Код Givenchy

ГЛАВА 50

Дамская комната выглядела не менее изысканно, чем остальные помещения отеля. К счастью, в ней никого не было, если не считать служительницы, которая в обмен на мелкие монетки выдавала полотенца и другие туалетные принадлежности.

Дверь распахнулась, и я подумала, что это кто-то другой. С моим везением…

Но это была мама.

— Мелани! Дорогая, с тобой все в порядке? — Она приложила ладонь к моему лбу. — Какой-то человек сказал, что тебе нехорошо.

Мама пощупала мою куртку и внимательно посмотрела мне в лицо.

— Боже мой, девочка. Ты выглядишь ужасно. Она взяла прядь моих волос, подняла вверх и выпустила из руки, укоризненно цокая языком. Кажется, я уже говорила, что эта женщина — настоящий специалист по воспитанию самоуважения.

Не отвечая, я схватила ее за руку и потянула за собой в кабинку. Она не ожидала такого поворота событий и не оказала сопротивления, Я закрыла дверцу на задвижку и встала так, чтобы мама не могла сбежать,

— Мелани! Что это ты придумала? Я приложила палец к губам.

— Пожалуйста, мама. Пожалуйста, говори тише.

Она широко раскрыла глаза, и я съежилась, ожидая грандиозного скандала. Однако мама меня удивила. Она кивнула и поправила юбку, чтобы подол не касался унитаза.

— Что происходит, Мелани? Ты заболела? Что все это значит?

— Все хорошо. — И поскольку это было не совсем так, я добавила: — Я не больна.

— Тогда что…

— Послушай, мама, я не могу… Я не могу рассказать тебе о том, что происходит.

— Мелани…

Я подняла руку.

Тонкие брови матери выгнулись вверх, и ее идеальный макияж слегка пострадал в области лба. Никто и никогда не прерывал мою маму.

— Ты мне веришь, мама?

Она заморгала и сделала шаг назад.

— Что за вопрос?

— Это не ответ.

— Конечно, я тебе верю, дорогая. Я тебя люблю.

— Я знаю. Я знаю, что ты меня любишь, но иногда…

Я тряхнула головой, с досадой почувствовав, что по моему лицу текут слезы. Не время плакать. Я обязана найти в себе силы и сказать то, что собиралась.

— Вы должны немедленно уехать. Ты и папа. Покинуть город. Без сумок, без багажа, не возвращаясь в ваш номер и ни с кем не разговаривая.

— Мелани, что ты…

— Где папа?

— Он хотел сам запарковать машину. Ты же знаешь, какой он.

— Машину? Вы приехали на машине? Только мои родители способны приехать на

машине в Нью-Йорк из Хьюстона.

— Ну да. Мы на «лексусе».

— Оставьте его. Просто оставьте, и все. Возьмите такси и отправляйтесь домой. Я позабочусь о машине.

— Это абсурд. Я не собираюсь…

— Мама! Сделай это. Раз в жизни сделай то, о чем я тебя прошу.

Она расправила плечи, приняв хорошо знакомую мне боевую стойку, и я напряглась. Однако мама неожиданно протянула руку и погладила меня по щеке.

— Ты плачешь.

— Это очень важно, мама. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, уезжайте.

Несколько мгновений она внимательно смотрела на меня, и я затаила дыхание. Мама никогда не соглашалась с моими решениями. Мой переезд в Нью-Йорк она считала ошибкой, выбор специализации в университете — абсурдом, мой гардероб — легкомысленным, а макияж неряшливым. Я не надеялась, что она согласится, но попытаться следовало. К сожалению, я не могла рассказать ей обо всем, поскольку хорошо знала свою мать: она бы сразу обратилась в полицию. Нет, она должна уехать только потому, что я прошу ее об этом. Зная мою маму, я прекрасно понимала, что требую от нее слишком многого.

Я вздохнула. Или она уедет добровольно, или Страйкер увезет их в Техас насильно.

Мама осторожно сняла слезу с моей щеки.

— Если у тебя проблемы, малышка…

Я улыбнулась. Проблемы — это слишком слабо сказано.

— Мне необходимо, чтобы вы это сделали. Без вопросов. Я объясню потом. Обещаю. — Я посмотрела на нее, отчаянно стараясь больше не плакать. — Пожалуйста.

— Конечно, мы так и сделаем. Если это так важно, мы уедем немедленно.

— Да, важно.

— Хорошо.

Однако она явно собиралась продолжать разговор.

— Сейчас же, — сказала я. — Вы должны сейчас же уехать. Даже не подписывая счет. Просто позвони в отель с дороги. Пусть пришлют ваши вещи. После того как ты выйдешь из кабинки, не говори ни единого слова. И не смотри в мою сторону.

— Я…

— Мама. Пожалуйста.

— Хорошо.

— Ты обещаешь? Она кивнула.

— Скажи это вслух.

Мне показалось, что сейчас она начнет возражать. И вновь мама изумила меня.

— Я обещаю.

— Я люблю тебя. Скажи папе, что я его очень люблю.

— Мы тоже тебя любим, малышка.

Я выдавила из себя улыбку и распахнула дверцу кабинки, но тут мне в голову пришла новая мысль.

— Мама, а ты когда-нибудь меня обманывала?

Мама с трудом сдержала усмешку.

— Нет, малышка. Я тебя не обманывала.

— Хорошо, — кивнула я. — Главное, не начинай сейчас.