Кодекс дуэлянта. Книга 3

Глава 2

Пробраться через главный зал было проблематично — туда стянулись основные войска. И они нас ждали. Едва мы высунулись из коридора, как в нашу сторону полетел целый рой свинцовых пчел. Пришлось прятаться. Наша дислокация была не самой удачной — простреливаемой и неудобной для ответного огня. Авдеев выбрал себе удобный кабинет, ничего не скажешь.

— Мы можем прорвать кольцо, — предложил капитан отряда арахнидов.

— Нет, — остановил его я. — Слишком опасно. Будут большие потери. У меня есть другая идея.

Я достал из кармана арканы. Странная штука, необычная. Но почему бы именно сейчас ее и не применить? Конечно, была вероятность, что этот козырь сыграет против нас, но рискнуть я все же решил. И швырнул сразу три карты в толпу инсекторов.

Арканы полетели кучно. И едва приземлились на пол, как тут же начали сиять ровным красным цветом. А потом раздалось противное шипение и прямо посреди комнаты появились три рыцаря, один страшней другого. Ржавые доспехи, уродливые непропорциональные конечности. И оружие… Оно было создано больной фантазией какого-то безумного мастера. У одного рыцаря был огромный, размером не менее двух метров серп, усеянный мелкими шипами, и издали похожий на рог монстра. У второго — топор на длинном топорище. Обух топора раздваивался и оканчивался двумя крюками. У третьего рыцаря — ржавые цепи, на конце которых свисали шипастые шары.

Такого поворота событий инсекторы явно не ожидали. Они принялись поливать свинцом троицу, но пули лишь звякали об их доспехи, не причиняя никакого вреда. А потом, когда арканы начали источать белый удушливый дым, рыцари ринулись в атаку.

Все закончилось быстро. Инсекторов покрошили в мелкий фарш, а потом рыцари, поняв, что дело сделано, растворились в воздухе.

Фрин, увидев такое, присвистнул. Славия тоже была поражена. Я же собрал карты, спрятал в карман.

— Не теряем время. Двинули дальше.

Подвал я нашел довольно быстро. Отряд арахнидов отлично справлялся со своей задачей и расчищал путь довольно быстро. Мы спустились вниз, расправились с охраной и вломились в темницу. Там нас ждала Дарья. Едва увидев меня, она не поверила своим глазам и некоторое время присматривалась, пытаясь понять — не обман ли это Авдеева?

— Мы за тобой, — произнес я и сестра наконец поверила, что это действительно я, а не иллюзия.

Девушка заплакала и принялась меня обнимать. Я освободил ее, спросил:

— Как ты? Помощь нужна?

— Все нормально, — ответила девушка.

Хотя вид был у нее не самый лучший. Я на всякий случай осмотрел ее, убедился, что ушибов и переломов нет. Авдеев видимо не успел взяться за нее как следует, ожидая меня. Однако план его не сработал.

Мы уж собирались было уходить из поместья Авдеевых, как вдруг из соседней камеры раздался едва слышимый голос:

— Помогите!

Я оглянулся. В противоположной стороне подземелья находилась запертая дверь. Я подошел ближе.

— Помогите! — вновь раздался женский голос.

— Ты кто? — спросил я, прислушиваясь.

— Меня зовут Агнета. Помогите выбраться!

Я насторожился. Не ловушка ли это инсекторов? На всякий случай подал знак арахнидам, чтобы прикрыли меня в случае чего. Сам создал небольшой конструкт и отворил двери. Из темноты на меня взглянула пара изумрудно-зеленых глаз, полных страха и боли.

— Помогите! — прошептала дрожащим голосом девушка, осторожно выходя вперед.

— Не бойся, — произнес я. — Тебе здесь ничего не угрожает. Ты одна в камере?

— Одна, — кивнула девушка.

Она вышла на свет, и я смог разглядеть ее лучше. Худенькая девушка с огненно-рыжими волосами, одета в грязную футболку и такие же джинсы. По всему было видно, что она взаперти очень долго.

— Ты кто? — спросил я, осматривая незнакомку.

— Агнета, — пропищала та. И вдруг ее словно прорвало: — Пожалуйста, не оставляйте меня тут! Я все сделаю, только не оставляйте тут! Я прошу!

Она бросилась мне в ноги, начала всхлипывать. Я поднял девушку, сказал:

— Мы поможем тебе выбраться отсюда.

И кивнул остальным:

— Пора уходить.

Мы вышли через черный вход, по которому сюда пришли. Я дал всем команду возвращаться. А сам в это врем создал огромный, на какой только хватило сил и фантазии огненный конструкт и обрушил его на поместье инсекторов. Пусть все знают, что со мной шутки плохи.

Дом принялся полыхать. Затрещали стропила и лаги, пламя резво перекинулось на крышу, начало пожирать стены даже несмотря на то, что они были бетонными — магический огонь любит любой материал, не разделяя его на горючий и негорючий.

Наши потери по сравнению с противником были не такими большими — отряд клехов потерял двоих, еще троих оставили арахниды, химеры понесли самые большие жертвы, но это было связано с тем, что чувства самосохранения у них не было и они лезли прямиком под пули. Да и участок у них был самый сложный. Впрочем, монстров было не жаль. К тому же Босх сказал, что добудет еще столько же.

С этими мыслям и с осознанием победы мы и вернулись домой, уставшие, но довольные собой.

На следующее утро, едва только поднялось солнце, мне позвонил первый секретарь торговой палаты господин Григорьев.

— Ефим Осипович! — воскликнул я, понимая, по какому поводу звонок.

— Александр Константинович, рад вас приветствовать! Наслышан о ваших подвигах. Газеты пока молчат, но среди аристократов ходят разговорчики.

— Какие разговорчики?

— Ну как же! Вы инсекторов разбили. Авдеева одолели. А ведь он фигура значительная, многие его не любили, — Григорьев сделал паузу, чуть тише добавил: — Но некоторые с ним также имели дела. Так что будь осторожен. Я не хочу тебя напугать, просто по-дружески говорю. Не сочти за стариковский бубнеж.

— Спасибо, я буду осторожен.

— Александр, я ведь по какому вопросу тебе звоню? Не про Авдеева, это я так, между делом. Думный боярин Пантелеев хочет с тобой сегодня встретиться насчет камней. Будет возможность?

— Конечно!

— Тогда сегодня в три часа приходи в ресторан «Лолита». Я не смогу вас лично познакомить, но думаю вы и сами справитесь. Тем более после такой новости с инсекторами!

Последнюю фразу Григорьев сказал с явным удовольствием.

— Что вы имеете ввиду?

— У Пантелеева на инсекторов был давно зуб. А тут вы все проблемы его решили. Думаю, сегодняшняя встреча будет для вас весьма продуктивной! Ну не буду вас отвлекать пустой стариковской болтовней. Всего хорошего. Мне на концерт еще сегодня идти. Между прочим, сегодня Некрасовский оркестр играет несравненные клавирные тетради Жака Дюфли. Весьма советую.

Я деликатно отказался, и мы распрощались.

Я поднялся с постели, привел себя в порядок. Вчера мы засиделись до позднего вечера — пили вино, рассказывали друг другу о том, как штурмовали поместье Авдеевых. Особенно был красноречив Босх, явно стараясь произвести впечатление на Лисенка.

В дверь постучали. Это была Агнета. Я сказал, чтобы входила.

Девушка вошла робко, стеснительно. Не поднимая глаз, произнесла:

— Александр Константинович, доброе утро! Я хотела вас поблагодарить за то, что помогли мне.

— Я не мог поступить иначе, — ответил я, приглашая девушку присесть рядом.

Агнета села на край стула, положила руки на колени. Было видно, что она сильно стесняется.

«А ведь она красивая», — невольно отметил я. Красивая, только одета словно с чужого плеча.

— Выпьешь чего-нибудь? — предложил я.

Девушка ничего не ответила. Я налил себе и ей виски. Мы выпили. Немного помолчали. Я не собирался давить на девушку с расспросами, понимая, что ей сейчас тяжело. Вряд ли она по собственной воле оказалась в подвале Авдеева. Вчера она вела себя тихо, хотя по глазам и было видно, что она чертовски рада быть в этом доме. Девушка постепенно осваивалась. Взгляд ее поднялся, она начала осматривать кабинет.

— Тебе есть куда идти? — спросил я. — Кто-то из родственников? Семья?

Агнета вновь опустила глаза.

— Никого нет⁈ — удивился я.

— Никого, — тихо ответила девушка.

Мы еще выпили.

— Расскажи, что случилось? Как ты попала в лапы к Авдееву?

— Он забрал меня за долг.

Мой удивленный взгляд был красноречивее любых слов.

Мой отчим играл в карты. Последний раз, где-то месяц назад, сильно проигрался. И занял денег у Авдеева, чтобы отдать долг. Один вернул, а второй родил. И не смог отдать. Пришел Авдеев и забрал меня. Отчим не возражал.

Ладони мои невольно сжались в кулаки. Да разве так можно?

— Я из рода Герда. Его теперь нет, — продолжила девушка. — Долгое время не рождались мальчики, болезни, стычки с другими родами, не самая грамотная политика главы рода — как итог самой семьи не стало. Осталась только я да мать. Меня приютил глава рода Копытовых. С матерью он прожил не долго — свел ее в могилу своими выходками и пьяными дебошами. А потом игры в карты и рабство у Авдеева.

Девушка опустила глаза.

— Ты можешь жить у нас, — ответил я, не зная как еще могу помочь ей.

Агнета удивленно глянула на меня, прошептала:

— Нет! Я не могу воспользоваться ваше добротой! Я скоро уйду, только…

— Тебе есть куда уходить?

Агнета не ответила.

— У тебя есть деньги, чтобы снять жилье?

И вновь молчание.

— Тогда оставайся, сколько понадобится.

— Но… Я правда не могу просто так! Давайте, я хотя бы по дому могу убираться, помогать?

— Так слуги у нас есть, не нужно отнимать у них их заработок! Агнета, послушай. Я просто хочу помочь тебе, никакой платы не нужно. Можешь жить сколько нужно.

— Спасибо!

Девушка поднялась с кресла и сделала шаг навстречу.

— Спасибо вам большое, Александр Константинович!

Руки девушки ловко расстегнули пуговки на кофточке.

— Что ты делаешь? — не понимающе спросил я, глядя как Агнета быстро высвобождает упругую грудь из тесных одежд.

— Я просто хотела отблагодарить…

— Агнета! — почти рявкнул я. — Ты не за того меня принимаешь! Живи в доме сколько нужно -и никакой оплаты не нужно. Поняла?

— Поняла, — послушно ответила девушка. Вновь застегивая блузку. — Но если вдруг захотите…

— Агнета!

— Поняла-поняла! — поспешно произнесла она и шмыгнула за дверь.

Я проводил ее взглядом и принялся одеваться — к встрече с Пантелеевым, своим главным потенциальным покупателем камней, — я хотел быть подготовлен максимально.

Выбор костюма был не прост, но я все же решил надеть что-то не такое официальное, типа черного костюма, остановив свой выбор на клетчатом пиджаке и джинсах. А потом, под грызню химер под окном принялся делать то единственное, что меня могло успокоить и привести в равновесие — начищать пистолеты.

Прозвенел будильник, который я благоразумно поставил, вырывая меня из гипнотической сосредоточенности. Пора было отправляться на встречу.

Я спустился вниз. Встретил Лисенка. Она коротко доложила о текущих делах:

— Дарья спит — вымоталась после плена эмоционально сильно. Я ей лекарства даю на травах. Клехи ушли в башню еще ночью. Отряд «Каракурт» дежурит у внешнего периметра вашего поместья — господин Кривощекин, узнав о победе, отдал приказ вести дозор и охранять вас. И, кажется, он направил еще людей в подкрепление.

— А Славия? Она где?

— С утра ее не видела. Но не переживайте, я обязательно ее найду.

— Хотелось бы, — кивнул я. — Потому что если она одна решила…

— Я тут, — раздался голос девушки.

Я обернулся.

— Не переживай, — сказала Славия, подходя к нам. — Без тебя я не собираюсь возвращаться к себе в мир. Я умею ждать.

Девушка хитро улыбнулась.

— Лисенок, а что с химерами?

— Они на заднем дворе. Их клехи опять связали.

Я улыбнулся. Босх в своем репертуаре.

— Вот, возьми, — я протянул девушке браслет, с помощью которого можно управлять монстрами. — Развяжи их и расставь по периметру поместья — пусть охраняют территорию, все больше пользы от них будет.

Лисенок взяла браслет и вышла на улицу.

Я же сел в машину и направился в ресторан «Лолита».

Как выглядит думный боярин Пантелеев я понятия не имел, но едва вошел внутрь заведения, как сразу же понял — нужный мне человек располагается в дальнем углу зала.

Пантелеев был высок, даже с избытком, лет средних и вида весьма серьёзного. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что дела с ними иметь можно — он отвечает за свои слова.

Приметив меня, Пантелеев поднялся, улыбнулся.

— Александр Константинович?

Я подошел.

— Рад знакомству! Меня зовут Михаил Михайлович Пантелеев.

Мы пожали друг другу руки. Его ладонь была крепкой, а на безымянном пальце был надет перстень — орел в огненном круге. Видимо, тотем рода.

— Ефим Осипович сказал, что вы хотели со мной встретиться, что предложить продажу камней, — начал Пантелеев, жестом приглашая присесть напротив.

Я сел. Тут же подскочил официант и я заказал то же, что было и у Пантелеева — белое сухое вино, хотя и не особого его жаловал.

— Верно, — кивнул я. — Хотел с вами встретиться.

— Но вот я был немного скептичен к этой встрече первоначально, — перебил меня Пантелеев. — Вы уж извините за прямоту.

— Понимаю вас, — кивнул я.

— Но потом… — собеседник растянулся в улыбке и кивнул на газету, которая лежала на краю стола.

Что там было написано я понятия не имел, поэтому молчал, пытаясь понять, к чему ведет собеседник.

— Давай перейдем на «ты»? — предложил Пантелеев. — Не люблю этот официоз, когда дело касается таких важный вещей. И разреши я тебе дам совет? Немного нагло с моей стороны, но я человек прямой. По-другому не могу.

Я кивнул, давая понять, что готов выслушать совет.

— Тебе нужна дружба с родами, понимаешь?

Пантелеев пристально глянул на меня.

— Твой род, — ты уж не злись, но я говорю, как есть, правду, не лукавлю, прямо в глаза, поэтому она может показаться горькой, — но твой род сейчас слаб. Да, ты разбил Авдеева. Но не уничтожил. Они восстановятся. Уж поверь мне. Я несколько раз пытался их раздавить, но… они и в самом деле словно тараканы, которые, как известно, способны пережить даже атомный взрыв. В общем, пока есть время, начинай входить в высший свет. Знакомься с аристократами, заводи дружбу, связи. Чем больше у тебя будет союзников, тем крепче будешь стоять. И тогда, когда инсекторы вновь придут, ты снова сможешь их одолеть. Это я так, просто дружеский совет.

Пантелеев улыбнулся.

— Благодарю за совет, — честно сказал я.

— Так вот, — продолжил все тем же будничным тоном собеседник. — Сначала я был скептически настроен насчет сделки. Но когда узнал, что ты Авдеева на тот свет отправил! Ну парень! Порадовал! А еще и с Дорошевичем как расправился. Об этом правда в газетах не писали, но среди аристократов ходят уже тихие слухи насчет тебя. Восхищаются тобой осторожно. Давай выпьем?

Мы выпили вина.

— Про твои камни я уже наслышан! — сказал Пантелеев. — И не только наслышан, но и держал в руках.

— Откуда… — начал я. И вдруг догадался. — Туча продал?

— Он самый. Я взял пробную партию — втихаря, тайной, он ведь контрабандист. Взял — и не пожалел. Отличнейший товар. Поэтому я и связался с Григорьевым и попросил организовать с тобой встречу как можно быстрей. Я также знаю, что и лицензия на продажу у тебя есть.

— Есть.

— Что ж, это очень многое облегчает, — Пантелеев отставил фужер с вином в сторону, потер руки. — Итак, Александр, я готов сделать тебе деловое предложение. И я надеюсь, что ты не откажешься от него. Потому что именно на твои партии камней я делаю большую ставку. Сейчас мой бизнес проходит что-то вроде перезагрузки. Выхожу на другие, более высокие уровни. Поэтому и набираю только надежных поставщиков. Вот мое слово.

Пантелеев протянул мне листок бумаги. На нем была написана только одна цифра.

1 000 000

Я глядел на бумажку и лихорадочно соображал — много это или мало? За какой объем? За тонну? За тонну что-то совсем дешево. За центнер? А может, объем в кубах? Тогда, опять-таки, на сколько кубов Пантелеев готов давать миллион?

— Это за центнер? — спросил я, окончательно потеряв связь с логикой.

— Что⁈ — удивился Пантелеев.

И вдруг звонко рассмеялся.

— Александр, сразу видно, что ты раньше не вел серьёзных дел. Твоя приятная наивность вселяет в меня надежду, что мы с тобой сработаемся надолго. Александр, конечно же эта цена не за центнер. Неужели ты не понимаешь, что за такой объем предложенная сумма будет слишком маленькой? Умей ценить свое. Это первый мой совет тебе в большом бизнесе.

— Тогда какая это цена?

— Это моя цена за один килограмм камней.

На минуту я потерял дар речи. Сумма, которую предложил Пантелеев, была хорошей. Очень хорошей. Даже шикарной.

— Я ценю отличный товар, — поняв, что от меня не выдавить и звука, произнес собеседник. — Поэтому и предлагаю тебе хорошую цену — чтобы ты не ушел к конкурентам. Но есть условие. Мы заключим договор на эту сумму и на объем в тонну. То есть ты продаешь мне тонну товара — я даю тебе… Ну в общем, считать ты умеешь. В период действия договора ты не должен продавать камень кому-то другому. Ты должен понимать, почему я этого требую. Это подстраховка для меня. Твои камни хороши. И мне они нужны. Но я не хочу, чтобы на следующий день кто-то перекупил тебя, и я…

— Я согласен, — перебил его я. И повторил: — Я согласен заключить договор.

И протянул руку.

Пантелеев пожал ее.

— Отлично! Тогда договор можем подписать прямо сейчас!

«Вот и наступило время начала моего подъема вверх», — подумал я, вновь глянув на бумажку.

Миллион за килограмм магических камней… С учетом того, сколько ведер приносили клехи, деньги вскоре потекут рекой.

Я вернулся домой в приподнятом настроении. Прошел сад и уже собирался было заходить в дом, как из-за дерева раздалось.

— Шпагин!

Босх выскочил из укрытия, видимо давно меня поджидал.

— Босх, что случилось? Ты принес камни?

— Камни да, принес, в хвост их и в гриву, — кивнул тот. — Но я по другому вопросу.

По сбивчивой речи было понятно, что клех сильно переживает.

— Что случилось? — насторожился я.

— Шпагин, мы еще с ночи вернулись в подземелья — нам тут лучше, чем на поверхности. Тебе помогли с этими тараканами — и то хорошо. А теперь обратно за работу, камни сами себя не достанут, в хвост их и в гриву. Так вот. В этот раз мы начали разрабатывать совсем другое направление. Ну знаешь, иногда охота какого-то разнообразия. В общем, повернули мы на северный удел. И там…

— Что? Босх, что там?

— В хвост меня и в гриву! Шпагин, в общем мы нашли там такое средоточие руды, что… Оно ведь понятно, почему раньше не обнаружилось такое. Там, над самой поверхностью, пласт породы гранитной проходит, вот и все разведки не дали результатов. Но мы то ведь не сверху искали, и зашли сбоку, с подземелья. Понимаешь? Там столько… там столько…

Босх заикал, не в силах подобрать нужных слов.

— Насколько большие запасы? — осторожно уточнил я.

— Шпагин, объемы невероятные! Сравним с теми, что залегают под башней, — Босх задумался.

А потом добавил фразу, от которой по моей спине пробежали «мурашки»:

— А может, и еще больше.