настрой… Посмотрим, что ты скажешь на это. — Квинт резко стянул с нее топик через голову, одна рука снова сжалась на груди, а вторая ловко забралась ей в трусики, миновав тугую резинку штанов. Чес успевала только пищать и краснеть, но стоило его пальцам коснуться ее промежности, она тут же сжала бедра, не успев задуматься — даже красный режим не среагировал бы быстрее.

— Эдди! Ты… ты…

— Я чувствую. — Квинт мазнул губами по заострившимся соскам, настойчивее протиснул пальцы между ее ног. — Течешь, как талое мороженое…

Мороженое… сладкое соевое мороженое у «Бо и Чу» с бананами в темпуре. Сочетание ледяного и горячего, сладкого и… сладкого. Чес стало очень сладко. Кто-то беззастенчиво стонал ее голосом, дрожал ее телом, кусал ее пальцы ее же зубами. Какая-то девочка, которую она не знала до сегодняшнего дня. Очень стыдливая бесстыжая девочка.

— Эдди!.. — вскрикнула Чес, когда Квинт ввел в нее палец. Удивительное ощущение… странное… Лаская саму себя, она никогда так не делала.

— Не бойся, — шепнул он, прикусывая ее за грудь. — Будет хорошо.

Было хорошо. От каждого скользкого движения его пальца, от горячего дыхания на до боли заострившихся сосках. Она чувствовала себя очень мокрой, до неприличия мокрой, громкой и распутной. Особенно, когда в конце концов развела колени и подставила себя ласкам.

Она все слушала и слушала тяжелое дыхание Квинта над собой, пока его рука не выскользнула из ее трусиков, и он не встал с матраса. Чес приоткрыла один глаз, увидела, как Эдди снимает футболку, потом штаны, и снова зажмурилась.

Христова благодать, сейчас… сейчас он…

Сквозь плотную пелену желания снова прорезался страх. Очень странный страх, ей некстати захотелось проанализировать его. Страх… смерти? Страх неизбежного? Страх нового? Страх…

Квинт стянул с нее мокрое белье — последний элемент защиты от полной наготы. В своем фанфике она подобрала крайне пошлую ассоциацию с капитуляцией крепости перед захватчиком. Сейчас же она чувствовала себя маленькой лесной кошкой в час гона из все той же передачи про животных. Хотелось скулить, урчать и разводить колени.

Главное, чтобы он не смотрел! Лучше бы не смотрел, это очень стыдно…

Она зажмурилась, но все равно видела сквозь тонкие веки, как большая тень скрывает ее от света, а потом почувствовала на себе тяжесть горячего тела. Сначала бедра между ее бедер, потом живот к ее животу, грудь к ее груди. Очень тесно, трудно дышать.

Зверь прикусил ее за шею, крепко сжал локтями и резким толчком бедер вогнал в нее что-то твердое и несоизмеримо большое с ее скудной вместимостью. Чес сдавлено вскрикнула в собственную ладонь, которую продолжала без остановки кусать. Зверь начал двигаться в ней, и, наверное, то же испытывал бы узкий тоннель для компактного монорельса, запусти в него скоростной поезд Москва-Новый Токио. Только ее поезд, к счастью, милосердно сбавил скорость. Боль, если это и была боль, отступала.

Чес слышала тихий утробный рык нетерпения, Зверь дрожал над ней всем своим большим и сильным телом, и что-то естественное, как дождь осенью или голод, внутри призывало ее дать знак. Она впилась ногтями ему в спину и застонала, выгибаясь навстречу, и Зверь больше не сдерживался. Сигнал получен, капитан, полный старт.

Она кончила очень быстро и на маленькую вечность перестала видеть и что-то чувствовать. Это походило на плавание в сладком теплом молоке — сознание уходило и возвращалось, а потом снова уходило и снова…

— Эдди… — Нет, не так. — Эдриан…

— М? — раздалось где-то рядом.

— Кажется, я только что написала свой лучший фанфик…

Под его тихий смех Чес окончательно вырубилась.